Jouis de chaque moment Наслаждайся каждым моментом
— Стоун!? Черт бы тебя побрал! Где тебя носит?! — громкий возглас Эггмана вмиг разнесся по холлу лабораторий, заставив агента ускорить шаг. Профессор выглядел раздраженным, он впервые за долгое время нервничал, но всеми силами старался это скрыть от посторонних. Хотя проблемы с утренней укладкой вызвали в нем гораздо большую бурю негодования, чем его неподготовленный с утра костюм. — Ваш костюм, Сэр, — как всегда, не обратив внимание на грубый тон босса, агент тихо прошел мимо, аккуратно сложив выглаженный пиджак с брюками на кресло. — Напомни, какой у меня распорядок на сегодня, — приказал мужчина, собирая вещи на столе, всё ещё внутренне негодуя на всех, кто его окружал. Сначала ночью сработала система «умной сигнализации» у него дома, из-за случайно севшей птицы на идеально подстриженный газон, после чего, к большой радости профессора, дроны автоматически превратили «мерзкого нарушителя» в крошечный уголёк с остатками перьев, но сон был нарушен окончательно. Потом он неожиданно обнаружил, что его любимый гель для волос тоже закончился, а запасного как всегда не оказалось. Затем, когда они ехали на работу, какой-то «инвалид» подрезал их на дороге, чуть не поцарапав машину. День был испорчен, ну или почти... — Вас ждет премьер-министр, затем у вас слушание в Аргоннской Национальной лаборатории, потом конференция здесь, в «Eggman Enterprise»... — Стоун послушно открыл планшет, зачитывая с него, но прервался, вспомнив о своём обещании. Он достал черную папку и продолжил: — Я сделал то, о чем вы вчера меня просили. Здесь вся информация. О ней. — «О ней...», — задумчиво протянул доктор. – Так это особь женского пола? Оставь на столе, я прочту позже. Подготовь машину, через пару минут мы выезжаем. — Да, сэр, как скажете, – Энтони выполнил указание и поспешил покинуть помещение, внутренне надеясь, что план мисс Девор не сработает, и его босс попросту забудет про документы, как делал это со всеми его рапортами об отпуске и больничными на протяжение всех пяти лет. Агент чувствовал себя противно, когда искал всю личную информацию об Эвелин, чувствуя, как будто копается в её грязном белье, хотя нельзя было сказать, что эта мысль не нравилась ему. Наоборот, она даже заводила его своей запретностью и недоступностью. Вот только он ещё в их первую встречу пробил всё, как в интернете, так и по всем возможным базам, но возвращаться к этому ему не хотелось.I Monster — Who is she (slow)
Эггман долго смотрел на папку, не решаясь взять её, однако любопытство взяло вверх, и профессор быстро открыл файл, так резко, что по столу сразу разлетелось несколько бумаг. Перед ним были все копии документов, паспорта, свидетельство о рождении и многое другое. — Мисс Эвелин Девор...? Он продолжил перелистывать страницы и на глаза сразу попалось несколько фотографий со школы, института, и психиатрической больницы в Балтиморе. Последнее его заинтересовало больше всего. Доктор достал фотографию, рассматривая еë: женщина средних лет, блондинка, короткие вьющиеся волосы, зелено-голубые глаза, прямой нос, чуть вздернутый подбородок, тонкие губы, кожа молочного оттенка. Для профессора понятие «красота» было относительным, как и всё, что с ней было связано, но что-то выдавало в этой незнакомой ему даме холодный расчетливый ум и повадки настоящей хищницы. Она привлекла его. — Так значит, психиатр. Как интересно... Мужчина хотел сложить обратно все файлы, но последнее фото всё же оставил, убрав во внутренний карман пиджака. Эггман решил, что дела могут подождать, а вот возможность посетить её рабочий сайт он не собирался откладывать на потом, поэтому вернулся обратно за стол. Лёгким движением руки он вывел изображение информационного портала на заранее спроектированную модель, и после нескольких минут осмотра начал разглядывать его с таким явным презрением критика, что, казалось, он оценивает произведение искусства, а не что-то другое. Спокойный серый цвет, какие-то скучные фотографии, ненужные рекомендации — всё показалось ему таким унылым и неинтересным, что профессор даже дернулся в недоверии и подошёл поближе, надеясь, что он мог упустить что-то важное. Его разочаровала работа дизайнера, верстальщика, контент-менеджера и всех других специалистов, относящихся напрямую к разработке самого сайта. Да и как при этом самом настоящем «ужасе» у мисс Девор были пациенты, оставалось для него загадкой… Монотонно закатив глаза, он собирался уже начать роптать на потраченное время зря, и минутный интерес, как заметил вкладку «Для особых клиентов...», и, перейдя по ней, столкнулся с паролем. В глазах мужчины тут же загорелся азарт, и, пройдя двухфазную идентификацию, Эггман быстро обошел защиту, что не могло его не повеселить. Для него это, конечно, было проще простого, как отнять конфетку у глупого ребенка, но очень забавляло. Да что уж говорить, как-то ему пришлось готовить самому себе кофе, и он от скуки взломал британскую базу MI-6. А потом, порывшись в их секретных файлах и найдя там схемы новых атомных ракет, он посмеялся с их несуразной разработки и просто избавился от них, оставив чертежи пустыми. «Кхм, и что же наш скучный психиатр может скрывать…?», — но не успел мужчина закончить свой вопрос, как перед ним открылась виртуальная страница с огромным заголовком на французском языке, которое мужчина без труда перевёл: «Осознайте свое поражение...». От такого внезапного вида у профессора округлились глаза от удивления и воздух в лёгких перехватило. Он нерешительно моргнул пару раз, пытаясь унять напряжение из-за сильного контраста цветов: черных, красных и телесных. Черная кожа, черное кружево, черные туфли на шпильке. На одной из фотографий была видна красная подошва этих туфель. На еще одной – красные ногти. Красные губы, чуть изогнутые в лёгкой усмешке. И женское тело – под черным кружевом. Ступни, выставленные напоказ. Именно ступни, не грудь и не бедра. — Подумать только! Психиатр, практикующая БДСМ... Как это вообще возможно? — он с шумом выдохнул, и, оперевшись на стол, достал ещё раз фотографию, сравнивая двух женщин: ту, что на фото в руках и ту, что прямо сейчас была перед ним, всё ещё не веря что это один и тот же человек. Профессор чувствовал, как на лбу выступил пот, пульс участился, зрачки расширились, а кровь отлила от мозга и отправилась циркулировать вниз к члену, заставив ткань боксер натянуться до предела. Стало тесно. Всё казалось таким ярким до вульгарности, но эта вульгарность его возбуждала не меньше, как и доступность – на главной странице сайта мисс Девор указала все расценки. Взгляд проскользил по фотографиям, концентрируясь на деталях, которые были способны довести до экстаза. Стек в женской руке. Острые каблуки туфель. И имя – отдающее во рту чем-то неуловимо французским, чужим, но пьянящим. «Эвелин Девор…» Эта женщина являлась роскошью, но устоять, казалось, просто невозможно. Мир, показанный на страницах сайта, влек к себе, как «черная дыра». Достаточно было оказаться рядом, чтобы тебя затянуло. Через несколько минут мужчине все же удалось оторваться и успокоиться. Тряхнув головой, он окончательно избавился от всех навязчивых мыслей и наконец восстановил дыхание. Ему сразу же стало противно от того как его тело предательски отозвалось, и как он перестал контролировать его. Он ощутил себя каким-то глупым подростком, который впервые увидел журнал для взрослых. Всё сейчас выглядело для него таким мерзким, что ему бы не помешало принять холодный душ, дабы избежать повторных проблем, но времени катастрофически не хватало, нужно было ехать. Однако вся эта ситуация, какой бы нелепой она не была на первый взгляд, только сильнее подстегнула его и мужчина пообещал себе, что обязательно вернется к «Ней».***
— И всë-таки нет, — грустно вздохнула мисс Девор, придирчиво оглядывая себя в зеркале, намереваясь снять очередное платье и кинуть его на пол к остальным, так как кровать и туалетный столик были увешаны брюками и блузами. Она только несколько часов назад получила сообщения от Тони, что Эггман отменил все свои планы, и они уже едут к ней. Мисс Девор ничего не оставалось делать, как бросить все и начать готовиться к приезду «нежданных» гостей. Её план сработал, что не могло её не радовать, но вместе с этим женщина потеряла много времени впустую, ища «идеальный» вариант, в своем гардеробе, для их первой встречи с доктором. Ей хотелось чего-то эффектного, но не вызывающего, и дающего простор для воображения. — А мне нравится, — тихо произнесла Кейт, стоя в дверном проёме спальни, осматривая женщину с головы до ног, улыбаясь. Её босс всегда умела выделиться из толпы и подчеркнуть всё, что нужно, не раздеваясь. Утонченная и воспитанная, Эвелин производила впечатление настоящей королевы не только на нее, но и на остальных. Девушка хорошо помнила, как пару раз «случайно» становилась свидетельницей того, как мужчины на сеансе падали в её ноги и начинали умолять о чем-либо, но мисс Девор всегда была непреклонна к ним. И только один мужчина в её жизни привлекал её — профессор Эггман, ради него она так старалась. — Тебя все всегда устраивает, — недовольно закатила глаза женщина, продолжая копаться в собственном гардеробе, пока не нашла то, что искала: изумрудное атласное платье с закрытыми рукавами, обтягивающее, чуть ниже колена и лаковые лодочки на высокой шпильке. — О, я уверена, он будет сражен наповал… Буквально.***
Тони решил, что сегодняшний день он по праву может внести в список нелюбимых, так как все пошло не по его плану. Ничего не предвещало беды: он ждал босса, сидя уже час в машине, намереваясь сходить за кофе, как в тот же момент Эггман спонтанно появился из неоткуда и уселся на заднем сиденье. Профессор не просто задержался — нет, это было обычным явлением, лишив агента его любимого американо, так ещё и вел себя подозрительно: захотел отменить все важные дела, конференцию, слушание и даже встречу с министром, хотя их разговор касался новых ядерных ракет и разрешению их использовать. Вместо этого он решил поехать в другое место и на другую встречу. И когда мужчина назвал ему, буквально, до боли знакомый адрес, у агента не осталось никаких сомнений: они едут к Эвелин... Дорога была недолгой, но утомительной для Эггмана, в отличии от Тони, который за годы не смог привыкнуть к этим красивым пейзажам, горам и рекам, любуясь ими каждый раз. Он пытался отвлечься от роя мыслей в голове, требующих остановиться, рассказать все доктору, и попрощаться с работой, но он лишь крепко сжимал руль, смотря на дорогу. И как только Энтони увидел дом, ворота, а затем и входную дверь, время повернуть назад было упущено. С какой-то «особой» тяжестью на душе, он позвонил в домофон. — Прошу, проходите, мисс Девор ждет вас, – Кейт открыла дверь, пропуская внутрь профессора. А затем обратилась к агенту, так строго, что у него побежали мурашки по спине. Ну конечно, они ведь были «не знакомы». – А вам лучше подождать снаружи. — Но…Я...– как всегда, попытался возразить агент Стоун, однако быстро сдался под напором девушки, оставшись на улице, благо погода позволяла и мужчина отправился прогуляться по уже давно знакомой ему территории. Он проводил глазами Кейт, мысленно успокаивая себя тем, что с боссом ничего не случится, ведь он доверял Эвелин как себе. Эггман прошел в зал, присаживаясь на мягкое кресло, стоящее напротив другого, которое, пока ещё, оставалось пустым. Закинув ногу на ногу и сложив руки в своей любимой позе, профессор принялся изучать дом: высокие потолки, панорамные окна, мебель лучшего качества — у мисс Девор определенно были деньги, как и хороший вкус. Как только их машина въехала на территорию, профессор сразу осмотрел двор, а затем и всё остальное. Высокие заборы, камеры, но никакой охраны, кроме её личной помощницы, на которую мужчина даже не обратил внимания. Либо Эвелин была настолько глупой, чтобы впустить его, во всеоружии, в дом, либо же настолько умной, чтобы обхитрить его, хотя, нельзя было отрицать, что он чувствовал себя в напряжении, когда понял, что Стоуна рядом с ним не оказалось. Однако, этот идиот не шел ни в какие сравнения с его любимыми дронами, которым потребовалась бы всего лишь пара минут, чтобы оказаться здесь. Поэтому он не беспокоился.Kovacs — Diggin' instrumental
— Обычно я против анонимных клиентов, но ради вас я готова сделать исключение, профессор Эггман, – Её голос эхом отозвался от высоких потолков, а затем она сама появилась на стеклянной лестнице, гордо шествуя вниз, цокая каблуками. Мужчина, услышав её, повернул в её сторону голову, наблюдая за ней, что не могло не радовать: свое искусство эффектно «появляться» она не потеряла. — Мисс Девор, осмелюсь предположить, — произнес доктор, смерив её подозрительным взглядом. — Вы знали, что я приеду? — О да, это был лишь вопрос времени, — ответила ему Эвелин, улыбнувшись, садясь напротив. У нее немного перехватило дыхание, но не от страха, скорее, от восхищения. Профессор, в своем «злодейском» костюме, настоящий, сидел напротив и говорил с ней. Всё так, как она и планировала. — Решили вдруг на сеанс записаться? — Очень смешно... Думаю, у нас есть куда более любопытные темы для разговора, ведь это вы хотели меня видеть, не так ли? — Эггман сделал вид, что не обратил внимание на её нелепую шутку, вместо этого достал из папки те самые фотографии с сайта, раскладывая их на маленьком столике, разделявшим их. Он так сосредоточенно это делал, потому что старался не показывать как сильно они будоражили его самого и его интерес к ней. Но отрицать было нельзя — она была ему любопытна. — Что-то заинтересовало? — Ваше занятие довольно необычное. Доставлять удовольствие через боль и унижение… — Тем, кто готов за это платить. Деньги дают власть, и это главное для тех, у кого они есть, когда хочется получить желаемое. У моего «занятия», как вы изъяснились, много названий, но я предпочитаю «Доминантка». И, кстати, о насилии. Говорят, вы такой же садист, как и я, — этот ответ дался ей труднее всего, так как она держалась, чтобы ненароком не поменять свою спокойную интонацию, на более осуждающую. Последние слова хотелось едко выплюнуть ему в лицо и размазать их об него — настолько ей было противно. В голове сразу всплыли моменты их первых сеансов с Тони. Агент долго держался, но потом после очередной конференции и унижений профессора приехал к ней, разрыдался и начал твердить как ненормальный только о том, что больше не может это терпеть, устал и совсем не хочет жить, но ради мамы и денег пытался. Это было ужасно. — Я предпочитаю психологическое, а вы? — Физическое. — Тогда у нас мало общего, — Эггман махнул рукой, скривив губы. — У ваших «клиентов», как вы выразились, есть отдельный доступ на ваш информационный сайт со всеми привилегиями. Расскажете? Я заинтересован. Ну, или, как вы пишете в своем блоге: «Осознайте своë поражение». — Это был не просто переход на личности, профессор начинал доминировать над ней, думая, что его начальные манипуляции подействуют на нее, но он ошибся. — Опустим это. Как вы думаете, в чем проблема, когда пытаетесь изменить облик? — она плавно перешла с темы, касающейся её работы, не желая говорить с ним об этом. С кем угодно, но не с ним. Разговаривать с действительно умным мужчиной, готовым поддержать любой диалог — вот, что было её личным криптонитом, главное, чтоб об этом не знал он сам. — Не представляю. — Как ни старайся, это все равно автопортрет. — То есть, я сумасшедший учёный, собирающийся поработить мир? — Нет, вы надломленный, зацикленный и верите в сверхчеловека, точнее в себя самого, создающий изобретения немыслимого масштаба. А формально вы правительственный чиновник США, считающий машины и эволюцию в целом гораздо лучше людей. Обладаете чрезвычайным интеллектом, грандиозностью, неспособностью к раскаянию, высокомерием и нездоровой степенью уверенности в себе. Я тоже кое-что о вас знаю. — А вы соображаете. — Могли бы уже понять. Доктор отметил про себя, что она хорошо держалась для первого раза, даже слишком хорошо... Но теперь они были разоблачены оба. — Я боюсь, что мой профессиональный интерес уже перешёл все границы. Вы позволите? — этот вопрос был не для того, чтобы получить разрешение — оно ей не требовалось, скорее формальностью в этой ситуации. Она долго смотрела на него, прежде чем за секунды преодолеть все расстояние между ними, приблизившись к нему, настолько, сколько позволяла она себе. Её колено устроилось между его ног, руки покоились на подлокотниках рядом с руками самого профессора на свободной части, а глаза пронзительно изучали его. От такого непредсказуемого порыва он даже не пошевелился, наоборот, он позволил ей сделать это. — Что? — незаинтересованно спросил мужчина, когда после пары минут «её осмотра» встретился с ней взглядом. Его лицо не было похоже на обычные лица пациентов, оно выражало эмоции заученными движениями мышц, ближе всего к искренности он был, когда говорил о чем-то, что ему интересно. С ней он был безупречно галантен и старался выглядеть откровенным, прекрасно понимая, что его собеседница чувствует ложь лучше других. Но ни провокационные вопросы, ни её вкрадчивые интонации не произвели нужного эффекта, даже до того, как она сделала этот фатальный «шаг» к нему. — Если бы я била вас по лицу, то непременно пощадила только нос и зубы, — мисс Девор наклонила голову и приблизилась к нему еще на пару миллиметров, так, что их лица почти соприкасались, и они могли чувствовать не только дыхание друг друга, но и сердцебиения. — Я думал, мы будем разговаривать не обо мне. Я ведь пришёл сюда не за этим, — он не собирался поддаваться на её провокации, и в то же время вбирал в себя аромат её новых духов, и чем чаще билось её сердце, тем сильнее ощущался запах марокканской розы, в окружении амбры и мускуса. Необычный выбор, чересчур эротично для психиатра. — Знаю, но раз мы просто болтаем, то… Скажите, в политике все такие безмозглые, с манией величия, или только вы? — Эвелин отстранилась от него, недовольно выдохнув, после чего вернулась на свое место. Ей казалось, что как только расстояние между ними сократится, она поставит его в неловкое положение, чем выведет из себя, но Эггман держался и никак не отреагировал на её «выходку». И снова неудача. — Откуда такие суждения? — Я просто знаю одного агента, и что ему нравится. — А что нравится вам? — Интеллект. А вы думали, полуголые мужчины, облизывающие мои туфли и умоляющие выпороть их? Я получаю удовольствие от их страданий, но не возбуждение, если вы об этом. Видите ли, люди многое считают сексуальным: светлые волосы, французский акцент, движения, но я считаю что именно интеллект возбуждает. — Интересно… — её ответ не просто удивил его, он заставил посмотреть на неё совсем по-новому. Когда мисс Девор перечисляла все качества, она имела ввиду себя, и никого более. Холодная, гордая, умная, психиатр с больным детством и наклонностями — она была будто создана для него. Безумного, манипулятивного, жестокого гения, готовящегося захватить мир. Как Харли и Джокер, Бонни и Клайд, это можно было перечислять вечно... — Вы слишком привлекательны для психиатра. Это может быть опасно для ваших «клиентов». — Главная опасность для них — они сами. Я лишь помогаю увидеть это. — она на секунду изменилась в лице, искренне улыбнувшись, услышав от него неожиданный комплимент, но окончательно не отвлеклась, чтобы не разорвать зрительный контакт. Профессор с каждым еë высказыванием внутренне задыхался. Он не хотел признавать, но она действительно его возбуждала, ведь она была похожа на него, а, как известно, профессор был очень самовлюбленным человеком. От этих порочных, но таких ярких мыслей, ширинка его шикарных брюк начала больно натирать, из-за чего мужчина неприятно заерзал на кресле, на что женщина сразу обратила внимания. — Послушайте, мы можем выгибаться в какие угодные неудобные позиции, лишь бы сохранить своё «лицо», да, профессор? — Эвелин засмеялась, смотря на его слегка потерянный вид, но внутренне ликуя. Она победила, почти. В отличие от него самого, женщина могла контролировать себя, но ей это удавалось с большим трудом, так как свои одинокие ночи она проводила не только рассматривая его фотографии, а ещё и используя их как лучшую коллекцию порно. — Вы хотите «загнуть» меня в неудобную позицию? — он удивленно поднял бровь, не сводя с нее своего пристального взгляда. Напряжение между ними не просто витало в воздухе, оно было натянуто тонкой струной, готовой порваться в следующую минуту, как только кто-то из них начнет «сдавать позиции». Сеанс становился жарким. — Я хочу помочь «разогнуться», ради обоюдной выгоды. У меня есть к вам «особое» предложение, — она хищно ухмыльнулась, а затем медленно поднялась с кресла и с чувственной грацией кошки прошла мимо него, к комоду. Мужчина медленно проводил её глазами, следя за каждым движением. — На что вы готовы пойти, чтобы развязать мне язык? — прищурившись, поинтересовался профессор, наматывая тонкий ус на палец. Он понимал, что такие «некомпетентные» вопросы могут скомпрометировать не её, а его самого, открыв какие-то тайные желания в его темной душе, но отступать уже было поздно. Они зашли на эту территорию. — Вы переоцениваете мою любовь к истине, — безэмоционально хмыкнув, ответила она ему, продолжая стоять к нему спиной, что-то ища в деревянном ящике. Животные в дикой природе боятся, когда хищник сзади них, ведь так они уязвимее. Однако другой хищник может без страха и сомнения стать спиной, зная, что победит. И сейчас, вся эта ситуация начинала выводить уже профессора из себя, он никогда и никому не позволял так неуважительно с собой разговаривать. Он хотел быть здесь главным. «Человек, с одной стороны, сродни многим видам животных, особенно в том, что он ведёт борьбу с представителями своего собственного рода. Но, с другой стороны, среди многих тысяч биологических видов, борющихся друг с другом, только человек ведёт разрушительную борьбу... Человек уникален тем, что он составляет род массовых убийц; это единственное существо, которое не годится для своего собственного общества.», — сейчас ему почему-то вспомнились строчки из книги Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности», хотя они точно описывали то, что происходило между ними.Freshman Sound — Fear
— Послушайте, вы в большой опасности если решили связаться со мной! Я не… — Эггман всплеснул руками, готовясь уже взорваться от возмущения, хотя Эвелин казалось, что он как всегда драматизирует. Видеть, его недовольство, было для него так невыносимо, но так приятно для неё. Мужчина решительно встал с кресла и подошел к ней на пару метров, выглядывая из-за её спины, намереваясь узнать, чем она таким важным была занята, что не могла обратить на него внимание. — Боюсь, вы ошибаетесь, — она невинно засмеялась, чувствуя взгляд профессора на себе, но так и не повернулась. Эвелин была безупречна в своей скрытности, не выдавала себя ни словом, ни жестом, потому что не собиралась останавливаться на достигнутом. У неё в этом не было никаких сомнений. Ей нравилось цинично терзать неприятных типов, а приятных плавить на пределе выносимого, и он был именно из таких. Она мельком взглянула на часы, что не укрылось от внимательного доктора. — Почему вы посмотрели на часы? — Отчитываю примерно, через сколько на вас подействует снотворное, — спокойно ответила Эвелин. — Какое…? — но, не успел мужчина задать вопрос, как женщина резко развернулась к нему и точным движением нанесла удар, воткнув шприц с компонентом прямо в шею. Это было так неожиданно, что Эггман даже не почувствовал укол, а только отшатнулся назад, моментально вытащив транквилизатор, но было уже поздно, препарат был внутри и начал быстро всасываться в кровь. Перед глазами всё поплыло, время будто остановилось, а ноющая боль медленно распространялась по телу. Руки и ноги перестали его слушаться, начиная неметь. Он перестал контролировать ситуацию. — Есть и другие способы воздействия помимо жестокости. Но жестокость – это единственное, что вы, мужчины, понимаете, — дождавшись удобного момента, Эвелин схватила плётку со стола, и ударила его по лицу, после чего мягко толкнула ногой в туфле, окончательно выведя из равновесия. — Что вы… ? — Эггман схватился за щеку, почти встав на колени перед ней, чувствуя как голос становился все тише и тише. Он попытался удержаться за стеклянный столик, но ему это не помогло. А затем снова удар. Стек прошёлся по правой скуле. В глазах потемнело, мужчина перестал различать предметы, лишь их далёкие очертания и цвета — всё тонуло глубоко в подсознание. Удар. Удар. Она начинала входить во вкус. — Мне не грозит опасность, профессор, я и есть опасность! — Стоун… — попытался позвать профессор, но вышел лишь жалкий сдавленный хрип. После, еще один удар. Последний. Заставивший мужчину упасть на спину, прямо на белоснежный ковер, больно ударившись головой. Всё, что он помнил последним: её мягкие шаги, огибающие его, но едва слышные, приглушенные, и томный голос где-то наверху. — Тише, тише, не вставайте. — мисс Девор почти «нежно» погладила его стеком по лицу, аккуратно обводя все мелкие царапины и ссадины, оставленные ей в порыве. — Я хочу, чтобы вы меня запомнили той единственной, что вас победила. Доброй ночи, профессор Эггман, — она послала ему воздушный поцелуй, смотря на него своими кристальными глазами, не отрываясь. Это было последним, что он увидел, а затем наступила темнота... — О боже, что вы с ним сделали?! — ошарашенно закричал Стоун, вбегая в комнату, видя своего босса, растянувшегося на полу. Он сразу измерил его пульс, проверил зрачки и дыхание, и, только тогда , спокойно выдохнул — мужчина просто спал, но легче ему от этого не стало. Он боялся представить, что будет, если Эггман узнает об этой «маленькой затее» мисс Девор. Он не просто его уволит, а лично задушит у себя в кабинете, труп испепелит лазерами, а прах выкинет в мусор. Агент обречённо схватился за голову. — Он проспит до утра. Не переживай, Энтони, я опробовала это на многих друзьях. С ним всë будет в порядке. Я хотела оставить его здесь, но планы изменились. А теперь, помоги мне, пожалуйста, отнеси это «тело» в машину. — улыбнулась ему Эвелин, самой невинной улыбкой, внутренне смеясь с бедного агента, который сейчас выглядел как маленький растерянный ребенок, с виноватым видом, сидящий на полу и почти «обнимающий» спящего босса. Как это было мило...***
Maribou State — Larks Rise
Всю дорогу до «Eggman Enterprise» в машине стояла почти «гробовая» тишина, изредка прерываясь довольными похрапываниями профессора на заднем сиденье Range Roverа. Тони с таким трудом вытащил его из машины, что пару раз в его голове появилась шальная мысль бросить его так и тащить за ноги, но чувство какого-то своеобразного долга и те самые малые крупицы уважения не давали ему это сделать. Он отнес босса в кабинет, усадив в рабочее кресло, надеясь, что на этом всё закончится, но мисс Девор в миг его разочаровала. — Оставь нас наедине, — попросила женщина, собираясь приступить к делу, но, увидев испуганные глаза агента, решила успокоить. — Уверяю тебя, с ним всё будет в порядке. Энтони больше ничего не оставалось, кроме как молча повиноваться приказу своей Госпожи. Как только он скрылся за дверью, Эвелин наконец смогла расслабиться — теперь ей никто не помешает. Она посмотрела на спящего профессора: сейчас мужчина не выглядел таким дерзким и грубым, как описывал его агент, наоборот — он был похож на «святого», настолько его вид был спокойным и умиротворенным, а ссадины от плетки на щеках только добавляли какого-то особого «шарма». Однако эта «красота» была обманчивой, как и всё, что делал сам доктор. Многие годы профессор скрывал свои ужасные дела, прикрываясь политикой, хорошими связями и работой в Минобороне, но сегодня она приструнит его. Женщина хищно ухмыльнулась. — Ну что ж, приступим... Надев медицинские перчатки, мисс Девор медленно осмотрела свою «жертву», обдумывая план действий. В первую очередь, Эвелин решила обезопасить себя, поэтому аккуратно сняла дистанционные перчатки мужчины, стараясь не задеть пульты управления дронами. Затем стащила чёрное манто, отложив на стол. После, сняла ремень, кинув на пол — металлическая пряжка звонко ударилась о мраморную плитку, но не потревожила крепкий сон доктора. Эвелин так давно не раздевала мужчин, что совсем забыла насколько это может быть интересным. Дальше на очереди была рубашка: женщина осторожно, пуговица за пуговицей, расстегнула её, и не поверила глазам...Его тело. Оно было таким… Приятным. Теплота кожи чувствовалась через прозрачный латекс, почти «расплавляя» его. И начало казаться, что сейчас она не удержится от соблазна, сорвет эти чертовы перчатки и прикоснется к нему «по-настоящему», но ей пришлось себя остановить... У неё были разные клиенты, хотя из-за большинства политиков можно было сделать вывод, что те переставали за собой следить, как только получали свой высокий пост. Но Эггман для своих пятидесяти, был просто в потрясающей форме, и мог сравниться только с Тони, который был моложе его почти в два раза. Упругий торс, крепкие мышцы, подтянутый рельеф — она рассматривала его, как художественный шедевр, и даже на минуту прервалась, чтобы честно себе признаться, что сейчас открыто пялится на него. Будь мужчина в сознании, ему бы это очень польстило. Профессор, при всех этих «манипуляциях» над ним, даже не пошевелился под ней, и Эвелин продолжила, внутренне пообещав себе, что больше не будет «так» отвлекаться. Остались обувь и брюки. Расшнуровав ботинки, она поставила их рядом, рассматривая ноги и ступни мужчины. Её догадки подтвердились, Эггман, как и другие министры, носил подтяжки с носками, хотя они совершенно не сочетались с его «основным» образом. Женщина пришла к выводу их не снимать, что-то было в этом смешное. С брюками она расправилась очень быстро: расстегнув молнию, она стянула их, укладывая вместе с рубашкой. Последним было фирменное белье, и у неё начали дрожать руки — она никогда в своей работе не заходила так далеко. Если её клиенты хотели быть раздетыми, она сами доплачивали эту услугу и справлялись самостоятельно. Она ведь к ним не прикасалась, но здесь все было иначе. Ей хотелось этого. На сеансе, приблизившись к нему, она задумалась о том, каким мог бы быть их поцелуй, и ощутила смутное волнение, не желая признаваться себе в том, что смешивает страх и желание в одной логической цепочке. Она не боялась его, но боялась прикосновений мужских рук к своему телу, объединяя это с нежеланием трогать их самих. У неё был первый опыт в шестнадцать лет, со сверстником: всё было обоюдно и по любви, но не сложилось. И с того момента девушка углубилась в учебу, а затем и работу, прекрасно понимая, от чего она получает удовольствие, наслаждаясь своим выбором в жизни и профессией. Мисс Девор спокойно выдохнула, не желая опускаться в такие неприятные ей воспоминания. Нужно было сделать всё быстро, хотя она могла оставить все как есть, но это было бы слишком скучно. И Эвелин впервые закрыла глаза во время всего процесса, к сожалению, жертвуя собственным любопытством. Стянув боксеры, она слепо нащупала какую-то папку на столе, и схватив её, быстро прикрыла все «интересные» места мужчины, после чего отошла на метр, любуясь. — Почти готово, — довольно произнесла женщина, потирая руки и доставая из лаковой сумочки наручники. Пристегнув руки профессора сзади кресла, она оставила ключ под документами. Эвелин взяв в руки телефон, сразу сделала себе на память несколько хороших снимков, в миг вспышкой осветивших темный кабинет. Затем Мисс Девор подошла к компьютеру, и, загрузив видео на рабочий стол, уже собиралась уходить, как передумала, придирчиво оглядывая мужчину. — Нет, чего-то определенно не хватает...***
Спустя какое-то время Эвелин вышла из кабинета, не спеша прикрывая за собой дверь. Тони поблизости не оказалось, поэтому она хотела уже уходить, но агент появился ровно через минуту, выйдя из комнаты, предназначенной для охраны. — Я почистил все записи с камер наблюдения, нас как будто здесь сегодня не было. Как все прошло? — Я закончила. Не думаю, что ты должен это видеть. Пусть будет для тебя сюрпризом. Советую остаться здесь, чтобы завтра не вызвать подозрений. И не смей ничего трогать. — строго приказала она ему, и агент послушно опустил глаза в пол, соглашаясь с ней. — Как прикажете, мисс Девор...