wooden tongue (деревянный язык)

      Что касается имен, Джонатан Уик хорошо звучит. Оно короткое, но интересное, и оно не выдает в нем иностранца. Он пытался вступить в ряды морских пехотинцев с именем Джордани Йованович. Он попытался только один раз, потому что едва он переступил порог офиса, как ему вернули его документы с большой ярко-красной печатью "Отклонено".       Он попытался снова через несколько месяцев, в этот раз после того, как он кое-кому заплатил приличную сумму, чтобы изменить имя. Джон Уик. Звучит хорошо. Он поступил на службу, и сразу же зарекомендовал себя как одного из лучших снайперов на территории США.       Джон прослужил несколько лет, прежде чем его с позором уволили и посадили в тюрьму в Мексике. Два года - это не так уж плохо, но он предпочел бы вообще избежать тюрьмы.       Нищие не выбирают. Джон был нищим с тех пор, как семилетнему Джордани Йовановичу пришлось умолять каких-то преступников взять его с собой в Соединенные Штаты.       Но теперь Джон вышел из тюрьмы и направляется на собеседование в Нью-Йорк. Он не совсем уверен, что работа будет легальной, потому что он узнал о ней от другого заключенного, но сейчас для него главное вернуть контроль над собственной жизнью. Сначала армия, потом тюрьма - похоже на начало какой-то истории успеха. Но Джону не нужна история успеха. Случится это или нет, он просто хочет быть Джоном Уиком.       Полет с посадкой в аэропорте Ла Гуардиа проходит почти без происшествий. Нет зон турбулентности, орущих детей, никто громко не храпит. Одним словом, ничего не происходит. Джон сидит у окна в хвостовой части самолета. Рядом с ним пожилой мужчина, который весь полет проверяет школьные тетрадки с лабораторными работами. Примерно час Джон наблюдает за облаками и думает о работе в Нью-Йорке, после чего засыпает.       Он просыпается примерно за 15 минут до посадки. Вскоре уже спускается по трапу самолета с ручной кладью и выходит в Нью-Йорк в некотором замешательстве. Он никогда не думал, что вернется домой при таких обстоятельствах. В глубине души он вообще не думал, что вернется домой.       Он отсутствовал всего шесть лет. Что касается зданий и инфраструктуры, то ээтосовсем не много, но что касается преступного сообщества и криминального мира, многое может измениться за шесть месяцев, не говоря уже о целых шести годах.       Джону нужно понять, на каком поле он играет, прежде чем выберет команду, за которую будет играть. Он должен узнать что со старыми криминальными семьями, появились ли какие-нибудь новые силы за время его отсутствия и до сих пор ли в театре находится школа Директора. Так много вопросов, так мало ответов.       Начинается дождь и он ловит такси. Он примерно в двух часах езды от места, где его должен ждать интервьюер, а их встреча должна состояться через полтора часа. Джон хочет приехать вовремя. После нескольких неудачных попыток, он просит таксиста отвести его к зданию отеля "Континенталь", потому что его чертов язык снова стал деревянным этим утром, но пока Джон справляется. Он все еще может говорить, просто это требует больших усилий. Но когда он выразительно ткнул пальцем в карту, которую дал ему водитель, это помогло ускорить ход дела.       Отель выглядит... огромным. Величественным. Это впечатляющее здание выглядит точно так же, как любое другое заведение, в котором любят находиться богатые люди. Джон не позволяет себе лелеять надежды. Скорее всего, его не возьмут на работу, независимо от того, насколько он квалифицирован.       Ему не приходится открывать дверь, потому что у входа есть швейцар, который делает это за него. Джон действительно не может представить себе работу в таком месте. - Добро пожаловать в "Континенталь", - говорит консьерж, когда Джон подходит к стойке регистрации. - Чем я могу вам помочь? - Я хочу поговорить с менеджером, - отвечает Джон. - Джон Уик, он ждет Джонатана Уика, - это чудо, что он смог это произнести, и еще большее чудо, что слова прозвучали так естественно, не принужденно.       Консьерж кивает. - Да, Менеджер ожидает вас, сэр. Прошу, следуйте за мной, - Джон замечает, что слово "Менеджер" звучит как имя собственное, когда его произносит другой человек. Это необычно.       Он ведет Джона через столовую, кухню и вниз по лестнице в кладовку. Джон следует за ним, задаваясь вопросом, какого черта менеджер отеля (или Менеджер) будет проводить собеседование для приема на работу в подвальном помещении кухни и почему вход в этот подвал так хорошо спрятан. Это даже более странно, чем то, что Менеджер - имя собственное.       Консьерж прерывает размышления Джона объявлением: - Сэр, мистер Джонатан Уик хочет поговорить с вами.       Джон не знает, что стоит ожидать от Менеджера с большой буквы отеля Континенталь (который ищет кого-нибудь, кто будет заниматься преступной деятельностью), но его ожидания, какими бы они ни были, совершенно неверны. Перед ним мужчина в очках ростом около 170 см с седыми волосами, хотя на лицо он выглядит не старше 45 лет. Может быть он стал седым так рано от постоянного стресса. Конечно это не легко - управлять отелем и заниматься нелегальной деятельностью на стороне. - А, мистер Йованович, - приветствует его Менеджер, и у Джона душа уходит в пятки. Он уже давно не слышал этого имени и еще дольше не отождествлял себя с ним. Как, черт возьми, этот человек узнал, как звали Джона первые двадцать два года его жизни? - Конечно же, извините, что не пожимаю вам руку, боюсь, я сильно простудился. Пожалуйста, присаживайтесь, - мужчина последовал собственному совету и опустился на простой деревянный стул напротив двери. Джон видит рядом с ним такой же стул и садится. Он ничего не говорит.       Если задуматься, Джон не уверен, что может что-то сказать. Шок от того, что его назвали настоящим именем, плюс факт того, что он до смерти устал, несмотря на короткий сон во время полета, который не принес никакой пользы. Он чувствует, как застывают его голосовые связки, горло сжимается, язык становится деревянным. Сможет ли он пройти это собеседование (если это действительно собеседование), лишь кивая и мотая головой? - Харон, все в порядке. Ты можешь вернуться наверх.       Консьерж (по всей видимости, Харон) выходит из комнаты, не сказав больше ни слова. Джону начинает казаться, что его подставили, чтобы он повелся и встретился с этим менеджером, а затем остался с ним наедине. - Без сомнения, вам интересно, почему я назвал вас настоящим именем, Джонатан. Мы здесь все должны быть заодно. Я знаю, какую роль вы играли здесь, в Нью-Йорке, и к этому времени вы уже должны были догадаться об этом. Вы знаете, кто я такой?       Джон мотает головой. - Меня зовут Уинстон. Это не прозвище и не мое настоящее имя. Это просто мое имя. Я управляю отелем "Континенталь". Вы знаете, что это значит, мистер Йовонович?       Это отель для богачей. Наверное, вы устраиваете выпускные и прочую чепуху, и в то же время отмываете деньги или торгуете кокаином. Джон снова мотает головой. То, как Уинстон произнес слово "отель", заставляет Джона задуматься над тем, что на самом деле представляет собой это место. - Континенталь - это по-настоящему особенный отель. Мы обслуживаем тех, кто действует, выходя за рамки установленного муниципального законодательства. Конечно же, у нас опасная клиентура, поэтому тут действуют несколько основных правил. Самое важное правило заключается в следующем: не вести бизнес на территории Континенталя. Вам нужно хорошенько это запомнить. Вы запомните это, мистер Йованович?       Джон кивает. Бизнес... под "бизнесом" подразумевается убийство людей? Это то, что он должен будет делать? Джон только что отсидел в тюрьме за убийство. И он не горит желанием туда возвращаться. Он должен был понять, что все уж слишком хорошо, чтобы быть правдой, в момент, когда он переступил порог отеля. Чем занимается высококлассный отель, нанимая такого бывшего заключенного-иммигранта, как он? - Я вижу по вашему выражению лица, Джонатан, что у вас есть некоторые сомнения. Если вас что-то не устраивает в работе, которую я вам предлагаю, почему вы не озвучите свои опасения? Я не как тюремный охранник или военный офицер; я ценю голоса своих людей. О чем вы хотите спросить меня?       Проблема в том, что он кажется искренне заинтересованным. Если бы Джон был глупым, если бы он просто забывал слова вместо того, чтобы не пользоваться ими большую часть жизни, он мог бы поверить заботливым словам Уинстона. Но Джон знает, что это только слова. Ему почти тридцать лет, а читать людей он научился в двадцать шесть. Может быть он плохо выражает свои эмоции, но зато отлично определяет, когда человек врет, а когда говорит правду.       Уинстон не хочет слышать сомнения Джона. Он просто хочет посмотреть, может ли Джон сейчас вообще говорить. Джон чувствует свою слабость. Ему ничего не остается, как помотать головой и ждать реакции Менеджера. - Ах, молчите? Все в порядке, я был готов к этому. Директор рассказала мне, что вы склонны к... невербальному общению, как я понял. Это никак не повлияет на вашу работу. Вам не обязательно говорить, достаточно смотреть в оптический прицел и нажимать на курок.       Ха.       Если Директор узнает, что Джон вернулся, он никогда не сможет выйти за пределы ее покровительства. С таким же успехом он может принять предложение Уинстона и пока что стать снайпером.       Примите меня на работу, хочет сказать Джон, но не может этого сделать, поэтому протягивает Уинстону руку для рукопожатия. Мужчина не принимает ее, напоминая Джону, что простудился. Верно. Вместо этого они обмениваются плавными, профессиональными кивками.