Твоя искусная ложь.

      Этот день был таким суетливым... Полный звонков и разговоров... Полный новостей, одной из которых стал разгоревшийся пожар, уничтоживший редакции нескольких известных журналов.       Шан Цинхуа не потребовался глубокий анализ, чтобы понять, кто за этим стоит – первыми скандальную новость преподнесли именно они.       Остальные же, включая новостные веб-сайты, поспешили опубликовать опровержение.       Тем не менее Шан Цинхуа связался с Юэ Цинъюанем, думая предложить единственный, как ему казалось, правильный вариант. Ведь он не собирался заканчивать эти отношения, так может быть, лучше, если этот Шан освободит должность декана Аньдин и оборвёт связи с Цанцюн?       Однако, Юэ Цинъюань яростно возражал. Каждый имеет право на личную жизнь. Шан Цинхуа талантлив. Он нужен родному университету!       Конечно же, истинную причину никто не осмелился озвучить – Мобэй Цзюнь был мостом между четырьмя столпами благополучия и этим миром теней. И пока он так надёжно сидел на крючке, с его помощью Цанцюн мог справиться со своими проблемами, дабы жить в мире и согласии без больших потерь. В конце концов, Шан Цинхуа был возвращённым шпионом... Юэ Цинъюань долго берёг его для этой роли.       Уже к вечеру скандальные слухи о связи профессора Шана и владельца «Северной Пустоши» утихли. Никто не осмелился поднять голос, боясь жестокой расправы.       С опустившимися сумерками Шан Цинхуа навестил Линьгуан Цзюнь вместе с Цзю Чжуном. Их отношения всегда восхищали хрупкого профессора и сейчас сердце замирало и сладко ныло, стоило представить, что и он может быть так же счастлив. Цзю Чжунь нежно заботился о своем избраннике. Эти двое, словно счастливые супруги, не сводили друг с друга глаз.       – Ты выбрал тяжёлый путь, Циньцинь, – вздохнул Линьгуан Цзюнь. – Мы смогли пройти сквозь это лишь потому, что были неразлучны. Нам было нелегко, ведь мы поняли, что любим друг друга, когда Чжунь-эр был женат и воспитывал дочь. Сейчас девчонка выросла. Ей уже больше двадцати, но она до сих пор не смогла простить ни отца, ни меня. У тебя нет подобных проблем, однако ты являешься представителем университета и его лицом. Боюсь, тебе будет не легче... Впрочем, мой племянник, быстро избавит тебя от беспокойства. Чжунь-эр не мог позволить себе безумств...       Цзю Чжунь нахмурился, нависнув над спутником. Нежно поцеловав его, Линьгуан Цзюнь улыбнулся.       – Такие испытания нужно проходить рука об руку. Лишь ощутив на собственных плечах всю их тяжесть, вы сможете относиться друг к другу бережно. Влюблённые души очень хрупки. И если уж ты решился идти до конца, стоит набраться терпения и сил. Мобэй Цзюнь не изменится за короткий срок.       Шан Цинхуа и впрямь задумался. Слова Линьгуан Цзюня пробудили в его сердце настоящую бурю чувств. Он понимал, что тот прав, что связь двух мужчин в этом обществе... Тц! Эта страна ещё не готова к подобному!       И если Мобэй Цзюнь и впрямь собирается бороться с этим в одиночку, на сколько же хватит его воли и власти?       Когда Мобэй Цзюнь вошёл в дом, Шан Цинхуа извёлся от беспокойства. Он даже не сомневался, что эти слухи серьёзно повредят делам «Северной Пустоши». А может быть и иным отношениям...       Бледное лицо босса казалось измождённым. Однако, стоило ему увидеть беспокойство в небесных глазах возлюбленного, почувствовать его руки на своей шее, и все беды растаяли без следа. Да, ему придётся бороться, продираясь сквозь недоверие и непонимание. Что же, он готов. Сегодня он продемонстрировал свой необузданный нрав, немало испугав псов, посмевших пойти против него... У него, несомненно, всё получится.       – Цинхуа, – прошептал он тихо, вдыхая аромат его волос. Крепкие объятия были такими нежными и крепкими, словно он чудовищно истосковался по этому хрупкому созданию.       – Сегодня заходил Линьгуан Цзюнь, – решил рассказать Шан Цинхуа.       – М? – удивился тот. – И что он тебе наговорил?       Шан Цинхуа покраснел.       – Ты не прав, Мобэй. Он говорил... Он всё сказал верно.       – Боги, Линьгуан взялся за воспитание младшего поколения? – усмехнулся тот. – Что же это было?       – Если мы... Если мы хотим и дальше быть вместе, ты не должен всё решать в одиночку! – выпалил Шан Цинхуа, тут же закрыв ладонью рот.       Святые небеса, да с чего же он взял, что Мобэй Цзюнь захочет этого, после того, как на собственной шкуре ощутил, сколько проблем может принести Шан?!       Мобэй Цзюнь онемел. Словно получил долгожданный, дорогой подарок, он прижимал Шан Цинхуа к себе, без конца улыбаясь.       – И ты согласен остаться со мной? – спросил босс тихо.       Это было так удивительно... Он ведь и не надеялся, что сможет его удержать. И уж точно не мог и подумать, что тот пожелает остаться сам.       – Цинхуа, если ты будешь со мной, я смогу перевернуть небеса.       Именно этого Шан Цинхуа боялся. Он боялся, что этот неуравновешенный, гневливый... человек, в котором неуверенность в себе соседствует с манией величия... превратит любовь в чувство собственничества, в одержимость!       Но всё равно хотел дать ему шанс.       – Я буду с тобой, если ты... – начал Шан Цинхуа.       – Никогда, – прошептал Мобэй Цзюнь, поняв его с полуслова. – Я больше никогда не причиню тебе боли. Верь мне.       Вздохнув, Шан Цинхуа сжал его лицо в ладонях и робко поцеловал.       Мобэй Цзюнь онемел, застыл, не в силах поверить в свою удачу. Это впервые, когда его хрупкий возлюбленный сам проявил подобную инициативу, бодрствуя. Он осторожно накрыл его пальцы ладонями, наслаждаясь внезапной нежностью. Боги, отчего же он был так глуп, потеряв столько времени?! Неужели для того, чтобы завоевать это нежное создание, всего-то и нужно было... Ох, Мобэй Цзюнь готов заботиться о нём всю жизнь. До тех пор, пока он не устанет от этого.       Однако, Мобэй Цзюнь боялся, что возлюбленный устанет слишком быстро и покинет его... Святые небеса, сможет ли он отпустить человека, за которого готов отдать жизнь?       Суровый жестокий босс с самого детства чувствовал себя одиноким. За все годы он был привязан только к Линьгуан Цзюню. И это чувство было сродни безумию.       – Ты голоден? – спросил Шан Цинхуа, покраснев. – Я приготовил ужин.       Мобэй Цзюнь рассмеялся. Ох, из этих рук он готов был съесть что угодно. Нежно поцеловав изящные ладони, он кивнул.       – Тогда идём? – ослепительно улыбнулся Шан Цинхуа, тут же оказавшись в крепких объятиях.       Уже собираясь возмутиться, он вдруг замер – Мобэй Цзюнь дрожал. Боги, этот сильный невозмутимый человек дрожал с головы до ног!       – Бэй-Бэй, что же с тобой происходит? – вдруг спросил профессор Шан.       Мобэй Цзюнь коснулся его губ. Глаза синего льда полнились удивительным теплом. Он ничего не ответил, любуясь прекрасным лицом. – Ты останешься, Цинхуа? – раздался тихий шёпот в мягком сумраке комнаты. Тот кивнул, улыбнувшись. Его небесные глаза сияли... Даже если Мобэй Цзюнь сойдёт с ума, он всё равно останется рядом с ним...