Как по учебнику

      Мелкий дышал тихо и загнанно, то сжимая, то разжимая кулаки и не отрывая взгляда от запертой на замок и цепочку двери, словно намеревался пробуравить ее насквозь вместе с теми типами, стоявшими за ней. Напуган вусмерть — подумал Гром, поднимая бровь.       — Скоро свалю, сорри, — буркнул парнишка, даже не обернувшись. Своему голосу он явно пытался придать побольше уверенности, но вышло это так себе. Несмотря на надменный тон и язвительные нотки, нельзя было не уловить дрожь, скрытую за видимыми вспышками ярости. А Игорь, еще раз, законченным мудаком не был, как он сам считал, поэтому ему и хотелось понять и разобраться и в том, что происходит.       — Куда ты свалишь-то? — негромко спросил он, — Кажется, с тобой явно не в классики играть пришли… — Игорь многозначительно кивнул на дверь.       — И это ебет что ли как-то? — шкет резко развернулся и стрельнул в него взглядом, выражающим не то досаду, не то раздражение, не то остатки беспокойства и страха. Он был мелким, засранец, явно из тех вертлявых пацанов, которые не в футбол играют или носятся по гаражам после школы, а больше учатся, читают книжонки и быстро бегают. Грому он до плеча доставал с натяжкой, но спеси в огромных карих глазищах, приподнятой брови и изогнутых губах хватило бы на весь, сука, Питер. Немного было даже обидно — потому что Игорь понимал, что этому парню он, похоже, едва ли не жизнь спас…       — Меня — нет, — он пожал плечами, — А вот тебя — похоже на то. Какие-то проблемы что ли?       — Да нет никаких проблем, норм все, дядь, зуб даю… Если и есть… — мелкий глубоко вздохнул, — То тебе это нахуй должно не сдаться, я разберусь. Просто дай перекантоваться, если нет — ну дай хоть через окно свалить, бля…       Игорь не был против этого шкета — он знал-то его, блин, от силы час. Гром вообще гостей у себя не шибко любил. То есть, любил, конечно, но это было до того, как под половицами в кухне оказались две снайперские винтовки, фальшивый паспорт, кое-какие вещи на случай, если придется драпать, и прочие атрибуты наёмного убийцы. А тут… Нет, с одной стороны, ему хотелось помочь этому пацану, потому что… Потому что ебаная привычка спасать, учинять добро и справедливость и устанавливать мир. И поэтому не хотелось, чтобы шкет убегал через окно — тем более, как он через вот это окно уйдёт, это во-первых, — потому что… ну а куда он пойдет потом? Опять на чьей-то лестнице с синяком под глазом сидеть будет и сигаретку выпрашивать. Это же совсем хреново…       — В коридоре не стой… — буркнул Игорь, кивнув на то, что риелторы называли «комнатой в квартире-студии», гостиной, а на деле… Даже приглашать кого-то было стыдно. Гром не особенно парился с уборкой, это да, поэтому сейчас, пока мелкий медленно и неуверенно разувался, он пытался хотя бы создать видимость порядка на захламлённом бумагами столе, а заодно и скрыть всякое связанное с обеими работами — потому что, ещё раз, гостей он не ждал. — Чая нет, извиняй, могу кипяток заварить, — Игорь виновато почесал затылок и ретировался в кухню, памятуя слова Димки о том, что вообще-то не мешает иметь дома запас чая или кофе с конфетами на случай вот таких вот визитов, да и Фёдор Иваныч нередко головой качал. Впрочем, Гром откровенно сомневался в том, что парнишка вообще обратит внимание что на беспорядок, что на отсутствие гостеприимства. Так оно и было — мелкий переминался с ноги на ногу, бросая острые и любопытные взгляды по сторонам — похоже, того, что его впустят, он ожидал не больше чем сам Игорь. Рассматривать было особо нечего, но было понятно, почему он не спешил проходить в квартиру — рассматривал, выискивал удобные места, через которые можно было сбежать или где можно было спрятаться. Ладно, Игорь любил делать выводы и сейчас поспешил сделать — незваный гость был с мозгами. Соображающим. В понтовые мальчишки его тоже хрен запишешь, хотя вот первое впечатление было именно таким.       — Не, — шкет махнул рукой, — Дядь, на меня вообще пока внимания можешь не обращать… — Игорь в ответ поднял бровь. Это как-то не по-людски, блин. Он в гостях что ли не был никогда? Поймав громовский полный недовольства взгляд, парнишка добавил, скрестив руки на груди: — Да бля, я перекантуюсь и свалю, честно, хату не обнесу, спать могу в коридоре.       Моральные ориентиры у Игоря пусть и пошатнулись, но, блять, не окончательно же стёрлись, правильно? Он помнил, как гостил у Фёдора Иваныча, дружелюбную среду в квартире Прокопенко Игорь воспринимал не иначе как долбаный эталон приема гостей и душевности. Не то, чтобы сейчас он прямо стремился произвести хорошее впечатление, но… Он стремился произвести хорошее впечатление, пока мелкий адаптировался к чужой территории.       — Охуе-е-еть! — Гром не сразу понял, что стало причиной такой резкой смены поведения парня — он прямо оживился, осторожность и неуверенность как будто в воздухе растворились. Игорь выглянул из кухни и увидел, как шкет, едва ли не пулей влетевший в комнату — аж носки с модным логотипом задымились, — и ловко обогнувший сваленные неровной стопкой бумаги на полу, разглядывал огромное окно глазами по пять рублей, — Бля, это то самое окно? Внатуре что ли?! — брови мелкого взлетели едва ли не линии роста волос в удивлении с привычной, правда, язвительной ноткой.       — Ну да, — Игорь заторможенно кивнул. Он как-то не разделял восторга по поводу этой детали интерьера — потому что ну а зачем она нужна? Он бы сделал ремонт, на самом-то деле, но не было ни времени, ни желания, ни даже средств иногда. Но блин… приятно было видеть, как напряжённая складка между тёмных бровей парнишки разглаживается, а в глазах искрит мальчишеское любопытство — как будто на море в первый раз съездил и увидел живых крабов.       — Бля, короче, мама все уши прожужжала про окно это, типа достопримечательность… — начал он, переведя дух, — Ну, мне все хотелось посмотреть, в чьей оно хате, уже чисто по приколу… Только это… — шкет покрутил пальцем, указывая на прилепленные к стеклу фотографии и стикеры, — Нахуй его заклеивать было? — и тут же заткнулся, прикусил язык, судя по всему. Видимо, сообразил, что с хозяином квартиры, который впустил чисто по доброте душевной, и хмурая рожа которого уж больно явственно говорила о том, что нахуй было заклеивать абсолютно бесполезное окно, его, мелочь такую, вообще канать не должно, лучше не спорить. Особенно если вляпался в какое-то дерьмо.       «Нет, ну только этого не хватало…» — мелькнуло у Игоря в голове. Увидев, как восторженные огоньки во взгляде мелкого снова сменяются тревогой и смирением, он невольно осекся, сообразив, что выглядит совсем не дружелюбно — как будто его в четыре-тридцать утра подняли, настолько заебавшейся была морда. А пугать и без того напуганного и беспокойного шкета, которого, казало, тронешь — даст деру, ещё больше не хотелось.       — Ну а нахер оно мне? — Гром пожал плечами, устремляя взгляд на долбаное окно. Ну вот что в нем, блин, такого? — Разве что виды красивые…       — В глаза ебешься, дядь? — парнишка хохотнул, — Это ж, бля, находка для Инстаграма! — неожиданно для себя Игорь презрительно фыркнул. Во-первых, он не очень понимал в этих молодёжных штуках типо «вайбов», «вейпов», прочих слов, которые, сука, друг от друга не отличишь… А во-вторых, даже будь у него возможность завести страничку в сети, он бы там точно не фотки окна выкладывал. Но мелкий, похоже, был ну совсем другого мнения… Эстет хренов… — Я бы это… сфоткался, если… можно… — шкет полез в карман джинсов, видимо, в поисках телефона. Игорь был готов запротестовать — потому что ебаные фотки буквально угрожали сохранности его конфиденциальности, и уже, было, напрягся, но вдруг заметил, как выражение лица мелкого прям вот на глазах вытягивается в досадном волнении.       — Ты чего? — ответа, что ожидаемо, не последовало — только мотание головой, из серии «не твоего ума дело». Гром прямо выматерился сквозь зубы. «Ну ты, мелочь, тоже хорош, конечно…» — подумал он, чувствуя, что начинает злиться, — «То есть ты вбежал сюда, взмыленный и бешеный с огромными глазами, меня, получается, в своё дерьмо втянул… И ты реально думаешь, что я буду стоять как не при делах?» — судя по непонимающему в ответ на сдвинутые брови взгляду — реально, так вот и думал. Оно понятно, сказали же — не лезь, но не лезть было сложновато.       — Пиздец случился, дядь… — наконец выдохнул парень и нервно взъерошил волосы, — Я телефон проебал… или спиздили…       — Новый купить, не? — Игорю пришлось смириться с откровенным отсутствием такта. Шкет этот мог сколько угодно делать вид, что все нормально, что он сам справится, что он весь такой охуенный взрослый, но то, что он в полной жопе, было ясно — только прямого, блин, словесного подтверждения не хватало. В такой ситуации остаться в чужой квартире, с левым мужиком, чудом сбежав от двух других мужиков, таких же левых, но не менее ебанутых, а теперь ещё и без телефона — наверняка сущий ад. Для взрослых, чего уж про эту мелочь говорить… — А тебе прямо срочно надо? — этот вопрос Игорь задал из сочувствия — ну раз уж разрулить ситуацию ему возможность не предоставят, он же может или свою мобилу дать, или по-тихому сгонять к соседям, попросить звоночек, чтоб оно…       — Да не… — шкет махнул рукой, закусив губу, — Не срочно… там просто это… — и снова заткнулся, как будто в рот воды набрал. И, едва Игорь успел натянуть маску «плохого копа», выпалил: — Мне это… маме позвонить надо. Чтобы не волновалась, ну, типа… она думает, что я у другана за домашкой сижу…       Игорь едва ли не выдохнул. Ну хоть что-то этот пацан из себя выдавил, уже радует. Просто напрягали его нервные движения, бегающие глаза и прочие показатели того, что он дико напуган, причем весь его страх, отчаянно скрываемый за язвительным голосом и поджатыми губам, грозился вот-вот вырваться наружу в какой-нибудь длинной речи или просто в вопле «караул, пожар, горим!». Того и ожидалось, что вот эта пружинка, которая засела у мелкого в мозгу, вот-вот лопнет. Особенно если ты и так заебанный вусмерть, хочешь жрать и спать, а не следить в оба за каким-то незнакомым парнем.       — Понял… — Гром усмехнулся, протягивая ему свой телефон — видавшую виды «Нокию», которая пережила с десяток ударов по бошкам, топление в ванной, сушение в рисе по Димкиному совету, совершенно случайное запекание в духовке в качестве начинки для пирога, который Игорь хотел Прокопенко отнести, и, наконец, падение с двадцатого этажа. В отделе над этим средством связи ржали первое время, но Игорь был уверен — ему телефон все рано нахрен не сдался, тем более, навороченный, типа всяких там самсунгов или айфонов — все равно в телефонной книжке было меньше пяти номеров, а сам по себе телефон только на пробивание башки и годился. Короче, мощь и сила техномира, которую шкет, судя по его призирающей физиономии, не оценил.       — Это что такое? — усмехнулся он, поднимая брови, — Это из какой эры? Мезозой? Палеозой?       — Двухтысячные. Но для тебя — может, и палеозой.       — Пф-ф! — шутка про возраст была встречена горделиво поднятым подбородком, — И как мне, блять, с нее звонить? Для чего вообще нужны такие кирпичи?       — То есть в каком-то дурацком окне ты практическое применение нашёл, а на мощнейшее оружие современности лицо кривишь? Нехорошо…       — Ему лет-то сколько, дядь? — мелкий с усмешкой повертел в руках поцарапанную «Нокию», — Он вообще работает? Если это, блять, оружие током меня ебнет, что делать будешь? Прикинь, будет труп в квартире… — Гром в ответ хмыкнул в кулак. Он как-то привык избавляться от трупов что в квартире, что на улице, но посторонним знать об этом совсем не обязательно.       Шкет мог ворчать сколько угодно — Игорь в очередной раз покачал головой в раздумьях о нынешнем поколении. Им одно — красивые виды для Инстаграма подавай, да готовенькое все. Видал Гром таких, и много: последнее время из-за этой наркоты количество молодёжи, которых то задерживали, то они сами приходили за помощью или баблом, увеличилось на очень дохрена. Но парнишка, который гостевал в его квартире, хоть и смахивал по первому впечатлению на тех, кто с золотой ложечкой в жопе родился, на деле едва ли таким являлся.       Пришлось деликатно отойти на кухню и в очередной раз переворошить все тумбочки со всем присущим старанием не нагнать лишнего шуму, — что получалось так себе, пока шкет с негромким шипением вперемешку с матами пытался набрать номер — видимо, дрожащие пальцы соскальзывали с маленьких кнопок. Наконец, Игорь усмотрел боковым зрением как мелкий, приложив телефон к уху, начал нервно расхаживать по комнате и дожидаться ответа. А сам вернулся к тумбочкам. От того, что пять секунд назад он открыл и закрыл скрипнувшую дверцу, еды внутри не прибавилось. Про холодильник вообще стоило промолчать — выглядел так, словно там мышь повесилась. Вообще гостя надо было чем-то угостить — и почему-то первым, что бросилось Игорю в глаза, была вторая шавуха — вообще-то его обед на завтра, потому что завтра придется заехать сначала к Игнату, потом еще задание, потом отчитаться перед Димкой и Фёдором Иванычем, короче, пожрать он не успеет. Но голос гостеприимности, доброжелательности и сочувствия твердил, что остывшую шаверму в фольге и красном пакете надо отдать этому мелкому — он выглядел как человек, которому нужно срочно пожрать и отвлечься на всякие там настолки.       — Бля… — Гром аж вздрогнул, услышав голос парня позади себя. Чертов шкет подкрался так незаметно, что чуть было по роже не получил — старые добрые рефлексы… — Мама не отвечает… — он говорил совсем уж тихо и так, словно теперь уж точно все пропало. Он в эту квартиру влетел, бля, не с таким потерянным видом, как сейчас, смотрел куда-то невидящим взглядом… — Я это… сообщение ей отправил, так что если вдруг что-то с незнакомого номера придёт — ну… внимания, дядь, не обращай, окей? — Гром кивнул.       — Не парься, ответит… — проговорил он. Как-то на большую поддержку ему не хватило слов. — Ты… есть не хочешь?       — А тут есть еда? — нашёл, подумал Игорь, на кого свою желчь выплеснуть. Шкет, судя по всему, успел оценить обстановку и сделать вывод, что хозяин квартиры, в которую он попал, гостей принимает не так-то часто. Да и квартира эта — скорее уж место чтобы поспать и затащить всякий хлам, а не чтобы жить по-человечески…       — Ну типа… — Гром кивком головы указал на свёрток в красном пакете, — Шаверма. Не?       — Эту хрень, которую из котят делают? — пацан состроил такую уморительно-пижонскую морду с явно напускным высокомерием, что Игорь едва подавил смех в кулаке.       — Ну нет у меня тостов с авокадо и яйцом па-шот… — он пожал плечами, — Или что ты там ешь обычно…       — Авокадо не люблю… — признался мелкий, и вот это уже прозвучало без всякого выпендрежа или понтов. Чистосердечное признание, вроде того, что прозвучало, когда он сказал, что ему надо маме позвонить… Ясно-понятно. Не любишь авокадо — никто и не заставляет в общем… — И… па-шот тоже, если честно… Я не то, чтобы прямо зожник…       — Чипсы и кола?       — Шоколадки…       — «Альпен Гольд»?       — «Милка»… Ну или «Бабаевский».       Это было так странно — разговор о еде заставил что игоревский желудок, что желудок парня напомнить о себе негромким урчанием. Они обсуждали жратву так, словно, блин, Игорь собирал список покупок, а мелкий не вбежал к нему в квартиру с паникой в глазах. Ну, черт с ним, естественно, пижонистая «Милка»… Но усталость минута за минутой брала свое, и Игорь уже понимал, что выбор между «пожрать» и «поспать» однозначно падает на второе. Шкет вроде сказал, что не обнесёт хату, а спать сможет в коридоре — это, конечно, не очень, но что поделать, у самого уже мозг еле соображал.       — Короче, — начал Игорь, — Мне надо пойти вздремнуть, потому что иначе я прямо здесь отрублюсь. Устал как собака. Если пожрать захочешь — ничего, кроме шавухи, у меня нет, поешь, это не из котят. Что понадобится — ты это… буди…       — Ага… — пацан кивнул и сел на скрипнувшую табуретку, уставившись куда-то вдаль и обхватив руками коленки. Игорь снова бегло оглядел его, словно проверяя, сбежит-не сбежит, вытворит-не вытворит. Не должен, в теории. Так что можно было и поспать пару часиков…       Игорь действительно поспал от силы часа три, может, чуть больше. Проснулся от оглушающего звука уведомления на телефоне. Пришли два новых сообщения, и Гром даже догадывался, от кого.       — Эй, мелочь, тебе тут ответили родаки твои… — крикнул он, но в ответ была тишина. С негромким кряхтением Игорь поднялся со скрипнувшего дивана, ещё раз прислушавшись, но не услышал даже шороха или сопения. В коридоре было пусто, только дверь была не заперта на замок и цепочку, на кухне тоже никого не обнаружилось. Парнишка свалил и шаверму, судя по всему, слопал за обе щеки — в мусорка под раковиной обнаружился аккуратно свернутый кулёк из фольги и пустого пакета. Либо он задолбался ждать, либо неудобно стало… Короче, факт оставался фактом — свалил бесшумно, видимо, не хотел будить. И, кажется, даже не стал дожидаться ответа от родителей.       Игорь не знал, на кой черт он залез в сообщения. Переживал? Да, наверное. Может, и хотелось ему знать, не возникло ли у шкета ещё и с родаками проблем — мало ли, вдруг разозлились…       «Ма, я окей, сел телефон, у друга за дз засиделся, скоро буду»       «Петя, возвращайся домой, пожалуйста, ты уж очень засиделся. Отец ужасно недоволен. Ждем тебя!» — утешило, что ждут. Судя по всему, мать это парня не догадалась, что ее сынок вовсе не у друга торчал. Игорь сомневался, что она вообще в курсе, что сын ее вляпался в конкретное дерьмо. Впрочем, Игорь и сам бы не сразу догадался, если бы не очевидные факты и природная чуйка… А вот второе сообщение заставило прямо напрячься:       «ТЫ ОХУЕЛ СОВСЕМ, УБЛЮДОК?! МАТЬ СЕБЕ МЕСТА НАЙТИ НЕ МОЖЕТ, СУКА, А ТЫ ШЛЯЕШЬСЯ НЕИЗВЕСТНО ГДЕ И С КЕМ! МАЛО ТЕБЕ ПСИХУШКИ БЫЛО?! ПРИДЁШЬ ОПЯТЬ ОБДОЛБАННЫМ — НОС НИКТО УЖЕ НЕ ВПРАВИТ, ИШЬ ТЫ, САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ СТАЛ!» — и если прошлое сообщение было явно порывом материнских чувств, то это было написано даже чересчур жёсткой рукой отца.       С этого номера пришло еще одно сообщение, но его Гром читать не стал. И так уже было понятно, что он там увидит. Он вообще за этот вечер понял несколько вещей — того шкета, который был вынужден проторчать у него в квартире, зовут Петей — это первое. Второе — с матерью у него нормальные отношения, чего нельзя сказать про второго родителя. С такими эсэмэсками вообще в полицию идти надо, но кто что докажет, и что всплывет в итоге — вопрос хороший, самому чтобы не прилетело. И третье — Петя влип во что-то, из чего ни он сам, ни его предки его не выпутают, поэтому придётся что-то и как-то разруливать. Потому что мы в ответе за тех, кого пустили в свой срач.