Стажировка

      Как назло, сел телефон. Чётко по закону Мёрфи. Ты уже минут десять прочёсывала зал, в тщетных попытках найти Кевина. Уезжать, не попрощавшись, хотя буквально полчаса назад собиралась ехать вместе с ним к Чаку, казалось ужасно некрасивым. Не хотелось заставлять человека беспокоиться и искать тебя.              «Может он до сих пор на улице торчит?»              — Нашла своих? — голос Кевина настиг тебя у гардеробной. Ты сжала пальцами пальто, обрадованно оборачиваясь. Выглядел парень взволнованным. Его глаза внимательно сканировали твое лицо, что-то в нём выискивая.              — Я повсюду ищу тебя! Куда ты запропастился?              — Я запропастился? — Кевин в удивлении чуть приподнял брови. — Это ты словно в кротовую нору провалилась. Я обошел весь зал, два раза выходил на улицу, обшарил второй этаж, даже на третий поднимался.              «На третий этаж?!»              — Видимо кто-то из нас должен был стоять на месте. Сначала искала ребят, потом искала тебя, а потом у меня телефон помер, — ты с улыбкой развела руками.              — Нашла кого-нибудь? Надо определиться, поедут ли Лора с Риком в моей машине, или я подсажу к нам Криса и Зака.              — Кевин, — ты сделала небольшую паузу, — мне так неудобно перед тобой. Я так поняла, вы уже что-то распланировали и распределили кто с кем едет. Но я не смогу… Мне нужно домой.              — Что-то случилось? — Кевин с тревогой посмотрел на тебя, сделав небольшой шаг навстречу.              — Ничего не случилось, я просто немного подумала и поняла, что хватит на сегодня веселья.              — Да бля… — Кевин опустил глаза и прошёлся широкой ладонью по короткому ёжику волос. — Я тебя напугал?              Его глаза метнулись к твоим, и ты замешкалась с ответом. Твоё торопливое «нет», выпаленное после неловкой паузы, прозвучало слишком неубедительно. Нужно было ответить мгновенно, со смехом и добродушной издёвочкой. Но получилось так, как получилось.              — Надевай пальто, выйдем и поговорим, — Кевин неловко сунул руки в карманы и мотнул головой в сторону выхода.              — Да всё в порядке, Кев, — подчеркнуто дружелюбным голосом проговорила ты. — Я просто устала и хочу домой. Всё хорошо.              — Пойдем… Это не будет надолго. Чувствую, что мне нужно объясниться. Я думал, у Чака поговорим об этом, но раз ты не едешь… — Кевин не стал заканчивать фразу и посмотрел на тебя с таким неопределенным лицом, что стало не по себе.              Ты накинула на плечи пальто, чувствуя, как их начинает сковывать тисками, и пошла вслед за Кевином, запахиваясь на ходу. Впервые за всю историю вашего знакомства не хотелось с ним говорить. На тебя лавиной повалились воспоминания о многочисленных намеках твоих коллег, его коллег, Томаса. Шутейки о вашей «парочке», улыбки Дэвидсона, его редкие комплименты.              «Неужели Рик был прав? Неужели Том был прав?! Неужели все вокруг были правы, и одна я — тупая идиотка в розовых очках?!»              Свежий ночной воздух должен был прояснить твои мысли, но не сделал этого. Ты шагала следом за парнем и мечтала, чтобы вы шли, не останавливаясь, до самого океана. А потом можно было бы упасть в воду и избежать разговора.              Невысокие, аккуратно подстриженные кустарники обрамляли симпатичную лужайку, вдоль которой вы двигались, удаляясь от входа в ресторан. Ты почти всерьёз мусолила мысль о попытке сбежать: резко рвануть в сторону, добежать до парковки, прыгнуть в дожидавшийся тебя там автомобиль и крикнуть уже знакомому водителю: «Гони!!!»              Конечно, этот детский сценарий останется только в голове, ведь нельзя сбегать от друга, когда он хочет что-то тебе сказать. Даже если ты до ужаса, до нервной дрожи в коленках не хочешь ничего слышать. Вы отошли на приличное расстояние, чтобы лишние уши не смогли подслушать разговор, и наконец остановились.              «Надо как-то сделать вид, что все хорошо. Может я и сама в это поверю.«              — Ну, собственно… Дальше не пойдем, там совсем темно.              Ты согласно кивнула, не говоря ни слова, и взглянула на Кевина.              — Эмм… — Кевин заметно волновался. Ему явно было неловко, и он переминался с ноги на ногу, держа руки в карманах. — Во-первых, ты меня извини… Это было тупо и стрёмно. Я не должен был делать ту херню.              — Какую херню? — ты попыталась прикинуться дурочкой, но не с тем человеком начала этот театр.              — Ты поняла, о чем я… — Кевин смущенно отвел глаза в сторону. — Я хотел кое-что проверить.              — Ну и как?              — Предсказуемо, — улыбнулся Кевин, пожав одним плечом. — Теперь чувствую себя придурком, — нервный смешок чуть исказил его симпатичное лицо.              Ты тоже улыбнулась, всё еще чувствуя себя не в своей тарелке.              — Я не удивлюсь, если ты начнешь меня избегать, — Кевин погрустнел, и ты открыла было рот, чтобы начать возражать, но парень остановил тебя вскинутой ладонью, — погоди, дай договорить. У меня было немного времени, пока ты искала Лору с Риком. По правде говоря, я был почти уверен, что ты тихонько сбежала домой и телефон вырубила специально. Пока я ходил там в поисках тебя, до меня дошло, какой я идиот. В любом случае, я хочу сказать тебе спасибо.              — Кевин, — ты сделала шажок вперед, — прекрати говорить так, будто прощаешься.              — Ну, — он ковырнул носком ботинка трещинку на асфальте, — я сегодня дружбу нашу явно не укрепил. А она очень важна для меня. Ты не знаешь, потому что я не особо люблю об этом трепаться, но ты помогла мне пройти довольно непростой жизненный этап.              — О чем ты говоришь? — твои глаза с тревогой забегали по лицу Кевина, и тот поморщился, словно ему пришлось влезать в какую-то ужасно неудобную обувь.              — Я в этом году расстался с девушкой, с которой мы были вместе много лет. И это был болезненный разрыв. Я, конечно, под машины не кидался, как некоторые, но очень долго чувствовал себя паршиво.              — Э-э-эй, — с улыбкой возмутилась ты, — некоторые никуда не кидались. Это случайно вышло, ты же знаешь.              — Знаю-знаю. Прости, не мог не подколоть, — на пару мгновений его улыбка перестала выглядеть вымученной.              Ты понимала парня, потому что сама от сложных переживаний пыталась отгораживаться шуточками.              — Ты никогда ничего не рассказывал об этом.              — Не люблю ковырять старые болячки, — ответил Кевин. — Кому-то просто жизненно необходимо делиться своими проблемами, а мне проще, когда можно переключиться на что-то. Поболтать об отвлеченном. И ты, сама того не зная, мне в этом очень помогала. Надеюсь, тебя это не обидит… — он быстро глянул на тебя, ожидая реакции, но ты лишь сосредоточенно молчала, позволяя ему выговориться. — Мне правда нравилось быть твоим сенсеем. Такой чистый, ничем не засраный и шустро соображающий мозг. Давно у меня не было такого падавана. Хотя твоё первое техническое задание было… Эм-м-м… Ну, честно говоря, кровь из глаз, а не ТЗ…              — Ты же тогда сказал, что получилось неплохо для первого раза!              — Первый блин всегда комом, — развел руками Кевин. — Но ты определенно выросла с тех пор. Очень прикольно наблюдать, как человек развивается. Со временем я как-то сросся с тобой. Сейчас уже день не день, если я не попью с тобой кофе. Дома у меня была сестрёнка, а на работе ты. Уверен, что Эм тогда напросилась пожить у меня не просто так, — Кевин невольно улыбнулся, вспомнив сестру. — Видимо переживала малявка моя, хотя мы оба делали вид, что жить под одной крышей — это вынужденные обстоятельства. Есть еще, конечно, друзья, но общение с девчонками — это совсем иное. Я даже не уверен, что смогу объяснить, в чём тут вообще прикол. Словно другая энергия какая-то. Блин, несу какую-то херню, — Кевин смущенно улыбнулся.              — Я, кажется, понимаю, о чем ты, — улыбнулась ты в ответ.              — И ты сама знаешь, что нас шипперили все подряд. Только вот тебя эти приколы подбешивали, а меня смешили. Так и жили: ты психовала, а я ржал. Но знаешь, когда вокруг постоянно витает какая-то мысль, то невольно начинаешь рассматривать ее поближе. Начинаешь задумываться… И навязанная извне идея вдруг прилипает, и её уже не отлепить просто так, — Кевин перестал улыбаться. Голос его стал тише, словно он не хотел, чтобы ты слышала эти слова.              «Сука, Кевин, только попробуй сказать, что влюбился в меня. Я тебя прибью!»              — Ты красивая девушка. А я долго был один, — Кевин сглотнул ком, не решаясь посмотреть в глаза. — Потребность рождает идею, а идея рождает действие… Мне показалось… я подумал… подумал, вдруг мы и правда неплохая пара, раз все об этом талдычат. А ты иногда так на меня смотрела… И таскала мне вкусняшки из кафетерия. Нужно было проверить хоть как-то, возможно ли что-то между нами. К тому же было вообще непонятно в отношениях ты или нет. Ты ведь тоже не любитель рассказывать о личной жизни.              — Есть причины, по которым я не рассказываю, — ты поймала взгляд Дэвидсона. — Но я совершенно точно в отношениях.              — Я рад за тебя, — улыбнулся он. — Ты очень хорошая девчонка, и я бы хотел, чтобы рядом с тобой был достойный парень. Чтобы ты не грустила и не ревела. А ты в последние несколько недель улыбаешься чаще. Я должен был догадаться, что у тебя кто-то появился. Я бы тогда всю эту херню из головы выбросил и больше к ней не возвращался. Тот цыганский поцелуй, который я тебе навязал… — Дэвидсон закрыл глаза ладонью, — это был один из самых кринжовых моих поступков. Я думал, что будет прикольно… Но по итогу просто чувствую себя дятлом. Зато окончательно убедился, что между нами точно нет никакой искры. Я будто поцеловал Эм. А потом ты убежала и пропала с радаров. И у меня внутри всё оборвалось. Я подумал: поздравляю, придурок, минус один хороший человек в твоей жизни. Мне пиздец как тошно сейчас, — парень откинул голову назад и шумно выдохнул. — Я пойму, если ты не захочешь больше заходить к нам на этаж попить кофе. Но если у тебя будут какие-то вопросы по работе, то ты не стесняйся, я как программист — весь к твоим услугам. Подскажу, посоветую, скину литературу.              По ходу своего монолога, Кевин словно скукоживался, выдавливая слова. Ты же, наоборот с каждым словом чувствовала облегчение. Сковавшие тебя цепи по одной отваливались, позволяя дышать глубже. Видя Дэвидсона таким виноватым и потерянным, ты не могла не дрогнуть. Выкрученная на максимум эмпатия не позволяла оставаться равнодушной к его переживаниям. Этот дурацкий эпизод у фонтана определенно нужно было обсудить, но ты не собиралась из-за него избегать общества Дэвидсона, тем более что он уже триста раз пожалел о своей выходке.              — Никуда ты от меня не денешься, бестолочь, — широко улыбнулась ты. — Но в курилку с тобой я больше ходить не буду.              Дэвидсон внимательно посмотрел на тебя и ответил:              — Ну, как минимум сто раз подумаешь, стрелять ли у меня сигареты.              — С этого дня я точно больше не курю!              — Ну хоть какая-то польза от моей тупости, — хехекнул Дэвидсон, заметно расслабившись. — Значит, ты не сильно злишься на меня?              — Врать не буду, я офигела. И давно так не офигевала… Но точно не злюсь.              — Как камень с души… Значит, к Чаку все-таки едем?              — Не, — мотнула ты головой, — мне правда надо домой. И это не связано с тобой вообще. Меня мой эм-м-м… бойфренд, — ты невольно улыбнулась, назвав Хиддлстона этим легкомысленным словом, — позвал в Монтерей на рождество. Завтра вылетаем. Надо собрать кое-какие вещи для поездки и хоть немного поспать.              — О-о-о… Там красиво, — одобрительно протянул Дэвидсон. — Был как-то проездом. Уверен, вы хорошо проведёте время.              — Надеюсь. У него там дом.              — У него дом в Монтерее? — присвистнул Дэвидсон. — Да он похоже при деньгах.              — Скажем так, не бедствует, — улыбнулась ты и тут же вздрогнула от внезапного окрика сзади.              — Ну что, Т/И, гони бабло! Ты проиграла! Я уже знаю, что вы сосались! — изрядно выпивший, и от этого ещё более весёлый Рик выплыл откуда-то и, заметив вас, шушукающихся в отдалении, решил ворваться в беседу и завести свою любимую шарманку.              — Да не сосались мы, — обернулась ты на голос парня. Тот шел к вам вальяжно-дерзкой походкой супермодели. Во всяком случае, сам он в супермодельности походки был уверен. Образцовый самец, не иначе.              — Кто там тебе чего наплёл? — смеясь, спросила ты подошедшего Рика.              — Рональд передал мне, что Симус сказал ему, что Дину сообщила Парвати, что вы, булочки мои, сосались у фонтана, — Рик был доволен собой, будто раскрыл преступление века. — Напомни, на какую сумму мы спорили?              — Вы спорили, что мы будем целоваться? — опешивший Кевин переводил взгляд с тебя на Рика, крутя головой, как сова.              — Да не было никакого спора, — ты, смеясь закатила глаза. — Рик, у тебя талант наводить суету. Но обломайся, ничего не было.              — Так вы не замутили? — разочарованно спросил Рик, опустив руки.              — И не планируем, — подтвердил Кевин, — тем более, что Т/И уже с кем-то мутит.              — Ты снова сошлась с тем женатиком? — Рик заинтересованно повернулся к тебе.              — Он женат?! — шокированный Дэвидсон уставился на тебя.              — Это устаревшая информация, — немного смутилась ты. — Он уже разведён. Официально.              — Погоди-ка, а сколько ему лет?              — Да какая разница, — уклончиво ответила ты.              — Он старше меня? — не унимался Кевин.              — Требую прекратить допрос, — хихикнула ты. — Я всё равно вам ничего не скажу.              — Да мы уже поняли, что это какой-то богатенький дед, — подначил тебя Кевин, улыбаясь во весь рот.              — Богатенький? — переспросил Рик.              — У мужика дом в Монтерее, — Дэвидсон со значительным видом посмотрел на Рика. — Представляешь, сколько там недвига стоит?              — Да хватит уже сплетничать, — смеясь, вскинула ты ладони. — Придет время, и я вам всё расскажу. Но не сейчас. У меня реально есть причина, чтобы не болтать.              — Только не говори, что мутишь с Пейсом! — театрально схватился за сердце Рик.              — Ага, скажи ещё, что с Хиддлстоном, — хехекнул Кевин.              — А он, кстати, недавно развелся, — Рик многозначительно посмотрел сначала на Кевина, а потом на тебя. — В пабликах новость мелькала.              — Так, парни, уймите фантазию. Что-то вас не в ту сторону понесло, — ты улыбалась парням, которые, дурачась, приблизились к правде вплотную.              — Смотри, как занервничала, — громким шепотом сказал Рик Кевину, словно у тебя был шанс не услышать реплику.              — Ой, всё, — смеясь, закатила ты глаза, — мне пора бежать. Повеселитесь там у Чака за меня и за Лору.              — Ох уж эти парочки, — сокрушенно вздохнул Кевин, — пропускают всё веселье.              — У нас там своё веселье, — лучезарно улыбнулась ты, радуясь, что парни перестали разгонять неудобную тему.              Быстро попрощавшись с ребятами, ты поспешила в сторону парковки, выискивая глазами черный крайслер.       

***

      Оказавшись дома, ты наспех приняла душ, спрятав волосы под непромокаемой шапочкой, и принялась собирать свой дорожный рюкзак. Пижама, сменное бельё, платье, минимальный набор косметики. Не так уж много надо человеку на пару дней не у себя дома.              Телефон зажужжал на журнальном столике, и ты, метнувшись к нему, прочла сообщение от Томаса.              «Жду снаружи»              На себя ты надела свободные джинсы и облегающий белый топ на тонких лямках. Сверху накинула теплый жемчужно-серый кардиган крупной вязки. На ноги — любимые конверсы, которые с учетом частоты носки всё еще умудрялись выглядеть прилично. Критически осмотрев себя в зеркале, ты нашла образ расслабленным и уютным. То, что нужно для небольшого путешествия.              Ты битый час потратила на уговоры, и таки смогла уломать Томаса на автомобильную поездку до Монтерея. Поначалу он наотрез отказывался тратить на это время, ведь его было у вас не так уж много. Всего один уикенд. Аргумент «пять часов, милая, мне придется держать в руках руль, а не тебя» поначалу казался ему веским, но ты напомнила, что лететь вам пришлось бы разными самолётами. Ведь слухи о разводе Томаса уже расползлись по интернету, и хоть Том не был звездой шоу-бизнеса, за которыми толпами таскались назойливые папарацци, но всё же, став вдруг снова холостяком, он приковал к себе внимание прессы. Появляться вдвоём в аэропорту или садиться в один самолёт с риском быть сфотографированными — слишком уж опасно. Даже покидать аэропорт вам пришлось бы по отдельности.              Том сопротивлялся. Он всё это прекрасно понимал и не планировал прогуливаться по терминалу в обнимочку. Он уже что-то там посчитал, и его расчеты говорили о том, что как ни крути, а самолетом добраться до места получится гораздо быстрее. Том никак не мог взять в толк, что автомобильная поездка — это не потерянное время, а возможность пообщаться и насладиться проносящимися за окном пейзажами. Это было непросто, но он сдался под напором твоих аргументов, в которых было на самом деле больше эмоций, чем логики. Радости не было предела, ведь ты находила в автомобильных путешествиях особую прелесть.              Выехали вы затемно. Лос-Анджелес ещё спал, когда вы уже складывали в багажник все необходимое для поездки.                     Дорога от Лос-Анджелеса до Монтерея была такой живописной, что ты почти полностью посадила телефон, снимая из окна всё подряд. Вы болтали всю дорогу. Периодически прерываясь на прослушивание музыки. Ты выбирала самое любимое из своего плейлиста и включала для Томаса. Что-то ему нравилось, что-то не очень. В итоге он признался, что уже несколько лет вообще не слушает никакую музыку и не знает, что вообще происходит в современной музыкальной индустрии. По пути вы останавливались около магазинчиков и закусочных и покупали воду и та́ко. Ты благоразумно оставалась в машине, не рискуя появляться где-то с Томом вдвоём, однако, в этих придорожных закусочных на Хиддлстона никто внимания не обращал. Пять часов дороги пролетели, как полчаса.              За домом Томаса в Монтерее во время длительного отсутствия в нем хозяина присматривал человек, который заранее получил от Хиддлстона сообщения с информацией о приезде и просьбой подготовить дом. Том с большим теплом отзывался о сеньоре Суаресе. Это была долгая история знакомства, корнями своими проросшая во времена студенчества Тома. Когда-то он снимал комнату в небогатом доме сеньора Суареса. Его шумная мексиканская семья отчасти заменила Тому родных, живших на другом континенте. Том был вежливым жильцом, который не беспокоил хозяев и рад был оказать любую посильную помощь по хозяйству, а сеньор Суарес не просил за проживание больших денег с бедного парня, и относился к нему с почти отеческим покровительством. Спустя много лет Томас помог осуществить мечту этого добродушного мужчины встретить пенсию в Монтерее, доплатив сумму, которой ему не хватало при покупке жилья. Не желавший оставаться в долгу, тот вызвался присматривать за пустующим домом Хиддлстона. Хлопот больших это не доставляло, а Тому было спокойней от того, что дом в надёжных руках.              Посмотреть на Монтерей удалось лишь из окна автомобиля. Том тронул тебя за колено и пообещал приехать сюда спустя какое-то время, чтобы погулять по улочкам и по-настоящему тут всё посмотреть, но даже не выходя из машины, ты поняла, что это действительно нужно будет сделать. Городок был небольшим, чистым и живописным, да еще и с интересным историческим багажом. На контрасте с большим разношерстным, иногда пугающим Лос-Анджелесом, это место казалось островком уюта и душевности. Ну а природа просто поражала воображение своим размахом. Когда-то тебе казалось, что самый красивый океан можно увидеть в Санта-Монике, но в Монтерее тот же самый океан выглядел во сто крат прекраснее. Живописный берег встречался с соленой водой, которая разбивалась о суровые скалы и шипела пеной, медленно отползая назад, чтобы через пару мгновений вновь обрушиться на усеянный гигантскими валунами песок.              Бетонная лента дороги вилась вдоль океана, куда не кинь взор — всюду красота. Ты открыла окно, с удовольствием высунув руку навстречу потоку воздуха. Ехать оставалось — минут десять.              Дом прятался на невысоком утёсе над океаном. Природа напирала на него со всех сторон, словно пыталась поглотить это творение человеческих рук. Красивую кирпичную кладку было почти не видно из-за обильно разросшегося плюща, бархатным зеленым одеялом укутавшего стены дома. Сосны-великаны, обступившие домик, натужно потрескивали толстыми стволами. Ветер ворошил их пушистые хвойные макушки и смешивал сырой воздух, пропитанный духом океана, с ароматом сосновой смолы. Немаленький в общем-то дом высотой в три этажа (если мансарду посчитать за полноценный третий этаж) казался кукольным на фоне величественных деревьев.              — О боже! Можно я останусь тут жить? — восхищенно выпалила ты, выбираясь из автомобиля.              — Можем приезжать сюда иногда перезагрузиться, но боюсь, ты тут заскучаешь, — улыбнулся в ответ Том. — Мама заскучала. Я покупал дом для нее, но она так и не смогла принять эту страну. Пожила тут год и вернулась в Лондон. А дом остался.              — А ты почему остался на рождество в штатах? У вас не принято встречать праздник в семейном кругу?              — Принято, — улыбнулся он, — но я захотел, чтобы в этом году ты побыла моей семьёй.              Кажется, твои уши покраснели от этого милого признания.              — Может быть в следующем году слетаем в Лондон вместе. Если не случится какой-нибудь апокалипсис, — Том подошел к тебе, и закинул руку на твоё плечо, обшаривая глазами фасад дома, в котором не был уже очень давно.              — Думаешь, в следующем году нам не придется прятаться?              — Нам и в этом году бы не пришлось, если бы ты согласилась перейти на стажировку в другую компанию.              — Этого мы не можем знать, — возразила ты. — Возможно, мы бы вообще больше не встретились. С глаз долой из сердца вон. Так ведь говорят?              Том развернул тебя лицом к себе крепко обнял, а ты уткнулась носом в его грудь.              — Даже думать об этом не хочу, — пробормотал он.              — Давай не будем о грустном, — поставила ты точку в этих печальных размышлениях о том, что могло или не могло бы с вами случиться, — пойдем лучше в дом, покажешь мне там всё.              — Идеальное место для цифрового детокса, — выдохнул Том и подхватил вещи, следуя к двери.              — Цифровой детокс? Не могу поверить, что ты можешь добровольно отказаться от связи с внешним миром, — усмехнулась ты, зашагав следом. — Убрать руку с пульса? Ты ж с ума сойдешь от тревоги.              — Я так предсказуем? — улыбнулся он, поворачивая ключ в дверном замке.              — Ты логичен. Мне такое нравится, — улыбнулась ты ему в спину.              Дверь распахнулась и Томас жестом пригласил тебя внутрь. У входа стояла узенькая кушетка, на которую ты скинула с плеча рюкзак, и большой деревянный сундук. Тут же удобно расположилась дверь встроенного в стену шкафа для уличной одежды. Ты прошла вперед по безворсовому ковру, устилавшему темный дощатый пол.              В раскинувшейся перед глазами гостиной не было ярких оттенков. Всё тут выглядело таким естественным, что казалось частью природы, лишь слегка измененной в угоду человека. Мягкий диван, обтянутый рогожкой выстиранного серо-бежевого цвета, пара кресел в такой же ткани и кресло-качалка, с накинутым поверх пушистым пледом, прямоугольником расположились вокруг камина. Сбоку от камина в открытой нише в стене настолько красиво были уложены нарубленные дрова, что больше походили на декоративную инсталляцию, чем на реальный материал для топки.              Ты полюбовалась кладкой из красного кирпича, обрамляющего камин, и перевела взгляд на противоположную стену. Там, в большом стеллаже, закрывавшем почти всю стену, теснились книги. Лишь пара полок были отданы каким-то безделушкам. Чуть дальше виднелась столовая зона с большим деревянным столом и несколькими стульями вокруг и лестница на второй этаж.              — Сколько из этого ты прочёл? — с улыбкой спросила ты, кивнув на книжное богатство.              — Почти всегда читаю всё в электронном виде. Большую часть этих книг привезла сюда мама с сёстрами. Но и моё тут тоже есть. Можешь взять почитать, если тебе надоест моё общество за эти два дня.              — А интернета тут нет?              — Чтобы у меня и не было интернета? — Томас иронично приподнял бровь.              — Вот тебе и цифровой детокс, — рассмеялась ты.              — Всегда можно выдернуть шнур роутера из розетки, — пожал плечами Том. — Пойдём, проведу экскурсию.              Пока вы шли по этому дому, заглядывая во все двери подряд, ты всё больше влюблялась в этот уютный дом, от которого так и веяло гармонией с природой. Почти весь первый этаж занимала гостиная. Отдельно расположилась просторная светлая кухня, кладовая для хранения припасов, небольшая комната для персонала, туалет и прачечная.              Проведя тебя на второй этаж, Том первым делом повел тебя в большую хозяйскую спальню. Ты с одобрением осмотрела широкую кровать, на которой предстояло провести пару ближайших ночей, и плюхнулась на нее раскинув руки звездой. Том хехекнул и тоже забрался в постель. Он сгреб тебя в охапку, и ты с удовольствием прильнула к нему.              — Тут так хорошо, — прошептала ты.              На самом деле валяться с Томасом было хорошо в любом месте, но осознание того, что вам не нужно никуда торопиться, чтобы насладиться друг другом, создавало особенную атмосферу. Ты почувствовала, как он прижимается губами к твоему лбу и блаженно улыбнулась. Стало так легко, словно всё тело превратилось в воздух. Ты забралась ладошкой под его свитер, и он вздрогнул от неожиданности. Еще бы, ведь твои ладони были холодны, как лёд.              — Солнышко, ты совсем замерзла. Надо растопить камин и проверить, что там с теплым полом.              — Тут холоднее, чем в Лос-Анджелесе, — смущенно ответила ты, убирая руку, но Том поймал её и вернул обратно, продолжив согревать теплом своего тела.              От этого крохотного акта самопожертвования внутри тебя разлилось тепло, согревая не тело, но саму душу. Пронзительно заныло что-то в груди, сладко сжимая сердце. Ты приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. Том тут же перевёл взгляд на тебя и улыбнулся. Ты нависла над ним и прижалась губами к щеке. А потом ко второй щеке. Тому пришлось закрыть глаза, потому что тебе ужасно захотелось расцеловать его веки и ресницы, и он позволил тебе сделать это. Остановиться на одних лишь веках ты не смогла. Брови, лоб, скулы, нос, губы, подбородок — всё попало под волну обожания. Какая-то незримая часть тебя вдруг оказалась затоплена нежностью, и ты отпустила себя, выплескивая эмоции на лежащего под тобой мужчину. В этом порыве не было ничего сексуального, ты просто исступленно целовала его лицо везде, где могла, и наверняка выглядела при этом немного сумасшедшей. Том тихонько рассмеялся, не решаясь открыть глаза под этим штормом из поцелуев.              — Чего ты смеёшься? — притворно возмущаясь, спросила ты, прервав свое увлекательное занятие.              — Это приятно, но немного страшно, — ответил Том, широко улыбаясь, но всё еще не открывая глаз.              — Страшно ему… Вы только посмотрите на этого беззащитного юношу, — хихикнула ты. — Увёз меня в какой-то лес, и делает вид, что напуган. Максимум, что я могу тебе сделать — это оставить засос.              — Ну так ты недавно признавалась, что хочешь руку мне оторвать. А она мне еще нужна для всяких дел.              — Пожалуй, оставлю руки на месте, — хитро улыбаясь, протянула ты, — мне нравится, как ты ими пользуешься.              Том положил ладонь на твой затылок и мягко потянул на себя. Ваши губы встретились в нежном поцелуе. Тебе ужасно нравилось никуда не торопиться и растягивать удовольствие от поцелуев и объятий. В страстных порывах, несомненно, была своя прелесть, но наслаждаться друг другом, томясь в невесомых ласках, зная, что впереди ещё много времени, было так прекрасно, так волнительно… Это было такой роскошью в ваших с Томом отношениях, какую нельзя было купить ни за какие деньги.              — Остальное смотреть пойдём? — спросила ты, приподнявшись и уперев руки с двух сторон от его головы.              — Да там ничего интересного нет, — лениво протянул Том, — всё интересное тут.              — Пойдём-пойдём, — с энтузиазмом произнесла ты, и быстро слезла с него.              На втором этаже кроме хозяйской спальни были еще три комнаты чуть поменьше, в которых было всё необходимое для жизни, включая отдельные санузлы. Гораздо больше тебя заинтересовала мансарда, потому что Том задекларировал её, как место, где обычно ночевал он сам, когда приезжал сюда. Наверх вела довольно крутая лестница, с толстыми дубовыми ступенями.              Это было просторное помещение без каких-либо перегородок, разве что невысокий стеллаж отгораживал уголок с низкой кроватью, устланной светлым стёганым покрывалом. Ложе было не таким широким, как в хозяйской спальне на втором этаже, но достаточно просторным, чтобы вместить двух человек. Мансарда, как и весь второй этаж, оказалась застелена толстым ковром, скорее всего для того, чтобы жильцы не беспокоили друг друга топотом.              Тебе понравилось отсутствие штукатурки на стенах — красный глиняный кирпич сам по себе выглядел, как украшение. Симметрично расчерченный крупными балками потолок тут был гораздо ниже, чем на первых двух этажах, и имел характерную для чердачных помещений скошенную форму. По центру с потолка на разную высоту свисали несколько шнуров с лампочками, заключёнными в большие прозрачные стеклянные плафоны-пузыри.              Ты прошла вперед к окну с решетчатой раскладкой. Из него было видно подъездную дорогу и центральный вход в дом. А вот если не смотреть вниз, и поднять глаза выше, то можно было полюбоваться потрясающим видом океана. Ты оперлась рукой о стоящий у окна письменный стол и улыбнулась уголком рта, устремив взгляд куда-то в бесконечность, где океан встречался с небом.              Сбоку в уголке примостилось уютное кресло с пуфом, на который можно было закидывать ноги, а чуть дальше, у стены — диван.              — Мне тут определенно нравится, — не оборачиваясь сказала ты, и Том обнял тебя со спины.              — Ты еще не видела балкончик с другой стороны. Там есть лежбище.              Выход на балкончик был занавешен плотной шторой, поэтому ты его и не заметила. Балкон был небольшим, но вмещал тот минимум мебели, которого было достаточно, чтобы назвать его идеальным. Правая сторона была занята большим мягким гнездом, состоящим из низкого деревянного основания с матрасом, заваленного одеялом, пледами и подушками. Парочку этой заманчивой лежанке составлял низенький деревянный столик. Больше тут ничего не было, кроме декоративных ламп освещения. Крыша над балконом выступала вперёд, образуя глубокий козырёк и укрывая это местечко от солнца и дождя. Впрочем, от солнца это место лучше всего укрывали столпившиеся вокруг сосны.              — Надо срочно тут полежать, — с серьёзным видом заявила ты и потянула Тома за рукав.              Возражений никаких не последовало, ведь он и сам бы не прочь поваляться, обняв тебя. Ты прижалась к боку Тома и положила голову ему на плечо. У вас были какие-то планы на день, но в этот момент все они стали блеклыми и бессмысленными. Главное, что вы вместе, согреваете друг друга, и радуетесь этим чудесным моментам только вдвоём.              — Мы планировали маленькую барбекю-вечеринку на свежем воздухе, ты помнишь?              — Не могу встать, это выше моих сил. Тут слишком хорошо.              — Гриль на улице во дворе. Надо успеть, пока солнце не село. Потом станет слишком холодно.              — Полежим ещё полчасика и пойдём вниз, — пробормотала ты, прикрывая веки. Том нежно прижал тебя к себе, согревая теплом своего тела, и ты разомлела в его руках. Ветер гулял в верхушках сосен, приглушенные звуки бьющихся о берег волн океана белым шумом оседали на твоих сомкнутых ресницах. Было хорошо, спокойно и легко.              

***

      

      Очнулась ты одна, по уши завернутая в одеяло, обнимая вместо Тома подушку. В воздухе витал запах дыма. Он сплетался с умопомрачительным ароматом прожаривающегося на пылающих углях мяса. Ты потянулась и лениво подползла к перилам, чтобы посмотреть вниз. Широкий навес скрывал от тебя происходящее внизу, но запахи выдавали, что барбекю-пати уже в разгаре. Услышав твой хрипловатый со сна окрик, Том выглянул из-под навеса, нашел тебя глазами и махнул рукой, приглашая присоединиться. Ты поспешно спустилась на первый этаж и отыскала выход на задний дворик.              — Выспалась? — оглянулся Том, услышав, как хлопнула за тобой дверь.              — И проголодалась, — улыбнулась ты в ответ, подходя ближе.              Том одной рукой притянул тебя к себе и поцеловал в лохматую после сна макушку. Потом он чуть отодвинулся и, внимательно посмотрев в твое лицо, расплылся улыбке.              — Что такое? — смущенно спросила ты.              — Спросонья выглядишь очень милой.              — Опухшая и со следами от подушки — это в твоем представлении милая? — недоверчиво уточнила ты.              — Ищешь логику там, где ее не может быть, — ответил Том, пожав плечом. — Просто прими, что меня умиляет твой сонный вид. Так и хочется взять на ручки и затискать. Ты не замерзла там?              — Неа. Меня спасло одеялко, — ты благодарно прижалась к нему, — но с тобой было бы теплее.              — Солнышко, ты в моём плену до понедельника, — Том глянул на тебя, чуть прищурившись, наклонился и оставил на щеке легкий поцелуй.              — Придётся как-то задобрить похитителя, чтобы он был со мной поласковей.              Том негромко рассмеялся, поняв, на что ты намекаешь.              — И не забудь, что обещал научить варить глинтвейн.              — А ты обещала напечь печенья.              — Надо проверить, всё ли ты купил из моего списка ингредиентов. Это очень древний рецепт, — важно ответила ты, отлипнув, наконец, от Тома и устремившись ко входу в дом. — Не зря ведь он оказался на первой строчке в поиске гугла.              Ты забежала на кухню, нашла там пакеты с продуктами, которыми вы затарились по пути, и разложила купленное по полкам шкафов и холодильника. Оставила только овощи для салата, свежий багет и небольшую крафтовую упаковку со странной подписью «Большой красный халат», внутри которой ты обнаружила чай.              Тебе очень нравилось хозяйничать на этой кухне, потому что на ней было решительно всё, что могло бы понадобиться для готовки. После недолгой возни у тебя была готова большая миска салата из свежих овощей и небольшая горка хрустящих тостов. Вспомнив про свое обещание, ты решила не возвращаться сразу к Тому во двор, а сначала замесить тесто для печенья. Самая уставшая субстанция в мире как раз должна была часа полтора «отдохнуть» в холодильнике перед тем, как отправиться в духовку и превратиться в печенье.              — Я уже решил, что ты снова спать легла, — улыбнулся Том.              — Я на балкончике неплохо вздремнула, так что сейчас полна сил и, если честно, ужасно голодна.              Ты поставила принесенную с кухни снедь на деревянный стол, окруженные легкими ротанговыми креслами, и подошла поближе к Тому, с любопытством заглядывая на решетку гриля.              — М-м-м… — ты потянула носом, прикрыв глаза, — пахнет потрясающе… Долго еще ждать?              — Почти готово, — Том приобнял тебя, целуя в висок.              День уже клонился к закату, когда вы вдвоём уселись за стол, с аппетитом уплетая еду. Том включил вечернее освещение двора, и стало ещё уютней от этих очаровательных лампочек, растянутых по краям навеса. Над столом также свисало несколько ламп с сетчатыми металлическими абажурами.              Ты максимально придвинула своё кресло к Тому и уселась, подтянув к груди колени. Вы ужинали и болтали вполголоса, обсуждая всякую ерунду. Это тихое место пришлось тебе по душе. Было отрадно наконец видеть Тома таким расслабленным. В дороге из Лос-Анджелеса в Монтерей он рассказал тебе о том, что сделка, которая была на грани срыва, всё-таки состоялась. В день рождественской вечеринки были подписаны все документы. Инвестор даже лично посетил офис Global Network Inc. Впереди было ещё много работы, но это были дела, доставляющие Тому удовольствие. Он с энтузиазмом делился с тобой своими идеями, и ты не могла скрыть влюблённого восхищения, когда видела, как горят его глаза. Голова кружилась от его грандиозных планов. Тебя восхищали масштаб задуманного и бесстрашие, с которым он готов был шагать вперёд. Черт, да Том не просто так стал тем, кем является…              Когда еда была доедена, вы собрали всё со стола и вернулись в дом, чтобы приступить наконец к приготовлению глинтвейна и печенья. Пока ты раскатывала по столу тесто, а Том возился у плиты, подготовив красное вино, специи и апельсины.              — Боже, да я от одного запаха уже опьянела, — шутливо сказала ты, нарезая тесто на ромбики.              — А я говорил тебе, ешь больше, — ответил Том, проверяя длинным тонким штырём кухонного термометра достаточно ли прогрелось вино.              — А давай дойдем до берега? — вдруг вскинулась ты. — Будешь там меня угощать, — ты кивнула подбородком на кастрюлю с глинтвейном.              — Тебя влечёт романтика холодных улиц? — вопросительно приподнял бровь Том, и ты, улыбнувшись, пожала плечами.              — Живу на побережье, а у океана почти не бываю. Уверена, что ты тоже. А тут так красиво… Пойдём?              — Конечно, пойдем, — с теплой улыбкой ответил Том, — я поищу термос. И надо будет взять плед. На камнях сидеть не слишком приятно.              Пока духовка пропекала кусочки теста, извлекая их них потрясающий аромат, ты приняла из рук Тома чашку, наполовину наполненную горячим душистым алкоголем. Напиток сразу ударил в голову, разнося по телу удивительную легкость и тепло. Ты забралась на колени Тома, ставшие излюбленным местом для отдыха, и слушала его болтовню о том, как он впервые напился именно этим напитком, не ожидая, что именно температура спиртного может сыграть коварную роль, усилив опьяняющий эффект.              Целовать Тома, смешивая губами аромат вина и специй, оказалось настолько увлекательно, что ты совершенно позабыла о времени. Запах гари оторвал вас друг от друга, и ты с криками соскочила с Тома, рванув к духовке. Кажется, ты слишком тонко раскатала тесто и неверно рассчитала время выпекания. Результатом стал целый противень наполовину почерневшей выпечки.              — Эти печеньки очень ревнивые. Стоит посмотреть налево, как они уже подгорели, — смеясь произнес Том, раскрывая настежь оба кухонных окна. Прохладный вечерний воздух ворвался в комнату, разгоняя запах твоего провала.              — Сжечь первую партию — это акт жертвоприношения богу духовки, — беззаботно улыбнулась ты. — Остальное — нам.              Ты не испытывала никакой неловкости за произошедшее.              «Ну сгорели и сгорели! Тоже мне проблема!»              За оставшимся кондитерским добром вы следили вместе, не забывая прихлебывать глинтвейн и подшучивать друг над другом. Когда эпопея с печеньем была завершена, вы успели допить почти всё сваренное Томом.              — Уже темновато. Всё еще хочешь идти к океану? — с сомнением спросил тебя Том.              — Конечно хочу, — радостно всполошилась ты и подскочила с места.              Слегка опьяненная согревающим напитком, ты пританцовывала, пока вы искали плед и надевали верхнюю одежду.              На улице было темно и сыро, но удивительно тепло. Кажется, небо хотело было полить вас дождем, но передумало. Ветер растрепал плотное одеяло облаков, укрывавшее небо, оставив от него лишь небольшие редкие клочки, и милосердно стих. Яркая луна фонарём освещала вам путь. Спуск к берегу оказался не самым удобным, но оно того стоило. Безмятежный океан раскинулся перед твоими глазами, в очередной раз поражая своей непостижимой мощью. Сейчас он выглядел кротким, но ты знала, какая в сила таится под этой безбрежной водной гладью.              Том уверенно провел тебя по камням и расстелил сложенный пополам плед на клочок земли, поросший травой и присел. Ты устроилась между его расставленных ног, облокотившись спиной о мужскую грудь. Том обнял тебя и прижался губами к волосам. Было тепло и уютно в этом коконе из мужских рук.              Том рассказал тебе, как этот дом, оставшийся наверху, попал в его собственность. Он был в состоянии приобрести любую роскошную недвижимость на побережье, выбрав при этом местечко с песчаным пляжем под боком. Однако, выбор пал именно на этот уединённый домик, береговая линия возле которого была изрезана скалами и усеяна булыжниками. Тут можно было прогуляться и посидеть на камнях, наслаждаясь шумом прибоя, но вот для купания берег был не пригоден.              — В этом и прелесть. Тут гораздо меньше туристов, даже в сезон, — разъяснял тебе Том. — А этот дом вообще был одним из последних, которые успели построить, пока не вступил в силу закон, ограничивающий застройку в лесном массиве. Маловероятно, что тут появятся новые соседи.              — Узнаю своего отшельника, — ты повернулась на него с озорной улыбкой.              — Люди слишком шумные, — пожал плечами Том, — и слишком любопытные. Меня уже задрали звонки от журналистов.              — Из-за развода? — понимающе спросила ты.              Том кивнул и перевел взгляд на тебя, чуть погрустнев.              — Придет время, и тебе тоже придется столкнуться с этим. Мы ведь не будем скрываться вечно.              — Только пока я стажируюсь у тебя, — согласилась ты. — И, наверное, какое-то первое время после того, как стажировка закончится, когда я буду искать работу.              — Хочу предупредить, — Том скользнул ладонью вниз по твоей руке и завладел кистью, — это будет неприятно.              Ты немного нахмурилась, впервые задумавшись об этом аспекте отношений с Хиддлстоном. А ведь и правда… Ты на какое-то время станешь мишенью для прессы. Твою внешность будут рассматривать под микроскопом. Большая разница в возрасте и социальном статусе станет предметом обсуждений. На тебя будут примерять роль коварной разлучницы. Наверняка порция хейта прилетит в твои соцсети. Нужно сделать их закрытыми уже сейчас.              Ты повернула голову, услышав тихий вздох Тома. На лице его было уныние.              — Эй… Ты чего… — твоя рука сжала его ладонь в попытке отогнать грусть.              — Не хочу быть источником страданий. Не хочу, чтобы тебе было плохо, но это дерьмо остановить точно не смогу… А так хочется… Хочется, делать тебя счастливой, а не вот это вот всё.              Том сжал веки и понурил голову. Тебя в очередной раз затопило нежностью от его искренности.              — Невозможно оградить меня от всего на свете, — тихо сказала ты, — некоторые вещи мне придется пройти, хотим мы этого или нет.              — Понимаю, — хмуро ответил он, — и меня это рвёт на части.              — Том, — мягко сказала ты, — я сильнее, чем тебе кажется. А когда ты рядом, я чувствую, что могу горы свернуть. Я выдержу всё. Главное, держи меня крепче. Не отпускай, — голос твой перешел в шепот.              — Не отпущу, — шепнул он, коснувшись губами уха, бархатом голоса пустив мурашки по спине.              Ты развернулась, перекинула ноги через его бёдра, скрестив лодыжки у него за спиной, и прильнула к нему, зарываясь носом ткань футболки на груди. Он пах дымом и немного печеньем. Том коротким движением придвинул тебя к себе поближе и крепко обнял.              Ты откинула голову назад и заглянула ему в глаза. Освещенные лишь луной, они казались черными и глубокими, как сам океан. Слабо улыбнулась ему, чувствуя легкое головокружение от нахлынувших эмоций. Ты приникла к Тому в нежном поцелуе. Он отвечал ещё нежнее, бережно и мягко лаская твои губы, деликатно касаясь их кончиком языка, словно пробуя на вкус. Он поглаживал твои бёдра, вырисовывая на них пальцами узоры, а ты теснее прижималась к нему, скользя ладонями по груди, поднимая руки выше, касаясь шеи, зарываясь пальцами в волосы.              Когда ты оторвалась от его губ, то не смогла бы сказать, долог ли был этот поцелуй. Ощущение времени размылось, а чувство чего-то, нестерпимо-прекрасного, разрывающего тебя на части и отрывающего от земли, стало слишком острым, чтобы продолжать молчать.              — Том, — выдохнула ты, и почувствовала, как сердце заколотилось в груди, — Я… Я хотела сказать… — слова застряли в горле, сдавленные неуверенностью.              — Милая, — прошептал он, прерывая твои мучения. — Я тоже тебя люблю…              Глаза защипало, а лицо Тома вдруг стало расплывчатым. Ты сморгнула выступившие слёзы, и они быстрыми дорожками потекли по щекам. Плотину прорвало. Всё напряжение, накопленное твоим страхом перед этими простыми словами, наконец высвободилось. Брови Тома болезненно дрогнули.              — Солнышко…– он потянулся к твоему лицу, покрывая поцелуями мокрые щеки.              — Я устала держать это в себе. Я так давно хотела сказать… — шептала ты, упиваясь теплыми прикосновениями его губ к лицу. — Я люблю тебя, я так люблю тебя…              — Мне невыносимо смотреть на твои слёзы, — он с тревогой глянул на тебя, а ты широко улыбнулась в ответ.              — Это слёзы освобождения.              Теперь ты действительно чувствовала себя освобожденной. Больше не было страшно. Было легко.              Том улыбнулся и крепко сжал тебя в руках. Ты пискнула, поняв, что еще секунда и рёбра не выдержат этой вспышки мужского обожания. Том ослабил объятия и прижался губами к нежной коже за твоим ухом. Его волшебный голос проник в самое сердце, заставив его биться быстрее и породив в душе удивительное, ни на что не похожее тепло.              — Я люблю тебя, — тихо повторил он тебе в самое ухо.