Afterlife / За гранью

       Предчувствия не обманули. Уилл не считал себя очевидным параноиком, хотя временами его накрывало волнами бредовых навязчивых идей. Возможно, сегодня было как раз именно такое утро. А может, он встал не с той ноги, и ему только показалось. Но тогда какого чёрта каждый, мимо кого он проходил, пялился на него словно накидавшийся ЛСДшник? Не понимая, что происходит, и тревожно озираясь по сторонам, он шагал своим обычным маршрутом, стараясь не вслушиваться в шуршащие со всех сторон голоса, не вглядываясь в лица, косившие на него взглядами, лишь кожей ощущая, как с каждым его шагом в воздухе разливается гулкое напряжение. Войдя в аудиторию, он нашёл Джека, стоящего спиной к выходу, отчего было видно его руки, сцепленные и заложенные за спину. — Занятий не будет. Ко мне в кабинет! — не поворачиваясь, железным тоном коротко скомандовал он, не оставляя поводов для возражений. А затем быстро вышел из аудитории и широкими шагами направился вдоль холла, в сторону подъёмников. Уилл прислушался к удаляющимся шагам. У него покалывало в висках, но он заставил себя выйти следом и зашагать быстрее, чтобы не отстать от начальника, который был явно не в духе. Окинув взглядом холл, он быстро пересёк его и догнал Кроуфорда уже у самых подъёмников. — Джек, что происходит? У меня рога на лбу? Или все думают, что я напи́сал на снегу перед зданием всё что думаю о полицейских реформах? — входя на платформу вслед за Кроуфордом и пытаясь снизить уровень личного напряжения обоих, попытался пошутить Уилл. Как-то странно глянув на него Джек закрыл кабину и нажал на кнопку так ничего и не ответив. Раздался тихий звук мотора, плавно опуская их под землю на два уровня под уровнем основного этажа. Эти подъёмники были предназначены для крупногабаритного груза, раньше в здании были только они и ими пользовались практически все, но сейчас исключительно лаборатории и некоторые отделы. Эти подъёмники не делали промежуточных остановок, поэтому были единственным способом напрямую добраться до места назначения в цокольные этажи под конструкциями нулевого цикла, минуя лестницы, общие лифты и, бывало, нежелательных столкновений с начальством и косых взглядов, что сегодня оказалось крайне кстати. Бывает, в них перевозят тела, может поэтому они не пользуются большой популярностью. Меньше чем через минуту они вышли в просторный коридор, ничем не отличавшийся от тех, что были выше, за исключением круглосуточного освещения люминесцентными лампами и снующих туда-сюда людей. Здесь был и кабинет Джека. Войдя внутрь, он плотно закрыл за ними дверь и, усевшись за стол, раскрыл ноутбук, а затем развернул его к Уиллу. — Может, это ты мне объяснишь, что происходит? — Из-за его сосредоточенности вопрос прозвучал бесстрастно. Оцепенело уставившись на открытую страничку в «Криминальных сплетнях» с ярким заголовком и своей фотографией под ним, Уилл неожиданно ощутил звон в ушах. Сердце бешено колотилось, а мысли путались. Невозможно! Это просто долбаная галлюцинация. «ФБР ПОРУЧАЕТ ДЕЛО ПРОФАЙЛЕРУ С СУИЦИДАЛЬНЫМИ НАКЛОННОСТЯМИ» Не дождавшись объяснений, Джек развернул ноутбук к себе и начал читать вслух: «Уиллу Грэму, профайлеру-криминалисту, поручено расследование зверств, совершённых Колыбельным Расхитителем, невзирая на то, что всего несколько недель назад сам мистер Грэм пытался покончить с собой. Руководство ФБР отказывается комментировать случившееся, а также тот факт, что человек с явными психическими проблемами назначен ведущим специалистом по делу особой значимости. Как мне стало известно, спецагент Грэм и раньше был предметом догадок и предположений, как в ФБР, так и за его стенами, представляя интерес для большого числа специалистов в области психиатрии, главным образом из-за его неортодокса́льного, а иногда и откровенно шокирующего поведения, которое вызывает определённую обеспокоенность». — Хватит, — закипая, пробормотал Уилл. «Возникает вопрос: осознание ответственности повлияло на решение Грэма, или его преступный разум, способный выслеживать себе подобных?» — бесстрастно продолжил Кроуфорд. — Сказал же, хватит! — яростно прорычал Уилл, вскакивая со стула. Не сводя глаз со своего профайлера, Джек неспешно закрыл ноутбук. — Ещё здесь сказано, что у тебя передоз. Уилл потёр виски́. Он окончательно рассвирепел и был готов при первой же встрече свернуть шею этой дряни. — Так это неправда? — Неправда, — нервно ответил Уилл. — Передозировка – неправда, или всё, что тут написано? — с невозмутимым лицом поинтересовался Джек, умело сдерживая гнев. С каждой секундой Уилла потряхивало всё больше. Хотелось уйти и привести мысли в порядок, но вместо этого он отвернулся, сунув дрожащие руки поглубже в карманы. — Что ты творишь, Уилл… — тихо пробормотал Кроуфорд, откидываясь на спинку стула и потирая шею ниже затылка. — Ты решил Лаундс довериться, с её необузданной чушью? Вот скажи, у тебя, разве, не бывает срывов? Ни разу не приходило на ум пустить себе пулю в лоб? Каждого из нас, Джек, посещают иногда такие мысли. Тогда… это было импульсивным решением – случайный, минутный порыв, не больше… — Какого чёрта ты несёшь, Грэм! — внезапно потеряв самообладание, взревел Джек, с грохотом ударив ладонями по столу. — Ты вообще хоть иногда думаешь о последствиях? Какой ещё порыв?! Это тебе игры, что ли? — Джек, тебе мало того, что я стою сейчас перед тобой? Разве не говорит это о моих намерениях? — Скажи Уилл, я должен принять меры? — уже сдержаннее ответил Джек. — Сейчас я прямо в шаге от того, чтобы назначить тебе психиатрическую экспертизу… — Ты мой начальник, тебе виднее. Но выслушай – не принимай поспешных решений сгоряча. — Весь во внимании. — Я действительно думал об этом… — Уилл посмотрел в глаза Кроуфорду. — Раз за разом проводя допросы всех этих родителей, заставляя их смотреть на останки, приводя в больницы и морги. Бесконечно думать о них, держа в голове все сцены смертей, страх и боль их детей... Я физически ощущаю, Джек, как им паршиво. Я знаю, какие мысли их посещают. Я – их надежда, но всё равно не могу им помочь. Я не сплю, потому что боюсь закрывать глаза: вижу каждую деталь с места преступления, каждую строчку отчетов, каждый шаг, каждую мелочь. Но всё без толку. Эти дети, Джек, я вижу их в своих кошмарах. И в какой-то момент я решил завязать. Прекратить мучить себя. Но не смог дойти до конца… — Это была пуля, петля, доза? Что? Лицо Уилла сохранило непроницаемое выражение. — Какая теперь разница? Хотя наркотики здесь ни при чём: я не наркоман. Джек тяжело вздохнул, подумав, чего ещё он не знает о своих подчинённых. — Почему ты не рассказал мне сразу? — Это важно? — Я должен знать, что происходит с моими людьми. Даже если это идёт вразрез с твоими принципами. Ты мог бы просто сказать. Прийти и сказать, что на грани. Уилл тихо хмыкнул и с горечью в голосе спросил: — А что бы это изменило? — Я бы понял, Уилл. Смог бы… помочь. Не позволил бы тебе переживать это в одиночку. — Джек был расстроен, и это безошибочно угадывалось в его голосе. От этого становилось ещё паршивее, и Уилл снова отвернулся, сглатывая застрявший в горле комок. — Просто… я не думал, что это может быть таким важным. — Он замолчал, не зная, что ещё сказать. Глаза Джека пристально следили за движениями Уилла, и тот кожей ощущал его внимательный взгляд. Джек что-то обдумывал. Пользуясь моментом, Уилл собирался поскорее откланяться, как неожиданно за его спиной вновь раздался голос Кроуфорда: — Вот что я собираюсь сделать: — Джек набрал в лёгкие побольше воздуха, — с этого дня я запрещаю тебе появляться в Бюро. — Джек… — Никаких возражений, Уилл. Мне не нужны служебные расследования. Я не отстраняю тебя от дела – оружие и удостоверение останутся при тебе. Доступ к архивам и материалам по делу также в твоём распоряжении. Однако… никаких визитов сюда пару недель. Дождёмся, пока шумиха не уляжется. Скажем, что у тебя отпуск. — Думаешь, все в это поверят? — поморщился Уилл. — Выбора нет. Прессу я возьму на себя – выступлю с опровержением. Все знают, что Лаундс собирает сплетни, а не факты, и её статьи годятся только для того, чтобы подтирать ими задницу. Твой добровольный уход воспримут с пониманием: как реакцию на беспочвенные обвинения и непричастность к внутренним разбирательствам. Вопросов возникнуть не должно. А через пару недель ты вернёшься, как ни в чём не бывало. Если кто-то начнёт расспрашивать и совать нос в это дело, ты скажешь, что в статье бездоказательная чушь, а Лаундс, попросту, пыталась тебя скомпрометировать, чтобы добиться твоего увольнения. — Кроуфорд прекрасно понимал, что в эту минуту заносит над своей головой острейший дамоклов меч. Но иначе он поступить не мог и, положив руку Уиллу на плечо, добавил: — Постарайся использовать этот отпуск с пользой для себя, Уилл. Уилла пошатнуло от сказанного, и он с неуверенностью произнёс: — Джек… Ты прикрываешь меня? Кроуфорд мрачно кивнул. — С одним условием. Ты рассказываешь мне, если начинаются проблемы. Как только ты чувствуешь, что ситуация выходит из-под контроля, ты приходишь ко мне и мы говорим, Уилл, разбираемся с этим вместе. Идёт? У Уилла сдавило горло, и он с трудом сглотнул, прежде чем согласно кивнуть в ответ. — Я головой рискую, прикрывая тебя. Надеюсь, ты это понимаешь. Поэтому сделай нам всем одолжение – не делай глупостей. Уилл ещё раз кивнул и, помолчав, добавил: — Спасибо, Джек. — Ладно, отправляйся домой. Только смотри, Катц не попадись. В эту секунду он наконец-то в полной мере осознал весь масштаб катастрофы, понимая, что каждый, кто сегодня открыл утренний выпуск «Сплетен», стал свидетелем очередного триумфа Фредди Лаундс и публичного позора Уилла Грэма. Он чувствовал, как снова закипает, понимая, что теперь Беверли, Прайс, Зеллер – все в курсе его «проблем с головой». — Блядь… — У тебя… — внезапно начал Джек, остановив руку Уилла в сантиметре от дверной ручки, — есть предположения, как она могла узнать? Он бросил на него взгляд и отвернулся, толкая входную дверь: — Никаких. Конечно же, это была ложь. Он знал, к кому нужно пойти за объяснениями, и это приводило его в бешенство.

***

На обратном пути ему пришлось заскочить в туалет и плеснуть себе в лицо холодной водой, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Широко шагая по холлу, он был так поглощён мыслями, представляя, как доберётся до дома Ганнибала, а затем вытрясет из него всю правду вместе с дерьмом, что не заметил, как проворная рука ухватила его за ворот куртки. — Какого!.. — воскликнув от неожиданности, он резко обернулся и встретил очень недобрый взгляд Беверли. Затем выдохнул, понимая, что просто так ему не уйти, и поздоровался как можно естественнее: — Привет, Бев. — А и в самом деле, привет, Уилл, — угрожающе-тихим голосом прошипела она, не веря своим ушам. — Ты, наверное, кофе хочешь? Уиллу начало казаться, что она отметелит его прямо здесь, посреди коридора у всех на глазах. — Я как раз собирался… — Вот сейчас ты мне всё и расскажешь. Прямо в деталях. Выйдем-ка, — перебила его Беверли дрожащим от гнева голосом. Он понимал её негодование. Наверное, он бы даже понял, если бы она перестала считать его своим другом – и причина была бы вполне объективной. Они дружили уже очень давно и до определённой степени привыкли доверяться друг другу. Это касалось не только работы, но и обычных отношений. И то, что всплыло стараниями Фредди Лаундс, сейчас оказалось пощёчиной их дружбе и доверию. Он плёлся следом за ней, даже не пытаясь придумывать себе оправдания, понимая, что чертовски подвёл единственного друга. Они остановились около отполированной скамьи из тёмного дерева, той самой, где частенько изливали друг другу душу во время перерывов, и присели, не говоря ни слова. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы почти физически ощутить гнев сидящей рядом девушки, которая изо всех сил пыталась хоть как-то смириться с новым положением вещей. Он знал её слишком хорошо. — Бев… — Помолчи секунду, — зажмурившись, она оборвала его на полуслове. Понимающе кивнув, Уилл уставился на свои руки: непривычно было сидеть на скамейке без дежурного стакана кофе. Он вздохнул, видя, как его подруга пытается взять себя в руки и найти нужные слова. Беверли Катц была сильным человеком, профессия ли так закалила её или природа наделила железным характером – он не знал, но её редко можно было видеть в таком подавленном состоянии. Временами она напоминала Уиллу солдата, которого не сгибают ни дождь, ни зной, и это давало ему уверенность в том, что она не сломается. — Давай, я просто начну… — негромко сказал Уилл, глядя, как она до сих пор сидит зажмурившись. После небольшой паузы она кивнула, глянув на него почти чёрными глазами, и оба одновременно тихо вздохнули. — Сейчас мне всё чаще начинает казаться, будто это случилось не здесь и не со мной… Но тогда для меня это было самым простым и верным решением. Я знаю, что поступил как последний подонок… Даже сейчас не могу набраться храбрости, чтобы посмотреть тебе в глаза и попросить прощения. Я на него и не рассчитываю. Но хочу, чтобы ты помнила – в том, что произошло, нет твоей вины. Моё решение было только моим: ни ты, ни Джек не смогли бы помочь. В тот момент мне казалось, что так будет правильнее всего. Я устал… Устал от чужой боли, от бесконечных кошмаров, от бессилия что-то изменить. Если бы мне предложили обменять свою жизнь на имя убийцы – я бы согласился не раздумывая. Не справляться – это одно, но ненавидеть себя за чьи-то рухнувшие в пропасть надежды – совсем другое. Я просто не смог преодолеть это. Прости меня… Повисло долгое, пронзительное молчание. Краем глаза глянув на Беверли он заметил, как слезинки чертят блестящие дорожки по её щекам. Она плакала безмолвно, никак не проявляя свои эмоции. Его будто со всего маха пнули под дых. Он бы предпочёл, если б она кричала и колотила по нему кулаками, но не сидела вот так – один на один со своими мыслями. Наконец, сделав глубокий вдох и расслабленно откинувшись на спинку скамьи, она поглядела вверх, на небо, где сквозь тучи осторожно проглядывало зимнее солнце, зажигая искорками недавно выпавший снег на белых, ещё не истоптанных дорожках. Уилл потянулся и бережно взял её за руку. — Я всё понимаю, Бев… — Значит, это правда… Что у тебя… — Передоз я себе не устраивал. Не знаю, в каком пьяном угаре Лаундс до этого додумалась. — Уилл посмотрел на Беверли, читая в глазах её немой вопрос. — Если хочешь, я попробую тебе рассказать об всём… но не сегодня… — Мне совсем не обязательно об этом знать, Уилл. Для меня намного важнее другое: есть ли вероятность, что ты захочешь повторить? Уилл опустил голову, а потом медленно ей помотал, отчего неуложенные завитки волос упали на скулы и скрыли необычайно яркие голубые глаза. — Я смог обдумать всё не раз и сделал для себя выводы, найдя повод двигаться дальше. Скользнув пальцами в копну своих тёмных волос, она кивнула, поглядев куда-то вдаль. Она ему доверяла. Привыкла доверять. И сейчас для неё ровным счётом ничего не изменилось: это был всё тот же Уилл – немного отстранённый, немного замкнутый, но всё тот же. — Бессовестный! — внезапно выпалила она, легонько шлепнув его по руке. — Это тебе за твою дурную башку с опилками вместо мозгов! Усмехнувшись, Уилл облегчённо выдохнул, потирая руку и делая вид, что не замечает слёз, вновь катившихся по её щекам. — Поделом мне. Шмыгнув носом, Беверли кивнула в ответ. — Я не злюсь на тебя… и всегда уважала твой выбор, Уилл, каким бы он ни был. Но мне чертовски больно вот здесь, — она коснулась рукой места, где билось её сердце, — просто от того, что я оказалась не тем человеком, которому ты готов довериться. — Дело не в доверии, Беверли – ты единственная, кому бы я безоговорочно вверил свою жизнь. Просто я не хотел, чтобы ты чувствовала ответственность за мои решения и изводила себя этим. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты осёл? — язвительно поинтересовалась она. — Ты позволил мне узнать обо всём через сраный таблоид Фредди Лаундс, Уилл! Это по-твоему лучше? — Знаю, прости. Если бы у меня была возможность всё исправить, я бы исправил, — с грустью в голосе ответил Уилл, снова беря её за руку. Беверли неслышно вздохнула, а затем поднялась со скамьи, не отпуская его руки́. — Пора возвращаться. — Ага, — кивнул Уилл, поднимаясь следом. Глаза её были до сих пор влажными от слёз, а на щеках поблёскивали всё ещё не до конца высохшие прозрачные дорожки. Она потянулась и крепко обняла его со словами: — Никогда больше не вздумай так делать. Никогда. Иначе, я сама тебя прикончу! Уилл коротко улыбнулся, обнимая её в ответ. — Обещаю, — шепнул он ей на ухо. Позволив себе постоять так ещё немного, она разжала объятия, наспех смахивая с лица остатки слёз. — До скорого, Грэм. Она ушла, а Уилл всё глядел ей вслед, с горечью понимая, что ничего уже не будет как прежде.

***

Он снова шёл к возвышающемуся на два этажа небро́скому, элегантному дому, окружённому со всех сторон лужайкой, укрытой снегом, вслед за чем в его голове возникло острое чувство дежавю́. Он был расстроен и зол, поэтому даже не придал значения тому, что не звони́т в дверь как обычно, а барабанит по ней кулаком. Появившийся на пороге Ганнибал выглядел как всегда невозмутимо и немного отрешённо, отчего захотелось сломать ему хотя бы нос. Оттолкнув доктора, он без приглашения быстро переступил порог, оказавшись в абсолютно тёмной после ослепительно-белого снега прихожей. — Здравствуй, Уилл. Что-то случилось? — очень спокойно и негромко спросил Ганнибал, закрывая входную дверь. Пока Уилл привыкал к приглушённому свету, Ганнибал пристально изучал его лицо. — Случилось. — Уилл хмурился, и можно было увидеть, как прокатываются желваки под кожей, когда он сжимал челюсти. — Статья Лаундс в паршивой газетёнке – вот что случилось! Хотя надо отдать ей должное – история вышла отличная, все просто в восторге. Зашёл спросить, не с твоей ли подачи? — Он до боли сжал кулаки, еле сдерживаясь от того, чтобы не врезать подошедшему как раз на нужное расстояние Ганнибалу. — О чём ты говоришь, Уилл? — осторожно спросил Ганнибал, видя, что его гость изо всех сил пытается удержаться от истерики. — Не прикидывайся, — дрожа и не разжимая кулаков, вскинул на него глаза Уилл. — Ты понял, о чём я. Не поверю, что дрянная статейка Фредди вышла, а ты не в курсе. — Она что-то написала… о тебе? — Ганнибал замер в ожидании ответа. Сглатывая застрявший в горле комок, Уилл до боли сжимал пальцы, чувствуя, что вот-вот сорвётся. — Написала. Теперь только слепой не в курсе, что я чёртов псих, с шизоидными замашками параноика. — Его голос предательски дрогнул. — Вот только в толк взять не могу, как вы так спелись? Хотя не важно. Всё чисто сработано: и ни одного упоминания о тебе – можешь гордиться собой. Он пробежался взглядом по побелевшим костяшкам Уилла, по его молодому лицу, сейчас омрачённому злостью и тревогой, горящим яростью глазам, с туманной поволокой зарождающихся в их глубине слёз. Очень красивым глазам. Засмотревшись, Ганнибал шумно сглотнул. — Статья о тебе? — негромко, но чётко проговаривая каждое слово, переспросил Ганнибал. — Эта дрянь ни перед чем не остановится ради сенсации, так что мои суицидальные наклонности теперь ни для кого не секрет. А если учесть, что она ещё и приукрасила всё это изрядной долей нелепой брехни, недвусмысленно дав понять, что таким как я место в психушке – то я теперь кандидатура номер один на вылет, если дело дойдёт до начальства. — Уилл замолчал, опустив голову, и разглядывал узорчатый орнамент ковра под ногами, а потом, вдруг, тяжело вздохнул и тихо добавил: — Все знают… — Сказав это, он прикусил губу так сильно, что тут же рассёк её, почувствовав во рту ржавый тёплый привкус крови. — Уилл, — медленно произнёс Ганнибал, осторожно приближаясь к нему, — послушай меня. Никаких дел с Фредди Лаундс у меня нет, и вряд ли они появятся. Не глядя на него, Уилл тоже сделал предусмотрительный шаг назад, и, почувствовав за собой твёрдую стену, прислонился к ней спиной. — Ганнибал, ты же единственный, кто знал. Только через тебя она могла… — прошептал Уилл, пытаясь собраться и ухватиться хотя бы за стену. Его ладони скользнули по бархатистому на ощупь покрытию. Руки Ганнибала легли ему на плечи. — Уверяю тебя, даже будь у меня возможность, я бы не стал этого делать. Нахмурившись, Уилл поднял глаза и пристально смотрел на Ганнибала до тех пор, пока, наконец, не принял решение поверить его словам, и отрывисто кивнул. Он чувствовал горьковато-дымный аромат древесной смолы и полыни с отголоском прохладной мяты и смолисто-лимонного ладана. У Ганнибала был превосходный одеколон. Сосредоточившись на этом запахе, Уилл чувствовал, как постепенно его начинает отпускать. Моргнув, он с силой потёр глаза, прижимаясь к внутренней стороне ладоней в надежде сдержать выступившие слёзы. — Тогда какого чёрта всё это значит?.. — слабым голосом прошептал он, бессильно уронив руки и ссутулившись. — Статьи Фредди Лаундс оскорбительны для многих, их даже не обязательно читать, чтобы это понять, и всё же позволь мне для начала прочесть, — чуть хрипловато, вполголоса заговорил Ганнибал, осторожно сжимая пальцы на запястьях Уилла и ощущая, как пульсируют вены под кожей там, где он поглаживал их подушечками больших пальцев. Весь вспыхнув, Уилл поднял на него глаза. — Нет! — вскрикнул он неожиданно для самого себя. — Не вздумай читать! Уголок рта Ганнибала едва заметно приподнялся с намёком на лёгкую улыбку. — Уилл, провокации какой-то захудалой бульварной газетёнки не способны изменить моего отношения к тебе. К тому же верить всему, что пишет Фредди Лаундс – пустая трата времени. В глубине души Уилл был благодарен Ганнибалу за эти слова. Сглотнув и не говоря ни слова, он позволил проводить себя в кабинет, чувствуя, как в этот момент рука Ганнибала осторожно касается его поясницы. — Я налью тебе выпить. Едва заметно кивнув, он уселся в одно из широких кожаных кресел и огляделся по сторонам. Рабочий кабинет Ганнибала был просторным и говорил о неравнодушии его хозяина к раритетам: дорогие предметы искусства, редкие книги, эксклюзивная мебель, в глубине кабинета пылал камин. Пока Уилл разглядывал обстановку, Ганнибал налил в стакан виски на два дюйма и протянул своему гостю. Это было именно то, что нужно и Уилл с благодарностью принял стакан, в этот момент случайно соприкоснувшись с пальцами Ганнибала. Взяв со стола планшет, Ганнибал опустился в кресло напротив Уилла, открыл «Сплетни», пестревшие новым вызывающим заголовком, и углубился в чтение. Сидя на том же месте, где пациенты Ганнибала обычно изливали ему душу, делясь своими переживаниями и страстями, Уилл крутил в пальцах стакан с выпитым наполовину виски красивого тёмно-медного цвета и хмуро смотрел на пылающий в камине огонь, не желая наблюдать, как ещё один человек становится свидетелем его постыдных грехов. Закончив читать, Ганнибал отложил планшет в сторону и, посмотрев на Уилла, коротко произнёс: — Безвкусица. Некоторое время Уилл изучал его лицо, лицо, по которому, как всегда, трудно было что-либо прочесть. Ганнибал сидел элегантно положив ногу на ногу и сцепив пальцы на колене больше не говоря ни слова, однако Уиллу отчего-то показалось, что статья его разозлила. — Мне жаль, что твои коллеги прочли это. Уилл мрачно кивнул, вспоминая недавний разговор с Беверли. — Да это уже и не важно – всё равно ничего не изменишь. Неодобрительно покачав головой, Ганнибал откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на огонь в камине, и на его лице промелькнуло выражение недовольства и какой-то брезгливости. — Стыдитесь, мисс Лаундс, — будто отвлекшись на свои мысли, пробормотал он. — Стыдитесь. — Одного понять не могу: когда она успела… — Напротив, Уилл, тут всё просто, — больше не глядя в сторону камина, ответил Ганнибал. — Она – наш полуночный посетитель, умело скрывшийся в темноте. Ну конечно! Только сейчас до Уилла дошло как всё на самом деле просто. Он так старался обвинить во всём Ганнибала, что начисто проигнорировал самую очевидную версию. Почему он в первую очередь не подумал именно об этом? — Она стояла за дверью и подслушивала… Столкнувшись с ним взглядом, Ганнибал задумчиво кивнул в знак согласия: — Мне следовало бы догадаться об этом сразу. Задумчиво нахмурившись, Уилл опустил голову и тихо пробормотал: — Интересно, как? Ты же не экстрасенс. Мало ли кто шатается в округе по ночам. — Не нужно большого умственного напряжения, чтобы догадаться, насколько сильно мисс Лаундс заинтересована в том, чтобы заполучить очередную сенсацию. В этом плане вопросы морали её мало заботят, а если учесть, что ты ей сразу не понравился, она нашла отличный, по её мнению, способ устранить тебя с дороги. — Цель оправдывает средства, а как – уже не важно... — задумчиво произнёс Уилл, будто подытоживая мысли Ганнибала. — Но почему она ко мне прицепилась? Ты для неё куда более лакомый кусочек в качестве пиара, ещё и разоблачил, запись с телефона заставил удалить. Что мешало ей и по тебе пройтись? — Возможно, инстинкты говорят ей больше, чем мозги, — невозмутимо ответил Ганнибал. Непонимающе взглянув на него, Уилл ещё пару секунд подождал разъяснений, и когда их не последовало, усмехнулся, опрокидывая в себя остатки виски. Он хотел было спросить, о чём это Ганнибал, но, прежде чем успел открыть рот, тот поинтересовался: — Джек уже что-нибудь предпринял? Уилл тихо выдохнул. — На пару недель выставил меня. — Отстранил? — Нет, вошёл в положение. Пообещал не давать хода служебному расследованию. Статью тоже опровергнет. — Уилл разгладил складку на штанине. — Я нужен Джеку, он не позволит какой-то выскочке завалить ему всё дело. — Джек тебя защищает... или пытается использовать? Однако за действия мисс Лаундс должна отвечать только сама мисс Лаундс. — Ну, учитывая обстоятельства, я ещё легко отделался, — без всякого энтузиазма произнёс Уилл. — Джек легко мог бы затребовать психиатрическую экспертизу, и кто знает, чем бы всё это закончилось. Глядя, как Ганнибал сверлит его пронзительным взглядом, Уилл тихо фыркнул, уверенный, что это тот редкий случай, когда можно угадать неподдельные эмоции человека по совершенно нечитаемому выражению лица. Такой вот парадокс. Он потёр уставшие глаза и, оттолкнувшись руками от подлокотников, быстро поднялся на ноги, сказав вполголоса: — Я пойду. Собираюсь отоспаться на славу, раз уж теперь я на две недели безработный. Вставая следом, Ганнибал подошёл почти вплотную, и у самого уха раздался его негромкий, хрипловатый голос: — Останься. Уилл вновь неслышно вдохнул возбуждающий аромат парфюма. — Работай, Ганнибал, — так же негромко ответил он, чувствуя, как рука доктора скользит по его ремню. — Часы приёма ещё не закончились, а я отнял у тебя личное время, — и мягко улыбнувшись, добавил: — К тому же наше свидание предполагает всего один ужин, помнишь? Ганнибал открыто улыбнулся в ответ, довольный услышанным и тем, насколько Уилл со временем и при должном обучении станет талантлив в манипулировании людьми. — Я помню, Уилл. — Что ж, нет худа без добра: следующие две недели смогу заниматься, чем захочу, — глядя на носки своих ботинок, притворно радостно улыбнулся Уилл. От Ганнибала не укрылись надрывные нотки в его голосе, и он осторожно сжал руку Уилла, заставляя того поднять голову и посмотреть прямо на него. — Возможно, это не такая уж и плохая идея. В любом случае никто не запретит тебе и дальше заниматься расследованием. Джек ведь не ограничил тебя в полномочиях? — Не ограничил. Я просто склонен драматизировать немного больше чем следует. Ганнибал снова улыбнулся, глядя на Уилла со всепоглощающим любопытством. — Может быть ты хочешь, чтобы тебя утешили? Скептически приподняв брови, Уилл направился к выходу и, обернувшись у самых дверей, невозмутимо произнёс: — Возможно. Увидимся, Ганнибал. Выйдя наружу, он вдруг понял, что чувствует себя значительно лучше. Садясь за руль, он решил, что причина изменений кроется в непричастности Ганнибала к делам со статьёй, а затем, бросив взгляд на окна первого этажа, увидел силуэт Ганнибала и прибавил к основной причине еще одну, суть которой понимал пока не до конца. Решив, что подумает об этом позже, он повернул ключ в замке зажигания. Сейчас он доберётся до дома и завалится спать в середине дня впервые за много лет. ───────•••─────── Привет от переводчика: Друзья, совсем скоро Новый Год 🎅🏻🎉🥂🎁! Уверена, для каждого из нас он был разным, неоднозначным и по-своему хорошим. Давайте оставим в уходящем году всё плохое, что было с нами, а в будущий перейдём только с самыми светлыми мыслями, мечтами и чувствами. Пусть наступающий Новый год будет чуточку легче, и подарит нам шанс изменить свою жизнь исключительно к лучшему. Это прекрасный повод для того, чтобы перешагнуть через свои страхи, оставить позади сомнения, улыбнуться миру вокруг и начать что-то новое и по-настоящему интересное в своей жизни и судьбе. 💝Спасибо каждому из вас за то бесценное время, что вы дарите этому фику (и множеству других произведений на просторах ФБ), за поддержку и личные мнения. Так необыкновенно осознавать, что вокруг столько неравнодушных талантливых людей с похожими интересами, готовых проникнуться творчеством и почувствовать красоту слова. Огромное всем вам спасибо, за то, что вы есть! 💜💜💜