***
До боли знакомая обстановка и Баджи не понимает, как так вышло, что сегодня вовсе не он, а его глаза предательски завязаны, но он знает — лучше просто потерпеть. — А ты ведь был предупрежден, что ещё встретимся, — голос, от которого его пронизывает до кончиков пальцев и он четко осознает одно — незнакомка знала о нём, и более того — обернула ситуацию таким образом, чтобы его положили под неё, что крайне редко для организаторов. Возможно она будет даже покруче тех, с кем он знаком. Баджи молчит, хотя мог бы ответить, но желания нет, возможно потому — что девушка эта проявляла к нему странный интерес. — Тебе разрешали молчать? — вопрос, сопровождаемый хлестким ударом в район едва прикрытого парой полосок черных лоскутов, торса. И это действие вызывает в нём безумную улыбку. Больно. Кейске, пожалуй и забыл, какого это — когда причиняют боль тебе. — Я не собираюсь болтать, — так же уверенно выплёвывает Баджи и его эта угроза не пугает, а после он слышит звук стека, рассекающего воздух и удар уже приходится на самый чувствительный участок груди, отчего по ней волнами пробегают мурашки. — Как пожелаешь, — замечает всё ещё незнакомая дама, и он слышит звук её каблуков, по деревянной поверхности пола, а после подцепив одну из вещиц, лежащих рядом для веселого шоу, она с силой, неестественной для девушки притягивает его за полосы к себе, слегка приподнимая голову от поверхности и проговаривает буквально в губы: — Кто не послушен, тот наказан. — С этими словами ему в рот погружают холодный шарик, и застёжку зажимают на затылке, опуская его волосы и после еще слегка подтягивая ремень, чтобы держался туже. Баджи впервые встречает настолько странную девушку и ему интересно откуда в ней столько сил, и как много та знает. Ему не столь важно как с ним обращаются — самое главное, как объяснить своему парню, почему у него на груди засос, оставленный за какой-то радостью этой особой. Естественно, раньше его не заботили такие вещи, но теперь он словно нашёл свою тихую гавань, место куда хочется возвращаться и он, наверное, впервые за долгое время так привязался, поэтому такие тесные касания чужих рук казались чем-то неприятным и неправильным. Все закончено. Время вышло. Свет потушен и занавес опущен, все актеры расходятся по домам и Баджи делает то же самое. — Всё в порядке? — интересуется вышедший ему навстречу Ханагаки и брюнет в знак согласия лишь кивает. В голове никак не укладывается, что они ещё так молоды, но тем не менее втянуты в такие дела, и Ханагаки со всей своей внешней невинностью стоит за этим. — Более чем, — бросает Кейске, — но хватка у этой девчонки, конечно, железная, — вспоминая дополняет юноша. — Девчонки? — как-то озадаченно переспрашивает Такемичи и в лице его удивление. — Послушай, зачем тебе это? — интересуется Кейске, впервые пожалуй, решив спросить кого-то из этого проклятого места о личном, и после вопроса блондин хмурит брови и уже не выглядит таким спокойным. — У меня свои мотивы, Баджи-сан, — обращается к нему Ханагаки, словно те были хорошими знакомыми, и это кажется Кейске странными, но не настолько, чтобы упрекать Такемичи. — Ладно, понял, — собирая волосы в хвост, он одевается в свою обычную одежду, потирая больные запястья, все-таки давно его не связывали. — Надеюсь не увидимся, — с улыбкой бросает брюнет и направляется к выходу. — Надеюсь, — мягким тоном доносится ему вслед и Кейске уверен, что тот улыбается. Баджи выходит, оставляя всё это позади и сегодня был последний его день. Он чертовски устал, морально истощен и ещё невероятно хочется увидеть Чифую. «Увидимся?» — Кейске набирает короткое сообщение и буквально через минуту получает ответ: «Может быть». — Такой тон заставляет его усмехнуться, и с каких пор настроение зависит всего от одного человека? Ему нужно немного обнимашек, однозначно.***
Чифую, который буквально весь день пытался прийти в себя, к вечеру наконец-то поймал дзен и был более менее в себе. Синяки под глазами выдавали всю усталость и приклеив под них парочку огуречных колечек, он надеялся приободрить уставшую кожу. Состояние всё ещё было каким-то разбитым и хотелось просто валяться в постели , но сообщение от друга, независимо от контекста значило лишь одно: «я приду», поэтому лениво, но всё же он поднял свою пятую точку и направился в душ. За весь день парень так и не удосужился позвонить Ханемии, хотя стоило бы, но списав это на дерьмое состояние, пообещал себе, что завтра — позвонит обязательно. Звонок в дверь отвлёк его от воспоминаний прошедшего вечера и Чифую, ожидая, что Кейске уже пришел, накинул на себя лишь полотенце, обернув его вокруг бедер и не задумываясь открыл дверь. Парень, что стоял снаружи до этого момента, явно был удивлен. Его бледно- голубые глаза округлились в каком-то непонятном изумлении, и он, конечно, как доставщик, мог бы привыкнуть к такому, ведь люди бывают разные, но парни в таком виде его ещё не встречали. Чифую выглядел не менее удивлённым, но тем не менее всё ещё не закрывал дверь. — Эм, Чифую Мацуно? — уточняя спросил парень, и блондин лишь кивнул головой, стараясь делать вид, что всё в порядке и что ситуация эта его не смущала вовсе. Парень протянул ему пакет, в котором было что-то наподобие контейнера с чем-то, — вам доставка. — Хаккай? — послышался удивленный голос Баджи за спиной парня, — что ты… ? — начал он говорить, как взгляд его задержался на едва прикрытом одеждой Чифую, — здесь делаешь… — Работаю вообще-то, — словно упрекая брюнета ответил высокий юноша, — а ты? — задаётся вопросом Шиба и, кажется, что Кейске его немного бесит одним своим видом, и не удивительно, кого он вообще не бесит? — К другу пришел, — показательно отодвигая доставщика, заявляет брюнет и становится перед Чифую, закрывая его собой, и упираясь рукой о дверной косяк. — Ладно, рад был повидаться, — проговаривает Кейске и закрывает дверь перед его носом, серьезно поворачиваясь к Чифую и собирая руки на груди. — Такой же бесячий, как и всегда, — ворчит про себя Шиба и смотрит в список оставшейся работы на сегодня. Улавливая вопросительный взгляд Мацуно, брюнет всё-таки начинает первым: — Чифую, детка, ты не знал, что голым ходить перед другими парнями нельзя? — блондин уверен, что этот укол был очередным проявлением его ревности и он как никто другой знал, насколько Баджи может ей накрыть: — Я вообще-то тебя ждал, — честно признается Чифую. — И поэтому принял душ? — бровь Баджи сама собой поднимается вверх и мысли его пошли явно не в том направлении, в то время, как руки тянутся обнять парня. — И в мыслях не было, я еле отошёл от вчерашнего, — устало вздыхает Мацуно, — и вообще я не в том настроении. — Настроение — вопрос времени, — поправляет его Баджи, — а что в пакете? — спрашивает он указывая на руку, в которой тот находился. — Я не знаю, если честно, — так же задумчиво отвечает Чифую, — не заказывал ничего вроде бы, — и после того как хватка Кейске слабеет, он ставит его на стол и достает оттуда пластиковый контейнер с угощениями и записку: «Я вообще не люблю сладости, хотел угостить вас вчера, но потерял из виду, привет Баджике, надеюсь он не делал ничего плохого», — Чифую смотрит на Кейске, который все это время с ним вместе читал содержимое, смотря через плечо младшего. — Опять он, — раздражённо вздыхает брюнет. — Я думал вы друзья, — сомневаясь замечает Чифую. — Мы друзья, — спокойно отвечает старший, — но ваш дуэт мне не особо нравится, — и после этих слов Мацуно усмехается. — Что за крайности, Баджи-сан? — Что за распущенность, Чифую? — отвечает вопросом на вопрос Кейске и говорить ему про крайности не хочется. Не все люди умеют любить, ревновать, и делать что-либо в меру. Либо никак — либо всецело отдав себя. Поэтому такая гиперопека, как проявление его странной любви. Руки Баджи спускаются вниз к прессу Чифую, который напрягается от лёгких прикосновений. — Может сначала я оденусь? — интересуется тот. — Зачем, — немного удивлённо говорит Баджи. И на этот вопрос младший лишь закатывает глаза с глубоким вдохом и собирает руки на груди. — Ладно, — сдавшись отвечает Кейске, и усаживается на диван. — Вернусь через пару минут, — проговаривает блондин и оставляет Кейске в одиночестве. Стоя перед зеркалом, Чифую осторожно поправляет немного влажные волосы и накинув светлую футболку и серые спальные штаны, идёт обратно. — Для верхней одежды есть петельки, — упрекает Мацуно, поднимая тёмную куртку Баджи, и едва он взял её в руки — из кармана упала странная карточка и он бы не обратил внимание, если бы не такие жирные цифры чьего-то номера, и внизу подпись печатная, красивым шрифтом — Акаса. — Что ещё за Акаса? — недоумевая спрашивает блондин, присев на корточки и разглядывая визитку. Баджи в эту же секунду осознал, что стоило выбросить её сразу во избежание недопониманий. Он чувствует, словно его уличили в чем-то незаконном, но он ведь ничего такого не сделал. — Я не знаю, — честно признается Кейске, но не договаривает всех деталей и Мацуно замечает это. — Понимаю, — делая безразличное лицо, отвечает блондин. Кто бы мог подумать, что такое вообще заденет его? Он — самый адекватный, как ему казалось, человек, который никогда не допустит беспочвенной ревности, но, что пошло не так, в чём дело? Баджи замечает этот холод в голосе и идёт прямо к парню, который оставил его куртку где была и стоял перед столом, заваривая себе, видимо, чай. — Я действительно не знаю её, — томно проговаривает Кейске, опуская голову на чужое плечо и запуская руки под футболку, просто обнимает, желая проникнуться им ещё больше, чтобы он понял насколько тот без ума от его вида в домашней одежде, — а даже если бы и знал, мне такое не интересно. И Чифую готов простить таинственное появление чужой визитки в его кармане, но всё-таки любопытно. Может когда-нибудь он расскажет ему эту занимательную историю. — Но раньше было, — поправляет его Мацуно, и он абсолютно прав. — Раньше было иначе, — голос звучит так вкрадчиво, словно тот уже давно влез в его душу и пустил там свои корни. — Я знаю, — выдыхает Чифую, и оказывается развернут лицом к другу, и целуют его так обыденно, ненавязчиво и со всем трепетом и тот в ответ лишь обнимает Кейске за шею, немного приподнимаясь на носочках и теперь они совсем одного роста. Баджи медленно, но верно делает несколько шагов назад и Чифую ведомый им, делает то же самое, выходит весьма синхронно, словно они договаривались и оказавшись у кровати, Кейске просто падает на неё спиной, утягивая за собой Мацуно и такое кажется нормальным. Им просто комфортно вместе, поэтому блондин падает сверху без задней мысли и губы его уже касаются чужих ключиц, а после слегка отодвигая край футболки, он замирает. Второй раз за день Баджи понимает, что попал впросак. Отчётливое красное пятно на груди привлекает внимание и Мацуно явно негодует, но в то же время молчит. Губы его сурово сомкнуты ровной линией, а Кейске прикрывает лицо рукой, понимая, что с этого надо было начать, но так хотелось просто побыть наедине без всех этих объяснений. — Тоже случайно? — интересуется Чифую, весьма холодным тоном. — Но ты ведь знаешь, где я был. Естественно Чифую знал и каждый день просто отгонял от себя мысли о том, что его Кейске кто-то мог трогать своими липкими ручонками, но при виде такого явного следа стало очевидно — трогали не только руками. — Опять очередная «Ака-аса»? — парень противно тянет её имя на втором слоге и Баджи понимает, что врать не стоит: — Да. — Да? — Да… — тон его виноватый, но что сделать, если всё это абсолютная случайность, хотя так и не скажешь. — Замечательно, пиздато. — Весьма безразлично проговаривает Чифую, но руки его буквально впечатались пальцами в чужие бёдра. — Это не то… — не успевает договорить Баджи, как оказывается перебит: — Я всё не правильно понял, я знаю. — С явной злостью констатирует Мацуно, а после поднимает тёмную футболку Кейске, чтобы проверить на наличие ещё чего-нибудь интересного. Пару продолговатых красных кровоподтёков, оставленных явно каким-то предметом и ему действительно жаль Баджи в это момент, ведь тому досталось, но жалеть мужчину из-за пары синяков — глупости. Куда более важно то, что он пришел в таком виде и не сказал ничего. — Смотрю, тебе было весело, — замечает Чифую, проводя пальцами по следам, и ответить Кейске нечего, ведь это — вовсе не веселье. Он молчит, потому что оправдываться сейчас было бы поздно и глупо, и в тот же момент чувствует острую боль от укуса, и опустив голову замечает Чифую, который прилично постаравшись оставил поверх предыдущего — свой куда более значительный след. Брюнет впервые видит этого тихого парня таким, и возможно, что такой он бывает только с ним, или просто тот вышел из себя от мыслей, что Баджи был с кем-то ещё? И как бы это не было ненормально — отчасти, ему это льстит. Осознание, что он для Мацуно — особенный. Милая зефирка Чифую наконец-то показал коготки и не то, чтобы Баджи прежде не осознавал, что тот тоже парень, но сейчас эта мысль настигла его невероятным осознанием, что его подмяли под себя, и он теряется, то ли от самой ситуации, то ли от губ Чифую на собственной груди и таких уверенных движениях бедрами, которые касаются его собственных. Естественно, он не хотел бы быть застигнутым врасплох, но Мацуно не в себе явно и настроен слишком серьезно. И после Чифую оглядывается в попытке найти что-то и видимо, смирившись, возвращается к своему занятию. Ему до чёртиков нравится этот вид Кейске и хочется взять его полностью, сделать своим стереть к хуям все прошлые воспоминания о других и вдолбить, в прямом смысле слова, лишь мысли о себе, любимом. Чтобы завтра даже вспоминать больно было. Руки уже спускаются к штанам, расстегивая их и одним движением оказываются стянуты вместе с бельём и Баджи испытывает неловкость, потому что он возбужден, несмотря на всю странность ситуации. — Я думал ты не такой, Баджи-сан, — замечает Чифую, сжимая его член рукой и нарочно проходясь вскользь по головке большим пальцем, заставляя Кейске прогнуться в спине, потому что это слишком чувственно. Ответа не последует, как и протестов и возможно от любопытства, а может из собственного интереса Кейске наблюдает за Чифую и удивляется, ведь сейчас он совсем не тот смущающийся ребёнок. Опускаясь на присядки блондин показательно двигает рукой, заставляя Кейске закатывать глаза от странных ощущений, а после делает самое неожиданное: язык Чифую касается самого заветного места и покушается на анальную девственность Баджи, и тот не сдерживаясь издаёт весьма блаженный стон и удивляется сам себе. Такого с ним ещё не случалось и это — дико, например? Как ещё назвать всю необычность ситуации? Рука Мацуно уверенно двигалась по всей длине, заставляя расслабляться в то время как язык проникал всё глубже и не думая о последствиях, он расслабился настолько, что завершение не заставило себя долго ждать и Чифую даже удивлен. Кейске всё ещё пытается понять в какой именно момент он ошибся, и что пошло не так, ведь сейчас на него не просто покушались — а уже начали активные действия по вскрытию его задницы. Рука Чифую липкая от его собственных выделений, размазывала это всё по чувствительной промежности, попутно пытаясь протолкнуться пальцем и выходило весьма… Никак. — Можешь немного расслабишься? — просит Чифую, замечая такое очевидное напряжение. — Говоришь это словно в порядке вещей. — Почему другим можно забавляться, а мне нет? — с претензией в голосе спрашивает Мацуно и Баджи понимает, что тот всё ещё злится. — Так со мной ещё никто не забавлялся, — усмехаясь, признаётся Баджи. — Это провоцирует ещё больше, Кейске, — наклоняясь над ним, проговаривает Чифую и касаясь губами — его, сразу увлекает в поцелуй, затыкая все протесты, потому что липкие пальцы уже туго, но прошли внутрь. Баджи немного подавлен, ведь к такому — жизнь его не готовила, но такая страсть Чифую, эти резкие смены ролей — вызывают восторг. Он вспоминает невинное лицо этого паренька, что когда то смущался сказать ему о своей симпатии — и этот требовательный взгляд тех же лазурных глаз, полный необузданной похоти и желания. Кейске понимает его, как никто, ведь он и сам бы хотел в Чифую прямо сейчас, но дав шанс своему парню, решает смириться ведь для них обоих этот раз — первый в своем роде. Кошачьи глаза брюнета сжимаются от боли, придавая лицу особой выразительности и Чифую слишком нравится смотреть как его принимают внизу. Они переступили границу просто отношений и теперь они скорее — равноправные партнёры, способные доставить другому удовольствие иным путём. И пусть Баджи ещё не осознал, и возможно, для него всё это — пытка, Чифую четко понимает, что его хотят именно таким образом, ведь чужие коленки так приятно сжимают бедра когда он входит до предела. Рука Мацуно сама тянется к чужому члену, двигаясь хаотично и сумбурно, мягко, но в то же время очень активно, чтобы Кейске хоть на мгновение снова сделал такое похотливое выражение лица. Мальчик давно мужчина, и Чифую впервые осознаёт, что ему хочется взять его так грубо, чтобы у того завтра спина отвалилась, и раз уж сегодня можно — он добьется своего. Помогая Кейске повернуться к нему спиной, он продолжает, двигаясь весьма размашисто и так неприлично шлепая своими бедрами по мужской заднице. Ещё немного и он чувствует, как Баджи сжимается изнутри, заставляя Мацуно испытать новую волну удовольствия, последнюю, к сожалению, ведь он только что почувствовал как внутри всё завязывается в узел, а после растекается горячей жидкостью глубоко внутри, и Баджи не похвалит, но жаль, что ему так наплевать. Чифую устало опускается грудью на влажную спину и целует его в плечо, это был один из лучших моментов, что случались с ними, и он просто надеется, что не последний.