Твоя искусная ложь.

      – Ци Цинци изо всех сил пытается подавить эти слухи, – продолжил Лю Цингэ. – Однако... Газетёнки вроде этой всё ближе подбираются к правде... Нет, наверное, я не ошибусь, если скажу, что им известно гораздо больше, чем должно бы.       Шэнь Цинцю вглядывался в газетную статью. Его бледный лоб покрылся испариной, а дыхание стало тяжёлым и прерывистым.       На снимке был он сам, выходящий из такси. Он сам, поднимающийся к дверям отеля, известного на весь город как любовное гнёздышко, вертеп адьюльтера и грязного разврата! Ни один уважающий себя человек не выбрал бы это место для свидания с возлюбленным или, тем более, для деловой встречи! Ах, святые небеса! Шэнь Юань, наивное дитя, что же ты натворил! Неужели... Неужели он и впрямь... доверял этому ублюдку, считая, что всё останется в тайне?!       Какая глупость! Ло Бинхэ позаботился, чтобы у входа его ждали папарацци!       Невинный А-Юань... Боги, откуда ему было знать, что люди, окружающие Шэнь-гэ способны на такую подлость? Шэнь Юань... другой. Его жизнь кардинально отличалась от жизни старшего брата. Он гораздо реже сталкивался с лицемерием и паскудством!       Он и представить не мог, что всего лишь одна фотография, где был запечетлён профессор Шэнь, входящий в двери этого лав-отеля, может разрушить жизнь старшего брата! Шэнь Юань наверняка считал, что поступает правильно, бросившись прямиком в пасть тигра! Думал, что спасает Шэнь-гэ от встреч с Ло Бинхэ...       Шэнь Цинцю видел мотивы А-Юаня и винил лишь себя в том, что произошло.       Стоит таблоидам заполучить это фото и скандал вмиг захлестнёт Цанцюн!       Уважаемый профессор, декан факультета Цинцзин... посещает подобные места?!       А если следом появится информация о том, что там он встречался с Ло Бинхэ... А она, несомненно, появится! И... Ох, от подобного удара оправиться уже не получится. И Шэнь Цинцю, и Ци-гэ придётся оставить свой пост.       Но даже не это пугало его больше всего, а изящные брови, то и дело сходящиеся во сне в единую линию на лице спящего брата.       Что, если А-Юань успел привязаться к Ло Бинхэ?       Бросив газету на колени Лю Цингэ, Шэнь Цинцю склонился над Шэнь Юанем. Осторожно коснувшись морщинки на лбу, он попытался разгладить эту болезненную складку.       Что будет с этим наивным хрупким созданием, когда он узнает, что Ло Бинхэ вовсе не пытался достать Шэнь Цинцю, затащив его в постель? Что он обратил внимание на Шэнь Юаня только из-за этого поразительного сходства!       Что же он будет делать, когда нежное сердечко Шэнь Юаня разобьётся от мысли о том, как чудовищно использовал его Ло Бинхэ?       Грязный ублюдок! Чудовище! Свиное сердце!       Боги, пожалуйста... Только не это!       Страх и гнев росли в душе Шэнь Цинцю. Ведь он прекрасно знал, на что способен его бывший ученик! Каким обаятельным он может быть!.. Он помнил, как от единственной улыбки таяли женские сердца. И даже мужчины смущённо краснели, польщённые его вниманием.       – Мой бедный А-Юань... Дитя... – тихо прошептал Шэнь Цинцю, сжимая его тонкие пальцы.       Лю Цингэ застыл, с трудом вынося эту непривычную скорбную нежность.       Цзян Цзинсун отвернулся, закусив губу.       Боги, он всего лишь спит, не так ли? Ведь Шэнь Юань жив! Они смогли спасти его от опасности, так отчего же Шэнь Цинцю так... встревожен?!       Шэнь Цинцю и впрямь чувствовал себя так, словно потерял самое близкое существо... Да и как иначе... Ведь вот она, причина мрачного настроения А-Юаня! Как же он мог не понять, насколько сильно страдает это дитя?! Ведь он был рядом... Но не смог его уберечь!       Неужели А-Юань больше никогда не будет столь же беззаботным, бесшабашным, счастливым человеком, что и раньше?       Неужели, раненный этой встречей... Раненный Ло Бинхэ в самое сердце он навеки будет бояться доверять другим? Станет таким же, как Шэнь Цинцю?       Нет! Профессор Шэнь никому никогда не пожелал бы подобной жизни!       Ведь он сам... Доверившись Цзян Цзинсуну, он так боялся, что тот покинет его, не выдержав тяжести прошлых травм... Из-за этого их отношения не могли сдвинуться с мёртвой точки...       Поднявшись, Шэнь Цинцю прошёл к окну, уставившись на родной город слепым взглядом.       – Полагаю, директор Юэ уже всё обдумал? Как же он предлагает поступить? – спросил он тихо.       – Шэнь Юаню необходимо уехать, – ответил Лю Цингэ. – Так будет лучше для вас обоих.       – Уехать? Без меня? – спросил Шэнь Цинцю, испугавшись. Да как он сможет жить, если этот человек не будет раздражать его своим присутствием?!       – Это имеет смысл, Цинцю, – произнёс Цзян Цзинсун тихо. – Ты теряешь рассудок, когда дело касается А-Юаня. Но сейчас, когда от нас зависит благополучие Цанцюн, мы не можем рисковать. Он будет в полной безопасности и комфорте... А ты... Ты должен вспомнить, какое положение занимает Шэнь Цинцю. Ведь стоит тебе ввязаться в скандал... И все мы... Пойдём на дно.       Шэнь Цинцю поднял голову и с трудом сглотнул горький ком: «Цзинсун... Так ты тоже... Даже ты против меня?»       Шэнь Цинцю вновь взглянул на спящего крепким сном младшего брата. В безопасности, да? Так откуда на его нежном лице следы пальцев? И этот отвратительный сладкий запах хладона!       В безопасности! Ха! Да из всех людей этого мира, Шэнь не смог бы его доверить никому! Ведь даже для Ци-гэ... Цанцюн оказался важней, чем душа А-Юаня... Важней, чем спокойствие самого сяо Цзю!       Однако, сейчас он должен сохранять спокойствие.       – И что это за место? – спросил Шэнь Цинцю. – Куда же директор Юэ желает отправить А-Юаня?       Лю Цингэ с облегчением выдохнул. Он думал, всё будет гораздо сложнее.       – Шэнь Юань должен покинуть город и отправиться в столицу вместе с Дунхай Юйгуаном. Ло Бинхэ никогда не осмелиться испортить отношения с этим человеком – слишком многим ему обязан. Шэнь Юань поживёт несколько месяцев в его доме. До тех пор, пока ситуация не станет более... стабильной и предсказуемой, – спокойно ответил Лю Цингэ.       Шэнь Цинцю не удержался от кривой ухмылки. Ох, это, конечно, гениальный план! А пока А-Юань живёт там, ничего не помешает Ло Бинхэ видеться с ним!       – Неужели? – спросил он вдруг таким ядовитым тоном, что Лю Цингэ вздрогнул.       Ох, всё и впрямь становится сложней!       – Оставьте нас. Я хочу побыть наедине с младшим братом.