L’amour pur est une drogue dure, il faut trouver la rélation qui ne provoquera jammais l’overdose, mais au contraire, l’extase éternelle Настоящая любовь — наркотик, и нужны такие отношения, которые не приведут к передозировке, а заставят получить экстаз
Elley Duhe — Middle of the night (slow)
— Тони, уже поздно может быть мы закончим на сегодня? Просто меня не покидает ощущение, что за нами следят… — недовольно произнесла Кейт, устало потирая глаза, почти засыпая, когда они вдвоем сидели в машине, в паре метров от дома. Прошло пару часов, с того момента, как они встретились. Приготовленный Энтони крепкий кофе был давно выпит, как и съедены пончики с сахарной пудрой, купленные заранее в его любимой кондитерской. Для Кейт, которая была рада провести лишнее время рядом с агентом, надеясь на интересную беседу, это «свидание» показалось самым скучным из всех возможных, а было их у неё не так много. Просто Стоун не разрешил ей громко разговаривать и отвлекать его, прислушиваясь и морально готовясь к возможным крикам или выстрелам из дома. От Эггмана можно было чего угодно ожидать, и он был удивлен, когда девушка заявилась к нему сразу после ухода босса, говоря, что Эвелин сама её отпустила, а мужчина так надеялся, что она сможет подстраховать Эвелин, там, внутри. — Кажется, они выключили свет, надеюсь с мисс Девор ничего не случилось. Я не прощу себя, если профессор… — Тони нервно вглядывался в темные окна виллы, внутренне надеясь, что с его Госпожой все в порядке, и Эггман не причинил ей никакого вреда. Джереми боялся этого больше всего: увидеть его, безумного, с горящими глазами, выходящего из дома, всего перепачканного в её крови. Хотя, зная своего босса, Тони был уверен, что мужчина бы сделал как всегда все идеально, если бы ему неожиданно пришлось «испачкать руки». К его величайшему ужасу, он был профессионалом своего дела. — Нам нужно с тобой серьезно поговорить... — начала Кейт и напряженно сглотнула, заметив, что Тони обратил на неё взгляд, внимательно слушая. — Джереми, я знаю, как для тебя важна твоя больная мама, работа и сеансы у мисс Девор, но тебе пора отпустить её. Ты граничишь с физическим и психологическим насилием. Она страдает из-за того, что никак не может помочь тебе, но очень сильно этого хочет. Перестань мучить её и себя вместе с ней. Позволь мне быть рядом, потому что иначе, я боюсь представить насколько далеко ты готов зайти ради собственного ощущения боли… — сказала она, заикаясь из-за нахлынувших эмоций, дрожащей рукой дотрагиваясь до плеча агента. Она очень хотела ему помочь, уверяя себя, что готова к этому и всегда была готова. Пусть они сейчас поругаются, может быть Тони обидится или даже навсегда прекратит с ней общение, но никто не скажет ему об этом кроме неё – той, которой он доверяет больше всего и которой так дорожит. — Ты правда этого хочешь? — после пары минут раздумий, немного потупив взор вдаль, а затем вновь повернув к ней голову, недоверчиво спросил мужчина, сосредоточенно смотря ей в глаза. — Такой жизни? Со мной? — Тони не мог поверить в её слова, сомневаясь, но та преданность и решимость, в глазах Кейт, доказывала ему обратное. Она была настроена серьезно. — Да, — коротко ответила ему девушка, крепко притягивая его поближе к себе за пиджак, нежно целуя, едва касаясь своими губами, заставляя агента замереть от неожиданности, но ответить на поцелуй. В следующую секунду она почувствовала, как его язык настойчиво гладил по её губе, оставляя за собой влажный опаляющий след. Джереми так умело и потрясающе целовался, что, не в силах противиться напору мужчины, Кейт приоткрыла губы, позволяя его языку скользнуть в её рот. От ощущений, что вызвало подобное действие, девушка тихо простонала, прикрыв глаза, стараясь впитать каждое мгновение этого момента. Тони же, казалось, не намеревался ни на секунду оставлять ни её губы, ни её саму в покое...***
Michele Morrone — Feel It (slow)
— Вам не больно, профессор? — издевательски спросила Эвелин, намекая на свои агрессивные ласки, когда они плавно переместились из ванной в зал. Но он не ответил, только сильнее взял стальной хваткой за подбородок и потянул её выше, ближе к себе, целоваться, и каждый поцелуй был для него как наказание. Доктор грубо и жадно впивался в её сочные губы, кусал нежную плоть, оттягивая, проводил языком по образовавшимся тонким ранкам, слизывая капли крови. Ощущения от поцелуя граничили с болезненными, однако женщина, несмотря на это, наслаждалась происходящим. Несдержанность и грубость Эггмана вводили её в экстаз, вынуждая самозабвенно отвечать на поцелуй, цепляясь пальцами за тёмные пряди волос, сжимая их и оттягивая. Подобные действия — грубые, пропитанные его лёгкой неопытностью и энтузиазмом — вызывали в ней приятные и сладостные импульсы, заставляя сильнее прижиматься к нему, осыпая алчными и долгими поцелуями все его тело. Мужчина молча подчинялся ей. На его лице было все то же странно покорное выражение, которое она сегодня увидела впервые. Которое так привлекло её. Он сейчас был совсем не похож на себя прежнего. На их первом сеансе профессор был подобен дикому зверю, посаженному на цепь и любой ценой стремящемуся к свободе. Теперь же он больше напоминал прирученного и выдрессированного хищника, который пусть и с недовольным рычанием, но был готов выполнять команды хозяина. Её команды. Как же ей хотелось увидеть его связанным, такого послушного, с руками, прижатыми к бокам, с расставленными коленями, в своей комнате для наказаний. Эвелин приходилось бы себя контролировать, чтобы не смотреть исключительно в его глаза — они бы выражали столько неподдельных эмоций, что заводило, в первую очередь, это, а не его поза, не вседозволенность, которую он бы ей дарил, не исключительное доверие, в конце концов, не его собственное возбуждение, только его взгляд. Зная, что второго шанса может не быть, она собиралась взять все, до чего могла дотянуться — покрывала горячими поцелуями каждый сантиметр его бледной кожи, целовала шею и плечи, кусала за выпирающие ключицы, оставляя следы ногтей на его прямой спине. Эвелин жаждала испытать всё то, чего лишала себя уже долгое время, преданно ожидая лишь одного мужчину… На остальных ей было глубоко плевать. Она хотела Эггмана. Больше всего. И желание это опаляло её изнутри, вынуждая проявлять нетерпение, торопиться. А потому мисс Девор, не отрываясь от мужчины, принялась быстро, дрожащими пальцами, стаскивать с него рубашку, ну или всё что от нее осталось, потому что дорогая ткань была порвала из-за её ногтей, в некоторых местах болтаясь тонкими лоскутами. — Достаточно, — раздраженно фыркнул профессор, как только он остался перед ней в одних брюках и ремне, сдерживающих его терпение как и его самого. Он резко вжался в Эвелин сзади, толкнув, наваливаясь и заставляя упереться в стол руками сильнее. Мужчина притянул её за талию, укладывая животом на стеклянный стол, удерживая в таком положении ладонью на затылке. Возможно, она бы хотела ему даже что-то высказать или возмутиться, но уже была не в состоянии, когда жар мужского тела плавил мозги до степени помешанности. Профессор буквально отцепил руки Эвелин от себя, вырвав стон разочарования из женской груди, сводя её руки за спиной уверенными и аккуратными движениями, почти безболезненно обездвиживая её. Давая понять, что он разумный человек, что он просто собирается в очередной раз превзойти ожидания. Он каждым своим движением обещал удовольствие — это следующее понимание, которое постигло психиатра, потому что она уже умирала от нетерпения. Никто ничего не знал о его предпочтениях, и наверняка из-за этого верили в его асексуальность, ведь он этого не отрицал, но и не подтверждал. Доктор мог оказаться изобретательнейшим, опаснейшим и безжалостнейшим… Извращенцем. А Эвелин, как никто другой, знала, что это такое и чем это может закончится. До чего он может дойти? Будет ли предел в его сумасшествии, будет ли предел боли, которую он даст ей, и выживет ли она вообще? Но мужчина был настолько изысканным и эротичным, что она готова была все это выдержать, лишь бы получить контакт со своей фантазией. Эггман с первого взгляда стал её основным фетишем. В последнее время, Эвелин не могла проводить сессии, так как они лишались качества, потому что мисс Девор теряла навыки, отвлекаясь на возбуждающие мысли. Женщина мечтала ночами о профессоре, получая оргазмы и лаская себя, думая о нем и только о нем. — Вы совершенны… — улыбаясь, произнес мужчина, вновь рассматривая её прекрасное тело. И даже её нелицеприятные увечья и шрамы, оставшиеся ей как болезненное напоминание, не могли испортить его впечатление от увиденного. «Он гладит мою кожу, он шепчет мне возбуждающие комплименты, он возьмет меня сегодня, а завтра я покончу с собой, так как не смогу больше без этого жить», — Эвелин замерла, отвлекшись от раздумий, а потом, не в силах сдержать дрожь, застонала, когда он начал гладить её бедра свободной рукой. Напряжение было слишком высоким и напрочь выбило психиатра из колеи, она лишь обречено закусила губы. Женщина просто не могла думать больше ни о чём, кроме как о дерзких поцелуях профессора, о его руках на её теле, о том, что последует после этой горячей и грубой прелюдии… Его руки. Как же она обожала его холодные руки. Эти длинные пальцы с ярко выраженными суставами, чуть шершавые подушечки пальцев, выпуклые вены на коже. Как же она хотела, чтобы эти пальцы размашисто двигались внутри неё, заставляя срывать голос, выстанывая его имя, прося большего. — Пожалуйста… — в нетерпении Эвелин подалась назад, но тут же получила звонкий шлепок по ягодице, который обжег нежную кожу и заставил от неожиданности вскрикнуть. Девушка возмущенно повернула голову, кинув взгляд на профессора через плечо. Женщина не могла подчиниться, это совершенно не её роль, она зарекалась, она презирала доминантов, позволяющих себе роль нижнего, но она безумно хотела этого сейчас. Она даже не запротестовала, когда рука мужчина нанесла второй удар, но уже по другой. Мисс Девор не понимала, почему она это все позволяет. Когда же она такое испытывала? Ни на что не похожее наслаждение, смешанное с горечью от того, что она покорилась. От того, что её тело сдалось с самого начала, а теперь Эггман мог потрогать свою награду, признание его лучшим — она была возбуждена еще больше, чем он рассчитывал. Доктор довольно обратился к ней: — Вы ввели в меня снотворное и ударили, как нашкодившего мальчишку, — шлепок по ягодице отрезвил женщину и возмущение вновь захлестнуло её, при жалкой попытке вырваться, она получила еще несколько шлепков и… ей понравилось. Он вел тонкую игру в наслаждение, а не в насилие. Его шлепки были своеобразной жестокой лаской, как любовный укус с грамотно контролируемой силой. Мужчина продолжил, не отрываясь от своего занятия. — Затем вы решили меня обмануть и выставить полным идиотом перед Стоуном, отделом и почти всем миром, вы даже запихнули свои трусики мне в рот, — он шлепнул её еще раз, посильнее, вырвав такой восхитительный крик из ее груди, что его самого пронзил электрический импульс, током прошедшим по позвоночнику и разрядами под кожей. — Признайте, что вы были недальновидны и поспешили с выводами. — Да… Умоляю… — сдавленно, задыхаясь ответила Эвелин, почти пропуская его вопрос, потому что уже просто была не в состоянии думать, вновь ощущая мужские пальцы на внутренней стороне бедра. Она шумно втянула воздух, скрестив руки и опуская на них голову. Мисс Девор чувствовала, как покорена им, но не сломлена, что как будто так и должно было быть, что весь мир был создан ради этого момента, ради того, чтобы она умоляла и он отвечал на её мольбы — единственный мужчина, которого она так хотела. Который сам свихнулся где-то вверху над ней, лаская покрасневшую кожу ее ягодиц так, словно это драгоценность или хрупкая деталь. Женщина прогнулась в пояснице, и как только развела чуть сильнее и так подрагивающие ноги, почувствовала его пальцы внутри. Она закусила до боли губу, только силой пытавшись не податься навстречу, чтобы Эггман хоть как-то ускорился. Женщина сорвалась на тихие всхлипы, стоило ему не спеша провести двумя пальцами по её набухшему клитору, размазав влагу, а потом медленно ввел те внутрь истекающего лона, выбивая из неё рваный вздох. Следом к двум пальцами присоединился и третий, и Эвелин все же не смогла сдержаться: простонала, поддаваясь назад, насаживаясь сама, в яростном желании ощутить еще глубже и сильнее. И это подействовало на мужчину безотказно. Он грубо намотал её растрепанные волосы на кулак второй руки, глубоко трахая её пальцами, выбивая из неё беспорядочные стоны, от которых у него самого поехала крыша, а член пульсировал от желания, больно упираясь в ширинку брюк. Эггман бы с удовольствием делал это не пальцами, но Эвелин сама начала эту игру. И когда она была уже на исходе, он всё же позволил ей кончить. Её пробило чуть ли не разрядом высокого напряжения, заставляя разойтись судорогам по всему телу, ноги подкосились, но мужчина удержал её, позволяя ей отдышаться и облизать пересохшие, искусанные губы. В этот момент Эггман, как ни странно, не чувствовал себя обычным человеком с омерзительными инстинктами — нет, он совершил нечто невероятное, потрясающее, он слишком много потратил и приложил усилий, прежде чем получить её. Он быстро бросил взгляд в свое отражение, в большом панорамном окне, успев заметить свое усталое, но однозначно довольное, растрепанное выражение лица. Всё только начиналось...***
Somo — Or Nah (slow)
Как только профессор отпустил её, Эвелин, не медля ни секунды, схватив его за ремень брюк, потащила в свою спальню — заниматься сексом, здесь, в гостиной, на неудобном диване, её не прельщало. Для этого отлично подошла бы её роскошная кровать. Мисс Девор уже изнывала от желания, но мужчина словно специально не торопился, лениво, почти медленно, чуть спотыкаясь, ступал по ступеням её стеклянной лестницы, сохраняя остатки своего самообладания перед ней, стараясь скрыть собственное возбуждение. Эггман позволил ей вести какое-то время, почувствовать себя сильной, принять собственное решение. Он наслаждался ею в этот момент, ведь женщина сбросила маску, неосмотрительно демонстрируя истинное отношение к нему и именно сейчас он допустил ошибку. — Ты веришь в то, что можешь изменить меня так, как я изменила тебя? — поинтересовалась она, проводя кончиками пальцев по острой скуле мужчины. Легко, мягко, почти невесомо. Эвелин на мгновение замерла, любуясь тем, как он прикрыл глаза, отвечая ей. — Я уже это сделал. Неосознанно сглотнув, женщина подалась вперёд, вновь касаясь губ доктора своими. Теперь не жадно и не резко, но мягко и неуверенно, словно боясь, что её всё ещё могли оттолкнуть. И как только она почувствовала, как Эггман расслабился, утратив бдительность, поцелуй из нежного и томного превратился в грубый, жёсткий, почти болезненный: всё же сказывалась истинная натура психиатра, несдержанная и дерзкая, как и она сама, со своим желанием обладать им. Мисс Девор, она же Доминатрикс, эта Женщина знала, какие мужчины порой бывают: чем больше власти в их руках, тем больше глупостей они могут сделать в важный момент. О, да… Она научит его чувствовать. Эвелин резко отпрянула от него, больно ударив ладонью по лицу, заставив мужчину опешить, чем она сразу воспользовалась, осторожно толкнув его ногой в живот, прямо как тогда, на их первой встрече. Но в этот раз Эггман приземлился не на жесткий и холодный пол, а на кровать, с мягкими атласными простынями. Мисс Девор принялась его раздевать: на ковер полетели туфли, брюки, носки вместе с подтяжками, а за ними белье. Её нервировало и почти бесило, что она с самого начала была обнажена, а он всё ещё оставался почти одетым. Эггман был возмущен внутри, ведь прежде он никогда не позволил бы себе такого абсолютно ни с кем. Но мисс Девор полностью завладела им, как новой игрушкой. И он, независимый, самоуверенный… Поддавался ей. Отдавался целиком. Мужчина поднял голову вверх, глядя на неё с глубоким внутренним отчаянием — о да, он жаждал её. Первое, что она сделала — это бесконтрольно схватила Эггмана за волосы, оттягивая назад, кусая. Он гортанно захрипел, но ей было уже плевать — она села сверху, впуская его внутрь себя. Член легко проскользил в её влажное и тесное лоно. Эвелин пару раз осторожно двинулась, не сразу находя удобный для себя темп, больше сосредоточившись на том, чтобы сделать ему больно — не этими медленными толчками, а руками. Вторую ладонь она положила на его шею и сдавила с такой силой, которую он явно не ожидал от молодой женщины. Мисс Девор нажала большим пальцем на его кадык, и мужчина зарычал, положив ладони на её ягодицы, пытаясь насаживать глубже и резче, но в этот раз она не позволила. За эти годы её тело отвыкло от того, каково это — быть с мужчиной, но воспоминания быстро вернулись. Возбуждение нарастало от мыслей, что на этот раз имела она, а не её. Эггман, возможно, хотел сейчас играть ведущую роль, особенно когда они находились в её постели, и она бы даже приняла это. Но сейчас контроль принадлежал лишь ей. — Эвелин… — пальцами Эггман сжимал одеяло под собой, каждая мышца в теле была напряжена в ожидании почти новых и неизведанных ощущений. Стоны вырывались из его горла, румянец пылал на скулах, тело просило продолжения, а мозг пребывал в состоянии, похожем на наркотический трип. «Непослушных мальчиков, которые плохо себя ведут, нужно наказывать...», — вывело из секундных размышлений Эвелин горячее прикосновение мужчины к её груди, от которого она слегка дернулась, прикусив губу. Он легко прикоснулся к заострённым горошинам сосков, один из которых он незамедлительно взял в рот, сладко посасывая, как конфету, а второй массируя пальцами и наслаждаясь более громкими стонами женщины. Теперь уже Эггман не останавливался и не медлил, продолжая осыпать поцелуями — влажными, горячими, жадными — плечи, ключицы и грудь женщины, обводя языком нежно-розовые ареолы. Прикусывая и слегка царапая зубами острые вершины, мужчина вызывал в теле Эвелин острые импульсы наслаждения, вынуждая её прогибаться в пояснице навстречу его губам и языку. Ей никогда не было так хорошо… Её мечты оказались ничем по сравнению с той реальностью ощущений, которую он ей дал. Дерзкие ласки профессора, его поцелуи и прикосновения — всё это возбуждало Эвелин до безумия, до помутнения в глазах, заставляя подаваться бедрами навстречу, издавая несдержанные стоны наслаждения, насаживаясь на его член. Медленные толчки сменились на более быстрые, глубокие и чувственные, сопровождаемые их стонами. У обоих по телу пробежали мелкие солёные бусинки пота, Эвелин чуть наклонилась, стремясь как можно скорее слизать их с мужчины, но теперь тот специально удерживал её за шею, слегка надавливая назад. Вместо этого он притянул её ближе и томно поцеловал в губы, продолжая толкаться и стонать сквозь сжатые зубы. А Эвелин не сдерживалась — кричала, царапала его, потому что эмоции были сильнее её, утыкалась мокрым лбом в плечо, получая истинное наслаждение. Она сжимала его в объятиях, потому что не могла иначе, боялась отпустить, боялась, что сейчас она откроет глаза и это все будет очередным влажным сном больной женщины, сошедшей с ума, но нет — Эггман был настоящим, живым, был в ней, а остальное теперь не имело значения. Он что-то говорил ей на ухо — она не разбирала слов. Профессор гладил её бедра и водил пальцем вдоль шрамов — женщина выгибалась навстречу, хваталась за спинку кровати и вжимала его, сидящего у изголовья, в постель, пока её тело содрогалось над ним, в которое он так бесцеремонно вторгался, все глубже и глубже, чтобы финишировать вместе с ней. Удовольствие накатывало волнами, но не столько физическое, сколько моральное — и чем больше она целовала его, то мягко, то кусая губы, размазывая по щеке как помаду выступившие капли крови, тем лучше ей становилось. Они наконец были вместе...***
Isak Danielson — Broken (slow)
Эвелин проснулась одна. В холодной постели. За окнами спальни розовел рассвет, атласные простыни были смяты, а одеяло, отброшенное во сне, лежало на полу. Все было на месте, идеально расставлено и убрано, ничего не выдавало присутствие профессора прошлой ночью в её кровати. Мисс Девор испугалась собственных мыслей: может быть, все было просто ужасным, но таким приятным кошмаром, заставившую её так ярко всё прочувствовать. Однако проведя тонкими пальчиками по коже груди, ключиц и шеи, она обратила внимание на следы зубов, мелкие царапины и расцветающие засосы, доказывающие обратное. Он всё-таки был с ней вчера... Женщина медленно осмотрела комнату. Сейчас цвета, мебель, обои, подобранные со вкусом — всё казалось таким противным и тошнотворным, что ей захотелось закрыть глаза и продолжить спать, но взгляд случайно упал на рабочий стол. Слегка приоткрытый сейф, бумаги и одна открытая папка, черного цвета. Его папка. У нее чуть не подкосились ноги от страха, а тело пробила мелкая дрожь. Эвелин осторожно поднялась, чувствуя неприятную тянущую боль, напоминающую ей о прошлой ночи и подошла к столу, осматривая «место преступления». Ему не составило никакого труда открыть сейф. Он не мог знать пароль, может быть, догадался или подобрал — уже было не важно. Мужчина не копался в других делах, он нашел свое, пролистал его, а затем забрал все компрометирующие фотографии. Мисс Девор знала, что так будет, но все равно позволила ему себя использовать, играя по его правилам. Она вновь проиграла, но в этот раз получила то, что хотела. Это было честно... Однако женщина быстро пришла в себя и успокоилась, она не собиралась жалеть о том, что случилось между ними, но не могла поверить, что он вот так просто уехал, ничего не сказав. Ей казалось, что вчера, после поцелуя, между ними проскочила искра, которая должна была сблизить их, но она ошиблась. Эвелин открылась ему, боясь его реакции, и он принял её, однако все равно оставил. Боль тугим кольцом сдавила сердце, заставляя её резко осознать тот факт, что она влюбилась. Теперь уже окончательно и безвозвратно. Внутри неё разразилась такая буря злости и негодования, что она чуть не сломала карандаш для губ, когда красилась. Спокойно выдохнув, Эвелин все же сдержалась, представляя, как через пару часов оторвется на очередном клиенте и сегодня она точно не будет милостива. Одевшись, женщина остановилась возле зеркала, осматривая себя: чулки, блузка, юбка, туфли на длинной шпильке, которую она бы сейчас очень хотела загнать промеж ног одному наглому самодовольному профессору, который это определенно заслужил. Мисс Девор засмеялась. Госпожа была снова в игре. Вдруг на кухне послышался какой то шум, а затем и грохот. Эвелин сначала подумала, что это как всегда Кейт что-то случайно уронила, но мисс Девор не могла быть уверена, что она на работе. Со вчерашнего дня девушка не отвечала на сообщения и звонки от неё, отдыхая и чудесно проводя время с Тони, и женщина не решилась больше их тревожить, ведь она сама отпустила её. Эвелин аккуратно спустилась вниз по лестнице, угрожающе держа пистолет наготове, осматриваясь вокруг. И какого же было её удивление и счастье, когда зайдя на кухню, она увидела удрученного Эггмана, стоящего с растерянным видом и банкой в руках, собирающего рассыпанный травяной чай. — Профессор? Но я думала, что вы… — Уехал? Да хотел, но я не нашел у вас кофе, и если я не потороплюсь, то непременно опоздаю на работу. Простите, что разбудил, — он глупо улыбнулся ей, виновато разводя руками в сторону, как бы извиняясь за весь этот беспорядок. Эвелин не могла сдержать восторга, ей было все равно на бардак, она знала, что причина не в кофе, а в ней, и он остался здесь, рядом, не оставил и не бросил её. Она подбежала к нему, чуть ли не вприпрыжку, заключая его в самые крепкие объятья, на которые была способна, так сильно, что доктору стало немного не по себе. Он легко приобнял её в ответ. Женщина уткнулась ему в плечо, напряженно дыша и только сейчас заметила, что Эггман был одет, но уже в другой костюм. Вот черт! Он всё предусмотрел. Почти идеально спрятав все «следы», оставленные Эвелин ночью: царапины на спине и ребрах, укусы, засосы, только одна метка на шее предательски выглядывала из под высокого ворота рубашки. — Позвольте, я приготовлю, присаживайтесь, — довольно произнесла она, отпрянув от него, указывая ему за стол. — Сливки? Сахар? Или Вы предпочитаете темный и горький, как ваша душа? — женщина подмигнула ему, хихикнув, заметив, как он недовольно закатил глаза, презрительно смерив её взглядом, но не удержался и засмеялся в ответ. Эггман уселся на стул, и Эвелин увидела, как он достал прозрачный файл из внутреннего кармана, доставая свои фотографии и увлеченно их раскладывая на столе. — Вы в праве их забрать, они принадлежат вам. Копии я не делала, — грустно вздохнув, сказала мисс Девор, осознавая, что ей вот-вот придется распрощаться с любимой коллекцией, которая не пробыла с ней и неделю. Эти снимки были ей слишком дороги и памятны. — О нет, моя дорогая. Они ваши. Я просто не удержался от любопытства, не хотел тревожить ваш сон. Но я восхищен, какое досье вы на меня собрали. Но вот ваш пароль на кодовом замке меня всё же разочаровал. Слишком просто… — ответил ей Эггман, накручивая тонкий ус на палец. Когда мужчина только принялся открывать сейф, он очень удивился набору цифр, а затем понял, что это были параметры. Её тела. Грудь, талия и бедра. Если бы он действительно не обращал на них внимание, открыть было бы гораздо труднее. — Но я не понимаю, я думала, что вы же здесь из-за… — Я передумал. Эвелин в недоверии повернула голову, удивленно открыла рот, широко хлопая ресницами, не в силах сказать ничего в ответ. Женщина чуть не рассыпала сахар, уронив серебряную ложку на пол. Она не могла поверить: Эггман, всегда думающий только о себе и своей работе, был готов быть рядом с ней здесь и сейчас, и дело было совсем не в его компрометирующих фото… Её поток мыслей прервал видеозвонок Тони. — Сэр, доброе утро, простите за то, что я не на работе. Я решил предупредить вас заранее. Так получилось, что я могу опоздать… — сначала довольно протараторил Джереми, а потом осекся, понимая что сказал лишнего. Эвелин, цокая каблуками, подошла к столу, и чуть наклонившись, заметила на экране смартфона, как агент широко улыбался, всем своим видом показывая, что не только у них вчера был хороший секс. Однако, как всегда, Эггман решил испортить ему настроение, дерзко перебив его, срываясь почти на крик. — Почему ты не на работе?! — Эвелин вздрогнула, «случайно» уронив чашку, которая, перевернувшись на блюдце, упала мужчине на ноги. И женщина, конечно же, специально не успела её перехватить. Благо, она сделала кофе не слишком горячим.Dream a Lot — Can't Get You Out of My Head
— Дьявол! Что со мной творит эта женщина! — громко выругавшись, зашипел профессор, отодвигаясь от стола, смахивая руками с дорогой ткани брюк жидкость. Эвелин моментально скинула в сторону туфли, хватая со стола сухие салфетки и прикладывая их почти у самого паха мужчины, присела рядом, промокая облитую кофе ткань. — Простите, я право, такая неловкая… Она сделала вид, что ей стыдно, почти не поднимая к его лицу своих невинных зелено-голубых глаз, но действия свои продолжила, еще более уверенно, чем раньше, заставляя Эггмана только рвано вздохнуть, когда он начал слушать очередные нелепые оправдания Стоуна, не отрывая взгляд от смартфона. — Меня не интересуют твои проблемы идиот, ты должен быть на работе, — в его голосе слышалось отчетливое недовольство, и Эвелин сдержалась, чтобы не ухмыльнуться, изредка бросая на него взгляды. Мужчина нахмурился, стоило ей закусить нижнюю губу, накрашенную нюдовой помадой. Игра началась... Тони, что-то пробормотал про отчёт и Эвелин, осознав, что Эггман на неё не отвлечется, как минимум ближайшие минут двадцать, упорно продолжила промокать салфетками ткань, как бы невзначай постоянно задевая рукой пах. Она придвинулась спиной ближе к столу, устраиваясь удобнее на своих коленях, чуть приподнимая узкую юбку, так, чтобы мелькнул ажур чулок и обязательно, чтобы профессор это заметил. Эггман успел бросить на неё вопросительный взгляд, прежде чем Тони начал говорить о встрече с премьер-министром. Доктор нервно дёрнул ногой, вроде как показав, чтобы женщина убрала руки, но Эвелин не обратила внимание, потому что как такового сопротивления с его же стороны не встретила. Она вновь чуть поудобнее уселась, потому колени начали предательски затекать и болеть от жесткости мраморного пола, а еще ужасно узкая юбка, которая сковывала все её движения. Пока доктор с Тони о чём-то спорили, женщина, не дождавшись завершения, убрала уже ненужные салфетки, накрывая одной ладонью его пах, заставив мужчину сбиться на полуслове, чуть сместившись на стуле напряженно вздохнуть, но продолжить их разговор. Мисс Девор улыбнулась самой себе, чувствуя полувставший под пальцами член и пока одна рука была занята, вторую она уложила на мужское бедро, настойчиво поглаживая пальцами через ткань. В ответ на это, Эггман придвинулся ещё ближе. Женщина услышала, что он закончил диалог, и теперь говорил только Тони, а значит профессор мог временно прерваться на неё. Он, сняв перчатку, опустил под стол руку и довольно властно обхватил острый подбородок, встречаясь с ней взглядом. Эвелин мотнула головой, вырвавшись из его цепкой хватки, а потом перехватила губами его длинные и утонченные пальцы, на которые она так часто засматривалась, как одержимая, чуть прикусывая их зубами. Мисс Девор почувствовала, как мужчина замер, явно не ожидавший такого от неё. Она пустила в ход язык, облизнув те, в очередной раз заставив его сдавленно выдохнуть. Отняв одну руку от его бедра, женщина, взяв его за запястье, прошлась кончиком языка по ладони, втягивая в рот сначала один палец, а следом и второй и начала посасывать их. Она была уверена, если бы ему не нравилось, он бы непременно выпроводил её из-под стола. Однако прекрасно ощущала, как под ладонью второй руки в секунды твердел член, чувствуя горячее желание между собственных ног. Женщина все же выпустила изо рта его пальцы, напоследок прикусив подушечки, принуждая Эггмана медленно провести им по её губам, одобрительно поглаживая щеку. Немного нетерпеливыми движениями Эвелин расстегнула его кожаный ремень, потянув вниз молнию, обхватывая орган через ткань нижнего белья, прошлась по всей длине, продолжая довольно ухмыляться. Она оттянула вниз резинку боксеров, взглядом прослеживая эмоции мужчины, но тот лишь на её выходку сцепил вместе зубы, так что отчетливо выделилась линия челюсти, и сжал крепче губы, делая вид, что его совсем не трогало происходящее. Между тем, женщина освободила член из плена ткани и тут же перехватила его, чувствуя пульсацию под своими пальчиками с идеальным маникюром. Осторожно прошлась вверх, стараясь не поцарапать длинными ноготками нежную кожу, и припала губами, не медля больше ни секунды. Её слух ласкало то, как мужчина внезапно дёрнулся, стоило ей только пройтись снизу вверх по всей длине, обхватив ртом головку, тут же облизывая горячим и влажным языком контур уздечки. Эвелин попробовала на вкус выступившую смазку, и от этого возбудилась только сильнее, сводя обе ноги вместе, потирая те между собой. Её белье промокло насквозь. — Профессор, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Стоун по ту сторону экрана, заметив как босс закашлялся, тот лишь дерганно кивнул, стараясь скрыть свой влажный стон. Ему было крайне неудобно, держа в одной руке телефон, который так и норовил выпасть. Ох, если бы Энтони только знал на что способна его психиатр... Вытворяя «такое» с его боссом... Эггман занервничал, замечая как его голос начал хрипеть, и срываться, стоило Эвелин начать двигать головой вверх вниз. Ей нравилось, что она вновь владела ситуацией, хотя профессор конечно же мог её отстранить, но доктор только позволил ей совершать все то, что она сейчас делала с ним, лишь подаваясь к ней на встречу. Мисс Девор видела, сколько усилий ему требовалась, чтобы держать лицо перед агентом. Видела, как он нервно облизывал пересохшие от частых беззвучных выдохов губы, после того, как отвечал на очередной вопрос. И видела, как тяжело он сглотнул, расстегивая две верхних пуговицы рубашки, придавая себе таким незначительным действием уже не такой официальный вид. Эта картина непременно заставила её пламя внизу живота разгореться сильнее, а пульсацию между ног стать более учащенной. Она убрала одну руку с колена мужчины и потянулась к себе, задирая проклятую юбку ещё выше, сдвинув в сторону мокрые трусики, прошлась двумя пальцами по истекающим смазкой половым губам, раздвигая те. Эвелин захотелось застонать от накатившего невероятного ощущения, но ей пришлось сдержать себя, прикрыв глаза. Она продолжила работать ртом и более усиленно — языком. Пару секунд, и ей стало не хватать воздуха, желание отстраниться становилось сильнее, но она поняла, что сейчас Эггман держал её, намотав на кулак волосы и не позволяя этого сделать. Ей оставалось лишь шумно втянуть носом воздух и продолжить, пока он мог следить за всеми её действиями. Но его вновь отвлекли, и мисс Девор расстроенно убрала руку, перестав ласкать себя. Она не желала кончать самостоятельно, заканчивая дело своим оргазмом, тем более у неё для этого есть профессор. Женщина решила, что первым должен кончить он, а она непременно должна насладиться этим видом. — Сэр, я не прошу у вас отпуска, всего лишь пару выходных, — обречено протянул Стоун, с мольбой в глазах смотря на него. К губам и языку Эвелин присоединились пальцы, заставляя Эггмана вновь запнуться на полуслове, стоило женщине окольцевать его член у основания и чуть сжать. — Я… Же… Сказал… Нет… Нет, она этого так просто не оставит. Мисс Девор ускорилась, заглатывая его полностью, да так, что смазка вместе с её слюной, размазывая светлую помаду, капала на пол. Женщина увлеклась настолько, что не сразу поняла, как профессор напрягся под ней, чувствуя себя на грани, но она, неожиданно для него, его укусила и остановилась, смотря недовольным взглядом. Эггман нервно заметался, чувствуя, как член больно подрагивал от возбуждения, требуя долгожданной разрядки. Это было нечестно... — Да черт с тобой, Стоун! Чтобы через две недели явился на работу! Ты меня понял?! — после этих слов, не удостоившись его ответа и не дослушав благодарности от радостного Тони, он отключился. Профессор, наконец, громко застонал, не сдерживаясь, когда Эвелин приняла его глубже в рот, давясь, продолжая с ещё большей силой, довольная его ответом. Это была её маленькая победа. Через секунду она почувствовала, как горячая сперма, обжигая горло, потекла вниз, заставляя проглотить всё, до последней капли. Только после этого Эггман ослабил ладонь, разрешая женщине отстраниться от него. — Вы ничего не хотите мне сказать…? — Эггман испытующе посмотрел на сидящую на полу психиатра, но та лишь невинно захлопала ресницами. Мужчина спокойно выдохнул, прикрывая глаза, проходясь по векам подушечками пальцев. Умная женщина, добившаяся своего. Эвелин нравилось то, каким властным тоном сейчас мужчина разговаривал с ней. Но это не помешало ей высказать ему. Да так, что она сама испугалась своей смелости. — Нет. Вам что, не понравилось? — Кофе был чудесный, но я бы не отказался от десерта, — облизнулся профессор, протягивая ей руку, поднимая с пола. Она послушно встала, смотря сверху вниз, и он тяжело сглотнул, когда увидел её растрепанный внешний вид. На его слова, Эвелин вопросительно приподняла бровь, покусывая ноготь, потому что сейчас в голосе профессора ей послышался явный намек. — Он прямо перед вами, доктор. Она развернулась, уперевшись ладонями в стол, пытаясь скрыть внутренний мандраж от предвкушения. Эггман придвинулся к ней ближе, так, что женщина плотно была между столом и ним. Его руки легли ей на внешнюю сторону бедер, и он неторопливо провел ладонями, проходясь по кружеву чулок, затем, подцепив края юбки, потащил выше, пока та не оказалась на тонкой талии. Эвелин охватило легкое чувство стыда, затапливая её бледное лицо жаром. Мужчина же тем временем повел ладони обратно, пальцами прихватив нижнее белье и такими же медленными, размеренными движениями спустил вниз. Ощутив, как на внутренней стороне бедра остался липкий след от её смазки, женщина начала дышать тяжелее. Он мягко положил её спиной на стол, притянув к себе за щиколотку, удобно устраиваясь между её ног. Профессор коснулся горячими и влажными губами её стопы, проводя дорожку по ажурной ткани чулок, вверх по ноге женщины, протянув за собой обжигающий невидимый след, оставив горячий поцелуй на внутренней стороне бедра. Дав ей немного отдышаться, Эггман провёл языком вдоль горячего и влажного лона, вынудив Эвелин прогнуться в пояснице, издав долгий и протяжный стон. Мужчина, заметив реакцию на его действия, лишь хищно и самодовольно улыбнулся и, не тратя драгоценных секунд, повторил свою «манипуляцию», однако в этот раз движения его языка были куда более настойчивыми и уверенными. Он начал откровенно ласкать влажную плоть, несильно царапая её зубами, проникая языком внутрь, пробегая им вверх по узким стенкам. От этих выразительных стонов, от того, как она вся извивалась под ним, Эггман готов был сойти с ума, забившись в экстазе прямо за столом, но держал себя в руках. Мужчина жадно посасывал клитор, слизывая текущую смазку, указательный и средний пальцы аккуратно проталкивались через половые губы вглубь, а большим выводил на чувствительной плоти круги. Тело девушки задрожало от последнего толчка внутри неё и поцелуев, будто всю её прошибло разрядом молний. В ту же секунду Эвелин с криком дернулась, обильно кончив, крепко схватив его за волосы, стараясь быть к нему как можно ближе, чтобы лучше почувствовать его язык внутри себя. — Приятного аппетита… Профессор.***
К сожалению, они так и не позавтракали вместе, но зато обсудили проблемы клиники Эвелин, которые Эггман пообещал незамедлительно решить, как только вернётся из командировки. Мужчина, ссылаясь на очень «важные» дела мирового масштаба, сказал что ему нужно будет уехать и он свяжется с ней, как только сможет. Быстро собравшись, доктор уже хотел уходить, но позволил себе задержаться ради короткого поцелуя от женщины, а затем, довольный, поспешно удалился. У самой мисс Девор сегодня были совсем другие планы: она отменила все встречи, переоделась, и поехала на работу, чтобы подготовить все нужные бумаги для подписания договора о передачи медицинской организации под защиту профессора — это не могло её не радовать. Вернулась Эвелин, уставшая, только после обеда и, сразу войдя в дом, в коридоре заметила туфли помощницы, что сразу удивило, ведь она не ждала девушку так рано. — Кейт, милая, я дома, приготовь мне пожалуйста чай. Не думала, что ты так скоро вернешься от Тони. Ну что, как там наш агент? — поинтересовалась женщина, как обычно проходя в зал, к комоду, снимая украшения, чтобы положить их в шкатулку.Secession Studios — Lucifer's Waltz
Ей никто не ответил, и Эвелин показалось это странным, она недовольно повернулась и моментально застыла в ужасе: Кейт сидела на стуле, вся избитая, рядом с ней, легко придерживая её, стоял мужчина в костюме, позади них стояло ещё несколько агентов. Незнакомец улыбнулся, приветствуя психиатра: — Здравствуйте, мисс Девор. Я — агент Картер, глава британской разведывательной спецслужбы MI-6, наш с вами общий знакомый забрал, кое-что у нас и мы бы очень хотели это вернуть. Я полагаю, вы обладаете информацией, которая нам нужна. — Эвелин… Я так виновата… — задыхаясь от рыданий, кусая потрескавшуюся разбитую губу, почти полушепотом проговорила помощница, подняв на неё свой потерянный взгляд. Её связали, не давали пить несколько часов, тело болело от синяков, спина и ноги затекли, царапины на лице и шеи неприятно саднили. Она еле дышала, втягивая спертый воздух разбитым носом, из которого шла, почти не останавливаясь, кровь, пачкая белую рубашка и юбку. — Что вам мешает об этом спросить? — Эвелин удивленно изогнула бровь, стараясь за стальными нотками скрыть дрожь в собственном голосе. Нельзя было показывать свой страх этим ублюдкам. Она с вызовом смотрела в чужие глаза, борясь с сильным желанием повернуть голову в сторону бедной Кейт, которая сейчас сидела в паре метров, тихо всхлипывая. Помощница и так за столько лет работы с ней натерпелась: постоянная слежка, анонимные письма с угрозами и звонки от важных лиц — всё это изматывало её, добавляя риска в работу, с каждым новым «пациентом» Эвелин. Сейчас же её подруга, почти семья, всё, что у неё осталось от «нормальной» жизни, мучительно смотрела на неё, ожидая помощи. И мисс Девор винила себя в полном бездействии. Но что-то она все же могла исправить... — Я спрашивал у неё, но она, к сожалению, ничего не знает, — Ответил командор, наигранно вздохнув, когда Эвелин подошла к Кейт, присаживаясь рядом, впервые, на колени перед ней, поглаживая по связанным строительным скотчем, рукам, пытаясь успокоить. И только сейчас женщина заметила несколько крупных царапин, и пару сломанных ногтей, говорящих о том, что девушка не сдалась без боя, а защищалась очень долго, пока была возможность. Она достала салфетки, вытирая кровь, потекшую тушь и размазанную помаду с её лица, приводя немного в порядок. Двое из агентов, в ответ на действия мисс Девор, резко двинулись в её сторону, в целях предупреждения, но Картер остановил их. Он лишь закатил глаза, но ничего не сказал, позволяя женщине закончить: они же всё-таки не чудовища, а профессионалы своего дела, тем более служащие короны. А значит все должно было быть идеальным, тем более никто из них не хотел «пачкать руки» — это было не в их компетенции. Мужчина уложил правую руку с большим золотым перстнем на плечо помощницы, сжав до побелевших костяшек, заставляя девушку вздрогнуть. Эвелин заметила на кольце, с британской печаткой, кровь, которую ей как будто специально продемонстрировал Картер: «да, смотри, это я, делал ей больно». — Простите… Я вела себя так глупо… — заикаясь, произнесла Кейт, за что сразу получила прикладом по голове. — Je t’emmerde… — тихо выругавшись на французском, девушка закашлялась, поперхнувшись кровью, сплюнув остатки на белоснежный ковер. Она чуть не потеряла сознание, непроизвольно дернувшись на стуле, почти упав на Эвелин, но агент удержал её, резко усаживая обратно. — А ну молчать! — рявкнул мужчина. — Ещё одно слово, всего одно и содержимое вашей головы украсит эту стену. Самая приятная часть моей работы. — Он довольно потёр руки, отходя от неё, жестом подзывая на свое место другого агента. Внутри от злости и боли все сжалось. Мисс Девор противно скривилась, держась из последних сил, чтобы не накинуться на Картера, расцарапать его мерзкое лицо и воткнуть ему шпильку туфли в горло, придавив к полу, чтобы не двигался под ней, когда она будет мучить его... Мерзавец давил на неё, манипулируя болью Кейт, как своей игрушкой, однако их было пятеро, а она одна. Женщина ничего не могла сделать, ей оставалось только взять ситуацию под свой контроль, не поддаваясь на ужасные провокации. — Ta gueule! Хватит скулить, Кейт. Ты же знаешь, я не смогу помешать полету пули, — холодно проговорила Эвелин, окончательно успокоившись, безэмоционально смотря на девушку. Сердце болело, давя на грудную клетку, становилось трудно дышать, но она держалась. Ей почти удалось… Реакция мисс Девор удивила не только Картера. Помощница на её слова в недоверии подняла голову, глотая обжигающие слезы, не веря в то, что слышит, однако та ей лишь мягко кивнула, давая понять, что это все не по-настоящему. Этот кивок, позволил девушке расслабиться и собраться с мыслями, чтобы больше не мешать и не отвлекать босса. Пусть она и не знала, что та задумала, но надеялась что у неё точно есть план и даже не один... — И так, где профессор Эггман? — мужчина ухмыльнулся, вновь вспомнив, для чего они все здесь собрались. Вдоволь насмотревшись на гордую мисс Девор, он про себя отметил, что определенно хотел бы себе такую женщину. Непокорную и строптивую. Как она. Как жаль, что человек его работы не мог иметь право на личную жизнь, тем более семейную, с женой и детьми, но это не значит, что он сейчас не мог воспользоваться ситуацией. У него были планы на Эвелин, а его дела могли и подождать. — Я не знаю, — её короткий ответ его не устроил. А она действительно не знала, где чёртов Эггман мог быть сейчас, когда был ей так нужен. — Ну что ж, по-хорошему не хотите. Тогда, мистер Арчер, на счёт три пристрелите её, — разочарованно хмыкнув, приказал помощнику Картер, указывая на Кейт, наблюдая за реакцией Эвелин. Он решил, что сделает все, чтобы сломать её и получить информацию, которая сейчас уже казалась не такой важной, как возможность получить саму женщину. И ему это нравилось. Начался медленный отчёт... — Один! — Что?! Нет! Пожалуйста, не надо! — умоляюще воскликнула Кейт, когда почувствовала холодный ствол возле своего пульсирующего виска. Она попыталась встать, но крепкая мужская рука и липкий скотч, который плотно был обмотан вокруг её ног и стула, просто напросто не позволили ей этого сделать. Девушка беспомощно двигалась, пытаясь отодвинуться, со скрипом царапая мебелью мраморный пол, но у неё ничего не получалось. Она в последний раз двинулась, обессиленно осев на стуле, во рту пересохло, ладони вспотели, все мышцы были напряжены до предела, воздуха не хватало. Время замедлилось, зрение затуманилось, и в этот момент перед Кейт пронеслась вся её жизнь: детский дом, работа в клинике, знакомство с мисс Девор, а ещё Энтони. Её любимый Тони, немного нервный, но милый и заботливый, с которым она хотела семью, и с которым так и не успела попрощаться. А он ведь даже познакомил её с мамой, которой, как ей показалось, она понравилась. Но у них так ничего и не получилось… Сейчас Кейт могла со всей ясностью понять значение выражения «Voir la mort de près», смотреть смерти в лицо. В груди возникла горечь, а следом за ней сожаление. Она жалела, о том, чего не сделала. О несбывшихся мечтах, которые не воплотила. О Тони, с которым не провела достаточно времени. Она была еще слишком молода, чтобы вот так умирать, тем более на глазах бедной Эвелин. Воспоминания обрывками сменялись одни за другими, их громкий рой не давал сосредоточиться, но она всё же смогла помолиться в конце, одними губами прошептав мисс Девор последнее «прощайте» и закрыла глаза, приготовившись… Эвелин молчала. — Два! Послышался щелчок затвора пистолета... — Я не знаю, где он. Я клянусь вам, он мне не говорил! — громко крикнула мисс Девор, не в силах больше терпеть это. Женщина была уверена, что командор блефует, но уже начала сомневаться в собственных мыслях. Она не могла её потерять, только не сейчас, только не её... — Три! Стоп! — мужчина вовремя остановил агента, после чего засмеялся, видя, как женщина схватилась за голову, вытирая выступившие слезы, облегченно выдыхая, медленно оседая на пол. — Ну что ж, я готов поверить в вашу искренность. — Отпустите её, она ни в чем не виновата, — Эвелин рванула к Кейт, но Картер схватил её, притягивая к себе, наслаждаясь тем, как женщина трепыхалась у него в руках, надеясь освободиться от его цепких «объятий». Мисс Девор не поняла, что именно произошло, но когда агент, не удержавшись от соблазна, провел кончиком носа вдоль её шеи до волос, вдыхая аромат духов, она отпрянула от него, резко ударив промеж ног, заставив ослабить свою мёртвую хватку. — C’est un fils de pute! Не прикасайтесь ко мне! — Вы правы, но я не могу так, — злорадно произнес командор, потирая ушибленное место, но поведение психиатра его ничуть не смутило, наоборот, только сильнее раззадорило. — Раз вы не знаете, где профессор, то нам ничего не остаётся делать, как подождать его вместе с вами. Если вы нужны ему, то он обязательно придет, я уверен. — Я боюсь, вы ошибаетесь, но если это так, то он убьет вас. — Ох, я не сомневаюсь...***
Secession Studios — Demise of a Nation
Тони давно не был таким счастливым. Эггман всё-таки дал ему отпуск, у них с Кейт было все хорошо, и сегодня утром он познакомил её с мамой. И после того, как Мэри одобрила выбор сына, Джереми решил не медлить. Возможно, всё, что он делал сейчас, было легкомысленным, но брюнет успокаивал себя тем, что они с Кейт давно знали друг друга, и что он явно не ошибся. Стоун только пару часов назад отвёз девушку обратно на виллу, сказав ей, что отправится «по делам», а на самом деле поехал за кольцом для возлюбленной и букетом для мисс Девор. Агент не знал, как ей удалось уговорить профессора, но он был уверен, что она к этому точно приложила свою руку. Ему хотелось отблагодарить её. Мужчина был теперь у неё в долгу, и даже пообещал себе, что обязательно позовет их с Эггманом на свадьбу, хотя насчёт босса он все же хотел ещё подумать. Джереми решил позвонить и предупредить заранее мисс Девор, чтобы избежать повторных проблем с его неожиданным приездом, но она не ответила. Ему показалось это странным. Тогда мужчина решил набрать Кейт, однако та тоже не взяла телефон. Мобильный сигнал как будто что-то глушило, создавая помехи. Тони начал сильно нервничать, быстро достав планшет, набрал на панели управления пароль к скрытым камерам во дворе дома. Агент хорошо помнил, как муторно уговаривал Эвелин дать ему доступ, чтобы защитить её и Кейт в случае чего. Она очень долго не соглашалась на его условия, потому что опасалась за доверие между ними и риски, на которые ему предстоит пойти. Сейчас же Стоун понимал, что это было их единственное правильно принятое решение за последнее время. К счастью Джереми, камеры были в порядке, но то, что он увидел на них повергло его в шок: несколько черных Jaguarов с британскими номерами стояли перед воротами, территория была оцеплена, а несколько мужчин курили рядом. Специальная служба MI-6, прямо из своего штаба в Лондоне, были почти в полном составе. Походу его отпуск, вместе с заслуженным отдыхом, только что отменился. Стоун сразу схватил телефон, трясущими пальцами набирая на экране знакомый номер: — Босс, у нас проблемы...