Твоя искусная ложь.

      «Привет! Моё имя Сян Тянь Да Фэйцзи. Да-да... Он самый. Автор нашумевшего романа «Путь Гордого Бессмертного Демона». Приятно познакомиться!»       Молодой человек, сидящий за компьютерным столом ослепительно улыбнулся, опустив голову на ладонь.       «А ещё... Ещё я... я декан факультета университета Цанцюн».       Улыбка поблекла, став жалкой и натянутой       «Моё... настоящее имя – Шан Цинхуа. Ах да! Аньдин – факультет экономики и планирования государственного бюджета. Я горд и доволен своим положением... Разве... Разве в этом можно сомневаться?»       Молодой человек развёл руками. А затем, нервно рассмеявшись, горько вздохнул.       «На самом деле семья Шана задолжала боссу мафии огромную сумму денег. Вот уже пять лет я пытаюсь выплатить её... Я живу в крошечной квартире. Ем лишь дешёвую еду... в основном, это лапша быстрого приготовления... Да... Трачу каждый свободный час, пытаясь заработать немного больше... Но... Я так устал...»       Его голова тяжело опустилась на стол.       «Сейчас, когда отец... так и не оправился от инфаркта и больше не может работать, я должен содержать и родителей. Но... Шан мог бы справиться с этим! Может быть, по мне и не скажешь, но я на самом деле сильный человек...»       Тонкий палец, белый и нежный, словно хотанский нефрит, задумчиво что-то написал на столе.       «Моя мама... Ей требуется дорогостоящая операция...»       Всхлипнув, молодой человек спрятал лицо в ладонях.       «Но... Я должен рассказать всё с самого начала.       Мои родители... с юности они безумно любили друг друга. Думаю, это чувство не угаснет и после смерти... Все считали меня счастливейшим ребёнком в мире, ведь я рос в атмосфере идеальной семьи. Никто и подумать не мог, что им не было до меня дела... Эти двое без остатка растворились друг в друге... Мама встретила отца, когда он был на пике славы и богатства, едва получив в наследство парфюмерную фабрику и сеть магазинов. Они могли бы жить в достатке и довольстве... но безрассудство отца сгубило дело семьи... Он старался всё исправить, занимая тут и там, и воплощая немыслимые схемы, граничащие с мошенничеством... пока, наконец, ему не отказали в кредитах все, к кому он мог обратиться за помощью. И тогда он решил одолжить денег у босса мафии... В итоге, отец не смог ничего изменить. Фабрика и магазины были отданы в счёт погашения долга... Но даже без этого... Шану осталось выплатить около тридцати миллионов юаней...»       Шан Цинхуа вздохнул, так и не подняв головы. Очевидно, он и впрямь чудовищно устал и, казалось, уснул.       Он так часто видел тревожные сны о прошлом. О немногочисленных, но страшных встречах с тем человеком...       Его ледяное лицо словно всё время перед глазами... такое прекрасное и надменное... Эти глаза синего льда, удлинённые к вискам, под сенью густых чёрных ресниц и прямых стрел бровей казались обманчиво мягкими. Однако губы, эти сурово сжатые розовые губы, возвращали на землю, разбивая грёзы в осколки.       Этого босса звали Мобэй Цзюнь. В основном, он был известен как владелец сети развлекательных центров, объединённых общим названием «Северная Пустошь». Рестораны, ночные клубы, кинотеатры... Самый известный из них насчитывал двадцать пять этажей. И его пентхаус занимала роскошная квартира самого босса...       На первом же был ночной клуб, известный своим необычным дизайном – купол над ним представлял собой огромный океанариум, где, говорят, этот ужасный человек держал акул.       Шан Цинхуа поёжился, вспомнив первую встречу. Тогда он был так наивен и глуп, боги! Студент, которому осталось какой-то месяц до окончания, он с надеждой смотрел в своё светлое будущее. Тогда Шан Цинхуа не знал, что отец растратил огромное состояние на свои фантазии. Он заканчивал факультет экономики с отличием и грезил о счастливой жизни. Его уже пригласили остаться в Цанцюн преподавателем, а директор Юэ Цинъюань прочил карьеру декана факультета Аньдин.       Именно тогда он получил первый удар. Жизненный урок, поставивший его на колени – отец попал в больницу... Его состояние внушало серьёзные опасения. Никто не мог поручиться за эту жизнь.       Сердце главы семьи не выдержало.       В тот горький вечер Шан Цинхуа, приехав из больницы в дом родителей, чтобы немного отдохнуть после многочасового дежурства у постели больного, успел лишь съесть бутерброд и принять душ. Одетый в тонкую футболку и лёгкие хлопковые штаны, в домашних тапочках, с мокрыми волосами... Так он и предстал пред глазами вломившейся к нему банды. Едва открыв дверь, он отлетел прочь, сметённый прочь чудовищным пинком.       Задыхаясь, он с трудом смог объяснить, что отец смертельно болен.       Минуту спустя он оказался в машине, мчащейся в район развлечений. Никто не объяснил ему, что происходит. А сам он не взял ни денег, ни телефона... Впрочем, уже и не чаял вернуться живым.       Никогда раньше не знавший жестокости и особых проблем, Шан Цинхуа был напуган. Втиснутый между двух широкоплечих амбалов, он стучал зубами от страха.       День двигался к полудню.       Шан Цинхуа навсегда запомнил его. Весна выдалась удивительно тёплой и ясной. Солнце заливало город золотистым светом, играя с зелёной, омытой дождём листвой. А цветущие яблони разливали дивный аромат.       Казалось, Шан Цинхуа запомнил каждый лепесток... Запомнил порыв тёплого ароматного ветра, осыпавшего его плечи и мокрые растрёпанные волосы белоснежными цветами.       Он так и явился перед главой мафии в скромной домашней одежде, осыпанный лепестками, испуганный...       – Босс, – поклонился один из головорезов, втолкнув молодого человека в роскошную комнату.       Притащив его, словно котёнка, за шиворот, амбал поставил Шан Цинхуа перед незнакомым мужчиной, а резкий удар по ногам опрокинул на колени.       В глазах цвета весенних небес застыл страх.       – Босс, этот щенок говорит, его отец при смерти. Мы проверили, это и впрямь так, поэтому привезли его сюда.       Подав знак, босс отправил всех прочь.       Когда они остались одни, Шан Цинхуа посмел поднять взгляд. Этот мужчина восседающий перед ним в глубоком кожаном кресле, был высок и широкоплеч. Его холодное лицо под шапкой белых, словно горный снег, волос, обладало редкостной красотой...       Шан Цинхуа осознал свою ориентацию ещё в старшей школе. Он всегда боялся выдать себя и был крайне осторожен.       Но, едва взглянув на этого человека, он понял, что пропал... Годы сдержанности ухнули в пустоту – Шан Цинхуа, открыв рот, не сводил взгляда с ледяного лица.       – Моё имя Мобэй Цзюнь, – произнёс незнакомец. – Твой отец, Шан Сяоян, взял в долг немалую сумму денег.       Взяв со стола папку, он бросил её Шан Цинхуа.       – Это договор.       Как выпускник экономического факультета, молодой человек быстро разобрался в юридических хитросплетениях.       Боги... Отец взял в долг пятьдесят миллионов юаней, вернуть из которых смог только двадцать!       Сглотнув, Шан Цинхуа выронил из рук документы, рассыпавшиеся вокруг, и закрыл руками лицо.       – Простите, господин Мобэй... Я... Я ничего об этом не знал.       – Хм, – ответил тот, закинув ногу на ногу и закурив сигарету.       – Я... Я не смогу сейчас вернуть этот долг, – произнёс Шан Цинхуа, склоняясь ниц. – Просите, господин Мобэй... Но... Если у меня будет чуть больше времени... Совсем скоро я закончу университет Цанцюн! Место преподавателя уже...       Шан Цинхуа, сверкая своими огромными небесными глазами, вновь выпрямился, нервно сжимая руки. Его речь была лихорадочно быстрой.       Затушив сигарету и нахмурившись, Мобэй Цзюнь рывком опустился рядом с ним сжав пальцами пухлые щёки молодого человека.       Тот вздрогнул, замолчав.       – Ты издеваешься надо мной? – прошипел Мобэй Цзюнь.       Шан Цинхуа дрожал. Этот человек вызывал в нём невольный, бесконтрольный страх.       – Господин Мобэй... прошу... – попытался произнести он, робко коснувшись руки холодными пальцами. – Разве вы сможете вернуть долг, убив меня? Послушайте... Я ведь и впрямь...       Тот резко отбросил его прочь.       Испуганно замолчав, Шан Цинхуа даже не пытался встать.       – Университет Цанцюн? – спросил Мобэй Цзюнь, поднимаясь.       – Директор Юэ... Он сказал, что я мог бы возглавить факультет... Факультет экономики...       Босс взглянул на него с интересом. И Шан Цинхуа внезапно вспыхнул под этим взглядом.       – Может быть, ты и вправду будешь полезен, – задумчиво ответил Мобэй Цзюнь, устремив взгляд в огромное панорамное окно.       Отсюда весь город был виден, как на ладони.