Мрак

Устроиться на работу в резиденцию Небесного лорда двум подросткам с голодными глазами оказалось подозрительно легко. Им просто всучили ведра и лопаты и отправили чистить задний двор. А вечером покормили ужасной на вид, но приличной на вкус баландой из общего котла, да кинули два воняющих плесенью тюфяка в угол кухни, где спали еще с десяток таких же работников. Как же хотелось вернуть облик грозного воина взамен выбранному девчонкой худощавому телу болезненно-тощего мальчишки. Едва ли полтора метра ростом. С такой фигурой, случись что, много не навоюешь. А на перевоплощение нужны и силы, и время, поэтому лучше бы конечно заранее… Эх… Усталость от работы вычищала все мысли не хуже грубой метлы, которой под вечер пришлось подметать огромную площадь за воротами замка. Девчонка почти сразу уснула, уткнувшись лицом в сгиб локтя, даже ее тихое дыхание звучало на пределе. Один лежал, закрыв глаза и прислонившись спиной к холодной каменной кладке. Скрестив руки на груди и контролируя темп дыхания, Всеотец боролся с собой и медленно считал до тысячи. «Раз…» Терять драгоценное время не хотелось. В нарушаемой лишь храпом да мышиной возней тишине спящей резиденции можно было пробраться в верхние комнаты и поискать хоть какие-то зацепки. Что угодно: письма, приказы, подарки, одежду, трофеи, — любую подсказку. Если хорошенько покапаться в комнатах у кого-нибудь поближе к Лорду, можно найти много интересного. Например, место, где скрываются недовольные. Имена предводителей. Возможно, планы, доносы, да мало ли что еще! Но для этого нужны двое. Пока один переворачивает вверх дном вещи, другой сторожит у входа. Однако одна только мысль потревожить глубокий сон девчонки вызывала у Одина странное отторжение. «…двадцать девять…» Пусть пока отдохнет. Выспится. Такая уставшая, она будет обузой, а не подмогой. После тяжелого дня того и гляди заснет на широкой мягкой кровати, забыв внимательно осмотреть все вокруг. Еще попадется по глупости. Поэтому пусть спит. Да. Все верно. В конце концов, это же простая смертная. Ей не под силу выдерживать сумасшедшие нагрузки и оставаться бодрой. Скорей уж упадет без чувств или заболеет. Что потом с ней делать? Нянчиться? Ну уж нет. Если она сама к себе относится так беспечно, это ее дело. Но в команде каждый должен заботиться о другом. Чтобы все оставались сильными и готовыми к бою в любой момент. «… пятьдесят пять…» Вот снова она сползла с матраса на холодный пол. Так и простудиться недолго. Наверное, надо как-то эм… положить ее обратно и… что еще… укрыть ее одеялом… Как-то согреть ее ледяные ладошки своим дыханием или как это у людей делается? «… восемьдесят четыре…» Один осмотрелся в поисках свободного куска ткани, чего-то плотного, широкого, похожего на те шторы, которые сегодня выбивали на заднем дворе. Но спящие вповалку работники были явно опытнее — все одеяла, тряпки и теплые вещи обмотали вокруг себя, связав узлами, — не забрать. Пришлось снять собственную кофту и прикрыть худенькие плечи девчонки, остро торчащие под грубой тканью рубахи. «…сто шестьдеят семь…» Утром будет время обсудить план. Утром Один обязательно расскажет девчонке, что стража на внутренних вратах сменяется два раза в сутки. Четыре человека, справиться с которыми не составит труда, если не вступать в открытый бой, а подойти тихо, незаметно и… Хотя, они ведь могут оказаться из тех неубиваемых… Словно отзываясь на легкую тревогу, мягко задрожал верный Гугнир, спрятанный булавкой в складках штанов. Копье, способное убить бессмертного бога. План Б. «…двести двадцать девять…» Утром надо будет обязательно сказать ей… Надо будет сказать, чтобы не… рисковала собой больше, ведь… Рядом ведь он… верховный бог девяти… миров… Он сам. Сам… «… двести… двадцать… де…» Возможно, смертная оболочка простого подростка брала свое, утопив в усталости последних дней бесконечную силу бога. Возможно, покой и уверенность в собственном оружии усыпили бодрствующий разум. Или это просто тепло, исходившее от лежавшей рядом девчонки оказалось настолько приятным, что хотелось думать лишь о том, как больно упирается ее коленка ему в бок, как ползают по краю его плеча ее выдохи, как быстро-быстро двигаются спрятанные изумруды глаз под тонкой защитой век. И что вся она непривычно беззащитная. Такая маленькая и хрупкая, какой не казалась даже в том переулке, где ее чуть не убили. Где она совсем не боялась смерти. Безумная дева-воин… »…совершенно безумная…» Слабая улыбка еще долго висела на губах Всеотца, пока разум мирно спал, убегая вдаль за вереницей образов, в каждом из которых обязательно мелькало что-то розовое. — Эй, Старик… Старик!.. Чтоб тебя… Синн, просыпайся, нам нужно идти… Слышишь? Эй, да очнись ты… Предутренняя прохлада, ночной мрак, плавно перетекающий в сумерки, размытые очертания нового дня и чья-то непозволительная грубость, требущая немедленного наказания. — Вот же соня! Эй, господин свистящий храп, подъем!.. Девчонка. В утренних сумерках он едва успел разглядеть ее, чуть не шарахнув гунгниром спросони. — Просыпайся! Сейчас самое удачное время, чтобы осмотреться. В коридоре глухо прошоркали шаги обходящего территорию охранника. Один напрягся, вслушиваясь в усталую походку, и согласно кивнул своей напарнице. И впрямь идеальный момент — время самого сладкого сна. Занимающийся рассвет безотлагательно приступил к освещению дворца. Красться в сумеречной тени становилось все сложнее. На входе в главное здание стояли спящие стражники из числа неуязвимых. Мимо них и слон бы прошел незамеченным. — Если верить слухам, покои Небесного Лорда находятся на втором этаже. Там есть большая комната без окон и много небольших помещений, где постоянно дежурит его охрана. Вот, возьми, — девчонка неожиданно протянула какую-то тряпку и настойчиво пихнула кулаком в живот, — бери скорее. Это наше прикрытие. Скажем, что нас послали убираться, если поймают. Один кивнул и на автомате стал складывать из неприятно пахнущего комка аккуратный прямоугольник. Его глаз внимательно сканировал полумрак лестницы. — Предлагаю разделиться. Я буду обыскивать помещения, а ты стоять на страже. Если кто-то вдруг… Ему пришлось говорить чуть громче обычного шепота, потому что девчонка уже побежала наверх. Очень быстрая. И совсем бесстрашная. И совершенно непочтительная. Разделиться им все-таки пришлось, но не для прикрытия одного. Комнат на самом деле было много. И все они на удивление оказались пустыми. В некоторых не было даже элементарной мебели — только гулкое эхо нерешительных шагов. — Мне кажется, мы теряем время. Здесь нет ничего важного. — Один схватил пробегавшую мимо девчонку за руку и показал на первые косые лучи солнца. Скоро начнут просыпаться слуги, следом продерет глаза охрана, очень быстро весь Дворец станет опасным местом. — Ладно. Последняя комната и уходим. Девчонка юркнула за приоткрытую дверь. Один упал на колени и старательно протирал своей тряпкой совершенно сухой пол, пытаясь изображать алиби. Он скорее почувствовал, чем услышал тихое и сдавленное «а», слишком быстрое и короткое, словно его оборвали чьей-то грубой рукой. «Попалась». Чтобы ворваться в комнату, пробежать ее наискосок и удостовериться, что с девчонкой все в порядке, а ее короткое «а» — просто невольная реакция на сидящего на подоконнике черного котенка, Одину хватило секунды. — Уходим. Они вернулись на кухню вовремя. Спустя всего несколько минут стали просыпаться первые работники. Трескучие зевки вперемешку с постсонным покашливанием, первый звон посуды и поручения, недовольное ворчание на болезненно ноющий от голода желудок — никто и не заметил, как два щуплых подростка слишком бодро вскочили и приступили к выполнению дел. Еще один день, заполненный грязной работой, унижением и несносной компанией наглой девчонки — что ж, развлечение перед концом света выходило отличное. Один усердно подметал и без того чистые улочки внутреннего двора. Девчонка бегала из прачечной к веревкам с огромными корзинами мокрого белья. Один помогал колоть дрова, специально промахиваясь и не используя силу. Девчонка сидела под окнами кухни и чистила огромный чан с рыбой. Один переносил доспехи вернувшихся с задания воинов. Девчонка бегала от веревок в прачечную с огромными корзинами сухого белья. Один усердно подметал и без того чистые улочки внутреннего двора. Контролировать божественную силу и выносливость становилось все сложнее. Бессмертная сущность, не знающая усталости и боли, не нуждающаяся в постоянном отдыхе или еде, способная проводить годы в состоянии бодрствования — эта сущность пропитывалась болезненностью смертного мира, теряла способности и превращалась в жалкое подобие истинного Бога. После второго дня работы Один уснул, едва упал на жесткий матрас в углу кухни. Утреннюю вылазку девчонки он пропустил не потому, что не слышал, как она его звала. Она не звала. Она ушла одна, в тот же предрассветный час. Ушла, укутавшись сумерками, прохладой и сонной атмосферой Дворца. Ушла, чтобы проверить оставшиеся комнаты и найти нужную информацию. Ушла, надеясь вернуться к общему пробуждению. Проснувшись, Один решил, что девчонка уже приступила к работе. Ее бойкая натура была вполне способна выдержать и не такие нагрузки. К обеду Один начал беспокоиться, обнаружив, что за несколько часов так ни разу и не увидел свою чумазую напарницу. К вечеру его охватила тревога. Девчонка пропала. Единственное объяснение, приходившее на ум, заставляло волноваться еще сильнее. Ее каким-то образом раскрыли. Поймали. И теперь она в руках Небесного Лорда. Думать о том, что девчонка убежала и предала их план — не думалось. Скорей уж она разнесла бы стену или снова в одиночку схватилась с головорезами Лорда, чем пошла на предательство. Несмотря на усталость после дня тяжелой работы, Один никак не мог заснуть. Последняя надежда, что девчонку забрали на весь день прислуживать в комнаты кого-то из гостей, испарилась под сводный хор похрапывающих работников. Она совершенно точно пропала. И ее совершенно точно нужно было спасать. Выдержать несколько часов ожидания нужного момента было нелегко. Гунгнир зудел в пальцах, отзываясь на внтреннее беспокойство. Временами настигала мысль, что скрываться среди грязных тряпок, имея при себе оружие, убивающее богов, настолько глупо, что даже смешно. Вот бы Мимир сейчас посмеялся. Уж он не упустил бы момента, чтобы напомнить Всеотцу, как много вселенской мудрости познал спрятанный в худом подростке Владыка девяти миров, когда испил из колодца. И как глупо он растрачивает время, сидя в бессмысленном ожидании. Один ждал, представляя пред мысленным взором, как Мимир нравоучительно разъясняет, что цепляться за одного человека глупо. Смертные не стоят особого внимания, потому как ненадежны. Нужно идти дальше и не скрывать свою силу. Нужно довести задуманное до конца. Нужно найти и остановить Локи, чтобы спасти этот славный мир. И нужно поскорее вернуться в Асгард. Возможно, именно монотонные «речи» Мимира и убаюкали в конце концов обеспокоенного Всеотца. Возможно, космическая мудрость вкупе с усталостью смертных сделали свое дело и отправили разум Владыки девяти миров отдыхать. Возможно, Один просто хотел поскорее отправиться на поиски девчонки и потому заснул. Ведь время во сне пролетает так быстро. Но все его планы, мысли и тревоги посыпались карточным домиком от тихого шепота прямо на ухо: — Вставай, соня. Нам нужно уходить. Я все узнала.