Виновен

–Мия… Не смей больше так пугать меня. Я не поверила услышанному. Он испугался? За меня? После того, как я устроила публичную истерику в центре Рима и умчалась восвояси? –Я не знаю, что на меня нашло. Я так хотела увидеть тебя… Я скучала, – мои руки инстинктивно тянулись к нему, не желая больше отпускать ни на секунду. Дамиано по-прежнему крепко прижимал меня к себе, как будто бы моей жизни что-то угрожало. –Это моя вина. Я должен был рассказать тебе обо всем заранее, – брюнет осыпал мое лицо легкими поцелуями, – Я так боялся, что с тобой что-то случилось. Я не мог допустить этого ещё раз… –О чем ты говоришь? Ты не… Музыкант отстранился. –Послушай, – в карих глазах блестели слёзы, – ты не можешь больше продолжать страдать из-за меня. Сегодня я окончательно в этом убедился. Я не могу… я не могу позволить тебе быть ещё ближе ко мне. Я сделаю тебе только больнее. Я нахмурилась, догадываясь, к чему он клонит. –Но я хочу быть с тобой. Все это время я принимала правила игры, я знала, на что иду. Мы же обозначили границы ещё несколько месяцев назад. –Мия, подожди, послушай… –Я понимаю, что никогда не займу центральную роль в твоей жизни. Что ты в любой момент можешь все прекратить. Но пока есть возможность, я хочу быть с тобой. Я же…я… Мне хотелось выкрикнуть те слова, которые наиболее достоверно описывали мои чувства к нему. Но к горлу подступил комок, я запнулась, осознавая, как глупо сейчас это прозвучит. Растерявшись, я испытывающее смотрела на него, гадая, понял ли он, что я только что чуть не произнесла вслух. Но он как будто бы был погружён в свои собственные мысли, силясь донести до меня что-то чертовски важное для него. –Однажды я уже отпустил одного человека. Я точно также стоял и смотрел, как он убегает прочь, не подозревая, сколько боли и страданий я причинил ему. Я был слишком молод и безрассуден, я хотел, чтобы меня любили, но я только требовал эту безусловную любовь от окружающих и не готов был делиться ею сам, – Дамиано осел на пол и в отчаянном жесте скрыл исказившееся печалью лицо в ладонях, – Этого человека больше нет. И я поклялся себе, что больше никогда не буду настолько же равнодушным. И что я позволю себе вступить в новые отношения, только когда буду готов отдавать взамен столько же. И я все ещё не готов. Я связан по рукам и ногам, у меня слишком много работы, слишком много обязательств, чтобы пытаться сделать счастливым кого-то ещё… я сам не успеваю жить свою жизнь. Рассказ Давида довёл и меня до слез. Я села к нему рядом и дотронулась рукой до плеча. Что нужно сказать, когда тебе признаются в подобном? Я не знала. Мне хотелось просто обнять его и впитать в себя всю ту боль, которую он испытывал, оказавшись заложником плохих воспоминаний. –Дамиано, мы в ответе лишь за себя. Каждый сам решает, что ему делать. Как бы ты не пытался помочь, как бы не считал, что каким-нибудь действием или словом можно было что-то изменить – это не так. Мы сами выбираем идти на жертвы ради чего-то или кого-то. Сами придаём этому особенный понятный только нам смысл. –В чем тогда смысл человеческих взаимоотношений, если мы сами несём за себя ответственность? –В том, чтобы делиться, дарить и поддерживать. Но не в том, чтобы пытаться прожить жизнь за другого или как того хочет другой. Дамиано уклончиво покачал головой. –Кажется, мне все же стоит почаще навещать психотерапевта. –На это тоже нужны силы и время. –Как ты сама сказала, мы сами выбираем идти на жертвы ради чего-то. Думаю, пара часов у мозгоправа стоит того, чтобы отказаться от очередной пул-пати. Настроение молодого человека изменилось. Он больше не был зол или расстроен, а как будто бы ушёл глубоко в себя и теперь мне было сложно выловить его настоящие эмоции. Но мне нужно было прояснить ещё один момент. –Скажи, ты поэтому встретился сегодня с Джорджией? Ты боишься, что с ней может что-то произойти? –Джо поддерживала меня как никто не другой. Она очень сильная и смелая. Ей быстро надоело находиться в моей тени, это уничтожало ее. У неё были свои мечты, воплощение которых она откладывала ради того, чтобы быть все время рядом. И сейчас пришло ее время наконец реализовать все свои планы. Сейчас, благодаря своей публичности, я могу обеспечить и ей толику необходимого внимания. Как только всё получится, у неё больше не будет нужды просить меня о помощи. –И когда же все закончится? – возможно, вопрос звучал слишком эгоистично, но мне хотелось понимать, когда присутствие Джорджии перестанет отравлять мою жизнь. –Я не знаю. Мы действуем согласно плану от ее пиар-менеджеров. Возможно, ещё несколько месяцев. Я тяжело вздохнула и резво поднялась на ноги, устремляясь в глубь квартиры. Пусть у Дамиано были абсолютно безобидные и добрые намерения, во всем происходящем я видела угрозу для наших отношений. Сегодня я стала свидетелем вовсе не милого дружеского общения, и если голову брюнета можно заморочить подобным, то мою – нет. Однако я осознавала, что мне очень далеко до того, чтобы Джорджия назвала меня достойной соперницей. Я заведомо проиграла эту битву. Но только при одной мысли о том, что мне нужно попрощаться с Дамиано и принять обстоятельства такими, какие они есть, у меня уходила почва из под ног. Получается, что я сдалась? Что я не смогла пережить все эти испытания? Что я отказалась от человека, который делал меня очень счастливой, только лишь потому, что понимала, что в будущем с ним меня не ждёт ничего, кроме бесконечной боли и переживаний? С логической точки зрения, я поступала правильно. Но маленькая девочка внутри меня уже проливала литры слез, не желая принимать взрослые и взвешенные решения, надеясь, что ее заигрывания ещё могут привести к чему-то хорошему. Дамиано неслышно приблизился сзади и взял меня за руку. –Ты очень дорога мне, Мия. Я хочу быть с тобой. Мне нравится возвращаться домой, к тебе. Мне будет тебя не хватать, если ты уедешь. Но… – тут он запнулся и чуть сильнее сжал мои пальцы в своей ладони, – я не смогу жить по-другому. Не смогу обещать тебе стабильную и счастливую жизнь. Я знаю, что как бы мне не было плохо, со мной всегда моя музыка и моя группа – мне больше ничего не нужно. И я не хочу быть для тебя единственным якорем, после исчезновения которого тебе будет нечем вернуть себя к жизни. – Но ты не…, – я хотела возразить, но замолчала, осознавая, что он прав. Ведь ровно тоже самое произошло со мной в прошлых отношениях. Точно также я кинулась в пучину чувств и эмоций, совершенно забывая про себя и про свои желания. Мне нравилось вариться в любовном котле и казалось, что быть с любимым человеком – это единственное, на что я способна. И он так старательно и так долго пытался донести это до меня, но стало слишком поздно – наша любовь, которую я так жадно поглощала и которой жила, исчерпала себя. И как же долго я собирала себя по частям, заново открывала маленькие радости, наполнялась ресурсом, училась новому. И ради чего? Чтобы сейчас повторить всю ту же ошибку? Отдать себя на растерзание собственным чувствам, не считаясь с логикой? Мне больше не двадцать лет, чтобы с той же легкостью заново встать на ноги. –Дай мне ещё один шанс, – я с удивлением для самой себя вымолвила эти слова, – я тоже сильная и смелая. Я справлюсь. Неужто во мне заговорила задетое самолюбие? Я злилась на себя, и в то же время, такое решение казалось единственно правильным. Музыкант сначала замер на секунду, как будто бы не ожидая от меня такого решения, а затем счастливо улыбнулся. –Раз уж у нас осталось впереди всего несколько часов, давай проведём их вдвоём в одной постели и как следует выспимся? –Обязательно. Мы пошли в спальню. Касаясь тёплой кожи Дамиано, наслаждаясь его присутствием и тихонько наблюдая за подрагивающими ресницами на прикрытых веках, я молилась про себя, чтобы это не было нашим последним ничем не омраченным мгновением. Вот только в бурно бушующих в голове мыслях уже беспокойно разворачивались самые разные варианты развития событий, и ни в одном из них я не находила себя счастливой. Неужели сегодня наша прощальная ночь?..