+++
Полет стал для Гарри своеобразной пыткой. Он был уверен, что теперь, после того как они переспали друг с другом, они стали еще ближе. Если раньше Луи мог почувствовать беспокойство Гарри за несколько рядов в самолете, то теперь, когда они были в непосредственной близости друг к другу, он, вероятно, чувствовал весь спектр эмоций омеги. Он просто никак не мог остановить это или контролировать свои чувства. Стайлс был в растерянности, не зная, что делать и как действовать. Переписка с Найлом осталась безрезультатной; тот до сих пор так и не удосужился прочитать сообщения. Это бросило омегу на произвол судьбы, и ему нужно было принять решение о сложившейся ситуации. Это действительно была патовая ситуация. Гарри ни в малейшей степени не ожидал этого, поэтому встреча с Луи в аэропорту сильно ударила по нему, и омега впал в какой-то ступор из которого до сих пор не мог выйти. Он опустился на диван в студии, наблюдая за тем, как Лиам и Рита болтают друг с другом. Их сумки и чемоданы стояли в углу, чтобы не мешать работе. Стайлс хотел бы сначала заехать в отель, чтобы собраться с мыслями, но этого не было в планах. У них было не так много времени для написания песен, а это означало, что у них не было ни одной свободной секунды, которую можно было бы потратить впустую. Гарри достал свой блокнот и открыл его на случайной странице, когда Том опустился рядом с ним. — Это на самом деле многое объясняет, — произнес он, скрестив ноги. Стайлс растерянно моргнул, глядя на него, наклонив голову. — В каком смысле? Том улыбнулся и провел рукой по своим платиновым светлым волосам. — Мне было интересно, как они вообще тебя нашли. У тебя нет никаких связей с музыкальным бизнесом и нет опыта работы в этой индустрии. И все же… — В итоге я все же попал в команду Лиама, — закончил за него Гарри. — Теперь это имеет больше смысла, когда я знаю, что ты омега Луи, — альфа пожал плечами. Желудок Гарри скрутило в тугой узел. — Что? Выглядя застигнутым врасплох, Том поднял руки в защитном жесте. — Я не говорю, что ты получил эту работу только потому, что ты его омега. — На самом деле, я подписал контракт с Зейном — Луи даже не знает об этом, — Гарри понятия не имел, почему он сосредоточился на этой части, вместо того, чтобы прояснить, что он не являлся омегой Томлинсона. — Это, наверное, умно, — Томас кивнул. — Никогда не стоит смешивать любовь с бизнесом. Гарри растерянно кивнул в ответ. В целом, он согласен с этим утверждением, но в его случае оно было не совсем приемлемым. Он не был омегой Луи, так что смешивать было нечего. Не считая того факта, что Гарри провел с ним гон, что, безусловно, было личным делом. И это было решением Гарри. Он был тем, кто появился у двери альфы, и он даже не оставил Луи никакого выбора. Он также по-прежнему был одет в толстовку Томлинсона, вероятно, от него пахло им, поскольку Гарри физически нуждался в комфорте, когда запах Луи прилипал к нему. Некого было винить, кроме Гарри. Не было никого, кто мог бы исправить это предположение, кроме омеги, естественно. И все же, он не мог заговорить и сказать Тому, что тот был неправ. Если бы он это сделал, ему пришлось бы объяснить, почему именно от него пахнет Луи и почему он носит одежду альфы. Стайлс был избавлен от необходимости что-либо комментировать, когда дверь открылась и вошли Томлинсон и Мартин. Сердце Гарри сжалось в груди, как будто хотело выпрыгнуть и упасть к ногам альфы. Это было раздражающее чувство, потому что омега знал, что это было ни что иное, как его инстинкт омеги, желающий, чтобы альфа, с которым он был близок, обратил на него свое внимание. Он замечает, что Луи зол — это было заметно не только по выражению лица альфы, но и по его запаху. Стайлс нервно сцепил пальцы на коленях, игнорируя тело, которое хотело приблизиться к Луи, чтобы утешить его. Это была еще одна вещь, которую Гарри не мог контролировать. Когда он увидел Томлинсона сегодня утром, тот выглядел таким усталым и измученным, как будто не спал несколько дней. И Гарри знал, что это было близко к истине. Гон накладывал на альфу своеобразную нагрузку, от которой ему нужно было оправиться в течение нескольких дней. Желательно, чтобы в эти дни с ним был его омега, которого можно было бы обнимать и нюхать. Его омега, который позаботился бы о нем. Вместо этого Луи сразу же вернулся к работе; даже отправился в другой город. Конечно, он выглядел неважно. — Луи, — произнес Томас, очевидно, читая Луи не так хорошо, как Гарри. — Твой мальчик только что сообщил мне, что ты официально подписал с ним контракт в качестве сонграйтера. Что-то сжалось внутри Гарри, когда его назвали мальчиком Луи. Воздух застрял у него в горле, из-за чего казалось, что легкие набиты ватой. Его глаза метнулись к альфе, и он сразу же обнаружил, что тот уже смотрит в ответ. Он не был уверен, что когда-либо замечал, насколько голубыми были глаза альфы, но в тот момент заметил. Это было похоже на то, что они наложили заклятие на Гарри, заставляя его чувствовать, что он тонет. — Я даже не знал о его таланте, — голос Томлинсона был намного спокойнее, чем Гарри ожидал. — И он не… — Все нормально, — тут же перебил его Гарри. Он прочистил горло, отрывая взгляд от альфы. — Я работаю только с Лиамом. Томас снова сосредоточился на омеге. — Что? Ни за что, — альфа покачал головой. — Я хотел бы познакомить тебя с несколькими моими друзьями, чтобы ты поработал и с ними. — Гарри пишет исключительно для артистов нашего лейбла, — твердо произнес Луи. Подмигнув, Томас откинулся на спинку дивана. — Исключительно твой во всех смыслах. Томлинсон выглядел ошеломленным, его глаза метнулись к Гарри. — Это не… — Не беспокойся на этот счет, — произнес Том, махнув рукой. — Я подумал о Кэме и, может быть, о Майкле. Никаких конфликтов. — Отлично, — Гарри встал, стараясь не смотреть на Луи. — Я с удовольствием встречусь с ними как-нибудь. Мы можем начать? — он повысил голос, чтобы привлечь всеобщее внимание. Рита усмехнулась. — Кому-то не терпится. — Действительно пора, — прокомментировал Мартин. — У нас не так много времени. — У нас уже есть две готовые песни для демо, — Луи повернулся к Мартину. — Их просто нужно еще немного подкорректировать. Мартин упрямо скрестил руки на груди. — Я думаю, что было бы лучше написать четыре совершенно новые песни. — Они не подойдут к альбому, — Луи покачал головой. — У нас есть две песни, которые просто не вошли в первоначальную версию. Они соответствуют звучанию и общей концепции. — Но, — начинает Мартин. К удивлению Гарри, тон Луи стал нервным и холодным, как сталь. — Пока я здесь, я решаю что и как. Не ты принимаешь здесь окончательные решения. Понял? От этого по телу омеги пробежала дрожь, напомнив ему о том моменте, когда Оли прервал их в Дублине. У альфы был такой же холодный и сердитый тон, когда он открыл дверь. В ту ночь, когда Гарри впервые поцеловал Луи. В ту ночь у него сильно кружилась голова в предвкушении не только секса с Луи, но и начала отношений. Не просто роман или короткая интрижка; не просто быть с другим альфой во время его гона. Это было обещание чего-то серьезного, основанного на привязанности и доверии. Гарри был готов дать это Луи всего через несколько дней знакомства. — Я думаю, все мы это прекрасно знаем, — Томас прочистил горло. — Луи. Томлинсон никак не отреагировал, все еще глядя на Мартина сверху вниз. Он излучал гнев и разочарование и, казалось, был готов затеять драку. — Луи, — строго повторил Томас. — Ты должен позаботиться о Гарри. Придя в себя, Томлинсон повернулся, и омега только тогда понял, что он дрожит. Сжав руки в кулаки, он попытался остановить это, но его лишь начало трясти еще сильнее. Он уставился в пол, чувствуя, что от взгляда альфы становится только хуже. Это лишь продлило глупую, иррациональную тоску по нему. Лиам что-то пробормотал, но Стайлс не смог разобрать, что именно. Это просто заставило Гарри еще раз осознать тот факт, что он находился в комнате, полной альф — за исключением Риты и Оли — и что они были раздражающе восприимчивы к чувствам Гарри, если он не держал себя в узде. — Не могли бы вы начать без нас? — спросил Луи. — Мы вернемся через пару минут. Томас поднялся, присоединяясь к Рите и Лиаму, сидящими в другой стороне комнаты. Мартин презрительно фыркнул, поэтому Оли переключается на него, выходя вместе с ним из комнаты. Гарри не сводил с них глаз, пока они не исчезли за дверью. Его сердце замирает в груди, когда альфа опускается рядом с ним, его успокаивающий аромат дров, потрескивающих в камине дождливым сентябрьским утром оседает вместе с ним. — Прости, — тихо произносит альфа, зажимая руки между коленями. — Я не хотел тебя напугать. — Не придумывай, — омега по-прежнему не сводил глаз с двери, но все же замечает, что Лиам то и дело поглядывает на них. — Дело не в тебе. Луи мгновенно замолкает. — Конечно, нет. В его тоне была слышна некоторая горечь, поэтому Гарри коротко взглянул на него, нахмурившись. — Что? — Это не имеет ко мне никакого отношения, — поджав губы произнес альфа. — Конечно. Приподнявшись, Гарри увеличил расстояние между ними. Запах Луи был слишком густым, слишком соблазнительным. Гарри почувствовал, как у него задрожали руки, и ему оставалось только надеяться, что Томлинсон этого не заметил. — Отстань. Луи фыркает в ответ, скрещивая руки на груди. Он по-прежнему не сводил глаз с омеги, нахмурив брови. — Отлично. Так держать. Мне все равно. — Хорошо, — согласился Стайлс, удерживая взгляд Луи еще несколько секунд. Однако он не мог долго выдерживать это, поэтому повернулся и направился к Лиаму, Рите и Тому. Лиам сжал губы, и Гарри ненавидел сочувствие в его глазах. Однако он ничего не сказал, за что омега был ему благодарен. — Ты играешь на каком-нибудь инструменте, Гарри? — спросил Томас, по-видимому, не обращая внимания на ситуацию. — Я немного играю на гитаре, — омега пожал плечами. Альфа поджал губы, затем повернулся к Луи. — Можешь подыграть мне на клавишах? Луи оторвал взгляд от Стайлса, сосредоточившись на Томе. — Конечно. Гарри нахмурился, не уверенный, что правильно понял ситуацию. — Он будет писать вместе с нами? Томас выглядел удивленным. — Луи — один из лучших авторов песен в современном поколении. Ты должен был это знать. — Есть причина, по которой у него свой музыкальный лейбл, — вмешалась Рита. — Он написал одни из самых популярных хитов за последние пять лет. Гарри засовывает руки в карманы своих простых синих джинсов. — Нет, меня об этом не проинформировали. — Ооооо! — Томас рассмеялся. — Кто-то злится на тебя, Лу. Томлинсон встал с дивана, явно не выглядя удивленным. — Как обычно. — Эм. Ладно, — Лиам сделал шаг вперед. — Так какой у нас план? Не пора ли нам начать? Том растерянно посмотрел на парочку, явно сбитый с толку, но никак это не прокомментировал. Вероятно, он был достаточно умен, чтобы этого не делать. — Да. Хорошо. Итак, Луи на клавишах, я возьму гитару. Рита на ударных. Давайте сначала послушаем лирические идеи каждого, чтобы получить представление о том, с чем мы работаем. Гарри взглянул на свой блокнот, который он оставил на столе. Одна только мысль о том, чтобы позволить Луи хоть раз взглянуть на него, вызывала у него тошноту. Все, что он записал за последний месяц, так или иначе было связано с альфой. — У меня есть одна песня, над которой я работаю, и мне бы хотелось, чтобы вы внесли в нее свой вклад, — Лиам достал свой собственный блокнот, указывая на диван. Луи сел за клавиши, освобождая для них место, поэтому Гарри взял стул и поставил его рядом с диваном. Так он был дальше всех от альфы. — Мое рабочее название «Wolves/Волки»? — Лиам улыбается, как будто что-то вспоминает, но решает не делиться этим с ними. — Я думаю, песня будет в быстром темпе, и у меня уже есть готовая мелодия. — Давайте послушаем, — Рита от волнения хлопает в ладоши. Пейн начинает напевать мелодию, а затем записанные им слова. — In the middle of the night when the wolves come out, they head straight for your heart, like a bullet in the dark./ В середине ночи, когда выходят волки, они направляются прямиком к твоему сердцу, как пули, летящие в темноте. Рита подхватывает ритм, постукивая ногой. Гарри замечает, что Луи берет листок бумаги и что-то начинает записывать. Томас начинает наигрывать несколько аккордов, быстро подхватывая ритм. Гарри с трепетом смотрит на то, как все складывается, совершенно пораженный тем, как все они гармонично дополняют друг друга, хотя это всего лишь идея песни. Лиам допевает второй куплет, еще не подобрав, очевидно, нужных слов. — Какого черта, Лиам, — произносит Луи, когда Пейн заканчивает. — Ты такой молодец. Рита в замешательстве наклоняет голову. — Это вроде не твой стиль песни. — Команда попросила его быть более альфой, — произнес Гарри, прежде чем Луи успел ответить. — Ему удалось использовать это и повернуть все так, чтобы это не представляло угрозы. Гарри замечает, как Луи, сдерживает улыбку, после чего альфа прочищает горло. — У меня есть несколько идей для мелодии. Как… — пальцы скользят по клавишам, подхватывая мелодию, которую использовал Лиам. — Переходим в более высокий регистр здесь. Омега был рад, что никто не обращал на него внимания. Видеть то, как пальцы Луи быстро скользят по клавишам, было для него большим испытанием. Он даже представить себе не мог, что бы с ним стало, если бы альфа сидел за настоящим пианино. То, как он легко подхватил мелодию, которую он только что мельком услышал, впечатляло — как бы Гарри этого ни отрицал. — Ты думаешь, лучше этот вариант? — поинтересовался Лиам. — Твоя песня идеальна, — ответил Томас, подбирая аккорды на гитаре. — Давайте сначала сосредоточимся на мелодии. После этого легче будет откорректировать текст. Гарри был поражен тем, насколько легко это было и как плавно одна часть подходила к другой. Вскоре Лиам присоединился к Луи, сидящим за клавишами, напевая мелодию и записывая фрагменты на свой телефон. Рита быстро уловила ритм, подсказывая им, где стоит играть медленнее, а где сделать акцент. — А как насчет… — Стайлс хмуро уставился в пол, слушая, как Томас играет бридж на своей гитаре, качая головой. — Не так, но больше… — он взмахнул рукой, не находя нужных слов, чтобы выразить то, что хотел сказать. — Покажи, — альфа протянул Гарри гитару. — Это проще, чем объяснять. Омега кивнул и положил гитару себе на колени. Он сыграл аккорды, которые имел в виду, слегка изменив мелодию, которую Томас играл ранее. Луи подхватил ее, повторяя на клавишах. — And my heart keeps fighting, in this battle of fools/ И мое сердце продолжает сражаться в этой войне дураков, — начинает Лиам, отчего вскоре все подхватывают вслед за ним. — I gotta make it through/ Но я справлюсь, — произносит Гарри, поймав себя на том, что тоже подпевает. — Gotta make it through/ Я выйду победителем, — подхватывает Лиам, кивая головой. — Gotta make it through/ Я выйду победителем. Луи снова вносит правки в мелодию и, к удивлению Гарри, присоединяется к Лиаму. Его голос звучит более хрипло, чем обычно, но в то же время кажется мягким и гораздо более высоким, чем представлял себе Стайлс. — Давайте запишем эту часть, — Лиам берет свой мобильный, после чего снова пропевает эту партию с Луи. Они оба довольно ухмыляются, когда Пейн замолкает, а руки Томлинсона перестают играть. В этом было что-то детское, что делало их лица еще более радостными. — Это действительно хорошая песня, — произносит Рита. — Очень запоминающаяся. — Наверное, слишком хороша, чтобы быть просто бонусной песней, — Том встает, потягиваясь. В этот момент дверь открывается, и входит Оли с несколькими пакетами в руках. — Время для перерыва! Гарри смотрит на часы и обнаруживает, что они писали песню почти четыре часа. Это было так всепоглощающе, что он даже не заметил, как устал и проголодался. Однако теперь, когда он сосредоточился на этом, он понимает, что его желудок урчит, а в горле пересохло. — Я купил китайскую еду. Надеюсь, это всех устроит, — Оли достает несколько коробок с едой, открывая их и раздавая палочки для еды. Луи иронично приподнимает бровь и наклоняет голову, отказываясь от палочек. — У тебя нет обычных столовых приборов? — У них были только пластиковые, и это не совсем экологично, не так ли, Льюис? — Оли бросает палочки для еды на колени Томлинсона. — Либо палочки для еды, либо ешь руками. — Ты же знаешь, что я не могу есть с этими штуками, — альфа обиженно поджимает губы, но все же поднимет их, чтобы развернуть. — К тому же, они завернуты в пластик. Оли усмехается, давая понять, что он просто хотел позлить Луи. После чего достает пластиковые приборы. — Ты должен научиться ими пользоваться. — Это не еда по-китайски, если ты не пользуешься палочками, — поймав себя на этой мысли, произносит Гарри, не успев сдержаться. Луи фокусирует на нем свой пристальный взгляд, бледно-голубые глаза блестят в тусклом свете студии. — Это чушь собачья. — Это не так, — тут же протестует Рита, накладывая жареную лапшу на тарелку. — Это часть опыта. — Ты хочешь сказать, что еда становится другой на вкус, если ты ешь ее палочками? — Томлинсон поджимает губы. — Конечно, — Лиам берет палочками яичный рулет. — Все это знают, Луи. — Это самая глупая теория, которую я когда-либо слышал, — альфа достает из упаковки пластиковую вилку и втыкает ее в лапшу, начиная перемешивать ингредиенты. Оли садится рядом с Ритой, ставя на стол бутылки с водой и колой. — Он просто слишком глуп, чтобы ими пользоваться. Гарри с трудом сдерживает смех. Он чувствует, что не имеет права смеяться — особенно над Луи. Томлинсон выглядит не впечатленным. Он качает головой, пока ест свой рис, никак не реагируя. Он открывает бутылку кока-колы, медленно потягивая, не сводя глаз с Оли. — У тебя проблемы, — произносит Рита, поворачиваясь к бете. Тот в ответ пожимает плечами, кладя руку себе на грудь. — У меня всегда проблемы. Он обращается со мной как со своей боксерской грушей. Луи громко смеется в ответ, качая головой. — Как будто, — Томас широко ухмыляется. — У тебя есть выбор. — Вообще-то есть, — Оли смотрит на Лиама. — Я могу работать с Зейном. — Всем больше нравится Малик, — Луи драматично вздыхает. — Я действительно не знаю, почему. — Тебе нужен список? — спрашивает Лиам. — Сколько у меня времени? — Так, стоп, — Томас громко свистит. — Кто-то влюблен в своего босса, да? Пейн краснеет в ответ, но прежде чем он успевает что-либо сказать, вмешивается Оли. — Вообще-то, Лиам и Зейн вместе. Томас опускается обратно на свое место, на его лице отражается искреннее удивление. — Серьезно? — Прошла всего неделя, — тон Луи казался мягким, выдавая, как он сильно рад за своего лучшего друга. Что-то шевельнулось внутри Гарри. — Но они действительно сделали так, чтобы эта неделя стоила того, чтобы потратить на нее свое время. — Однако, это продолжается дольше, — произнесла Рита с набитым ртом. — Когда он пришел в студию в тот раз, когда мы писали «For You», между ними явно уже что-то происходило. Покраснев, Лиам пожал плечами, стараясь говорить неопределенно. — Мы сразу поняли, что нам обоим нужно немного времени. Что было почти правдой. Гарри не мог упрекнуть Лиама в том, что он решил не рассказывать настоящую версию. В конце концов, это не касалось никого, кроме Лиама и Зейна. В конце концов, они преодолели свое сложное прошлое и теперь были друг с другом. Это явно сделало их обоих счастливыми, и это было единственное, что имело значение. — Мило, — Томас ухмыльнулся. — Я очень рад за вас двоих. Я знаю Зейна целую вечность, и, честно говоря, я думал, что он никогда не подчинится альфе. Лиам тут же нахмурился, глядя на друга. — Он мне не подчинился. Наши отношения не такие. Улыбка Томаса стала нежной. — Нет, я думаю, что нет. Похоже, ты действительно идеальный альфа для него. — Спасибо, — Лиам поднес руку к задней части шеи. — Так вот почему ты увязался за ним? — спросил Томас, поворачиваясь к Луи. — Значит, Зейн и Лиам не будут смешивать личные и деловые отношения? Луи покачал головой, и когда он мельком взглянул на омегу, их глаза встретились. — Нет, — ответил он, снова отводя взгляд. — Малик сейчас с «Little Mix», так что я спонтанно решил поехать вместо него. Томас широко улыбнулся. — Это удобно, что Гарри здесь. Сердце парня замерло в груди, и Томлинсон на секунду выглядел застигнутым врасплох. — У меня только что появилась идея, — произнес Стайлс, чтобы отвлечь внимание Томаса от альфы. — Для первого куплета. Я думаю, что я знаю, как закончить песню. — Это из-за китайской еды? — спросил Оли. Его тон был наводящим на размышления, как будто он точно знал, что делает Гарри. Омега прочистил горло, стараясь не смотреть на Луи. — Очень смешно. — Тогда давай послушаем, — Лиам поставил свою коробку на стол, положив рядом палочки для еды. — Что касается первого куплета, как насчет… — Гарри открыл блокнот. — I feel the waves getting started. It’s a rush Inside I can’t control. Your eyes keep pulling me in, and I know/ Я чувствую, как начинают накатывать волны. Это эмоциональное возбуждение, которое я не могу контролировать. Твои глаза манят меня к себе. Лиам записывает, пока Гарри говорит, начиная тихо напевать слова, чтобы посмотреть, соответствуют ли они мелодии. Взгляд омеги скользит к Луи, и его сердце пропускает удар, когда он видит выражение лица альфы. Гарри боится, что тот догадается, что каждое слово, которое придумал омега, так или иначе было связано с ним. — Your fire is burning deep/ Твой огонь пылает так глубоко, — тихо добавляет Луи, по-прежнему пристально глядят на Гарри. — In my soul/ В моей душе. — Мило, — Томас берет гитару и начинает наигрывать мелодию. Вместе с Лиамом он поет то, что они только что придумали. Гарри отрывает взгляд от Луи, чувствуя, как его дыхание учащается. — В промежутке не хватает части, но это действительно хорошо, — Лиам поет куплет снова, без особых усилий беря высокие ноты. Кажется, что глаза Томлинсона прожигают кожу Гарри. От этого омеге тут же хочется съежиться и спрятаться. Либо так, либо бросить все и залезть в объятия Луи, позволить пальцам альфы пройтись по его коже и вдохнуть его запах там, где он намного заметнее и гуще, чем просто исходящий от толстовки, которая была на омеге. Чары рассеиваются, когда Томлинсон внезапно встает. Он прочищает горло и хватает свое пальто. — Пойду покурю. Все, кроме Лиама, решают присоединиться к нему, и Гарри, если честно, рад, что у него теперь появится минутка, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки. Он проводит рукой по волосам, затем хватает бутылку с водой и одним глотком выпивает половину. Не обращая внимания на Пейна, неловко прочистившего горло, Гарри поддается своей слабости и поднимает воротник толстовки, утыкаясь в него носом. Не то чтобы Лиам еще не догадался, что происходит. — Есть ли какая-то причина, по которой ты хочешь, чтобы Томас поверил, что вы с Луи — пара? — небрежно спрашивает Лиам, как будто интересуется погодой, все еще делая пометки в своем блокноте. Стайлс утыкается носом в ткань, избегая смотреть альфе в глаза. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Он думает, что вы двое — пара. Очевидно, — Лиам указывает на Гарри. — Очевидно ясно, что у Луи только что закончился гон, а также то, что ты провел его с ним. Итак, логический вывод состоит в том, что вы двое вместе. Ты его не поправил. Пожав плечами, Гарри снова тянет воротник вниз, осторожно расправляя его. — Луи тоже его не поправил. Лиам иронично приподнимает бровь. — Ты не дал ему ни единого шанса, поскольку всегда меняешь тему. Омега упрямо сжимает губы. — Ну, он, наверное, сейчас все прояснит, — Лиам берет моти* из коробки, которую Оли поставил на середину стола. — Но, держу пари, ему тоже интересна твоя реакция. — Он, вероятно, интересуется чем-то большим, чем это, — Гарри проводит руками по бедрам. Пейн хмыкает, кивая в ответ. — Ты в курсе, что сильно облажался, не так ли? От этого не становится легче. Конечно, Гарри понимает, что эти слова ничего не значили, но он правда не знает, как с этим справиться. Омега сжимает руки в кулаки, пожимая плечами, стараясь подобрать правильные слова. — Просто для ясности, Луи совершенно не виноват в этой ситуации, — Лиам скрещивает ноги, пристально глядя на омегу. — Я понимаю, что он причинил тебе боль, и я понимаю, что это все еще тебя гложет. Но на этот раз ты действительно облажался, Гарри. Ты знал, что у него не будет ни единого шанса, когда ты появился у его двери. У него начался гон — что, по-твоему, должно было произойти? Гарри судорожно делает вдох. — Именно то, что произошло. — Ты хоть представляешь, что ты с ним делаешь? — Пейн вздыхает и качает головой. — Ты выбрал не тот способ оплаты долга, Гарри. Это жестоко. — Я не пытаюсь возвратить ему долг, — начинает защищаться омега. — Это не входило в мои намерения. Лиам издает горький смешок. — Серьезно? Ты проводишь с ним его гон, а потом бросаешь его, когда он наиболее уязвим, даже не объяснившись. Ты знаешь, что сейчас ему нужно, чтобы ты был рядом, и все же ты держишься на расстоянии. В то время, когда ты появляешься в его одежде и ведешь себя так, как будто тебя бросили. И ты смеешь говорить, что таким образом ты не злорадствуешь? Это в значительной степени подытоживает все, и Гарри знает, что у него нет никакого объяснения этому. — Я не знал, что он присоединится к нам. Я бы не надел его толстовку, если бы знал, что увижу его снова. — Зейн думает, что ты слишком горд, чтобы признать, что, несмотря ни на что, ты все еще нуждаешься в Луи. Гарри упрямо скрещивает руки на груди. — Зейн даже не знает меня. Пейн кивает в знак согласия. — Хотя, может быть, в его словах есть смысл. Как раз в тот момент, когда Гарри открывает рот, дверь распахивается, и Луи, Томас и Рита входят в комнату. — Ему просто нужно держаться подальше от этого, — произносит Томлинсон, выглядя расстроенным. — Он представляет руководство Лиама, — возражает Рита, пожимая плечами. — Он имеет право вмешиваться. Гарри наблюдает за тем, как Томлинсон засовывает руки в передний карман своей толстовки. — Он может высказать свое мнение, а затем узнать, что он не эксперт в этой теме, и позволить нам выполнять нашу работу. Томас громко смеется в ответ, и Лиам тут же встает, решительно направляясь к ним. — Что Мартин сделал на этот раз? — Он связался с другой командой сонграйтеров, чтобы они написали несколько, как он это называет, подходящих песен, — Луи нервно начинает расхаживать по комнате. — Даже не поговорив со мной или Зейном об этом. — В конце концов, за лейблом всегда последнее слово, — Томас похлопывает Луи по плечу. — Так что не расстраивайся из-за этого. — Однако нам придется купить эти песни, потому что они подписали контракт, — Томлинсон поджимает губы, ничуть не успокаиваясь. — Я так зол. Я действительно надеюсь, что у Зейна получится перепродать эти песни. Лиам пожимает плечами в ответ. — Это, вероятно, ничего не изменит. Луи качает головой. — Ты заслуживаешь кого-то, кто будет управлять твоей карьерой, будет понимать тебя и работать в твоих интересах. Мартин — придурок, который сосредоточен только на прибыли. — Вот как работает этот бизнес, — тихо произносит Рита. На мгновение воцаряется тишина, и Гарри замечает по лицу Луи, что он изо всех сил пытается принять это как окончательный вывод. Он выглядит разбитым и настолько искренне расстроенным из-за всего этого, что все, что Гарри хочется сделать, это обнять его. Он мечтает прислониться к нему и нюхать до тех пор, пока тот не успокоится. — Этого не должно быть, — наконец отвечает Томлинсон. — Я отказываюсь так плохо обращаться с моими артистами. — Вот почему я подписал с тобой контракт, — Лиам мягко улыбается, наклоняя голову. — И последнее слово всегда будет за тобой и Зейном, так что не позволяй Мартину лезть тебе в голову, Лу. В глазах альфы было что-то такое, что заставило Гарри поверить, что он все еще что-то скрывает. Луи закрывает глаза, и делает глубокий вдох. — Я знаю. Он просто такой тупица. — Однако мы не можем избавиться от него так скоро, так что тебе нужно научиться договариваться с ним, — Лиам кладет руку на плечи альфы. — Тем не менее, спасибо, что защищаешь меня. — Я обещал Зейну, что позабочусь о тебе, — сухо отвечает Томлинсон. Пейн громко смеется в ответ, сжимая плечо альфы. — Конечно. — Давайте, ребята, — Томас снова садится на стул, хватая гитару. — Давайте закончим песню, чтобы Лиам мог записать демо. Луи по-прежнему не выглядит так, будто он полностью забыл об этом, но никто другой, казалось, этого не замечал. Осознание того, что Гарри знал, но ничего не мог с этим поделать, было похоже на руку, сжимающую его сердце до всепоглощающей боли. Он открыл свой блокнот, слова Лиама все еще звучали в его голове, эхом отдаваясь в его сознании. Гарри знал, что он был прав, и он знал, что теперь был его ход — Луи ничего не мог сделать или сказать. Настала очередь омеги. «Я просто высокомерный сукин сын, который не может признаться, когда ему жаль». Гарри закрывает блокнот после того, как записывает это предложение, не зная, были ли эти слова идеями для песни или просто способом терапии. Может быть, ему нужно было записать их, потому что он не мог произнести их вслух. Даже если он был обязан Луи хотя бы этим. Когда он снова смотрит на альфу, Гарри понимает, что с тех пор, как он повернулся к Томлинсону в аэропорту этим утром, тот был странно настроен против него. Как только Гарри смотрел на него, глаза Луи находили его — точно так же, как он знал каждый раз, когда внимание Гарри было приковано к нему. Может быть, он знал, а может быть, просто ждал этого каждый раз. Но он всегда оглядывался на Гарри. Когда Стайлс смотрит на Луи сейчас, тот избегает его взгляда. В этот раз он демонстративно поворачивается к омеге спиной.+++
Томлинсон закрывает глаза, когда горячая струя ударяется о его голову. Он вздыхает и проводит руками по волосам, после чего скользит пальцами по шее. Горячая вода струится по его телу, успокаивая мышцы, а монотонный шум бегущей воды на несколько блаженных минут отвлек его разум. Однако, когда он выходит из душа, тревожность возвращается. Он все еще был расстроен из-за Мартина, все еще был слаб из-за гона и все еще зациклен на том факте, что Гарри был так близко, но не в пределах досягаемости. Последнее было хуже всего, но Луи не знал, что с этим делать. Он чувствовал, что мяч был на стороне поля Гарри, и альфе предстояло просто ждать, что решит омега. Он натянул боксеры и старую футболку, решив покончить с этим и попытаться немного поспать. Не то чтобы Томлинсон не знал, что заснуть будет нелегко, но учитывая, насколько он устал и насколько изнурительным был день, он был уверен, что ему удастся поспать хотя бы несколько часов, прежде чем его ноющее сердце снова разбудит его. Его мобильный зазвонил, и Луи увидел, как имя Малика вспыхнуло на дисплее. — Ты переходишь все границы. — Я, на самом деле, был в недоумении, как это ты еще не позвонил мне, зная, как ты любишь истерить, — поприветствовал его Зейн. — Я решил, что ты даже этого не заслуживаешь, — альфа опустился на кровать. Зейн тихо хмыкнул в ответ. — Лиам сказал, что моя задумка сработала. Скорлупа Гарри потихоньку трескается. — Возможно, таково его мнение, — альфа постучал пальцами по бедру. — Он так же холоден по отношению ко мне как и всегда. Я не думаю, что ты оказал кому-то из нас услугу. — Давай будем честны друг с другом, — Зейн, казалось, на другом конце линии куда-то торопился. — Лиам сказал мне, что он появился в одной из твоих толстовок. Луи почувствовал, как у него скрутило живот при этом воспоминании. — Я не видел, как он взял ее, так что, честно, я был немного застигнут врасплох. — Он этого не делал, — пояснил Малик. — Я взял несколько, когда вчера подвозил тебя домой. Я оставил их ему, после того как он подписал контракт. Делая глубокий вдох, альфа снова поднялся и принялся расхаживать по комнате. — Зачем, черт возьми, ты это сделал? — Потому что я знаю, что он может миллион раз сказать, что ему все равно. Он омега, и он провел с тобой твой гон. Ты нужен ему рядом прямо сейчас, Луи. — Однако он борется с этим изо всех сил, — Томлинсон остановился, уставившись в пол. Зейн тихо рассмеялся. — Он не может продолжать так вечно. Прикоснувшись к губе, Луи нахмурил брови. — На самом деле, он не поправил Тома, когда тот предположил, что мы сейчас вместе. — Но ведь ты тоже этого не сделал, верно? — спросил Зейн. — Всякий раз, когда я пытался, Гарри менял тему, — альфа поднял глаза и увидел свое отражение в темном окне. — Как будто он не хотел, чтобы Том знал правду. — Ты говорил с ним об этом? Луи покачал головой, но потом вспомнил, что Зейн этого не видит. — Нет. Для этого не было возможности. — Ты должен подтасовать карты так, чтобы побыть немного времени с ним наедине, — голос Малика звучал приглушенно. — Что ты там делаешь? — раздраженно спросил Луи. — Переодеваюсь, — так же приглушенно ответил Зейн. — Я только что вернулся домой. Стук в дверь отвлек внимание Луи от его отражения. Он растерянно моргнул, гадая, не почудилось ли ему это. — У меня был отличный день. Промо и старт сингла были успешными, я бы сказал, — продолжил говорить Зейн. — Но я не могу дождаться, когда присоединюсь к вам, парни, в Берлине завтра вечером. Еще один стук в дверь подтвердил теорию Луи, что ему это не почудилось, отчего его сердце ускорилось, а голова слегка закружилась. Вполне вероятно, что это мог быть Оли, поскольку они не согласовали график на завтра. Это мог быть и Лиам, просто желающий поговорить, потому что Пейн был из тех людей, которые — кроме Луи — говорили о том, что происходит у них внутри. Это могла быть Рита, желающая пойти куда-нибудь, потому что она любила хорошо провести вечер в клубе. Это мог быть Гарри. Что, если это Стайлс? — Лу? — донесся до него голос Зейна, когда раздался третий стук. — Я думаю, Гарри только что постучал в мою дверь, — услышал альфа свой голос как-будто со стороны. — Что? — Зейн казался смущенным. Томлинсон судорожно сглотнул вязкую слюну. — Мне кажется, Гарри стоит перед моей дверью. Малик издал победный смешок. — Идеально. Открой ему, дорогой. Я горжусь тобой. Ты сможешь поблагодарить меня позже. Он повесил трубку, и Луи, на мгновение, в замешательстве уставился на свой телефон. Трясущимися руками он подошел к двери и осторожно открыл ее. Стайлс обернулся, собираясь уйти, и от этого зрелища у альфы едва не подкосились колени. — Гарри, — едва слышно произнес он имя омеги. Парень обернулся, его глаза были широко раскрыты, губы слегка приоткрыты и розовые, как никогда, щеки побледнели. На нем все еще была толстовка Луи и те простые синие джинсы, которые идеально обтягивали его бедра. Его волосы были убраны назад ярким платком. Какое-то время они оба просто стоят, растерянно глядя друг на друга. Может быть, Гарри вдыхал запах Луи, так же, как альфа дышал им. В груди было больно, разбитое сердце еле билось. Как будто хотело упасть к ногам Гарри. Опять. Тот, вероятно, пнул бы его, но Томлинсон не мог сказать, что ему было бы все равно. Он бы и на это согласился, лишь бы увидеть омегу снова. — Извини, если помешал, — наконец произносит Стайлс. — Я разговаривал по телефону с Зейном, — альфа облизывает губы, все еще придерживая дверь. — Я бы сказал, что он сожалеет, но это не так. Гарри слегка улыбается. — Я не думал, что он окажется таким. Он буквально обвел нас вокруг пальца. Луи проглатывает комок горечи в горле. После делает шаг в сторону. — Не хочешь войти? Поколебавшись, Гарри проводит языком по губам. — Не могли бы мы поговорить снаружи? — Снаружи? — растерянно переспрашивает альфа. Он скользит взглядом по своему телу сверху вниз, осознавая, что на нем почти ничего не надето. — Типа, на улице? — Нет, я имею в виду, в коридоре, — Гарри скрещивает руки за спиной, стараясь не смотреть на Луи. — Не думаю, что мне стоит заходить к тебе в номер. Томлинсон хочет ответить, что, на самом деле, это отличная идея, но он также знает, что не должен рисковать тем, что у него имеется в данный момент. Он захлопывает дверь и выходит в коридор, стараясь держаться на разумном расстоянии от Гарри. Омега снова замолкает, и Луи замечает, что в ярком свете коридора его глаза кажутся красными. Он по-прежнему старается не смотреть на альфу, явно борясь с тем, что хочет сказать. — Я злюсь на тебя, — в конце концов начинает он. — Это не изменилось. Томлинсон не был уверен, чего ожидать, но явно не этого. Его кожу покалывало от разочарования, которое он все еще подавлял. — Ну, как бы то ни было, я тоже зол на тебя. Это была ложь, и альфа задался вопросом, видит ли Гарри его насквозь. Во всяком случае, Луи был без ума от омеги. Ничего не изменилось. — Дело в том, что… — Стайлс хмурит брови, как будто сам не был уверен в том, что говорит. — Я веду себя не так, как обычно, рядом с тобой. У Луи от этих слов буквально отвисла челюсть. — То, что я сделал… — Гарри качает головой. — Пришел к тебе, когда знал, что ты наиболее уязвим. Я бы никогда так не поступил. — Но ты сделал это, — отвечает альфа, прежде, чем успевает подумать. Омега на мгновение закрывает глаза, выглядя так, словно ему дали пощечину. — Я знаю. И именно поэтому я сейчас здесь. Сердцебиение Луи ускоряется в предвкушении. Он не сводил глаз с лица Гарри, даже не смея моргнуть. — Я не такой, — омега, наконец, поднимает глаза, встречаясь взглядом с Луи. — Я не отношусь к людям таким образом. Я не жесток. Луи тихо вздыхает. — Ты пытаешься наказать меня. И снова Гарри выглядит так, словно ему пришлось проглотить горькую пилюлю. — Я больше не узнаю себя. Эти слова выбивает весь оставшийся воздух из легких альфы. Он качает головой. — Я думаю, ты заслуживаешь объяснения, — омега слегка вздрагивает. — Тогда мы будем в какой-то степени квиты. — Гарри, — начинает Луи, но омега тут же прерывает его. — Знаешь, я думаю, можно с уверенностью сказать, что я ревнивый, — Стайлс пожимает плечами, горько улыбаясь. — Я не знал раньше, но теперь я почти уверен в этом. Луи не совсем понимает, к чему он клонит, но он хотел сказать, что не возражает против этого. Однако слова застряли у него в горле. — Я был на вечеринке Лиама по случаю запуска сингла, и Ханна с Софи говорили о том, что Элеонор планирует воспользоваться тобой, — омега снова опустил глаза, его щеки залились румянцем. — Так что я, в каком-то смысле, опередил ее в этом. На минуту Луи даже не был уверен, что понимает, о чем говорит Гарри. Его пальцы онемели, и он не был уверен, что вообще дышит. — Я позволил своей омеге взять верх, и я знаю, что облажался, — Стайлс подносит руку к шее, проводя ею по загривку. — Я не хотел признаваться в этом, поэтому я сбежал, вместо того, чтобы взять на себя ответственность за свои действия. Гарри выглядит таким маленьким, сгорбленным, с опущенными глазами, его запах излучал дискомфорт. Повсюду лил дождь и гроза, полевых цветов почти не было заметно. Прежде чем Луи смог остановить себя, он преодолел расстояние между ними, положив руки на талию парня. — Дорогой, — тихо произносит альфа, касаясь губами виска омеги. Гарри громко выдыхает, вздрагивая в объятиях. Он закрывает глаза, а затем подносит руки к запястьям Луи, убирая их со своих бедер. — Не надо. Я пришел сюда не за этим. — Тогда зачем ты пришел? — спрашивает Луи, заставляя себя отступить назад. — Я объявляю перемирие, — отвечает Гарри хриплым голосом. — Я приношу извинения за то, что сделал, чтобы мы могли работать вместе на профессиональной основе. Луи понятия не имеет, как ему следует себя вести. Просто не было такого способа, который был бы возможен — даже через миллион лет. — Я признаю, что был несправедлив к тебе, и, может быть, это правда, что я хотел отплатить тебе тем же, той же болью, которую ты мне причинил, — Гарри делает еще один шаг назад, засовывая руки в карманы джинсов. — Я объяснился и извинился, так что мы квиты. — Мы даже близко не квиты, — Луи с горечью качает головой. — Ты никогда не даешь мне права голоса. Ни тогда, ни сейчас. Омега резко отворачивается, сжимая челюсть в тонкую линию. — Это все, что я могу тебе предложить. Прими это или… Луи издает горький смешок в ответ. — Ты никогда не оставляешь мне выбора, Гарри. — Потому что выбора нет, Луи, — омега скрестил руки на груди. — Мое решение остается в силе. Оно не изменится. — Ты переспал со мной после того, как принял это решение, Гарри, — альфа всплеснул руками, чувствуя себя взволнованным. — Ты позволил мне связать тебя узлом. Наша связь стала глубже, чем раньше. Ты не можешь просто игнорировать это. — Я не игнорирую это, — резко отвечает Стайлс. — Я говорю, что это была ошибка, и эта ошибка лежит на мне. Я беру на себя всю ответственность. Мне жаль, что я причинил тебе боль, и мне жаль, что я навязался таким образом. Этого больше не повторится. — Это не то, о чем я прошу, Гарри, — Луи ненавидел каждую молекулу, разделяющую их. — Я прошу тебя выслушать меня и дать мне возможность объясниться и извиниться за свои ошибки. — Ты извинился. Я слышал громко и отчетливо, — Стайлс пожал плечами, все еще не глядя на Луи. — И я принимаю твои извинения так же, как ты принимаешь мои. Я не полностью убежден в этом или доволен этим. Но я принимаю это. — И это все? — недоверчиво спросил Томлинсон, — Ты действительно думаешь, что я смогу работать с тобой? Гарри, казалось, на секунду был застигнут врасплох. — Сегодня ведь получилось, не так ли? — Серьезно? — спрашивает Луи, не теряя ни секунды. — Когда ты не мог быть самим собой, потому что слишком боялся посмотреть мне в глаза? Или когда ты придумал строчки о моих глазах, надеясь, что я не замечу? Когда ты позволил Тому поверить, что ты мой омега? Это, кажется, задело омегу. — Я все объясню ему завтра. — Не беспокойся об этом, — Луи внимательно следил за лицом Гарри, чтобы не пропустить ни одной эмоции. — Я прояснил это сегодня, когда мы пошли покурить. Губы Гарри сжались в тонкую линию. — Спасибо, наверное. — Ой, захлопнись, — альфа раздраженно покачал головой. — Тебе не кажется, что ты должен мне это объяснить? — Я просто не хотел смущать кого-либо из нас перед ним, — омега пожимает плечами. — Не имеет значения, что он там себе придумал. Луи думает, что сможет солгать, когда увидит это, но омега усложняет ему задачу. — Для меня важно, что ты не исправляешь людей, думающих, что мы вместе, Гарри. — Это больше не повторится. — Но так и будет, если ты продолжишь носить мою одежду. Гарри немедленно натянул рукава толстовки, стянув ее через голову. Под ней была футболка, на груди свисало длинное ожерелье. Луи растерянно моргнул, не сводя глаз с золотого креста. — Вот, — омега бросил толстовку на пол. — Прости. Я бы не надел ее, если бы знал, что ты будешь здесь. Зейн меня сильно подставил. — Боже, Гарри, — Томлинсон проводит рукой по лицу. — Что ты выиграешь оттого, что будешь вести себя так, будто я тебе не нужен? Мы оба знаем, что ты делаешь это специально. — Мы оба знаем, что это скоро закончится, — омега разгладил невидимую складку на футболке, его волосы были взлохмачены из-за того, что он только что снял толстовку. — Это не первый раз, когда я прохожу через что-то подобное. Я справлялся с другими альфами, справлюсь и с тобой тоже. Луи почувствовал себя так, словно Гарри действительно наступил ему на сердце. — Ты знаешь, я тоже из тех, кто ревнует. Какое-то время они оба молчали, не глядя друг на друга. — Как я уже сказал, — нарушил первым молчание омега. — Я не хочу быть жестоким, и я не хочу намеренно причинять тебе боль. Я не такой. Я просто хочу быть честен с тобой. Эти слова пронзили альфу, разрывая каждую последнюю функционирующую часть его души. — Я не уверен, что смогу это оценить. Гарри ничего на это не ответил. Они снова стояли в тишине, и Луи задавался вопросом, что произойдет, если он сейчас просто прикоснется к омеге. Может быть, тот наконец сдастся и обнимет в ответ. Может быть, он поцелует и возьмёт обратно все слова, которые только что произнес, доверяя своей омеге принять правильное решение за него. Однако у Томлинсона не хватило смелости выяснить это, поэтому он продолжил стоять на расстоянии. Не говоря больше ни слова, омега повернулся, и Луи позволил ему уйти. Нужно было еще так много сказать, но альфа знал, что эти слова никогда не будут произнесены. Он попробовал немного доброты от Гарри, но укус был горьким. От этого кожа альфы онемела, как и его сердце. Он поднял толстовку, которая теперь гораздо больше пахла Гарри, чем им самим. Он судорожно вздохнул задаваясь вопросом, сколько еще раз тот собирается разбить ему сердце и оправдать это честностью. Луи не был уверен, что сможет продержаться долго, и больше всего боялся полностью потерять Гарри. Было так много того, что альфа не сказал, и он боялся того, чем все это обернется. Внутри была маленькая частичка сердца альфы, которая еще не совсем онемела, надеясь, что это еще не все, что все образумится. Часть, которая понимала, что сегодня вечером Стайлс появился у его двери и что он хотел избавить Луи от боли, хотя бы объяснившись. Это означает, что омега заботится о нем. Томлинсон знает, что это еще не конец, пока Гарри это волнует.