Наша тайна — любовь

      Когда мы познакомились, мне было 18 лет. С ним были первые настоящие отношения, первая близость и первая настоящая любовь, которая поглотила меня полностью. Когда он сделал мне предложение, я была на седьмом небе от счастья, мечтая, чтобы этот человек был рядом всегда. Заботливый, любящий, внимательный…       Медовый месяц стал самым счастливым периодом в моей жизни. Он был действительно медовым, целый месяц мы наслаждались друг другом, не отвлекаясь ни на что. Альберто даже по работе говорил по телефону так, чтоб я не видела и не слышала, а все остальное время проводил со мной, постоянно держа меня за руку. Его «принцесса» было для меня самым замечательным словом, на которое я реагировала незамедлительно, широко улыбаясь. Я правда была его принцессой, его маленькой девочкой, которую он обожал, оберегал, о которой заботился. Я не знала, что такое проблемы и как их решать, ведь за меня все делал он, окружая меня своей любовью. Он был идеальным мужчиной до того вечера после свадьбы друзей… Но сейчас я не хочу об этом вспоминать. Я пережила с Альберто самые яркие эмоции, у нас было очень много счастливых моментов в жизни, и это стерлось из моей памяти после того, как он начал проявлять агрессию в мою сторону, но сейчас… Сидя в автомобиле, я вспоминала только самое хорошее, что было в нашей с ним жизни. Я прокручиваю снова и снова слова, которые сказал адвокат, и не могу поверить, что это правда. Не могу поверить, что этого человека больше нет. И я не представляю, что будет дальше. Со мной, с Дамиано, с нами и нашей жизнью. Как смерть Альберто повлияет на неё, что изменится. Он все-таки был моим мужем, человеком, которого я когда-то очень любила и которому была готова посвятить всю свою жизнь, отдаваясь без остатка. Может быть, это и погубило наши отношения, и он понял, что может так поступать со мной, потому что я слабее него. Он доминировал всегда, с первой встречи, просто я не обращала на это внимание. Ведь многие девушки мечтают о сильном, целеустремленном молодом человеке, который возьмет на себя все её проблемы, будет принимать решения и защищать. В нашем случае, это зашло слишком далеко. И, если честно, я жалею, что все так вышло. Как бы я не любила Дамиано, до встречи с ним, я хотела, чтоб у нас с Альберто все наладилось, я хотела оставаться его женой, его «принцессой» и прожить с ним всю жизнь. Но судьба расставила все по своим местам, и в момент, когда было особенно плохо, появился Дамиано. И перевернул всё с ног на голову. С ним я почувствовала себя по-другому, с ним все по-другому. Жаль только, что все вот так обернулось. Если бы Альберто отпустил меня, возможно, он бы смог найти женщину, с которой был бы по-настоящему счастлив… Но его больше нет, и это больно ранит мою душу, я не хотела для него такого конца… Как бы я не ненавидела его в какие-то моменты, я никогда не желала ему смерти. Я мечтала освободиться от него, от его оков, но не так… Смахнув слезу, я повернулась к Даниэле, которая держала меня за руку всю дорогу. — Скоро приедем. — тихо прошептала она, на что я только кивнула и опять устремила свой взгляд в окно.       Приехав к дому, где мы жили с Альберто, и выйдя из автомобиля, я сразу заметила Троиси. — Карина, как доехали? — мужчина 40 лет в дорогом черном костюме и галстуке подошел к нам, жестом показывая на свой автомобиль, забирая у меня чемодан. — Не знаю. Доехали и слава Богу. — ответила я, не желая ничего говорить. Водитель погрузил наши вещи в багажник, сел за руль, выезжая из парковки. Мы с Даниэлой сидели на заднем сидении и молчали. Адвокат тоже никак не мог начать разговор и молча смотрел на дорогу. — Какие наши дальнейшие действия? — наконец спросила я, нарушая угнетающую тишину в машине. — Вам нужно поехать со мной на опознание и решить с похоронами. Я не брал на себя такую ответственность, ведь вы его жена и… — Троиси замялся, повернувшись ко мне всем корпусом. — Синьора Конти, я знаю, что вам, наверное, сложно будет все это делать, но у него не было никого кроме вас. — вздохнув, мужчина с надеждой смотрел на меня. — Я знаю, Филиппо, я все сделаю, не переживайте. — отвернувшись к окну, почувствовала теплую руку сестры, которая слегка сжала мои пальцы. — Отвезите меня домой, мне нужно переодеться и привести себя в порядок. — обращаясь к водителю, я повернулась к Даниэле. — Тебя отвезут домой или к маме, Дань. Я позвоню тебе вечером. — девушка непонимающе уставилась на меня. — Ты шутишь? Я не оставлю тебя. — запротестовала сестра. — Со мной все будет в порядке. Пожалуйста, езжай к маме, я позвоню вам или приеду вечером. Синьор Троиси будет рядом, нам нужно обсудить много дел. — улыбнувшись сестре, я посмотрела на адвоката. — Да, конечно. — ответив, мужчина понимающе посмотрел на меня. — Но… — Даниэла хотела возразить, но я подняла руку, не давая ей закончить. — Не спорь, пожалуйста. Я знаю, что делаю. — Даниэла вздохнула, отворачиваясь к окну.       Открыв дверь в квартиру и зайдя внутрь, я вздохнула с облегчением. Конечно, было бы хорошо, если бы мы вернулись сюда вместе с Дамиано, но даже так я чувствую себя дома. Оставив чемодан в гардеробной, я быстро приняла душ и высушила волосы, опять замазывая темные круги под глазами, пытаясь легким макияжем привести свое лицо в более-менее божеский вид. Стоя в одном белье перед полками с одеждой, я пыталась выбрать, что надеть. Нужно что-то строгое. Выбрав черное платье-футляр до колен и набросив на голые руки тонкий кардиган такого же цвета, я собрала волосы в низкий хвост и, надев черные туфли, посмотрела на себя в зеркало. Я чувствую полную пустоту внутри. Моя жизнь превратилась в какой-то ужас, с которым я никак не могу справится. Сначала ребенок, ссора с Дамиано. А теперь Альберто… Я собираюсь на опознание тела собственного мужа и не понимаю, что чувствую. Внутри все как будто вымерло, нет ничего. Все сожгла дотла боль, которая постоянно со мной, не давая передышки. Взяв с тумбочки телефон, я опять набрала Дамиано, но он опять не отвечал, что только еще больше подкосило меня. Он злится и не хочет говорить со мной, я это понимаю… Но мне так хочется услышать его и… Стоп. Перестань думать о себе и подумай о нем. Ему больно и обидно, и он не хочет говорить с тобой. Значит нужно уважать его желание, не быть эгоисткой. — Хорошо, Синьор Давид… как скажете… — проговорив это своему отражению в зеркале, я тяжело вздохнула и, взяв клатч, бросив туда телефон, вышла из квартиры. Внизу меня ждала моя машина, на которой я ездила, еще живя с Альберто, и какого было мое удивление, когда из автомобиля вышел Сандро, мой водитель. — Здравствуйте, Синьора Конти. — парень, улыбаясь, открыл мне заднюю дверцу Range Rover, помогая сесть внутрь. — Сандро, очень рада тебя видеть. Хоть и неожиданно. — ответила я, когда он сел за руль и выехал с парковки. — Меня Троиси за вами прислал, он ездил в офис за какими-то бумагами и будет ждать вас в больнице. — протараторил брюнет. — Я думала, Альберто уволил тебя после того как… — я замялась, не зная, что сказать. — Альберто перекинул меня на фирму, я возил его помощника. А вчера утром позвонил Синьор Троиси и сказал, что я буду нужен вам. Ну и вот, я здесь. Надеюсь, Вы не против? — парень улыбнулся, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. — Нет конечно. Я рада что Троиси подумал об этом, я как-то не задумывалась… Я вообще не могу собрать мысли в кучу, если честно. — вздохнула я, отворачиваясь к окну. — Понимаю. Это для всех стало шоком… Не верится. Не представляю, какого вам… — Сандро вздохнул, включая поворот, сворачивая к городской больнице. — Мне тоже не верится. И я, если честно, вообще не понимаю, что сейчас происходит, и что делать дальше. — застегнув кардиган, я вытащила телефон, все еще надеясь, что Дамиано хотя бы напишет, но нет. — Синьор Троиси очень переживал, захотите ли вы принимать участие в подготовке, ну… он думал, что после всех этих скандалов вы даже не приедете. — парень открыл мне дверцу, подав руку. — Я не могла так поступить. Альберто был моим мужем, и я очень любила его… раньше. — выйдя из машины, мы направились к главному входу. Возле дверей нас ждал адвокат. — Карина, после опознания нам нужно будет сделать официальное заявление… мы и так сумели скрыть факт смерти Альберто от журналистов, пока вы не приедете, но дольше не сможем. — мы шли по коридору, и, спустившись вниз, возле дверей морга нас ждал санитар. — Я понимаю. — вздохнув, я посмотрела на мужчину в белом халате и шапочке на голове, почувствовав, как в горле образовался неприятный ком. — Что я должна сделать? — руки дрожали, а внутри все сжималось от страха. Не могла объяснить, что со мной происходит, но такого я еще никогда не чувствовала. — Я приоткрою простынь, вы увидите только лицо, не переживайте. — мужчина в халате остановился возле очередных дверей. — А он… — я хотела спросить, насколько он покалечен и узнаваем, но запах формалина резко ударил в нос, от чего я почувствовала тошноту. Троиси любезно подал мне платок, которым я прикрыла лицо, стараясь дышать поверхностно. — Немного, но не сильно. — видно, санитар понял, что я хотела спросить. — Давайте побыстрее покончим с этим. — сказал адвокат, придерживая меня за локоть. Санитар кивнул и открыл дверь в комнату. Втроем мы подошли к холодильным камерам, санитар открыл одну из них, выдвигая секцию, на которой лежало тело, полностью покрыто простыней, и только сейчас я почувствовала, как вся дрожу. — Как будете готовы. — проговорил мужчина и взялся за край слегка пожелтевшей от старости ткани. Я кивнула, собрав все свои силы, чтоб не упасть прямо здесь, и санитар приоткрыл простынь. Я узнала его сразу, вне сомнения, это был Альберто. Ужас и страх заполнили все внутри, и, громко вдохнув тяжелый воздух, пропитаный формалином, я схватилась за Филиппо, сильнее зажимая рот платком. Не знаю, что это вырвалось из меня, крик или стон, но через секунду, сильные мужские руки вывели меня из комнаты на ватных ногах, и еще через мгновение я забежала в туалет, где меня рвало несколько минут. Я не могла прийти в себя, после увиденного, и, кажется его белое, как стена, лицо в ссадинах, будет преследовать меня до конца жизни. Он и правда мертв, Господи. Я должна была увидеть, чтоб убедиться, но не думала, что это будет так тяжело. Рыдания вырывались из груди, но я не могла дать им волю, ком все еще стоял в горле, а слёзы лились из глаз, не переставая. Троиси помог мне подняться с пола, и вместе с Сандро они вывели меня на свежий воздух. Яркая вспышка фотоаппарата привела меня в чувства, и я не сразу поняла, что происходит. Очнувшись в машине, куда за секунду меня затащили мой водитель и адвокат, я повернула голову к окну и увидела несколько репортеров, которые фотографировали через тонированое стекло. — Твою мать. — выругался Троиси, а Сандро с визгом выехал с парковки возле больницы. Похоже, мои приключения только начинаются…       Мы ехали молча и довольно быстро. Троиси сидел рядом, не произнося ни слова, а я никак не могла прийти в себя, тихо всхлипывая, отвернувшись к окну. Меня всю трясло от увиденного и пережитого, и все, чего мне сейчас дико хотелось, это прижаться к родной груди Дамиано, спрятавшись в его объятиях от всего мира. Вытащив из клатча телефон, я решила еще раз набрать его, но вовремя спохватилась, вспоминая, какое обещание дала себе дома. — Что дальше? — повернувшись к адвокату, я отложила телефон. — Вы уверенны, что готовы все обсудить? — он встревожено посмотрел на меня, поглядывая на Сандро. — Да. Куда тянуть-то? Утром во всех газетах появится мое фото и обсуждения смерти Альберто, так что, давайте решим, как будем действовать дальше. — вытерев слёзы, я выпрямила спину, поворачиваясь к нему. — Нужно решить, когда состоятся похороны. С организацией я всё устрою, вы ни за что не волнуйтесь, все будет на уровне, Холдинг все оплатит. Только… вам придется присутствовать на самих похоронах, ну и на обеде после… если вы, конечно, согласитесь. — Троиси вопросительно вскинув бровь, видимо, все еще не зная, как со мной разговаривать на эту тему. — Послушайте, Филиппо. Альберто был моим мужем два с лишним года. И даже если мы бы развелись до сегодняшнего дня, я бы все равно была на похоронах и обеде. Все, что между нами произошло никого не касается, это наше дело. Альберто поступил опрометчиво, вытащив все грязное белье на публику, но мертвых не судят, и я не собираюсь этого делать. Я все еще официально оставалась его женой, так что пусть вас не беспокоит вопрос моего присутствия на похоронах моего мужа. — он с облегчением выдохнул и посмотрел на Сандро в зеркало. — Я понимаю, что, может быть, все ждут нового спектакля, но его не будет. Никаких интервью, никаких снимков, ничего. Позаботьтесь о том, чтоб на похоронах не было ни единого репортера. Мы должны похоронить Альберто по-человечески. Что бы между нами не произошло, он был хорошим другом, руководителем, бизнесменом. Его многие знают… Знали… — спохватилась я. — Знали и уважали. Значит, все должно пройти на определенном уровне. Так, как он этого заслуживает. И как бы хотел… — вздохнув, я отвернулась к окну. — Я восхищаюсь вашей выдержкой, Карина. Правда, вы очень сильная женщина, раз понимаете, какой удар принимаете на себя сейчас. Я сделаю всё, о чем вы просите. А на счет репортеров… Не выходите из дома без сопровождения, мне так будет спокойней. — мужчина взял меня за руку и слегка сжал её. Вернувшись в квартиру, я отпустила Сандро, так как не собиралась больше никуда ехать. Мне хотелось побыть одной. Время было уже позднее, а завтра очень тяжелый и насыщенный день, и не было желания видеть кого либо, даже самых близких. — Ты уверена, что не хочешь, чтоб я приехала? — набрав Даниэлу, я переоделась в футболку Дамиано и, налив себе виски, сидела в его любимом кресле возле окна, смотря на ночной Рим. — Не надо, Дань, все нормально. Сейчас допью второй бокал и вырублюсь. Мне поспать нужно, а без алкоголя не получится. — вздохнула я, делая глоток обжигающей жидкости, которая разлилась теплом по горлу. — Ты напиться решила? Хотя, знаешь, я бы сама напилась на твоем месте. Это какой-то кошмар невероятный. — сестра понимала меня лучше всех, но даже ей я не могла объяснить, что чувствую сейчас, и что творится у меня в голове. — Я не напиваюсь, мне завтра нужна светлая голова. Дел много всяких организационных. — опять сделав глоток, залезла с ногами на кресло. В квартире было темно и тихо, но мне жутко не хватало теплых рук парня, который сейчас в другой стране, и даже не хочет говорить со мной. — Он не звонил? — Даниэла как будто прочитала мои мысли. — Давид? Не-а. Он не хочет меня слышать, обижен, я его понимаю. И больше не буду такой эгоисткой, думая только о себе и о том, как мне сейчас хочется его обнять или хотя бы услышать голос. Поэтому не буду звонить, пока он сам не решит, что он этого хочет. — слеза опять скатилась по щеке, и шмыгнув носом я сделала очередной глоток. — Но так нельзя, он нужен тебе сейчас, Карин… — Я справлюсь, Дань. Все будет хорошо, пусть спокойно работает. У него концерты почти каждый день, да и пусть остынет. — допив до дна, я опять налила коричневую жидкость в стакан, поставив бутылку на столик рядом. — Да какое остынет, Карина? Ты смотри, что у тебя творится? А он даже трубку взять не может? Что за детский сад, твою мать? — Даниэла злилась, и я уверена, ходит сейчас по комнате, закусывая нижнюю губу так, как делаю я. — Ну хватит причитать. Я звонила ему несколько раз, он не взял, может быть, был занят. Не надо драматизировать, Даниэла. Я взрослая девочка, переживу и это. Уже привыкла. — выпив залпом очередную порцию виски, я громко поставила стакан на столик и, поднявшись с кресла, поплелась в спальню. — Ладно, не злись. Я просто переживаю за тебя. Ты еще от одного не отошла, как другое свалилось. — Я хочу спать, Дань. Позвоню тебе завтра, как буду точно знать, когда похороны. — попрощавшись с сестрой, я поставила телефон на беззвучный, отложив его на прикроватную тумбочку, и укрылась одеялом, вдыхая аромат парфюма парня, которым пропитано все постельное белье. Чувствуя, как глаза опять наполняются слезами, я стиснула зубы. — Все будет хорошо, я справлюсь. Все будет нормально. — тихо прошептав себе слова, как заклинание, я зажмурила глаза и просто заставила себя уснуть, чувствуя, как все тело расслабляется от выпитого алкоголя.       Утром, как я и предполагала, фамилия Конти звучала во всех новостях. Сначала обсуждали смерть Альберто, а потом плавно переходили на меня, заявляя, что, видимо, с Давидом мы разошлись, раз я так убиваюсь по бывшему мужу, который во всех красках рассказал о моем романе с вокалистом. К комментариям прилагалось мое вчерашнее фото возле больницы с заплакаными глазами. Ожидаемо, ничего не скажешь. Выключив телевизор, я допила свой кофе и, надев черную блузку с полупрозрачными рукавами, а к ним черные брюки классического покроя, я накинула сверху удлиненный пиджак, завершив образ туфлями на высоких каблуках, покинула квартиру. Так как мой новый номер знали несколько человек, о нежелательных звонках я могла не беспокоится. Но через Томаса на меня вышел Тотти, и, поговорив с мужчиной, я вспомнила о бумагах, которые находятся у него. Договорившись забрать их лично, но уже после похорон, мы попрощались с мужчиной. — Сандро, едем на квартиру к Альберто, Троиси просил привезти в офис его документы. — дав распоряжение водителюу, я набрала маму, которая страшно переживала за меня, из-за чего мне приходилось говорить с ней по несколько раз в день, чтоб она убедилась, что я жива и здорова.       Открыв дверь своим ключом, который я так и не успела отдать мужу, мы вошли в квартиру вместе с Сандро и остановились в коридоре. — Может, я сам все заберу? — тихо проговорил парень, от чего я вздрогнула. — Нет, все в порядке. — сглотнув, я сделала несколько шагов и, оказавшись в гостиной, замерла. В комнате все было так, как будто я и не уходила никуда. Все безделушки, которые я покупала, фото, статуэтки и даже свечи, все было на своих местах.                   Единственное, что сразу привлекло мое внимание, это огромное фото в рамке, над камином. Снимок был сделан во Франции прошлым летом. Альберто знал, как оно мне нравится, ведь на нем мы так счастливы. — Он заказал его сразу после вашего ухода… Я как-то слышал, как Альберто говорил Троиси, что любит сидеть вечером на диване, пить виски и смотреть на это фото. Вот и увеличил его размеры. — голос Сандро выдернул меня из воспоминаний. — Давай заберем документы и уедем. Мне тяжело здесь находится. — обратившись к парню, я направилась в кабинет Альберто, и, взяв все необходимое, мы покинули квартиру.       Подъезжая к офису Холдинга, я все больше нервничала. Бывала я здесь не часто, но сотрудников офиса знала, так как мы часто встречались на корпоративах компании. — Я буду ждать вас на парковке. — Сандро посмотрел на меня в зеркало заднего вида, а охранник открыл дверь, подавая руку.             Зайдя внутрь и поднявшись на 10 этаж здания, я почувствовала какую-то вибрацию внутри. Все, кто встречался мне на пути, кивали в знак приветствия, некоторые подходили с соболезнованиями, что меня даже удивило. Секретарь Альберто сидела на своем рабочем месте и занималась делами, как будто ничего не случилось. — Здравствуйте. — девушка подняла глаза и поменялась в лице. — Синьора Конти, здравствуйте. — встав с кресла, брюнетка посмотрела на меня, а через секунду её глаза наполнились слезами. — Простите… Примите мои соболезнования. — Спасибо. Меня Троиси ждет, где я могу его найти? — эта девушка была секретарем Альберто несколько лет, и я не раз гадала, было ли что-то большее между ними, чем просто рабочие отношение, ведь брюнетка была довольно красивой и привлекательной, но она всегда вела себя очень профессионально, и если бы она не была хорошим работником, то не задержалась бы здесь надолго. Альберто был очень требовательным в отборе персонала, и некомпетентных людей в его команде не было. — Да, Синьор Троиси предупредил меня. Позвольте я вас проведу. — она постаралась улыбнуться, смахивая слёзы.                         Остановившись возле кабинета юриста, девушка постучала и открыла передо мной дверь, пропуская внутрь. Сделав несколько шагов, я увидела за большим столом Троиси и… своего отца. Я знала, что этой встречи не избежать, поэтому была готова к такому повороту. — Синьора Конти, рад, что вы так быстро добрались. — Троиси поднялся, а папа внимательно смотрел на меня. Адвокат отодвинул стул напротив, пригласив жестом присесть, что я и сделала. — Здравствуй, папа. — обратившись к отцу, я протянула Троиси бумаги, которые забрала из квартиры Альберто. — Как спалось, Карина? Намного спокойней? — мужчина сверлил меня взглядом, и мне было сложно понять, какие эмоции у него вызывает собственная дочь. — Это все, что я нашла в кабинете Альберто. Надеюсь, это то, что нужно. — проигнорировав выпад отца, я обратилась к адвокату. — Да, паспорт, страховка… я позже все посмотрю. Карина, я должен отдать вам… свидетельство о смерти. — от услышанного мороз прошелся по телу, но я решила, что здесь точно не место для моих эмоций, тем более, перед отцом. — Хорошо. Что-то еще? — мне хотелось скорее выйти из этого кабинета. — А куда ты так спешишь? Альберто больше нет, ты свободная женщина и, наверное, рада этому? — нападки от отца совершенно не трогали меня, ведь я уже привыкла, что от этого человека не стоит ждать сочувствия или поддержки. — Я оставлю вас на минуту. Карина, дождитесь меня, у меня еще есть к вам разговор. — Троиси решил, что ему не стоит присутствовать при нашем «милом» общении с папой, и я благодарна ему за это. Мужчина вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, а я поднялась с кресла, подошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на солнечный Рим. — Знаешь, я думала, что, хотя бы сейчас, когда случилось горе, при чужих людях ты скроешь свою ненависть ко мне и не будешь брызгать ядом, но ты неисправим. — тихо проговорила я, не оборачиваясь к мужчине. — Горе? Разве это горе для тебя, доченька? Ты мечтала избавиться от Альберто уже давным-давно, и я уверен, что ты вздохнула с облегчением, когда узнала о его смерти. — отец все так же вальяжно сидел в кожаном кресле за столом, рассматривая меня. — Я никогда не желала ему смерти, папа. — повернувшись к нему, я поняла, что объяснять и оправдываться нет никакого смысла. — И да, это горе для меня. Он был моим мужем, и я любила его, пока… пока все не изменилось. И не надо судить меня по себе. Во мне нет столько желчи, слава Богу, я не унаследовала её от тебя. — А ты, я вижу, изменилась, со своим певцом. Храбрости набралась? — усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Нет, я просто стала такой, какой была раньше, до того, как меня часто ломали, избивали и запугивали. — отвернувшись опять к окну, я ждала Троиси, как манны небесной. Не думала, что будет так сложно находится в одном помещении с собственным отцом. — Карина, послушай… Возможно, я был не прав, и, поверь, жалею о случившемся, но ты моя дочь, и я люблю тебя. И всегда хотел для тебя только лучшего. — отец поднялся с кресла, а его черты смягчились. — Речь, достойная Оскара, но я уже проходила это, и новый спектакль меня не воодушевляет. — ответила я, не оборачиваясь. — Не будь так жестока ко мне, дорогая. Нам всем сейчас тяжело, и нужно держаться вместе. Мы ведь одна семья, и со смертью Альберто, я потерял сына, которого любил. — он подошел ближе. — Мы уже давно не семья, папа. У тебя осталась одна дочь, Даниэла, которая никогда не создавала тебе проблем. А я уже давно не твоя семья, и ты сам так решил. Так что, давай переживем эти несколько дней, когда нам придется видеться, а после похорон моего мужа я опять перестану мозолить тебе глаза. — Карина… — Не надо притворяться, папа. Я не изменю своего отношения. Мне жаль Альберто, и жаль, что все так случилось. Но не более. — сделав шаг назад, увеличив расстояние между нами, я смотрела на отца без единой эмоции. Он не заслуживает даже этого. — Хорошо. Но у меня к тебе еще один вопрос. — я даже догадывалась, какой. — Ты нашла то, о чем я тебя просил? — он пристально смотрел на меня, видимо, пытаясь понять, совру я или нет. Несколько секунд ушло на то, чтоб я смогла решить, что ему ответить. — Нет. Ничего такого я не нашла в квартире Альберто. — сказала я, ни разу не жалея о том, что сказала неправду. — Не мог же он держать что-то подобное на работе… — это были, видимо, мысли вслух. — Посмотри на себя… — горько улыбнулась я. — Его еще даже не похоронили, а ты уже, как стервятник, ищешь то, что тебе кажется, очень важным. А еще говоришь, что потерял сына… какой же ты… — не договорив, я с презрением посмотрела на отца. — Да, я потерял сына. Но это не мешает мне мыслить здраво. Его уже не вернуть, а вот его махинации с холдингом никуда не денутся. И все украденные деньги должны быть возвращены. — мужчина начинал злиться, что меня никак не трогало. — Дай угадаю, тебе? — усмехнулась я. — Да, мне, как законному владельцу, учредителю и генеральному директору Холдинга, который я создавал с нуля. — он ударил рукой по столу, на что я даже не отреагировала. — Я не хочу продолжать этот разговор, у нас разные понятия о честности и законности. — в этот момент в дверях показался Троиси, и я вздохнула с облегчением. Папа еще раз посмотрел на меня и, не прощаясь, молча вышел из кабинета. — Все хорошо? — мужчина обратился ко мне, подходя ближе. — Насколько это возможно. — выдохнула я, только сейчас замечая, что в кабинете мы не одни. — Позвольте представить, Бруно Гаттаи. Юрист Холдинга, старший партнер в одной из лучших юридических фирм Рима и самый лучший адвокат, из всех возможных. — передо мной стоял высокий, молодой мужчина, лет 30-32, в дорогом темно сером строгом костюме и светлом галстуке. Брюнет сделал шаг ко мне, подав руку. — Синьор Троиси немного преувеличивает, но, в целом, он прав. Рад знакомству, Синьора Конти. Сожалею только, что при таких обстоятельствах. — приятный тембр, пронзительные карие глаза и мягкое рукопожатие. — Взаимно. Только я не очень понимаю, зачем мне еще один адвокат? — убрав руку, я села за стол, положив на него темные очки. — Ну, во-первых, я хотел сказать, что с похоронами вашего мужа уже все улажено и организовано. Литургия пройдет завтра в 10 утра. Вот здесь все подробно описано. Где и как все будет происходить. — Троиси подал мне бумагу, и, пройдясь глазами по тексту, я поняла, что и правда беспокоиться не о чем, все организовано на высшем уровне. — Но я хотел бы поговорить с вами о другом. — он посмотрел на меня, а потом на Гаттаи, который присел на стул рядом. — Карина, вы не были разведены с Альберто, а значит, по закону, после его смерти все имущество и капитал переходит к вам. — я улыбнулась, наблюдая, как мужчина напрягся, понимая, что он не знает всей правды. — Боюсь, что это не так. — В смысле? — вмешался Гаттаи. — Альберто говорил, что изменил завещание, после того, как я ушла от него, и сделал все так, что даже при разводе я не получу ничего. По сути, мне ничего и не надо было, тем более, сейчас, когда причина столь… — я вздохнула, все еще не веря в то, что мы говорим о нем в прошедшем времени. — Смею заверить вас, Карина, вы ошибаетесь. — Троиси наклонился вперед. — Я вел все его юридические дела, все бумаги проходили через меня. Я знал о возможном разводе, знал о заблокированых счетах, хоть и не поддерживал такого решения, но в его планы не входило оставить вас ни с чем. Может быть, он хотел вас как-то остановить этим, не знаю, но ничего подобного по отношению к вам он не предпринимал. — слова адвоката шокировали меня, ведь я и правда была уверена, что Альберто сдержал свое слово, переписав все имущество на себя, опустошив и закрыв все мои банковские счета. — А уж тем более, речь не шла о завещании. Он не менял его, Карина, вы оставались и остаетесь единственной наследницей всего, что есть у Конти. — слова прозвучали как гром среди ясного неба, я ничего не понимала, и, тем более, не верила в то, что сейчас слышу. Неужели он правда не менял ничего? — Полагаю, он думал, что я вернусь… — ком опять подступил к горлу, и я почувствовала легкое головокружение, вспомнив, что не пила сегодня утром таблеток, которые приписал врач. Как не пила их и вчера. Черт, я угроблю себя нахрен и пойду за Альберто на тот свет, если не возьму себя в руки и не буду следить за своим здоровьем. — Вам не хорошо? — Бруно поднялся с кресла, наливая стакан воды с графина, который стоял на столике рядом. — Все нормально, голова немного кружится. — взяв у мужчины воду, я сделала несколько глотков, кивнув ему в знак благодарности. — Карина, я понимаю, что вам сейчас не до этого, и, наверное, стоило поднять этот вопрос уже после похорон, но мне нужно было рассказать вам, пока обо всем не узнал ваш отец. — Троиси начал говорить чуть тише. — При чем тут мой отец? — я все больше и больше не понимала, что тут происходит. — Дело в том, что… — Гаттаи посмотрел на мужчину, а потом на меня. — Скорее всего, ваш отец ничего не говорил вам об этом, но… — Чего не говорил? — я посмотрела на обоих мужчин с откровенным непониманием дела. — В последнее время, отношения между вашим отцом и Синьором Конти заметно испортились, и, как следствие произошел конфликт интересов. Не буду вдаваться в подробности, но так получилось, что после одного из сорванных контрактов, Синьор Мартино оказался в затруднительном положении, и Конти предложил помощь, но на одном условии. — я старалась внимательно слушать брюнета, но с каждым словом запутывалась все больше и больше. — Каком условии? — любопытство брало верх. Гаттаи опять посмотрел на Синьора Троиси, как будто ожидая разрешения, чтоб рассказать все до конца. — Он выкупил контрольный пакет акций вашего отца. — и вот здесь моя челюсть упала на пол, в прямом смысле этого слова. Я открыла рот, не зная, что сказать. — Понимаю ваш шок, Карина, но это действительно так. — Как это возможно? Зачем Альберто было делать это? — вопросы просто роились в моей голове, и я не могла найти ответ ни на один из них. — Все было оформлено юридически правильно, я сам составлял контракт. — Троиси смотрел на меня, не отрываясь, наблюдая за моей реакцией. — Погодите, погодите… — вот здесь до меня начинало доходить. — Вы правильно понимаете, Синьора Конти. Альберто владел 51% акций Холдинга и так как он ничего не менял в завещании… — я сглотнула, уставившись на брюнета. — Вы являетесь законной владелицей контрольного пакета акций Холдинга вашего отца.