***
До начала смены около часа. Пляж полностью пустой, и никто не смущает нас с Александром. Я упираюсь ладонями в деревянную поверхность барной стойки и сжимаю её край пальцами, чувствуя, как белеют костяшки, а живот болезненно тянет. Александр стоит непозволительно близко, так, что моя грудь касается его. Его руки пробираются под мою футболку и нетерпеливо тянут её вверх, откидывая ткань куда-то за пределы бара. Чувствую, как его губы целуют мои плечи и спускаются к ключице. Я запрокидываю голову назад и перемещаю руки на затылок Александра, крепко сжимая пальцами его чуть отросшие волосы. Руки Александра оставляют ожоги на моём теле, смешиваясь с горячими поцелуями. Мои ногти впиваются в плечи Нильсена, от чего тот шипит что-то невнятное. То, что теряется в томных вздохах. Выгибаюсь всем телом навстречу Александру, стараясь показать, что я полностью в его власти. Широкая ладонь скользит по моему животу, на несколько секунд замирая у кромки нижнего белья. — Агата… Одним коротким движением Александр подхватывает меня под талию и аккуратно опускает на барную стойку. Я чувствую на своём лице его поцелуи и явственно различаю прерывистое дыхание. Он поднимает голову и целует меня в нос. Закрываю глаза, наслаждаясь близостью. Я тяжело дышу, ощущая, как сердце сильно ударяется о грудную клетку. Шире расставляю ноги, позволяя себя коснуться. — Агата… Клитор пульсирует, а я срываюсь на стон, когда наконец-то ощущаю долгожданное прикосновение. Волосы прилипли ко лбу от накатившей жары, пока пальцы Александра доставляют мне удовольствие. Нильсен улыбается, а моё внимание привлекают светло-голубые глаза, что сверкают в свете яркого солнца. — Харрис! Приём! Вздрагиваю от щелчков пальцев перед лицом и трясу головой, развеивая слишком похабную картину. Я растерянно моргаю и фокусирую свой взгляд на заинтересованном лице Александра. — Вода скоро испарится, если ты так и будешь смотреть на меня, — он усмехается и упирается локтями в стойку. — Хотя согласен, я бываю слишком неотразим. Дай-ка подумать… Всегда. — Что? Голос хриплый, а ворот рабочей футболки неприятно давит на горло. Кажется, после утренней сцены, мне нужно было расслабиться вслед за Александром. И отказаться от мыслей о своей целомудренности. — Есть такой процесс перехода вещества из жидкого в газообразное. Когда температура достаточно высокая, а рядом со мной она не может быть низкой, то… — умный вид Александра раздражает, а серьёзность в голосе даже немного поддерживает высокую степень моего возбуждения. — Я знаю, что такое испарение, — рычу я и залпом выпиваю стакан воды, который просила пару минут назад. Я со стуком возвращаю пустой стакан на стойку и закидываю ногу на ногу, сжав бедра. Расстегиваю верхнюю пуговицу на футболке, надеясь, что это как-то поможет. Божечки, либо сейчас март, либо кто-то подкачивает моё либидо без моего же согласия. Всем своим видом стараюсь показать злость и негодование. Пронзаю Нильсена взглядом, игнорируя милую мордашку, которую так хочется или зацеловать до смерти, или конкретно разукрасить. — Ты так смотришь на меня, как будто я тебе нравлюсь, — Александр присвистывает и похлопывает себя пальцами по щекам, удобнее оперевшись подбородком в ладони. Его глаза сверкают озорством, от чего я бешусь. Бешусь, потому что для него это очередная игра, с помощью которой он выводит меня на эмоции. Сморщив нос, складываю руки на груди и язвлю: — Может, и нравишься, — наклоняюсь ближе. Сама не обращаю внимание, как горло немного пересохло. Вмиг осознаю, что это практически признание. Хоть и в форме очередной шутки. — Что, правда? — Александр улыбается и отталкивается от поверхности стойки. Он выпрямляется и наклоняется корпусом ко мне, практически перегибаясь через узкий стол. — Это потому, что я прекрасен? — Это потому, что ты идиот. Резко соскальзываю с высокого стула, решив покинуть общество самовлюблённых и обделённых. Не успеваю развернуться и поймать равновесие, как врезаюсь в чью-то грудь. — Агата! — Сэм цепляет меня за плечи, пока Нильсен тянет за футболку, не позволяя мне вписаться носом в пол. — Вот ты где. — Где мне ещё быть? — недовольно одергиваю ткань футболки у Александра и показываю ему язык, под его тихий смешок. — Ты чего такой взъерошенный? Сэм пожимает плечами и поправляет растрепанные тёмные волосы. Он тяжело вздыхает и чуть расправляет плечи, горделиво вскинув подбородок вверх. — Сейчас будет представление. Ставлю на танцы с веером, — шепчет мне на ухо Александр. Я сама вопросительно приподнимаю бровь, дожидаясь объяснений. — Тебе придется поработать одной часа два-три, — говорит Сэм. — Чего?! — я взвизгиваю буквально через пару секунд после осознания. — Вы обалдели? Я одна на целый пляж?! — Звучит, как название фильма для взрослых, — опять вякает сзади Александр и уворачивается от моей ладони, что по задумке должна была оставить розовый, а лучше фиолетовый и болезненный след на самодовольном лице друга. — Знаю, знаю, но Франческа убежала! — Кто? — Франческа, — Сэм активно жестикулирует руками, вырисовывая в воздухе какие-то непонятные фигуры, явно перенимая на себя работу мимов. — Ящерица Кайли. Она сбежала и носится по отелю. Ты хоть представляешь, что будет, если её найдет кто-то из посетителей! — Но её же нашла Кайли буквально вчера, в мужской раздевалке, — встревает Александр. — Не имеет значения, — не унимается Сэм, но на секунду застывает. — Что она делала в мужской раздевалке?! — тёмный взгляд становится ещё темнее и наполняется жесткостью, смотря на Александра. Нильсен приподнимает ладони вверх в знак капитуляции и ныряет вниз под стойку со словами, что пора пополнить запасы льда. — Я убью её. — Сэм, не будь букой, — нежно говорю я. — Она девочка взрослая. — касаюсь плеча нового друга и успокаивающе поглаживаю, замечая, как тот впадает в транс. — Поэтому бери меню в руки и пойдём работать. Мне почти удается его уговорить, всучив глянцевую бумажку, но Сэм трясет головой и покидает оковы мнимого спокойствия. Он прокашливается и строго произносит: — Ты работаешь одна. Не забывай, что я практически владелец отеля и с лёгкостью могу уволить. — Сэм перегибается через стойку и выхватывает оттуда бутылку воды. — Вот, посетитель за двадцать пятым лежаком ждёт. Он поднимает мою руку и вкладывает бутылку в расслабленную ладонь, пока я и, кажется, Александр тоже, ловим воздух ртом от удивления. Не знала, что, так называемый, малыш Сэмми на такое способен. Я провожаю его спину взглядом и медленно поворачиваюсь на Нильсена, который издает звонкий свист. — Сэмми решил, что он сэнсэй, — поджав губы, говорит Александр. — Или, что он тут папочка. Я согласно мычу. — Алекс, я же умру тут одна, — обвожу рукой почти полный пляж и зажимаю переносицу пальцами. — Передашь тёте, что я её любила? — Конечно, katten, мы с Пушистиком организуем лучшие поминки для тебя. Готов даже позвать Бритни Спирс, если, конечно, после твоей смерти мне разблокируют карту. — Какой ты хороший друг, — рычу я. Александр игриво ведет бровями и проходится языком по губам, смотря прямо в глаза, пока я стараюсь не смотреть на его губы. — Ещё я опытный советчик, хороший аналитик и просто невероятный любовник. Закатив глаза, хватаю оставленную мной на столе бутылку и плетусь по деревянным настилам, принимая участь стёртых ног и боли в мышцах, что ждёт меня в конце смены. С каждым днём мне кажется, что это какое-то кармическое испытание. И получила я его явно за стаю обманутых ёжиков. Других объяснений для всего происходящего у меня нет. Возможно, по истечении срока моего «наказания», я действительно преисполнюсь внутренне, но пока меня интересует лишь количество кислоты, которое нужно, чтобы избавиться от трупа Сэма и Кайли, что безбожно бросили меня на произвол судьбы и на растерзание падальщикам из «Короля Льва». — Ваш заказ, — оставляю воду на небольшом круглом столике и застываю, всматриваясь в зелёные глаза. — Вот так встреча, — парень улыбается и поднимается с шезлонга. Он поправляет свою пляжную светлую рубашку и зачёсывает назад каштановые волосы. — Незнакомка, что подарила мне свой поцелуй. Я делаю шаг назад и склоняю голову набок, изучая парня. Это именно тот, кого я видела вчера вечером в отеле. Яркие изумрудные глаза сверкают на солнце и отливают драгоценными камнями, а веснушки, что разбросаны по всему лицу, лишь оттеняют широкие брови. Миловидный овал лица, но небольшая щетина точно делает его взрослее своих лет. Ладно, он правда симпатичный. Да он мечта любой девушки, Агата! — Да, — издаю какой-то непонятный смешок и чувствую неловкость. Сжимаю края шорт, пытаясь найти момент, чтобы ускользнуть. — Я, кстати, Джейкоб, — он протягивает мне свою широкую ладонь и улыбается, оголяя ряд белоснежных зубов. Неловко пожимаю руку в ответ и, перекатываясь с пятки на носок, отвечаю: — Агата. — Прекрасное имя. — Да, мне тоже нравится, — легко выдёргиваю ладонь из крепкой хватки и прикусываю щеку изнутри. Господи, кажется, я совсем разучилась общаться с противоположным полом. — Ну, то есть, неплохое оно, да… Джейкоб тихо смеётся и запускает руки в карманы тканевых шорт. Он чуть откидывает голову назад, а я цепляюсь взглядом за открытую загорелую кожу шеи и ключицы. — Ты забавная, — улыбается. — И понравилась мне ещё в первый день нашей встречи. Вернее, с первого поцелуя. Закатываю глаза и недовольно цокаю языком. Моментально возвращаю себе свою вредную натуру и пытаюсь быть менее заинтересованной в новом знакомом. Хотя он чересчур хорош собой, и моя актерская игра может подкачать. — Слушай, Джейкоб, это всё, конечно, очень мило, но мне нужно работать. Хоть бы не слетел с крючка… — Может, тогда обменяемся номерами, раз судьба нас так свела? — он приподнимает тёмную бровь, пока я стараюсь взвесить все «за» и «против». В конце-концов, могу я позволить себе небольшой курортный роман? — Ладно, только потому, что я сегодня верю в судьбу и знаки. Улыбаюсь и диктую свой номер. После прощаюсь и утопаю в работе, периодически вспоминая зелёный взгляд и его небольшую схожесть с моим.***
— Твою мать, Харрис, поднимай свой зад. Злой голос Евы разносится где-то над ухом, а я лишь лениво перекатываюсь на другой бок, со стоном прижимая к себе уставшие ноги. Вырваться на обед — было лучшим решением, а узнать, что он будет длиннее обычного — вдвойне приятно. — Войди в моё положение: я бедная и работающая. — Ещё наглая и невоспитанная. Имей совесть, хотя бы кеды сними, — Ева скидывает мои ноги со своей кровати и плюхается рядом, подпрыгивая на мягком матрасе. — Дай угадаю, очередной приступ Нильсеновской зависимости? Я с упрёком смотрю на Еву и отталкиваюсь от кровати, сев рядом. — Нет, решение японской делегации заняться разведением рептилий, — кривясь проговариваю. — Но и Нильсен внёс свой вклад, когда я утром чуть не решилась заглянуть к нему в душ. — Что? — Скай икает от удивления, а я обратно падаю на кровать, звездой распластавшись и начиная свой нескучный рассказ, иногда добавляя немного драмы. Всё же без преувеличений жизнь была бы слишком серой. — Так вот про какую ящерицу говорила мне Рейчел. — задумчиво заключает Ева, рассматривая свой маникюр. — А Рейчел откуда знает? — Алан был слишком заинтересован в помощи и позвал Рейч в надежде, что так перетянет внимание Кайли на себя. А когда наша милая Рейчел узнала, что Сэм тоже вовлечён, её глаза загорелись, — подруга удовлетворенно хмыкает и поворачивает голову ко мне, растянув губы в довольной улыбке. — Кажется, Рейчел решила пойти по стопам старшего брата. — Будем рассматривать это как предательство? — Обсудим на общем сборе. Но она ещё уточнила, что делает это ради тебя и Александра. Правда, я не поняла, какая от этого помощь, — бурчит подруга. — А что касается самого Алекса, — Ева поджимает губы. — Не смотри на меня так! Я не умирающий на суше кит! — Агата, может, — лицо Скай становится серьёзным, а я напрягаюсь всем телом. Кажется, что она сейчас признается в самом тяжком преступлении в мире. — Может, тебе нужен вибратор? Растерянно моргаю, переварив информацию. Я пихаю Еву в плечо, возмущённо доказывая, что не в этом дело. — Хорошо, если не это, то по-старинке. Знакомишься сама. — Ну, вообще, сегодня я познакомилась с одним парнем. — Тогда это то, что нужно, — в голосе Евы слышится энтузиазм, а она сама подскакивает на ноги. Словно депутат на предвыборной кампании, подруга вскидывает подбородок вверх и ударяет кулаком по ладони, — Долой Нильсеновскую одержимость! Я приподнимаюсь на локтях и весело улыбаюсь. Мне действительно кажется забавным всё происходящее. — Не думаю, что поможет, — пересаживаюсь на край кровати и сжимаю ладонями свой бёдра. — Ну, я много раз пробовала отвлечься, в итоге все три года всё равно мечтала об Александре. — Слушай, я понимаю, влюблённость, все дела, но тебе не кажется, что это, как бы сказать, немного неправильно, — Ева садится рядом и сжимает мою ладонь. — Если Александр не замечает тебя, то он правда идиот. Или же просто сам боится чувств. — Думаешь, это может быть взаимно? А если это обычная френдзона, и он все прекрасно знает? — Тогда я оторву ему яйца, — я вздрагиваю от злого тона и морщусь. Ева всегда была радикальна в некоторых вопросах. И порой её шутки звучали слишком угрожающе, вынуждая задуматься, шутка ли это. — Пора не просто любить, Агата, а быть любимой тоже. Я задумываюсь, потупив взгляд в пол, рассматривая рисунок паркета. Может, Ева права? Сколько можно дышать одним Александром? Мнимо надеяться на хоть какой-то шаг в мою сторону? — Ладно, я попробую. Парень правда был симпатичный. — Есть фото? — Еву прерывает стук в дверь, и она опять подскакивает на ноги. — А вот и обед. — Надеюсь, ты заказала что-то супер калорийное. — Да, — оборачивается через плечо и кидает игривый взгляд. — Овощи на пару. Я тяжело вздыхаю и всё же скидываю с себя кеды, с ногами забравшись на кровать. Прижав колени к себе, дожидаюсь Еву и решаюсь не списывать Джейкоба со счётов. Но сначала попробую узнать у Александра, есть ли у меня хоть капля надежды.***
Кидаю балетки рядом с собой и зарываюсь ступнями в почти остывший песок. Подтягиваю колени к себе и опускаю на них голову. Прислушиваясь к шуму мелких волн, прикрываю глаза. С каждым днем световой день становится короче, и солнце уходит за горизонт быстрее, позволяя ночи окутать всё темнотой. Александр присаживается рядом, и я открываю глаза, отвечая на его улыбку. Когда мы вернулись домой после смены, Нильсен был слишком любезен со мной и даже предложил приготовить ужин самостоятельно. Я, усевшись за обеденным столом, с улыбкой наблюдала за Александром, который явно обрёл опыт в готовке за всё время, проведённое здесь без денег. Выбраться на прогулку было тоже предложением Александра. А Пушистик шёл, как приятное дополнение. Александр придерживает маленькую петельку поводка и отворачивается от меня, следя за Пушистиком, что очень мило выглядит в радужной шлейке. — Мне кажется, этот кот очень умён для этого мира, — весело произношу, наблюдая за котёнком. Он с важным видом обходит небольшие камушки, стараясь не наступать на них, явно играя в какую-то свою кошачью игру. — Да. Весь в хозяина. Пушистик подпрыгивает и, оттолкнувшись всеми лапами, взлетает вверх, начиная бегать вокруг нас, насколько это позволяет короткий поводок. — Немного с прибабахом, — улыбаюсь и лукаво произношу, наклоняясь к Александру, растянув губы в довольной улыбке, когда тот недовольно качает головой. Мы замолкаем. Смотрим на океан и звёзды, мелькающие на тёмном небе. Пушистик укладывается между нами, играясь с ладонью Александра и прикусывая его кожу, от чего друг иногда шипит. Мне действительно нравится находиться с Нильсеном. Даже молчать с ним комфортно. И я почему-то уверена, что и ему комфортно со мной. Возможно, всё это игра моего воображения и желание увидеть то, что хочется всем сердцем. — Ты чем-то расстроена? — Что? — спрашиваю, повернувшись к Александру. Он упирается подбородком мне в плечо и смотрит исподлобья. — Весь вечер ходишь задумчивая и грустная, — пожав плечами, говорит Нильсен. Мычу что-то невнятное, но всё же решаюсь спросить: — Почему ты со мной дружишь? Возишься? Даже сейчас, зачем позвал с собой? — Ого, это что, допрос? — Да, мы в мультфильме «Подозрительная сова», — фыркаю я. Александр отстраняется и ловит мой взгляд. Он опускает ладонь между нами и мягко поглаживает уснувшего котёнка. — Мне с тобой уютно. Я могу обсудить любую тему и не думать, что меня осудят или примут за идиота. Ты заботишься обо мне, а я забочусь о тебе в ответ, — Александр опускает взгляд вниз и тихо хмыкает, растянув губы в улыбке. — К чему такие вопросы? — Да, просто, — небрежно веду плечами, сбрасывая с себя оковы неловкости. — А у тебя есть от меня тайны? Ну, то есть, мы же друзья. Есть то, что ты от меня скрываешь? Поджимаю губы от нетерпения и немного еложу на песке, стоит Александру оторваться от кота и повернуть голову в сторону берега. Он хмурит брови и зарывается пальцами в песок. Кажется, что время становится тягучим, как смола, пока я пытаюсь дождаться ответа. Мне искренне хочется услышать хотя бы намёк на признание во взаимности или понять, что тайна Александра связана со мной. Но все надежды развеиваются, когда я получаю краткое: — Нет. — Понятно, — чувствую, как в голосе пропадают любые эмоции. Вроде бы, это не ответ о его чувствах ко мне, но я всё равно ощущаю пустоту. — А у тебя? — Я влюблена в тебя три года, — ответила бы я, если бы во мне осталась та сталь, которую в течение обеда передавала Ева. Но я лишь качаю головой. Мы сидим ещё какое-то время на берегу, пока окончательно не замёрзнем и не устанем. Александр поднимается первый и берет уснувшего кота на руки, медленно уходя с пляжа, дожидаясь, когда я пойду следом. Мне требуется ещё пара минут, чтобы окончательно собраться с мыслями. Вынимаю телефон из небольшой сумочки и набираю сообщение недавно добавленному контакту.Я: Я согласна на свидание.
Долго думаю над отправкой, но всё же рискую. Прижимаю телефон к груди, понимая, что наконец-то решила хоть раз пожить для себя и перейти на новый этап. Без Нильсеновской зависимости.