+++
Его руки дрожали, когда Стайлс отпер дверь в квартиру. Дорога до дома показалась ему вечностью. Он простоял за углом дома альфы целых десять минут, пытаясь убедить себя, что уйти было правильным поступком. Каждая клеточка его тела сопротивлялась, боролась с ним, чтобы он развернулся и побежал обратно к альфе. Он открыл дверь и тихо проскользнул внутрь. — Где, черт возьми, ты… — Найл выскочил в коридор, но резко остановился, увидев омегу. — Ох, черт, Гарри. Ты этого не сделал. Стайлс поднес руку к лицу, потирая один глаз, после чего снял шапочку. — Я сделал это. Хоран скрестил руки на груди. — Я ужасно волновался. Не зная, что ответить, Гарри пожал плечами. — Прости. — Эйч, — Найл осторожно сделал шаг ближе. — Что случилось? Он не проболтается. Гарри сжал губы, пытаясь сдержать слова. Он не мог никому позволить узнать, каким мелочным, ревнивым и слабым он был на самом деле. Каким эгоистом он был. — Пойдем, — Хоран наклонился, слегка касаясь руки Гарри. — Он заставил тебя это сделать? Это вызвало у Гарри лишь усталый смешок. — Нет, Найл. Лицо омеги смягчилось. — Он бы не стал, я знаю. — На самом деле, я заставил его, — Стайлс сдался и позволил своему телу прижаться к телу Найла. — Я слышал, как Софи и Ханна говорили о том, что Элеонор планировала неожиданно прийти к Луи и воспользоваться им. — Кто такая Элеонор? — интересуется Хоран, подталкивая Гарри в гостиную. — Она работает с Луи. Вернее с ним и Зейном, — Стайлс послушно садится, когда они добираются до дивана. — В Дублине она ясно дала понять, что хочет быть с Луи, но он оттолкнул ее. — Значит, теперь, когда у вас не все гладко, она хотела обманом заставить его быть с ней, появившись у его дома, когда у него начался гон? — Хоран обнял Гарри за плечи. — Это некрасиво. Стайлс сжал губы и не осмелился взглянуть на Найла. — Я опередил ее в этом. Хоран нахмурился. — Что? — Я не могу описать это, Найл. Но одна только мысль о том, что Луи будет с ней — с кем угодно, на самом деле — сводила меня с ума. Поэтому я сделал то же самое. Я использовал свой запах, чтобы заставить Томлинсона открыть дверь. После этого у него не было ни единого шанса. Разинув рот, Найл немного отстранился. — О чем ты думал, Гарри? — Я не думал, — омега застонал, закрыв лицо ладонями. — В этом-то и проблема. — А теперь? — Найл казался искренне ошеломленным. — Я имею в виду. Луи не дурак. Как ты ему все объяснил? Омега судорожно вздохнул. — На самом деле, я этого не делал. Я сказал ему, что в обмен на то, что позволю ему использовать меня, мы не будем говорить об этом и притворимся, что этого никогда не было. Найл шокировано ахнул. — Ты действительно сказал, что позволил ему использовать тебя? — Я знаю, — Гарри позволил себе откинуться на спинку дивана. — Я был ужасен. Я причинил ему боль, Найл. Но это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы выбраться оттуда. — Хочешь сказать, что он отпустил тебя вот так? — Я солгал ему, — Гарри повернул голову, устало смотря на друга. — Я сказал ему, что сделал это, потому что чувствовал себя виноватым из-за того, что ему пришлось продлить свой отпуск, пропустив важные проекты. Это моя вина, что он не провел его с омегой, как планировалось, так что я сделал ему одолжение. Найл лишь поджал губы в ответ. — Ты не мог придумать ничего более высокомерного, не так ли? Гарри продолжал смотреть на друга, его сердце тяжело билось в груди при воспоминании о том, каким Луи выглядел разбитым и обиженным, стоя в дверях и прося Гарри остаться. — Я буквально видел, как его сердце рассыпается на кусочки у моих ног, Найл. Вздохнув, Хоран положил руку на бедро омеги. — Ты такой растяпа, Гарри. Зачем тебе нужно было это делать? Ты решил, что не хочешь быть с ним, не так ли? Проводить с ним гон было самой глупой вещью, которую ты мог сделать. — Я знаю. Очевидно, Найл еще не закончил. — Ты знаешь, что это сделало с твоей омегой, не так ли? Тяжело расставаться с любым другим альфой, с которым ты проводишь гон. Когда они связывают тебя узами, возникает связь, и то, что ты больше не с ними, сбивает твою омегу с толку. Ты делаешь ей больно. Но Луи? Как ты думаешь, каково ему сейчас? Гарри застонал, закрыв глаза. — Я не мог контролировать это, Найл. Я был у него еще до того, как понял, что делаю. — Все равно считаю, что это было глупо, — Хоран делает глубокий вдох. — Итак. Что ты собираешься теперь делать? Пожав плечами, Стайлс закрывает глаза. — Вернусь к тому, как это было раньше. Я его больше не увижу. — Твоя омега справится с этим? — тихо спрашивает Найл. — Ты не мог до того, как он связал тебя, Эйч. Ты действительно думаешь, что сможешь сейчас? Он не мог. Гарри и раньше не очень хорошо справлялся с этим, но это была совершенно другая история. Он чувствовал себя так, словно у него были настоящие симптомы абстиненции от того, как сильно он жаждал прикосновений и запаха Луи прямо сейчас. — Он был другим, — произносит Стайлс, снова открывая глаза. Найл лишь фыркает в ответ. — Вот что происходит, когда альфу накрывает гон. — Нет. Ну, да, но… — Гарри пожимает плечами, поворачивая голову к Найлу. — Он не был похож ни на одного другого альфу, с которым я был раньше. Наклонив голову, Хоран приподнимает бровь. — Типа ты хочешь посвятить меня в грязные подробности? Стайлс громко смеется в ответ. — Нет. Никаких подробностей, я обещаю. Но ты же знаешь, каковы альфы в гоне. Луи был совсем не такой. Временами он казался спокойным. — Что ж. Может быть, это связанно с тем, что он провел свой гон с омегой, которого он признал своей парой, — Найл пожимает плечами. — Я не удивлюсь, если окажется, что Томлинсон просто нетипичный альфа во время гона. Он не твой типичный альфа в любом другом смысле, не так ли? — Это напомнило мне одну вещь, — Гарри выпрямился, хмуро глядя на друга. — Лиам рассказал мне кое-что о твоей ссоре с Луи, когда ты высадил Пейна у Зейна. Что тогда произошло? Хоран пожал плечами, выглядя смущенным из-за этого. — Ах, это. Что ж… — Что, Найл? — Гарри придвинулся ближе. — Что он сказал? — Он высказал свое мнение о том, что я вмешиваюсь в дела других людей, — нерешительно ответил Хоран. — Потому что я предположил, что Зейн на самом деле не хотел бы, чтобы Лиам был рядом с ним во время его течки. — Но он хотел этого, — сделал заключение Гарри, вспомнив свой разговор с Зейном и Лиамом прошлой ночью. — Он лично сказал об этом Луи. — Я думаю, Томлинсон в некотором роде сравнил ситуацию с твоей, — пожав плечами, Найл встал с дивана. — Он призвал меня не делать то же самое с тобой; за предположение, что я знаю, чего ты хочешь. Гарри понимающе кивнул в ответ. — Хотя ты знаешь меня лучше, чем Зейна. — По крайней мере, я так думал, — Найл взглянул на Гарри. — Я бы поклялся, что ты тоже не из тех парней, которые пользуются преимуществами альфы в гоне. Покраснев, Стайлс тоже встал и снял пальто. — Обычно я бы этого не сделал. Однако это он, Найл. Хоран, казалось, не слушал. Он уставился на грудь Гарри, моргая. — Ух ты. Вот это страсть. Даже порвал твою рубашку. — В конце концов, у него был гон, — омега повернулся, бросив пальто на диван. — На самом деле, не похоже, что он отличается от любого другого альфы, — Найл приподнял бровь. Поколебавшись, Стайлс попытался отогнать нахлынувшие на него воспоминания. Образы Луи нависающего над ним, удерживающего его, губы, оставляющие горячие следы — заставили сердце Гарри подпрыгнуть. — Он назвал меня по имени, — произнес он, прежде чем успел подумать об этом лучше. Найл на мгновение замолчал. — Дерьмо. Дело было не только в этом. Томлинсон был намного нежнее, чем любой другой альфа, с которым Гарри когда-либо был. Он часами просто держал Гарри, пока они были связаны, целовал его в шею и оставлял свой запах. Это не было грубо или поспешно; он не торопился, как будто был в настоящем лихорадочном сне. Кровь Гарри все еще казалась липким медом, стекающим по его венам при одной мысли об этом. Однако Стайлс не мог рассказать об этом Найлу. Поэтому он пожал плечами, прислонившись к дверному косяку. — Я думал, что знаю, чего я хочу. — Но теперь, после случившегося, все будет по-другому, — Хоран пожал плечами. — Это не меняет того факта, что он думает обо мне как о проститутке, — Гарри одной рукой запахивает рубашку на груди. — Сейчас даже больше, чем раньше. Возможно. Найл хмыкает в знак согласия. — Тебе действительно следовало подумать об этом ранее. Горько рассмеявшись, Гарри качает головой. — Возможно. Некоторое время они просто молчат. В глазах Найла читалось сочувствие, и Гарри не был уверен, что сможет это вынести. Однако у него не было большей альтернативы, кроме как принять это. — Тебе следует принять душ, — наконец предлагает омега. — Может быть, это прояснит твою голову. Гарри кивает в ответ. — Ты в настроении для торта? Есть какая-нибудь выпечка? Я думаю, мне не помешало бы немного отвлечься. — Конечно, — Найл указывает на дверь. — Если это поможет. Гарри не был уверен, что так и будет. Но попробовать не мешало бы.+++
— Что ты здесь делаешь? Луи даже не успевает выйти из лифта, когда сталкивается с Вероникой. Она выглядит слегка шокированной, инстинктивно делая шаг назад. — Я здесь работаю, — хрипло отвечает Томлинсон. — Ты в отпуске, — нахмурив брови отвечает Вероника. — От тебя пахнет так, будто ты все еще должен быть в отпуске. — Все хорошо. Не волнуйся, — Луи проводит рукой по своим волосам, которые все еще были слегка влажными. Ему пришлось покинуть свою квартиру. Запах Гарри все еще ощущался там, сводя его с ума. Запах омеги, без возможности приблизиться к нему, прикоснуться и обнять, причинял Луи настоящую боль, поэтому он убежал в единственное место, куда, как он знал, можно было прийти. Работа всегда отвлекала его от всего, что его беспокоило, и хотя Луи сомневался, что что-то может облегчить боль, которую он испытывал из-за Гарри, это был его лучший шанс. — Как скажешь, — Вероника отошла в сторону, чтобы пропустить Луи. — Зейн в своем кабинете. Оли еще не пришел. — Спасибо, — Томлинсон улыбнулся и засунул руки в карманы толстовки. Он заколебался перед своим кабинетом, думая о том, чтобы спрятаться внутри до конца дня. Однако решение было принято им самим, когда дверь напротив открылась и вышел Зейн с хмурым выражением на лице. — Я так и знал, что это ты, — произнес он. — Твоим запахом провонял буквально весь офис. Луи пожал плечами в ответ. — Прости. — Ты знаешь, что тебе не следует быть здесь, верно? — Зейн открыл дверь своего кабинета шире, жестом приглашая Томлинсона войти. — Не так скоро после гона. — Я не мог оставаться у себя, — альфа вошел и сразу же сел. Его ноги дрожали. — Не мог остаться с Гарри? — подсказал Малик. Произнесение этого вслух усилило боль. — Он ушел. Малик вздрогнул, после чего растерянно моргнул, глядя на Луи. — Он ушел? В середине твоего гона? — Сразу после того, как все закончилось, — альфа сжал губы. — Он сказал, что делает мне одолжение, и раз все закончилось, ему пора. Сев, Зейн громко выдохнул. — Черт, Боже. Лу, — он, казалось, с трудом подбирал слова. — Мне жаль. — Он сказал, что вы с ним переписывались, — Томлинсон сжал губы. — Я думал, что он наконец пришел в себя, когда написал мне о том, что решил провести гон с тобой. Это произошло как гром среди ясного неба, — вздохнул Малик. — Он действительно просто спросил, могу ли я завезти продукты, и не ответил ни на один из моих вопросов. Луи поджал губы, глядя на свои руки. Он подозревал об этом, но внутри альфы оставалась крошечная надежда, что, возможно, Гарри каким-то образом открылся Зейну. Конечно, он этого не сделал. Может быть, Стайлс действительно рассматривал это как своего рода бизнес, и это не повлияло на него так, как на Луи. От одной этой мысли его затошнило. — Почему он вообще это сделал, если не потому, что передумал? — Малик усмехнулся. — Разве он не знает последствий? Луи снова беспомощно пожал плечами. — Он сказал, что у него нечистая совесть, когда услышал, как команда говорила о том, что я отсутствовал дольше, чем мы планировали. Зейн покачал головой. — Он думает только о себе. — Это на него не похоже, — Томлинсон провел рукой по волосам. — Я имею в виду. Я знаю, что технически я не так хорошо его знаю. Но это просто на него не похоже. — Нет, он, похоже, тоже боролся, — соглашается Малик. — Я бы никогда не подумал, что он способен на что-то подобное. Не зная, что ответить, Луи просто кивает в ответ. — Ты можешь остаться у меня на ночь, если хочешь, — предлагает Зейн. Альфа слегка улыбается в ответ. — Лиаму это не понравится. Нахмурившись, Малик качает головой. — Мой альфа знает, что ты мой лучший друг. И он все равно завтра уезжает в Берлин, так что… — он резко останавливается, еще больше нахмурившись. — Что? — спрашивает Луи. — Хорошо. Мы думали, ты вернешься только к концу недели, — Зейн открывает свой ежедневник. — И тебе, возможно, захочется отвлечься, верно? Луи быстро кивает в ответ. — Я думаю, что работа поможет. Я точно не смогу оставаться в том доме. — Идеально, — Малик выглядел извиняющимся за это, как только он это сказал. — Я имею в виду. Ситуация дерьмовая. Но у меня есть идея. — Какая? — Томлинсон не был уверен, что ему нравится энтузиазм Зейна. — Дело в том, что сингл Лиама пользуется успехом, поэтому мы решили добавить к альбому делюкс-версию, чтобы увеличить продажи, когда он выйдет, — Малик положил руки на стол. — Четыре дополнительных трека. Которые должны быть написаны, потому что Лиам отказался покупать песни у других авторов. Он хочет написать их самостоятельно. Луи кивает в ответ, пытаясь сосредоточиться. — Разве он не записывается с Зеддом в Берлине на этой неделе? — Вот именно, — Малик кивает. — В четверг. Так вот, Рита сейчас в Берлине, как и Томас Халл. Поэтому мы подумали, что отправим Лиама завтра, чтобы он мог провести с ними два дня, прежде чем запишет песню с Зеддом в четверг. — Имеет смысл, — Томлинсон наклоняет голову. — Зачем я тебе нужен? Я имею в виду, ты поедешь с ним. Малик вздыхает в ответ. — Так как мы планировали на четверг, я не могу полететь с ним завтра. У меня на носу анонс нового сингла «Little Mix», который будет транслироваться по радио и телевидению. — А, понятно, — улыбается Луи. — Я могу взять на себя «Little Mix», так что ты можешь полететь с Лиамом. — На самом деле, я бы предпочел, чтобы ты полетел с Лиамом, — Зейн откидывается на спинку стула. — «Little Mix» слишком важны на данном этапе, чтобы переключаться. Я должен быть с ними, и я обещал девочкам. Луи поджимает губы в ответ. — Ладно. Конечно. Я полечу с Пейном. — Я бы не счел нужным никого посылать, на самом деле, если бы не Мартин, — Малик закатывает глаза. — Он придурок, но у Лиама контракт с ним еще на два года. — Значит, ты хочешь, чтобы я полетел с ними, чтобы держать Мартина в узде, — делает заключение Луи. — Защищать твоего парня от того, чтобы его не заставляли делать то, чего он не хочет. Зейн кивает в ответ, не реагируя на комментарий альфы. — И, учитывая позицию Мартина в отношении иерархии, наверное, лучше правда полететь тебе. — Он полный придурок, — Луи качает головой. — Может быть, управляющее агентство могло бы послать кого-нибудь еще для работы с Лиамом? — Я занимаюсь этим. Луи не сводил глаз с лица Малика. Он был так сосредоточен на своих собственных страданиях, что не обратил на это особого внимания, но теперь, когда он это сделал, он заметил, что Зейн выглядит по-другому. Его волосы были такими же: немного выцветшими так, что обесцвеченный блонд резко контрастировал с темными корнями. Однако его лицо выглядело по-другому. Луи не мог описать это или указать на это пальцем, но было что-то другое. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять. — Ты обновил метку. Малик покраснел, но его губы тут же растянулись в улыбке, хотя он и пытался сдержать ее. — Мы сделали это. — Вау, — Томлинсон наклонился ближе. — Покажи мне. Опустив воротник, Зейн показал след от укуса. Он был еще свежим. — Это еще не навсегда, потому что у него не было гона, а у меня не было течки. Но. Этого достаточно, чтобы продержаться, пока он будет в Берлине. Луи снова смотрит на Малика. — Ты выглядишь счастливым. Румянец Зейна становится заметнее. — Так и есть. Я понятия не имел, чего мне не хватало. — Я рад за тебя, — Луи протянул руку, чтобы коснуться руки друга. — И я рад, что все так обернулось. Что это Лиам, и что он оказался хорошим альфой для тебя. — Спасибо, мам, — усмехнулся Малик, сжимая руку в ответ. — Я все еще не понимаю, как он мог так контролировать себя рядом с тобой, — Луи покачал головой. — Я не помню этого ясно, но в тот момент, когда Гарри появился на пороге моего дома, я потерял всякий контроль. — Ну, Гарри, очевидно, рассчитывал на это, — Зейн наклонил голову. — Я могу поговорить с ним, если хочешь. — Нет. Я не думаю, что это хорошая идея, — Томлинсон убрал руку. — Он ясно дал понять, что для него это ничего не значило. Малик кивнул, сжимая губы. Какое-то время он молчал, потом встал со стула. — Ладно. Я пойду сообщу Оли, чтобы он забронировал тебе билет на рейс завтра утром. Потом мы поедем к тебе, заберем кое-какие вещи, и ты приедешь ко мне. — Да, звучит неплохо, — соглашается Луи. — Спасибо, Зи. — Не за что меня благодарить.+++
Выпечка обычно помогала. Гарри уставился на подгоревший торт, который он поставил на кухонный стол. Он все еще был золотисто-желтым в середине, но по бокам был почти черным и он едва ли не разваливался. Сбоку были трещины, и из них вытекала начинка. — Давай закажем, — предлагает Найл. — У меня варится картофельный суп, — Гарри посмотрел в сторону плиты. Найл не выглядел убежденным, но ничего не сказал. Стайлс застонал от разочарования. — Я никогда раньше не сжигал торты. — Это не конец света, Эйч — Хоран похлопал парня по спине. Прежде чем Гарри успел ответить, что это действительно конец света, раздался звонок в дверь. Он посмотрел на Найла, и его сердце сразу же забилось быстрее. — Это может быть только Луи, верно? — Что мне теперь делать? — в панике спрашивает омега. Найл иронично наклоняет голову. — Что ты хочешь сделать? Этот ответ был нелегким. Хотя, в определенном смысле, все было ясно. Гарри хотел открыть дверь и упасть в объятия Луи, погрузиться в него и больше никогда не отпускать. В то же время он знал, что не сможет этого сделать, потому что предаст все свои собственные принципы. — Я открою, — предложил Найл, очевидно, почувствовав внутреннее смятение Гарри. — Просто скажи мне, хочешь ли ты, чтобы я прогнал его или впустил. Звонок раздался снова, подталкивая Гарри к принятию решения. Он знал, что не может вечно откладывать разговор с альфой. По крайней мере, он был на своей территории, что давало ему какое-то преимущество. — Впусти его. Кивнув, Хоран вышел из кухни, а Гарри сцепил руки, пытаясь успокоиться. Он вдохнул и выдохнул, затем вышел из кухни в гостиную, закрыв за собой дверь. Луи не нужно было видеть, в каком беспорядке сейчас находился Гарри. К его удивлению, не Томлинсон последовал за Найлом в гостиную, а Зейн. Через плечо у него была перекинута сумка, а в руках был коричневый конверт. — Привет, Гарри, — произнес он, снимая сумку с плеча, чтобы протянуть ее Гарри. — Как ты? Сбитый с толку, Стайлс взял сумку. — Эм. Хорошо? Малик только сочувственно улыбнулся. — Извини, что заскочил вот так без предупреждения. Я уверен, что сейчас ты занят чем-то другим. — Ну… — Гарри пожал плечами. Если тоску по Луи можно было назвать занятостью, то он, вероятно, был занят. — Я имею в виду. Ты ведь готовишь, верно? — Зейн указал на кухонную дверь. Стайлс растерянно кивнул, беспомощно взглянув на Найла. — Я здесь не из-за Луи. Не волнуйся, — Малик опустился в кресло и поднял конверт. Сердце Гарри замерло. Он надеялся, что это не отразилось на его лице. — Что это за сумка? Зейн положил конверт на кофейный столик. — Ладно. Я здесь из-за Луи. Я подумал, что тебе понадобится кое-что из его одежды. Моргнув, Гарри отпустил сумку, и она с глухим звуком упала на пол. — Он не знает об этом, — Зейн выглядел смущённым. — Я сказал ему, что мне нужно кое-что из моей одежды, которая осталась у него дома. Я подумал, что тебе захочется иметь что-нибудь, что пахнет им. На мгновение воцарилась полная тишина. Затем Гарри и Найл заговорили одновременно. — Ты не злишься на него? — Ты был в доме Луи? Зейн решил сосредоточиться на Найле, но тот указал на Гарри. — Ты ревнуешь? Вот почему я не сержусь. Я знаю, что он страдает так же сильно. Найл кивнул и опустился на диван. — Достаточно справедливо. Предатель. Гарри поерзал и скрестил руки на груди. — Я не думаю, что это твое дело. — Все верно. Но я тоже омега, так что я знаю, что ты сейчас страдаешь, — Зейн пожал плечами. — Тебе необязательно открывать эту сумку, но никто не осудит тебя, если ты это сделаешь. Луи в любом случае об этом не узнает. — Тогда зачем ты пришел сюда? — спрашивает Найл, не сводя глаз с конверта. — Вообще-то, ради бизнеса, — Малик открывает его и вытаскивает бумагу. — Мы хотим завершить работу над альбомом Лиама, и нам нужно, чтобы Гарри подписал контракт на использование его текстов. Стайлс опускается рядом с Найлом. — Разовый контракт? — Не совсем, — Зейн кладет контракт перед Гарри. — Это контракт, в котором говорится, что ты будешь писать песни для артистов нашего лейбла. — Мне нужно время, чтобы просмотреть его, — Стайлс просмотрел контракт, находя цифры, которые гарантируют ему довольно хороший процент прибыли. — Ты специализируешься на юриспруденции, не так ли? — Зейн наклоняется вперед. — Условия должны быть тебе ясны, и мы можем обсудить их вместе, если хочешь. Но я бы очень хотел, чтобы ты подписал его сегодня вечером. Лиаму нужно написать четыре дополнительных трека для расширенной версии альбома, и он хочет, чтобы ты был в его команде. Гарри растерянно поворачивается к Найлу, ища поддержки. — Я не знаю. Найл берет контракт, начиная внимательно просматривать его. После чего пожимает плечами. — Ну, тебе все равно нужна новая работа. — Ты мог бы далеко продвинуться с этим, Гарри, — добавляет Зейн. — У тебя есть талант. Поджав губы, Стайлс обдумывает, что делать. — Луи точно не знает об этом? Малик кивает в ответ. — Вы действительно платите столько всем сонграйтерам? — Что ж, — Малик откидывается на спинку кресла. — Это зависит от опыта. У тебя не так много песен, так что ты, очевидно, получаешь меньше, чем, скажем, Рита. — Имеет смысл, — вставляет Найл. После чего указывает на цифры в контракте. — Хотя это довольно хорошая сделка. Все верно. На первый взгляд это выглядело как честный контракт. Это также обеспечило бы Гарри приличный доход для оплаты его последних семестров. Единственная загвоздка заключалась в том, что это каким-то образом связывало его с Луи. Как будто он мог прочитать мысли Гарри, Малик добавил. — Я могу гарантировать, что работать ты будешь исключительно со мной. Стайлс еще раз посмотрел на Найла, не зная, что делать. — Луи все равно узнает, — пожав плечами ответил Хоран, возвращая контракт Гарри. — Но я думаю, что ты все равно должен подписать. Кто знает, что из этого выйдет. — Никаких подводных камней? — спросил Гарри, поворачиваясь к Зейну. Подняв руки в беззащитном жесте, Малик покачал головой. — Ничего подобного. Я обещаю, ты просто подпишешь, что мы могли нанять тебя, чтобы ты писал с нашими артистами или для них. — Но это, в основном, только для Лиама? — Стайлс положил контракт обратно на стол. — Это общий контракт, — Зейн достал из конверта второй контракт. — Или можешь подписать тот, который, в основном, делает тебя частью команды Лиама по написанию песен. Гарри взял и перечитал новый контракт. Как и первый, он был относительно коротким, и он не мог найти никаких скрытых пунктов, которые могли бы обманом заставить его сделать что-то, чего он не хотел. — Я просто хочу, чтобы все было законно, чтобы не было никаких проблем, когда альбом выйдет, — объяснил Зейн. — Это было бы не в его интересах, если бы альбом его альфы провалился, — Найл улыбнулся Гарри. — И я думаю, что будет справедливо получить признание за проделанную работу. Глубоко вздохнув, Стайлс перевел взгляд с Зейна на Найла, затем взял ручку с кофейного столика и подписал обе бумаги, а также их копии. Когда он снова поднял глаза, Малик практически сиял. — Отлично, — Зейн собрал свои две копии, положив их обратно в конверт, который он принес. — Я упоминал, что Лиаму нужно написать еще четыре песни для расширенной версии своего альбома, не так ли? Гарри кивает в ответ. — Он хочет, чтобы я помог их написать. — Вот именно, — Малик закрывает конверт. — Честно говоря, нам нужно немного поторопиться, так как дата релиза в следующем месяце. Так что эти песни должны быть написаны к концу этой недели. Найл присвистывает. — Не так уж много времени. — Все верно, — Зейн поднимается. — Вот почему мы хотим пригласить тебя присоединится к Рите и Тому Халлу завтра и в среду. — Я могу прийти сразу после окончания занятий. Никаких проблем, — Гарри достает свой мобильный, чтобы проверить календарь. Зейн сжимает губы и приподнимает брови. — Насчет этого… Стайлс поднимает глаза и, нахмурившись, смотрит на омегу. — Да? — Собрание состоится в Берлине, потому что Лиам все равно записывает там еще одну песню в четверг, — Зейн произносит это как ни в чем не бывало, как будто это не имело большого значения. Возмущенно вздохнув, Гарри качает головой в ответ. — Я не могу просто так поехать в Берлин на два дня. — Ты только что подписал, что можешь, — напоминает ему Зейн, похлопывая конвертом по ладони. Найл громко смеется в ответ. — Никаких подводных камней, да? — Никто не говорит, что у него нет выбора, — Малик пожимает плечами. — Но я видел тебя в студии с Лиамом и Ритой, и я знаю, что тебе понравилось. Так что не позволяй нескольким пропущенным занятиям остановить тебя. Гарри растерянно смотрит в ответ, не в силах ничего сказать. Он был искренне поражен тем, как Зейну удалось прочитать его в тот единственный раз, когда он видел, как Гарри работал с Лиамом и Ритой. Он не думал, что это проявилось так ясно — скорее, он выглядел довольно небрежно. — Также, — добавляет Малик. — Ты подведешь Лиама. — Ты знаешь, как заставить людей делать то, что ты хочешь, не так ли? — Найл кивает, в его голосе звучит удивление. Зейн широко улыбается в ответ. — Я делаю все, что в моих силах. Гарри упрямо скрещивает руки на груди. — Я знаю, что ты не можешь связать меня контрактами, которые я только что подписал. Если я не захочу, мне не придется этого делать. — Все верно, — подтверждает Малик. Молча, Гарри внимательно наблюдал за ним, пытаясь найти хоть какой-то признак предательства. Тем не менее, Зейн кажется совершенно искренним. Он был спокоен, его глаза смотрели ясно, и, если уж на то пошло, омеге показалось, что он выглядел удивленным. Очевидно, у него тоже был талант читать Гарри. — Рейс завтра в семь тридцать. Оли пришлет тебе полное расписание позже. Тебе лучше собираться. Найл непринужденно указывает на сумку, которую принес Зейн. — Похоже, ты уже сделал это. — Возможно, он захочет добавить туда зубную щетку. Гарри был не в силах сдержать смех. Однако он закатил глаза, просто чтобы продолжать притворяться. Хотя, похоже, никто из парней на это не купился. — Мне нужно бежать, — Малик указал на дверь. — Я встречаюсь с Лиамом за ужином. — Передай ему привет от меня и скажи, что теперь он не может пропускать нашу еженедельную викторину в пабе, — подмигнул Хоран. — Он обязательно придет на следующей неделе, — пообещал Зейн. — Ты тоже можешь прийти, если хочешь, — Гарри последовал за ним к двери. Улыбаясь, Малик надел ботинки. — Спасибо. Когда Зейн ушел, Стайлс замер на пороге квартиры, пытаясь осмыслить прошедший день. Одна только мысль о том, что произошло за последние двенадцать часов, была для него непосильной. Запах Луи все еще сохранялся, даже после того, как Гарри принял душ, и он постоянно напоминал ему о том, как Томлинсон прикасался к нему, обнимал и целовал. Мгновенно мысли Гарри возвращаются к утру, когда солнце еще даже не взошло. Глаза альфы горели страстью, когда он все еще был захвачен своим гоном. Он поцеловал Гарри в шею, пальцы легко скользнули внутрь омеги, чтобы растянуть его. Не то чтобы в этом была необходимость. Если бы Гарри закрыл глаза, он все еще мог чувствовать теплое дыхание Луи на своей шее, и мог чувствовать его вес на себе, когда он толкался внутрь, погружаясь в него с нежной легкостью. Гарри хотел почувствовать это снова. Его мобильный запищал, грубо вытряхнув его из фантазий. Память. Фантазии Гарри превратились в реальные воспоминания. Эта мысль никак не успокоила его бешено колотящееся сердце. Он достал свой мобильный и увидел, что Оли отправил ему по электронной почте расписание на следующие два дня. Когда Гарри вернулся в комнату, он увидел сумку, которую Зейн принес, на полу перед диваном. Сжав губы, он некоторое время наблюдал за ней. Если бы он не знал, что это невозможно, он бы подумал, что сумка зовет его по имени. Найла нигде не было видно. Поддавшись своему желанию, Гарри поднял ее и направился в свою комнату. Он закрыл дверь и положил сумку на кровать, медленно открывая ее. Внутри лежало несколько толстовок. Сердце омеги затрепетало, когда он вытащил одну из них, и запах Луи тут же заполнил его чувства. Он поднес ее к лицу, уткнувшись носом в мягкую ткань. Боль была горько-сладкой. Закрыв глаза, Гарри позволил своим мыслям вернуться в тот день, когда он проснулся в объятиях альфы. Было легко притворяться, что его место в этих объятиях, в этой постели. Та жизнь. За несколько дней Гарри понял, на что это может быть похоже. Вздохнув, Стайлс снова открыл глаза, реальность вернулась, солнце и смутные воспоминания о том, как он проснулся рядом с Луи, исчезли. Вместо этого его заменил горький голос Луи, жалующийся на то, что его омега — проститутка. Он положил толстовку обратно в сумку и повернулся, чтобы достать одежду из шкафа. Его руки слегка дрожали, но по большей части ему удавалось не обращать на это внимания. Стараясь вообще не обращать внимания на сумку, он начал собирать чемодан для поездки в Берлин, стараясь занять свои мысли чем-нибудь другим, кроме того, что было в этой сумке на полу его спальни. Поездка в Берлин была, вероятно, хорошей идеей. Он немного отвлечется, оставит позади беспорядок, в котором он был здесь, дома. Между ним и Луи будут сотни километров, так что у него не возникнет соблазна пересечь несколько миль, разделяющих их. Поездка в Берлин, на самом деле, была довольно хорошей идеей, учитывая, что ему предстояло пробыть там ближайшие несколько дней. Зейн оказал ему услугу, предоставив ему возможность на некоторое время уехать, так что Гарри должен воспринимать это именно так. Он не должен был находиться рядом с Луи, потому что было слишком вероятно, что его омега возьмёт верх над ним. И Гарри доказал, какой беспорядок он способен создать, если станет слабым. Хотя в первую очередь во всем виноват Томлинсон, потому что он был способен сделать Гарри слабым. Прежде чем направиться в ванную, чтобы собрать свои туалетные принадлежности, Гарри снова остановился перед сумкой, уставившись на нее на мгновение. Если он возьмёт одну толстовку и добавит в свой багаж, никто не узнает об этом. Ту, которую Гарри положил к себе в постель — под одеяло, прямо рядом с подушкой, — о ней тоже никто не должен был знать.