***
Через несколько часов любовники прискакали на лошадях к охотничьему домику. Навстречу им вышел главный лесничий и, склонившись в почтительном поклоне, произнёс: — Ваше Величество, меня не предупредили о вашем приезде. — Я знаю. Приготовьте мою комнату и отдайте распоряжение об ужине. Королевский лесничий кивнул и удалился, а Осаму с Чуей, спешившись, передали скакунов конюху и вошли в дом. Отнеся бизаччу с небольшим количеством вещей в опочивальню, Накахара предложил Дазаю прогуляться к реке, которая находилась неподалёку. Взяв с собой подстилку, амфору с вином и приказав прислуге собрать еду для быстрого перекуса, любовники отправились на пикник. Расположившись на берегу на подстилке, они пили вино, обнимались и целовались, затем Осаму предложил: — Не хочешь в реке искупаться? — Давай искупаемся, почему бы и нет? На улице вечерело, но несмотря на это, вода была тёплая, а погода тихая, без малейшего ветерка. Выпив ещё по нескольку кубков вина, парни разделись до гола и пошли купаться. Немного поплавав, плескаясь в воде и брызгаясь, как маленькие дети, они беззаботно смеялись и радовались каждому мгновенью, проведенному вместе. Осаму нырнул под воду и, незаметно подплыв к Чуе, схватил его за ногу и потянул вниз. Накахара вскрикнул от неожиданности, но всё же понимал, что это сделал Осаму. Когда тот вынырнул на поверхность, Чуя обрызгал его водой. — Дазай! Что ты вытворяешь? — послышался возмущённый возглас. Вместо ответа, Осаму рассмеялся и накрыл губы Чуи своими. Когда поцелуй закончился, парни подплыли ближе к берегу и уже вполне могли перемещаться ногами по дну. На улице совсем стемнело, и яркие звёзды усеяли весь небосвод россыпью бриллиантов. Луна отражалась в воде и частично освещала деревья за спинами любовников. Где-то вдалеке стрекотали сверчки, и лёгкое дуновение ветерка принесло аромат Эпифиллума белоснежного, который распускался лишь ночью всего на несколько часов. Не говоря ни слова, Чуя с Осаму держали друг друга в объятьях, поглаживая по мокрым плечам и неотрывно глядя в глаза. Дазай зарылся пальцами во влажные рыжие кудри, затем провёл ладонью по щеке возлюбленного, коснувшись пальцами губ и обводя их по контуру, а Накахара обвил его за шею руками. Его губы были слегка приоткрыты, демонстрируя полоску белоснежных зубов, а глаза сияли в мягком лунном свете, когда Дазай склонился над ним, снова зарываясь руками во влажные волосы. Осаму запрокинул голову любимого назад и накрыл его губы своими, мягко и нежно целуя, чувствуя бешеный стук двух сердец: своего и чужого. Когда поцелуй закончился, Дазай плавно переместил Чую к берегу, но они не спешили выходить из теплой, как парное молоко, воды, которая частично покрывала их тела и приятно обволакивала, будто укутывая одеялом. Мягко уложив Накахару на спину, Осаму нежно накрыл его губы своими; затем поцелуй любовников стал более жадным и страстным, они углубляли его и смотрели друг другу в глаза, оглаживая мокрые тела ладонями. От сладких уст возлюбленного и желания ощутить его в себе, слиться с ним воедино, раствориться в нём без остатка и стать единым целым, у Чуи кругом пошла голова. Часто и тяжело дыша, Накахара оглаживал спину и плечи Дазая, крепко прижимая того к себе, чувствуя на своей шее горячее дыхание и обжигающие поцелуи, которыми тот её покрывал. Обхватив бёдра Осаму своими ногами, Чуя ощутил твёрдое естество возлюбленного, которое упиралось между его ягодиц. Руки любовника оглаживали его тело, лаская блестящую от капелек воды кожу, затем они скользнули ниже, перемещаясь к его ягодицам, обхватывая их и сжимая. Чувствуя возбуждённый член партнёра, который упёрся в его дырочку и ощутив резкий толчок, Чуя тихо вскрикнул, впиваясь пальцами в плечи Осаму. Тот сжал его ягодицы сильнее и потянул на себя, входя глубже, раздвигая нежную, податливую плоть, заполняя любовника изнутри без остатка. С уст Накахары сорвался протяжный стон, когда они с Осаму, наконец, слились воедино, а их губы снова встретились. Прижавшись к Дазаю крепче, Чуя застонал в поцелуй, ощутив в себе новый толчок и слыша плеск воды, глядя в глаза любовника сквозь полуприкрытые веки. Накахара подался ему навстречу, прижимаясь к его бёдрам плотнее, оглаживая спину и ощущая новый толчок, принимая возлюбленного в себя глубже, со стоном запрокидывая голову назад, вновь подставляя шею горячим поцелуям. Почувствовав в себе очередной толчок, Чуя вновь двинул бёдрами навстречу любовнику, насаживаясь на его член полностью; страстно отдаваясь любимому, не в силах сдерживать стонов от его движений, которые распаляли в нём дикое, безудержное пламя, доводя почти до безумия, Накахара прошептал: — Быстрее. Осаму задвигал бёдрами более интенсивно, входя в податливое тело всё резче и глубже, крепко сжимая упругие ягодицы пальцами, при каждом толчке двигая и прижимая бёдра любовника к своим всё плотнее. Дыхание Дазая стало неровным и горячим, обжигая шею Накахары почти также как и толчки внутри, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди, стуча в унисон с сердцем партнёра, который также тяжело дышал при этом постанывая и выгибаясь. И снова губы парней слились воедино, так же как их тела и души, а крики, сорвавшиеся с губ обоих любовников, заглушил поцелуй, когда они вместе парили высоко над облаками, унесённые туда на волнах оргазма. Чуть позже, выйдя из воды и перебравшись на свою подстилку, они долго лежали на ней, глядя на звёзды, крепко сжимая друг друга в объятьях и целуясь. Потом всё же нашли в себе силы одеться, допили вино и немного перекусили, так как оба проголодались. Пора было возвращаться в лесной домик, но идти никуда ни одному, ни второму совсем не хотелось, после вечернего купания и расслабляющего обалденного секса. — Давай ещё полежим, — предложил Чуя Дазаю, и тот снова улёгся на подстилку, утягивая любовника за собой, обнимая его и целуя.***
Два месяца спустя… Все члены Малого Совета, а также некоторые влиятельные лорды Вестероса собрались за массивным столом в Палате Малого Совета. К слову сказать, этот зал был шикарно обставлен и выглядел просто роскошно. Пол покрывали мирийские ковры. В углу на ширме, привезённой с Летних Островов, играли яркими красками сказочные животные. На стенах висели гобелены норвосской, квохорской и лиссенийской работ. Возле двери стояли две статуи валирийских сфинксов из чёрного мрамора, на их лицах пылали глаза из полированного граната. Напротив ширмы с противоположной стороны расположился резной дубовый шкаф в готическом стиле, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. Посередине комнаты стоял большой стол со стульями в том же стиле, что и шкаф. Рядом со столом, с противоположных сторон, располагались два витиевато сделанных золотых канделябра со свечами из пчелиного воска. Под потолком висела массивная металлическая люстра на цепях в виде короны, с множеством таких же свечей в подсвечниках. Мастер над шептунами лорд Варис, занимающийся вопросами разведки и шпионажа, взял слово: — Ваше Величество, — проговорил он, слегка наклонив голову в знак почтения. Должность мастера над шептунами была учреждена много веков назад, и она так же входила в Малый Совет, однако, бывший император исключил её из Совета на долгие годы. Правда сама она упразднена не была, и занимал её всё тот же Варис. А после смерти бывшего императора, Осаму принял решение о том, что должность мастера над шептунами должна снова входить в Малый Совет. Также уже нынешним императором была учреждена ещё одна должность в Малом совете — мастера над законами, советника по правовым вопросам, которая тоже была учреждена много веков назад, но при покойном императоре эту должность занимал Десница короля, то есть Осаму. Для того, чтобы облегчить себе работу, Дазай вновь учредил эти две должности с прежними назначениями, которые были до того, как он стал Десницей. — Мои пташки из Дорна донесли до нас тревожные вести. Помните тот неприятный случай на арене гладиаторов, произошедший с принцем Оберином? — Конечно, ещё бы не помнить. Осаму нахмурился. Принц Дорна, приезжавший около шести лет назад в Королевскую Гавань с визитом, вместе со своей возлюбленной Элларией Сэнд, трагически погиб на арене гладиаторов. Принц Оберин (который являлся братом правителя Дорна — короля Дориана), был превосходным бойцом, как и многие другие Дорнийцы, и часто использовал в бою ловкость своего тела и не чурался ядов, что было в порядке вещей у Дорнийцев. Он любил экстремальные развлечения, но не только смотрел на них со стороны, но и часто участвовал лично. Оберин и раньше, бывало, сражался на арене против гладиаторов, когда посещал Королевскую Гавань, однако в последний раз ему не повезло. В поединке против Григора Клигана, которого, как гладиатора все знали под именем Гора, он проиграл. Это был прекрасный поединок, просто завораживающий, Осаму помнил его так чётко, будто он состоялся вчера, и вновь картинки из этого боя предстали перед его глазами: Сорока двух летний красавец принц Оберин, имея рост 180 см и вес 86 кг, легко и грациозно двигаясь вокруг своего оппонента, считавшегося непобедимым гладиатором на арене в то время, наносил ему удары, будто исполняя прекрасный Дорнийский танец. Несмотря на то, что рост Горы составлял 2 м 40 см., а вес около 190 кг., принцу Оберину удалось сбить с его головы шлем, нанести отравленным клинком ранение в грудь, живот и перерезать подколенные сухожилия. Считая, что противник уже повержен, не только из-за нанесенных ему ран, но и из-за действия яда, принц Дорна немного расслабился, и это была его ошибка, которая стала роковой. Горе удалось сбить Оберина с ног, сделав ему подсечку, после чего Григор придавил тело принца к земле, лишая его возможности для манёвра, сломал ему зубы, выдавил глаза и раздавил череп. Возлюбленная принца от увиденного пришла в ужас, а затем и в ярость: она требовала казни Горы, которого, несмотря на смертельную дозу яда в организме, спасли мейстеры и алхимики императора. По законам гладиаторской арены в Вестеросе, Гору не за что было наказывать, так как принц Дорна, осознавая риски, выступил на арене против такого противника по своей инициативе: просто для того, чтобы получить дозу адреналина или кто знает зачем ещё, ведь у мёртвого не спросишь. Кроме того, Григар Клиган был народным любимчиком, и зрители требовали сохранить ему жизнь. Эллария в бешенстве пообещала отомстить всем виновным за смерть любимого и отправилась домой. Как потом докладывали пташки Вариса, она требовала от брата покойного принца Дориана немедленно выступить с военными действиями против Королевской Гавани и императора Семи Королевств Акиямы Дазая. Однако Дориан отказал ей в этом, сказав, что бой проходил без нарушений, как ему доложили, и его брат понимал на что идёт, выступая против такого противника, а виноватых в его трагической гибели просто нет. — Эллария Сэнд, — продолжил лорд Варис, — после отказа короля Дориана отомстить за смерть брата, вскоре покинула Дорн и о ней не было ничего известно в течении почти шести лет. А недавно она вернулась в Дорн, но не одна, а с многотысячной армией и драконами, она убила короля Дориана и захватила власть в Дорне. Пташки донесли, что Эллария готовит войска и корабли к походу на Королевскую Гавань. — Драконы, говорите, — задумчиво произнёс император, а затем продолжил свою мысль: — Только Таргариены могли повеливать драконами, так как по преданиям в их жилах течёт драконья кровь, и они считали себя их потомками. Сколько у неё драконов? — Она вернулась в Дорн с тремя взрослыми драконами, — ответил лорд Варис. — Эйгон I Таргариен захватил Вестерос, имея трёх драконов, Дейнерис Таргариен прибыла в Вестерос с тремя драконами, но прежде чем выступила в битве против королевы Серсеи, двое драконов погибли: один в битве против белых ходоков и Короля Ночи, второй против флота Эурона Грейджоя; она легко захватила Королевскую Гавань, и сожгла город до тла, имея лишь одного дракона. — Да, Ваше Величество, — мастер над шептунами кивнул. — Пташки так же докладывают, что Эллария провозгласила себя императрицей всего Вестероса и пра-пра-пра-внучкой Джона Сноу, который, как вам известно тоже являлся потомком Таргариенов и на самом деле носил имя Эйгона Таргариена. Осаму окинул взглядом всех своих советников и сказал: — Как же это всё не вовремя. Чуя, который до этого молча сидел по правую руку от императора, тихо шепнул ему на ухо: — Дело с одарёнными и магами сдвинулось с мёртвой точки? Осаму кивнул. После того как Накахара прилюдно на площади казнил с десяток людей, имевших сверхспособности и обладавших магической Силой (но не зарегистрировавшихся в отделе по делам одарённых и скрывавших свои способности), используя Силу своего демона, в Королевскую Гавань, действительно, со всех Семи Королевств начали активно стекаться люди, имеющие сверхъестественные Силы, а также маги и колдуны, чтобы зарегистрироваться и получить право на использование своих способностей по закону. — Анго, — обратился Осаму к другу детства, который также был приглашён на совет, — сколько на данный момент зарегистрировано людей со сверхспособностями? — Около пятисот человек, — ответил Сакагучи. — Сколько из них обладают даром, способным противостоять драконьему пламени? — Боюсь, что ни одна способность не сможет защитить человека от огня дракона, предполагаю, что даже защита Акутагавы не устоит, но если учитывать тех, кто может атаковать драконов и нанести им хоть какие-то повреждения, то, думаю, человек двадцать пять — тридцать. Дазай нахмурился, но затем кивнул и сказал: — Предоставь мне полный список этих людей, с подробным описанием способностей или магических сил. — Хорошо, — кивнул Сакагучи. — Нам понадобятся скорпионы, — произнёс император. — Необходимо сконструировать их как можно больше, причём в самые кратчайшие сроки. Приступить к началу изготовления сегодня же. Лорд Фукудзава, как проходит набор и обучение рекрутов? — За всё время рекрутировано 20000 солдат, все они проходят обучение с опытными ветеранами. Осаму кивнул и продолжил: — Лорд Варис, сколько тысяч насчитывает сейчас Дорнийская армия вместе с теми войсками, которые прибыли в Дорн с Элларией? — Дорнийская армия насчитывала около 15000 человек, и с Элларией прибыло почти 12000 солдат. Осаму снова кивнул, численность вражеской армии была в четыре раза меньше императорской, но опасность представляли драконы, которые могли сжигать воинов тысячами за считанные минуты. — Лорд Куникида, — вновь заговорил император. — Что у нас с кораблями? — Сотня кораблей практически построена, через несколько дней строительство будет завершено окончательно, но если нужно его продолжать, то понадобится дополнительное финансирование, — ответил императору мастер над кораблями. — Всего наш флот исчисляется… — Сир Куникида, — перебил Доппо Дазай. — Мне известно сколько кораблей состоит в нашем флоте, меня сейчас интересует лишь строительство новых. Сир Варис, ваши пташки должны успеть нас предупредить заранее, как только враг выступит против нас. Необходимо усилить охрану и дозор на границах, а также в самой гавани. Дорнийская армия может разделиться и часть напасть на нас с моря, а часть пойти сухопутным путём. Необходимо установить скорпионы на границе с Дорном, а так же на кораблях в гавани и на стенах города. Скорпионов понадобится очень много, но боюсь, что мы не успеем сконструировать достаточное количество до нападения, поэтому жду отчёт о строительстве скорпионов ежедневно. Пока все свободны. Когда члены совета разошлись, Осаму остался наедине с Чуей, и тот сказал: — Возможно, я смогу справиться с драконами Элларии. — Возможно, но их трое. Это огромные величественные твари, способные извергать пламя на десятки метров и уничтожать всё на своём пути. Справиться с тремя драконами одновременно тебе одному будет очень сложно, если вообще возможно. Кроме того нам не до конца известна Сила твоего демона. Мы не проверяли её в бою. Мать говорила, что он очень силён, но применяя порчу, ты слишком быстро будешь терять энергию в битве. Поэтому мы не знаем сколько у тебя будет времени, если вступишь в реальный бой. Завтра Анго предоставит мне отчёт обо всех одарённых и магах, способных им противостоять, тогда и составим план действий, а сейчас пойдём, Чуя. — Пойдём, — кивнул Накахара и встал со своего места вслед за Осаму.