Наша тайна — любовь

Дамиано       Я был зол до невозможности и, клянусь, я старался держать себя в руках. Я понимал, что не стоит кричать на неё, ведь девушка только вернулась к более-менее нормальному состоянию, но сука, это выше моих сил. Блять, да я готов убить этого Гаттаи, и одному Богу известно, чего мне стоило не врезать ему еще раз и не спустить с лестницы, дав хорошего пинка под зад. Не желая больше что-то слышать о той ночи, я вышел из квартиры, громко хлопнув дверью, оставляя Каринну на кухне одну. — Блять! Сука, ненавижу! — ударив кулаком со всей дури в стену, я зашипел от боли, встряхивая кистью, и, нажав кнопку вызова лифта, остановился. Да, все это было когда мы расстались и формально она была свободной девушкой, и бла бла бла… Я все это знаю, но от этого не легче. Никак. Я люблю её до чертиков, до потери пульса, и мне, сука, больно. Я все понимаю головой понимаю, но не сердцем. Сердце ноет, тянет, и мне хочется что-то разнести нахрен.             Прислонившись лбом к холодной стене, я простонал. Какого черта я делаю? Куда я ушел, блять? От кого? От той, которая чуть с ума не сошла, лечившись ради меня? Которая собиралась покончить с собой, потому что я её бросил, а жизнь с мужем ей стала невыносимой? От той, которая носила моего ребенка, а потом потеряла его из-за моей матери? Которая простила меня, приняла меня и хочет быть со мной? От кого я сейчас ушел? — Ты придурок, Давид. Конченный идиот. — в этот момент двери лифта открылись, желая отвезти меня вниз, но я развернулся и направился обратно к квартире. Тихо открыв дверь, я тяжело вздохнул и прошел на кухню. Карина стояла на том же месте, не двигаясь, обнимая себя руками, опустив взгляд. Сделав шаг к девушке, я не знал, что сказать. Я не хотел больше быть причиной её слёз и мне было невыносимо видеть её несчастной и знать, что это я. Опять. — Малыш, прости меня… — проговорил я, и девушка медленно подняла на меня глаза, в которых застыли слёзы. Она молчала, и на минуту мне показалось, что она опять не в себе, но ведь эти приступы уже почти прошли, и Карина практически полностью вышла из этого состояния. — Малыш… — Я слышу, Дамиано. Я не сумасшедшая. — ответила блондинка, отходя назад. — Карина, прости, я зря сорвался… — опять начал я, но девушка меня перебила. — Да, зря. Потому что знаешь, я не буду больше извиняться за то, чего не совершила. В том, что произошло между мной и Бруно нет ничего криминального, я не была в отношениях с тобой на тот момент. И ты не имеешь права так со мной говорить. — шмыгнув носом, она говорила весьма спокойно и серьезно, не сводя с меня своих просто невероятно красивых глаз. — Я знаю, милая… я понимаю это головой, но… — Что? — вопросительно подняла бровь девушка. — Мне больно от этого, Карина. И я ничего не могу сделать со своими эмоциями и чувствами. — тихо ответил я, подходя еще ближе. — А мне больно от того, что ты не доверяешь мне… — Карина, я уже говорил, черт… — проводя рукой по волосам, я отвернулся на мгновение, но, собрав всё свое самообладание в кулак, опять взглянул на девушку. — Я доверяю тебе. Я не доверяю другим. Не доверяю Гаттаи, когда дело касается лично тебя и ваших отношений. Тем более, что ты ему нравишься, он сам мне об этом сказал. — Сам сказал? — удивилась девушка. — Да. И то, что он сегодня сделал, подтверждает, что я был прав. Он хочет тебя, и я, блять, его понимаю, тебя нельзя не хотеть. — оказавшись вблизи от девушки, я поднял её лицо за подбородок, всматриваясь в глаза. — Я хочу попросить тебя. — решился я. — О чем? — девушка обвила мою шею руками, прижимаясь сильнее. — Не позволяй ему… быть слишком близко. — с паузой проговорил я. — Слишком близко — это же не про физическое расстояние? — спросила блондинка, поглаживая мои плечи. — И о этом в том числе. Я уже никому не доверяю, Карина, и просто хочу, чтоб ты была осторожна, милая. — Ты ревнуешь, Дамиано, и осторожность здесь не при чем. — обхватив мое лицо руками, прошептала она. — Да, ревную и готов был порвать его сегодня. — Тшш… — Карина погладила мои щетинистые щеки, слегка улыбаясь. — Я выполню твою просьбу. Но и ты обещай мне кое-что. — Что угодно. — притянув её ближе, я погладил шелковистые волосы. — Перестань уходить от меня и оставлять одну. — прошептала она мне в губы, а я напрягся. — Прости. Мне нужно было проветрить мою бестолковую голову. — Десяти минут было достаточно? — широко улыбаясь, она смотрела снизу-вверх с какой-то детской непосредственностью. — Вполне. — улыбаясь в ответ, я наконец-то почувствовал сладкий вкус любимых губ, которые хотел целовать не переставая. Карина       Еще несколько дней проведя дома или у мамы, я наконец-то собралась выйти в люди и показаться честному народу в своем офисе, дабы показать, что я все еще в строю, хоть и ненадолго.       Я твердо решила оставить управление Холдингом на Лоренцо, оставаясь только генеральным акционером, и наконец-то заняться осуществлением своей давней мечты.       Дамиано был двумя руками и ногами «за», рассчитывая, что у меня будет больше свободного времени, и ему не придется выпрашивать у меня часик, на то, чтобы хотя бы пообедать вместе. Но для того, чтоб спокойно уйти в сторону, мне нужно было решить еще один вопрос, собственно, чем я сегодня и займусь. Дамиано я пока об этом не сказала, но думаю, он будет доволен. — Милая, я подвезу тебя, если ты поторопишься. — послышалось из спальни. — Уже иду. — закончив с ресницами, я отложила тушь и посмотрела на себя в зеркало. — Ну не плохо, Синьора Конти. — обратилась я сама к себе, поправляя облегающее светло-фисташковое платье.       Так как после болезни моим питанием занимался сам Давид, мне все же пришлось набрать парочку килограммов, чтобы не походить на анорексичку, и сейчас я выглядела более, чем в форме. Легкий макияж, распущенные и завитые волосы, бежевые туфли и такая же сумочка от любимого бренда, и я готова встретиться со своим палачом. — Пошли, Давид, отвезешь меня на работу. — улыбнулась я, чмокнув парня в губы, заметив его похотливый взгляд, который он уже не скрывал. Да, у нас до сих пор не было близости. Я не знаю, как он столько терпел, но так как я все еще пила таблетки, хоть и чувствовала себя намного лучше, слабость в теле и быстрая усталость все время мешали нам, потому что я тупо не дожидалась его с выступления, засыпая в 9 часов вечера. А утром я просыпалась уже тогда, когда вокалист благополучно уезжал. — Сандро подъедет к офису за тобой? — Дамиано выехал с парковки, вдавив педаль газа, набирая скорость. — Да, я сказала ему не приезжать, раз ты меня подвезешь. — пристегнув ремень безопасности, ответила я и проверила телефон на наличие новых уведомлений. — Я тут подумал…. — Мне уже страшно. — съязвила я, поправляя в зеркале помаду. — Очень смешно. — Давид показал мне язык, улыбаясь. — В общем, мы на несколько дней летим в Нью-Йорк на 2 концерта и какую-то вечеринку. И подумал, что было бы чудесно, если бы ты поехала с нами. — он смотрел на дорогу, не отрываясь, а я задумалась. — Тебе не помешал бы отдых. Сменишь обстановку, в конце концов. Что скажешь? — положив руку мне на ногу, парень слегка погладил кожу большим пальцем, посматривая на меня, переводя взгляд на дорогу. — Заманчивое предложение. Я подумаю. — улыбнулась я, смотря на его профиль. — Подумай. Если захочешь, останемся еще на несколько дней, просто побудем вдвоем. — остановившись на светофоре, парень повернулся ко мне и, потянувшись, притянул к себе за затылок, нежно касаясь моих губ. — Хорошо, я согласна. — промурлыкала я, стараясь углубить поцелуй, запуская свой язык в теплый рот брюнета, от чего он тихо простонал, вплетая пальцы в мои волосы.       Войдя в офис и поздоровавшись с девочками, я быстро прошла в свой кабинет, не желая встретиться с Гаттаи. — Ты сделала то, что я тебя просила? — открыв дверь, я обратилась к своей секретарше. — Да, Синьора Конти. Он ждет в конференц-зале. — ответила девушка.       Подойдя к своему столу и взяв документы, я вышла из кабинета, обдумывая то, что скажу сейчас. Я сделала глубокий вдох перед тем, как толкнуть дверь, и, войдя в конференц-зал, увидела своего отца. — Это что за новые замашки? Не могла прийти ко мне в кабинет, раз хотела поговорить? Зачем было вызывать меня сюда? Кем ты себя возомнила? — начал отец, развалившись на кресле, но я молча подошла к нему, садясь во главе стола. — И тебе доброе утро, отец. — я не знаю, как смогла собрать все свое самообладание, чтоб держать себя в руках и не сорваться, смотря на него. — Зачем ты меня сюда позвала? — он наклонился чуть ближе. — Ты не хочешь спросить, как я себя чувствую? — сказала я, вынимая документы с прозрачной папки, аккуратно раскладывая перед собой. — Ну, судя по всему, отлично, раз пришла на работу. — съязвил он, но я решила не отвечать. — Итак? — он поднял бровь, опять откидываясь в кресле. — Я хочу сделать тебе предложение, отец. — ответила я, смотря прямо в глаза человеку, который так холоднокровно меня травил. — Серьезно? Какое же? Ты одумалась и все же решила отдать мне контакт с Globus Group? — оживился он, а я протянула ему документ. — Нет. Я хочу купить твои 49% акций. — Что? — мужчина громко рассмеялся, взяв у меня из рук бумагу. — Да ты реально чокнулась, раз думаешь, что я пойду на это. — он продолжал смеяться, но, пробежав глазами по документу, как-то завис. — Нет, я при своем уме, папа. И хочу выкупить твою часть Холдинга. Как видишь, по очень выгодной цене, даже слишком выгодной для тебя, хоть Троиси отговаривал меня и просил снизить цену до рыночной. — так же спокойно говорила я, только вот сердце готово было вырваться сквозь ребра. — Какого черта ты творишь? С чего ты решила, что я продам тебе свои акции? — его взгляд и тон резко изменился. — С того, что я не хочу больше видеть тебя в этом офисе. Мне будет намного проще смириться с тем, что я не посадила тебя за свое отравление, если мы не будем пересекаться, ни здесь, ни где-либо в бизнесе. А также я буду уверена, что ты не продолжишь отмывать деньги за счет Холдинга, подставляя меня. В том, что ты будешь это делать, я не сомневаюсь. — Ты, маленькая сука, считаешь себя умнее меня? Я не отдам тебе Холдинг даже за такие деньги! — начинал закипать мужчина, переходя на крик. — В таком случае, на следующем собрании акционеров я вскрою вот эти документы — я подала ему бумагу. — И все узнают, как долго и как много ты обворовывал Холдинг. — его глаза полезли из орбит, когда он увидел счета и название банков в офшорных зонах, где прятал деньги. — Подумай, отец. Это щедрое предложение, и не вызовет никаких подозрений. Ведь ты передаешь бизнес дочери, что вполне логично. — он поднял на меня глаза и, сузив их, злобно улыбнулся. — Дочери? — переспросил папа, вкладывая в это слово столько яда, что мне стало не по себе. — Так тебе никто ничего не рассказал? — его улыбка начала пугать меня. — Что и кто мне должен был рассказать? — спросила я, а сердце забилось еще быстрее, предчувствуя что-то неладное. — Ну конечно, они не хотели травмировать психику бедной девочки, чтоб она и в самом деле не поехала мозгами. — засмеялся отец, а по моей спине прошелся холод. — О чем ты, папа? — я затаила дыхание, смотря ему в глаза. — Я тебе не папа, деточка. А ты не моя дочь. Твоя мама изменила мне и вернулась домой уже пузатая тобой. Так что ты не имеешь никакого отношения к фамилии Мартино, которую я, по своему благородству, тебе дал. — от его слов во рту пересохло, а руки стали ледяными. Голова отказывалась соображать, глаза бегали по его лицу, а в горле мгновенно образовался противный ком, который не давал дышать. — Что…? — только и смогла выдавить я, чувствуя, как подступают слёзы. — Да, Карина. Ты не моя дочь. И все вокруг об этом знали, кроме тебя. — откинувшись на кресло, он с удовольствием наблюдал, как делает мне больно. — Кто знал…? — спросила я, сама не знаю, зачем. — Ну сестра твоя, сводная. — он особенно подчеркнул это слово. — Муженек её новый, ну и, конечно же, твой обожаемый Давид. — его слова больно полоснули по сердцу, и я зажмурила глаза, пытаясь сдержать слёзы. — Да, дорогая, они все были в курсе. Не так давно, но были. И, наверное, решили не говорить тебе, а то еще сиганешь с крыши, не дай Бог. — потирая переносицу, мужчина поднялся с кресла, бросая на стол документы. — Так что эти твои предложения мне нахрен не нужны. Дочка. — Сядь. — сказала я, поднимая на него глаза. — Чего? — с пренебрежением переспросил он. — Сядь, я сказала! — рявкнула я, не зная, откуда у меня взялись силы на это, но мужчина вернулся в свое кресло, тяжело вздыхая. — Я благодарна тебе за честность. — набрав побольше воздуха в легкие, я натянула маску, которая уже запылилась в ящике со времен совместной жизни с Альберто. — Да, мне больно было услышать это, но, в то же время, ты мне свалил камень с плеч. — улыбнувшись, я поднялась с кресла и собрала рассыпанные по столу бумаги, чувствуя на себе пристальный взгляд. — Да, именно так. Потому что теперь для меня все стало на свои места. Я всегда не могла понять, почему ты так не любишь меня, почему ненавидишь, за что? Я винила себя за свои промахи, пыталась стать лучше для тебя, любимой дочерью, но мне не удавалось, и я опять винила себя, не тебя. — я смотрела на мужчину, чувствуя, как мне становится нечем дышать. — Но теперь я понимаю, что моей вины нет. Я не виновата в том, что ты оказался совершенно беспринципным, бесчувственным, черствым ублюдком, у которого нет и не было ничего святого. Просто ты не мой отец. И черт, я рада этому. Клянусь, я рада, что ты не мой отец. — он никак не ожидал услышать что-то подобное, поэтому был застигнут врасплох, чего я, собственно, и хотела. — А теперь вернемся к делам, Синьор Мартино. — мой голос звучал жестко и уверенно, как никогда. — Теперь это уже не предложение, а ультиматум. Вы продаете мне свои акции, или акционеры узнают, кто вы на самом деле. Причем продаете по рыночной цене, ведь завышая сумму, я думала о своем отце, а так как вы таковым не являетесь, да и фамилию я вашу давно не ношу, то больше таких привилегий вы не получите. — упираясь о стол, я еще раз посмотрела в эти лживые глаза, а мужчина медленно поднялся. — Да как ты смеешь? — Смею. Я генеральный акционер, забыли? Завтра на вашем столе будет лежать новое, переделанное Троиси предложение. И вы подпишите его. А после этого я не хочу больше вас видеть и знать, Синьор Мартино. — плюнув в него этой фразой, я развернулась к двери. — Ты пожалеешь об этом. Клянусь, ты пожалеешь. — прошипел он, разрывая бумаги, но, ничего не ответив, я быстрым шагом вышла из конференц-зала, направляясь к себе в кабинет.              Вернувшись домой поздно вечером, я наткнулась на испуганные глаза Давида, который говорил с кем- то по телефону. — Она вернулась, Даниэла, только зашла. Да, я перезвоню. — он отключился, бросая телефон на тумбочку. — Ты где, блять, была? — начал парень, а я медленно сняла с себя туфли, положила сумочку на пуф, поворачиваясь к вокалисту. — Не кричи. — спокойно ответила я, обходя его. — Не кричи? Не кричи?! — парень резко схватил меня за руку, разворачивая к себе. — Ты видела сколько времени? Я с 11 утра не могу до тебя дозвонится! Телефон выключен, из офиса ты ушла, Сандро отпустила домой, даже, сука, Гаттаи не знает где ты! Я, блять, адвокату твоему звонил! А ты спокойно возвращаешься домой в час ночи, от тебя несет виски за версту, и ты мне говоришь не кричи?! — его лицо стало пунцовым, парня распирало от злости, и он кричал так, что слышали все соседи, но мне было плевать. — Отпусти! — вырвав руку, я отошла на пару шагов назад, пошатываясь. — Да я места себе не находил, дура! Я думал, с тобой что-то произошло! И когда увидел, что ты заходишь в дверь, думал придушу нахрен! — продолжал он, а я просто стояла и смотрела. — Ну придуши. — так же спокойно опять ответила я, что злило парня еще больше. — Можешь ударить, придушить… — Конти, блять! — он ударил кулаком в стену, поворачиваясь ко мне. — А между этим расскажи, как долго ты знаешь, что Мартино не мой отец? — его взгляд моментально изменился, и парень не сразу нашелся, что сказать. — По реакции понимаю, что это правда, ты знаешь. — ответив, я горько улыбнулась, уже не понимая, кому я могу верить в этом мире. — Как ты узнала? — тяжело дыша, спросил парень. — Мне сказал сам Винсенте Мартино, когда я предложила ему выкупить его акции. — слёзы опять подступили, хотя, казалось, я уже все выплакала, пока сидела в каком-то баре на окраине Рима, выпивая очередную порцию виски. — Что ты ему предложила? — нахмурился он. — Оо, это отдельная история, которой я хотела порадовать тебя за ужином, но тут мне подкинули тему поинтересней. — разведя руки в стороны, я уставилась на парня. — Почему ты не сказал? — прошептала я, чувствуя, как горячая слеза скатилась по щеке. — Потому что боялся… — он стоял, не двигаясь, не делая ни единого шага ко мне. — Ты обманул меня. — шмыгнув носом, я опять отошла назад. — Я боялся, что эта новость подкосит тебя, вызовет новое психическое расстройство… — Ты обманул меня, Дамиано… Ты не сказал, такую важную вещь… — слёзы ручьем полились из глаз, и я больше не сдерживала их. — Я собирался тебе сказать, клянусь. Я даже говорил об этом со святым отцом, и он тоже советовал рассказать, когда ты поправишься, когда окрепнешь психически… Милая… я бы сказал тебе, я бы не смел скрывать от тебя такого, клянусь. — страх в глазах выдавал его эмоции, он действительно боялся. — Карин… — окликнул он, а я не могла сказать ни слова, и только зажав рот рукой, громко всхлипнула. — Милая, прости меня. — Дамиано подбежал ко мне, обнимая за плечи. — Он не мой отец… — разревелась я, припадая к родной груди… Дамиано       Мы сидели на полу в спальне, прислонившись спинами к кровати и говорили уже второй час. Карина рассказала мне всё, что ей сказал Мартино, и уже не первый раз ловлю себя на огромном желании набить ему морду. Тем более, что он не отец моей девушки, что упрощает задачу. Он мог промолчать и дать нам ей все рассказать, объяснить, подготовить к этой новости. Но он решил все сделать сам, самым циничным образом, специально, чтоб задеть её, сделать больно, ударить под дых и смотреть как она корчится от боли и безысходности. Но моя девочка дала ему достойный отпор, единственное, за что я переживаю, так это о том, что Мартино не тот человек, который пропустит все мимо ушей и просто уйдет, собрав свои вещички в корзинку. Но так как Карине осталось работать в офисе недолго, я надеюсь, всё как-то уляжется, и девушку оставят в покое. — Что ты сейчас чувствуешь? — обнимая блондинку, я целовал её в висок, поглаживая плечи. — Облегчение. — тихо ответила она и повернула голову. Слёзы высохли, а на лице появилась улыбка, чему я был рад. — Правда, я сейчас чувствую облегчение. Всегда я искала ответ на один и тот же вопрос, почему, за что он так не любит меня, и всегда находила причину только в себе, ведь для меня он был идеальным папой. — вздохнула девушка, прижимаясь к моей груди. — Но сейчас все встало на свои места. И я рада, что оказалась не его дочерью, что меня ничего с ним не связывает. — обняв меня обеими руками, Карина удобней устроилась между моих ног. — Это не меняет ничего, малыш. Он с тобой с рождения, ты выросла на его глазах, он был рядом всю твою жизнь, и так вести себя просто потому, что он не твой биологический отец, просто мерзко и дико. Я бы так не смог. — я хотел, чтоб она перестала винить себя и свои поступки, а тем более оправдывать его, ведь этому человеку нет оправдания. — Я знаю, милый. Ты был готов принять ребенка Альберто, если бы выяснилось, что я беременна от него. Я помню это и ценю. — отстранившись, она подтянулась выше, встретившись с моими глазами. Даже в темноте её взгляд вызывал мурашки по спине, она была так красива, даже чуть выпившая и заплаканная. — Да, я был готов к этому, потому что понимал, что ребенок ни в чем не виноват. И то, что его биологический отец такой ублюдок, никак не должно отражаться на ребенке, и тем более на тебе. Так что Мартино ничего не оправдывает. И не нужно этого делать, малыш, он не заслуживает. — погладив девушку по щеке, большим пальцем едва задевая губы, я просто смотрел в её синие глаза, наслаждаясь тем, что она со мной, здесь и сейчас. — Ты прав… Хорошо, что мы завтра уезжаем. — улыбнулась она, потираясь о мою руку, как котенок. — Тебе нужно поговорить с мамой, Карин. И Даниэлой. — мне нужно было отвлечься, потому что её аромат сводил меня с ума, и я больше не мог думать о чем-то другом. — Не хочу. Не сейчас, по крайней мере. — опять вздох, но взгляд девушку переместился на мои губы. — Не хочу ни с кем говорить… — прошептала она, наклоняясь вперед. Её дыхание щекотало кожу, а губы сами потянулись к её, нежно касаясь. Чуть надавив, я почувствовал, как она впускает меня в свой теплый рот, отвечая на поцелуй. О, это невероятное чувство, когда после долгой паузы, как после долгой разлуки, вы опять целуетесь, вспоминая вкус друг друга, вырисовывая немыслимые рисунки языками, когда дыхание сбивается, а тело покрывается мурашками, и даже голова чуть кружится. Это то, что я не испытывал ни с одной из девушек. То, что может заставить чувствовать только она. Углубляя поцелуй, Карина повернулась ко мне, садясь ровнее, а точнее, садясь на меня, подтянув при этом платье вверх. — Ты такая сладкая… — шептал я, целуя нежную шею, от очего блондинка откинула голову назад, тихо простонав. Её волосы водопадом спадали по спине, и, чуть намотав их на руку, я потянул вниз, сорвав с её губ хрипловатый стон, от чего напряжение в боксерах нарастало все больше. Вернувшись к моим губам, девушка начала ерзать на мне, потираясь об уже твердую плоть, которая выпирала из штанов. — Я так хочу тебя… — прошептала она, проникая тонкими пальчиками под футболку. — Ты уверена… что уже нормально себя чувствуешь? — блондинка стащила с меня явно лишнюю сейчас вещь через голову и на мгновение остановила свой взгляд на моих тату, нежно погладив кончиками пальчиков. — Не могу насмотреть на них… каждый раз как будто впервые вижу… — улыбаясь, сказала она, пока я в это время пытался расстегнуть молнию на её платье. — Тебе нравятся мои тату? — медленно спустив бегунок по застежке, расстегнул платье, касаясь пальцами оголенной спины девушки. — Ты сам знаешь, как твои тату действуют на девушек, Давид, так что не прикидывайся. — проговорила она, стягивая платье с плеч, открывая моему взору свою грудь в белом кружеве. — Как же? — я еле сдерживал себя, чтоб не повалить её на пол и не оттрахать, но эта игра еще больше возбуждала, тем более, я еще не услышал ответа на вопрос о самочувствии. — Ошеломляюще. — улыбнулась блондинка, опять заерзав на мне. — Карин… — начал я, но мои губы были закрыты поцелуем, а в рот ворвался мягкий язык девушки, сорвав приглушенный стон. — Ты уверена…? Если ты не хочешь или… не можешь… — простонал я, когда она спустилась к тату на груди, очерчивая их контуры своим языком. — Давид, я 2 месяца была не в себе, и вы чуть не упекли меня в психушку. Как ты думаешь, я заслуживаю секса? — поднявшись, сказала девушка вполне серьезно, тыкая в меня пальцем. — Аргумент. — ответил я, пожав плечами, и больше не думая ни секунды, жадно впился в её губы, от чего Карина издала протяжной стон, пылко отвечая на поцелуй.