***
Этим утром Уилл пришёл вовремя и первым оказался в кабинете Кроуфорда. Они оба сидели за столом, прихлёбывая безвкусный кофе, и болтали ни о чём, что удавалось крайне редко. Джек с интересом расспрашивал его о собаках, и Уилл с охотой поделился новостью, что в их полку отщепенцев прибыло: недавно он подобрал ещё одного бродячего пса, которого назвал Уинстоном. Казалось, это маленькое хобби Уилла забавляло Джека и, вместе с тем, одновременно бесило. — Но ты же справляешься, да? — на полном серьёзе поинтересовался Джек. Уилл моргнул, прежде чем выдавить из себя полуулыбку, делая вид, что вопрос был не о личном. — Справляюсь. Почему ты вдруг спросил? — Я о другом, Уилл. Всем сейчас нелегко и у всех всё далеко не в порядке. В последнее время каждый из нас немного не в себе, фигурально выражаясь. И я спрашивал, не слишком ли большую ношу ты взвалил на себя? Держишься? Уилл резко сглотнул, и в его голове промелькнули образы чёрной, неспокойной воды. — Стараюсь, Джек, — тихо сказал он. Кроуфорд коротко кивнул. — Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что с тобой рядом есть те, на кого можно положиться в случае чего. Уилл кивнул в ответ. — А ты держишься? — в свою очередь спросил он, с расстановкой выговаривая слова. Джек немного опешил, явно не ожидая вопроса. — Пытаюсь оставаться в своём уме. В кабинете на мгновение наступила тишина, слышно только, как скрипнула дверь соседнего кабинета и закрылась со стуком, который отдавался по полу. Развеивая молчание, раздался негромкий стук в дверь, и в кабинет вошёл доктор Лектер, приветливо и сдержанно улыбаясь в свойственной ему элегантной манере. Только сейчас Уилл заметил, что доктор сегодня без дежурного стакана кофе. — Доброе утро, Ганнибал, — поприветствовал его Кроуфорд. — Доброе утро, джентльмены. — Давайте спустимся в лабораторию. Кто-нибудь будет кофе, прежде чем мы… — Джек замолчал, копаясь в кармане и выуживая настойчиво звонящий телефон. Он нахмурился, увидев номер на экране. — Кроуфорд. Да… вижу. Нет, спасибо. Благодарю. Страх острым шипом пронзил его грудь и проникал в самое сердце, пока Уилл наблюдал за выражением лица Джека во время этого короткого разговора. Закончив, Джек посмотрел на Уилла и тот всё понял без слов, только лишь взглянув в его помрачневшее лицо. Джек молча кивнул. — Что ж, к делу. Идём, — тихо сказал Уилл, обращаясь к доктору Лектеру. Без лишних вопросов, Ганнибал вышел следом за ними. От лёгкой утренней атмосферы не осталось и следа, и лишь суровая серьёзность проглядывала сквозь нечитаемые выражения лиц. Собрав всех своих ребят, Джек дал команду рассаживаться по машинам, жестом подзывая Ганнибала и Уилла следовать за ним. — Вы оба в мою машину. Перспектива оказаться в небольшом салоне служебного автомобиля на пару с Ганнибалом не вызывала особо радостных эмоций, и Уилл подавил приступ жгучей паники, прекрасно понимая, что сейчас важнее сосредоточится на насущной проблеме, ведь совсем скоро она встретит их на пороге очередного дома. Ехали молча, не говоря ни слова. У всех было тягостно на душе. Мысли о предстоящей находке вызывали у Уилла самые противоречивые эмоции: он не мог не думать об этом, и в то же время отчаянно желал выключить мозг, только бы не видеть страшных картин, возникающих в его сознании. Через час с небольшим они были на месте. Машина Кроуфорда остановилась посреди пригорода, как и предполагал Уилл с самого начала. Они вышли и направились по колее, впечатанной в гравиевое покрытие дорожки к двухэтажному кирпичному дому в глубине улицы. Следственная группа, Зеллер, Беверли, фотограф и еще пара ребят со всем необходимым оборудованием направилась следом за ними. Прошло совсем немного времени, а участок, на котором стоял дом, выглядел каким-то заброшенным. Неубранный снег застилал лужайку засаженную деревьями, на земле валялись сухие ветки. Уилл наклонился и поднял парочку. Он представлял, как мимо проезжают обитатели соседних домов, украдкой бросая взгляды в сторону злополучного дома и спеша отвернуться. Никому не по душе соседство с местом, где произошло что-то ужасное. Давая Уиллу пройти вперёд, Джек притормозил, преграждая остальным путь ко входной двери в дом. Стиснув зубы, он развернулся к нему. — Здесь ничего не трогали. Оно и к лучшему... — Я понял. Дай мне пройти, — коротко сказал Уилл, мысленно смирившись принять неизбежное. Джек кивнул, отходя в сторону. — Детская. Второй этаж. Краем глаза он заметил, что Ганнибал тоже остался на месте, и был ему за это благодарен. Собравшись с духом, Уилл переступил порог, и дверь с лёгким стуком закрылась, оставляя его наедине с домом. Он остановился и прислушался к оглушительной тишине вокруг, которая нервировала до мурашек. Воздух и тот казался каким-то свинцово-тяжёлым. Прямо сейчас где-то в этом доме лежало мёртвое тело ребёнка, изувеченное очередным немыслимым образом. Бесшумно ступая, он двинулся вглубь дома, заметив оставленный на столе в гостиной несъеденный завтрак. Его мысли невольно перенеслись к родителям жившего здесь ребёнка. Задолго до этого он дал себе слово не думать о родителях этих несчастных детей, потому что их боль сведёт его с ума, он знал, что потом не вылезет из этой черноты. Он уже жалел, что не остался во дворе дома вместе со всеми, предложив местной полиции первой осмотреть место преступления. Голова раскалывалась и, нащупав в кармане помятый бли́стер, он проглотил две таблетки от головной боли. Продолжая пробираться сквозь полумрак, Уилл старался не обращать внимания на разложенные там и сям детские вещички – напоминание о том, что в этом доме ещё недавно звучал беззаботный детский смех. Он понял, что здесь живёт ребёнок постарше тех, кого они находили раньше. Уже достаточно взрослый для того, чтобы понимать, что с ними происходит. Вскоре показался верхний этаж. Ступеньки ни разу не скрипнули под его шагами, пока он поднимался наверх. Во рту пересохло и, достигнув второго этажа, он поймал себя на мысли, что его окружает поистине мёртвая тишина. Страх сжал ему сердце, но он справился с собой, направляясь прямиком к детской. Уилл остановился, закрыв глаза, прежде чем войти внутрь. Натянув на руки латексные перчатки, он повернул дверную ручку. В нос ударил резкий запах крови, очень схожий с запахом меди. Всюду, где бы ни останавливался его взгляд – на стенах, на полу, на кровати – были разбрызганы пятна крови. То, что предстало перед ним, было уму непостижимым кошмаром. Казалось, в ушах всё ещё стоял взывающий к нему предсмертный крик, и ледяной ужас сдавил его горло. Нарушая мертвенный покой спальни, он приблизился к постели. Отделённая от тела голова девочки лежала на подушке и была повёрнута лицом к двери, а обескровленное тело прислонили к стене, вынув внутренние органы. Уилл подошёл ближе и увидел, что рука девочки втиснута вглубь её живота. Стена рядом с телом от пола до потолка была покрыта кровавыми письменами. Следуя взглядом за строчками, Уилл едва справился с подступившей к горлу тошнотой. «Зачем ты это делаешь?» «Пожалуйста, остановись! Мне больно!» «Пожалуйста! Ты делаешь мне больно…» «Я хочу к мамочке…» «Нет, пожалуйста, не надо…» Слов было гораздо больше, и от них рябило в глазах, но Уилл был уверен, что все они звучали в стенах этой комнаты. Прочитать остальное он так и не смог. Взглянув на отделённую от тела голову малышки, он увидел безумный замысел убийцы. Она должна читать свои предсмертные слова. Её безжизненные глаза смотрели прямо на стену, покрытую кровавыми мольбами. Этот ублюдок постарался сделать так, чтобы несколько капель крови вытекли из слезных проток, словно она плакала кровавыми слезами. Зажмурив глаза, он заставил себя сосредоточиться и унять дрожь в руках.***
— Господь Всемогущий, — прошептала Беверли с посеревшим от увиденного лицом. Уилл ничего не ответил, молча глядя на протискивающихся мимо него людей из Бюро, Зеллера с двумя громыхающими тяжёлыми кейсами, парня с зачехлённой камерой и раздвижным штативом. Джек оттащил Уилла от двери. — Рискну предположить, что причиной смерти стала потеря крови. На теле есть несколько неглубоких рваных ран и синяков, но не таких серьёзных, чтобы послужить причиной смерти. Голову он отделил от тела уже после убийства. Вспорота брюшная полость. Результаты экспертизы прояснят больше. Джек мрачно кивнул. — Что ещё можешь сказать? — Он собрал её кровь, чтобы записать предсмертное послание для родителей. Ему необходимо было убедиться, что они не пропустят ни единого слова своей дочери и прочувствуют всю глубину её страданий. — А голову он зачем ей отрезал? — тихо спросил Джек. — Что он хотел этим сказать? — Ему нужен был зритель. Хотел, чтобы она читала все написанные им слова, чтобы видела, как он пишет её собственной кровью. Для этого ему нужно было расположить голову так, чтобы она находилась на уровне выводимых им кровавых строк, в то время как прислонённое к стене тело с помещённой в него рукой должно было показать, будто… она сама написала всё это собственноручно. Это его послание, Джек. Он хотел, чтобы его получил кто-то конкретный. Сжав челюсть чуть ли не до хруста, Джек снова кивнул. — Я дал разрешение Ганнибалу взглянуть на тело. Пока можешь быть свободен. Уилл был благодарен Джеку за передышку и тут же поспешил убраться из этого дома подальше. На гравиевой дорожке с обратной стороны ограды уже собиралась приличная толпа. Пространство вокруг казалось ему чёрной дырой, втягивающей в себя абсолютно всё, и он постарался как можно быстрее выйти наружу. Пробравшись под жёлтой полицейской лентой, он отошёл подальше, на противоположную сторону дороги, и уселся прямо на тротуар, зажав голову между колен и наконец-то выпустив из груди тихий протяжный стон. — Вы в порядке? Он поднял глаза и увидел хорошенькую девушку с мелкими кудряшками рыжих волос, взволнованно глядевшую на него. — Да, всё нормально, спасибо. Закусив губу, девушка оглянулась в сторону дома. — Простите… Но я живу здесь совсем неподалёку и сердце не на месте за соседей, беспокоюсь что с ними… Уилл напрягся, поднимаясь с тротуара. — Не могу ответить, простите, это закрытая информация. Если у вас есть вопросы, обратитесь в местный полицейский участок. Обстоятельства вынуждали его возвращаться в тот ад, и он уже было развернулся, чтобы уйти, как вдруг неожиданно девушка схватила его за рукав куртки. — Простите, — виновато повторила она, убирая руку, — мне бы только знать… в порядке ли они? Увидев застывшие слёзы в её глазах, он постарался произносить слова как можно мягче: — Мне очень жаль. Но я правда ничего не могу для вас сделать. Девушка понимающе кивнула, запустив пальцы в растрепавшиеся на ветру волосы, и по щекам её потекли слёзы. — Сейчас вам просто нужно пойти домой и успокоиться, а когда здесь всё утрясётся, обратитесь к местному инспектору. Думаю, вам всё объяснят. Девушка ещё раз кивнула и улыбнулась ему, утирая слёзы. — Что ж, больше спасибо, агент… — Грэм. Извините меня, — сказал он, сорвавшись с места, и поспешил назад к дому. Нырнув в толпу любопытных, он обошёл внутренний дворик, устланный черепицей, свернув на узенькую дорожку, которая вывела его к саду за домом, где он наконец-то мог остаться наедине со своими мыслями. Устало опустив плечи и засунув руки в карманы, он уставился себе под ноги, заново впуская в голову чужое безумие. Что-то здесь не так… Чего-то не хватает… Он понял, что отныне ему придётся свыкаться с бременем, которое становилось ещё более тяжким. Головная боль не утихала. Уилл упёрся лбом в кору молодого орешника, пытаясь взять себя в руки. В висках застучало. Он поднял голову и посмотрел в небо, которое неожиданно закружилось, становясь мрачнее и рассыпаясь тёмно-фиолетовым, синим и чёрным, искажаясь в причудливых формах, смешиваясь с образами из окровавленной детской, будто сошедшее с картин Ван Гога. Наверняка у любого другого рано или поздно начала бы ехать крыша, удерживай он эти видения и образы в памяти настолько же долго. Самому же Уиллу было неизвестно, куда заведёт его воображение, но остановить поток собственных мыслей он был бессилен. Сквозь этот огонь, сжигающий рассудок, ему почудился гулкий перестук массивных копыт где-то за спиной. Он обернулся. Хотя тяжесть в голове никуда не делась, всё остальное исчезло так же неожиданно как появилось, оставив пасмурное серое небо, белый пар изо рта, холод и Ганнибала, шедшего к нему. — Уилл, — подойдя, обратился к нему доктор. — Хотел узнать, всё ли у тебя в порядке. Во рту пересохло от блужданий по бесконечным лабиринтам собственных мыслей, причудливо перемешанных с воспоминаниями об увиденном. Реальность понемногу возвращалась, и, пару раз моргнув, он убедился, что небо не пытается упасть, и его ноги твёрдо стоят на земле. Уиллу не всегда удавалось сразу переключаться на внешний мир из того гротескного, но изменить свой образ мышления он всё равно бы не смог. Больше не было слышно перестука копыт за спиной, и вместо этого он почувствовал руку, уверенно сжавшую его плечо. — Ты слышишь меня, Уилл? — негромко спросил Ганнибал. Кивнув, у него вдруг резко перехватило дыхание. — Мне вдруг… показалось, что… А, не важно. Всё в норме. Заметив, что за ним пристально наблюдают, Уилл поспешил отвернуться и поскорее сменить тему. — Что думаешь? Сможешь описать подонка, после того, как увидел его творчество? Поджав губы, Ганнибал разглядывал оконные наличники второго этажа. — С большой долей вероятности скажу, что могу составить его психологический профиль как убийцы, но вот увидеть его самого пока не выходит. Уилл обернулся и внимательно посмотрел в его сторону. Оторвавшись от разглядывания дома, Ганнибал продолжил: — Джек любезно поведал мне о том, что ты рассказал ему. Очень опасно, Уилл… добровольно примерять на себя личину чудовища. — Решил пожалеть? — с сарказмом в голосе съязвил Уилл. Ганнибал не смог сдержать лукавой улыбки. — А ты бы хотел? Постарайся правильно истолковать мои слова, Уилл. Восприятие – это палка о двух концах. Надеюсь, у тебя достанет здравого смысла не упасть слишком глубоко в эту кроличью нору. — Я тоже на это надеюсь, доктор, — пожав плечами, ответил Уилл. Тряхнув головой, он окончательно сбросил с себя остатки наваждения. — Я знаю, что вероятнее всего ты сейчас начнёшь протестовать, но всё же готов настаивать на том, чтобы ты говорил со мной, если решишь, что тебе это необходимо, — серьёзно глядя на Уилла, сказал Ганнибал. Поглядев на него в ответ, Уилл негромко фыркнул и отвернулся. — Если ты о терапии, то она мне не нужна. Уверен, ни тебе, ни мне не хотелось бы осложнять отношения ещё больше, поэтому при любом раскладе мне всё равно пришлось бы вежливо отказаться. Казалось, ответ крайне позабавил Ганнибала, вызвав очередную ухмылку. Оказывается, Уилл умел быть вежливым, когда нужно. Это было что-то новенькое. — Однако на моей терапии ты всё же не был. — И не собираюсь. Посмотрев в бледное небо над головой, Ганнибал с легким вздохом кивнул. — Другого ответа я и не ожидал. Но если передумаешь, всегда можешь позвонить. Уилл молчал. Ганнибал тоже. За это время погода испортилась окончательно, и начал накрапывать мелкий холодный дождь. Наконец доктор оживился и задумчиво произнёс, глядя на снующих туда-сюда сотрудников ФБР и местную полицию: — Бедная маленькая Эбигейл Хоббс. Чем же заслужила она такие страдания? Глядя на носки своих ботинок, Уилл чуть качнул головой и втянул в себя воздух. — У меня чувство, что именно сейчас все забегают как ошпаренные. Как только заголовки появятся в новостных лентах, нас ждёт всеобщая паника. — Вероятнее всего так и будет, — согласился Ганнибал. Мысли о безжизненных глазах девятилетней Эбигейл, смотрящих на кровавое послание для её несчастных родителей, придавали Уиллу решимости поймать этого больного на голову ублюдка. Хотя пока вероятность успеха казалась ему ничтожной. Камешки на дорожке застучали о днище машины, когда они отъезжали от места происшествия. Кучка местных, которую так и не удалось разогнать, всё ещё толпилась около ограды, среди них Уилл заметил ту самую рыжеволосую девушку, внимательно смотревшую в их сторону. Уилла почему-то удивило выражение её лица.***
— Старик, такого со мной ещё не бывало. Я реально блевал! — шёпотом делился Зеллер новыми впечатлениями со сморщившимся Прайсом. Не желая слышать дальнейших живописующих подробностей, Уилл обогнул эту парочку и широкими шагами двинулся вслед за Ганнибалом, вместе с тем чувствуя себя полным придурком. Он догнал доктора уже у самого выхода из корпуса и притормозил его, дотронувшись до плеча. — Вот. Подумал, надо вернуть... — быстро, чтобы не успеть растеряться в самый неподходящий момент, произнёс Уилл, протягивая пластиковый контейнер. Посмотрев на протянутый предмет, Ганнибал с улыбкой принял его из рук Уилла. — Благодарю. Не стоило так беспокоиться. — Ладно. Увидимся, — сказал Уилл, радуясь, что наконец-то избавился от раздражающей его все эти выходные вещи. — Постой, Уилл, — окликнул его Ганнибал. Остановившись, он развернулся и посмотрел на Ганнибала, когда тот подошёл ближе, и в следующий миг замер, почувствовав, как ладонь доктора скользнула по отвороту куртки к воротничку клетчатой рубашки, вытягивая оттуда что-то крохотное. В руках у него оказалась маленькая веточка, видимо, от того самого молодого орешника из сада. Тем временем доктор склонился совсем близко, будто в желании пристальнее изучить черты лица Уилла, и аккуратно расправил оставленную им складку на воротничке рубашки. — Прошу прощения за грубость, но, признаться, это раздражало меня всю обратную дорогу, — с едва заметной ухмылкой сказал Ганнибал. — Всего доброго, Уилл. С этими словами он развернулся и направился к выходу. Ярёмная вена всё ещё учащённо пульсировала в том месте, где её коснулись пальцы Ганнибала. Что-то странное было во всём этом. Пристальный взгляд, точное касание, лёгкая ухмылка, слишком явная близость. Он вдруг почувствовал нарастающую неловкость, глядя вслед удаляющейся фигуре человека в идеально скроенном пальто. ───────•••─────── Привет от переводчика: Как вы, друзья 😬? История с Эбигейл кажется очень мрачной. Наверняка многим чтение таких сцен даётся нелегко, поэтому хочу сказать спасибо всем, кто стойко выдержал эту жесть! Хотя и перевод, скажу я вам, не меньшее испытание. Зато порадовало упоминание Уинстона (такое, вроде, незначительное событие, но как-то улыбнуло)! И рыжая кудря́ уже тут как тут! Фредди, ты явно перепутала двери факультетов! Театр и Бродвей подошли бы тебе больше, чем журналистика и скабрезные статейки! Уверена, Ганнибал аплодировал бы тебе стоя 😄. В следующей главе Уилл поймёт, что ему окончательно перестал нравиться ФБР-овский кофе и психанёт, что даст Ганнибалу прекрасное преимущество 😆. У кого-нибудь есть мысли по поводу личности преступника? Человек, описание которого мы встречаем вот уже на протяжении четырёх глав подряд, вменяем?