Стажировка

      Деликатному утреннему солнцу не удавалось пробиться сквозь плотные шторы, но внутренние часы подсказывали, что пора вставать и собираться. Ты сладко потянулась, переворачиваясь с одного бока на другой. Вчерашняя физическая нагрузка тянущим эхом откликнулась в приятно ноющих мышцах. Крупная рука обхватила тебя за талию и бесцеремонно подтянула к себе. Ленивая улыбка растянула твои губы, когда спина оказалась плотно прижата к обнаженному мужскому телу. Какой горячий… Между вами не было ничего, кроме ленивой утренней дрёмы.              Ты прикрыла глаза и нырнула в теплые воспоминания о вчерашнем вечере. Волшебное время, проведенное вдвоём, было раскрашено мягкими цветами нежности и уюта. Горячий чай в беседке на заднем дворе дома, разговоры по душам, беззлобные подшучивания друг над другом, смех, поцелуи и объятия. Ты проникалась этими чудесными мгновениями и словно исцелялась от тяжелого недуга.              Как часто люди, впервые в жизни купившие в драгсторе лотерейный билет, срывают джекпот? Какова вообще вероятность такого выигрыша, даже если регулярно брать такой билетик на сдачу? Один к миллиону? Один к ста миллионам? Именно такой, ошалевшей от внезапно свалившейся на тебя удачи, ты себя ощущала. Счастье лавиной обрушилось на тебя и неудержимой волной понесло в неизвестность, но останавливаться желания не было. Его объятия были, пожалуй, самым уютным и желанным местом на свете.              Его глаза, эти узорчатые радужки, переливающиеся всеми оттенками аквамарина, в ореоле длинных ресниц, почти не отрываясь смотрели на тебя с невысказанным обожанием. Ты утыкалась носом в грудь Томаса, с упоением дыша им, умирая и воскресая с каждым вдохом и выдохом.       От вечерней прохлады в беседке вас защищал один толстый плед на двоих. Уютный кокон, который вы свили на мягком диванчике, так и манил остаться ночевать на открытом воздухе. Однако Том настоял на возвращении в дом, напомнив о довольно холодных декабрьских ночах и твоей недавней болезни. Закатывание глаз и громкое недовольное цоканье языком ожидаемо не помогли изменить мнение мужчины.              Утомленные пережитыми за этот день эмоциями и страстями, вы легли в кровать и погасили свет. Обменявшись краткими пожеланиями спокойной ночи, вы забрались под одеяло и прильнули друг к другу в нежном, уже стотысячном за этот вечер поцелуе. Что-то пошло не так почти сразу. Спокойную ночь пришлось отложить еще на какое-то время, ведь невозможно было лежать в одной постели и не прикасаться друг к другу. И невозможно было не воспламеняться от этих прикосновений. Наверное, ты спровоцировала его, слишком чувственно прижимаясь и томно дыша, но контролировать свое тело ты уже не могла: Томас сорвал все стоп-краны. Ты ощущала себя ненасытным суккубом из средневековых легенд. Ваши руки жадно исследовали тела друг друга, а губы искали самые чувствительные места для поцелуев. Вздохи и стоны неизбежно наполнили тишину спальни. Словно дети, оставшиеся без присмотра на ночь в кондитерской лавке, вы не могли насытиться этой сладостью. Он брал тебя жадно, властно, неудержимо, а ты отдавалась пылко, нежно, наслаждаясь каждой секундой этой близости, раззадоривая его слух горячими стонами, сводя с ума отзывчивостью молодого тела.              Последние силы были потрачены на эту вспышку страсти, и одеться перед тем, как уснуть, вы оба были уже не в состоянии. Ты почти не помнила, как он обнимал и гладил тебя, разомлевшую и ничего не соображающую после оргазма. Сон съел и ту часть, где Том укрывал тебя одеялом и нежно шептал что-то очень интимное.              Ты открыла глаза, возвращаясь в реальность, и попыталась потянуться рукой к прикроватной тумбочке за телефоном, но теплые мужские руки не выпустили тебя из своего плена.              — Что за несносная девчонка? Уже куда-то убегает, — сонно пробурчал он тебе в затылок, от чего мурашки побежали вниз по спине. Волнующая утренняя хрипотца этого голоса — лучший будильник на свете. Ты притянула его руку к лицу и прижалась к ней губами. Том зарылся носом в твои волосы, и ты почувствовала, как его нога тяжелым горячим грузом ложится сверху на твое бедро.              — Доброе утро, — улыбаясь, ответила ты и потеснее прижалась к нему спиной, — просто хотела посмотреть, который час.              Том издал низкий урчащий звук, похожий на мурлыканье.              — Не хочу никуда уходить сегодня, — произнес он.              — Пропустить работу? Вот это внезапная фантазия, — усмехнулась ты и услышала, как Томас шумно выдохнул. Конечно, вы не могли себе позволить плюнуть на всё и провести этот день вместе, как бы этого не требовали ваши души и тела.              — А какая еще может быть фантазия, когда просыпаешься рядом с таким ангелом? — чуть понизив голос, произнес он тебе почти в самое ухо.              — Пф-ф-ф, — фыркнула ты, хотя внутренне расцвела от этого дурацкого сравнения, ведь даже такая банальщина из его уст звучала чертовски приятно, — разве с ангелами так себя ведут, как ты вчера?              — Я почти уверен, что ангелу всё понравилось, — ухмыльнулся Том и скользнул рукой вниз, нащупывая грудь.              — Понравилось, — шепнула ты, прислушиваясь к ощущениям, — только сна немного не хватило.              Том нежно играл с твоей грудью, с удовольствием перекатывая упругие соски между пальцами, и ты млела, хотя и чувствовала, как их немного саднит: настолько они были истерзаны за вчерашний день. Тело просыпалось, реагируя на ласки. Ты гладила его крепкое бедро, обнимающее твое тело, и жалела, что уже совсем скоро вам придется оторваться друг от друга. Поймав его за запястье, ты глянула на циферблат часов и охнула.              — Мне нужно в душ и собираться в офис. И тебе, наверное, тоже, — еле дыша, с сожалением прошептала ты. — Лора сожрет меня, если я опоздаю.              — Она у вас за мамочку? — усмехнулся Том.              — Есть немного. У меня вообще всегда кто-то рядом за мамочку: что в универе, что тут. Так уж вышло.              — Прости… — стушевался Том. — Я не хотел напоминать про маму.              — Ну что ты, всё в порядке, — ты поспешно развернулась в кольце его объятий, и с улыбкой поцеловала в кончик носа, — просто я закончила школу экстерном и в универе была самой мелкой из сокурсников. И на стажировке та же история. Видимо, у некоторых срабатывает материнский инстинкт. Вот и Лору подкосило.              Том вернул тебе улыбку, и ты залюбовалась ею. Сонный Хиддлстон выглядел очаровательно: расслабленное лицо, взлохмаченные волосы, след от подушки на щеке и легкая щетина.              — Перекусим? Вот-вот должны принести завтрак.              — Кто? — немного напряглась ты, совершенно не ожидавшая встретить тут какую-нибудь кухарку, хотя, наверное, наличие обслуги в доме миллиардера было бы логичным.              — Курьер, кто же еще, — лениво потянулся Том, — на самостоятельную готовку у меня ресурс не выделен.              — Я могла бы быстренько что-нибудь приготовить.              — Я бы предпочел, чтобы ты лишние пять минут полежала со мной, — Томас одарил тебя таким теплым взглядом, что защемило в груди. Ты не могла вспомнить, когда в последний раз ощущала себя настолько счастливой. Руки сами обняли мужчину, и ты мимолетно уловила собственное сходство с вьюнком, который цепляется за Томаса, как за некую опору, чтобы расти и стремиться к свету. Хотелось прильнуть, обнять, обвить. Но не вгрызаться в эту твердыню, не выпивать его соки, не забирать его силу, а согреть, поддержать, не дать развалиться, если по нему вдруг пойдет трещина.              — Можем вместе заварить чай, если хочешь. Тебе понравился вчерашний?              — О да, он был офигенным! И так вкусно пах.              — Тегуаньи́нь никого равнодушным не оставляет, особенно когда он свежий.              — Тогда я в душ, и встретимся на кухне, — ты быстро чмокнула Тома и сбежала из постели, провожаемая его пристальным томным взглядом.              

***

             Когда ты вышла из ванной, Хиддлстона в комнате уже не было. Ты с легкой грустью посмотрела на смятую постель и улыбнулась собственными мыслям. Быстро высушив волосы, одевшись и накрасив ресницы, ты спустилась вниз и застала там Томаса, напряженно впившегося взглядом в экран ноутбука. Сведенные брови и кулак, прижатый к губам, выдавали его недовольство увиденным.              — Утро добрым не бывает? — аккуратно спросила ты, устраиваясь напротив него за столом. Том отряхнулся от транса и посмотрел на тебя так, словно не ожидал увидеть. Секунду спустя выражение его лица смягчилось, улыбка растянула губы и морщинки лучиками вспыхнули вокруг глаз.              — Внезапный головняк, но я разберусь, — ответил он и кивнул на завтрак.              — Расскажешь? — ни на что особо не надеясь, спросила ты и потянулась к стаканчику йогурта с гранолой.              — Не хочу забивать тебе голову, — Том отодвинул ноутбук и забрал второй стаканчик.              На тарелке, сводя с ума чудесным запахом свежей выпечки, дожидались своей очереди круассаны в обсыпке из миндальных лепестков.              — Чай я заварил сам, тебя не дождался, — улыбнулся Том.              — И даже по чашкам разлил, — одобрительно кивнула ты ему в ответ.              — Всё для тебя, милая, — он подался вперед, желая дотронуться до твоей руки, но ты подскочила, обогнув стол, приблизилась к улыбающемуся мужчине, и втиснулась к нему на колени. Том немного отодвинул стул, освобождая чуть больше пространства для маневра, и с готовностью усадил тебя на себя, по-хозяйски обхватив за талию.              — Мне нравилось, когда на тебе было меньше одежды, — пробормотал он, блуждая ладонью по твоим бедрам.              — Между прочим, это мои любимые джинсы, — добродушно проворчала ты и легонько коснулась губами его губ.              — А под ними мои любимые ноги и еще много всего интересного, — Том посмотрел на тебя сквозь свои длинные пушистые ресницы и провел кончиком языка по твоей нижней губе. Весь мир закружился вокруг вас двоих, захваченных этим утренним поцелуем. Чувства опьяняли, словно крепкий ликёр — внезапно и наповал.              — Мне такие завтраки по душе, — прошептала ты, оторвавшись от его губ.              — Я буду скучать по тебе весь день, — Том уткнулся носом в твою шею и скользнул рукой под водолазку. Его горячее дыхание, опаляющее твою кожу через ткань одежды, тревожило самые примитивные струны тела и пускало по нему мурашки. Большая теплая ладонь привычным уже движением нашла твою грудь и нежно смяла её. Мгновенно напрягшиеся под пальцами Томаса соски красноречиво демонстрировали благосклонность к этим самым пальцам. Тело попыталось переключиться в режим удовлетворения влажных желаний, но ты осадила сама себя, понимая, что времени на такие приятности совсем нет.              — Контролируй себя, сокол ясный, — улыбаясь, ответила ты и аккуратно, но настойчиво вытащила эту нахальную руку.              — Я бы хотел немного поконтролировать тебя. Хотя бы полчасика… — недовольно ответил Том и со вздохом отпустил тебя.              — Завтракай, — улыбаясь, бросила ему ты, продефилировала к своему стулу и уткнулась носом в телефон, — мне еще надо посмотреть, как добраться отсюда до офиса.              — Ты думаешь, что я выставлю тебя за порог и хлопну дверью? — Томас чуть приподнял одну бровь. — Знаешь, это даже как-то невежливо с твоей стороны ожидать от меня такого. Отложи свои гугл-карты и спокойно поешь. Тебя довезут.              

***

             Декабрь предсказуемо оказался тяжелым месяцем. Офис окутал дым горящих дедлайнов. Количество нервных клеток, ежечасно сгораемых в этом пожаре, било все рекорды. Конец года предполагал подведение итогов, и всё, что откладывалось в долгий ящик, приходилось доставать и в спешке разгребать. Не сразу ты поняла, почему обычно приветливые коллеги не из числа стажеров вдруг стали молчаливыми и замкнутыми. И только на кофепитии с Кевином тебе были разъяснены эти перемены в настроениях народных масс.              Сам же Дэвидсон при этом удивлял своим пофигизмом. Чувак явно познал дзен. Ты была поражена тем, как человек, выглядящий совершеннейшим оболтусом, успевает все свои дела закрывать в срок и сохранять цветущий вид. У самой тебя не было каких-то плановых задач, невыполнение которых в срок грозило бы тебе невыплатой денежных бонусов. Но при этом задач было столько, что хоть круглосуточно торчи на работе и вообще не спи.              — Я бы хотела, чтобы у меня был какой-нибудь клон, который вместо меня будет вкалывать по ночам, чтобы простоев не было, — ныла ты Кевину, прихлебывая кофе.              — Пахнет этическими проблемами и рабством, — хмыкнул парень. — Тебе бы лучше подошли големы, как у Брина…              — Големы? — не поняла ты. — Это вроде что-то из майнкрафта? А при чем тут Сергей Брин? Чо они там в гугле опять мутят?              — Не-е-ет, — улыбаясь, протянул Кевин, — это другие големы и другой Брин! Не Сергей, а Дэвид Брин: писатель. Книга у него есть с офигенной идеей: там каждый человек может создать из глины временную копию себя вместе со всей памятью и разумом и отправить делать всякие нудные или тяжелые дела. А в конце дня забрать слепок памяти и впечатлений этой копии и загрузить в свой мозг.              — Вот блин, — с одобрением покивала ты головой, — а идея реально огонь! Мне б такой ксерокс пригодился.              — Вот тебе идея для стартапа, — ухмыльнулся Кевин.              — Пойдёшь ко мне техдиром? — ты прищурилась, ожидая его ответа.              — Хиддлстон тебе спасибо не скажет, если сманишь меня, — парень вальяжно развел руками, как бы подчеркивая собственную невероятную важность.              — Соглашайся, у меня есть печеньки! А с Хиддлстоном я как-нибудь полюбовно договорюсь, не переживай, — ухмыльнулась ты и тут же прикусила язык.              — Смотри-ка какая дерзкая! — рассмеялся Дэвидсон. — Я б на такое посмотрел!              — Несите попкорн, грядёт битва, — отшутилась ты, внутренне похолодев от того, что продемонстрировала такое фамильярное отношение к боссу. Но парень только посмеивался и смотрел на тебя как на неразумное дитя.              — Ох, придется применить против него какие-нибудь женские штучки, — не переставал улыбаться Кевин, — иначе у тебя шансов в этой битве чуть меньше, чем ноль.              — Нет у меня никаких женских штучек, — поморщилась ты.              — Всё у тебя есть, — Дэвидсон кинул на тебя хитрый взгляд, а ты, в попытке скрыть смущение, показала ему средний палец.              — Ты вообще со своего больничного вернулась такая отдохнувшая и свеженькая. Тоже что ли заболеть… — задумчиво проговорил Кев, разглядывая тебя.              — Мне не понравилось болеть. Однозначно дизлайк!              Кевин не стал возражать и в очередной раз улыбнулся тебе. Обычно короткий ёжик на его голове немного отрос, как и борода. Даже шрам на его голове стал почти незаметным. Кажется, парень пропустил поход в барбершоп… К его неизменным широким джинсам по нижнему краю штанин внезапно оказались пристрочены полоски застежек-молний металлическими зубчиками вниз. Эти улучшайзинги явно были делом рук его младшей сестрички. Да и тыквенного цвета мягкий свободный лонгслив, очень гармонично сочетающийся с его рыжеватой бородой и зелеными глазами, тоже скорее всего выбирала Эм.              — Что это у тебя за народное творчество на штанах, — спросила ты, ткнув пальцем в сторону молний.              — А это, — расплылся в улыбке Кев, и закинул лодыжку на колено, — это мелочь моя выдумала. На память мне.              — На память? — непонимающе сдвинула брови ты. — Эм съехала от тебя?              — Ага, — Кевин отвел глаза в сторону, — на прошлой неделе перевозили ее вещи. С подружкой теперь снимают квартиру.              — Скуча-а-ешь? — поддразнила ты парня, глядя на него сквозь прищур.              — Еще чего! — фыркнул тот в ответ. — Наконец-то поживу спокойно.              — Ага-ага! Ври больше! Я же вижу, что ты расстроился.              — Зато теперь хоть женщину в дом привести можно. А то путалась под ногами эта козявка… — побухтел Дэвидсон.              — Тогда за счастливую личную жизнь, — ты с улыбкой приподняла свою термокружку и отхлебнула из нее.              — За счастливую половую жизнь, — ухмыляясь, поправил тебя он и тоже сделал глоток.              Этого парня чаще всего можно было видеть угрюмым и не слишком общительным. Эти его густые бровищи и общая суровость бородатой физиономии производили впечатление, будто в его кармане лежит ствол и он готов им воспользоваться. Лишь с небольшой группой ребят Кевин раскрывал свой настоящий добродушный нрав. Ты не знала за какие заслуги Дэвидсон включил тебя в узкий круг приближенных, но была этому безмерно рада. Неизменно теплый взгляд зеленых глаз из-под густых темных ресниц и смех, которым он подрывал твои легкие, травя очередную байку, помогали держаться на плаву даже в самые тяжелые минуты.              Посиделки с Кевином растормошили тебя. Ты всегда была ужасно благодарна этому парню за его умение отвлечь от терзаний. А ведь тревога понемногу наполняла твою душу, неумолимо превращая счастливое утро в напряженный день.              Как круто было бы поделиться с Кевином своими переживаниями на тему отношений с Томасом, услышать непредвзятое мужское мнение, возможно, какой-то совет. Ты не всегда понимала логику поведения Хиддлстона, и эти непонятки делали почву под твоими ногами зыбкой. Вот и сейчас ты чувствовала, что происходит какой-то скрытый сдвиг тектонических плит, но не осознавала природу этих движений.              Прошла уже большая часть рабочего вторника, и ты немного захандрила. Ты глянула на телефон чуть нахмурилась. Сообщение, отправленное Томасу до обеда, всё еще было не прочитано, хотя прошло уже больше трех часов с тех пор как оно ушло.              «Скучаю и очень хочу обнять» так и осталось без ответа.              Гнетущее чувство тревоги незаметно подкралось к тебе и сжало виски.       Ты помнила, что перед завтраком он был чем-то недоволен. Какая-то информация из ноутбука его расстроила. Видимо, Том был занят разгребанием того самого головняка. Что ж, это жизнь. У тебя тоже было много работы. Конечно, уровень проблем вряд ли можно было сравнивать, но времени на всякие глупости у тебя тоже было не слишком много.              Том — занятой деловой человек. Когда сможет, тогда и ответит, тем более что вечер вам предстоит провести вместе. Вот вечером обо всём и расспросишь. Кажется, ты всё же смогла уговорить себя не накручивать дальше этот клубок переживаний, хотя очень хотелось.              

***

             — Ну что, булочки мои, давненько не тусили всей корпорацией? — довольно потирал ручонки Рик, жадно пожирая глазами текст пятничной рассылки из почты. — Возрадуйтесь же! Грядёт рождественская вечеринка! А потом новогодние выходные!              — Это еще не скоро. А пока у нас работы выше крыши, — хмуро пробубнила ты.              — Конец недели! Т/И, хорош душнить, — закатил глаза парень, — неужели не хочешь повеселиться как следует?              — Как веселиться, когда ничего нифига в срок не доделано? — всплеснула руками ты. — А ведь уже пятница!              — Ты доведешь себя своей тревожностью, — с укором сказал тебе Рик. — Сама не заметишь, как кукуха отлетит. Раз-раз — на матрас! И вот ты уже в стационаре под транками жрёшь венские вафли пачками и жиреешь.              — Ой, ну это ты уже загнул, — с улыбкой протянула ты.              — Если бы! У нас такая на потоке училась. Всё за оценками гналась. Училась днём и ночью. И в какой-то момент просто не вывезла нагрузки и попала в больничку с нервным срывом.              — Да, Т/И, нельзя так упарываться по работе, — вставила свои пять копеек Лора. — Менталочку надо беречь.              — Думаете, у меня синдром отличницы? — с сомнением спросила ты.              — Всё указывает на то, — пожал плечами Рик.              — Да вы гоните! — возмутилась ты. — Я не настолько упоротая, как вы тут напридумывали!              — Ничо не гоним! Вот мы хотим обсудить вечеринку, а ты, — Рик сердито ткнул в твою сторону пальцем, — всё про работу ноешь.              — Ладно, лодыри, — ты сдалась, заблокировала ноутбук и повернулась в кресле лицом к ребятам, — давайте перетрем вечеринку, раз вам неймётся. Просто пока обсуждать-то особо нечего.              — Ну ты для начала скажи: придешь ты или нет, — Лора пытливо посмотрела на тебя, а Рик подкатил на своем кресле поближе к девушке и вопросительно выглянул у нее из-за плеча.              — И вот для чего я вам там нужна, раз я такая душнила? — ты состряпала язвительную моську и, сложив руки на груди, откинулась на спинку кресла.              — Это ты в офисе душнила, а когда немного отвлечешься и расслабишься чутка — наш человек! Готовый к подвигам! — расплылся в улыбке Рик.              — Пойти-то можно… Надеть нечего, — ты погрустнела. — Покупать дорогущее платье на один вечер… Я вам что — дочка конгрессмена?              — Можно взять в прокат… — робко предложила Лора.              — В прошлую тусу меня ребята кинули в бассейн. Что будет на этот раз — боюсь представить. А мне еще трястись над тем, чтоб платье прокатное не испортить. Ну уж нет…              — Дэвидсон твой страдать будет, если ты не придешь, — ехидно протянул Рик, с гаденькой улыбочкой косясь на тебя.              — Рик, вот надо было еще в сентябре спорить с тобой на бабло, что Кев ко мне не катит свои «фаберже». Уже декабрь. И никаких приставаний. Просто признай, что ты ошибся, бро. Прими поражение с достоинством, — ухмыльнулась ты.              — Я не виноват, что он тормоз, — развел руками Рик, — всё никак с духом не соберется…              — Прогнозы от Эрнандеса, — захихикала Лора. — Слушай, что он предсказывает, и верь в противоположную гипотезу.              — Ой! Ой! Верь в противоположную гипотезу! — манерничая, пискляво передразнил Лору Эрнандес.              — А он ведь реально расстроится, если ты не придешь, — не обращая внимания на кривляния Рика, задумчиво сказала Лора, — я его кроме как с тобой больше особо ни с кем тут не вижу.              — Это потому, что они внутри своего кабинетика общаются, — пояснила ты.              — Чисто междусобойчик, — поддакнула Лора.              — Гасятся там, как мыши, — вальяжно бросил Рик.              — Э-э-эй, — Лора со строгим видом повернулась к Рику, — что за жаргон от выпускника лиги плюща?              — Из культурной грибницы пророс сорняк. Терпите! — дерзко ответил Эрнандес, и ты с улыбкой махнула на парнишку рукой.              — Все нормально, Лора. Рик просто попал в погрешность аппроксимации. Так что не переживай: мир всё еще нормален.              — Бо-о-о-же… Заткнитесь, пожалуйста! Что вы тут начали? — взмолился Рик, и вы с Лорой дружно похихикали над ним.              — Ну так что? — насела на тебя Лора. — Идешь или нет?              — Да куда я денусь? Приду, конечно, — с улыбкой сдалась ты, и Рик победно поднял вверх кулак и откатился к своему столу.              — Охренеть, — протянул Эрнандес, не отрывая глаза от монитора, — я прогуглил ресторан…              — И чо там?              — Гляньте! Гляньте! — парень замахал вам рукой, подзывая к себе. — Это целый замок!              — Ого, выглядит круто, — восхищенно выдохнула Лора, следя за тем, как Рик листает фотогалерею с официального сайта ресторанного комплекса. На фотографиях заведение выглядело впечатляюще: архитектурой, стилизованной под готику, оно действительно напоминало замок.              — Так, а что там будет вообще интересного, на этой вечеринке? Может какая-нибудь Дуа Липа нам споёт?              — Я у Кевина спрошу. Он давно тут работает, может расскажет, чо там обычно бывает из развлекухи.              — Ага-ага, спроси. Интересно, а как тут принято наряжаться на такой корпоратив?              — Подробности по дресс-коду пришлют ближе к дате, — не отрываясь от монитора, сказал Рик.              — Лишь бы не костюмированное мероприятие, — скривилась Лора. — Не люблю эту чепуху.              — Я бы тоже просто в красивом платье пришла, — поддержала ты ее.              — А я мог бы быть графом Дракулой.              — Дракулой в замке? — иронично уточнила Лора. — Очень оригинально! Таких Дракул там было бы сорок штук.              — И я был бы самым горячим, — ухмыльнулся Рик.              — Ладно, горячий разбиватель сердец, — хихикнула ты, — можешь хоть в Санта Клауса нарядиться. Думаю, что никто не будет против. Давайте уже поработаем, а то я ничего не успеваю.              На самом деле ты жутко соскучилась по Томасу, который внезапно сорвался в другой город, и словно охладел к тебе. Его поведение разительно отличалось от того, чего ты от него ждала. Такой внимательный и нежный в тот удивительный понедельник он вдруг стал отстраненным и холодным, и ты не могла понять причину этих перемен.              К пятнице ты уже так истосковалась по нему, что хоть на стенку лезь. Ты знала, что он уехал по каким-то срочным делам в Сан-Франциско. Он очень извинялся за то, что пришлось отменить ваш запланированный вечер вторника вдвоем. Хотелось рассердиться, но в его голосе было столько тоски, что ты не осмелилась обидеться на него даже на один процент. Не всегда ситуация позволяет людям распоряжаться своим временем в полном объёме.              «Вот вам и свидание», — грустно подумала ты, глядя в монитор рабочего ноутбука.              

***

             Ставший уже привычным долгий путь до дома обычно скрашивала музыка в наушниках, и сегодняшняя поездка не стала исключением. Ты легонько постукивала пальцами по своей коленке, беззвучно подпевая одними губами.              Пятница. Вечер. Вовремя закрытые таски. Полное отсутствие фоновых мыслей.              Это ли не прекрасно?               Музыка оборвалась внезапно. Телефон нервно завибрировал, уведомляя о входящем звонке с незнакомого номера. Ты сощурилась в секундном колебании, но трубку всё же взяла.              — Здравствуй, Т/И, — глубокий певучий голос проник в мозг, и тебя обдало ужасом, словно при виде чудовища.              — Кто это? — уточнила ты, притворяясь, что этот голос не врезался в твою память настолько глубоко и болезненно, что остался шрам.              — Ты ведь меня узнала, дорогая, — пропела в трубку женщина-веном.              — Оу… Не ожидала услышать, — протянула ты. — Не знаю как теперь тебя называть. Вроде бы миссис Хиддлстон уже не подходит?              — Можешь звать меня по имени. Мы люди не чужие, — она говорила так легко и непринужденно, словно вы были подружками, и демонстративно «забыла» отреагировать на твой маленький подкол.              — Давай сразу к сути, Кейтлин? — довольно грубо попросила ты. Обмениваться любезностями и танцевать вокруг да около не хотелось. Хотелось поскорее выяснить для чего она тебе звонит и закончить этот разговор.              — К сути, так к сути, — вздохнула женщина. — Я хочу встретиться с тобой и пообщаться. Мне не нужно много твоего времени. Выпьем по коктейлю, расскажу тебе кое-что. Возможно, ты захочешь сама меня о чем-то спросить. У меня гигантский багаж знаний о Томасе.              — Мне это не очень интересно, — резко ответила ты.              — Тебе не интересно узнать побольше о Томе? Странно… Я что, пугаю тебя? — прямо спросила она, и ты растерянно замолчала. Она действительно тебя пугала, но признаваться в этом совсем не хотелось.              — Нет, — хмуро ответила ты, — но я не вижу никакого смысла в личной встрече. Если есть что сказать, говори сейчас. Мне твое общество ни к чему.              — Какая бука, — усмехнулась Кейтлин, — мне даже немного жаль тебя. Чисто по-человечески. Я ведь была на твоем месте.              — Мне твоя жалость нафиг не упала. Серьезно. Зачем ты мне звонишь? Заметь, я даже не спрашиваю откуда у тебя мой номер, хотя надо бы.              — Звоню, чтобы просто предостеречь тебя. Не влюбляйся в него слишком сильно. Это не кончится для тебя ничем хорошим.              — Это тебя вообще не касается, — жестко ответила ты. Тебя немного обескураживало то, каким мягким тоном она говорила. Совсем не то, чего можно было от нее ожидать, учитывая, какими были предыдущие встречи.              — Не касается, — согласилась она, — но я была бы рада, если бы меня молодую когда-то предупредили о том, во что я влезаю.              — Ну и во что я влезаю?              — О… В него так легко влюбиться… Правда? Он может быть таким очаровательным, таким заботливым. Но он не будет таким всегда. Очень быстро это закончится, и ты останешься одна со своими чувствами, — Кейтлин умолкла на пару секунд и продолжила. — Его никогда не будет рядом. Он всегда будет поглощен своей работой. Поначалу тебе будет казаться: как здорово, что в ваших отношениях есть воздух, что он не душит тебя контролем, не давит своим чрезмерным вниманием. А потом ты поймешь, что это не свобода, это безразличие. Он будет забывать здороваться с тобой по утрам. Он будет забывать, что тебя нужно хотя бы иногда обнять, и узнать, как прошел твой день. Он будет пропадать на несколько дней и не подавать тебе ни весточки: ни единого звонка, ни самого крошечного сообщения. У вас не будет никаких совместных свободных дней, потому что эта его увлеченность работой — сродни одержимости. Вы не будете проводить время вместе вообще, — она выделила последнее слово интонацией и горечь в её голосе пронзила тебя насквозь. — Сейчас он тобой увлечен и уделяет внимание, но это не будет длиться слишком долго. Твое сердце будет разбито. Так что я вернусь к началу и повторю: не влюбляйся слишком сильно.              Ты молчала, глядя сквозь автобусное стекло невидящими глазами. Лучше бы эта стерва накричала на тебя. Лучше бы она облила тебя грязью и обвинила во всех смертных грехах. Всё что угодно было бы лучше, чем эта тирада. И почему она звучала так блядски искренне? Ты так и не собрала в себе слова, чтобы ответить. Звонок оборвался движением твоего пальца по экрану телефона.              Разве можно влюбиться не слишком сильно? Разве можно контролировать это чувство и корректировать его интенсивность по своему желанию? Нет! Влюбленность уже случилась, и она уже сильна, как никогда в твоей жизни.              Застигнутая этой внезапной откровенностью, ты брела домой, переставляя ноги в режиме автопилота. Сияющая мозаика окон мягко мерцала на фоне серой акварельной мазни сумерек. Автомобили с шумом проносились мимо, но этот звук доносился до тебя словно сквозь толстый слой ваты. Холодный ветер пронизывал насквозь, но ты не разрешала себе застегнуть бомбер: надеялась, что ледяной воздух немного взбодрит.              Довольно реалистичная картина будущего, написанная в угрюмых тонах, развернулась перед тобой и перечеркнула все ванильные фантазии об отношениях с Хиддлстоном. Конечно, ты не была наивной и понимала, что такой человек не может быть настолько свободным, чтобы дни и ночи напролёт думать только о поцелуях с тобой. Быть во главе такого большого и успешного бизнеса — значит работать с максимальной отдачей.              Но Кейтлин нарисовала тебе портрет Томаса, одержимого единственной страстью и равнодушного ко всему остальному. И ты ей почему-то верила. То, что ты наблюдала в последнее время, вполне укладывалось в её слова.              Вот уже несколько дней, как Хиддлстон улетел. Да, он позвонил тебе и написал несколько сообщений, но каждый раз тебе приходилось ждать по несколько часов, прежде чем он находил время, чтобы тебе ответить.              А ведь дальше может быть еще хуже.              Думать об этом было неприятно, но выбросить тяжелые мысли из головы ты уже не могла. Конечно, есть вероятность, что эта змея тебе врёт, но слишком уж правдоподобная картинка вырисовывалась, и слишком уж логично она вписывалась в твои страхи.              Мысль о себе, выброшенной на обочину жизни Тома, жгла сердце.              Панический страх фантомной, еще не случившейся боли обуял тебя. Равнодушия и отверженности твоя хрупкая душа перенести не сможет.       Ты нутром чуяла что-то нехорошее, какую-то опасность, от которой хотелось скрыться. Всё еще наполненный надеждой разум пытался изгнать саму идею Томаса, стремительно теряющего к тебе интерес, но она уже пустила свои мерзкие корни и стала медленно прорастать вглубь, стремясь к самому сердцу.       Ты остановилась на парковке перед своим домом и достала телефон. Пальцы нашли диалог с Томасом и, быстро порхая по экрану, набрали и отправили два незатейливых сообщения.              Т/И: «Привет! Как ты там? Я очень скучаю» «Когда ты вернешься?»              Ледяной ветер трепал непослушные волосы, то швыряя их в лицо, то отбрасывая за плечи. Глаза напряженно всматривались в экран телефона.       Ответа не было.       Нетерпеливый гудок автомобиля вернул в реальность, и ты поспешно отошла в сторону лестницы, освобождая проезд кому-то из соседей. Уже вставляя ключ в дверной замок, ты услышала, как телефон жалобно пиликнул в кармане.       Том: «Пока точно не знаю. Очень навалились дела. Завтра лечу в Пало-Альто.»              Почему-то в этом сухом тексте между букв очень чётко читалось слово «отъебись».