Четыре месяца спустя...
Чуя с Осаму находились в Большом Зале. Дазай восседал на Железном Троне, а Чуя стоял по правую сторону от него, помимо них там присутствовали подданные императора и представители пяти из шести Великих Домов, без учёта правящей династии, а именно Дом Грейнджоев, Дом Ланистеров, Дом Талли, Дом Баратеонов и Дом Старков. Отсутствовали представители Дома Ареннов. После зачтения императорского указа о подготовке к войне и рекрутировании новых солдат из каждого из Великих Домов, дверь в тронный зал отворилась, и слуга возвестил о прибытии невесты императора леди Шарры Аррен. Услышав это, Чуя повернулся к Осаму и одарил того ненавидящим взглядом. Осаму же, поняв причину гнева любовника, тихо сказал:
— Чуя, ты же знаешь, что помолвка с леди Шаррой была заключена прежним императором почти два года назад, и у меня никто не спрашивал согласия.
— Да, я помню об этом, — шёпотом ответил Накахара. — Но я думал, что ты разорвал её, после того, как у нас начались отношения. Может, ты ещё женишься на ней? — глаза Чуи гневно сверкнули.
— Я не собираюсь ни на ком жениться. Я, вообще, забыл, что у меня есть невеста.
— Но ты мог хотя бы предупредить меня о её визите?
— Не мог, она приглашена не была, и я не знал, что она прибудет в Королевскую Гавань вместе с родителями.
Слуга возвестил также о прибытии Маргарет Аррен — матери Шарры, и её отца — Роберта Аррена.
— Ваше Величество, — склонив голову в почтительном поклоне, приветствовал императора Роберт Аррен, а Маргарет и Шарра присели в реверансе.
— Рад приветствовать вас в Красном Замке, лорд Аррен, — кивнул Осаму темноволосому мужчине лет сорока и добавил: — И вас, леди Аррен, — на этот раз кивок был адресован Маргарет и Шарре.
— Прошу прощения, Ваше Величество, что наша семья не смогла присутствовать на похоронах Вашего отца. Моя жена тяжело болела в тот момент, и я не мог оставить её одну.
— Конечно, — Осаму кивнул, поднимаясь с трона. — Поскольку вы немножечко задержались, и прослушали мой указ, повторюсь для вас лично: в ближайшее время нас ожидает тяжёлая война, поэтому вам, как и всем остальным Домам следует подготовиться к ней. Вам необходимо в ближайшее время рекрутировать новых солдат, скажем, три тысячи человек и направить их в столицу. А теперь, прошу вас, проследовать в Малый Чертог.
Император первым покинул тронный зал, за ним последовал Чуя и все остальные. В Малом Чертоге уже были накрыты столы, и они просто ломились от всевозможных яств и напитков. Император расположился за столом первым, по правую руку от него сел Чуя, только после этого гости заняли свои места за столом. Роберт Аррен разместился по левую сторону от императора, а когда он и гости принялись за еду, произнёс, сделав несколько глотков вина из кубка, посмотрев на Осаму:
— Ваше Величество, простите, что напоминаю, но с момента Вашей помолвки с моей дочерью прошло около двух лет, недавно Шарра достигла своего совершеннолетия, да и Вам, насколько я знаю, уже исполнилось восемнадцать...
Дазай вопросительно приподнял левую бровь, хотя прекрасно понимал к чему клонит Роберт, при этом он чувствовал на себе прожигающий взгляд Чуи и сейчас, если честно, ощущал себя не в своей тарелке, мысленно ругая лорда Аррена за то, что тот припёрся вместе со своей дочкой так не вовремя. Роберт замялся, затем продолжил:
— Мне кажется, что настало время для того, чтобы узаконить Ваши с Шаррой отношения, Ваше Величество.
Чуя, не выдержав, кинул вилку на стол, и она громко стукнулась о тарелку; поднявшись со своего места, Накахара извинился перед гостями и покинул Малый Чертог, прежде услышав слова Осаму:
— Мне кажется, лорд Аррен, что мы с Шаррой ещё слишком молоды для того, чтобы вступать в брак. Пожалуй, стоит поговорить об этом года через полтора-два, не раньше.
Покинув Малый Чертог, Чуя направился в свои покои. Он был в ярости, и сейчас ему хотелось крушить всё вокруг. Дазай не разорвал помолвку с невестой даже сейчас, когда её отец настаивал на браке. Внутри у Накахары всё кипело, и если бы не полная комната гостей, он, без сомнений, врезал бы Осаму, когда тот сказал, что хочет всего лишь отложить свадьбу.
— Да и чёрт с ним! — вслух сказал он. — Пусть женится, мне всё равно.
А затем сам себе начал противоречить:
— Нет, мне не всё равно. Я придушу эту сучку, если Осаму женится на ней.
Чуя мысленно пытался убедить себя в том, что это долг, он понимал, что, скорее всего, Осаму когда-нибудь придётся жениться, ведь престолу нужен наследник, но мысли об этом приводили Накахару в ярость. Он не представлял, как сможет смириться с этим и делить Осаму с кем-то другим. В бессильной ярости Чуя сжал кулаки и упал на кровать. Вскоре после того, как у них с Дазаем начались отношения, он понял, что любит его. Несмотря на то что ещё совсем недавно они были врагами, и Чуя ненавидел Осаму и презирал за врождённую жестокость и садизм, сейчас он об этом не думал. Рядом с ним Чуя ощущал себя очень хорошо и комфортно, он был счастлив с Осаму. Да, вне всяких сомнений, он по уши влюбился в него, а теперь не знал, что ему делать со своими чувствами. Прошло около часа, и в дверь постучали. Накахара поднялся с постели и пошёл открывать. На пороге стоял Дазай, он отодвинул Чую в сторону и прошёл в спальню, закрыв за собой дверь на ключ.
— Что ты устроил в Малом Чертоге? — задал вопрос Дазай. — Ты хоть понимаешь, что кто-нибудь, после этой сцены, может догадаться о наших отношениях, и у нас будут проблемы?
— Да пошёл ты! — прошипел Накахара, гневно глядя в глаза цвета тёмного янтаря. — Ты не разорвал помолвку, хотя времени у тебя для этого было предостаточно. И что теперь? Ты женишься на этой Шарре?
— Чу-уя, — протянул Дазай, взяв любовника за руки и посмотрев в голубые глаза. — Ты ревнуешь, что ли?
— Что?! — вскричал Накахара и вырвал свои руки, отталкивая Дазая. — Больно ты мне нужен, придурок!
— Ну раз так, тогда пойду и скажу отцу Шарры, чтобы начинал готовиться к свадьбе.
Накахара ничего не ответил, а врезал Осаму, и тот свалился от удара на пол.
— Чуя, ну что ты вытворяешь? — Дазай сел на пятую точку опоры, вытирая рукой кровь из разбитого носа. На самом деле он понимал чувства любовника, поэтому даже не разозлился на него за этот удар.
Чуя извлёк из кармана батистовый носовой платок, тут же пожалев о своей несдержанности и присев на корточки рядом с возлюбленным, сам приложил его к разбитому носу, вытирая кровь.
— Прости, не знаю, что на меня нашло. Ты прав, я ревную, потому что люблю тебя, — неожиданно для самого себя сделал признание Накахара.
Осаму накрыл его руку с платком, которую он прижимал к его носу, своей ладонью и отвёл её в сторону, неотрывно глядя в лазурные глаза.
— Я всё думал, — произнёс он. — Когда же ты решишься сказать мне об этом.
Дазай обнял Чую, притягивая его к себе ближе, и прошептал в самые губы:
— Я тоже тебя люблю и никогда, ни на ком не женюсь, слышишь?
При этих словах Дазая что-то ёкнуло в груди Чуи, а затем сердце забилось быстрее. Он смотрел в глаза возлюбленного и не верил в своё счастье: Осаму тоже любит его?
— Ты серьёзно? — прошептал Накахара, не в силах оторвать взгляда от бездонных карих глаз.
— Более чем, — сказав это, Дазай нежно поцеловал Чую в губы, но затем отстранился и добавил: — Но ты должен понимать, почему я не могу разорвать помолвку прямо сейчас. Если я это сделаю, то наши отношения с Домом Арренов, мягко говоря, испортятся, а сейчас нам это ни к чему. Боюсь, что очень скоро нам понадобится военная помощь этого Дома, как и других.
— Ты всё ещё думаешь об угрозе с севера?
— И о ней тоже, но у меня такое чувство, что прежде нас ожидает иная война, сейчас для нас реальную угрозу представляют Дорнийцы.
— С чего ты взял, что Дорн хочет нас атаковать?
— Агентурная сеть донесла.
Осаму поднялся на ноги, вытащив из руки Чуи платок, и тщательно вытер им кровь.
— Тебе лучше умыться, — произнёс Накахара.
— Действительно, лучше. — Осаму подошёл к зеркалу, рассматривая на своём лице следы крови. — Нужно к гостям возвращаться.
Чуя позвал слугу и приказал ему принести тазик с водой, в то время как Дазай отвернулся к окну, чтобы слуга не мог видеть его лица. Когда воду принесли, и Чуя отпустил слугу, Осаму подошёл к тазику и умылся, после чего спросил:
— Ты пойдёшь?
— Что-то не хочется.
— Чуя, твоё поведение за столом, моё решение отложить свадьбу и отсутствие брата императора, лишь вызовут лишние вопросы и подозрения. И так о нас уже ходят слухи. Не стоит усугублять ситуацию.
— Слухи? — Чуя невольно вздрогнул, услышав эти слова. На самом деле он очень боялся, что их с Осаму связь раскроется. — Что за слухи? Ты уверен?
— К сожалению. Сам как-то слышал о чём болтали слуги, конечно, они больше никогда никому ничего не расскажут, но кто знает, не ляпнули ли они о наших отношениях кому-либо ещё, до того, как мне стало об этом известно.
— Ладно, если хочешь, я вернусь к гостям и буду делать вид, что мне плевать, если ты даже станешь оказывать леди Шарре какие-то знаки внимания.
— Я постараюсь не оказывать их, — усмехнулся Осаму, посмотрев Чуе в глаза. — Ведь, зная какой ты вспыльчивый, я уверен, что снова не сдержишься и чем-нибудь выдаёшь нас. — Дазай нежно огладил щёку Чуи пальцами.
— Правильно, лучше не провоцируй меня.
Чуя обвил Осаму за шею руками и притянул его к себе, сам целуя в губы. Дазай обнял возлюбленного, крепко прижимая к груди, и ответил на поцелуй, который вышел чересчур страстным и жарким. Как всегда от таких поцелуев, любовники начали возбуждаться, их лица раскраснелись, а дыхание сбилось и сердцебиение заметно ускорилось.
— Хочу тебя, — прошептал Чуя, пробираясь руками под одежду Осаму, чувствуя, как его возбуждённое естество упирается в его пах.
— Нас ждут. Нужно идти, — возразил Осаму, отстраняясь от Чуи и пытаясь восстановить дыхание. — Я приду к тебе ночью.
— И как мне идти в таком состоянии? — спросил Накахара, опустив взгляд на свои узкие штаны, которые не скрывали его возбуждения.
— Если мы задержимся, это будет выглядеть слишком подозрительно, — возразил тот, хотя справиться с собственным желанием у него тоже не получалось.
— Вот
это будет выглядеть подозрительно, — сказал Чуя, оглаживая стояк Осаму через ткань штанов, неотрывно глядя в его глаза. — Я хочу тебя прямо сейчас.
— Дверь закрой.
Чуя отстранился от Осаму и запер дверь, после чего подошёл к Дазаю, обвивая его за шею руками и утягивая на кровать.
Одежда любовников полетела на пол, губы Осаму жадно впились в жаждущие поцелуев уста, руки оглаживали разгорячённое тело возлюбленного, а пальцы того зарылись в каштановые волосы. Оторвавшись от губ Накахары, Дазай принялся осыпать поцелуями его шею и грудь, отчего тот постанывал и выгибался на постели, шепча:
— Люблю тебя.
Поскольку времени было у них не так много, а желание у обоих парней просто зашкаливало, Осаму решил пропустить прелюдии и, воспользовавшись смазкой, нанёс её на свой член и анус партнёра снаружи и изнутри, проникая в него сразу двумя пальцами. Снова накрыв губы Чуи своими, Дазай резко толкнулся внутрь, входя в него почти до конца, отчего тот вскрикнул, почувствовав, как орган любовника проехался по простате. Это движение отозвалось внизу живота Накахары приятным разрядом, разливаясь по телу горячей волной. Немного подавшись назад, Осаму вновь толкнулся в парня под ним, сжимая его ягодицы руками, входя глубже. Следующий толчок Дазая сорвал очередной стон с губ Чуи, и тот двинул бёдрами ему навстречу, сам насаживаясь на член до конца, впиваясь пальцами в плечи Дазая. Постепенно ускоряя темп, Осаму принялся толкаться в партнёра всё резче, проникая глубже. От каждого движения с губ Накахары срывалось: «Ах-ах!»; для Дазая эти звуки были подобны музыке, приятно ласкающей слух, однако он переживал, что их может кто-то услышать, поэтому заглушал стоны любовника своими губами.
— Войди в меня сзади, — прошептал Чуя, когда Осаму слегка сбавил темп и оторвался от его уст.
— Ты слишком громкий, я не смогу прикрывать твой рот, — возразил Осаму. — И нас могут услышать.
— Я буду сдерживаться.
Дазай вышел из Чуи и поставил того в коленно-локтевую позу, шлёпнув его по заднице, отчего Чуя тоже застонал.
— Это так ты будешь сдерживаться? — произнёс Осаму, резким толчком входя внутрь.
— Ах! — послышалось в ответ, и Дазай снова шлёпнул его по ягодице, Чуя закусил губу, чтобы сдержать очередной стон, а Осаму подался назад, впившись пальцами в бёдра любовника и резко двинул его на себя, толкаясь вперёд.
Сразу же взяв ускоренный темп, Дазай принялся резко вбиваться в разгорячённое тело, Чуя пытался сдерживать стоны, двигая задницей навстречу толчкам, искусав собственные губы до крови. Внутри Накахары разгорался пожар, который превращался в дикое, безудержное пламя с каждым новым толчком Осаму. Тот проникал в тело возлюбленного с пошлыми хлюпами и шлепками бёдер о бёдра, тихо постанывая, чувствуя, что уже на грани. Огонь, полыхавший внутри Чуи, достиг своего апогея. Парень задрожал всем телом и, вскрикнув, излился на простынь, судорожно выгибаясь и всё ещё постанывая от движений Осаму, который, толкнувшись в него ещё несколько раз, тоже кончил, свалившись на раскрасневшегося и вспотевшего любовника сверху, оглаживая его спину руками.
Немного отдышавшись, Осаму прошептал:
— Ты слишком громко стонал и кричал.
— Это ты виноват, — последовал ответ.
— Я? — удивился Дазай.
— Да, как можно сдержаться, когда ты трахаешь меня так классно. Никогда не испытывал такого кайфа в постели ни с кем другим, как с тобой.
— Ясно, значит, в следующий раз, я завяжу тебе рот.
— Чего? — Чуя выполз из-под Осаму, оттолкнув того в сторону и подпёр голову рукой, глядя в карие омуты.
— Того, — с улыбкой ответил Дазай. — Свяжу тебя, запихаю в рот кляп и буду трахать до посинения.
Чуя расхохотался, а просмеявшись, сказал:
— Не думал, что у тебя такие сексуальные фантазии. То есть ты хочешь затрахать меня до смерти, а потом ебать мой труп?
— Ну почему труп? Просто ты будешь связан, потому не сможешь двигаться, а я буду ебать тебя так долго, насколько у меня хватит сил, ты замёрзнешь и посинеешь от холода и кайфа, а согреться не сможешь, так как я тебя не освобожу.
— О-о? — только и смог произнести Чуя, мысленно уже представляя эту картину.
— Ладно, пора одеваться и возвращаться к гостям, — произнёс Осаму, вставая с постели и быстро натягивая на себя одежду. Чуя тоже оделся и подошёл к двери, открывая замок. Дазай, стоя за его спиной, обнял Накахару за талию и чмокнул его в шею.
Через минуту любовники покинули покои Чуи и направились к гостям, они не заметили, как дверь в опочивальню брата императора приоткрылась и туда проскользнула хрупкая женская фигура.
В Малом Чертоге был пир горой: гости ели и пили, некоторые танцевали под живую музыку, которую исполняли придворные музыканты. Однако Дазай обратил внимание на то что леди Шарра Аррен отсутствует. Осаму только собирался подойти к Роберту Аррену и поинтересоваться у него, где его дочь, как она сама появилась и направилась к императору.
— Ваше Величество, можно пригласить вас на танец, — смело заявила блондинка, мило улыбнувшись Осаму. Тот непроизвольно перевёл взгляд на Чую, хотя задержался он на нём лишь на мгновенье, однако девушка будто его заметила и снова улыбнулась, на этот раз как-то заговорщически.
— Идём, — решил Осаму и подал девушке руку, когда заиграла новая мелодия.
Начался танец, Шарра нагло закинула руки на шею Осаму, а тот слегка приобнял её за талию. Пока кружились в танце, леди Аррен время от времени бросала взгляды на Чую, тот также иногда посматривал в её сторону и сторону Дазая, прожигая их гневным взглядом.
— Ваш брат очень ревнивый молодой человек, — неожиданно тихо проговорила Шарра.
— Что? — переспросил Осаму, решив, что ослышался и даже немного сбился с ритма во время танца.
Шарра заливисто рассмеялась, глядя в карие глаза своего жениха так, будто знала о нём какую-то тайну.
— Ваше Величество, не переживайте Вы так, — сказала девушка. — Я никому не скажу. Пусть это будет нашей тайной и тайной той простыни, которая не так давно стала свидетельницей Вашего с братом греха.
Осаму внешне остался невозмутим: ни единый мускул не дрогнул на его лице, лишь взгляд стал более холоден, чем несколько секунд назад. Сказать по правде, Шарра его поставила в тупик своими словами, чего никому не удавалось сделать прежде, внутри всё похолодело и что-то будто оборвалось. Эта девушка являлась достойным противником, и было что-то в её взгляде такое, от чего даже Дазаю стало не по себе. Он догадывался чего она добивается, да и что ж тут было непонятного? Только полная дура не мечтает стать женой императора. Она решила женить его на себе шантажом? Осаму улыбнулся, и от этой улыбки девушке тоже стало как-то неуютно. Она прекрасно знала, кем является её жених, слухов о нём ходило достаточно много, причём все они были пугающими. Но сегодня Шарра поняла, что ей не стать императрицей, когда Осаму решил отложить их свадьбу на столь длительный срок, она понимала, что это лишь отговорка, жених решил разорвать помолвку.
От её внимательного взгляда не укрылось поведение брата императора за столом, а также его гневный взгляд, брошенный в сторону Осаму. Девушка решила пойти на риск. Она проследила за Осаму, после того, как тот покинул Малый Чертог и направился в покои брата. Когда слуга, который принёс воду в тазике в опочивальню Чуи, ушёл, Шарра подошла к двери и решила подслушать. Да, она убедилась в своих подозрениях и поняла, что её жених и его сводный брат являются любовниками. Когда они покинули спальню, она пробралась в покои Чуи и забрала простынь, на которой остались следы спермы обоих.
— Чего ты хочешь? — спросил Осаму.
— Ваше Величество, давайте обсудим это позже, не здесь, — ответила Шарра.
— Хорошо, — коротко бросил Осаму, а вскоре танец закончился, и Дазай направился к Чуе.
— Она знает о нас, — шепнул Осаму ему.
— Что? — переспросил тот.
— Шарра знает, что мы любовники, — ответил Осаму.
— Как? — только и смог выдавить Накахара.
— Я думаю, что она обратила внимание на твоё поведение за столом, когда речь зашла о помолвке и что-то заподозрила. Потом проследила за нами и всё слышала, у неё простынь с твоей кровати, где остались наши следы. Есть мейстеры, которые способны определить, при помощи исследований, кому принадлежит кровь или сперма. Хотя, конечно, доказать это будет проблематично, ведь императора никто не сможет принудить сдать сперму на анализ, но тебя могут, и определят наличие иной спермы на простыни, а значит легко обвинят тебя в связи с другим мужчиной, то есть в мужеложестве. Но даже, если они ничего такого не потребуют, уже того, что Шарра о нас знает, достаточно, чтобы нас с тобой заподозрили в связи; ты ведь знаешь, как они решают дела. Я просто могу не успеть спасти тебя.
— Fuck, — выругался Чуя. — She's been fucking Lancel and Osmund Kettleblack and probably Moon Boy for all I know.
— Тише, Чуя. Не стоит реагировать столь эмоционально.
— А как я должен реагировать? Или у тебя есть план?
— Есть, — кивнул Осаму.
— Что за план? Ты убьёшь её?
Осаму покачал головой.
— Я не могу, — произнёс он. — Тем более здесь, во дворце, когда тут находятся её родители. И она это понимает.
— Тогда, что за план?
— Боюсь, ты не одобришь.
— Говори.
— Нет. Скоро ты сам всё узнаешь, но помни, чтобы сохранить нашу тайну, я должен поступить именно так. У меня нет другого выхода.
— Что ты хочешь сделать, Дазай?
— Чуя, чтобы не произошло далее, я хочу, чтобы ты был сдержанным и не погубил нас окончательно, точнее, себя. И помни, что я люблю тебя.
Осаму незаметно сжал руку Чуи в своей ладони, а тот зашептал:
— Что ты придумал? Ты меня пугаешь.
— Прости, я не могу пока ничего тебе объяснить. Вернёмся к этому разговору позже.
— Когда? — спросил Накахара.
— На днях, — последовал ответ, и Осаму отошёл от Чуи.
Подойдя к Шарре Аррен, он что-то прошептал ей на ухо, и девушка покинула Малый Чертог, минут через пятнадцать император также вышел.
Она ждала его у Дворовой Лестницы, имевшей множество поворотов, по ней можно было подняться в верхнюю часть замка и Твердыню Мейгора.
— Ваше Величество, — улыбнулась Шарра, слегка склонив голову. Осаму ничего не ответил, пройдя мимо неё, он приказал ей жестом следовать за ним.
— Куда мы идём? — задала Осаму вопрос девушка.
— Туда, где нам никто не сможет помешать, — ответил Дазай.
— Вы меня пугаете, Ваше Величество, — жеманно засмеялась Шарра.
— Правда? — Осаму остановился, развернувшись к ней лицом; его взгляд в полумраке помещений, освещавшихся факелами, казался Шарре особенно пугающим, и она на какое-то время даже пожалела о том, что решила затеять столь опасную игру с человеком, который представлял высшую власть в государстве, и насколько она знала, не имел страха не перед чем, и не перед кем. Шантажировать Кровавого Демона было слишком опасно, но Шарра любила риск, к тому же она заметила, как Осаму смотрел на своего брата, а поскольку была проницательна, то не сомневалась, что Чуя дорог императору, и тот пойдёт на всё, чтобы уберечь его от опасности.
— Да, — тихо ответила девушка, а Осаму подошёл к ней ближе, неотрывно глядя в серые глаза и, склонившись к её уху, тихо проговорил немного хрипловатым голосом, обдавая шею Шарры горячим дыханием, от чего по коже девушки пробежали мурашки: — Тогда, может, вернёмся назад, ты отдашь мне простынь и забудешь обо всём, что узнала?
— Нет, — решительно произнесла она.
— Тогда пойдём.
Осаму отошёл от Шарры и продолжил путь, леди Аррен последовала за ним, обдумывая ситуацию, и то что только что произошло. В тот день, когда состоялась их с Осаму помолвка, девушка видела его лишь на празднике, и он держался от неё на расстоянии. Конечно, она не могла не обратить внимания на то, что её жених очень красив, и её влекла к нему его внешность, но они практически не были знакомы, и девушка воспринимала Осаму, скорее, как какой-нибудь шедевр искусства: очень красивый, но недоступный. После того, как она узнала о связи своего жениха с его братом, и вовсе не думала о том, что он может её как-то привлекать; у неё была лишь одна цель: стать императрицей. Но то, что произошло только что, помимо её воли заставило сердечко в груди беспокойно забиться.
Наконец, Осаму остановился, открыв дверь какой-то комнаты, больше похожей на кабинет. Шарра проследовала за императором внутрь, а тот, расположившись за столом, произнёс:
— Ну, и чего ты хочешь?
— Я думала, что Вы понимаете, Ваше Величество, — произнесла Шарра.
— Я понимаю, но хочу услышать это от тебя.
—Хорошо, — леди Аррен вздёрнула вверх подбородок и, пытаясь не отводить взгляда от притягательных карих глаз, произнесла: — Я хочу, чтобы Вы женились на мне, Ваше Величество, в самое ближайшее время.
— Вот как? — усмехнулся Осаму, поднимаясь со стула и подходя к Шарре, неотрывно глядя в её глаза, он провёл пальцем по её щеке, отчего сердце девушки застучало ещё громче. — Неужели желание в тебе стать императрицей настолько велико?
— Да, я хочу стать императрицей, — не стала отрицать Шарра. — Но дело не только в этом, — неожиданно для самой себя, произнесла она. — Вы мне очень нравитесь.
— Правда? — с придыханием произнёс Осаму, обольстительно улыбаясь Шарре. — Ты так уверена, что у нас может что-то получиться?
— Но ведь Вы не... — Шарра запнулась, смутившись и не зная, как продолжить свою речь, однако Осаму ей помог:
— Не совсем по мальчикам?
— Да, наверное, — произнесла она.
— Не знаю, — с улыбкой произнёс Осаму, обнимая девушку и притягивая её к себе. — Давай проверим?
В следующий миг его губы накрыли уста девушки, страстным поцелуем, а руки заскользили по телу, оглаживая изгибы фигуры. Не ожидавшая такого поворота Шарра, была немного шокирована, но губы и руки её жениха поднимали в её теле неведомые до этого момента ощущения. Сердце девушки забилось быстрее, а дыхание участилось. Она принялась отвечать на поцелуй, оглаживая спину Осаму и чувствуя, как что-то твёрдое упирается в её живот. Голова Шарры пошла кругом, в этот момент она не отдавала себе отчёт в том, что происходит, и что она сама делает. Значение для неё имели лишь ощущения и осознание того факта, что именно
он её целует.
Дазай оторвался от её губ и поцеловал в шею, проводя языком по ней вниз, оставляя влажную дорожку. Девушка откинула голову назад, застонав, а затем почувствовала руки Осаму на своей груди. Его пальцы нежно проводили по ней, лаская соски через ткань платья, Шарра вновь застонала, сама проникая руками под одежду Дазая и лаская его спину. Его губы спустились ниже, целуя грудь, видневшуюся из декольте, а руки распустили шнуровку на платье сзади. Проведя пальцами по плечам девушки, Осаму стянул с них ткань и спустил ниже, высвобождая грудь, а в следующий миг его губы накрыли один из сосков, слегка посасывая его. Девушка вновь застонала, продолжая оглаживать стройное тело своего жениха. Мысли совершенно выветрились из белокурой головы, и Шарра сама принялась расстёгивать пуговицы на камзоле Осаму.
В следующий миг его губы вновь накрыли жаждущие поцелуев уста; платье девушки полетело на пол, а за ним и нижняя сорочка, и кружевные панталоны. Осаму приподнял Шарру и усадил её на стол, вновь затягивая в рот коричневую бусинку соска. Оторвавшись от её груди, он быстро сбросил свою одежду, расставив ноги девушки в стороны и закинув их на свою талию, он упёрся возбуждённым органом между её ног в девственную дырочку, толкнув Шарру на стол, заставляя её лечь на спину. Двинув бёдрами вперёд, он почувствовал, как девушка вздрогнула и ненадолго замер, через время вошёл глубже, ощущая, как Шарра напряжена.
— Расслабься, — прошептал Осаму, глядя девушке в глаза, как ей показалось, с нежностью, и она попыталась расслабиться, к тому же боль внизу живота, которая сначала показалась ей разрывающей, сейчас утихла.
Почувствовав в себе новый толчок, она широко распахнула глаза, наверное, от удивления, так как движения любовника внутри теперь доставляли приятные ощущения. Возбуждение с новой силой накрыло её, и она вновь почувствовала, как учащается дыхание и сердцебиение. С каждым новым толчком, она будто взлетала всё выше, паря где-то почти под облаками, и её бёдра непроизвольно двигались навстречу толчкам Осаму. Тот ускорил движения, проникая в девушку всё резче и глубже, а она при этом начала постанывать. Сжав её ягодицы пальцами, но при этом не настолько сильно, чтобы остались синяки, Дазай принялся резко двигать её на себя, вбиваясь в неё всё более грубо. Неожиданно Шарра вскрикнула, прогибаясь в спине, по её телу прокатилась дрожь, и оно судорожно выгнулось, а Осаму ещё более ускорил движения, проникая в девушку под звуки хлюпов и громкие стоны. Чувствуя, что уже на грани, Дазай вышел из неё и, обхватив свой член ладонью, быстро двигая ею вдоль ствола, излился на живот леди Аррен.
Немного отойдя от стола, Осаму принялся натягивать на себя одежду. Шарра тоже поднялась на ноги, осматриваясь по сторонам и не зная чем вытереть с себя семя своего жениха. Дазай подошёл к какому-то шкафу и, открыв его, нашёл в нём ветошь, после чего бросил её невесте.
Вытеревшись и одевшись, она подошла к нему и поцеловала в щёку, Осаму взирал на неё нечитаемым взглядом и по его лицу она не могла понять, что он чувствует, и что у него на уме.
— Так мы договорились с тобой? Я ведь могу теперь называть тебя на ты и по имени? — спросила Шарра.
— Конечно, можешь, милая, — Осаму улыбнулся, казалось, вполне искренне, но почему-то Шарре от этой улыбки стало не по себе.
— Мы ведь поженимся?
— Конечно, сегодня же решу с твоим отцом этот вопрос. Отдашь простынь?
— Да, — ответила Шарра. — Но только после свадьбы и после того, как твой брат покинет Королевскую Гавань.
— Покинет? — казалось, Осаму был удивлён, хотя он ожидал от Шарры чего-то подобного.
— Да, покинет, — смело заявила девушка, неотрывно глядя в глаза Дазая. — Я не собираюсь делить тебя с ним.
— Не слишком ли смелое заявление? — с усмешкой спросил Осаму.
— Мне кажется, что после того, что между нами только что произошло — в самый раз. Ты же не хочешь, чтобы мой отец узнал о том, что ты меня изнасиловал?
— Изнасиловал, значит? По-моему ты была совсем не против.
— Не важно. Я ведь отдала тебе свою девственность, и, думаю, — проговорила девушка, проводя рукой по щеке Осаму, — нам не нужны скандалы.
— Что ж, обсудим это после свадьбы, — сказал Дазай, забирая, испачканную его спермой и кровью девушки, ветошь из её руки и направляясь к выходу. — Сразу не иди за мной, — сказал он и вышел за дверь.
Когда вернулся в Малый Чертог, то заметил взгляд Чуи, который был полон боли, будто Накахара почувствовал, что Осаму ему изменил. Дазай слегка улыбнулся возлюбленному, будто пытаясь подбодрить его, но тот отвёл взгляд в сторону. Осаму подошёл к лорду Аррену и о чем-то с ним говорил некоторое время, Чуя не сводил с них глаз, заметив довольный вид Роберта. Дальнейшие события происходили для Чуи будто во сне. Лорд Аррен и сам Осаму объявили гостям о предстоящей свадьбе с леди Шаррой Аррен, которая должна была состояться через три недели.
У Чуи кругом пошла голова, его бросило в жар и, казалось, земля ушла у него из-под ног.
«Осаму женится! — кричал внутренний голос Чуи. — Не может быть! Он же обещал, что никогда ни на ком не женится! Предатель!»
Чуе стало нехорошо, и он, покинув Малый Чертог, отправился в свою опочивальню. Конечно, его разбирала ярость и злость, но он помнил о словах Осаму, и о том, что должен держать себя в руках, иначе погубит их, точнее, себя. Да, Чуя понимал, что если правда откроется, императора никто не приготовит к смертной казни, а вот его могут, и спасёт ли его в этом случае Осаму неизвестно. Как минимум ему придётся для этого начать гражданскую войну в стране. Но способен ли был Дазай пойти на такие жертвы ради него? Чуе теперь казалось, что нет, раз уж он предпочёл женитьбу кровопролитной войне.
Боль разрывала сердце Чуи на части. Сейчас он в душе проклинал тот день, когда связался с этим эгоистом и манипулятором и позволил любви к нему поселится в своём сердце, затуманить разум. Накахара упал на кровать, сверху на одеяло, уткнувшись носом в подушку. Постель всё ещё хранила запах Осаму, и от этого было только хуже. Воспоминания об их былой страсти были настолько яркими и цветными, что казалось сердце не выдержит и разорвётся на части от боли. Лишь слова Осаму, сказанные ему недавно в Малом Чертоге были чем-то вроде слабого утешения:
«Чуя, чтобы не произошло далее, я хочу, чтобы ты был сдержанным и не погубил нас окончательно, точнее, себя. И помни, что я люблю тебя».
Но утешением эти слова действительно были слабым. Чуя думал, что у Дазая есть какой-то план, и он, видимо, был, но неужели заключался лишь в женитьбе на Шарре Аррен? Накахара не хотел верить, что какая-то баба так легко смогла манипулировать тем, кто сам являлся Великим манипулятором.
От всех этих переживаний у Чуи, кажется поднялось давление, так как ужасно разболелась голова и шумело в висках, а затем его тело и вовсе начала бить мелкая дрожь, возможно, у него повысилась температура. В общем, состояние Чуи было сейчас просто ужасным, и он сам не понял в какой момент силы окончательно покинули его, и он провалился в глубокий сон.
***
Осаму сразу заметил, что Чуя покинул Малый Чертог, но сегодня он решил его не трогать, не хватало ещё, чтобы Чуя устроил скандал. Дазай решил дать время возлюбленному остыть и только потом поговорить с ним обо всём.
Оглядевшись по сторонам, Дазай заметил Вариса и, подойдя к нему, произнёс:
— Лорд Варис, мне нужно с вами поговорить наедине.
— Хорошо, Ваше Величество, — сказал тот. — Пойдёмте, только куда?
— К вам.
Покинув Малый Чертог, император с мастером над шептунами проследовали в дом последнего. Варис предложил Дазаю вина, но тот отказался, сказав, что разговор предстоит серьёзный.
— Ваше Величество, если Вы по поводу Мелисандры, то должен сказать, что... — Варис не закончил, так как Осаму его перебил:
— Нет, лорд Варис. Сейчас меня интересует совсем другой вопрос.
— Я Вас слушаю.
— Помните, вскоре после похорон моего отца, вы мне докладывали о некоем Джейкобе Алистере, проживающим в Орлином Гнезде?
— Да, — кивнул Варис. — Он ещё ухаживал за вашей невестой, но Вы сказали тогда, что Вас эта тема не интересует.
— Теперь интересует.
— Я могу рассказать Вам, всё что мне известно о нём.
— Это понятно. Но мне нужно, чтобы Джейкоба доставили в Королевскую Гавань, как можно быстрее, но только в тайне ото всех.
— Хорошо, Ваше Величество. А какие у меня сроки?
— Он должен быть доставлен ко мне до свадьбы.
— Сделаю, — Варис кивнул, и Осаму, попрощавшись, снова направился к гостям.
***
Проснувшись утром, Чуя по-прежнему чувствовал себя ужасно, Дазай ночью к нему не пришёл, ничего не объяснил, не сказал, что всё это всего лишь его дурацкий план.
Поднявшись с постели, на которой, как он только сейчас понял, не было простыни, Чуя привёл себя в порядок более или менее и вышел из своих покоев. Вокруг стояла какая-то непривычная суета, и до Чуи не сразу дошло, что она связана с приготовлениями к свадьбе. Накахара вышел во внутренний двор и проследовал к конюшням.
Оседлав своего любимого жеребца по кличке Стар, которого ему подарил Осаму, Чуя взял его за поводья и вывел из конюшни. Вскочив в седло, Накахара направил скакуна к выезду из дворца, но тут кто-то схватил Стара за поводья, останавливая.
— Куда ты собрался? — спросил Осаму, так как это он удерживал коня под узды.
— Тебе-то какое дело? — зло бросил Чуя, пытаясь вырвать поводья из руки Дазая. — Ты ведь сам говорил, что я больше не пленник, поэтому могу покинуть Красный Замок в любой момент.
— Только с охраной.
— Да пошёл ты! — вспылил Накахара. — Я уезжаю. Навсегда! И ты меня не оставишь!
— Чуя, ты ведь понимаешь, что остановлю, если захочу. Но я не стану этого делать, я хочу, чтобы ты был со мной по своей воле.
— Был с тобой? Ты женишься, забыл?
Осаму осмотрелся по сторонам, затем тихо произнёс:
— Через час в Богороще. Я постараюсь всё тебе объяснить.
Чуя вырвал поводья из руки Осаму и тот, видя, что Накахара собирается ударить коня по бокам, быстро добавил:
— Если всё ещё любишь, приходи. Потом, если решишь уехать, я не стану тебя удерживать. Я люблю тебя.
Чуя всё же ударил коня ногами и ускакал прочь, Осаму простоял так несколько минут, глядя ему вслед, затем вернулся в замок.
Чуя скакал во весь опор минут двадцать, затем остановился и развернул коня обратно.
Осаму и правда ждал его в Богороще, сидя под одним из древних Чардрев. Заметив Чую, он поднялся на ноги и направился к нему. Взяв Накахару за руку, Дазай молча увлёк его к тому дереву, под которым сидел до его прихода и потянул вниз, увлекая за собой, снова присаживаясь. Чуя не сопротивлялся, но отвернулся от Осаму, глядя куда-то в сторону.
— Посмотри на меня, — произнёс Дазай.
— Зачем? — тихо прошептал Чуя.
— Я хочу видеть твои глаза, любимый.
— Любимый? Ты сейчас издеваешься?
— Нет. Я люблю тебя, Чуя. И всё что делаю сейчас, я делаю ради нас, для того, чтобы спасти тебя.
— Правда? Если бы ты действительно любил меня, то отдал бы приказ своим войскам уничтожить Септу и всех септонов во главе с Его Воробейшеством. Но ты предпочёл более лёгкий путь, пусть он и означает путь предателя.
— Ты прав, я не могу сейчас начать гражданскую войну. Мы же с тобой говорили об этом. Существует реальная угроза из Дорна, а также с севера. Гражданская война нас ослабит, и Семь Королевств падут.
— Я понял. Так о чём ты хотел поговорить? О том, почему решил жениться? Я это и так понимаю, но простить не могу. Женись, если такова твоя воля, но я уезжаю.
— Ты же не хочешь этого, Чуя. Мы любим с тобой друг друга, зачем же нам расставаться?
— Затем, что я не стану делить тебя ни с кем другим.
— А если я тебе скажу, что всё это — мой план? И брак с Шаррой закончится очень быстро, возможно, даже не начавшись.
— Настолько быстро? — спросил Чуя, с недоверием глядя на Осаму.
— Оглянуться не успеешь, Чуя, обещаю.
— Каким образом? Что ты всё-таки задумал?
— Скажу только одно: я опозорю её, и тогда, чтобы она не сказала, ей никто не поверит.
— Серьёзно? И как же ты это сделаешь?
— Извини, но я не могу пока рассказать подробности. Помни, что я люблю тебя, — Дазай слегка коснулся своими губами уст возлюбленного и добавил: — Не вздумай уезжать. Скоро всё между нами станет как прежде.
Осаму обвил Чую за шею руками и нежно поцеловал; оторвавшись от его губ, он поднялся на ноги и направился к выходу из Богорощи.
Когда Дазай скрылся из виду, Чуя последовал за ним. На душе было легко и даже, в какой-то степени, радостно. Всё это — план Осаму. Он любит его и не предаст, возлюбленный делает всё это ради них, ради него. Чуя верил ему, верил в то что, Осаму воплотит свой план в жизнь и либо не допустит этой свадьбы вообще, либо очень скоро его будущая супруга станет бывшей.
Размышления Чуи прервал женский голос, от которого Накахару покоробило, конечно же, он узнал его.
— Чуя, правильно? — спросила Шарра, хватая его за локоть.
— Тебе ли не знать моего имени? — невозмутимо ответил тот. — Что тебе нужно?
— Да так, хотела спросить у тебя, ведь ты очень хорошо знаешь моего жениха и даже видел его без одежды, — Шарра широко улыбнулась.
— Что спросить?
— Откуда у него все эти шрамы: на руках, на спине, животе и бёдрах?
— Что? — Чуя просто опешил от слов леди Аррен.
«Она видела Осаму без одежды? Значит, он всё-таки предал меня и переспал с ней?» — лихорадочно крутились мысли в голове Чуи.
— Ну да, мне очень интересно, откуда у него все эти ужасные шрамы, а спросить я его о них не решилась, мы ведь не так хорошо знаем друг друга.
Наконец, отойдя от шока, Чуя произнёс, ехидно улыбнувшись:
— Надо же, какая скромница! Стесняется спросить о шрамах своего жениха, но не постеснялась запрыгнуть к нему в постель до свадьбы, можно сказать, в первую встречу, ведь прошлую встречу почти два года назад, думаю, можно не считать, вы с ним даже за одним столом не сидели.
Шарра сглотнула слюну и даже позеленела от злости, но затем, взяла себя в руки и проговорила:
— Ты прав, с этим мы поспешили. Но между нами такая страсть! — Шарра мечтательно закатила глаза. — Осаму такой обаяшка, я не смогла устоять против его чар. К тому же не так это и важно: вчера это случилось или произошло бы на несколько недель позже. Кстати, ты вещи свои собрал? После нашей с Осаму свадьбы ты покинешь Королевскую Гавань.
Шарра развернулась и грациозной походкой направилась прочь от Чуи, очень довольная собой.
Когда она скрылась из виду, Накахара стукнул кулаком в стену, прорычав:
— Предатель!
Вчерашняя боль вернулась с новой силой, но Чуя решил не идти в свои покои, чтобы не грызть подушку, как прошлой ночью в бессильной злобе. Можно было, конечно, найти Дазая и врезать ему от всей души, но видеть его сейчас не хотелось, и Чуя направился во внутренний двор к конюшням.
