Что для вас неудачный день? Когда всё валится из рук или когда совершенно не можешь совладать с самим собой? Или, может, он наступает после ссоры с возлюбленным? Отписки в Социальных сетях? Отсутствия любимого миндального круассана в кофейне? Цунами в то время, как у вас нет с собой купальника? Можно перечислять бесконечно причины столь отстойного дня, который готов нагрянуть в любую секунду.
На самом деле, порой, мне кажется, что в моей жизни нет понятия плохой или хороший день, ведь по ощущениям чёрная полоса наступила с самого рождения и растянулась до конца всего моего существования, превращая каждый день в провальный. Иначе я не могу объяснить происходящее. Однако, противореча самой себе, уточню: неудачный день — это любой день, когда я не высплюсь.
Именно поэтому сейчас я со всех ног несусь по типичному сырому коридору из хоррора, на стенах которого видны разводы от влаги, а лампы на потолке мигают, как на световом шоу, заставляя практически словить эпилепсию.
Моё тяжёлое дыхание отдает эхом по всему нескончаемому проёму, но здоровенный когтистый монстр, жёлтые глаза которого горят сзади меня в кромешной тьме, наступающей после каждого шага, не дают мне остановиться. Заметив неподалёку дверь, забегаю в помещение, пока перед глазами продолжает мелькать страшная хреновина с огромными клыками, рогами и множеством кусков оборванной плоти, обтягивающих громадное человекоподобное тело.
Упираюсь лбом в твёрдую деревянную поверхность, ощущая запах сырости, и перевожу наконец дыхание, пока не почувствую что-то, что царапает мою ладонь. Резко оборачиваюсь и встречаюсь с ярким взглядом того монстра, зрачки которого вытянуты, словно кошачьи. Подрываюсь на кровати, подавляя собственный крик, когда монстр продолжает существовать в реальности и выступает милым котёнком, что решил поиграться с моей рукой.
Упав обратно на подушку, прикрываю лоб предплечьем и подзываю Пушистика к себе. Моё сердце постепенно успокаивается и не притворяется, что мы только что сдавали очередной зачёт на физкультуре, где ты всем доказываешь, что помимо бега по магазинам, способен и побегать на стадионе, лишь бы не отчислили. Котёнок вздергивает нос и перешагивает скомканное одеяло, всем своим видом указывая на важность своего нахождения здесь.
А ведь он правда оказался полезен, если бы не его любопытство и желание вытащить тканевую петельку между двух подушек, мы с Александром не узнали бы, что диван раздвигается. Всё бы ничего, и я очень благодарна новому другу, но моя пятая точка всю ночь скатывалась в промежуток между двумя частями дивана, который явно многое повидал в этой жизни.
Не перина какой-то королевской особы, но всё же лучше сложенного и узкого спального места. А ведь в детстве я и на голом полу по рассказам тёти засыпала. Откуда такая избалованность, Агата?
— И почему ты не со своим папочкой? — чешу котёнка за ушком, когда тот, мурлыча, ложится мне на грудь. Начинает казаться, что он перенимает у Нильсена все качества и буквально за два дня научился пробираться в душу.
Если я ещё и в кота влюблюсь, то можно прикрывать меня в камере с мягкими стенами.
И руки свяжите, а то от Нильсена не дождёшься.
Приподнимаюсь на локтях и цепляюсь взглядом за светящиеся в тени зелёные цифры электронных часов. Разочарование растекается по каждой клеточке тела, указывая, что больше уснуть мне не удастся, а достаточно ранний подъем полностью уничтожит меня и моё желание переживать этот день. Поворачиваю голову, рвано выдохнув, и падаю обратно на подушку.
Опять он без футболки.
Голая спина Александра слишком соблазнительно выглядывает из-под тонкого светлого одеяла, а ангельское выражение его лица вынуждает сомневаться, что этот человек способен на гадкие шутки. Жаль я не могу, как Пушистик, лечь ему под бок.
Звездой растягиваюсь на диване, ощущая неприятный комок опустошения после дурного сна. Может, пора завести сонник? Как-то много всего происходит и кажется, что я столько же и пропускаю мимо себя, стараясь хоть как-то мыслить здраво.
Например, я изо всех сил пытаюсь не подавать виду и не шевелиться, когда серый комок шерсти поднимается на лапы и тянется к моему лицу. Мокрый нос касается моего, а после шершавый язык проходится по его кончику. Пушистик смешно фыркает, обнюхивая меня.
Может, зря я ругалась на Александра из-за кота? Но что я буду делать, когда вся эта история с каникулами закончится, и котёнок отчалит в квартиру Нильсена? Я же точно впаду в депрессию, рьяно доказывая самой себе, что этот котёнок не мой и так часто ходить к Александру в гости я просто не смогу.
А смогу ли я отвыкнуть от совместной жизни с ним? Я с каждым днём ощущаю, как постепенно втягиваюсь во всю эту рутину, хоть и она постепенно тянется к концу. Но мне начинает нравиться видеть Александра по утрам сонным и таким домашним, пересекаться с его игривым взглядом, когда он внимательно изучает способ приготовления того, что обязательно пригорит. Да мне даже становится привычно иногда видеть разбросанные им вещи.
Морщу нос, когда кошачьи усы начинают его щекотать, и, не сдерживая себя, громко чихаю. Кот от неожиданности подлетает вверх и дёргается ко мне в ноги, забиваясь в угол. Шмыгнув носом и протерев его тыльной стороной ладони, я лениво поднимаюсь, ведь после моего настойчивого призывания кот отказывается идти.
— Эй, ты чего, — шепчу и опять чихаю, но Пушистик не двигается, мёртвой тушей упав в углу дивана. Твою мать, он же не хомяк, чтобы от чиха умирать. — Эй, мяу?
Прохожусь по пушистому пузу, нащупывая сердцебиение, и расслаблено выдыхаю, когда понимаю, что кот просто притворился мёртвым. Он молнией проносится мимо меня в другой конец дивана и опять падает, запутавшись в своих лапах.
— Когда я говорил, что вы сородичи, то я имел в виду образно, — игривый шёпот над ухом заставляет дёрнуться от испуга и резко вскинуть голову вверх, встречаясь с голубым взглядом. — Нет, ну если тебе купить плюшевые уши и хвост, то может быть…
— Иди в задницу, — отпихиваю резко проснувшегося и сунувшего в мои дела нос Алекса подальше от дивана, уперевшись ладонями в грудь, и сразу же отдёргиваю их, обжигаясь об кожу.
Александр фыркает и складывает руки на груди.
— Я вот не понимаю, почему мой кот спит с тобой?
— Потому что ты храпишь, — качаю головой и приподнимаю бровь, всем видом указывая на выдуманный нильсеновский недостаток, что точно заденет его самолюбие.
— Я не храплю.
— Храпишь, Алекс, — грустно вздыхаю, надув губы. — Ты как твоя старенькая тётушка Ингрид.
Внимательно наблюдаю за выражением лица Александра, ехидно хихикая про себя и мысленно потирая ладони. Нильсен пыхтит, стараясь придумать себе оправдание, а после со скрипом от голых стоп разворачивается и направляется в ванную. Я заливаюсь громким смехом, практически хватаясь за живот, пока мне в лицо не прилетит скомканное полотенце, и весь смех переходит Александру.
— Придурок!
Вся спесь с меня спадает, когда я швыряю махровую ткань обратно, но она даже не долетает до двери, чем вызывает ещё больший выброс эндорфина у Александра.
Больно надо…
Тяжесть в голове до сих пор присутствует, обременяя меня на большие страдания, даже после душа и завтрака. Особенно она стала заметна, когда Нильсен открыл окно и сырой холодный воздух залетел в квартиру.
— Katten, как ты думаешь, если вода в океане поднимется ещё больше, мы сможем встретиться с нашими родственниками в Атлантиде?
Хмурюсь, поднимаясь с кровати, которая сегодня будет моей (или же я смогу разделить её с одним светлоглазым красавцем, забравшим моё сердце), и плетусь к Нильсену. Моя невнимательность вновь меня подводит, от чего я цепляюсь ногой за брошенный на полу свитер и лишь на последней секунде возвращаю себе равновесие, схватившись за резинку шорт Александра.
— Воу, ковбой, полегче. Если хочешь стриптиз, можешь просто попросить, — Александр натягивает привычную ухмылку и помогает мне ровно встать на ноги.
— Ещё чего. Хватит разбрасывать свои вещи!
Александр закатывает глаза и, указав ладонью на пол, самодовольно произносит:
— Я не разбрасываю, сама смотри.
Опускаю взгляд и натыкаюсь на Пушистика, что свернулся комочком на брошенном на полу свитере, и мило посапывает. Как побороть желание затискать это чудо?
— У него же есть лежанка.
— Ты это ему скажи, можешь и показать. Люблю ролевые игры, — Александр соблазнительно прикусывает губу и игриво ведёт бровями, прекрасна зная, на что давить и как полностью отключить
мой женский мозг от питания.
Если бы выдавали премии или медали за профессиональное пускание слюней на невероятно обаятельных красавцев, то я бы стояла всегда на первом месте и не сдавала бы позиции на протяжении многих лет.
Вы вообще листали рекомендации в социальных сетях? Там же одни модели. И не нужно уточнять, что алгоритм подстраивается под ваши интересы…
— Прекрати, — толкаю Александра локтем под его вопросительный взгляд и встаю рядом. Неловко отдёргиваю футболку вниз, продолжая игнорировать Нильсена и строить из себя женщину-загадку.
Отодвигаю тонкую штору, чтобы наконец-то увидеть, что творится на улице. И мне сразу же становится понятна причина моей головной боли (и это я не про Нильсена и свою бедную жизнь).
Дождь стеной льётся с серого, будто замшелого неба, от чего улицу озаряет какая-то нереальная желтизна. Сильные потоки стекают по брусчатой дорожке внизу, уходя в сливы. От сильного ветра пальмы изгибаются, словно резина, а океан и вовсе похож на грозовую тучу, которая упала с неба и пытается с каждой волной приблизиться к домам.
— Что это? — упираюсь ладонями в стекло, по которому бегут капли, оставляя после себя влажный след.
— Дождь.
— Я знаю, что это дождь, — отрываюсь от рассматривания улицы, надеясь, что это не апокалипсис. Не хотелось бы умирать со старым маникюром и потом призраком скитаться с надоедливым сиреневым оттенком. — Как мы на работу пойдём? Не думаю, что сейчас кто-то есть на пляже.
— Надеюсь, нам дадут выходной. До выхода ещё час, поэтому включи звук на телефоне на полную, чтобы не пропустить заветное сообщение, — Александр лениво тянется, когда я кидаю на него взгляд через плечо. — А если нет, то можем взять тот пляжный зонтик с балкона.
— А нормального зонта у нас нет?
— Кто на отдых берет зонт?
Удивлённо вздыхаю от такой фразы и неприлично тычу пальцем в спящего кота.
— Кто на отдых берет свитер?
— Никогда не знаешь, когда наступит всемирное похолодание, — Александр небрежно пожимает плечами и шмыгает носом, втихую направляясь к кровати и захватывая с собой ноутбук.
— Такого не может случиться!
— Агата, будь проще, — Нильсен растягивается на постели, вытягивая руки к изголовью, от чего взгляд сам цепляется за перекатывающиеся под загорелой кожей мышцы. — Ты слишком много думаешь.
— А ты слишком беззаботен.
Складываю руки на груди и нависаю над Александром, готовая напасть, но тот лишь отмахивается, призывая расслабиться, ведь «я так устану стоять на месте и ловить восхищенные моей красотой взгляды.»
***
Добираться до работы под радужным пляжным зонтиком не самая лучшая идея. Особенно если его держит Александр, параллельно шутя про мою «упавшую» укладку. Все же понимают, какая угроза была у меня и как я смогла его заткнуть?
Новая форма была заботлива кинута нам с Александром в руки сразу же по приходе в отель. Быстро сменив шорты на бордовые брюки, а белоснежную футболку на отглаженную рубашку такого же цвета, я последний раз поправляю высушенные найденным в раздевалке феном волосы и вылетаю из неё.
Длинные коридоры отеля встречают меня сладким ароматом цветов, что расставлены у стен. Тёплый свет от хрустальных люстр приятен глазу и совершенно не ослепляет. Даже удаётся уцепиться взглядом за солнечных зайчиков, что отражаются от стекла.
Пару раз провернув волосы рукой, ловко закалываю тонкой резинкой низкий пучок, уверенно расправляя спину. Провести смену в казино достаточно интересно, если не считать того, что играть нам нельзя и коктейли носить будут тоже не нам. Ровно шагая по ворсистым коврам, невольно задумываюсь о смысле своего существования в последние две недели. Ведь, по правде говоря, единственное, что я усвоила — деньги зарабатывать сложно. Привыкнув к вечно наполненному под завязку счёту, я совершенно не обращала внимание на других людей и их проблемы. Но лишь окунувшись в реальность происходящего до меня начало доходить, что золотая ложка, с которой я родилась, открывает гораздо больше дверей и позволяет получить больше привилегий. Я даже не уверена, что смогла бы сама поступить в университет, если бы не тётя и её желание натаскать меня по большинству дисциплин, заранее обучая языкам и финансовой грамотности (но второе точно прошло мимо, если запросить у банка историю моих списаний).
Может, пора начать ценить то, что я имею сейчас?
Невольно хмурюсь и продолжаю утопать в своих мыслях, стараясь выстроить нужную матрицу решений и выводов, на которые мне нужно опереться. Но моему спокойствию, как и идиллии вокруг, приходит конец.
Если честно, я уже даже привыкла…
Вжимаюсь в стену, когда слышу грохот и нечеловеческий крик, и понимаю, что если это мой последний день в жизни, то мне даже нечего будет предъявить на территории жемчужных врат, чтобы меня впустили. Громкий топот доносится из-за угла, а я пытаюсь материализовать мысли о том, что моя униформа является мантией-невидимкой в реальность и активно притвориться хамелеоном, сливаясь с узорчатыми обоями.
Мимо меня с визгом проносится знакомая белая макушка, в которой я узнаю Алана. Следом за ним спокойно, словно прогулочный лайнер, выходит Кайли. Она сюсюкается с чем-то в ладони, а заметив меня, широко улыбается.
— Привет, смотри, какая милашка? — она выставляет руку вперёд, вынуждая дёрнуться, когда два жёлтых, как во сне, глаза смотрят прямо на меня. Чёрная пятнистая ящерица в её руке мне совершенно не кажется милашкой. Да и вдруг она ядовитая?! — Франческа забралась на ногу златовласке. Ты бы видела его лицо.
— Представляю, — натягиваю улыбку и стараюсь пройти сквозь стену, лишь бы это пресмыкающееся не накинулось на меня.
Надеюсь, вмятина от моего тела не останется на дорогих обоях, иначе пахать я буду до конца жизни.
— Я нашла его в мужской раздевалке.
— А что ты там делала? — страх сразу отходит на второй план, а любопытство когда-то меня погубит, но резко возникшая полоска румянца на носу Кайли откидывает любые крики совести далеко в другую вселенную.
— Я… — девушка отводит тёмный взгляд от меня, стараясь уцепиться за что-нибудь. — Я проверяла состояние комнат. Знаешь, отель же наш, нужно следить.
Согласно киваю, сделав вид, что верю каждому её слову, хотя уверена на все сто процентов, что она ничего не проверяла.
— А Алан там что забыл? Не припомню, чтобы раздевалки сотрудников стали доступны посетителям, — кидаю я.
Кай пожимает плечами и мягко поглаживает ящерицу, пока та обвивает её палец хвостом. Морщу нос от этого зрелища и молюсь всем богам природы, чтобы это чудо ушло
подальше от меня с территории отеля.
— Они с Александром точно представляли себя Пинки и Брейном и продумывали план по захвату мира или же сердца какой-то девушки. Не знаю, я споткнулась об лавку и спугнула твоего дружка. Ладно, нам с Франческой пора, как минимум, на смену, как максимум, сначала перекусить.
Не обращаю внимание на то, как быстро Кайли исчезает из моего поля зрения, и вновь утопаю в самой себе. Что за девушка? Не то, чтобы я ревновала. Любопытно. Просто любопытно. В конце концов, кто я такая? Лезть в чужое нельзя, тем более, если я сама обозначила себе сроки.
Лезть нельзя, но наблюдать и оценивать немного же можно?
Согласно киваю, отвечая на свой же вопрос, приписывая ещё пару пунктов: помешать, но не навредить; отвлечь, но не спалиться.
Нажимаю на кнопку цокольного этажа и большой железный ящик тянет меня вниз, доставляя в шикарный зал. Дорогой интерьер в золотых и бордовых оттенках вынуждает открыть рот от удивления, а площадь всего этого «развлекательного центра» вовсе впечатляет.
Да тут три футбольных поля, не меньше!
Надеюсь, здесь нет какого-то местного Дона Корлеоне, и мы обойдёмся без облизывания украшений. И связей с какой-нибудь русской мафией.
Общения с Евой мне достаточно.
— Агата! — знакомый голос заставляет меня отвлечься от разглядывания огромных размеров полотен на стенах. — В холодильник.
Приподнимаю брови и с удивлением смотрю на Сэма, что в новой форме похож на малыша с утренника. Интересно, Нильсен уже пошутил про это?
— И тебе привет. Какой холодильник?
— Нужно успеть до открытия. Ты и Александр проверяете учёт в холодильной камере, а после в баре.
— А нельзя что-то потеплее? Я могу проверить солярий, — складываю ладони лодочкой, в надежде, что мне это поможет, но строгий тёмный взгляд вынуждает закатить глаза и лениво плестись в мини-Антарктиду.
Минуя игральные столы и достаточно большое количество автоматов, я попадаю в служебное помещение, а сразу после в холодильную камеру. Её масштабы не такие и большие, как я могла себе представить, но вот угроза, что возникает передо мной, достаточно велика.
Замечаю Александра рядом с пепельной блондинкой, что облокотилась спиной на металлическую стенку, от чего меня сразу пробирает дрожь. Она часто поправляет длинные пряди и всем своим видом показывает заинтересованность в моем друге, пока тот, чаруясь своим видом, склеивает девчонку.
Прокашливаюсь, привлекая внимание, и понимаю, насколько велика вероятность умереть от злости и ревности именно сейчас. Хотя я много раз утверждала себе, что это глупо. Что ревновать человека, который не знает о твоих чувствах — безрассудно, но ничего не могу с этим поделать.
— О, Агата, — Александр улыбается и ныряет ладонями в карманы брюк, что так идеально сидят на его фигуре.
— О, Александр, — передразниваю и подхожу ближе.
— Это — Эмили, — представляет мне блондинку Нильсен.
Она оценивающим взглядом проходится по мне, как и я стараюсь полностью составить характеристику своего потенциального врага. Эмили слишком противоположна мне: от тёмных глаз до длинных пепельных волос. Её внешность практически идентична внешности всех стандартных Александровских девчонок с идеальной фигурой, прямым носом и чересчур пухлыми губами.
Закончив анализ и приветливо кивнув, стараясь скрыть оскал, я дожидаюсь объяснения происходящего, пока небольшой холодок проходится по коже. Не скажу, что здесь слишком холодно, но в тонкой рубашке я чувствую дискомфорт, стоя на месте.
— А у вас в Швеции правда много оленей? — она накручивает пепельную прядь и соблазнительно прикусывает губу.
— Да, и один представитель перед тобой, — встреваю я, зло проговаривая под угрожающий взгляд Александра.
— Флора и фауна Швеции достаточно разнообразна, — спокойно начинает Нильсен, не смотря на меня. — Я бы мог более подробно рассказать, — его ласковый голос заставляет мой глаз дёргаться, а кулаки сжиматься сильнее. Особенно, когда девчонка согласно кивает и тянет Александра с собой к выходу.
— Мы разберёмся в баре, а ты здесь. Так будет быстрее, — проговаривает блондинка и кидает победный взгляд.
Состроив самую недовольную гримасу и выхватив планшет из её рук, я теряюсь среди рядов фруктов и овощей, даже не обращая внимание на виноватый вид Александра. Да пошёл он!
Толком не понимая, что делать, я пересчитываю содержимое ящиков и вписываю достаточно большие цифры в пустые строки таблиц. Царапая бумагу ручкой настолько сильно, что она явно рвётся.
Какого вообще черта?!
Зло вернув лимон обратно в плетёный пластмассовый ящик, я направляюсь к выходу, захватив с собой спелое манго на обед.
Не украла, а нашла.
Когда я выхожу в зал, то понимаю, что провела в этой морозилке практически половину своей смены. Становится чертовски обидно, ведь богатенькие посетители уже несколько часов раскидываются деньгами от счастья, а я могла бы столько чаевых набрать.
Вся усталость, которая была со мной на протяжении дня, превращается в злость. И я, громко топая, направляюсь к барной стойке, где стоит Александр. Он закатал рукава своей рубашки и стал выглядеть ещё более привлекательным. Особенно если судить по количеству дамочек, что заняли практически все места.
— Спрячь это, — с грохотом кладу несчастный фрукт на лаковую поверхность стойки, замечая, как же сильно отличается бар в казино от пляжного. Слишком солидно здесь.
— Что это?
— Мой обед. И не смей съесть! — тычу пальцем в Александра, который часто кивает от моего напора.
— Где ты была?
— В холодильнике, — следом за фруктом на стойку приземляется планшет, а после раздается задорный смех Нильсена. — Тебе извилины защемило? Ты чего?
— Ты считала количество продуктов? — я кротко киваю и не понимаю, что опять не так. — Надо было просто посчитать ящики.
Удивлённый вздох вырывается из меня. А после вся несправедливость этого мира накатывает сильной волной. Борясь с желанием всё бросить и разреветься, я зло требую у Александра блокнот и скрываюсь среди столов, стараясь наверстать упущенные чаевые.
Но спустя пару часов, когда мои щёки начали болеть ещё сильнее, чем за смену на пляже, а обед всё ещё не приближался, я лениво уселась за стойку, опустив голову на руки, стараясь побороть сон.
— Агата, — Александр толкает меня, пытаясь растормошить. — Отнеси это.
— Отправь кого-нибудь другого, — сквозь зевок шепчу, но напор Нильсена не уменьшается.
— Даме в чёрном платье, — соблазнительная улыбка возникает на губах Александра, когда ему удаётся меня поднять.
— Как ты думаешь, сколько людей я уничтожила в прошлой жизни, чтобы так страдать?
Александр пожимает плечами и проговаривает, подавая мне бокал ближе:
— Как минимум, разбила пару кошачьих сердец.
Фыркнув, принимаю напиток и плетусь к ближайшему столу, где звонко гремит шарик от рулетки, перебивая лёгкую мелодию в зале.
— Прошу, — натянуто улыбаюсь и ставлю высокий бокал на ободок игрального стола. Платиновая блондинка кидает на меня придирчивый взгляд и выгибает бровь.
— Попробуй, — произносит она.
— Не поняла.
— Попробуй то, что ты мне принесла, — она указывает тонкой наманикюренной ладонью на злосчастный бокал с яркой жидкостью.
— Извините, но распитие напитков с клиентами мне запрещено, — мягко произношу, стараясь справиться с раздражением, которое вызывает эта девица.
Она себя королевской особой возомнила?
Прижав поднос к своему животу, делаю пару мелких шагов назад, чтобы быстрее скрыться из радиуса негативной энергетики. Но холодная жидкость, что выплёскивается мне в лицо вынуждает замереть и хлопать ртом от удивления.
Охереть!
Кажется, это было последней каплей за сегодня, и моя сдержанность полностью улетает, махнув белым платочком. Я не слышу крик Нильсена через гул крови в ушах и не обращаю внимание, когда он же оттаскивает меня от блондинки, в которую мне практически удалось вцепиться.
— А бар? — слышу голос Сэма, пока, брыкаясь в руках Александра, меня выводят из зала.
— Встань за него! — рыкает Нильсен.
— Как я буду готовить? — японец не унимается, семеня за нами.
— Погугли.
Наконец-то вырвавшись из рук Нильсена, начинаю нетерпеливо жать на кнопку вызова лифта, желая быстрее снять с себя липкую рубашку, пока друг разбирается с Сэмом. Я сжимаю кулаки, ощущая, как купол из негодования и ненависти постепенно окутывает меня. Весь день оказался полностью провальным ещё с самого утра, когда чёртов монстр нарушил мой сон и переселился в реальность, портя жизнь.
Залетев в лифт вместе со спокойным Александром, я так же яростно тыкаю на кнопки этажей до того момента, как лифт резко не дёрнется, а после и вовсе застрянет.
— Да твою мать! — последний раз ударяю по панели, пока Алекс не оттащит меня.
— Хватит уже, Агата! — Нильсен впивается в меня строгим взглядом, смотря, как на провинившегося ребёнка, а после спокойно рассматривает кнопки, стараясь дозвониться до диспетчера.
Ну почему всё так?
Обида постепенно начинает растекается по телу, горечью чувствуясь на языке. Мне становится неприятно от собственного поведения и неправильности своих поступков. Почему в какой-то момент всё сваливается именно на меня? Почему я просто не могу спокойно существовать, принимая всё, как есть?
Ощущаю, как ком подтягивается к горлу, перекрывая дыхание и смешиваясь с подступающей истерикой. Мне становится абсолютно плевать, что говорит Александр про то, как скоро починят чертов лифт, становится всё равно и на саму произошедшую ситуацию, пока она хрипом не вырвется из меня.
— Я не могу так, Александр, — слышу в собственном голосе столько страдания, что сжимается сердце. Зарываюсь пятерней в волосы и скатываюсь вниз по скользкой металлической стенке лифта, до сих пор чувствуя приторно-сладкий запах чёртового коктейля на себе и своём теле. — Я не могу это терпеть.
Прижав колени ближе к себе, понимаю, что перед глазами начинает всё плыть и так не вовремя расплываться. Только яркий и обеспокоенный голубой взгляд позволяет проморгаться и позволить слезам скатиться по щекам. Александр присаживается рядом со мной, притягивая себе под бок, где слишком уютно и хочется остаться навсегда.
— Прекрати, Агата, пятнадцать минут не так много, чтобы плакать, — притворно весело говорит Нильсен, а я лишь качаю головой.
— У меня нет ничего, Алекс. Я ничего не умею, да я даже сама с собой справиться не могу. Пока другие чего-то добиваются, я стою на месте, держа в руках осколки всех своих стараний, — моё тело вздрагивает от каждого нового слова, а слёзы продолжают сильным потоком стекать по щекам. — Я привыкла, что за меня всё делают, что мне есть кем прикрыться, что любая моя прихоть будет передо мной по щелчку пальцев. А когда реальность наступила на меня, мнимый купол рассыпался, оставляя меня абсолютно беззащитной и никчемной.
Стараюсь сфокусировать свой взгляд на трясущихся ладонях, внимательно рассматривая их. Пока Александр успокаивающе поглаживает меня по предплечью.
— Скажи, что коктейль был дорогой, — всхлипываю и нервно пытаюсь вытащить заправленную рубашку. — Он так воняет, скажи, что дорогой!
Пересекаюсь с голубым взглядом, дожидаясь согласного кивка от Нильсена и опять заваливаюсь ему под бок. Александр что-то непрерывно шепчет и оставляет едва заметные поцелуи в моих волосах. Если это и было бы приятно, то совершенно в другом ключе, сейчас, пока моя нервная система полностью даёт сбой, я могу лишь придумать ещё одну проблему и, не контролируя свой язык, выпалить:
— Ещё и ты, — шмыгаю носом и резко замолкаю.
— Что я?
— Ты здесь, — завываю, стараясь вновь взять себя в руки и выскользнуть из ямы, в которую себя загнала. У меня нет желания в слезах клясться или признаваться в своих чувствах, когда голова забита совершенно другим. — А Пушистик дома, он голодный. Алекс, он голодный.
— Ты просто устала, katten, — пожимает плечами Александр и крепче смыкает руки вокруг моего тела. — А с котёнком ничего не случится, до обеда мы отсюда выберемся, и я схожу домой. Максимум, что произойдёт, так это ты погибнешь от обезвоживания, если не перестанешь плакать, — я тихо смеюсь и шутливо ударяю парня в бок. — Видишь, ты даже с истерикой меня калечишь.
Я лишь качаю головой и прячу улыбку в распустившихся во время моей борьбы в казино волосах. Мне требуется несколько минут, чтобы собрать себя обратно и отстраниться от Александра.
— Я ужасно выгляжу?
— Нет, всё хорошо, — спокойно проговаривает. Он касается ладонями моих щёк, заботливо стирая остатки слёз, а я лишь ближе льну, стараясь забрать себе всё то тепло, что мне удаётся поймать. — Вот, как новенькая.
Киваю, но не отстраняюсь, да и Александр не торопится отпустить меня. Мой взгляд сам опускается ниже по его лицу, иногда цепляясь за неровности кожи и едва заметные веснушки. Мне кажется, что в его глазах я вижу ту же заинтересованность и влечение, а быть может это всё воображение.
Чуть подавшись вперёд, совершенно не думая головой и не отводя взгляда от пухлых губ, я мысленно прощаюсь со своей жизнью. Но просто не могу ничего поделать с телом, которое меня не слушается.
— Katten, — Александр тихо произносит и медленно тянется ко мне.
Не знаю, пережитая стрессовая ситуация с лифтом или в казино, отрубает мозг от питания. Но мне так всё равно, лишь бы происходящее сейчас не прекращалось. Я теряюсь во времени, пока расстояние между мной и Александром сокращается так сильно, что кроме сладкого запаха коктейля, в нос ударяет привычный мужской парфюм.
Прикрыв наконец глаза, я нетерпеливо хочу вновь почувствовать губы Александра на своих. Лёгкий трепет разносится по телу, пробираясь в каждую клеточку, а от того хриплого и тихого шёпота Нильсена на душе становится тепло.
Но сильный грохот, а после громкий радостный возглас вынуждает нас резко дернуться друг от друга, когда стальные двери лифта наконец-то распахиваются, а достаточно большая толпа во главе с Эллиа проходится оценивающим взглядом по нам.
— Оба за мной, — шипит мужчина, вынуждая нас подняться с пола.
Я неловко смотрю на Александра исподлобья, пока тот старается не пересекаться и не контактировать со мной, а лишь тяжело топает за рослым мужчиной.
***
Получать выговоры достаточно неприятно. Особенно после слишком интимного момента в лифте. Хоть ничего и не случилось, но всё равно некая надежда поселилась в глубине моей души.
Будучи очень артистичной и благодаря небольшому опыту актерского мастерства, мне удалось отпроситься с работы (перед этим старательно умолять не увольнять нас с Александром) пораньше и отправиться к девочкам. А по пути из кабинета Эллиа долго выслушивать речь Нильсена о дискриминации шведского народа, ведь его смена не была сокращена.
— Где Ева? — наконец-то спрашиваю я, опустошив не первую миску снеков, звездой распластавшись на мягкой кровати в отеле.
Рейчел лишь пожимает плечами и продолжает листать каналы, стараясь отыскать подходящий фильм на вечер. Но, если честно, я чувствую себя достаточно лениво, не желая сильно напиваться, а после весело нестись в клуб в компании закадычных подруг.
Тот момент в лифте до сих пор прокручивается у меня в голове. Мне не удается понять: был ли это плод моей фантазии на фоне истерики и усталости или же Александр тоже тянулся ближе. Быть может, Нильсен просто хотел оттолкнуть или же его нервы тоже сдали.
Чёртов Александр и моя боязнь потерять его окончательно.
— Текила! — Ева с грохотом врывается в номер, держа в руках две бутылки с прозрачной жидкостью. Она с энтузиазмом рассказывает, как долго уговаривала администратора казино продать ей напиток, и как долго она угрожала русскими друзьями под его же смех.
В этот вечер я опять теряюсь в весёлых рассказах подруг, стараясь не привлекать внимание к себе и своей стандартной проблеме. Единственное, что мне удается рассказать, так это про пятно на рубашке, которое не удалось отстирать.
Отвлекаюсь от спора Евы и Рейчел как лучше найти и уничтожить ту девочку, что испортила мою форму, и беру в руки телефон, на который пришло сообщение.
Алекс: Ты где?
Я: У девочек.
Алекс: Домой не собираешься? Я могу случайно уснуть на кровати :Р
Я: Не боишься проснуться в лотке Пушистика?
Алекс: Твои угрозы звучат слишком мило. Боюсь, надорвешься, пока будешь перетаскивать.
Фыркаю от последнего сообщения и оборачиваюсь на девочек.
— Кстати, — Рейчел опустошает очередную рюмку и падает на кровать. — Может, в клуб?
Алекс: Я серьёзно. Уже поздно.
Алекс: Встретить?
Зависаю, взвешивая и стараясь принять столь сложное решение, но всё же соглашаюсь с Александром и покидаю подруг под их щенячьи взгляды.
Спустившись в холл отеля, неловко плетусь по длинному залу, замечая, что пара рюмок напитка ударили в голову. Мне начинает казаться, что за спиной появляются крылья, а мысли в голове и вовсе путаются.
Может, стать, как Александр? Не ждать своего же мнимо установленного срока, а пойти напролом?
Шмыгая подошвой по глянцевому полу, прощаюсь с девушками на ресепшене и цепляюсь взглядом за смутно знакомое лицо. Рассматривая парня, не могу вспомнить, где именно его видела. Но судя по выражению лица незнакомца, он тоже меня узнал.
— Давно здесь стоишь? — интересуюсь, заметив Александра, который облокотился на небольшой столбик и внимательно осматривает меня.
Красив, чертяга!
— Нет, но я начинаю переживать, что ты слишком часто начала пить с девочками, а выглядишь совершенно трезвой. Ева научила тебя не пьянеть?
— Я просто много не пила, — спокойно отзываюсь, а после кивка Нильсена спрашиваю: — Алекс, как ты думаешь, риск всегда оправдывает средства? — последний раз кидаю взгляд через плечо, замечая, что того парня и след простыл.
— Смотря, что именно ты хочешь. Ко всему нужно относиться с умом, а не позволять эмоциям овладеть тобой, ступая на неправильный путь. Совершишь глупость — будешь долго жалеть. Но может случиться и наоборот: упустишь момент и больше не сможешь решиться.
Серьёзность в голосе Нильсена отрезвляет и прошибает холодом. Александр всегда умел справляться со своими чувствами, чем вызывал у меня дикий восторг. В то время как я краснела от злости или заливалась слезами, показывая свою слабость, Нильсен лишь самодовольно смотрел, уничтожая любого противника своей незаинтересованностью.
— Куда делось твоё безрассудство?
— Безрассудство нужно, чтобы скрыться от реального мира, Агата. В остальном и внутри себя я полностью серьёзен, — Александр пожимает плечами и тянет меня дальше вверх по улице. — Я приготовил ужин и если ты ещё хочешь отковырять его от сковородки, то советую поторопиться.
В животе предательски начинает урчать. Похоже содержание спирта в желудке позволяет переварить все снеки гораздо быстрее, чем есть на самом деле. Согласно киваю и ускоряю шаг, в надежде уговорить Александра посмотреть мелодраму, заплакать и уснуть в обнимку со светлоглазым парнем, предварительно выгнав друга на диван.
