Совсем другая история

Каждодневное применение отваров и настоек вызвало у Лив привыкание. С каждым днем их эффект становился все слабее и слабее. Ведьма чувствовала как кошмары пробивали невидимые стены ее сознания, и как эти самые стены становились все тоньше. Она знала, что рано или поздно они падут, а предчувствие ей буквально кричало о том, что это наступит скорее рано, нежели поздно. Это ее пугало. Отца отправили в командировку на несколько дней. Перед отъездом он как и всегда прочитал своему ребенку лекцию о том, что можно делать и чего не стоит, а после, добавив «люблю» и «будь осторожна», покинул дом, а после и город. Первая ночь без отца напомнила Оливии, что ужасы жизни никуда не делись. Кошмары вернулись. Опасность близка. Возможно ее сердце не пустилось бы в бег если это был бы один из обычных кошмаров, где она принимает участие, а не стоит, не контролируя тело. Ведение. Неизвестность всегда пугает. Ведь так? «На дворе стоял солнечный день. Небо, обычно окутанное тучами, теперь сияло от их отсутствия. Урок скорее всего уже начался, ведь коридоры учебного заведения опустели. Двое, довольно крепких, парней вышли из кабинета директора. Сначала ведьма не видела их лица, они как будто были окутаны пеленой, но когда те начали приближаться она наконец смогла их распознать. Она готова была уже броситься прочь, пока они ее не заметили, но не смогла. Тело окаменело - она его больше не контролировала. Парни прошли мимо, не обратив на нее и малейшего внимания, а она внимательно разглядывала их профили, а позже их спины, пока те не скрылись за поворотом. В ее поле зрения попали два молодых человека ее возраста. Парень шедший по правую сторону, ближе к ней, являлся кучерявым брюнетом. Его глаза всегда почти первое, что бросалось во внимание Лив. Конечно же, после пружинок на голове (этим он напоминал ей Айзека). Возникало ощущение того, что у него не было радужек, а лишь черные как смоль зрачки. Но это было не так и ведьма как никто другой знала, что его глаза не черные, а темно-карие. Когда-то много лет назад, в прошлой жизни, которую Лив уже успела забыть, она разглядывала и восхищалась этими самыми глазами, ассоциировавшимися у нее с корой темного дуба. Именно это ей напоминали глаза кучерявого брюнета, преподавшего ей жизненный урок, который она никогда не забудет. По левую же сторону шел парень небольшого роста, наверное, ростом как и сама Оллфорд. На его лоб спадали белые, как фарфор, пряди. Янтарные глаза сверкали издалека, благодаря солнцу, освещавшему коридоры. Примечательную внешность дополнял, не менее бросающийся в глаза, стиль одежды. Черные джинсы, таково же цвета футболка и кеды, рубашка темных тонов и блестящие цепочки с кольцами на его теле делали свое дело. Он создавал вид серьезного и, возможно, даже опасного парня. Но, как показывает жизнь, не всегда оболочка совпадает с внутреннем миром. Брендон. Вот какое имя носил кучерявый брюнет. Блондина же звали – Алестер. Оливия помнила их обоих также, как и и привычки и вкусы. Помнила, что Алестер любит шоколадное мороженое, апельсиновый сок и до безумия жевательные конфеты, а Брендон терпеть не может сладкое, но зато обожает виноград в любом его виде и воду со свежевыжитом лимоном. Помнила, что у блондина аллергия на клубнику, и у обоих неизмеримая страсть к мотоциклам. Помнила, как они вместе лазили в сад на соседней улице за самыми вкусными в мире зелеными яблоками, а после, набрав их полные охапки, гуляли по ночному городу втроем. Уже несколько лет она пытается забыть глаза цвета коры темного дуба и фарфоровые локоны. Ведьма приложила все свои усилия чтобы вычеркнуть из своей памяти воспоминания, отдающие неприятным покалыванием в районе сердца. Эти двое долгое время наполняли ее старую жизнь яркими красками, а потом буквально одним движением залили ее черным цветом. Омрачающая краска заполнила каждый миллиметр ярких воспоминаний, теплых моментов и летних вечеров на веранде. Люди, как она тогда считала, оказались далеко не теми, кем себя показывали. Войдя в доверие они растоптали ее вдоль и поперек, не забыв напоследок вытереть об нее ноги. Именно с них начался кошмар ее жизни. Видимо уничтожив старую жизнь ведьмы они пришли так же, как и в прошлый раз, растоптать только уже новую.» Ведьма уже давно не просыпалась в холодном поту и с покалавшимися, от онемения, пальцами.

Нет. Не может быть.

***

Утреннее отражение в зеркале встретило Оливию синяками под глазами и бледным цвета лица. Косметика не помогала, а зелья иссякли себя. Смирившись со своим внешнем видом и слабостью в теле она отправилась в школу, надеясь, что на химии, которая стояла первым уроком, ее пронесет. Учитель по этому предмету был жутко невыносим. Он докапывался до каждого кто войдет в его кабинет. Ему было, наверное, в удовольствие внезапно давать контрольную или самостоятельную, орать на учеников, вызывать их к доске и просто трепать подросткам нервы. Обычно Оллфорд добиралась до школы на своих двоих и сегодняшний день не был исключением. Оливия стояла на светофоре когда прям перед ней один из водителе выехал не на свою сплошную и врезался в другой автомобиль. Огромное количество криков и возмущений, а после перекрытие этого перекрестка, отняло у нее лишь добрые 10 минут. Она до последнего стояла и надеялась, что сейчас все по-быстрому все решат и откроют переход, так как до другого ближайшего надо было идти не менее 15 минут, а она уже опаздывала на урок. Конечно же, она могла перебежать и сэкономить время, но несколько полицейских машин, которые приехали на место аварии, давали гарантию на посещение участка и штрафа. Опоздав уже на 17 минут Оливия неслась по коридорам на встречу к знаниям по химии. Она знала, что сейчас у нее будет звенеть в ушах от «спокойного» учителя, но сегодняшняя тема была важна для предстоящей контрольной, и она уверена, что сама она эту тему не сможет разобрать. – Прошу прошение за опоздание. Можно войти? – войдя в класс спросила Оллфорд, но перед этим из-за вежливости она, конечно же, постучала в дверь. – Имеется ли уважительная причина вашего опоздания, мисс Оллфорд? – по своему обыкновения спросил химик, смотря поверх своих очков странной формы. – И, да, ваша отмазка с переводом бабушки через дорогу больше не сработает. – Дорогу перекрыли из-за столкновении двух машин на переходе, и мне пришлось идти на дальний. – сказала ведьма, пытаясь придать своему голосу уверенность. – Думаю мне стоит позвонить вашему отцу, мисс Оллфорд, и сообщить о том, что ему следует провожать вас до школы, чтобы ненароком с вами больше что-нибудь не случилось на переходе. – учитель буквально прожигал дыру в бедной ученице. – Можете занять свое место, мисс Оллфорд. Выдохнув Оливия направилась к третьей парте, где сидел Айзек. Проходя мимо второй парты она кивнула в знак приветствия Скотту и Стайлзу. Лив уже хотела опуститься на свой стул, как в ее поле зрения попала четвертая парта соседнего ряда, но ее внимание привлекла совсем не парта, а двое парней, сидящих за ней. Кучерявый брюнет с темно-карими глазами и блондин, увешенный разными цепочками. – Лив? – обеспокоился Лейхи, увидев ступор подруги, – Все в порядке? – он последовал примеру ведьмы и перевел взгляд в ту же сторону. – Мисс Стефллин, у вас какие-то проблемы? – обратил на нее свое внимание, раздражающийся химик. – Нет. – беззвучно ответила Оливия, в горле образовался ком. Вдохнув побольше воздуха, и качнув головой, пытаясь вынырнуть из мыслей, она повторила: – Нет. Вовсе нет. – Тогда попрошу вас сесть за парту. Я, конечно, предполагал, что вам не интересна химия и вы норовитесь побыстрее покинуть мой кабинет, но думаю до звонка более 25 минут, так что будьте добры сядьте. – прошипел химик, буквально кидаясь сарказмом. Хотя нет – это был не сарказм. Лив казалось, что оставшиеся минуты до конца урока тянулись бесконечно. Она сидела как будто онемела, боясь даже на миллиметр повернуть голову в сторону той злосчастной четвертой парты. Айзек и, впереди сидящие, Скотт со Стайлзом заметили перемену в настроении ведьмы, а оборотни почувствовали участившиеся сердцебиение. Лейхи пытался незаметно растолкать соседку: звал по имени, тыкал ручкой и локтем, даже одернул от нее тетрадь когда надо было списать формулу с доски, но та не моргнула и глазом, что уже говорить о повороте ее головы в его сторону. Звонок раздался спустя вечность. Оливия, не теряя ни секунды, бросила все свои вещи в кое-как в рюкзак и вылетела из класса. Айзек пытался окликнуть ее, но все было напрасно, Скотт же со Стайлзом хотели броситься за ней, но та вылетела за секунду до того, как в дверном проеме образовалась толкучка.

***

Залетев в женский туалет Оллфорд чуть не снесла с ног какую-то девушку, извинившись она направилась напрямую к раковине, перед этим бросив куда-то свой рюкзак. В помещение она была одна. Набрав в свои ладони холодной, нет, скорее ледяной, воды она начала умываться, дабы прийти в себя.

Нет. Нет. Нет.

Только не это. Только не они.

Вода не помогала ей вернуть контроль над несущимся куда-то сердцем и разуме. Вдруг воздуха стало категорически не хватать. Попытка сделать вдох кислорода — не выходит. Она как рыба на суше пытается заполучить желанный глоток жизни, но все катится к чертям. В глазах уже все поплыло. Ведьма пытается ухватиться за что-то, но ничего не выходит. Руки дрожат. В первый раз — хватается за намокший край раковины, но рука предательски соскальзывает. Второго раза уже нет. Дезориентация в пространстве. Нехватка кислорода. Ноги уже не держат. Темнота. Оливия уже была готова упасть, но вдруг ее подхватывать чьи-то руки и плавно опускают на кафельную плитку. Сквозь темноту она слышит смутно-знакомый голос. Она не может определить, что он пытается до нее донести. Спустя какое-то время в глазах немного проявляются размытые силуэты. Воздух все так же не может поступить в легкие, но теперь голос приобрел женское очертание. – Дыши. Дыши, Оливия! – пытается донести до нее рыжая, у которой тоже дрожат руки. – Давай вдох, выдох. Давай со мной. – Лидия делает показательный вдох, – Вдох. Давай, а теперь выдох. – выдыхает.

Вдох. Выдох.

Оллфорд на автомате пытается повторять за, сидящей перед ней на коленях, Мартин, та же борется с подходящими слезами, держа в своих руках лицо подруги.

Вдох. Выдох.

Кислород проникает в легкие Лив, обжигая собой сначала гортань, а потом уже и сами легкие. Ведьма хватает воздух одновременно и носом и ртом, пытаясь урвать побольше, как будто он должен вот-вот исчезнуть с лица земли. Лидия выдыхает. Над ними тоже послышались облегченные выдохи. Оливия, в чей организм наконец-то поступил долгожданный кислород, откидывает свою голову назад, прислоняясь затылком к холодной стене. Руки до сих пор подрагивают, что у ведьмы, что и у банши, которая уже отпустила лицо Лив и зарылась носом в собственные ладони, в надежде прийти в себя. – Что это было? – первым подает голос Скотт, облокотившись правым плечом на стену, и смотря куда-то в пустоту. Айзек же опустился на колени рядом с девушками, а Стайлз, который в самый нужный момент подхватил тело Оливии, прислонился к стене и медленно сполз по ней вниз, пытаясь восстановить дыхание. Наверное, он никогда не забудет, то ощущение беспомощности, когда ворвался в женский туалет вслед за Лидией и увидел, падающее тело Оллфорд. Он, как в тумане, наблюдал за тем, как Мартин пыталась помочь Лив сделать глоток воздуха и сам неосознанно задержал дыхание, до тех пор пока ведьма не сделала свой первый вдох к жизни. – Паническая атака. – почти беззвучно ответила Лив на вопрос Скотта. – Какого черта? – в той же манере прошептал Айзек, обнимая ее и зарываясь рукой в мягкие, словно шелк, волосы, а носом утыкаясь в холодную шею, куда-то в районе пульса. От нее пахло вишней. Вишней и жасмином. Он испугался. Они все испугались за нее. Жутко испугались. – Просто переутомилась. – ответила Оливия, моментально отвечая на объятья Лейхи, и утыкаясь в кудри, пахнущие дождем и чем-то родным — домашним. – Нет. – буквально выдохнул Стайлз, наблюдавший за всей этой картиной. У него где-то больно защемило. Скорее всего в районе сердца. Руки же сами по себе впились в волосы на голове, перед этим зарывшись туда. – Нет. – уже четче повторил он, – Это не переутомление. Ты весь урок вела себя странно. А в начале вообще застыла, глядя на тех двух парней. Мы все заметили изменения в твоем поведение. Теперь еще и паническая атака. – Лив? – тихо спросила Лидия, оторвав руки от своего лица, и посмотрела в глаза Оливии, когда та оборвала объятья с Айзеком. – Кто они? Кто те два парня? – Никт.. – оборвала себя Оллфорд на полуслове. Никто. Нет, они не никто. Она устала врать. Скрывать от них свою жизнь. Устала бороться. – Они… Понимаете.. – она вдохнула побольше воздуха и нащупала медальон, который отдала ей мама. – Ты же понимаешь, что можешь нам все рассказать. Мы не накинемся на тебя и не съедим. – подбодрил ее Лейхи. – Мы беспокоимся за тебя. – вымолвил Стайлз, сталкиваясь с глазами ведьмы. – Я беспокоюсь. – уже тише добавил Стилински. – Давайте не здесь. – спустя несколько секунд ответила Стефллин, перед этим тщательно взвешивая все «за» и «против». – Я все расскажу. «От» и «до». Только не здесь.