Солнечный шторм

— Женщина, ты не задумывалась, почему тебя поцелуй с Тобирамой волнует сильнее смерти Зецу? — Курама лениво приоткрыл глаз, скучающе поглядывая на свою джинчуурики. Узумаки вот уже час сидела напротив него, о чем-то усиленно размышляя. Ее лицо то мрачнело, то бледнело. Иногда она отрицательно мотала головой, явно отметая неизвестные неугодные мысли. Притворяться спящим ему наскучило. Да и взбодрить его горе-клетку необходимо, а то необычайно задумчивая и молчаливая. — Курама! — гаркнула она на Кьюби, гневно сверкнув взглядом. Нет! Ну вот надо же было сбить ее с мысли? Да ещё и таким дерзким образом. Она тут, между прочим, забыть пытается об этом инциденте, а ее неотъемлемая часть решила поднять эту неудобную тему. И вообще, не об этом думать надо. На горизонте замаячили проблемы посерьезней. — Смирилась же со смертью Куро Зецу, так и с этим смирись. А лучше получай удовольствие. Никакой тебе войны ради воскрешения Кагуи, еще и любовник породистый, — будничным тоном вещало рыжее зло стихийного масштаба. — У тебя хвосты лишние? Или язык? Выбирай, — закипала Узумаки, рассерженно сопя. Радость от того, что Курама медленно, но верно восстанавливался, возвращая былое величие, сходила на нет. — Знаешь, тебе нужны не только поцелуи, — многозначительно изрёк лис, открыв уже и второй глаз. Наруто скрипела зубами, багровея от возмущения. — Мито и Кушину спаривание с их самцами очень расслабляло. А ты гляди, вон какая напряженная, лицевой нерв защемило, глаз дёргается, сердце шалит, нервишки сдают. Раздражение накрыло ее с головой. Наруто банально задохнулась от неслыханной наглости демона, не в силах подобрать нужных слов, чтобы выразить все, что она думает на этот счёт. — Шалить у нас с тобой будет в другом месте, когда я больше не смогу тебя скрывать! Твоя чакра все сильнее просачивается, — решила она не комментировать возмутительное предложение Кьюби. Это же ведь была отвратительная провокация! Поэтому она решила высказать все то, что ее начинало беспокоить. Между прочим, именно над этим она тут и размышляла, пока некоторые мохнатые чудовища с мысли не сбили! Близится тот час, когда ей нужно будет вразумительно объяснить, почему внутри неё сидит мифический монстр. И первым, кто почувствует ее специфическую особенность, будет как раз таки Тобирама! — Наши с тобой шансы на беспечную и долгую жизнь могут увеличиться, если ты будешь хорошо и качественно спариваться со своей бледной молью. Ему тоже не помешало бы. А то дерганный какой-то, — Курама стойко продолжал идти по курсу поднятой им темы, растягивая черную клыкастую пасть в подобие злорадной усмешки. Хоть природой в нем и не было заложено способностей улыбаться и усмехаться, зато создатель наградил его способностью выражать эмоции голосом. И его джинчуурики, какой бы безнадежной не была, научилась распознавать его чувства не только при помощи интонаций, но и интуитивно. У Наруто от его наглости глаза на лоб полезли. И челюсть плавно съезжала вниз. Пунцовыми уже были не только щеки, но лицо, уши и шея. От гнева она не могла и слова связать. Просто смотрела на него с немой яростью, ища в себе силы для ответа. Цензурного. — Да тебе мозг расщепило! Ты что мне тут такое предлагаешь? — прокричала, срывая голос, разъяренная Наруто, приобретая насыщенно-красный цвет лица. — У тебя есть предложения получше? — серьезно поинтересовался он, сложив лапу на лапу, и поверх опустив морду — обозначая, что готов рассмотреть ее предложения. Были бы брови, он бы ещё вопросительно их изогнул. — Но точно не это! — яростно протестовала она. Конечно, у нее идей на этот счет не было. Сказать правду - не вариант. Не поверят. Слишком уж фантастически звучит. Солгать - тоже не поверят. Они тут все конченные параноики - бесконечные войны наложили свои отпечатки, заставив ко всему и всем относиться настороженно. Так что надо было найти приемлемую альтернативу. То, что предлагал лис - смехотворная чушь. Если у нее будет время, то Наруто выложится на все сто, и даже больше, чтобы они в нее поверили и поняли, что она такая же, как они - всей душой переживает за Коноху. Но время по отношению к ней было безжалостно и беспощадно. Курама резко начал набирать чакру. Ещё чуть-чуть, и он будет прежний. А скрывать от бледной мол… тьфу, Тобирамы, такого рыжего девятихвостого таракана станет весьма проблематично. Сенсорные способности Нидайме настолько потрясающе уникальны, что он обнаружит его на раз-два. Если уже не начал подозревать, что с ней что-то не так. — Потрясающий и уникальный, — тоненьким голоском протянул Курама, передразнивая Наруто. Джинчуурики перекосило так, будто бы ей в рот жуков наложили. — Не лезь в мою голову! — порой она проклинала, что они с Курамой едины настолько, что являлись одним целым. И часто отголоски ее мыслей были у него как на ладони. — Ты слишком громко думаешь, бестолочь, — презрительно фыркнул Кьюби. — Я о твоей шкуре переживаю! — обиделась Узумаки, надув щеки и выпятив нижнюю губу. — А ты… — Манипулируй так своей бледной молью, — оскорбился демон, высокомерно задрав нос и оскаблившись. — Ты свою шкуру спасти пытаешься. Вы, людишки, весьма сентиментальны. И моль не исключение. Просто нужно знать, на какие рычаги давить. Заполучи признание моли, у тебя будет защита перед лицом Мадары и Хаширамы. — Он будет в первых рядах, кто попытается меня прирезать, — печально произнесла она, устав препираться со своим демоном. От произнесенных ею слов повеяло такой промозглой обреченностью, что на сердце стало горько. — Ты безнадежна! — закатил глаза Курама к бездонному темному потолку нарутовских катакомб. — Он готов был взять тебя в жены, потому что вас застали в одной постели. Не наводит ни на какие мысли? — Он слишком серьезно относится к традициям, — буркнула Наруто, обняв себя за плечи. Безнадежна не она, а ситуация в целом. — Он тебя поцеловал, — с отвращением выплюнул лис, презрительно зафырчав. Словно это его Тобирама целовал, а не Наруто. — Потому что он… перенервничал? — неуверенно произнесла Наруто. Тогда уйдя от Тобирамы, она приняла на веру его молчаливое соглашение о том, что это вышло из-за стресса, но Лис, подняв тему, заставил ее переосмыслить это. Теперь она сомневалась - просто ей было удобно поверить в причину, придуманную ею же самой. Сенджу же она не дала высказаться. Услышать правду было необычайно страшно. Лис раздраженно клацнул челюстями. Выглядело пугающе. Да демон в целом выглядел пугающе. Но не для Наруто. — Двуногие, вы так любите драматизировать! — А ты, сгусток чакры, будто бы в эмоциях и чувствах разбираешься получше мозгоправов, — скептически фыркнула Наруто. Подумала, называется, как спасти их шкуры от неминуемого разоблачения. А ей тут помимо бредовых идей ещё и сеанс психотерапии провели за даром. Не особо качественный. — Я десятилетиями сидел в теле Мито и пару десятков лет в Кушине, я впитывал их чувства и эмоции с чакрой, так что поболее твоего знаю о чувствах, — важно произнес демон и закрыл глаза, отворачивая от Наруто морду. Разговор был исчерпан. Для лиса. А Наруто и без него эту тему не собиралась поднимать. — Дебильный план! Идиотский разговор! — топнула она ногой, как рассерженный ребенок. Глаза обожгло слезами отчаянной злости. Просто Курама тоже в отчаянье, вот и несёт всякую чушь про спаривание с бледными молями. — И он не моль! А Тобирама! — рассерженно возмутилась она напоследок обидному прозвищу, которое для Сенджу придумал Курама, и исчезла из собственного подсознания, возвращаясь в реальность, где ей в скором времени необходимо было идти на работу. На работу, где она наверняка встретится лицом к лицу с бледной молью! — Тобирамой! То-би-ра-мой! — раздраженно поправила она себя, ибо к ней прилипло это абсолютно неблагородное прозвище. А то ещё вслух назовет его молью, вот будет неловко-то! «А целоваться с тобой по ночам это ловко?» - ехидно протянул Лис, надсмехаясь над тем, что Наруто переживает о несущественных мелочах. Поэтому он поспешил напомнить о более неловких моментах. Наруто скрипнула зубами, встала с кровати и, игнорируя посыл Лиса переобмозговать причины поцелуя, стремглав побежала в душ, мысленно напевая считалочку про хвостатых зверей собственного сочинения. Лишь бы о мо… Тобираме не думать. *** Тобирама начал глубоко сожалеть о том, что покинул резиденцию, оставив все на брата. Лучше бы он не шел на поводу такой несвойственной ему слабости и не прятался во мраке собственной лаборатории от последствий самого глупого поступка в его жизни. Мало того, что Хаширама назначил вместо себя бумажки перебирать да людей по миссиям распределять Узумаки Наруто, так ещё и чуть не назначил втихую Мадару Учиха главой деревни. — Ты не посмеешь! — цедил сквозь зубы Тобирама, опустив ладонь поверх свитка, где Хаширама уже почти что дописал имя Мадары. Лицо Сенджу-младшего перекосило от гнева. Вовремя успел войти в кабинет. Как и мельком ознакомиться с документом, зайдя Хашираме за спину, чтобы удобнее было подсмотреть, чему так радуется брат. Счастливая физиономия старшего настораживала, ведь тот мог придумать нечто глупое, способное принести непредсказуемые результаты. Одна его страсть к азартным играм чего стоила. Часть казны Конохи пополнялась именно таким способом. С одной стороны хорошо, с другой - очень сомнительный способ заработка. Выяснилось, его подозрения по поводу очень уж веселого настроения брата были не лишены смысла. Даймё указал на необходимость скорейшего назначения главы деревни. И свиток попал прямиком в руки Хаширамы, который, видимо, не совсем все дела свалил на обманчиво хрупкие плечи Наруто. Тот и решил, что вправе сам назначить Мадару, без самого Мадары. Ну и Тобирамы, который вписался за брата, помогая ему с осуществлением мечты, взяв на свои могучие плечи почти все организационные моменты. — Я не хочу этим заниматься, — честно признался Хаширама, вскинув голову. Он так и замер с занесенной рукой над документом. С кончика кисти на ладонь Тобирамы упала капля чернил. — Мне хватает главенства в клане. И грядущее - в госпитале. — Только не Мадара, — Сенджу-младший, пользуясь случаем, взял свиток, смяв его своей ладонью, забирая из-под носа Хаширамы. В этом вопросе Тобирама был категоричен. — Почему? — спросил Хаширама. Тобирама решил, что вопрос был чисто риторическим. Брат прекрасно знал, где собака зарыта. Да и не он один. Неприязнь между ним и лучшим другом старшего брата была настолько откровенной и серьезной, что о ней знали все. Но заглянув в глаза брата, где плескалось искреннее непонимание, альбинос разочарованно вздохнул. — Да потому что он не решает вопросы дипломатическим путем. Он готов был вырезать клан Тсучигумо во имя мести, — Тобирама мог привести сотню причин, но выбрал более свежую. Мадара бесспорно сильный и порою кажется, что куда умнее своего лучшего друга, но кровожадность перебивала все эти качества. Как и непомерный эгоизм. — Ты сам меня склонил к тому, чтобы я отдал ему свиток, — скрестил на груди руки Хаширама и откинулся на спинку стула, поглядывая на брата с кривой усмешкой. — И он этого не сделал в итоге. — Подумай сам. Позволить ему отправить отрубленную голову или отпустить линчевать целый клан? — Тобирама подавил желание закатить глаза. Его выбор был обоснован простой истиной - выбором меньшего зла. Наивность Хаширамы иногда поражала. Банальные вещи понять не может. — Можно было ему не позволять ни того, ни другого, — непринужденно пожал плечами Хаширама. По его мнению все решалось очень просто. — Ты хоть сам понимаешь, что себе противоречишь? Назначать главой человека, каждое решение которого нужно будет ставить под сомнение и оспаривать, — Тобирама был рассержен. Его брата дружба с Мадарой ослепляла. Чувствовал Тобирама, что спор мог стать бесполезным сотрясанием воздуха. Но попытаться вразумить старшего и по-бараньи упрямого брата стоило. Не стоило - это было необходимо! На кону стояло будущее деревни. — Я могу также принимать неверные решения, которые нужно будет оспаривать, — и глава клана Сенджу вопросительно приподнял бровь, ожидая аргумента в противовес его словам. Хаширама тоже человек и он способен ошибаться. Любой способен ошибаться. — Создадим совет старейшин, я буду тебе помогать, — предложил Тобирама почти не задумываясь. — Вот и будет совет старейшин помогать Мадаре. И ты тоже, — парировал Хаширама. Но такая перспектива не обрадовала Тобираму и тот весьма выразительно посмотрел на брата. Быть помощником Учиха Мадары! Абсурд! Он лучше пойдет утопится в собственном суйтоне, чем будет служить по побегушках красноглазого ублюдка. — Это твоя идея! — Тобирама расцепил сложенные на груди руки и обвел в воздухе круг, пытаясь дожать брата, вынуждая принять самое адекватное по его мнению решение этого вопроса. — Не только моя. Мадара тоже хотел этого, — упрямо гнул свое Сенджу-старший, не сдавая позиций перед аргументами младшего. — Мадара хорош в роли вынужденного зла, но не справедливого главы, — альбинос готов был отстаивать свои интересы и интересы деревни до последнего. Он не пойдет на уступки в этом серьезном вопросе даже собственному брату. Чего бы ему это не стоило! Сенджу всегда умел расставлять приоритеты. — Ты недооцениваешь его, — вступался за Учиха Хаширама, готовый так же до последнего отстаивать свое мнение. А заодно и некоторую свободу, которую ему сулило назначение Учиха главой деревни. Честь Мадары тоже была на кону. Все же этот устрашающий и могучий шиноби не такой страшный, каким хочет казаться. — Ты переоцениваешь его, — чувствовал Тобирама, что это затянется надолго. Хаширама в упор не видел, насколько Учиха зол и кровожаден. Не замечал и того, что Мадару стараются обходить стороной не только жители деревни, но и собственные соклановцы, явно испытывая перед ним страх. Одной Наруто было плевать на Мадару. Какое-то время она относилась к его персоне настороженно и с опаской, но не сейчас. Не мудрено, она не местная. И на голову как будто бы пришибленная. Вот же демоны! Опять о Наруто думать начал. И это посреди важного спора! — Вот как раз таки я и знаю какой Мадара на самом деле, — повысил голос Хаширама, начиная злиться. Предвзятость младшего брата раздражала. Хотя Тобирама и Мадара друг друга на дух не переносили по понятным всем вокруг причинам, но брат же мог пораскинуть мозгами и откинуть в сторону свою ненависть и взглянуть на ситуацию под другим углом. Досадно было, что Тобирама из-за собственного самолюбия и гордости не хотел смотреть дальше своего носа. Он, да и все кругом, видел только образ, который Мадара создал себе сам, отгораживая себя от страданий. Все это было умело продуманной иллюзией! Но никто, абсолютно никто не хотел видеть дальше своего носа. За исключением самого Хаширамы и Наруто. Он устал метаться меж двумя огнями в попытках сгладить острые углы их взаимоотношений. И вся эта предубежденность Тобирамы в данный момент так его разозлила, что Хаширама готов был перейти на другой язык — язык силы. В воздухе разлилась кровожадная аура ки. Хаширама сверлил Тобираму обиженным и недовольным взглядом. Сенджу-младший не сдавал позиции, смотря на старшего с огорчением. Холодная и подавляющая ки альбиноса встретилась с живой и удушающей Хаширамы. Всепоглощающее напряжение, исходящее от двух могучих шиноби, грозило вот-вот достичь своего пика и вылиться в драку. *** Узумаки медленно шагала по лестнице, поднимаясь наверх, витая в собственных мыслях. В голове был полнейший беспорядок. Проблемы с Курамой и Тобирамой так плотно перемешались между собой, что она запуталась в собственных чувствах, не то что в мыслях. Ее кидало из крайности в крайность. Прям как на качелях. Не успела Наруто обмозговать проблему с Кьюби, как резко вырисовывался Тобирама, который стал камнем преткновения всех ее проблем. Сенджу-младший в принципе стал одной большой проблемой. Момент, что инициатором проблемы в лице Тобирамы стала она сама и ее собственная глупость, она решила опустить. Исток всех своих проблем она сама. Но здесь и сейчас у них лицо Второго Хокаге. На последней ступеньке она чуть не запнулась, услышав эхо спорящих голосов. Это заставило ее замереть, прислушиваясь. Чуткий слух уловил голос Тобирамы и Хаширамы, и то и дело проскальзывающее имя Мадары. Не ее дело. Она развернулась, дабы спустится вниз и не встревать в разговор двух богов шиноби. Под раздачу ей попасть не хотелось. На середине лестницы она остановилась, когда в спину вонзился откат их Ки. Напряжение густой волной разливалось и по коридору. Чужая чакра щекотала нервы, активируя в ней инстинкты шиноби. — Наруто, спор двух братьев не твое дело, не твое, — проговорила она себе вслух, занося ногу над следующей ступенькой. Просто надо взять и уйти. Не совать свой нос в чужие распри. Даже если ее на это толкают благие намерения. Разумнее и правда было не вмешиваться. Но жопа требовала приключений. А эгоцентризм подвигов. А предотвращение назревающей драки, судя по тяжёлой и удушающей атмосфере на втором этаже резиденции и до нее остались считанные обидные слова, можно было списать за подвиг. Узумаки тут же развернулась и двинулась к двери кабинета, где скрывались братья Сенджу. Там она замерла, бесстрашно прислонясь к двери, нагло подслушивая. Может вмешиваться ей и не придется. Поругаются, полаются, да мирно разбегутся по сторонам. На повестке дня у ругающихся братьев был Мадара и пост лидера деревни. Узумаки опешила, разинув рот. На ее глазах, почти что глазах, творилась история. Ее пробрало мурашками. И не от того, что давление Ки в мгновение возросло в разы, а инстинкт самосохранения намекнул, что пора тикать. Здесь и сейчас она забыла, зачем подкралась к двери, применив все свои навыки ниндзя по незаметному проникновению. Ситуация у братьев грозила выйти из-под контроля. Наруто не успела толком продумать свои дальнейшие действия. Да и честно сказать, совсем не думала о том, что будет после того, как она дерзко вломится посреди их ссоры. — А может я буду главой деревни? — Наруто выпрыгнула из-за двери, как биджу из табакерки, встав между рассерженными и взвинченными братьями. Напряжение сменилось всеобщим недоумением. Ощущения были сродни тем, которые она испытала на отборочном экзамене на Чунина на этапе, который вел Морино Ибики. Искрящиеся гневом взгляды красных и карих глаз скрестились на ней. — Я люблю Коноху всей душой и телом, и готова взять на себя бремя правления. Обещаю быть мудрым и справедливым лидером, — проникновенно вещала Узумаки, попеременно глядя на мрачные лица Хаширамы и Тобирамы, готовая в любую секунду к потенциальной атаке. Лицо Первого тут же просветлело. Ступор от неожиданного появления Узумаки и ещё более непредсказуемого заявления прошел. Хаширама засмеялся. Нервное, напряжение выходило вместе со смехом. Наруто глупо моргнула, смотря на смеющегося Сенджу-старшего. Ей бы оскорбиться, что ее слова высмеивают, но она чувствовала, что не по этой причине он смеется. Тобирама не разделял чувств брата, становясь все более сердитым. Она подслушала достаточно, чтобы понять прецедент их ссоры. С одной стороны, она была за Тобираму, потому что Учиха и Хокаге? Да Коноха может утонуть в крови с таким страшным правителем, а с другой… Мадара ничем не хуже Хаширамы. Учиха любил деревню не меньше, а возможно и больше Хаширамы. Просто любовь Учиха иногда выходит из-под контроля, становясь стихийным бедствием. — Ты подслушивала! — обвинил ее Тобирама, наградив гневным взглядом. Ещё и наглости набралась влезть в их спор. Момент, когда она подкралась, будучи полностью поглощенным руганью, он упустил. — Вас вся деревня подслушивала. Голос бы сбавили, — осклабилась в ответ Узумаки. — Так как ты считаешь, кто больше подходит на пост лидера селения: я или Мадара? — реакция Сенджу-старшего была другая — он просто взял и втянул ее в их словесные баталии. — Ее мнение… — Заткнись, Тобирама! Не тебя спрашивают, — зло зырнула она в сторону покрывшегося красными пятнами гнева альбиноса. — Вы все отлично подходите на роль главы деревни. Ты сильнейший, — она ткнула пальцем в Хашираму. — Но порой очень мягкий и добрый. А ты гений, — она обернулась к Тобираме, чью кандидатуру даже не рассматривали. — Но ты слишком предвзят, и у тебя серьезные проблемы с доверием, — высказывала она свое мнение предельно честно. — Мадара мрачный тип. И выглядит он так, словно сунь ему палец - оторвёт. Но он просто…. Как это сказать… — Наруто задумалась. Мадара и правда зло. Безумное и необузданное. Но таковым его сделало желание достичь мира любой ценой. Просто о мотивах его злодеяний она забывала. Цель у него была благородной, только методы ее достижения хромали на обе ноги. — Это защитная реакция. Внутри он такой же как и вы. Чувствует то же, что и вы. Любит так же как и вы, а то и сильнее. Переживает. Хочет лучшего, — Тобирама смотрел на нее как на предателя. Хаширама как на спасителя. Назревал очередной виток спора. Более бурный и разрушительный, чем первый. — Но на вас всех война наложила свой отпечаток. Так что вы все немного того. Поэтому предлагаю себя! — улыбнулась во все тридцать два Наруто, стараясь сгладить неприятный эффект, который вызывала ее пламенная речь. — Ну а ты себя как охарактеризуешь? — Хаширама заинтересованно смотрел на Наруто. А почему бы и нет, говорил его взгляд. — Хаширама, ты сейчас серьезно? — Тобирама уловил ход мысли старшего брата. Лишь бы кто-нибудь вместо него. — Ну я... это… — растерялась Узумаки поняв, что ее маневр ради того, чтобы разрядить обстановку, уже за маневр не воспринимают. А предложение ее сделать главой рассматривают всерьез. Она как бы пошутила. Нет, это была ее мечта, но тут… — Беспросветная дура, которая мало что смыслит в политике, — охарактеризовал ее Тобирама не стесняясь в выражениях. Конечно, Сенджу понимал, что непозволительно оскорбляет ее, и Наруто местами была умной. Но ее интеллектуальные заслуги меркли перед возмутительной неотесанностью и излишней эмоциональностью. Не говоря уже об отсутствии банальной культуры поведения. — Зато у меня эмоциональный спектр не как у куная, — оскорбилась Узумаки, недовольно поджав губы. — Позже решим, кто станет лидером деревни. Вместе с Мадарой, — поставил точку в споре Хаширама, вставая со стула и освобождая место Тобирамы. — Мне пора идти, — и бог шиноби исчез в дымке шуншина, не дожидаясь ответа брата. Узумаки облегченно вздохнула, ощутив внезапную слабость в ногах. Все это время она не замечала, что напряжена до предела. И сердце в груди билось раненной птицей. Как будто бы побывала на поле боя. Тобирама, смерив ее нечитаемым взглядом, резко развернулся и вышел прочь из кабинета. — Спасибо Наруто! Ты вовремя Наруто! — забубнила себе под нос Узумаки, оскорбленная тем, что ее усилия никто не оценил. Братья же разошлись мирно! Морды друг другу не раскрасили! Можно было бы проявить хоть каплю благодарности ее навыкам сглаживанию дипломатических конфликтов. Разочарованно вздохнув, она взяла со стола толстую пачку бумаг и отправилась делать благие дела и дальше. Раз Тобирама выполз из лаборатории, значит ей можно покинуть резиденцию, чтобы наконец-то провести анкетирование и составить полный список дееспособных шиноби Конохи. Чтобы впоследствии правильно составлять команды и повысить среднюю продолжительность жизни рядового ниндзя.