Кровавый Демон

Обдумывая стратегию боя, Дазай пришёл к выводу, что Чуе всё же придётся активировать порчу, чтобы уничтожить драконов, если скорпионы окажутся против них бесполезны. Ежели верить истории, болт, которым заряжается метательное орудие, способен пробить череп взрослого дракона, однако на практике эта теория не проверялась, как минимум три сотни лет. Но сложность ещё состояла в том, что силы врага разделились. Император созвал лордов в Палате Малого Совета в Красном Замке, там присутствовали: лорд командующий, мастер над кораблями, мастер над шептунами, великий мейстер, десница императора, Анго Сакагучи, Чуя и Мелисандра. — По донесению разведки: половина армии неприятеля выдвинулась в сторону Королевской Гавани по морю на кораблях, — говорил Осаму, — тяжёлой артиллерией в ней является один из драконов, а также четыре дюжины метательных орудий. Вторая половина войска Элларии Сенд вместе с двумя драконами и самой самозванкой, провозгласившей себя императрицей Семи Королевств, наступает на нас по суше с юга. Это осложняет дело, если Чуе придётся применить порчу и атаковать драконов чёрными сферами, ведь она очень быстро лишит его сил. Было бы гораздо удобнее для него вести с ними бой, если бы они находились все примерно в одном районе, так как ему просто не хватит времени чтобы добраться от стен города к Острому Мысу, где неприятеля должен встретить наш флот. — Тогда Чуе нужно встречать противника у стен города, — произнёс Акутагава. — Верно, — кивнул Осаму. — В этом случае все остальные владельцы сверхсил, которые будут участвовать в битве, выступят против врага со стороны моря. Акутагава, возьмёшь на себя командование этими людьми, о их способностях тебе уже известно. — Хорошо, — кивнул Рюноске. — Где буду я? — спросила Мелисандра. — Ты, мама, отправишься с Акутагавой и прочими. Вы должны помнить, что в первую очередь необходимо уничтожить дракона, иначе флот будет сожжён: корабли всё-таки построены из дерева. Анго, — обратился к другу Дазай, — ещё кто-нибудь из магов или одарённых, способных противостоять драконам, зарегистрировался в твоём отделе? — Нет, но есть одна девушка, способность которой может быть очень полезна, она зарегистрировалась час назад, и я сказал ей пока не уходить. — Что за девушка? — спросил император. — Её зовут Йосано Акико, и она обладает даром исцелять смертельно раненых людей. — Пусть идёт с остальными одарёнными. — Хорошо. — Есть ещё кто-то? — Больше никого, от кого могла бы быть хоть какая-то польза в таком бою. — Сир Мори, — обратился Осаму к великому мейстеру. — Ваши мейстеры должны быть наготове, чтобы вовремя оказать помощь раненным солдатам. — Конечно, Ваше Величество, — ответил тот. — Сир Куникида, на кораблях должны были разместить двадцать пять скорпионов, их разместили? — спросил император блондина в очках. — Да, Ваше Величество, — ответил Доппо. — Прекрасно. Дракона следует атаковать, как только он окажется в пределах досягаемости орудий и способностей одарённых. Нельзя подпускать его к флоту ближе чем на расстояние ста метров. — Ваше Величество, — обратился к Дазаю Варис. — Час назад мне доложили, что у противника имеется дикий огонь. — Значит, они вознамерились сжечь город до тла, и метательного орудия для этой цели у них предостаточно, — задумчиво проговорил Осаму. — Но меня больше интересует иной вопрос, — император пристально посмотрел на Вариса. — Кто из Гильдии алхимиков слил рецепт дикого огня врагу? — Простите, пока не удалось это выяснить. Но предатель будет найден. — Он уже должен был быть найден. Кто знает, какую ещё информацию он передаёт врагу? — Да, Ваше Величество, — Варис склонил голову. — Как только окончится Совет, я немедленно займусь выяснением его личности. — Лорд командующий, — обратился Дазай к Фукудзаве. — Катапульты для метания сосудов с диким огнём подготовлены? — Да, — кивнул тот. — Пятьдесят из них находятся на наших кораблях. — Прекрасно. Через сколько времени враг доберётся до стен нашего города, лорд Варис? — Он будет здесь на рассвете, — ответил тот. — Хорошо, пока все можете быть свободны. Когда совет разошёлся, Осаму вместе с Чуей тоже покинули помещение, направившись в императорские покои. Войдя внутрь и закрыв дверь на ключ, Осаму притянул Накахару к себе, целуя его в губы и медленно освобождая от одежды. Чуя запустил пальцы в волосы партнёра и принялся страстно отвечать на поцелуй. — Я люблю тебя, — прошептал Дазай, мягко опуская парня на кровать, снимая с себя одежду. — Я тоже тебя люблю, — ответил Чуя, приподнимаясь на локтях, в ожидании любовника. Вскоре Осаму лёг рядом с Накахарой, проводя пальцами по обнажённой груди, заглядывая в голубые глаза и вновь накрывая губы парня своими. Осыпая поцелуями его лицо и шею, Дазай оглаживал стройное тело парня, чувствуя, как учащается дыхание и сердцебиение последнего. Когда увлажнённые лубрикантом пальцы Осаму, коснулись колечка мышц Накахары и вошли внутрь, а язык заплясал вокруг одного из сосков, тот застонал, выгибаясь на постели, а Дазай протолкнул пальцы глубже, нащупывая простату и массируя её, ощущая, как тело партнёра прошивает дрожь. Добавив ещё один палец, Осаму толкнулся ими в податливое тело более грубо, сорвав очередной стон с губ Чуи и чувствуя, как тот двигает бёдрами вперёд, желая принять в себя пальцы глубже. Слегка прикусив его сосок, отчего Накахара снова застонал, Дазай обхватил ладонью второй руки возбуждённый орган возлюбленного и задвигал ею вдоль ствола вперёд-назад. От этих действий, Чуя постанывал, временами закатывая от удовольствия глаза, обвивая шею любовника руками и сам целуя его в губы. — Войди, — простонал Чуя, подаваясь бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы сильнее. Осаму не заставил себя упрашивать дважды. Вытащив пальцы из партнёра и приставив ко входу в анус головку крупного члена, предварительно смазав и её, и дырочку парня лубрикантом, он толкнулся внутрь, медленно проникая до конца. Накахара не смог сдержать очередного стона, когда ощутил, как орган любовника, раздвигая нежную плоть, проникает внутрь, заполняя его без остатка, и впился в плечи Дазая пальцами, царапая кожу ногтями, оставляя на ней красные бороздки. Тот, подавшись назад и сжав ягодицы парня руками, резко толкнулся внутрь, вновь проникая до упора, отчего Чуя вскрикнул, да и сам Осаму не смог сдержать стона. Снова немного выйдя из партнёра, Дазай резко толкнулся вперёд, неотрывно гладя в голубые озёра, которые Чуя слегка прикрыл от удовольствия, сам подаваясь бёдрами вперёд, насаживаясь на член полностью. — Люблю тебя, — вновь прошептал Осаму, резко толкаясь внутрь и накрывая губы Накахары поцелуем, заглушая очередной стон. Закинув его левую ногу на своё плечо, Дазай отвёл правую в сторону и, ускорив движения, принялся вбиваться в любовника в такой позе. Выходя из него почти полностью, Осаму резко проникал до конца, входя внутрь с пошлыми хлюпами и шлепками бёдер о бёдра. Накахара стонал всё громче, двигаясь всё быстрее, стараясь попадать в такт партнёру, чувствуя внутри покалывание, перерастающее в нестерпимый жар. Раздирая кожу на спине Осаму до крови и двигая бёдрами всё яростнее, Чуя прогнулся в спине, задрожав всем телом, и с криками кончил на свой живот, также испачкав живот любовника своим семенем. Дазай, удерживая Накахару за бёдра, резко натягивал его на свой член, проникая всё глубже и ощущая, что уже на грани. Двинув его на себя ещё несколько раз, Осаму, вскрикнув, излился внутрь партнёра и свалился на него сверху, часто и тяжело дыша. — Ты не слишком-то лёгкий, — пробормотал Чуя, пытаясь выползти из-под Дазая, тот откатился в сторону и чмокнул возлюбленного во влажное от пота плечо, проводя, рукой по его груди. — Знаю, прости, — ответил он, посмотрев Накахаре в глаза. — Но ты меня вымотал, совершенно нет сил. — Он ещё и недоволен. Сам же хотел секса. — Хотел, как и ты. Я, вообще, всегда тебя хочу. — Я тебя тоже, — прозвучало в ответ, и Чуя положил свою голову на плечо Дазая, оглаживая его руку. — Я люблю тебя. Но нужно привести себя в порядок и идти ужинать. — Пойдём, — Осаму взял полотенце, которое лежало на спинке кровати и вытер им свой член, после чего передал Чуе, а сам принялся одеваться. Вскоре Накахара тоже оделся и парни покинули королевские покои.

***

На рассвете враг приблизился к стенам города на расстояние около ста пятидесяти метров, два огромных дракона летели немного впереди, на одном из них восседала хрупкая на вид женская фигура. Накахара вместе с Дазаем стояли на галерее одной из зубчатых крепостных стен, которыми был окружён город. В бойницах засели лучники, а сверху на квадратных башнях, которые размещались примерно через каждые пятнадцать метров друг от друга, были установлены скорпионы и катапульты. Скорпионы обслуживали по трое человек, катапульты по двое. — Огонь! — скомандовал Осаму, и в неприятеля полетели ёмкости, заполненные диким огнём, а в драконов болты, выпущенные из скорпионов; лучники, находившиеся в бойницах, поливали врага стрелами. Однако драконы, несмотря на то, что были огромными и, казалось, имея такой размер, должны быть неповоротливыми, успешно уклонялись от болтов. Более того, они очень быстро приближались к стенам города, издавая пугающие звуки. — Чуя, — Осаму посмотрел на возлюбленного и тот, кивнув, произнёс заклинание, которое отменяло печать. Многие нападавшие были уничтожены диким огнём, однако сдаваться они не собирались и, зарядив катапульты той же субстанцией, что и защитники города, обстреляли крепостные стены. Однако ни один из их снарядов не достиг цели. Взлетев вверх, Накахара остановил их своей способностью и отправил в обратном направлении. Послышались взрывы и крики людей, высоко вверх вздымались языки зелёного пламени, а поле боя застилал густой и едкий дым. Защитники города, перезарядив катапульты, вновь обстреляли нападавших, послышались новые взрывы и вопли, умирающих в агонии врагов. Драконы, подлетев к стенам ближе и открыв свои пасти, принялись поливать их огнём. Пламя, извергнутое одним из драконов, Чуе удалось остановить и отбить: его языки осыпались вниз, как лохмотья старой одежды. Однако второй дракон уничтожил часть стены и тут же взмыл вверх, уклоняясь от болтов, выпущенных из скорпионов. Два скорпиона и одна катапульта были уничтожены, кроме того, погибли лучники, находившиеся в одной из бойниц. Накахара соорудил чёрно-красную сферу и атаковал ею одного из драконов, тот с громким рычанием и оглушительным криком свалился на землю, точнее, свалилась часть его тела, которую сфера не уничтожила. Оставшийся в живых дракон, на котором восседала Элария Сенд, взмыл высоко в небо, Чуя тоже взлетел вверх. В дракона снова полетели болты, выпущенные из скорпионов, но попасть в него с такого расстояния оказалось непросто. Накахара также атаковал чудовище двумя сферами, однако оно смогло уклониться. Тем временем внизу шло ожесточённое сражение: и нападавшие, и защитники обстреливали друг друга из катапульт и поливали градом стрел. Поскольку Чуя полностью переключился на дракона, то больше не защищал стены города от снарядов с диким огнём и стена довольно сильно пострадала. Тем временем враг принялся выбивать ворота, что ему удалось сделать довольно легко, так как дикий огонь уничтожил часть стены рядом и повредил сами ворота. Однако там неприятеля встретили защитники города и вступили с ним в ожесточённый бой. Дракон резко спикировал вниз, попытавшись сжечь Накахару огнём, но безуспешно, так как Чуя легко отразил эту атаку, снова сбивая пламя вниз. Однако среди нападавших тоже оказались люди, обладавшие даром, и они быстро поняли, что этого врага нужно устранить в первую очередь, поэтому атаковали Накахару своими способностями: в него полетели молнии, световые и огненные шары, чёрные лучи и прочие сюрпризы. В небо поднялись большие и маленькие куски разрушенной стены, охваченные красным сиянием, Накахара перепрыгивал с одного на другой, легко и грациозно избегая атак неприятеля. Тем временем дракон сделал разворот и снова полетел в сторону Чуи, который обрушил на землю град камней, на головы врагам, ускорив их полёт своей способностью и тем самым разделавшись с ними в считанные секунды. Однако он отвлёкся на этих людей, и чудовище, налетев на него, смогло сбить его вниз. Накахаре удалось остановить своё падение и бросить в дракона ещё одну сферу. Тот уклонился от неё, но два болта, выпущенных из скорпионов, достигли цели, пробив твари правое крыло и грудь. С устрашающим рыком и визгом чудовище спикировало вниз, уклоняясь от ещё нескольких болтов и извергая из своей пасти пламя, разрушая часть стены, однако Чуя запустил в него сферу, столкновения с которой дракону избежать не удалось. Он камнем упал вниз, а вместе с ним и всадница. Накахара принялся бросать сферы в нападавших, уничтожая их по сотне за раз. В атакующих по-прежнему летели снаряды с диким огнём, а Чуя, взлетев вверх, принялся бросать сферы во вражеские катапульты. Создав ещё несколько и уже чувствуя слабость во всём теле, он бросил их в гущу врага и спрыгнул вниз, устроив разрушительный взрыв и прикончив таким образом несколько тысяч вражеских солдат, выведя из строя большую часть их осадного орудия. Конечно, его пытались атаковать всё это время стрелами, однако безуспешно, ведь Накахара отбивал их и отправлял в обратном направлении, уничтожая стрелявших. — Чуя! — выкрикнул Дазай, пытаясь перекричать грохот от взрывов и лязг мечей, однако Накахара его не услышал. Хотя и сам понимал, что ему необходимо добраться до Осаму, иначе порча его уничтожит. Собрав последние силы и отбив способностью несколько десятков стрел, он взлетел вверх и огляделся по сторонам, пытаясь отыскать взглядом возлюбленного. Тот снова позвал его по имени, и на этот раз Накахара услышал его, а затем и увидел, спрыгивая вниз, приземляясь рядом с Дазаем. Тот коснулся его лица рукой, сверкнула белая вспышка, и обессиленный Чуя свалился в объятия любовника. Тот тут же поднял его на руки и направился с ним к лошади, которая была запряжена в повозку. Отдав распоряжение слуге доставить его брата во дворец, Осаму вернулся к городским воротам, где защитники города всё ещё вели бой и вступил в него наравне с ними. Нападавшие запустили ещё несколько ёмкостей с диким огнём, разрушая стены города, во многих местах полыхало пламя, но обороняющиеся успешно тушили его песком. Врагов осталось гораздо меньше, чем защитников города и с каждой минутой их количество редело. Дазай ожидал, что после того, как их предводительница вышла из игры, они отступят, однако этого не произошло. Напротив, в том месте, где лежал труп последнего дракона, убитого Чуей, их скопилось довольно много. Из-за дыма, который окутал всё поле боя, обзор был довольно плохой. Однако Осаму обратил внимание на то, что те воины, которые находились рядом с чудовищем, неожиданно начали отступать. В то время Дазай находился на стенах города и следил оттуда за обстановкой. Заметив, что противник отступает, он спустился вниз и сделал знак рукой одному из гвардейцев. К нему подвели коня, и Осаму, вскочив в седло, поскакал в сторону всадников, которые стояли метрах в ста от стены, ожидая приказа. — Кавалерия, вперёд! Уничтожить всех до единого! — отдал приказ император, подозревая, что Элларии удалось выжить после падения, и, возможно, вражеские войска столпились в месте падения дракона не случайно. Вероятно, они хотели вытащить её с поля боя, именно поэтому, отступили не сразу, а только сейчас, ведь любому было понятно, что дальнейшее наступление не имеет смысла. Конница ринулась в бой. Осаму был в числе первых, кинувшись за отступающим неприятелем, который, бросив осадные орудия и повозки с припасами, с позором бежал с поля боя. Кони ворвались в гущу врага, топча людей, а всадники рубили их своими мечами. Минут через тридцать битва закончилась полной победой защитников города. Эллария Сенд была убита. Дазай всё-таки оказался прав в своих предположениях о том, что её пытались вытащить. Однако убили её не королевские гвардейцы и не сам император, а Мелисандра, не пойми откуда взявшаяся, когда враг почти полностью был разгромлен. И если бы не она, то неизвестно чем мог окончится этот бой. После того как третья часть оставшегося войска Элларии была уничтожена, в небе появился дракон. Он летел со стороны моря, неумолимо приближаясь к войску императора. Разинув пасть и издавав устрашающий крик, дракон пролетел с левой стороны от Дазая метрах в пятидесяти, изрыгнув поток разрушительного пламени на землю и сжигая кавалерию, уничтожив, наверное, несколько сотен всадников. Со стен города в дракона полетели болты, выпущенные из скорпионов, однако ни один из них не достиг цели. Расстояние было значительным, и дракон легко уклонился от всех выстрелов. Резко взмыв вверх, он сделал разворот и спикировал вниз, вновь извергая пламя и уничтожая гвардейцев, которые, в панике пытаясь бежать, наталкивались друг на друга. — Отступаем к стенам города! — отдал приказ император, так как знал, что сейчас ему нечего противопоставить чудовищу. Лишь оказавшись ближе к скорпионам, защитники города могли получить хоть какой-то шанс. После того, как изрыгнул пламя во второй раз, дракон полетел в сторону нападавших, и они расступились, а он, расправив огромные крылья, спускался всё ниже. Наконец, чудовище с грохотом приземлилось и улеглось на землю, в ту же минуту на его спину взобралась какая-то фигура, Осаму понял, что это Эллария. Дракон взлетел вверх и, сделав разворот, полетел в сторону отступающей кавалерии. Однако извергнуть пламя в третий раз не успел. За спиной Элларии появилась какая-то тень. Она походила на призрака, поскольку была прозрачной. Тень сделала движение рукой, и Эллария Сенд свалилась с дракона вниз. Призрачная фигура же, быстро перемещаясь, побежала по спине монстра, приближаясь к его голове. Её руки вошли в неё, исчезая внутри, а затем в ней скрылась полностью и сама эта странная фигура. Дракон издал рык, затем вопль и, кувыркаясь, начал падать вниз. Несколько болтов, выпущенных из скорпионов, довершили дело, пробив тело чудовища в нескольких местах. Дазай огляделся по сторонам и заметил неподалёку женщину в красном платье, с красными волосами. Она встретилась с ним взглядом и пошатнулась, чуть не упав на землю, но один из гвардейцев быстро среагировал: он спрыгнул с коня и подхватил Мелисандру на руки. Осаму направил к ним своего скакуна, а подъехав, спешился. — Мама? — произнёс Дазай, склоняясь над ней и взяв её руку в свою. Мелисандра была в сознании, но, видимо, обессилена. — Как ты тут оказалась? — Владыка Света показал мне, что может произойти. Я не могла тебя потерять, милый. — Красная женщина коснулась рукой лица сына, а затем прикрыла глаза, видимо, отключившись. Осаму хотел взять свою мать на руки, но гвардеец, поддерживавший её, произнёс: — Ваше Величество, вы не узнаете меня? — Что? Осаму всмотрелся в перепачканные пылью, сажей и кровью черты лица гвардейца, наконец, вспомнив его. — Джекоб Алистер, — произнёс император, который, как и обещал, принял его в королевскую гвардию. — Да, — ответил тот. — Я хотел сказать вам спасибо за всё. — Не стоит. Это тебе спасибо за мою мать и верную службу. Будешь приставлен к награде и получишь обещанные земли и замок в ближайшее время. — Благодарю. Я могу помочь отвезти вашу маму во дворец. — Я сам. — Осаму вскочил на коня, а Алистер передал ему на руки его мать, после чего император поскакал во дворец. Оставив Мелисандру в её покоях и вызвав к ней мейстера, Дазай послал за Варисом, однако, прежде чем тот появился, во дворец вернулся Акутагава с прочими одарёнными и магами. — Что у вас произошло? — спросил император Рюноске. — Вы не уничтожили дракона, что с флотом? — С флотом всё хорошо, — ответил тот. — Дракона уничтожить мы не смогли, это правда. Ни один из болтов, выпущенных из скорпионов, не попал в цель. Дракон был слишком высоко и способности одарённых также не достигли цели. Он успешно уклонялся от атак, а те, которые его всё-таки настигали, не причиняли особого вреда. Кроме того, наш флот атаковали диким огнём с вражеских кораблей, но эту угрозу мы смогли отразить. Вероятно, враг не ожидал, что его встретит такое количество людей со сверхспособностями. Правда, дракону удалось сжечь с десяток наших кораблей, но потом он вдруг куда-то улетел. Нам не составило труда уничтожить вражеский флот, использовав для этого способности одарённых и дикий огонь с катапультами. Но потери всё же есть. Противнику удалось уничтожить двадцать два наших корабля, с теми, которые сжёг дракон, прежде, чем улетел. — А что насчёт моей матери? Она была с вами? — Да. Но потом куда-то пропала. Прости, я не заметил, как это произошло и куда она подевалась. Акутагава опустил глаза вниз, а Осаму сказал: — С ней всё в порядке. Она каким-то образом оказалась там, где мы вели бой, и уничтожила дракона, который, видимо, прилетел, почувствовав, что Элларии Сенд нужна помощь. Странная связь у Таргариенов с драконами, но, вероятно, на Чую она не распространяется, иначе они бы его не атаковали. Хотя, кто его знает? Ведь Эллария взрастила их с детёнышей, а Чую они видели впервые. Акутагава пожал плечами, а Дазай произнёс: — Ладно, иди. Осаму решил заглянуть к Чуе и посмотреть как он, однако в покоях, куда отнесли его сводного брата, того не оказалось. Дазай подумал, что, возможно, Чуя очнулся и куда-то вышел, ведь к этому времени прошло уже несколько часов после обнуления порчи. Решив навестить мать, Осаму отправился в ее опочивальню, а открыв дверь, вздрогнул. Над Мелисандрой склонился Чуя, в его руке что-то блеснуло, и Дазай понял что именно. Бросившись к Накахаре с криком: «Чуя, нет!», Осаму схватил его за руку, в которой тот сжимал кинжал. Чуя резко развернулся к Дазаю, в его глазах сверкнула ярость. — Что ты творишь?! — выкрикнул Осаму, глядя в голубые озёра, в которых пылала ненависть. — Она убила мою мать! — прошипел Накахара, попытавшись вырвать руку из захвата Дазая, но тот держал крепко. — И заплатит за это. Отпусти, — почти шёпотом произнёс Чуя, однако в этом шёпоте прозвучала угроза. — Ты сошёл с ума? — Она убила мою мать, — повторил Накахара. — Да с чего ты это взял? Чуя ничего не ответил, и Дазай добавил: — Снова демон сказал? — Да, сказал, — холодно произнёс Накахара. — Да почему ты веришь всему, что он говорит?! — повысив голос, спросил Осаму. — Потому что он ещё ни разу мне не соврал, в отличии от тебя. Ведь ты знал обо всём. Чуя, наконец, вырвал руку и, выпрямившись во весь рост, нанёс Осаму удар в лицо, выкрикнув: — Сволочь! Дазай упал на пол, пытаясь уклониться от следующего удара, однако это ему не помогло, так как Чуя использовал гравитацию, чтобы ускорить своё движение, и Осаму получил ногой по лицу. — Чуя! Какого хрена? — выкрикнул Дазай, перехватывая его ногу и дёргая за неё, когда тот снова ударил его. Накахара также свалился на пол, прошипев: — Какой же ты ублюдок! — Успокойся, — пытался урезонить любовника Дазай, кладя свою руку на его колено. — Да что, вообще, происходит? — Что происходит? Ты знал и промолчал, — произнёс Чуя, сбрасывая руку Осаму и поднимаясь на ноги, тот тоже встал с пола. — Более того, ты вместе со своей матерью планировал стереть мою память, если я всё узнаю. — Нет, Чуя. Это не правда. Это какой-то бред. Не верь демону. Он лжёт. — Лжёт? — Накахара усмехнулся, а затем схватил Дазая за грудки, притягивая к себе. — Это ты лжёшь. Предатель! Я простил тебе предательство однажды, но второго раза не будет. Чуя отпустил Осаму и вложил в его руку кинжал. — Что ты задумал? — спросил Дазай. — Тебе нужно сделать выбор: я или она. Иначе нельзя. Либо ты лично убьёшь её, и мы обо всём забудем, либо убей меня. — Чуя, ты рехнулся? Я вернул тебя с того света, потому что безумно люблю и не могу без тебя жить. Да как у тебя язык повернулся такое сказать? — Осаму обнял Накахару, прижимая к себе, зарываясь пальцами в его волосы и целуя лицо. Тот не сопротивлялся, однако взгляд его был холодным. — Тогда, убей её, — тихо проговорил принц. — Если ты действительно меня так сильно любишь, как утверждаешь, и не можешь без меня жить. — Чуя, она же моя мать. Я не могу этого сделать. Накахара оттолкнул от себя Осаму и расхохотался. Когда приступ безудержного смеха прошёл, он произнёс: — Кровавый Демон испытывает к кому-то чувства? Я думал, что у тебя их нет, и тебе не знакомо слово любовь. — Нет, это не ты говоришь. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. И мне казалось, что ты в этом не сомневаешься. Ты бы никогда не сказал раньше таких слов и не потребовал от меня, чтобы я кого-то убил, тем более свою мать. — А вот и проверим сейчас, действительно ли ты меня любишь. Ладно, не хочешь сам, тогда не мешай мне. Накахара засветился красным, но Дазай коснулся его руки, обнуляя способность. Чуя с усмешкой посмотрел на него, будто говоря: «Ну вот, всё и выяснилось». — Я скажу ей, когда она проснётся, чтобы уехала, — проговорил Осаму. — Ты никогда больше её не увидишь. — Этого не достаточно, — покачав головой, произнёс Чуя. — Она должна заплатить за то, что сделала. — Она моя мать, — в который раз повторил Дазай. — Я не могу позволить тебе убить её. — Понятно. Впрочем, я не сомневался в том, что ты скажешь именно так. И после этого я не могу оставаться с тобой. Чуя оттолкнул Осаму, но тот схватил его за руку. Накахара развернулся к нему лицом и довольно сильно вмазал по роже, отчего Дазай снова свалился на пол, а Чуя направился к выходу. — Чуя, стой! — выкрикнул ему вслед Дазай, поднимаясь на ноги и догоняя возлюбленного. Накахара развернулся назад и, глядя в карие омуты, произнёс: — Ты говоришь, что любишь меня, но я больше тебе не верю. Не знаю, зачем ты меня вернул, возможно, лишь для того, чтобы я получил Силу, и чтобы с моей помощью разделаться с врагами? Вероятно, так и есть. — Нет, это не правда. Я никогда не использовал тебя в своих целях. Мои чувства к тебе настоящие. Я люблю тебя. — Осаму сжал руку Чуи в своей ладони, но тот её вырвал, с ненавистью глядя в прежде любимые глаза. — Лжец! Ты только что доказал мне свою любовь. И не смей больше говорить, что любишь, предатель! Разве стал бы любящий человек лгать своему возлюбленному о том, кто он на самом деле, чтобы получить свою выгоду? — О чём ты? — О чём? — Чуя усмехнулся. — Ты скрыл от меня не только то, что твоя мать убила мою, но и то, что Акияма Дазай не твой отец, и никакие мы с тобой не братья. Твоя мать просто шлюха, которая изменяла своему мужу, за что и вылетела из дворца, впрочем легко отделавшись. Ты не имеешь права на престол, Дазай. Ты это знаешь, но скрыл от меня правду, чтобы оставаться на троне, который по праву принадлежит мне. Об этом знала и моя мать, поэтому вы её убили. — Всё не так. И я не имею отношения к смерти твоей матери. — Возможно. Но имеет Мелисандра. Я ухожу. И не вздумай искать меня, иначе пожалеешь, — Накахара отвернулся от Дазая и сделал шаг к двери. — Чуя, подожди. — Осаму вновь попытался схватить любовника за руку, но тот оттолкнул его со словами: — Она не та за кого себя выдаёт. Накахара засветился красным и сделал резкое движение рукой в сторону Мелисанднры, с его пальцев сорвалось что-то маленькое, светящееся таким же свечением как и сам Чуя. Осаму бросил взгляд в сторону постели, на которой лежала его мать, и его глаза удивлённо расширились. То, что кинул в Мелисандру Чуя, оказалось малюсеньким камушком, но дело было не в его размере, ведь Дазай знал, что даже такой предмет в руках Накахары становился смертельным оружием. Но Осаму понял, что Чуя не ставил своей целью убийство его матери, по крайней мере в этот момент. Камушек попал в красное ожерелье на шее Мелисандры, и оно лопнуло, разлетевшись по комнате ярко-красными брызгами. Молодая женщина, лежавшая в постели вдруг резко начала меняться, на глазах превращаясь в старуху. Проснувшись, она захрипела и схватилась руками за горло, затем поднялась с кровати и принялась собирать камушки из которых состояло её ожерелье. Дазай, не веря своим глазам, смотрел на происходящее, а когда обернулся к Чуе, того уже не было в комнате.