Солнечный шторм

Когда Тобирама просил рассказать ему все, она даже и подумать не могла, что придется рассказать и правда, ВСЕ. Хвала богам, Хашираме и Мадаре хватило краткого пересказа ключевых моментов. На второй подробный и детальный рассказ ее бы не хватило. Язык готов был отвалиться. Голова раскалывалась. А вопросы Тобирамы не иссякали. Мадара не спешил искать ее, чтобы приобщить к работе и спасти ее от бесконечных расспросов Тобирамы. Хаширама, приходя в палату, спешно осматривал брата, бросая на нее косые и недовольные взгляды. Обречённо вздыхал, когда просьбы больше отдыхать младший брат упрямо игнорировал. Понимая, что повлиять на брата невозможно, уходил, все так же мрачно поглядывая на Узумаки исподлобья. Поцелуи прекратили сбивать Сенджу с толку, и Наруто потеряла всякое преимущество перед ним. Узумаки умудрилась распалить в нем такой интерес, что едва удавалось выкроить им время для сна и приемов пищи. У них обоих залегли синие тени под глазами, намекая окружающим о бессонных ночах. Тока, видя их усталость, заговорщики улыбалась, кидая странные взгляды, оставляла на тумбочке угощения для кузена. Желая ему скорейшего выздоровления, убиралась прочь. — У меня есть несколько версий, — на исходе пятого дня сказал более бодрый Тобирама уставшей Наруто. — И? — это все, на что ее хватило. Энтузиазм в ней поугас где-то после третьего часа беседы. А о своем решении рассказать ему все она жалела уже через сутки. Где-то на третьи она готова была убить Тобираму. Но на четвертые смирилась с его любознательностью, приняв это как данность. — Своим перемещением ты создала другую реальность. Параллельный мир, — Тобирама сидел за столом, рисуя графики, полностью поглощенный своими рассуждениями. Хаширама оказался настолько любезен, что вырастил для младшего брата стул, стол и вместо неудобной больничной койки нормальную кровать. Чтобы спать удобнее было. Тобирама выздоравливал в полном комфорте. Наруто бы таких почестей точно не досталось, загреми она в госпиталь. — Угу, — Наруто не хотела даже понимать, что под этим подразумевал Тобирама. Мозг у нее кипел. — Ты правильно пыталась не вмешиваться в происходящее. Это могло спровоцировать изменения в твоем будущем прошлом. Но не исключаю, что вмешайся ты, все могло остаться без изменений. Мы не можем сказать наверняка, возможно ли изменить то, что будет для меня, и то, что было для тебя, — энергично пояснял Сенджу, не подозревая, что Наруто его слушает вполуха. А точнее, вообще не слушает. Для нее его изречения были мало понятной тарабарщиной. Узумаки же лежала на кровати, немигающие смотря в потолок. В голове у нее была кромешная пустота. Такой опустошенной она себя никогда не чувствовала. Словам Тобирамы просто не за что было зацепится. — Но когда ты убила Зецу, — Наруто на знакомом имени поморщилась, а событие, которое заперло ее тут и изменило само мироздание, отозвалось отголоском тупой боли. — Изменила все будущее. Закрепила существование альтернативной реальности. А может, создала временную петлю. Если это петля, то ее надо замкнуть. Должно быть отправное событие, замыкающее ее. Узумаки разозлилась. Она тут устала, между прочим! Сенджу ей всю душу выпотрошил. Мог бы и пожалеть ее, а не строить гипотезы, которые ей не нужны. Особенно в данный момент. Тут она обрела счастье. Если Тобирама ей заикнется о вероятности того, что у нее есть все шансы вернуться, она с ума сойдёт. Это вновь поставит ее перед выбором. — Тобирама Сенджу, ты … — Наруто сбилась, подбирая эпитет, который ярко бы намекнул ему о том, что он редкостная скотина. — Что? — повернулся он к ней. Наруто, посмотрев на его сосредоточенное лицо, лишь скрипнула зубами в бессильной злобе и поспешно отвернулась. — Думаю, ты все же создала петлю, — задумчиво поскреб он пальцем висок, искренне не понимая реакции Наруто. Ей же ведь должно быть интересно, как она сюда перенеслась. У него сложилось стойкое впечатление, что и на сближение с ним она изначально могла пойти только ради того, чтобы он помог ей разобраться в концепции ее перемещения и вернуть ее домой. Он был в должной степени умен. Нет, не так! Он был достаточно гениален, и ему бы хватило мозгов разобраться в этом. И вернуть ее домой. — Когда ты переместилась сюда, все таки создала параллель, которая в определенный момент слилась бы с твоей версией мира. Стоило бы тебе оставить все как есть и вернуться. Ты была незначительна и не засветилась бы ни в каких хрониках, — размышлял вслух Тобирама, не придавая значению тому, что Наруто откровенно плевать на все это. Хаширама там что-то про Узумаки говорил. Ага, а себя эти Сенджу со стороны видели? Алкоголики, кто латентные, кто очевидные. Кажется, азартные пристрастия Хаширамы по сравнению с гениальностью Тобирамы вообще ни в какое сравнение не идут. Если с первым изъяном можно было как-то бороться, то со вторым… И где Наруто провинилась? Угораздило же ее влюбиться в тщеславного гения! Ох, за незначительную она ему выскажет! Хоть это было и правдой, но оскорбляющей. — Изменив будущее, ты закрепила параллель. Теперь в этом мире ты можешь не родиться или родится и расти в полноценной семье, где на твою долю не выпадет таких испытаний. А значит, ты не переместишься во времени, найдя тот свиток, чтобы тот процесс, который и привел к этому будущему, свершился. И чтобы это произошло и все было так, как есть сейчас и будет в дальнейшем, ты из твоей прошлой жизни должна вернуться сюда вновь и повлиять на будущее снова, запустив уже прошедшую цепочку событий смертью Зецу, — выдавал умозаключение за умозаключением Тобирама. Наруто же понимала, что ничего не понимает. И не хочет понимать. Она хотела тепла, любви и ласки, которых была лишена почти все время своего рассказа. «К хорошему быстро привыкаешь» — ехидничал лис, которому хотелось надавать той по голове, за то, что не слушает Тобираму, который объясняет ей правила перемещения во времени. Возможно, одна из версий этой Моли окажется истиной. Наруто скривилась от замечания лиса. — Выходит, это временная петля. Да, так оно и есть. В реалиях этой временной линии, чтобы все было так, как оно есть, тебе из той линии нужно будет попасть сюда. Но чтобы тебе попасть сюда, нужно найти свиток. Ты сказала, что ты почувствовала с ним некое родство? — у Тобирамы глаза светят ярче звезд, прожигая спину Наруто вопросительным взглядом. — Ну, что-то такое я и почувствовала. Что он не опасен конкретно для меня, — лениво повторила невесть в который раз она. — Подозреваю, что свиток сделала ты. В теории тебе ещё предстоит его создать, — поправил себя Тобирама. Вот теперь Наруто подобралась, резко развернувшись и сразу приняв сидячее положение. Уж эта информация ей была куда интереснее размышлений Тобирамы о ее перемещении во времени. — Как это я? — у Наруто учащенно забилось сердце. — Ты. Возможно, его создал я с твоей помощью. Может, нам Мито помогала, так как она мастер фуиндзюцу, — перечислял возможные вероятности Сенджу. — Хочешь сказать, я сама принесла туда свиток, чтобы случилось то, что происходит сейчас? — у Наруто разве что руки не тряслись от перевозбуждения. Она с ужасом ожидала ответа. — Думаю, да. Каким-то образом ты его туда доставила, — видя, как у нее надеждой загорелись глаза, Тобирама пожалел о том, что поднял эту тему. Он понимал, в связи с чем она так воспряла духом, включаясь в рассуждения. Она питала надежду вернуться. — Это замкнет созданную тобой петлю. И ты из раза в раз будешь появляться тут, чтобы потом перенести туда свиток, чтобы существовала эта реальность. — Значит… — Узумаки смотрела на него так, словно он подарил ей весь мир. — Возможно, — не стал отрицать Тобирама. — Но в исходную точку своего отбытия ты уже не сможешь вернуться. Для тебя время не замерло. Там ты исчезла в марте, сейчас же середина лета. Когда ты или мы создадим печать, неизвестно. Но, думаю, вернуться ты можешь, — он сам бы себе поаплодировал стоя, за то, с каким каменным лицом он это произнес. Ни один мускул не дрогнул. Ни одно из тех колючих и болезненных чувств, что впивались сотней раскаленных игл в сердце, не просочилось наружу. У него не хватило бы духу соврать ей и отнять надежду на возвращение домой. Любовь жестока и беспощадна! Наруто поняла, что как прежде больше не будет. Она будет не той Наруто, которая исчезла там. Велика вероятность, что потребуются десятилетия, чтобы придумать настолько мощный фуин и перенестись во времени. Потерять надежду на возвращение снова было не так больно, как это случилось, когда она случайно убила Зецу. Она спокойно приняла этот факт, не расстраиваясь. Логически рассуждая, Тобирама был прав. Потребуется время. Много времени. И за этот неизвестный промежуток она тут пустит корни, а там все ее забудут. — Плюс риски высоки. Та печать выпила твою чакру до суха. Хашираме пришлось тогда пополнять твой резерв, чтобы ты не умерла, — Сенджу поспешно начал перечислять опасности, которые могут сопровождать такое путешествие. — Вы меня пытали! Если бы не ваши попытки вытащить из меня информацию, то ему бы не пришлось этого делать, — напомнила ему Наруто, наблюдая, как Тобирама старается ее уговорить остаться здесь. — Это не отменяет того, что ты была на грани! Хвостатый в тот момент был бессилен, — парировал Сенджу, хватаясь всеми силами за возможность убедить Наруто не возвращаться домой. — Но мне все равно придется вернуть печать, как ты говоришь, ради того, чтобы замкнуть эту твою петлю. Это тоже риски! — Ты не обязана ее доставлять в то время и место сама. Мы переместим свиток к заданной дате. И никаких рисков для тебя не будет, — о боги! Он ради нее своей жизнью рисковал, лишь бы она была рядом с ним, а она… она задумала покинуть его? Да он без нее жизни представить не может, настолько все плохо. — Не говоря уже о том, что потребуется сделать два прыжка. Это убьет тебя, — бесцветным голосом закончил он. При этом Тобирама выглядел таким же блеклым и пустым, как его голос. — Мог бы просто сказать, что не хочешь отпускать меня, а не заваливать аргументами, почему я не должна этого делать, — Наруто встала с кровати и подошла к нему, обнимая со спины. — И ты бы отказалась от возможности вернуться домой? — глухо спросил он, прикрыв глаза. Рядом с ней он был ранимым и уязвимым. — Я отказалась от этой возможности ещё пару месяцев назад, — устало пояснила она. Да. На мгновение она поверила, что есть возможность это сделать. Загорелась этой идеей. Но так же быстро и потухла. Тобирама недооценивает ее аналитические способности. Она с лёгкостью посчитала шансы на успех. Их не было. Прыжок сюда выпил ее чакру до дна. Если первый не убьет, то второй точно. А если эти самые шансы и были, то… Стоило только посмотреть на опущенные плечи Сенджу, как сердце начинало ныть. — Так просто? — Ты такой… — Наруто сокрушенно вздохнула. Тобирама неисправим. Вроде и гений, но такой дурак. — Я не хочу покидать тебя, — тихо призналась она. И разум и чувства приковали ее к этому месту и времени. Отрицать очевидное и жить несбыточной мечтой было бы глупо. У нее теперь есть здесь и сейчас, этим она и собирается жить, а не тосковать по прошлому и гнаться за несбыточным будущим. Сенджу в ее объятиях расслабился и свободно выдохнул. Окольцовывающий его нутро страх разбился вдребезги, позволив вновь дышать полной грудью, а сердцу стучать в прежнем ритме. От его гения сплошные проблемы. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы так оно и оставалось, — Сенджу встал, чтобы притянуть Наруто к себе и обнять. — Ты мне дорога, — ее признание пробудило в нем невероятные чувства. Ради него она пожертвовала своим домом. — Тобирама, — Наруто прижалась к его груди, наполняясь теплом от его искренности. Конфликт был исчерпан, толком и не разгоревшись. — Я люблю тебя, — слегка запрокинув голову, она посмотрела на его как всегда серьезное лицо, нежно улыбаясь. Врождённый холод треснул, как только смысл сказанных ею слов вонзился под корку мозга и растворился в его сердце, распадаясь в крови на эндорфины. Крепкая броня, которую он годами выстраивал вокруг себя, окончательно спала перед ней, обнажив так тщательно и глубоко зарытые чувства и чувствительность. И он был безумно счастлив лишиться этой защиты. Лёгкость, которая вмиг окутала с головы до ног, показалась пьянящей и в один момент вскружила голову. Малиновые глаза вспыхнули. Наруто застыла под пристальным и горячим взглядом, облизнув вмиг пересохшие губы. Ее задело тем пламенем, что загорелось внутри него. Обхватив ее за талию, Тобирама наклонился и в следующее мгновение поцеловал ее так, как не целовал никогда ранее. Наруто горела от тех чувств, что были скрыты в поцелуе. Плавилась в его руках, как горящая свеча. В голове не осталось ни единой мысли. Мир вокруг померк. Лишь пьянящая легкость в теле, искрящийся огонь по венам да оглушающий стук сердца. Его ласковые и сильные руки у нее под футболкой, ненасытные губы, скользящие цепочкой коротких поцелуев вниз по подбородку, к шее. Ее сдавленное дыхание и пальцы рук, цепляющиеся за его плечи, ищущие опору, чтобы не пропасть в этом вспыхнувшем безумии. Но попытки удержаться на грани разумного тщетны. Тобирама, прекрасно осознавая, что с лёгкостью примет любые последствия их любви, отпускает себя. Сбросив невидимые оковы морали, смело касается ее груди. Коленки у нее подкашиваются. Сбитая с ног накрывшей ее волны наслаждения, она безвольно обвисает в его руках, захлебнувшись в чувствах. Тобирама в клочья рвет ее дыхание, когда его нежность становится откровенной игрой на нервах. Наруто бьёт крупная дрожь от того, как его пальцы чувственно и пылко исследуют ее грудь. Находит такие чувствительные точки, что стоит ему их коснуться, и у нее вырываются полу-стоны полу-вздохи. Сенджу сам дрожит в нетерпении. Голова идет кругом от того, как доверчиво она к нему прижимается, с какой лёгкостью готова открыться перед ним и принять всю его любовь, разделив с ним это чувство. Подхватив ее на руки, он опускает ее на кровать. Взгляд у нее подернут дымкой желания, и смотрит она на него так, слово только он и имеет значение. Тобирама чувствует себя самым счастливым, самым нужным. — Не отпущу, — клянётся он, подаваясь вперёд и целуя ее улыбку, вызванную его обещанием. — Никогда, — горячим дыханием касается яремной впадинки, нежно целует губами пульсирующую жилку, кожей чувствуя бешеный стук ее сердца. — Моя, — хрипло шепчет он, осторожно наваливаясь на нее всем телом, заставляя лечь. Его мир сошёлся на ней. Она - его всё. И смысл. И воздух. И награда. И наказание. Шторм в его размеренной жизни. Сама жизнь. Во всех ее проявлениях. — Тобира… Сенджу не дал ей и слова сказать. Смял ее губы своими, вовлекая в глубокий и чувственный поцелуй, полный соблазнительной неспешности. Почувствовав под спиной опору, Наруто отпускает его плечи. Обвивает Сенджу за шею руками, зарывается пальцами в волосы, гладит шею. В ней расцветает потребность касаться его. Беспрепятственно чувствовать жар его кожи своей. Испытать, каково это, когда между ними больше не останется преград. Скользнув ладонью вниз, она задирает футболку, радуясь, что в больничной палате он одет просто и его фигура не скрыта слоями сложных кимоно или юкаты. Простые футболка и штаны становятся благословением, и она с лёгкостью задирает хлопковую ткань и касается разгоряченной бледной кожи. У Тобирамы на миг сбивается дыхание. Наруто губами чувствует его заминку, а руками - вмиг напрягшиеся под ее пальцами мышцы. Но Сенджу быстрее справляется с ощущениями, чем она. Но когда она, погладив спину, переместила ладонь на его живот, это заставляет его сесть. У Наруто на лице застывает замешательство. Она непонимающе смотрит на него, ища признаки того, что сделала что-то не так. Или причинила боль, касаясь свежего шрама. Но встречает лишь полыхающее в расширенных зрачках желание и непоколебимую уверенность в своих действиях. Тобирама хватает ее футболку за подол и тянет вверх. Наруто расслабленно выдыхает, отбросив тревоги, и приподнимается, чтобы ему было проще ее раздеть. О боги! Он раздевает ее! А она тянет руки, чтобы раздеть его! И ведь раздевает, почти не дрожа от новых эмоций. Его взгляд не сразу перемещается от ее лица ниже. Прикоснувшись к ее щеке, он нежно гладит большим пальцем точёные скулы, обводит контур припухших от поцелуев губ. Наруто трепещет от его взгляда, блаженно прикрывает глаза, запрокинув голову, открывая для ласк шею. Опустив руку на ее плечо, он мягким движением заставляет ее вновь лечь. И только тогда его взгляд мучительно медленно скользит от ее лица вниз. А у нее дыхание перехватывает и жар приливает к щекам. Ей бы чувствовать себя уязвимой под таким пристальным взглядом. Но то, как меняется его взгляд, наполняясь откровенным восхищением, прибавляет уверенности. Узумаки расслабляется. Смотрит на Тобираму из-под полуопущенных ресниц, предвкушая его следующий шаг. Руки его вторят траектории взгляда, опускаясь ниже, ласково и трепетно исследуют более ничем не прикрытую кожу. Пальцы мягко надавливают, посылая по телу искры. Будоражат сознание, распаляя и без того полыхающее желание. Скользят к животу, дразнящие пробегаются вдоль резинки штанов, чтобы в итоге подцепить ее и потянуть вниз. Теперь каждая линия, каждый изгиб ее тела был в его доступе. Одежда не могла более мешать его нежной ласке. Наруто задыхалась, метаясь по кровати. Его пальцы, как оказалось, ловко обращались не только с оружием и печатями. От удовольствия ее почти выворачивало наизнанку. Наслаждение, которое текло по венам, было ярким и острым, вспарывая каждый нерв. Отзывалось в каждой клеточке тела. Наруто тихо застонала. Тобирама поспешно лег поверх нее, осторожно вжимаясь в дечивье тело. Одна рука так и застыла меж ее бедер. Губы вновь завладели ее губами. Ведомая чистым безумием, она хаотично гладила то его спину, то живот. Скользнула ладонями по груди, заставив его шумно выдохнуть ей в рот. Опустила руки ниже, встречая на своем пути преграду в виде штанов. Досадное недоразумение не помешало ей показать, насколько сильно может быть приятно, если бесстыже забраться руками ниже пояса. Следующий ее шаг заставил его чуть ли не рычать. Нетерпеливо толкнуться бедрами навстречу ее прохладной, в сравнении с его пылающим возбуждением ладони. Остатки самоконтроля ускользнули от него. Всепоглощающее желание завладело им всецело и полностью. Наруто, как будто бы поняв его, убрала ладонь, чтобы поспешно начать стягивать одежду, освобождая от последней преграды, что мешала им на пути к полному единению. Дыхание у него окончательно сбилось, стоило ей прильнуть нагим телом к его. Умопомрачительное ощущение. Потребовались некоторые усилия, чтобы совладать с яростной потребностью обладать ею. Эта женщина пробуждала в нем те чувства, о существовании которых он и не подозревал. Тобирама всегда считал, что это удел более глупых, слабых разумом и духом людей. Но вот эти эмоции и ощущения заполняют его с головой, и он стремится заполнить и ее. Поделиться с ней своим открытием, вызвать ответные чувства. Наруто коснулась его щеки, завозившись под ним. Ложась удобнее. Тобирама, судорожно сглотнув, аккуратно подался вперёд, нежно целуя. Узумаки невольно укусила его за губу, впившись ногтями в его плечи, оставляя на коже красные следы - полумесяцы от ногтей. Сенджу замер, вжимаясь в нее, зарываясь пальцами в золотистые волосы, осыпая лицо и шею короткими отвлекающими поцелуями. Наруто под ним тяжело дышит, постепенно расслабляясь, удерживает его в шаге от безумия. От самобичевания и чувства вины за причиненную боль его отделяет лишь мысль, что это неизбежная необходимость. Препятствие, которое нужно преодолеть на пути к наслаждению. Но потом сама же и сталкивает его в пропасть, где бурлит страсть - обвив его бедра своими ногами, поддается навстречу. И между ними остаётся только пульсация вен и сплетение тел. Их единение рождает в ее груди рвущиеся наружу стоны. Дискомфорт и странное чувство наполненности расцветают во что-то немыслимое, восхитительное, будоражащее. Искрится под веками цветными бликами, проявляется на коже липкой испариной, застревает в горле громким стоном, разрывает низ живота от удовольствия. В какой-то момент все это так туго переплетается между собой, что тело взрывается наслаждением. Тобирама вновь целует ее, заглушая более не сдерживаемые стоны. В конце-концов, они в больнице. И эта мысль бьёт по оголенным напряжённым нервам, окрашивая то, что между ними происходит в насыщенно острый цвет. И кровь закипает, бурлит, в сумасшедшем темпе течет по венам. Движения стали ещё быстрее, ещё яростнее. Наруто только и могла, что цепляться за него, впиваясь ногтями в его спину, дрожа всем телом, забываясь в той сладкой истоме, что наполняла ее. Скопившаяся в нем любовь, страсть, отчаянная жажда и безудержная радость нашли выход, подарив блаженную разрядку. Поспешно прервавшись, он вышел, прижимаясь к внутренней части ее бедра. Крупная дрожь щекотала нервы, заставляя содрагаться. Тело пульсировало от наслаждения. Прижавшись к ее лбу своим, он тяжело дышал, все ещё нависая над ней. Пока вдруг резко не перекатился на бок, поспешно накрывая их покрывалом. — Тобира… — Хаширама ворвался в палату и тут же застыл, как истукан, выпучив глаза и разинув рот. — Только не говори, что вы тут… — побледнел Сенджу старший, кривясь, уводя взгляд в сторону и натыкаясь на разбросанную по полу одежду. Нет, он мог понять и простить. И тихонечко выйти, не мешая двоим влюбленным предаваться любви и дальше. Но… он не одобрял кандидатуру Наруто, как спутницу жизни его любимого младшего брата. Не нравилось ему и то, что они делали ЭТО в его госпитале! — Смирись, брат, — Тобирама глупо улыбался, обернувшись к Хашираме. — Теперь он мой, — злорадно протянула довольная Узумаки, выглядывая поверх плеча Тобирамы на перекошенное недовольством лицо Хаширамы. Ещё и в подтверждение своих слов обняла его не только руками, но и ногами. Покрывало ожидаемо соскользнуло, обнажив ногу до самого бедра. Хаширама, покраснев то ли от смущения, то ли от гнева, поспешно отвернулся. — Вижу, ты полностью здоров. Проваливай отсюда, — тяжело вздохнул медик, с вспыхнувшим внутри гневом прогоняя собственного брата из госпиталя. Ему теперь жить с мыслью, что Наруто и Тобирама тут… Какая ирония. Хаширама теперь понимал чувства Тобирамы по отношению к Мадаре. Это вынужденное смирение было не очень приятным ощущением. Вообще ни сколько не приятным. И эта чертова ревность! Младший светился от счастья. Хаширама никогда его не видел таким. И как его брат справлялся с этим? Терпел ради него Мадару и молча сносил его счастливую влюбленность в Мито? Наруто теперь заноза в его… просто заноза, которую и вспоров палец, не вытащишь. Сгорбившись, Сенджу старший вышел прочь, тихо хлопнув дверью. Ещё и женщин Узумаки в их клане станет на одну больше. Чует его сердце, что это вопрос лишь времени. И времени, как оказалось, короткого. Вечером, придя домой, он застал Наруто, ужинающую в кругу его семьи. Та сияла не хуже солнца, ослепляя всех вокруг улыбкой. А взгляды, какие она бросала на Тобираму, не оставляли сомнений, насколько сильно та влюблена в его брата. Мито непринужденно беседовала с ней, и, видимо, в дальнейшем у них есть все шансы подружиться. И его супруга больше не будет чувствовать себя одинокой и чужой в Конохе. Сердце невольно дрогнуло, потеплев. Ему просто надо остыть и привыкнуть, что в этой девушке заточен демон. Все они не без изъяна. Возможно ещё и перестать ревновать брата к ней. А то аж зубы сводит от того, что Тобирама видит только ее, не замечая никого вокруг. И когда это произойдет, у них есть все шансы стать счастливой семьёй.