31 Ародус 4714: По случаю открытия посольства, в его здании был организован бал. Цель была проста: развлечь прибывших эльфов и позволить местной знати завести полезные знакомства. Само здание было построено еще по окончанию войны с Питаксом, и использовать его планировалось не для отдельной присутствующей миссии, а для всех посольств, что могут прибыть в Тельвурион. Реальность внесла свои коррективы, и сегодня здание было передано дипломатам Кионина, дипломатические отношения с которым сулили гораздо больше выгод, чем с любым из соседей. В огромной зале собралась вся знать столицы. По красоте архитектуры новое здание не уступало дворцу – огромные колонны с барельефами окружали периметр здания и несколько балконов с видом на главную площадь. Внутреннее убранство также поражало роскошью, лишь немногим уступая тронному залу самого короля. Для освещения здесь применялась магия: это было гораздо дешевле и практичнее использования факелов. Тельвурион сделал огромную ставку на развитие магии. В крупных городах открывались институты, а спрос на колдунов и ведьм был везде – от деревень до крупных городов. Количество услуг, предоставляемых магами и их качество постоянно росли. В итоге, магия стала применяться в королевстве повсеместно, проникая даже в обыденную жизнь. На втором этаже здания посольства были выделены отдельные помещения под фуршет и огромная зала с выходами на балконы и большой ложей для оркестра. Повсюду сновали официанты, разносившие напитки и легкие закуски. – Ваше величество! – нежный женский голос заставил эльфа обернуться. Перед ним стояла юная эльфийка, лучезарно улыбаясь. – Нортеллара, видеть вас – отрада для меня, – Кельт слегка поклонился. – Это взаимно, – девушка взяла короля под руку. – Приятно видеть, как преобразились еще совсем недавно дикие земли под вашим чутким руководством. – Это не только моя заслуга, – эльф взмахнул рукой подзывая прислугу. Спустя мгновение подле них появился мужчина с двумя кубками на подносе. – Ваша скромность делает вам честь, – девушка взяла один из кубков, – За процветание вашего королевства! – За вашу красоту, – с улыбкой дополнил тост Кельт. С момента прибытия эльфов в столицу короля все чаще можно было наблюдать в компании юной эльфийки. А ее саму можно было видеть практически на каждом светском мероприятии. Стоит упомянуть, что с момента появления при дворе молодой эльфийки скорбь молодого правителя стала быстро отступать. Нортеллара очень быстро обзавелась большим количеством поклонников, но быстро распространившиеся слухи о том, что она фаворитка короля, остужали их пыл. Вот и сегодня их пара, ведущая беззаботную беседу, лишь укрепляла догадки окружающих. Наконец зазвучал оркестр, призывающий к началу танцев. Кельт посмотрел в глаза Нортелларе, жестом приглашая девушку на танец. – Почту за честь, Ваше Величество! – с легкой улыбкой ответила девушка и опустила свою руку поверх ладони Кельта, позволяя вести себя. Большая часть гостей парами кружилась в такт легкой мелодии. Эльф и его спутница не стали исключением; кружась в танце, они не сводили глаз с друг друга, невольно приковывая к себе взгляды гостей.
***
Когда оркестр взял паузу, позволяя гостям вернуться к беседам и напиткам, наши герои поспешили укрыться от любопытных глаз на балконе. Свежий воздух буквально ударил в их лица, слегка отрезвляя успевших чуть захмелеть эльфов. С балкона посольства открывался прекрасный вид на главную площадь столицы и королевский дворец. Ночной город освещали магические фонари. Заливая теплым светом всю площадь, далее они растекались ручейками по улицам. – Мне бы хотелось чаще видеть тебя во дворце, – с улыбкой заговорил эльф. – Ты оказала неоценимую услугу мне и моему королевству, я благодарен. – Ну что ты, это я должна тебя благодарить за свое спасение. Это меньшее чем я могла отплатить... – эльфийка посмотрела в золотые глаза Кельта – глаза, которые могли принадлежать скорее аазимару, но никак ни эльфу, в те самые глаза, которыми в качестве проклятья наградила его Ламашту... И которые так манили ее, особенно теперь, когда их жизням не угрожают никакие заговоры... Не так давно культ Ламашту был довольно популярен среди населения «Украденных земель», влияние его быстро росло, а деятельность адептов быстро превратилась в настоящий террор против только что сформированного правительства. В тяжелейших условиях эпидемии «цветения», жрецы культа умело «промывали мозги» своим адептам, оказывая самое тлетворное влияние на сознание жителей баронства, мешая бороться с эпидемией и выяснять её причины. В те времена будущий король принял волевое решение, объявив вне закона поклонение Ламашту, равно как и любую связь с ее культом. В течении года огнем и мечом вычищалась эта «зараза» на подконтрольных территориях. И когда, наконец, угроза оказалась нейтрализованной, «мать чудовищ» наградила эльфа своим «проклятьем». Однако, таковым его считать было крайне сложно: молодой правитель стал буквально светиться харизмой и обаянием, а его полностью черные глаза изменили цвет на золотой... такой приятный и теплый. Который так нравился ей прежней и буквально манил ее настоящую... Эльф посмотрел на свою спутницу, встретившись с ней взглядом: – Давай сбежим отсюда...***
Днем со смотровой площадки подле дворца открывался прекрасный вид на раскинувшиеся в низине леса, поля и речку. Однако сейчас были видны лишь небольшие огоньки рыбацких и торговых судов. Все остальное было погружено в непроглядную черноту ночи. Сама площадка освещалась по периметру, окрашивая близлежащие кусты и деревья подобно лучам заката, создавая уютную атмосферу. С момента основания поселения, это место стало излюбленным для парочек, желающих уединиться. В целом городе вряд ли бы нашлось место, более подходящее для свиданий. По мере превращения столицы в город смотровую площадку расширили в полноценный парк с мягким освещением, портиками и беседками. Одна из немногочисленных пар, укутанная в темные плащи, расположилась на парапете у самой замковой стены, тень от которой полностью скрыла их лица. Двое эльфов смеялись и пили из одной бутылки. Осанка выдавала их статус, но сейчас оба давали волю чувствам, отдаваясь ветреной части своей природы. – Ты знаешь мою историю, однако я ничего не знаю о том, кем ты был до нашей встречи. Кроме того, что ты родился за пределами Кионина - может быть расскажешь сейчас? – влажные губы эльфийки поблескивали в свете луны и ночных фонарей... Эльф нахмурился, пытаясь вспомнить давно минувшие дни... – Я мало что помню о своем детстве. Родители были странствующими торговцами, я даже родился в дороге... Достаточно долго я путешествовал вместе с ними и поэтому много знаю о народах внутреннего моря. Я побывал почти в каждой стране, но я практически не помню событий, лишь общие знания, что осели в голове. Каких– то ярких впечатлений... увы нет. Помню, что начал увлекаться книгами, и как-то в одном городе встретил паладинов Торага и.… решил остаться с ними. Совершенно не помню реакцию родителей, но думаю они были рады. В ордене я смог стать книжником, но потом, как и все, стал учиться обращаться с мечом и использовать сакральную магию. Второе мне сначала давалось легче... Я провел в ордене много времени и когда учиться уже стало нечему, я решил сам отправиться в странствие, попытать удачу наемником, ну а дальше... Спустя несколько лет работы мечом, мы встретились с твоей матерью в особняке Алдори... – Думаю, последовавшие за этим события с лихвой компенсировали тебе долгие годы рутины? – с улыбкой спросила Нортеллара. – Не то слово, в какой– то момент я даже стал скучать по всему этому... – эльф рассмеялся. – Кстати, а в твоем ордене были эльфы кроме тебя? – Ни одного. Когда магистр впервые увидел меня, его первым вопросом к приведшим меня рыцарям было: «Это что, шутка?». – Расскажи мне о вашем учении... Эльф удивленно посмотрел на свою спутницу: хотя поклонение богу – кузнецу не было распространено в Кионине, но все же его церковь пользовалась популярностью во всем Голарионе. – Ну, если коротко, то наш бог учит полностью нести ответственность за свои деяния, не оглядываясь на богов и иные силы. Пожалуй, единственным его прямым наставлением является бережное отношение к вещам. Ему угодно, чтобы те служили как можно дольше, и в будущем могли послужить твоему ученику или потомку. Писания гласят, что искусно сделанные вещи могут быть отмечены благословением, при условии, что к ним будут относиться с подобающей заботой... – Продолжай, – осоловевшая эльфийка уткнулась в грудь Кельту обнимая его... Эльф немного опешил, но совершенно не был против. И то, с какой нежностью он привлек девушку к себе, говорило об этом лучше любых слов... Кельт коснулся подбородка своей спутницы, позволяя себе взглянуть в черные, словно сама ночь, глаза Нортеллары и уже в следующую секунду их губы встретились...***
Эльфийка сладко потянулась на просторной кровати: воспоминания о минувшей ночи приятно ласкали разум... Но когда она открыла глаза, улыбка начала медленно покидать ее прекрасное лицо: огромная кровать в просторном помещении, украшенном картинами, винный шкаф... «Проклятье!» – мысленно выругалась Нортеллара. Не то что бы она была против стать любовницей короля, даже наоборот - ее тело испытывало явное влечение к своему новому покровителю, но минувший вечер, вкупе с большим количеством вина, спутал все ее планы. Мысли лихорадочно метались в голове... – Проклятье! – не удержавшись, в слух выругалась эльфийка. – И тебе доброго утра. Девушка чуть не подпрыгнула на кровати. Натягивая на себя одеяло, она повернулась в сторону голоса. Кельт лежал на боку, опершись на согнутую руку, и с улыбкой рассматривал ту, с кем провел ночь. – Между прочим, – эльфийка вздохнула, возвращая себе привычное спокойствие, – это тело до минувший ночи не знало мужчин, ты должен взять на себя ответственность! – Вообще– то, место моей супруги и королевы свободно, – еще шире улыбнулся эльф. Нортеллара подняла одну бровь: – Это такая несмешная шутка? – С чего бы мне шутить с тобой? Эльфийка вздохнула: – Ты не хуже меня знаешь все «нюансы». К тому же, это слишком серьезный разговор для простой фаворитки. И ты недостаточно меня знаешь. – Девушка лукаво улыбнулась, – вдруг я шпион посланный что бы передавать все твои замыслы на историческую родину? Или что бы... Не дав ей договорить, эльф одним ловким движением прижал эльфийку к кровати: – А теперь ты послушай меня, – начал Кельт, – я думал очень много и свои размышления начал задолго до того, как мы снова встретились, и поверь: зайти я готов очень далеко. Так что не забивай свою прекрасную головушку лишними переживаниями... – он нежно прильнул к ее губам, начиная сжимать в объятиях ее хрупкое тело... Ответные ласки не заставили себя долго ждать...***
Спустя несколько часов любовники нашли в себе силы оторваться друг от друга. И теперь оба находились в рабочем кабинете, который от покоев отделяла довольно массивная дверь из мореного дуба, расположенная за рабочим столом. Закончившая прихорашиваться эльфийка с интересом рассматривала картину на стене кабинета его величества. Здесь было просторно и уютно, одну из стен украшала карта региона Внутреннего моря, на другой красовался групповой портрет самого короля и его соратников, а возле рабочего стола стоял резной стеллаж с дорогими винами. Здесь было все как для ведения дел, так и для полноценного отдыха. Нортеллара с удовольствием отмечала сходство советников с их портретами, каждый на нем был изображен настоящим героем – рыцарем без страха и упрека. – Знаешь, а ведь далеко не к каждому применим данный образ... – начала вслух размышлять эльфийка – однако именно такие образы должны транслироваться в массы. Народ должен верить своим правителям, ведь именно подданные – опора короля. – Я знаю, – улыбнулся Кельт, – мы с тобой вместе... Эльфийка повернулась и приложила палец к губам эльфа, обрывая его речь: – Не со мной, а с ней – девушка указала на портрет Джейтал, – она умерла, и я сама видела, как ее тело предали огню. Поэтому давай договоримся, раз и навсегда: когда ты снова начнешь вспоминать прошлое, напоминай себе, что это были не мои слова и мысли, а ее. – Даже если мы наедине? – Кельт подошел чуть ближе. – Я не хочу рисковать. Вспомни, почему в нашу первую встречу тебя и маму сопровождали наемники, а не твои советники и приближенные. – Нортеллара заглянула в золотые глаза эльфа, – так что забудь ее, теперь у тебя есть я... И я гораздо мудрее и дальновиднее своей покойной матушки. Она была права: эльф слишком хорошо помнил, как большинство относилось к Джейтал. Некоторые без тени смущения даже предлагали убить ее здесь и сейчас, за что получали оплеухи и подзатыльники от Кельта. Однако рисковать ему все равно не хотелось, и посему, когда у Джейтал возникала необходимость решить очередные «дела» деликатного характера, в качестве свиты они выбирали наемников. Именно благодаря этому они смогли в конечном счете переиграть Эннео и его подручных. Даже его, казалось бы, безупречный план они смогли обернуть себе на пользу, не только предотвратив войну с Кионином, но и сумев в конечном итоге наладить с ним дипломатические отношения. И не последнюю роль в реализации этого плана сыграла «спасенная» дочь Джейтал – Нортеллара: именно она, вернувшись на родину, рассказала о том, как доблестный король спас ее от культистов Фаразмы и раскрыл их заговор... А через некоторое время обе пропали без вести; как выяснилось позже, Нортеллара вернулась на родину, а вот «Джейтал» спустя несколько дней обнаружили мертвой. – Ты абсолютно права, моя дорогая, – Кельт заключил свою эльфийку в объятия.