Стажировка

      Девушка в белых конверсах стоит на перекрёстке и нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Ветер подхватывает подол легкого голубого платья и дерзко пытается его задрать, но она успевает поймать тонкую ткань и прижать её к бедрам. По выражению лица и быстрому шевелению губ понятно, что она ругается, возможно даже нецензурно. Поправляет лямку небольшого рюкзачка за спиной и поднимает глаза на светофор. Наконец, загорается зеленый, и она торопливо перебегает дорогу. Стройные загорелые ноги порхают над поверхностью асфальта, словно гравитация для нее — пустой звук. Ветер отбрасывает пышные густые волосы за плечи. А они прилично отросли за эти три года. Красиво. У неё всегда были красивые волосы, даже странно, что они её так раздражали.              Дэвидсон делает глоток кофе и вытирает пенку с верхней губы, не переставая наблюдать за девушкой. Наверное, нужно помахать рукой, но ему интересно понаблюдать, пока она не успела найти его глазами среди сидящих за столиками уличной веранды кафе. Изменилось ли в ней что-то за время, что они не виделись? Прическа не в счёт. Пожалуй, да. Но сложно сказать, что конкретно.              Когда она наконец замечает его, он почти прыскает со смеху: так сильно она меняется в лице. Он видит мультяшный восторг и почти слышит, как она внутренне визжит от радости, пока лавирует между столиками, приближаясь к нему.              — Неужели, я наконец вижу своего сенсея, — радостно выпаливает она, крепко обнимая приподнявшегося со стула Дэвидсона.              Он похлопывает её ладонью по спине, смущенный проявлением эмоций. Люди за соседними столиками бросают взгляды, но тут же теряют интерес.              — Тише-тише, рёбра мне погнёшь, — шутливо говорит он, и она смеётся, отстраняясь и присаживаясь в кресло напротив.              Дэвидсон кивает на пока ещё бесхозный стаканчик кофе.              — Заказал тебе как обычно, — говорит он и улыбается уголком рта.              — Всё, как я люблю, — отвечает девушка, сделав глоток.              — Значит, ты теперь тут надолго?              — Ага, — отвечает девушка, — пока не выйдем на IPO, мне надо быть тут.              — Много шума наделали ваши ребята, — улыбается Дэвидсон, — я слежу за вами. Бурно растёте.              — Я так кайфую, Кев, ты не представляешь, — у девушки светлеет лицо, когда она вспоминает о работе. — Хоть и пропадаю в офисе, но мне так нравится то, чем я сейчас занимаюсь.              — Бойфренд твой не психует, что ты такая деловая и занятая стала? — ухмыляется Кев.              — Может и психует, но Том сам такой же, так что предъявить ему нечего, — хихикает она. — Я рада, что мы синхронизировались и, наконец, перестали метаться между городами. У него ведь тут основные дела сконцентрировались уже давно, а теперь и у меня тоже. Я вчера всё своё барахло перевезла в Пало-Альто и планирую тусоваться тут долго. Попробуем пожить вашей деревенской жизнью. Будет здорово иногда пересекаться за чашкой кофе.              — Будто вернулись в старые добрые деньки, — тянет слова Кевин, и девушка с улыбкой кивает.              — Кстати, как там Рик? В следующий раз позови его, я соскучилась по этому балбесу.              — Он теперь не такой уж и балбес, — посмеивается Дэвидсон.              — Знаю-знаю, — торопливо отвечает она, — мне Том рассказывал, в каком бешенстве был Пейс, когда ты сманил Рика к себе.              — Ну что я могу сказать, значит не ценили парня, раз он ушел, — разводит руками Дэвидсон.              — Ты тот ещё жук. Сначала сам свалил, а потом ещё и толкового парня с собой забрал.              — Начнём с того, что ты первая свалила, — Кевин приподнимает брови, напоминая девушке о её поспешном бегстве из Global Network, стоило стажировке подойти к концу.              — Ты же знаешь, что у меня были отягчающие обстоятельства.              — Да уж, — кивает он, — я помню, как ваши отношения обсуждались в офисе, когда всё всплыло. Я не знаю, как вам удавалось так долго скрываться. Это уже потом я вспоминал всякие мелкие моменты, которые указывали на то, что между вами что-то происходит. Но тогда-а-а… — Кев тянет слово, подчеркивая собственную недальновидность, — мне бы и в голову не пришло, что такое возможно.              — Хорошо, что никто не знает, когда это началось. И спасибо тебе, что не треплешься об этом, — она с благодарностью смотрит на Дэвидсона.              — Ладно я, — жмёт плечами он, — Рик держит язык за зубами — вот это реально респект парню. С его-то эмоциональностью.              — Вообще да, Рик — золото. Мы списывались, и он рассказывал, как его с Лорой доставали офисные сплетники. Каждому было интересно, кто что знал, кто что видел.              — Мне можешь не рассказывать, — закатывает глаза Дэвидсон, — у меня в курилке спрашивал каждый: «А ты знаешь, что твоя Т/И с Хиддлстоном мутит?», «А они, когда она стажировалась замутили или уже позже?» ну и вот эти все вопросы.              — Твоя Т/И? — смеётся девушка.              — Прикинь, — улыбается в ответ он, — на тот момент ты уже год как ушла из компании, а всё ещё была типа «моя».              — Прости, Кев, я не знала, что и тебе достанется…              — Ничего, — успокаивающе говорит он, — я в курсе, что больше всего хапнула ты сама. Ну и что скажешь уже сейчас? Оно того стоило?              — Стоило, — твердо отвечает она, прямо глядя парню в глаза, и взгляд её становится на мгновение чуть отстраненным, и нежная улыбка трогает губы.              — Честно тебе скажу, я был немного обижен, что ты скрывала от меня. Знаешь ведь, что я не трепло.              — Знаю, конечно. Но это ведь не только меня касается, я должна уважать и мнение Тома по поводу того, рассказывать ли друзьям. У него была позиция — либо не знает никто, либо знают все. А у меня были сложности с тем, чтобы узнали все. Я очень боялась этого. Ты не представляешь, сколько раз я отказывала ему в свидании, — вздыхает она. — Я год не могла решиться пойти с ним в ресторан. Просто пойти и поесть вместе на людях. Мы даже пару раз почти пошли, но я паниковала, и мы в итоге оставались дома. Если бы не свадьба Джессики, я не знаю, когда решилась бы…              Кевин внимательно смотрит на девушку и его наполняет чувство гордости, приправленное нотками светлой грусти. Она уже не та зарёванная девчушка, которую он встретил на перекрёстке рядом с офисом несколько лет назад. Когда она ушла из GN, связь на некоторое время оборвалась. Она нашла себе новую работу и вкалывала там так остервенело, словно пыталась кому-то что-то доказать. По этой причине у неё не было времени на то, чтобы пересечься где-нибудь и просто поболтать со своим сенсеем. Осталась только переписка в мессенджерах. Гораздо позже он понял, почему она так старалась и буквально жилы рвала, пытаясь создать себе репутацию профи. Не сделай она этого, пока была никому не известной, но талантливой выпускницей университета, блестяще прошедшей стажировку в крупном айти бизнесе, двигаться дальше было бы сложно. Титул юной возлюбленной самого Хиддлстона накладывал слишком жирный отпечаток на её персону. Приходилось прикладывать массу усилий, чтобы раздвинуть рамки, в которые общественное мнение так и норовило загнать. К тому же, она не могла пойти работать к конкурентам Хиддлстона, потому что возникал конфликт интересов, который не был на руку никому.              Сам же Хиддлстон тоже поступил мудро, максимально отойдя в сторону и не пытаясь засунуть её на какую-нибудь руководящую должность в один из своих филиалов. Она двигалась вперёд в собственном ритме, прокладывая тропу в дебрях технологических стартапов, и это не могло не восхищать Дэвидсона.              — Ты большая молодец, — задумчиво говорит Дэвидсон, — я видел записи ваших презентаций. Было круто.              — Ещё есть куда расти, — скромно отвечает она, — в следующем году сделаем лучше.              — Не хочешь пойти к нам? — хитро спрашивает он, и она замирает, не донеся стаканчик до рта.              — Тебе кофе пить не с кем? — смеётся она.              — Ну и это тоже…              — Я стою дорого. Уверен, что потянете меня?              — Ты пашешь за троих, так что по итогу получается выгодно.              — Охотник за головами вышел на тропу войны, — улыбается она и качает головой. — Бросить своих ребят в такой ответственный момент? Нет уж, даже не предлагай. Я сейчас максимально погружена в работу, и мне нравится наш движ. Мы пока не стали огромной корпорацией, поэтому у нас так лампово и классно. Мы столько внутренних срачей пережили, что уже как семья. Разве могу я уйти?              — Ладно… Если что — у нас всегда будет для тебя вакансия.              — Я расскажу нашим, как ты меня охмурял. Пусть возьмут тебя на заметку, — смеётся она.              — Расскажи, — согласно кивает он, — они должны знать, что ты не пропадёшь. Пусть берегут тебя и нервы зря не мотают.              — Ты мне лучше расскажи, как дела у вас с Мэйв? У вас всё хорошо?              — О… Пришло время больших новостей, — Дэвидсон таинственно улыбается. Его душит волнение и радость. — У нас получилось.              Рот Т/И приоткрывается в немом крике, а на лице буря эмоций.              — О боже! Скажи, что я правильно всё поняла?! Две полоски?              Кевин кивает и смеётся над выражением лица Т/И, будто она выиграла в лотерею.              — Я так рада за вас, — она прижимает обе руки к груди и смотрит с умилением. Того и гляди слезу пустит. Потом смотрит на свои руки и легонько барабанит пальцами по столу, обдумывая что-то.              — У меня тоже есть новость, но о ней не знает пока никто, — тихо говорит она и пытается сдержать улыбку.              — Та-а-а-ак, — с выжидательной интонацией тянет Дэвидсон, — рассказывай…              Она вспыхивает румянцем и протягивает вперед руку, скользя ею по столу. Он с непониманием наблюдает за этими действиями и видит, как она переворачивает кисть ладонью вверх. Несколько секунд требуется, чтобы мозг считал информацию с её руки. Точнее не с руки, а с пальца. Простое с виду колечко на безымянном пальце перестаёт выглядеть безделушкой. Внушительных размеров прозрачный камень слепит Дэвидсона бриллиантовым блеском, и до него доходит: она носит помолвочное кольцо, спрятав камень внутрь ладони. Наверное, не слишком удобно, но похоже этой девушке нравится хранить секреты.              — О-о-о… — улыбаясь, тянет Кевин, — да у вас всё серьёзно! Поздравляю!              — Тс-с-с… Кроме тебя пока только Джессика знает, — шепчет она и сжимает ладонь в кулак, пряча символ перемен в семейном статусе. Глаза её сияют тем самым светом, подделать который невозможно.              — Боишься сглазить? — усмехается он.              — Хочу подольше режима спокойствия. О нас вроде бы немного подзабыли. Но всё равно когда-нибудь узнают все.              — Ну, а как ты хотела? Это ж Хиддлстон, — пожимает плечами Кевин и внезапно чувствует, как внутри отлегло. Он без шуток переживал: не хотелось, чтобы эта очаровательная наивная девушка оказалась игрушкой в руках взрослого мужика. Он уже видел её в разбитом состоянии и не хотел бы, чтобы это повторялось.              — Да уж… К некоторым вещам привыкнуть невозможно. Но мы поддерживаем друг друга, а я зареклась читать всякую чепуху в соцсетях.              — Я очень рад за вас. На свадьбу-то позовёте?              — Ты ещё спрашиваешь? Ты в топе моего списка гостей! Нужно будет исправить твой «плюс один», на «плюс полтора». Малыша вашего я тоже посчитаю, — смеётся она.              — Или на «плюс два». Возможно, я к твоей свадьбе уже стану батей.              — Надеюсь, я доживу. Джесс планирует лютый девичник. Мне страшно…              Дэвидсон смеётся, представляя ваши невинные женские шалости, которые, как ему кажется, по степени отбитости с мужскими и рядом не лежали.              Время за разговором летит незаметно. В женском рюкзачке начинает нетерпеливо жужжать телефон.              — Ох, кажется, меня на работе потеряли. Пора возвращаться, пока не объявили в розыск, — извиняющимся тоном говорит она, бегло прочитав упавшее в телефон сообщение, и Дэвидсон понимающе кивает.              — Конечно-конечно, — торопливо говорит он, приподнимаясь, чтобы напоследок обнять её, — рад был тебя повидать. Будет время — пиши, пообедаем вместе. Рика вытащу.              — Да-а-а, — с энтузиазмом тянет она, закидывая за спину рюкзак, — это будет легендарный обед!              — Но, если он будет на меня жаловаться — не верь. Это всё клевета и наговоры.              Девушка смеётся, еще раз коротко обнимает и прощается. Дэвидсон провожает её взглядом, пока она не теряется из виду и смотрит на опустевший стул напротив. Иногда нужные люди приходят в нашу жизнь в сложные моменты. Даже будучи сами надломленными, они помогают если не спастись, то хотя бы не рухнуть в бездну отчаяния. Таким человеком была для Дэвидсона Т/И. Несколько лет назад удивительным образом она встроилась в его повседневность, словно правильный кусочек пазла. Он скучал по этой почти ежедневной трескотне в обеденных перерывах и вспоминал о ней с большим теплом. На время жизнь развела их жизненные пути, но сейчас он был рад, что она снова где-то неподалёку и всё так же любит кофе. И, кажется, носит всё те же кеды. А ещё… Очень похоже, что она действительно счастлива.      

***

             — Виделась сегодня с Дэвидсоном, — не оборачиваясь говоришь ты, услышав шаги за спиной.              — Быстро же вы сконнектились… Ну и как он там? — Том обнимает тебя, немного мешая раскладывать еду по тарелкам. Ты весь день скучала по его рукам, поэтому не ворчишь, а лишь чуть наклоняешь голову, чтобы ему проще было целовать твою шею.              — Всё такой же бородатый и смешной, — улыбаешься ты, чувствуя теплое дыхание, когда он зарывается носом в твои волосы.              — Привет от Пейса передала? — голос Тома звучит вкрадчиво и вибрацией отдаёт в нервах.              — Как без этого? — хихикаешь ты. — Я надеюсь, они когда-нибудь встретятся, и Дэн лично скажет ему своё «привет», и всё остальное, что он там для него припас.              Том неопределённо хмыкает.              — Кстати, я рассказала Кевину об этом, — ты поднимаешь руку и шевелишь безымянным пальцем, — так что круг знающих начал шириться.              — Что за причуды… Можешь просто не носить его вне дома, — Том ловит твою руку и аккуратным движением поворачивает кольцо камнем наружу.              — Но я хочу его носить, — отвечаешь ты, переплетаясь с ним пальцами, — просто мне нравится, что у меня есть маленький секретик.              Ты оборачиваешься, нежно касаешься губами его подбородка и протягиваешь руку вверх, чтобы заправить за ухо его влажные после душа волосы. Ты улыбаешься, думая о том, какими забавными будут эти кудри наутро, когда высохнут. Том ловит глазами улыбку и крепко прижимает к себе. Без слов понятно, что он соскучился, пока ты почти две недели безвылазно торчала в Лос-Анджелесе и разгребала дела перед переездом. Раньше ты бывала в Пало-Альто частыми наездами, но теперь, наконец, можешь сказать себе, что ты дома. Предстояло ещё разобрать коробки с вещами, доставленные вчера транспортной компанией, но это придётся отложить на выходные.              — Ты так рано сбежала, — шепчет он, не размыкая рук.              — У команды время на мозговой штурм нашлось только утром, — тихо оправдываешься ты, вспоминая, как спешно собиралась в офис несколько часов назад, — не могла подвести ребят. Меня ждали все. Но не думаю, что мы будем это повторять. Ты видел лица людей на фотках, которые я тебе кидала.              — Ага, это когда встал, а проснуться забыл, — смеётся он, вспоминая твои селфи с коллегами, сделанные утром в офисе. — Как день прошел?              — В беготне и суматохе. Немного устала и ужасно соскучилась.              — Солнышко, я тоже очень скучал…              Ты тянешься за поцелуем, и он внезапно получается нежнее и чувственнее, чем ты ожидала. Льнёшь к Тому, забираясь руками под футболку, а он одной рукой касается твоего лица и поглаживает щеку.              За твоей спиной уже начал остывать ужин, который ты не успела перенести на стол. Кажется, ужин тоже придется отложить. Том подхватывает тебя на руки, и ты, ахнув от неожиданности, цепляешься за его шею. Он стремительными шагами направляется в спальню и смеётся, когда ты кричишь: «Только не заноси ногами вперёд!»              Когда он целует тебя, чувства смешиваются и вспышками пульсируют во всём теле. Он шепчет тихое «люблю тебя», и ты тонешь в безбрежном потоке нежности. Мир наполняется лёгкостью, и ты внезапно понимаешь, что сама стала источником гармонии, словно внутри вспыхнул свет, согревающий всё вокруг. Этот свет больше не сжигает тебя. Он даёт силы и наполняет энергией. Он поддерживает и защищает. Он дарит воздух и свободу. Свободу быть открытой и не бояться собственных чувств.              — Люблю тебя, — повторяешь ты слова Тома, и он ловит их губами.              Он хотел сделать тебя самой счастливой, и нет никаких сомнений, что у него получилось.