Солнечный шторм

Наруто, изможденная бесконечными пояснениями и потрёпанная теневым клонированием, вползла в резиденцию ближе к полуночи. Все, кого она успела переловить, зачастую скептически смотрели на подготовленные заранее бумажки с вопросами. Приходилось объяснять, что необходимо делать и для чего все это. Где-то ближе к вечеру, она поняла, что ее не воспринимают всерьез, что здорово разозлило. Если бы не собственное упрямство, плюнула бы на это дело и обратилась к Мадаре или к Хашираме, чтобы те провели разъяснительную беседу перед толпой. Их авторитет не вызывал бы столько бестолковых вопросов и вопиющего скептицизма. Но Наруто лёгких путей не искала. Поэтому поставленную перед собой задачу она почти выполнила полностью. Как она и предполагала, в резеденции кто-то тоже полуночничал, засиживаясь за работой. В окошке на втором этаже горел свет. Ответ, естественно, был очевидным. Наруто, набрав в грудь побольше воздуха, приосанилась и вплыла почти что грациозной походкой в кабинет, изображая гордую девицу. Кто-то светловолосый и красноглазый обратил на нее ноль внимания. Тобирама, нахмурившись, смотрел в наполненную до краев пиалу с саке и ничего более его не волновало. Мир вокруг него словно не существовал. Узумаки адресовала ему вопросительный взгляд. Но Тобирама, как заколдованный, смотрел на мутно-белое рисовое вино, будто бы только оно имело значение в этой жизни. Узумаки, сознательно издавая больше шума, прошла к столу и водрузила на край остатки анкет. Реакции ноль. Наруто это внезапно разозлило. — Эй! — она перегнулась через стол и помахала ладонью прямо перед носом Тобирамы. Тот лишь заторможено моргнул, мазнул по ее лицу мимолётным и пугающе отсутствующим взглядом, и снова уставился в чашу с саке. Если бы Наруто была более тактичной, она бы оставила Тобираму один на один с его чувствами и переживаниями, и удалилась домой, тихо притворив за собой дверь. К несчастью Сенджу, Наруто таковой не была. — Ладно, — и нагло выхватила у него из под носа пиалу. Вино протестующие расплескалась, в отместку окропив стол и документы. Тобирама ожил, будто бы ему Наруто оплеуху отвесила, а не вино отобрала, и поднял осмысленный взгляд на вторгшуюся в его хмельную идиллию возмутительную блондинку. — Отдай, — он скосил взгляд на вино, не удостоив ее и взглядом. — Ищешь ответы на свои вопросы в вине? — Узумаки наконец-то поняла, в чем дело. Тобирама был пьян. Сильно пьян. Поэтому он почти не реагировал на ее присутствие. — Опять лезешь туда, куда не просят, — взгляд его все ещё был намертво прикован к пиале с вином. Жадный и отчаянный. Узумаки почувствовала себя безжалостной скотиной, отнявшей соломинку у утопающего. Это было мимолетным явлением - оно мгновенно развеялось. Из них двоих скотина именно он. Но скотина, которая в данный момент выглядела ужасно подавленной, оттого и жалкой. — Допустим, — в ней проснулось желание пожалеть его, помочь разобраться с терзающей его проблемой. И все это сопровождать тёплыми объятиями и успокаивающими поглаживаниями по спине, оказывая всестороннюю поддержку. Вот она я, здесь. Рядом, поддерживаю. Она же ведь лучше, чем вино. Собственные желания ее напугали. Она резко отшатнулась от стола, чуть не вылив на себя вино. Дистанция! Нужно соблюдать дистанцию! Никаких объятий, поглаживаний и вообще физических контактов. А лучше вообще не совать свой нос в душу Тобирамы. Это может быть чревато нехорошими последствиями. Сенджу, поняв, что ёмкость с вином отдаляется, достал уже откупоренную бутылку и сделал большой глоток из горла. — Кажется, я понимаю в чём дело, — Наруто старательно отводила взгляд от лица Сенджу. Точнее от его рта, жадно обхватившего горлышко бутылки. Было в этом что-то волнующее и будоражащее. Сенджу, не переставая пить, вопросительно поднял бровь, готовый выслушать ее догадки. — Ссора с Хаширамой тебя задела, — Узумаки фокусировалась на разгадке проблем чересчур грустного и весьма пьяного Тобирамы, а не на внезапных и невероятно пугающих чувствах, которые в ней сейчас искрились как вспышки молний, норовя ослепить. Тобирама отрицательно качнул головой. Дело было не совсем в этом. Ссора с Хаширамой лишь малая часть. — Хватит пить, — Наруто взгребло от ощутимого равнодушия Сенджу. Он так и продолжал потягивать саке, не отлипая от бутылки. И чтобы уж наверняка он прекратил потреблять спиртное, Наруто для храбрости опрокинула в себя саке из пиалы, поставила пустую чашку на стол. Вдохнув и выдохнув, она решительно преодолела остатки расстояния между ней и Тобирамой и резко выхватила бутылку из его рук. К счастью, это было возможно сделать. Пьяный Сенджу не мог предположить, что Наруто рискнёт отобрать бутылку, пока он пьет из нее. Вино расплескалось. Сенджу подавился от возмущения. Наруто облила себе руки, а заодно грудь и ноги Тобирамы. Теперь он посмотрел на эту женщину, которая себе много позволяет. Вот как? Как ему хватило мозгов влюбиться в нее? Она же противная и приставучая. И очень-очень дурно на него влияет! Все его хвалебное самообладание падает ниц перед ней и ее наглостью. Наруто - это вторая причина, по которой он сегодня напивается. — Твоя наглость имеет хоть какие-то границы? — рявкнул разозленный Сенджу. Но Наруто не впечатлила попытка ее устрашить. Она попятилась от стола только ради того, чтобы Тобираме не вздумалось вырвать из ее рук бутылку. Наруто оставила вопрос без ответа. Сама она в жизни не даст собственной наглости объективную оценку. Ей как бы вообще нормально живётся. И все ее устраивает. Так что со стороны виднее, насколько она наглая. Сенджу что-то недовольно цыкнул и порывисто встал со стула, едва не опрокинув тот. Узумаки тут же спрятала за спину бутылку, почуяв потенциальную опасность. Будто бы это могло сработать. Если Сенджу захочет отобрать выпивку, он отнимет. Только вот им тут подраться придется, Наруто так просто никогда не сдается. Внутренне Наруто напряглась, с опаской поглядывая на пошатнувшегося Тобираму. Но тот сделал вид, что не видит ее, и пошел в обратно противоположную сторону. Узумаки недоуменно моргнула, пристально следя за ним. А потом вовсе будто бы упал, прижавшись к полу щекой. Наруто непроизвольно охнула, вздрогнула всем телом от неожиданного маневра альбиноса. Вот теперь ее изнутри грызло беспокойство. — Сколько же ты выпил? — вслух ужаснулась Узумаки, бросаясь к нему навстречу. — Ещё недостаточно много, — глухо ответил тот, а потом принялся стучать по половицам. — Не уверена, — с сомнением произнесла она, опускаясь рядом с распластавшимся на полу Тобирамой, собираясь помочь ему встать. Бутылку она отставила в сторону. Не до нее сейчас. Протянув к нему руки, она тут же получила болезненный шлепок по левой ладони. Тобирама решил отбиваться. — Не мешай, женщина, — отмахнулся от нее он и, достав кунай, принялся отколупывать половицу, приподнявшись на одном локте от пола. — Ты пьян! — запротестовала Узумаки, не понимая происходящего. — Я же сказал, ещё не совсем пьян. Иди куда шла, — половица наконец-то поддалась и Тобирама отбросив ее в сторону, засунул руку в открывшуюся нишу. Пол минуты, и он, что-то радостно крякнув, вытащил очередную бутылку. — Запасы Хаширамы, — пояснил Тобирама, спиной чувствуя осязаемое недоумение Узумаки. — О боги! — то ли с облегчением, то ли с возмущением проговорила она. Значит и правда, недостаточно пьян, просто искал заначку брата. Но все в корне может измениться, позволь она ему опустошить эту бутылку. Тяжело вздохнув, Наруто накинулась на спину Тобирамы, вытягивая поверх его плеч руки, чтобы выхватить бутылку. Сенджу, недовольно засопев, стал заваливаться назад себя, банально потеряв координацию. Тобирама не растерялся, и тут же поспешил воспользоваться ситуаций в свою пользу, дабы ликвидировать эту липучку. Перспектива раздавить ее ему улыбалась. Узумаки пришлось сдать позицию. Но выбраться она не успела. Тобирама для верности ещё и ее руку схватил, дёргая на себя так, что ее грудью впечатало в его лопатки. А потом жёсткий удар затылком об пол. Искры из глаз. И спертое дыхание в придачу. Массивное тело Тобирамы, упавшее поверх нее, выдавило большую часть кислорода из ее лёгких. — Ты раздавишь меня! — вяло воскликнула она. Банально воздуха не хватало, чтобы возмутиться как следует. Но Сенджу остался глух к ее недовольству. Он с победоносной улыбкой, которую она ну никак не могла видеть, прижимал к груди заветную бутылку с вином, а девушку - спиной к полу. Ещё и вальяжно разлёгся на ней, словно она декоративная подушка ростом с человека, и откупорил бутылку. Только голову слегка приподнял, чтобы пить лежа было удобно. Наруто свирепела, начиная дрожать от раздражения и злости, ища в собственном словарном запасе словцо покрепче, чтобы высказать все то, что она думает о пьяном Тобираме. Все же надо было проигнорировать его, а не пытаться быть поборником морали. Пускай бы напился до зеленых соплей, малодушно топя свои проблемы в спиртном. — Почему он не хочет понимать, что Мадара - конченный ублюдок? — внезапно спросил Сенджу, откинув голову назад. Его макушка глухо стукнулась об пол. Поворот головы, и вот он горячо дышит ей в шею, волнующе щекоча ее кожу. Наруто вздрогнула и замерла, боясь даже вздохнуть. Весь запал ярости сошел на нет под поднявшейся волной горячей дрожи. — Сколько не говори ему очевидного, он не хочет смотреть реальности в лицо, пребывая в иллюзиях, — продолжал высказываться о наболевшем пьяный Тобирама, демонстрируя невероятный уровень искренности. У Наруто сердце застучало быстро-быстро. Кислорода и так не хватало, но ситуация ухудшилась с приходом новой эмоциональной бури. Собственные чувства пугали. — Как он не понимает, что я переживаю за него? Дурак добродушный, — в интонациях Сенджу-младшего просочилась разъедающая горечь вперемешку с застарелой обидой. — Ведь если все пойдет не так, как он это себе представляет, он будет страдать и винить себя, — голос Сенджу дрожал от плохо скрываемой боли. Наруто немигающим взглядом уставилась в потолок, раздираемая изнутри эмоциональным ураганом. Расслабленное и пьяное тело Тобирамы грозило ее расплющить. Его горячее дыхание заставляло сердце делать сальто. А душа плакала, сопереживая проблемам, через которые проходил альбинос. — Если ты сейчас не слезешь с меня, я тебе не отвечу, — едва выдавила из себя Узумаки, с усилием выталкивая слова. Хвала богам, он ее услышал и среагировал почти сразу. Дышать стало куда легче по многим причинам. Только рано она радовалась. Сенджу, видимо, посчитал, что лежать на ней куда удобнее, чем на прохладном и жёстком полу. И их положение располагает как раз к задушевным разговорам. Поэтому он просто лег рядом, умостив свою голову у нее на плече. — А это не слишком? — Наруто, положив свою ладонь на макушку Тобирамы, попыталась столкнуть его с себя. Ей было неловко от такого положения дел, тел и чувств. Если бы не тот поцелуй, она бы значения не придала такому раскладу событий, но сейчас… это волновало ее настолько же сильно, как и внезапно разоткровенничавшийся Тобирама. — С каких пор тебя беспокоят такие мелочи? — полюбопытствовал Тобирама с кривой усмешкой на губах, запрокидывая руку и хватая Наруто за запястье, дабы убрать ее ладонь. Он руководствовался тем, что ее не беспокоили такие вещи. Она его и обнимала, и кусала, и спали они вместе. А это ее смущает? Ей можно вести себя неразумно, а ему нельзя? — Забей, — отмахнулась Наруто, выкручивая руку из захвата Тобирамы. Приподнявшись на локтях и слегка сместив массу тела в бок, она дотянулась до ранее реквизированной у него бутылки. Сенджу что-то проворчал ей под бок - его голова сползла с ее плеча. Наруто теперь сама вцепилась в спиртное, как утопающий за соломинку. Без него не обойтись. Может, алкоголь в крови сбавит градус ее напряжения и слегка успокоит бурю внутри? — Почему Хаширама такой идиот? — Тобирама сам приподнялся, пользуясь моментом и снова прикладываясь к бутылке. Слишком большой поток эмоций приводил его в ужас. Хотелось забыться. Не думать. Не переживать. Не чувствовать. Но он мог позволить лишь на время приглушить этот бурный и неконтролируемый поток. — Потому что он до последнего верит в людей, — произнесла Наруто со знанием дела. В этом они с Хаширамой были чертовски похожи. Она в Саске тоже верила до последнего. И не зря. Ее непрошибаемая, возможно, запредельно глупая вера в него, спасла Учиху… от смерти? От ещё больше боли? От полного саморазрушения? От самого себя? Может быть, если бы Хаширама был более упрямым и не сдавался, то Мадара не учинил бы то, что учинил. — В этом его проблема! — живо и очень эмоционально отозвался он. Наруто поморщилась от громкости его голоса, прогремевшего, как раскат грома, недалеко от ее уха. — Да нет в этом никакой проблемы! — бодро возразила она. — Знаешь, был у меня один друг. Такой же мрачный тип. Он ушел по кривой дорожке, а я наивно верила, что смогу его вернуть. Образумить. Когда он стал врагом для всего моего окружения, я по прежнему считала его другом и мечтала вернуть. — Глупости, — презрительно фыркнул Тобирама. Наруто лишь закатила глаза. — Ты такая же наивная идиотка, как и мой брат. — И что с того? — не оскорбилась Узумаки. На дураков не обижаются.— Зато я нравлюсь окружающим. Тобирама бы поспорил с этим фактом. Такая наглая девица понравится только конченному дураку. Горькая усмешка появилась на его губах. Судя по всему, он конченный дурак. В итоге она же ему понравилась, хотя изначально вызывала парадоксальное отторжение. — И стоила бы эта близость того, если бы твой друг уничтожил всех твоих друзей в один момент? Или воткнул тебе нож в спину? — серьезно спросил Тобирама. Именно такой подлянки он и ожидал от Мадары. Это не давало ему жить. — Стоила. Она меня сделала такой, какая я есть сейчас. Когда я встала перед выбором: тот самый красноглазый ублюдок или мои друзья, я просто набила ему морду до кровавых соплей. А потом мы поговорили по душам, поняв и приняв боль друг друга, — глаза у Наруто защипало. Этот задушевный полуночный разговор заставил ее вспомнить о прошлом. О друзьях. Как и о том, что она больше их не увидит. — Я был о тебе лучшего мнения, а ты дура, которая поверила в предателя и простила несостоявшегося убийцу своих друзей, — резко и грубо высказал свое мнение Тобирама. — Знаешь, — не выдержала Узумаки и вспылила. — У тебя просто проблемы с доверием. Не спорю, Мадара тот ещё тип. Я иногда его боюсь, но он… — Наруто замешкалась подбирая слова. — Короче. Ты сам знаешь насколько сильно Мадара может любить. И эта о Мадаре! Почему ни брат, ни эта женщина не могу понять, что Мадара не достоин их доверия. Тобирама снова почувствовал себя ужасно одиноким и преданным, не имея поддержки от тех, кто ему небезразличен. Паршивое чувство, ломающее его изнутри на протяжение целого дня. — Не лезь, — предупреждающе прорычал он. Наруто вступила на запретную тему. Вот только что они говорили о глупости Хаширамы, а сейчас она резко перешла к Учиха Мадаре. — Ну вот что не лезь!? Тут будущее Конохи решается, и если ты будешь таким же предвзятым, то сделаешь деревне только хуже, — серьезно проговорила она. Раз Зецу мертв, то она может вмешиваться в происходящее без зазрений совести. Будущее теперь не предопределено и зависит от них здесь и сейчас. — Без тебя его решим, — отмахнулся от ее благих намерений Тобирама и привстал, поднося ко рту бутылку с рисовым вином. Да что эта женщина о себе возомнила? Ни черта не смыслит в политике и руководствуется не логикой, а чувствами. — А потом Мадара обозлится, уйдет из деревни. Придет мстить. Получит от Хаширамы по голове, свалит в темноту, где будет вынашивать коварные планы по захвату мира, — в красках расписывала она перспективы мрачного будущего, отталкиваясь от своего личного прошлого. — Мадара взрослый и адекватный человек, поймет, что Хаширама лучшее, что может быть с Конохой, — холодно заключил Тобирама, отмахиваясь от смехотворных предположений Наруто, как от назойливых мух. — Ты лучше моего знаешь, что любовь Мадары - это проклятье, а не благословение. Дай ему шанс заполнить свою пустоту любовью к деревне, не отнимай и ее у него, — возбуждённо и так проникновенно говорила она, поднимая в нем волну злости. И складывалось впечатление, что Наруто поковырялась у него в душе, ловко вытаскивая самые сокровенные размышления. И Тобираме стало не по себе от ее проницательности. Комфортнее было отрицать, что Учиха умеют так сильно любить и переживать. Так проще было выставлять Мадару злом, которое просто ждёт момента, чтобы проявить настоящего себя. Тобирама упрямо отрицал существование человечной стороны Мадары Учиха. — Не надо вмешивать эмоции. Здесь надо руководствоваться здравым смыслом, — устало проговорил Сенджу-младший. Спорить что с Наруто, что с Хаширамой бесполезно. Оба упрямые и наивные бараны. — Это ты идиот! Бесчувственный! — Наруто на эмоциях стукнула его кулаком по светловолосой макушке. — Не всегда стоит руководствоваться разумом. Если бы не искренние переживания Мадары и Хаширамы, то всего бы этого не было! Ни Конохи! Ни объединения. Кагами, возможно, уже гнил бы в земле. Сарутоби мог остаться сиротой, или калекой. Шимура Данзо умер бы страшной смертью. Все было бы как прежде. Гибли бы дети в войне, причины которой канули в небытие. Были бы лишь реки крови во имя мести. Жизнь за жизнь, и все такое. Как ты не можешь понять, что ключ к миру - это любовь! — горячо и страстно затараторила она, почти задыхаясь от собственных чувств, пылающих в ее груди. — В твоей душе горит огонь, — внезапно для самого себя сказал Тобирама. Пока Наруто разглагольствовал на этот счёт, он повернулся на бок, привстав и заглядывая в ее одухотворенное лицо. Она была настолько потрясающей в этой момент, что он откровенно залюбовался ею, чувствуя, как злость в нем сходит на нет. — Что? — не поняла Узумаки, переводя слегка затуманенный взгляд на Тобираму, уже нависшего над ней. — Ты такая эмоциональная, — произнес он, отстраненно отмечая, что уже своим бедром он касается ее бедра. Ситуация начинала радикально меняться, приобретая волнительные оттенки. — Это плохо? — нахмурилась Наруто, не понимая, как расценить его заявление и как реагировать на то, что его лицо находится в десяти сантиметрах от ее собственного. — Ещё не решил, — признался Тобирама, чувствуя, как резко меняются приоритеты в данный момент его жизни. Как грусть, непонимание и обида растворяются под натиском тепла и света, которые исходят от нее и ее чакры здесь и сейчас. Взгляд непроизвольно скользнул к его губам. Они так близко. Во рту у нее пересохло от возросшего волнения и она судорожно сглотнула. Напряжение раскаленным комом осело в районе желудка. От Тобирамы это не скрылось. Его бросило в жар. Что это, если не однозначный намек? Своего рода приглашение. Нет! Никакой это не намек. Ему просто кажется. Он выдает желаемое за действительность. Сенджу сжал челюсти, сомкнув губы, запрещая себе даже думать о том, чтобы снова коснуться ее губ своими. — Тебе бы не помешало быть чуть более эмоциональным, — Наруто завороженно коснулась его скулы своей ладонью, мягко скользнула вниз, погладив контур напряженной челюсти. От этого простого действия захватило дух не хуже, чем во время боя. Сердце застучало в ритме боевых барабанов. Тобирама шумно выдохнул через рот, размыкая губы и прикрыв глаза. Его горячее дыхание в ответ защекотало ее запястье. Какие-то смехотворные миллиметры, и он губами коснется нежной и тонкой кожи, стоит слегка повернуть голову. Вот что она творит? Как она не понимает, что провоцирует его? — А тебе чуть более рациональной, — он сопротивлялся невыносимому притяжению как мог. Вспомнил об утренней ссоре с братом, так подкосившей его. О причине спора, вызывающей у него слепую ярость. О дотошной наглости Наруто… лишь бы не о ее губах. На краткий миг он поверил в то, что способен сопротивляться. Пока не открыл глаза и не обнаружил, что между их губами осталось критически минимальное расстояние. Их дыхание смешалось, опьяняя ещё сильнее. Мир вокруг начинал исчезать, сужаясь до них двоих. Тобирама опустился ещё ниже, касаясь ее носа своим. Десять сантиметров сократились до нескольких миллиметров. Они замерли на тонкой грани, откуда теперь точно возврата не будет, если они ее переступят. Тобирама всё ещё давал ей шанс отступить. Как и себе - передумать. Ситуация накалялась. Чувства обострились. Наруто удивлённо выдохнула, задрожав. Чтобы не потеряться в потоке сумбурных чувств, не утонуть в этом водовороте, она вцепилась ему в шею, пальцами зарываясь в волосы на затылке. Тобирама сходил с ума. Он нежно и аккуратно потерся носом об ее нос. Губы невесомо скользнули по приоткрытым губам Узумаки, дразня и приглашая. Вот он был готов сгрести ее в охапку и целовать до потери пульса, но ему необходимо подтверждение, что она разделяет его чувства и желания. Он не хочет потом маяться от чувства вины и стыда за то, что не смог сдержать свои порывы. Ему и одного раза хватило. Наруто мелко дрожала под ним. Тяжёлое и горячее дыхание обжигало не только кожу губ, но и нервные окончания. Все его чувства обострились до невозможного. Сопротивляться соблазну было все сложнее и сложнее. Тобирама вновь себе позволил, осторожно, на грани болезненной нежности, едва соприкасаясь, провести своими губами по ее. Мучительная ласка. Сладкая пытка. Наруто ощущала, что стоит на перепутье. И в нынешнем положении понимала и то, что выбор за ней. Тобирама весьма нетривиальным образом поставил перед этим фактом. Чудо, что она ещё способна рассуждать логически, потому что пожар внутри сжигал дотла все на своем пути. Хотела ли она отдаться огню, который распалил в ней Тобирама Сенджу? Безусловно хотела. Набрать бы побольше воздуха в грудь, закрыть глаза и, разбежавшись, не глядя, прыгнуть в этот адский костер чувств, не думая о последствиях. Она же ведь любила рисковать. Но такой безответственности по отношению к чувствам Тобирама она не могла себе позволить. Да, ей хотелось! Очень уж соблазнительно Тобирама уговаривал ее поддаться тому, что вспыхнуло между ними, выжигая и воздух. Но между ними помимо магнетического притяжения была огромная ложь, которая впоследствии сделает им обоим очень больно. Это было единственное, что держало ее в узде, позволяя мыслить здраво. — Выбери уже хоть что-нибудь, — прохрипел Тобирама ей в губы, внутренне рассыпаясь на куски от ее нерешительности. Ему нужна конкретика. Определенность. Нужна она! Вся! Без остатка! И от этой необходимости становилось физически больно. — Ты просто пьян, — слабо выдавила из себя Наруто, сопротивляясь притяжению, подобрав обоснованно вескую причину их неоднозначного положения. — Я с ума схожу, — отчаянно прошептал он, обнажая перед ней свою слабость. Сейчас он был откровенно уязвимым. Настоящим. Таким, каким он был где-то глубоко в душе, под слоем брони и доспехов. Без своего железного самообладания и пренебрежительной холодности. У Наруто сердце разбилось от искреннего признания Тобирамы. Он всё ещё цеплялся за нее. Не отстранялся. Балансировал на грани, почти что касаясь своими губами ее губ. — Тобирама, это все алкоголь, — Узумаки душила в себе порыв уничтожить жалкие миллиметры отделяющие их от точки невозврата. — Откажи мне прямо, — с вызовом потребовал он. — Оттолкни. Побей. Накричи. Скажи "нет", — он устал от неопределенности и бремени своей влюбленности. Устал жить терзаемый сомнениями, вызванными неоднозначностью ее слов и действий. — Я не позволю тебе уйти, пока ты не сделаешь выбор. Не дашь мне ответ, — скатился Сенджу до банальных угроз. Его горячее дыхание, все ещё щекотавшее ее губы, резко контрастировало со льдом в его голосе. — Как я могу дать ответ на то, чего сама не понимаю? — поинтересовалась она горько усмехаясь, отводя взгляд. Хотелось ещё и отвернуться. А лучше забиться в какой-нибудь темный угол, свернуться калачиком и пожалеть себя. Потому что все так стало сложно и запутанно. Ее рвало на части от противоречий. — Да что тут непонятного? — Сенджу искренне недоумевал. Все кристально очевидно! С его стороны. — Все! — теперь она была в отчаянье. — Ты не понимаешь! С утра я верила в то, что все это безумие и не может быть правдой. Сейчас я готова нырнуть в этот беспредел с головой. Но… — молчание получилось драматично многозначительным. Наруто судорожно вздохнула, ощутив, что от переизбытка эмоций на подходе была паника. Давление, которое на нее оказывал Тобирама, грозило ее морально раздавить. — И что тебе мешает? — Тобираме мешал разум. Он слишком много думал и анализировал. Понять было просто, принять факты - сложнее. После поцелуя и вовсе все стало запутанным. Но все возможно было решить здесь и сейчас. Пока он пьян и на эмоциях. На пути к цели у него было одно препятствие - неопределенность Наруто. Только это сдерживало его от безумных поступков. Как и остатки чести. Все же он сильно на нее давил, буквально загнал в угол, чтобы разрешить собственные проблемы. А то было не очень благородно с его стороны. Эгоистично. — Мне нужно время, чтобы переварить это, — отказывать она не собиралась, как и соглашаться, продолжая мариновать Сенджу в неопределенности. Ей бы в собственном хаосе чувств разобраться для начала, чтобы быть честной и с ним, и с собой. И вообще понять, когда она прикипела к нему. Как вообще такое могло произойти? И какого биджу она так сильно хочет поддаться искушению и поцеловать его?! — Наруто, — низко прорычал ее имя. Коленки от такого у нее задрожали. — Я не могу больше ждать, — Сенджу начинал злиться. В первую очередь на себя. Надо было быть умнее - держать дистанцию, а не сокращать. Отчасти он разделял ее переживания. Но лишь отчасти. В данный момент своему горю он сопереживал больше. — У тебя было время подумать. — Хорошо! Раз время на подумать ограничено… — вспылила Узумаки, пылая от вспышки ярости. Вот ведь довел же ее до ручки! — Ты не оставляешь мне выбора, — и теперь угрожающе рычала она. — Знай, что мыслительный процесс у меня иногда сбоит. До меня некоторые очевидные и простые вещи доходят долго, не говоря уже о сложных и заумных. Я страшно туплю. Теория это не мое. Зато с практикой у меня все куда лучше. — Гнев породил в ней отчаянную решительность. — Не понимаю как это связан… — Если будешь жалеть о случившимся, вспомни о том, какая ты эгоистичная сволочь, и засунь свои претензии себе в зад, — не дала она ему и слова вставить, повышая голос. Хватит с нее мук совести. У него же ее нет, раз соблазняет и вынуждает дать ответ, не дав ей время все обмозговать и, между прочим, подготовить его к тому, что в комплекте к ней идёт ещё и большой рыжий демон. — Предупреждаю! Я не ведаю, что творю. — Ты зары… Наруто безжалостно уничтожила то расстояние, что их разделяло, смяв губами все его недовольство по поводу ее излишней грубости. Сенджу замер в изумление лишь на жалкую долю секунды. А потом он отпустил на волю все свои чувства, с жадностью отвечая на такой желанный поцелуй.