***
Чернильно-чёрные пальцы блуждали по его обнаженному телу. Острые когти, впиваясь, вырезали безумные узоры на его плоти. Пронзительный вопль разносился эхом в ушах, и чёрная кровь заливала глаза. Его давила тьма. Где-то издали раздался перестук массивных тяжёлых копыт, с каждой секундой приближаясь всё ближе. Над ним распростёрлась тень огромных, ветвистых рогов, поглощая сознание без остатка. Что-то было не так. Уилл проснулся через полтора часа весь в поту, задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем. Ему казалось, что рядом с ним лежит не бесформенно смятое одеяло, а тело маленькой Эбигейл Хоббс. Не в силах повернуть голову и посмотреть на ужасающее ведение, он протянул руку и коснулся одеяла. Обнаружив под рукой лишь материю, он почувствовал себя немного лучше. Он встал и надел сухую футболку, лёг обратно и так пролежал до самого утра с открытыми глазами.***
— Твой кофе, Уилл. Вместо того, чтобы молча забрать ненавистный стакан, он внезапно ощутил непреодолимое желание вырвать его из рук доктора и раздавить, бросив об пол. Уилл резко развернулся и зло глянул на Ганнибала. — Тебе обязательно это делать? Зачем каждый раз приносить? Ганнибал внимательно посмотрел на него, прежде чем ответить. — Мне нужен повод, чтобы принести коллеге стакан кофе? Уилл скривился. — Если ты думаешь, будто я признателен тебе за такое великодушие, то сильно ошибаешься. Можешь больше не утруждаться! Пристально глядя в глаза Уиллу, Ганнибал помедлил и лишь после этого коротко кивнул. Держа на одной руке переброшенное через неё пальто, второй он отправил предназначенный для Уилла стакан кофе в ближайшую мусорную урну. — Без проблем, Уилл, больше утруждаться не стану, — не оглядываясь, уходя, спокойно сказал Ганнибал. Глядя ему вслед, Уилл задавал себе лишь один вопрос: что он за безмозглый крети́н, который вечно всё портит. Позади раздался тихий при́свист, и, обернувшись, он увидел Беверли, медленно шагавшую к нему с пластиковой палочкой во рту, которой она, видимо, до этого мешала свой эспрессо. — Это было жёстко, дружище, — сказала она, пожёвывая кончик тонкого пластика. Оглянувшись, Уилл посмотрел на пустой коридор. Вынув палочку изо рта, Беверли швырнула её обратно в свой стакан. — Не моё дело, конечно, но… по-твоему, он реально заслужил такое отношение? Уилл понимал, что погорячился, но всё равно ничего бы не смог с собой поделать. Сказал бы это рано или поздно. Словно желая избавиться от воспоминаний, он потёр ладонями усталое лицо. — Я посчитал, что он поймёт, если я скажу это прямо. Беверли усмехнулась. Уж кто-кто, а она точно знала, каким непростым характером обладал Уилл Грэм. — И что, остался при своём после сказанного? Уилл подавил вздох. — Даже не понял, почему так разозлился… Выгляжу мудаком? — Есть немного, — со смешком кивнула Беверли. Они немного помолчали, с отсутствующим видом разглядывая скучный коридор, пока Беверли легонько не хлопнула его по плечу. — Мне в лабораторию нужно. Перекусим? — Извини Бев, я… — медленно начал подбирать слова Уилл. Она понимающе улыбнулась. Беверли была не только отличным специалистом, но ещё и тем единственным другом, который понимал его с полуслова. Он доверял ей. — Не объясняй, Уилл, — она ещё раз улыбнулась ему и пошла по своим делам.***
— Войдите, — раздался голос Кроуфорда после короткого стука в дверь. Он что-то сосредоточенно писал в своём журнале. — С чем пожаловал? — спросил Джек, увидев Уилла в дверях кабинета. Всегда безукоризненно аккуратный, собранный и серьёзный, сегодня он выглядел крайне озабоченным и всё более отсутствующим. Казалось, что даже выглядит он старше своих лет, таким он был постаревшим и осунувшимся. Это вызывало беспокойство. — Привет, Джек. Ты Ганнибала, случайно, не видел? — как можно более непринуждённо спросил Уилл. Кроуфорд оторвался от записей, глянул на него, удивлённо вскинув брови, и резко произнёс, однако, без особого раздражения в голосе: — Я похож на няньку, Уилл? Наверное, к себе уехал. — Хочешь сказать, его здесь нет? — Знаешь ли, он всё ещё психиатр. У него есть пациенты, которые в нём нуждаются. А нам он делает огромное одолжение, продолжая свои визиты сюда. — Ну да, — кивнул Уилл. Повисла пауза, не такая долгая, чтобы её можно было посчитать неловкой – меньше пары-тройки секунд – прежде чем Кроуфорд решил заговорить: — Адрес его пришёл узнать? — Вроде того… Хочу, чтобы ты оказал мне такую же услугу, как и доктору Лектеру, когда сообщил ему мой. Усмехнувшись, Джек отложил журнал и, сверившись с информацией из файла, записал адрес на листке бумаги. — Я уже понял, что ты не сторонник моей инициативы, однако, твой адрес я дал Ганнибалу исключительно потому, что полностью ему доверяю, как доверяю и тебе, Уилл, поэтому со спокойной совестью могу оказать эту маленькую услугу вам обоим. Полагаю, рано или поздно он всё равно бы привёл тебя к себе, вне этих стен ему, должно быть, спокойнее. Так что не благодари. Шумно втянув воздух, Уилл попытался не сгримасничать и скрыть недовольство за коро́ткой полуулыбкой, попутно выхватывая листок с адресом, до того как у главы поведенческого отдела начнут возникать новые неудобные вопросы. — До скорого, Джек.***
Вскоре его старенький Форд остановился около двухэтажного дома викторианского стиля с минимумом архитектурных элементов. Не дав себе возможности передумать, Уилл выбрался из машины, в два шага преодолев расстояние до двери и, не раздумывая, нажал на кнопку дверного звонка. Ему казалось, что время тянется бесконечно медленно и, переминаясь с ноги на ногу, он с беспокойством прислушивался к биению своего сердца, покусывая краешек ногтя на большом пальце, пока дверь, наконец, не открылась. Когда Ганнибал появился на пороге, Уилл не дал ему и рта раскрыть. — Привет. Я извиниться пришёл. Чертовски скверная ночь была, и я просто сорвался на первом, кто под руку попался. Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы ты знал. Я не должен был так говорить, прости. Поэтому если позволишь, в качестве извинений приглашаю тебя пообедать, вместе. Я плачу́. В общем, как-то так, — от сказанных почти на одном дыхании слов Уилл даже запыхался и в ожидании ответа всё смотрел на правую руку Ганнибала выше локтя. — Прощаю. И буду крайне рад пообедать вместе, — наконец ответил Ганнибал, и подняв глаза Уилл увидел, что тот искренне улыбается ему. Невольно губы Уилла тоже дрогнули в коро́ткой полуулыбке. — Подожди немного, я возьму пальто. Он кивнул, поглубже засовывая замёрзшие руки в карманы куртки. Через пару минут Ганнибал вернулся, закрыв за собой входную дверь. — Так куда ты меня поведёшь? Уилл не удержался и фыркнул. — Тут недалеко открылся новый итальянский ресторан, один мой друг посоветовал. Она неплохо разбирается, её вкусу я доверяю. Отсюда всего в нескольких минутах ходьбы. Ганнибал доверительно кивнул. — Идём тогда. И вот они двое уже шли по неширокой улочке бок о бок, перекидываясь редкими фразами. Одеться потеплее было хорошей идеей, потому что сегодня на улице оказалось морозно. Они прошли мимо заснеженного сада, и Уилл снова спрятал руки в карманы куртки. С недавних пор он завёл себе такую привычку, и краем глаза глянув на затянутые в кожаные перчатки руки Ганнибала, подумал, что тоже стоит прикупить себе парочку. Ресторан действительно оказался совсем не далеко. Когда они подошли к заведению, Ганнибал галантно придержал дверь, пропуская Уилла вперёд. Их проводили к столику и предложили карту вин. — Что предпочитаешь, Уилл? Кончик носа всё ещё покалывало от холода, и Уилл тихо шмыгнул. — Виски. Но, в целом, без разницы. — Тогда, с твоего позволения, я сам сделаю выбор. Явно у доктора был куда более обширный опыт в дегустации дорогих марочных вин, и в этом вопросе Уилл всецело полагался на его выбор, коротко кивнув и попутно успев поглядеть на всю эту ситуацию со стороны, судорожно соображая, какого чёрта он вообще делает. В голове зашумело, и Уилл поднялся со стула. — Сейчас вернусь. Добравшись до раковины в уборной, он открыл кран и плеснул холодной водой в лицо, потом проглотил пару таблеток от головной боли, запив их прямо из пригоршни. Опёршись на бортики раковины, Уилл посмотрел на отражение в зеркале: усталое, бледное лицо, двухдневная щетина, и внезапно вспомнил, что первая их встреча с Ганнибалом тоже состоялась в ресторане. Уилл решил, что это совершенно неуместное сейчас воспоминание, и отогнал его прочь. Сегодняшнее приглашение на обед он считал жестом извинения за все свои крети́нские выпады в сторону Ганнибала и избавлением от угрызений совести. Приглашение пообедать. Он пригласил Ганнибала... Серьёзно?.. Когда же он успел так вляпаться? Ганнибал не вызывал в нём ни добрых, ни дружеских чувств, ничего похожего на симпатию вообще. Ему не нравился Ганнибал. И вряд ли бы когда-то понравился. Его мало волновали чувства Ганнибала, и было плевать, если он их чем-то задел. Так какого чёрта? В конечном итоге можно было попытаться списать происходящее на свою – как выразился бы сам доктор – «природу». Но всё это чушь собачья. На самом деле Уилл не знал истинную причину своих действий. Тогда это было импульсивным решением, и он просто не стал искать никаких оправданий. А сейчас было уже поздно что-то менять, и в любом случае ему придётся высидеть на месте этот обед. Когда он вернулся, стол был уже сервирован, и тут же в глаза бросилось выбранное Ганнибалом вино. Вино глубокого тёмного пурпурно-рубинового цвета. Во рту тут же образовался резкий привкус от воспоминаний окровавленных стен дома Хоббсов. Уилл попытался проглотить эти ассоциации вместе с мыслями о недавних событиях. Ему не хотелось портить аппетит. Хотя на самом деле Уилл не был голоден, в последнее время он всё реже задумывался о еде, да и бесконечные бдения в лаборатории и Бюро не давали возможности нормально и вовремя есть. Ганнибал улыбнулся ему, когда Уилл уселся за стол. — Всё в порядке? — В полном. Он взял свой бокал и попытался закинуть в себя всё разом, при этом чуть не поперхнувшись. Ганнибалу ни разу не доводилось видеть, чтобы Каберне́ Совиньо́н пили залпом. Он мягко взболтал своё вино, дав ему освободить аромат и, прежде чем сделать глоток, вдохнул изысканный букет спелой сливы и чёрной смородины, с нотами обожженного дуба и специй, а затем улыбнулся. — Тебе, определённо, кажется. Решив оставить свои мысли при себе, Уилл начал пристально изучать меню, отмечая, как много в нём незнакомых ему названий и слов на итальянском. После того, как заказ был сделан, Ганнибал долил в бокалы немного вина, и Уилл невольно засмотрелся, как его глубокий цвет переливается в хрустальных сосудах, отражаясь в приглушённом свете светильников. Атмосфера этого места действительно располагала. — Неплохое местечко. Кто тебе посоветовал? Мисс Катц? — непринуждённо спросил Ганнибал. — Нет, — мотнул головой Уилл, впервые принюхавшись к благородному аромату вина, — …знакомый психиатр, с которым мы тоже иногда консультируемся. Доктор Блум. — Алана Блум? С кафедры психологии из Джорджтаунского университета? — Ну да, — удивлённо ответил Уилл. — Знаешь её? Ганнибал кивнул. — Я преподавал у неё, когда она была в аспирантуре. Доктор Блум – исключительный профессионал, достойный уважения. — Одна из лучших, — задумчиво произнёс Уилл, пытаясь не думать о том, что ещё могло связывать двух этих одарённых людей. Эти мысли вызывали у него непонятный дискомфорт. — Уилл, могу я задать тебе личный вопрос? — неожиданно спросил Ганнибал. — Попробуй, — откинувшись на спинку стула, ответил Уилл. Не в силах сдержаться, Ганнибал ухмыльнулся, покручивая в руке свой бокал и сквозь тонкий хрусталь разглядывая причудливую игру цвета в отражении рубиновых бликов. — Борьба с самим собой, должно быть, выматывает… — задумчиво начал он. — Ты всегда так отчаянно сопротивляешься самому себе, однако мне до сих пор любопытно, встреться мы впервые тогда – в кабинете Джека, осталась бы твоя неприязнь ко мне прежней? Уилл молчал. Не сказал он ни слова и после того, как перед ним появились тарелки с едой, и даже после того, как нож начал разрезать кусочек телятины. Сейчас его спрашивали о том, чего он сам предпочёл бы не знать. Ганнибал терпеливо ожидал его ответа, пробуя своё абба́ккио из барашка под соусом из фруктов, маринованных в горчице и сиропе. Уилл замер над тарелкой с зажатыми в руках ножом и вилкой, так и не прикоснувшись к нежному мясу. А потом негромко ответил: — Я уверен, что тот, кого я встретил в кабинете Джека и тот, кто разговаривал со мной ночью на мосту – определённо разные люди. — Довольно абстрактное заявление. Ложные представления не помогут тебе справиться с предчувствиями, Уилл. Не мы наделяем себя характером и изобретаем свою природу: я всегда был и остаюсь тем, кто я есть. А скрывать некоторые стороны своей личности вполне естественно, — неторопливо рассуждая, Ганнибал отрезал небольшой кусочек запечённого мяса и, прежде чем положить его в рот, вдохнул тонкий аромат, будто оценивая мастерство шеф-повара. — У тебя тоже есть подобная склонность. — Это не одно и то же. Я не стал бы подталкивать того, кто подошёл слишком близко к краю, — решительно глянув на Ганнибала, выпалил Уилл. Сделав небольшой глоток вина, Ганнибал посмотрел на него поверх кромки своего бокала. — Я полагал, у нас табу на обсуждение запретных тем. — Больше нет. Сколько бы ни старался, так и не смог отпустить, — глядя прямо в глаза Ганнибалу, отчеканил Уилл. — Для человека с твоей серьёзностью и принципами – безусловно. Я вижу, как ты силишься понять смысл моих действий той ночью, — понимающе кивнул Ганнибал. — И в чём же моя проблема? — Прежде я должен спросить, что бы сделал ты сам? Вот, перед тобой человек, который принял окончательное решение, и никакие уговоры с ним не сработают, что станешь делать? Начнёшь оттаскивать? В полицию позвони́шь? Хотя ты прекрасно понимаешь, что ни то, ни другое не спасёт его, а только раззадорит ещё больше. Как поступишь? Недолгое молчание, лёгкое постукивание пальцев по столу и забытая тарелка нетронутого филе́тто ди вите́лло аль фо́рно. — Наверное, я поговорил бы с ним, — негромко ответил Уилл, — и попытался бы переубедить, но так, чтобы он не догадался о моём намерении спасти ему жизнь. — Тогда ты понимаешь, что я пытался сделать, — доверительно ответил Ганнибал, вновь позволяя своим взыскательным вкусу и обонянию насладиться фруктово-пряным послевкусием и ароматом вина. — У этого ресторана определённо превосходная коллекция. Уилл снова уставился на Ганнибала. — Нет, ты совсем не это сделал, — упрямо возразил он, хотя уже без былой уверенности в голосе. Сейчас уже и не припомнить всего разговора целиком, лишь отдельные фрагменты, да вопрос, который раскалённым гвоздём раз за разом безжалостно впивался в мозг – не верилось, что тогда Ганнибал и в правду пытался остановить его. Нёс всю эту чушь, лишь бы Уилл задумался о последствиях того, что собирался сделать. А действительно ли ради этого? — Совсем не это… — тихо повторил он. — Может, тогда объяснишь мне, дорогой Уилл, в чём моё преступление? — спокойно, с располагающей улыбкой спросил Ганнибал. Уилл не отрываясь глядел на него. Чёрта с два. Он был абсолютно уверен – и тогда, и сейчас – что сказанное Ганнибалом было намеренным. И никакие слова не убедят его в обратном. — Я далёк от ваших планов, доктор Лектер, — задумчиво произнёс он, — но чутьё подсказывает мне, что планы ваши не имеют ничего общего с тем, в чём вы пытаетесь меня убедить. Я не доверяю вам. Думаю, вы мной манипулируете. Стоило словам прозвучать, как он тут же понял, насколько прав. В глазах доктора была непроницаемая тьма, когда глядя на Уилла, он чуть склонил голову набок. — А мы снова перешли на «вы»? Поспешно проглатывая остатки вина из своего бокала, Уилл чуть кивнул. — Так проще. Ведь вам удаётся манипулировать большинством тех, кто оказался в вашем окружении, не только мной, и, полагаю, получается это у вас безупречно. Вы ведь прекрасно умеете использовать любые средства для достижения своих целей. Никто и не заподозрит, ведь вы так умело скрываете свой талант. Казалось, в пристальном взгляде Ганнибала появился стальной блеск, однако на этот раз Уилл, не отрываясь, глядел в ответ, игнорируя мурашки, побежавшие по спине. — Жаль, что моя компания вызывает у тебя такие чувства, — ровным, но твёрдым голосом произнёс Ганнибал. — Знаете, доктор Лектер, — вставая, сказал Уилл, — думаю, сейчас я всё же вижу того человека с моста. На стол полетело несколько стодолларовых купюр. — Как и обещал, обед за мной. Не сказав больше ни слова, он ушёл.***
На следующий день и через день после, и во все последующие дни Уилл хладнокровно и старательно избегал Ганнибала. Ему удалось отдалиться от него настолько, что даже их совместные присутствия в одном помещении сводились к ничтожному минимуму, ограниченному лишь вежливыми приветствиями. И вопреки ожиданиям Джека и речи не шло о совместной работе над разрастающимся ворохом бумаг по этому делу. Ещё он успел заметить незначительные, но не укрывшиеся от него, изменения в поведении самого Ганнибала. Он никогда не был намеренно груб или безразличен, но во взгляде его читалось что-то более проницательное, крайне… осведомлённое. И в какой-то момент стало невозможным отделаться от ощущения, будто за каждым шагом и действием Уилла пристально наблюдают и тщательно анализируют. От этого становилось невыносимо неловко. Так или иначе, но временами им всё-таки приходилось оказываться на одной территории на пару, и в эти моменты Уилл особо остро ощущал растущую неприязнь к своему коллеге. Он не знал, была ли неприязнь взаимной, и честно, ему было плевать на это, однако лучше бы они оба не испытывали судьбу. Скорей бы выловить этот кусок дерьма, и, наконец, забыть о Ганнибале Лектере навсегда. ───────•••─────── Привет от переводчика: По поводу этой главы у меня нет слов, кроме этих: Уилл, ты палишься! Друзья, не могу не поделиться с вами этим видеороликом о парочке в ресторане😂: https://rutube.ru/video/3e40ade0bb5c2ae77116590a4cd41ec8/ В следующей главе мы наконец-то узнаем реальную причину, по которой Уилла так бесил Ганнибал)) Уиллу будет очень стыдно🤯, а мы наконец-то получим немного долгожданных эмоций! 🍷 Карта вин для этого фика, чисто по-приколу)) (будем обновлять по мере расширения алкогольных предпочтений персонажей): https://drive.google.com/file/d/1JEEi8IUeGSIP_6VR0-dAbGlPPeW077i8/view?usp=sharing На самом деле сегодня будет даже чуть больше слов)) Хочу сказать об одном недостатке этого фика. Я вижу его в том, что автор не уделила должного внимания личности преступника и не разобралась до конца в его криминальной патологии (раз уж она решила акцентировать на нём наше внимание). Помните, в предыдущей главе я спросила у вас, что вы думаете о личности убийцы? Условия, в рамках которых нам показывают преступника, явно должны были демонстрировать нам человека, как минимум, состоящего на психиатрическом учёте. Но опять же это и не книга по психоанализу, и автор не специалист в этой области. Чтобы было понятнее: по фику он изощрённый убийца, по-факту (патологии поведения, которую мы наблюдаем в фике) – пациент психиатрической клиники. Маленькая Эбигейл Хобс была убита человеком не с «разрушенной моралью», как описывает его автор (в качестве основной причины последствий некоего травмирующего события в прошлом преступника), а человеком с очевидным психическим расстройством. Текст больше указывает на отклонения, чем на удовлетворённость от убийства, не говоря уж об эстетике и намёках на искусство. Друзья, вы конечно же сами сможете сделать свои выводы в процессе знакомства с новыми главами, и наверняка уловите разницу между человеком вменяемым и получающим удовольствие от истязаний, и человеком психически неуравновешенным, который пытается достигнуть какой-то своей, ему одному понятной, справедливости для себя лично. Хотяяяяя мы ведь не ради маньяка тут все собрались😆