A Vibrant Golden Fire

      — Он очень сильно разозлится.       Гарри смотрит в окно поезда, сжимая сумку, лежащую на коленях.       — Ты меня слушаешь? — он слышит раздражение в голосе Найла.       — Он разозлится, — повторяет Стайлс, после чего поворачивается лицом к другу. — Ну и что? Там ничего нового.       Хоран в ответ закатывает глаза. — Его запах прошлой ночью. Вспомни. Почему ты до сих пор думаешь, что он не захочет тебя видеть?       Стайлс снова смотрит в окно, наблюдая за проплывающим мимо серым городом. — Дело не в том, чего он хочет. Дело во мне. И я не хочу его видеть.       — Ты купил ему подарок за пару сотен фунтов, Эйч, — Найл вздыхает. — А потом провел полночи перед его дверью.       Желудок Гарри сводит судорогой, завязываясь узлом при этом воспоминании. Луи не открыл дверь. — Да. Перед его дверью. Он избегает меня, Найл, и я не сделаю ни одного шага, пока он что-то не сделает в ответ.       Застонав, Найл в волнении вскидывает руки вверх. Несколько человек смотрят в его сторону. — Он ждет хоть что-то от тебя, Гарри. Ты ничего не добьешься, если будешь продолжать в том же духе.       От этих слов сердце омеги подпрыгивает в груди. — Он облажался, так что теперь он должен первым сделать шаг.       Поезд останавливается, и Гарри переводит взгляд на табличку, висящую над дверью. Осталась всего одна остановка до аэропорта.       — Я тебе не верю, — Найл невесело рассмеялся. — Ты такой трус.       Стайлс знает, что с этим не поспоришь. Конечно, Найл смотрит сквозь него и понимает, что дело вовсе не в том, кто должен был сделать первый шаг. Гарри слишком боялся сделать какой-нибудь шаг и сделать что-нибудь не так. Он слишком напуган тем, что может полностью потерять Луи.       После всего, что произошло между ними, то, что у них есть, казалось, висит на тонкой ниточке. Гарри просто не хватает смелости рискнуть. Он так много раз ошибался, что риск того, что еще один шаг будет последним, слишком высок.       — Я написал Лиаму, — произносит Найл в конце концов. — Чтобы сообщить ему, что нас не похитили и что ты решил сесть на поезд.       Гарри надевает пальто. — Никто и не подумает, что нас похитили.       Хоран презрительно фыркает в ответ. — Нет. Это верно. Они подумают, что ты снова ведешь себя как обиженный ребенок.       — Ничего подобного, — омега встает и хватает свой чемодан, когда поезд замедляет ход. — Я просто хочу немного посмотреть город перед отъездом.       — Конечно, — Найл следует за ним, и они становятся перед раздвижными дверьми, ожидая, когда поезд подъедет к станции. — Вот почему ты никому не сказал об этом.       Гарри решает, что отвечать бесполезно. Найл был прав, и они оба это знали, так что можно перевести дыхание.       Вероятно, ему это понадобится, когда он встретится с Луи через несколько минут.       Когда они добираются до терминала, Гарри издалека замечает альфу. Он стоит рядом с Оли, и его взгляд лихорадочно скользит по залу. Лиам и Зейн разговаривают с Мартином, но Луи кажется рассеянным. Он не обращает на них особого внимания.       Он явно кого-то ищет. Сердце Стайлса забилось с надеждой при мысли о том, что, возможно, Луи потерял его.       — Пожалуйста, не делай глупостей, — бормочет Найл рядом с Гарри.       Омега хочет ответить, но в этом самый момент взгляд Томлинсона останавливается на нем. У него перехватывает дыхание, и его тело тут же двигается к Луи, как будто невидимые нити потянули Гарри. Глаза альфы встретились с его глазами, и он повернулся всем телом к омеге, поднимая руки, как будто тянулся к нему.       Человек, спешащий к стойке регистрации, внезапно прошел перед Гарри. Мужчина толкнул омегу, заставив его потерять концентрацию. Он моргнул, разрывая зрительный контакт с Луи, что вынудило его понять, что он собирался отказаться от всех своих решений и упасть прямо в объятия альфы.       — А вот и вы, — поприветствовал их Лиам.       — Я думал, вы заблудились по дороге сюда, — Зейн скрещивает руки на груди. — Не проще было заказать такси?       Конечно, Малик был взбешен. Гарри в ответ пожимает плечами, стараясь не встречаться взглядом с парнем. Естественно, Зейн защищал Луи, а Гарри в последнее время не очень хорошо относился к альфе. Или когда-либо вообще.       От этой мысли сердце предательски кольнуло. Что, если Томлинсон решил, что он ему не подходит? Что, если то, что прошлой ночью он не постучал в дверь Гарри, означало, что он последовал своему альфа-инстинкту, но сумел подавить его, потому что не хотел того, чего хотел его альфа?       — В любом случае не понимаю, почему мы были вынуждены ждать двух омег? — произносит Мартин. — Теперь мы можем идти?       — Я не нуждаюсь в том, чтобы ты сопровождал меня куда бы то ни было, — резко произносит Найл.       — Никто здесь в этом не нуждается, но, что ж, — это первый раз, когда Луи заговорил с тех пор, как прибыли Гарри и Найл. Его голос звучал хрипло, как будто он не использовал его сегодня.       Они проходят через охрану, а затем направляются к воротам. Усевшись между Найлом и Лиамом, Гарри не сводит глаз с Луи, когда тот отвечает на звонок и отходит, чтобы немного побыть наедине. Он прислоняется к стеклянному фасаду с видом на посадочную площадку, и омега позволяет своим глазам блуждать по телу Луи, чтобы оценить его внешний вид. Его волосы небрежно убраны под розовую бейсболку, на нем надеты синие джинсы и темно-зеленый шерстяной джемпер. Рукава немного длинноваты и закрывают запястья и часть кистей.       Стайлс не мог быть уверен, заметил ли Луи его вообще, но когда альфа поворачивается, Гарри быстро отводит взгляд и делает вид, будто это не он только что рассматривал каждую деталь. Глядя на свой мобильный, Гарри увидел, как Томлинсон садится на другом конце ряда кресел и разговаривает с Оли.       Объявили их рейс, и Гарри взял свое пальто и сумку, чтобы встать в очередь на посадку. Найл держится поближе к нему, хотя и вовлекает Лиама в разговор о «Манчестер Юнайтед», за которым омега не следит настолько, что даже не может понять, о чем именно идет речь. Зейн отходит от Пейна и встает рядом с Луи.       Мартин первым поднимается на борт из их группы.       — Эти шесть — наши, — произносит Оли, указывая на три ряда двухместных сидений.       Гарри подходит к первому ряду и садится у окна. После чего снова поднимается, чтобы снять пальто, наблюдая за тем, как остальные члены их группы заходят в бизнес-класс. Лиам направляется к месту позади Гарри, а Оли занимает место позади него. Зейн и Луи следуют за ним, и Малик сразу же занимает место рядом с Пейном.       На этот раз Стайлс недостаточно быстр. Его глаза встречаются с глазами Луи, и на мгновение он не понимает, что именно он чувствует. Надеется ли он, что альфа подойдет и сядет рядом с ним или, наоборот, он боится, что это может произойти?       Он запоздало понимает, что должно быть выглядит как олень, застигнутый в свете фар. Томлинсон отводит взгляд первым и кладет свой рюкзак на сиденье рядом с Оли, после чего поворачивается и снимает куртку. Гарри разочарованно сжимает губы и занимает свое место.       Мгновение спустя Найл присоединяется к нему.       — Ты до этого никогда не выглядел таким несчастным, когда я сидел рядом с тобой.       Гарри натянуто улыбается и закатывает глаза.       Самолет взлетает некоторое время спустя, и омега закрывает глаза, пытаясь отгородиться от запаха Луи. Он едва уловимо ощущался среди всех остальных ароматов, наполнявших пространство. Стайлс уверен, что уже может выделить этот запах даже в море других ароматов. Он стал настолько знакомым, запечатлен в сознании Гарри настолько сильно, что перекрывает все остальные запахи.       — Эй, Найл, — через некоторое время Зейн наклоняется вперед, говоря через пространство между сидениями Гарри и Найла. — Мы можем поменяться местами на секунду?       Омега тут же встает. — Конечно. Попытай счастье. Я не могу до него достучаться.       Стайлс снова закатывает глаза, но ничего не говорит на этот счет. Малик протискивается мимо Найла и садится рядом с Гарри. Он поправляет пиджак и затем прочищает горло.       — Итак, — в конце концов произносит Зейн.       Хмыкнув, Гарри уставился на него. Что бы ни собирался сообщить ему Малик, омега почти полностью уверен, что он не захочет этого слышать.       — Том показал мне твою песню, — парень наклоняется к нему всем телом.       Гарри в ответ упрямо сжимает губы. Он не мог предположить, что Зейн так скоро послушает эту песню. Он думал, что у него будет немного больше времени, чтобы подготовиться к удару.       — Лиам подтвердил, что ты действительно хорош, — продолжил Малик. — Но я не думал, что ты настолько хорош. Это прекрасная песня, Гарри, и она выходит за рамки простого написания песен. В том, как ты произносишь слова, есть что-то поистине великолепное.       Фыркнув, Стайлсу наконец-то удается взглянуть на Зейна. — Отлично. В моей жизни полный бардак, но конечно. Давай назовем это искусством.       Малик тихо вздыхает. — Ты сам создал этот беспорядок, знаешь ли.       — Я знаю. Спасибо, — с горечью отвечает Гарри.       — Вот почему ты так недоволен собой, — Зейн стучит пальцем по подлокотнику между ними. — И написал об этом песню. О нем.       Гарри чувствует, как его щеки вспыхивают от жара. — Я подписал контракт с тобой. Я не хочу, чтобы он ее услышал.       Зейн понимающе кивает в ответ. — Это будет трудно. Потому что я хочу подписать с тобой контракт, не только как со сограйтером, но и…       — Нет, — омега тут же покачал головой.       — Ты действительно хочешь, чтобы кто-то другой пел те песни, которые ты напишешь? — Малик приподнимает бровь. — Давай, Гарри. Никто не сможет исполнить эту песню так, как ты. Особенно потому, что речь идет о Луи.       — Это одна песня, — тут же возражает Стайлс. — Ты не можешь принять такое решение, услышав лишь одну песню.       — Однако из-за этой песни мы знаем, что есть еще песни, — Малик торжественно улыбается. — И я действительно хочу их услышать.       — Я не уверен, что сыграю тебе их, — Гарри качает головой, не в силах подавить улыбку.       Зейн довольно хмыкает в ответ, но решает сменить тему. Очевидно, он понимает, что давить на Гарри по этому поводу бесполезно. Омега не может сосредоточиться ни на чем из этого, когда его мысли пребывают в беспорядке, в котором он застрял эмоционально. Он не может думать ни о каких решениях, меняющих жизнь, до тех пор, пока его сердце не успокоится из-за Луи.       В настоящее время он может сражаться только в одной битве.       Однако Зейн, похоже, не хочет прекращать разговор. — Луи сказал, что почувствовал твой запах у своей двери этим утром.       Гарри с трудом сглатывает вязкую слюну. — Он стоял у моей двери тоже.       — Просто чтобы убедиться, что я правильно все понимаю, — Малик начинает считать на пальцах. — Он купил тебе что-то на День святого Валентина. Ты подарил ему кое-что взамен. Дорогие подарки, если можно так выразиться. Он чувствует твой запах у своей двери, ты чувствуешь его у своей. Вы оба безумно скучаете друг по другу, как идиоты. Но ты не говоришь об этом.       Услышав, как Зейн подытоживает все таким образом, это звучит так, будто Гарри идиот. Но если он идиот, то и Луи тоже.       — Итак… — Малик прочищает горло. — Есть ли причина, по которой ты не разговариваешь с Луи?       — Это он не разговаривает со мной, — поправляет его Гарри.       Зейн хмурит брови. — Действительно?       Пожимая плечами, омега оглядывается через плечо, боясь, что Луи может уловить какую-либо часть их разговора. Он знает, что это невозможно, но все равно беспокоится. — Боюсь, я зашел слишком далеко, и он не готов к идее…       — Да. Нет, — Малик наклоняется ближе. — Ты так много раз отталкивал его, Гарри. Конечно, он не будет рисковать, чтобы снова обжечься. Но он хочет этого. Тебя.       Сердце Гарри начинает быстро биться в груди, а в горле пересыхает. Он просто снова пожимает плечами, потому что не знает, как еще реагировать.       Зейн тяжело вздыхает. — Вам, ребята, нужно поговорить. И тебе нужно как можно скорее разобраться с этим, иначе дальше будет только хуже.       — Что? — Гарри, нахмурившись, смотрит на парня.       — Ты провел с ним гон, Гарри. Был ли у тебя после этого физический контакт? — Зейн наклоняет голову и принимает молчание омеги за ответ. — Мне не нужно объяснять тебе, что твоя омега не сможет долго с этим справляться.       — Я уже занимался подобными вещами раньше, — бормочет Гарри.       Малик иронично приподнимает брови. — Но тогда у тебя не было этих альф все время рядом. И никто из них не был твоим истинным альфой. Ты же знаешь, что с Луи все по-другому.       Гарри вздыхает. — В каком смысле?        Зейн лишь загадочно усмехается в ответ.       Он сидит рядом с Гарри, пока самолет не касается земли в Хитроу. Они одни из первых, кто покидает самолет, и Стайлс понимает, что через несколько минут они разойдутся в разные стороны, и у него не будет никаких причин снова видеть Луи.       Его сердце замирает при одной только мысли об этом.       Когда они входят в аэропорт, Мартин тут же уходит.       — Наша машина ждет у выхода сорок три, — говорит Оли Луи и Зейну.       — Сразу на работу? — спрашивает Найл.       — Еще рано, — отвечает Луи. Он надевает синюю джинсовую куртку, подбитую мехом. Он выглядит в ней так уютно.       Так уютно, что Гарри на мгновение представляет, каково это — прижаться к альфе и почувствовать мех под своей щекой. Он приходит в себя, когда мимо них громко крича проходит группа детей.       — Увидимся сегодня вечером? — Хоран поворачивается к Лиаму.       — Ой. Я забыл тебе сказать, — альфа смотрит на Зейна. — Сегодня вечер викторины в пабе. Найл сказал, что ничего страшного, если я приведу тебя.       — Викторина в пабе, — Малик качает головой, фыркая. — Не уверен, что я буду полезен вашей команде, но я постараюсь.       — Отлично. Я напишу тебе подробности. Не опаздывай, — Найл наклоняется, быстро обнимает Лиама и Зейна.       — Ты тоже присоединишься к нам?       Все замолкают, поворачивая головы к Гарри. Глаза Луи расширяются, а рот слегка приоткрывается. Сердце омеги бешено колотится в груди, чуть не ломая ребра от такой силы. У него закружилась голова, потому что он перестал нормально дышать, просто неглубоко вдыхая.       Слова просто вырываются из него до того, как он успевает подумать.       — Я имею в виду, — добавляет он, мысленно проклиная себя за дрожь в голосе. — Если хочешь.       — Я, — Луи отрывает взгляд от лица Гарри. После мельком смотрит на Зейна. — Да. Конечно.       Найл хватает Стайлса за руку, отчего тот слегка подпрыгивает от внезапного контакта. — Блестяще. Чем больше, тем веселее.       — Увидимся вечером, — произносит Зейн, выглядя неоправданно самодовольным. Он наклоняется и быстро целует Лиама в губы. Затем, точно так же, как Найл схватил Гарри за руку немного ранее, он хватает Томлинсона и тащит его к выходу, где их ждет Оли.       — Гарри…       — Ты должен…       — Нет, — омега прерывает Лиама и Найла. — Мы не будем говорить об этом. Я тебя не слышу.       Хоран закатывает глаза, а Пейн весело хихикает, но они оба решают промолчать. Вскоре после этого Лиам отдаляется от них, и Гарри с Найлом молча направляются к метро. Кажется, Хоран понимает, что Стайлс был слишком близок к переломному моменту, чтобы даже говорить о том, что только что произошло.       Когда они наконец добираются до дома, омега бежит в свою комнату и хватает сумку, которую Зейн принес в понедельник. Он вытаскивает одну из футболок и сразу же утыкается в нее лицом.       Вот к чему все это приводит. Он так отчаянно нуждается в любой маленькой частичке Луи, что больше не может прожить без нее ни дня. Дело было не только в том, что его омега жаждала большего, большего, большего. Это было что-то глубоко внутри Гарри, что чувствовалось полным только тогда, когда Луи был рядом.       Однако его сердце успокоилось, когда он сел на кровать и закрыл глаза. Оно начало биться в обнадеживающем ритме.       Сегодня вечером он снова увидит Луи.

+++

      Томлинсон сидит за рабочим столом, тупо уставившись в окно. Рассеянно он стучит ручкой по контракту, над которым работает в данный момент, и смотрит в серое небо за окном.       Весь день он не может сосредоточиться ни на чем. Как только он начинает что-то делать, то отключается; его мысли снова и снова возвращаются к тому моменту в аэропорту. Как будто каждая секунда была запечатлена в памяти Луи, и он прокручивал ее миллион раз, чтобы убедиться, что не пропустил ни одной секунды; ни одного знака.       Уже когда они поднялись на борт самолета, Гарри выглядел таким испуганным, когда понял, что Луи может подойти к нему. Для Томлинсона было ударом в сердце увидеть его таким и понять, что омега не готов говорить.       То, что он попросил его присоединиться к ним сегодня вечером, стало для него небольшим шоком. Томлинсон не ожидал, что Гарри сделает шаг ему навстречу. Он думал, что ему придется придумывать нелепые оправдания, чтобы увидеть омегу снова.       Теперь план был вполне ясен. Он высидит всю викторину в пабе и постарается вести себя нормально, насколько это возможно. После этого он пригласит Гарри в тихое место, где они смогут поговорить. Он постепенно вовлечет омегу в это, заставит его привыкнуть к этой идее, и, может быть, может быть, к концу ночи тот снова окажется в его объятиях.       От одной этой мысли у Луи снова перехватывает дыхание, и он роняет ручку, растерянно моргая от своих фантазий. Качая головой, он пытается снова сосредоточиться на работе, но слова на бумаге не имеют для него никакого смысла. Как будто все сливается в одно темное месиво.       Откидывая голову назад, Луи закрывает глаза и проводит рукой по лицу. Он тихо стонет, желая просто уйти и повернуть время вспять, чтобы все исправить с Гарри и двигаться дальше вместе.       Телефонный звонок выводит его из задумчивости, и альфа, положив руку на стол, тянется к нему и отвечает. — Томлинсон.       — Лу, — приветствует его Стэн. — Полный пиздец.       Моргая, альфа тут же проверяет свой мобильный на наличие сообщений, которые он получил от Стэна, но уведомлений не было. — Что я пропустил?       — Что ты пропустил? — Стэн издает смешок. — Значит, ты действительно еще ее не слышал.       — О чем ты говоришь? — спрашивает Луи. Он понятия не имеет, о чем говорит Стэн.       Парень резко вдыхает. — Вероника внесла меня в регистр Зейна на то время, пока вы, ребята, были в Берлине. Чтобы убедиться, что любые срочные вопросы будут решены как можно скорее.       Луи кивает. — Это стандартная процедура. Что…       — Дай мне закончить, — в голосе Стэна звучали раздражение и возбуждение одновременно. — Итак, Томас отправил Зейну электронное письмо прошлой ночью с демо-записью. Черт возьми, Луи. Это всего лишь демо.       — Эм… — Томлинсон наклоняет голову, когда видит входящее электронное письмо от Стэна на своем мобильном телефоне. — Да?       — Это лучшее, что я слышал за последнее время, — заявляет Стэн. — По какой-то причине Томас закодировал его, но я довольно хорошо представляю, кто это.       Луи открывает электронное письмо, обнаруживая вложение под названием «H1402demo». В оригинальном электронном письме Томаса было единственное сообщение Зейну «Не продавай. Подпиши с ним контракт».       Несмотря на то, что до Томлинсона уже дошло, что это, он все равно решил спросить:       — Что это?       Стэн громко фыркает в ответ. — Я знаю, что ты, вероятно, еще не слышал этого. Иначе Гарри уже был бы подписан на лейбл.       — Гарри? — медленно повторил альфа, все еще не готовый осознать всю головоломку, которую его мозг решил на основе имеющейся у него информации.       — Послушай песню, Луи, — продолжит убеждать его Стэн. — Ты должен это послушать. А затем заполучить его для лейбла, потому что он действительно один на миллион.       Это было правдой. Независимо от того, из чего состоял этот файл, Гарри был для Луи не просто одним из миллиона. Он был единственным. Единственный из всех людей в мире.       Боже, он был так подавлен и так сильно облажался.       — Это демо Гарри? — медленно спрашивает Луи.       — Что ты делал в Берлине? Ты всегда в курсе всего. Как ты можешь не знать об этом? — Стэн, казалось, говорил с кем-то еще. — Лу, мне нужно бежать. Перезвони мне по этому поводу, хорошо?       — Да, — альфа уставился на экран своего мобильного телефона. Он медленно положил телефон, его пальцы онемели от осознания того, что перед ним демо-запись, которую Гарри записал всего день назад.       Посмотрев на дверь, как будто ожидая, что его потревожат, Луи провел пальцем по папке. Облизнув губы, он медленно нажал на кнопку, и файл открылся в одном из приложений на его мобильном телефоне.       Первые аккорды сыграны на гитаре, и Луи сразу понимает, что это именно Гарри играет на гитаре. Затем омега начинает петь, и Томлинсон перестает дышать.       I'm in my bed/Я в своей кровати,       And you're not here/И тебя здесь нет.       And there's no one to blame/И некого винить       But the drink in my wandering hands/Кроме алкоголя в моих шаловливых руках       Сердце Луи замирает от осознания того, что Гарри поет о том, как он отправился в бар с Люком. Это могло быть только об этом, и это заставило сердце альфы выпрыгнуть из груди от осознания того, что омега хотел быть с ним вместо этого.       Это также означало, что омега написал эту песню после вечера среды. Неужели он написал эту песню за одну ночь?       Forget what I said/Забудь, что я сказал       It's not what I meant/Это не то, что я имел в виду       And I can't take it back/И я не могу забрать слова назад       I can't unpack the baggage you left/Не могу распаковать вещи, что ты оставил       «Это не то, что я имел в виду», — эхом отзывается в голове Луи, отражаясь от стенок его черепа. Он прикусывает губу, зная, что единственный багаж, который он оставил Гарри — глупый комментарий, который он сделал. И сумку с джемперами, которые Зейн принес ранее.       Если бы это не было так больно, Томлинсон восхитился бы тем, насколько все это было умно.       What am I now? What am I now? /Кто я теперь? Кто я теперь?       What if I'm someone I don't want around? /Что, если я тот, кого не хочу видеть?       I'm falling again, I'm falling again, I'm falling/Я снова падаю, я снова падаю, я падаю.       Альфа откидывается на спинку стула, уставившись на свой телефон. Его сердце болело за Гарри и за отчаяние, которое несла в себе песня. Тоска, сожаление, боль. Как будто Луи тоже мог это почувствовать, когда закрывал глаза.       What if I'm someone you won't talk about? /Что, если я тот, о ком ты не хочешь говорить?       I'm falling again, I'm falling again, I'm falling/Я снова падаю, я снова падаю, я падаю       Как будто Луи говорил о ком-то еще, кроме Гарри. Зейн, вероятно, устал от того, что Томлинсон говорит только о Гарри с тех пор, как они уехали в Берлин. В последние дни он выставил себя полным дураком из-за омеги, и Гарри думает, что Луи сыт им по горло? Как это вообще возможно?       Объяснение приходит в виде одной-единственной строки. Это выбивает весь воздух из него, заставив его откинуться на спинку стула, когда на глаза навернулись настоящие слезы.       And I get the feeling that you'll never need me again/Такое чувство, будто я больше никогда не буду тебе нужен.       Луи тупо смотрит вперед, слушая повторение припева. Песня заканчивается на тихой ноте, голос Гарри медленно затихает.       Блять. Его разум был совершенно пуст, если не считать Гарри. Он был единственным, о ком Луи может думать, и его тело требовало добраться до омеги прямо сейчас и все исправить. Томлинсон понятия не имеет, как это сделать, но он должен это сделать. Ему нужно избавить Гарри от этой боли и убедиться, что он понимает, что если он упадет, Луи будет рядом, чтобы поймать его.       Его ноги шевелятся, и он бросается к двери, совершенно обезглавленный. Его альфа берет верх, и он знает, что если сейчас же не увидит Гарри, то сойдет с ума. Каждая клеточка его тела горела, легкие горели огнем, и с каждым вздохом ему казалось, что этого недостаточно, пока он снова не вдохнет запах омеги.       Когда он открывает дверь, то врезается прямо в Зейна. Он спотыкается, и Малик быстро хватает его за руку, чтобы не дать упасть.       — Вау, — парень слегка покачнулся, блуждая глазами по лицу Луи. — Что тебя укусило?       — Я… — Луи пытается нормально дышать. Он трясет головой, чтобы прояснить мысли. — Блять, Зейн. Он… Я… Блять.       — О боже, — произносит Малик, толкая альфу обратно в кабинет. После чего закрывает за собой дверь. — Ты слышал песню.       — Какого хрена, — ноги Луи подкашиваются, и он просто садится на пол, закрывая лицо руками. — Какого хрена.       — Лу, — Зейн приседает перед ним на корточки, кладя руки на колени альфы. — Не сходи с ума.       Альфа издает в ответ усталый смешок. — Нет, не из-за чего волноваться. Он только что написал песню о том, как я делаю его чертовски несчастным.       — Нет. Послушай, — Зейн потирает колени. — Это не ты делаешь его несчастным. Он делает себя несчастным, так неправильно обращаясь с тобой.       — Я тоже плохо с ним обращался, — Луи качает головой.       — Я думаю, он позволил тебе достаточно страдать из-за этого, — тихо бормочет Малик. — И он тоже достаточно настрадался.       Луи судорожно вдыхает. — Я должен увидеть его. Я должен сказать ему, что ему не о чем беспокоиться.       Малик колеблется, поэтому Томлинсон убирает руки от лица и нахмурившись смотрит на него. Нехорошее предчувствие подкрадывается к нему. — Что? Зи, в чем дело?       Зейн пожимает плечами и тоже встает. — Он был очень настойчив на том, чтобы ты не слышал эту песню. Во что бы то ни стало.       Луи растерянно моргает. Его сердце замирает, а желудок предательски сжимается. — Что? Почему?       Наклонив голову, Зейн тихо вздыхает. — Думаю, он смущен.       — Смущен, — повторяет альфа. — Какого черта…       — Да, — Малик снова пожимает плечами. — Я думаю, будет лучше, если ты не будешь спорить с ним об этом прямо сейчас. Он итак хрупок, ты же знаешь.       — Ты думаешь, он может снова упасть в обморок? — Луи старается дышать ровно.       Зейн кладет руки на колени. — Он упал, когда не получил от тебя утешения, в котором нуждался. Я не думаю, что он снова упадет, но все это сильно напрягает его омегу. Я не знаю, как долго он еще сможет с этим справляться.       — Я не знаю, как долго я еще смогу с этим справляться, — альфа проводит рукой по лицу, а затем по волосам. — Это убивает меня, Зи.       — Я знаю, — Зейн сжал руку Луи. — Но он попросил тебя прийти сегодня вечером. Он тоже хочет все исправить. Если ты понял из песни, которую он написал для тебя, это означает, что он хочет тебя так же, как ты хочешь его.       — А сейчас? — спрашивает альфа. — Как после этого мне смотреть ему в глаза?       — Успокойся, — Малик сжимает руку Луи. — Не давай ему почувствовать, что что-то не так. Все в порядке. Ты открыт для того, чтобы принять его и поступить правильно. Сначала успокой его, прежде чем переходить к самой трудной части.       Альфа кивает. — Хорошо. Да. Я думаю, что смогу с этим справиться.       — Помни, что вы оба хотите одного и того же, — бормочет Зейн.       — Еще десять минут назад я был почти уверен, что мы не хотим одного и того же, — Луи хмурит брови. — И я не уверен, что случившееся можно исправить. Что, если ущерб не возместить?       Зейн понимающе кивает. — Ты думаешь, что не можешь простить его за то, что он сделал?       Щеки альфы вспыхивают, отчего он быстро находит глаза Зейна. — Что? Дело не в том, смогу ли я его простить. Я не уверен, что он простит меня.       — Боже, ты итак не в себе, — Малик смеется. — Он буквально мучал тебя весь последний месяц, а ты ведешь себя так, как будто у него было на это какое-то право.       Закусив губу, Томлинсон приподнимает одно плечо.       — Он не имеет на это право, Луи. Неважно, что ты сделал и как сильно облажался, — Зейн качает головой. — Тебе нужно убедиться, что он понимает, что не сможет так обращаться с тобой в будущем. Ты не единственный, кто совершал ошибки.       Слова медленно проникали внутрь, альфа растерянно моргнул. Казалось, его мысли формировались в замедленной съемке, густая патока плыла у него в голове. Из-за этого было трудно даже подобрать слова.       — Он не такой, Зейн, — в конце концов произносит он. — Я знаю, что это не так.       Малик кивает в ответ. — Хорошо. Это то, что я подумал после этой песни, но что я на самом деле знаю о нем?       Луи вздыхает. На сердце у него было тяжело, поэтому он остался сидеть на полу. Через минуту или, может быть, через две будет легче.       Альфа знает Гарри. Он знает, что видел за масками и фасадами, и что он видел настоящее лицо омеги. Это проявлялось, когда он готовил с ним, когда застенчиво поцеловал Луи в щеку после; когда возмущался, когда альфа купил ему ту блузку, и когда он держал Луи в самолете, чтобы дать ему поспать. Луи видел это, и он был очарован с первого момента.       Точно так же, как он был увлечен тем, что узнал о Гарри за последние несколько дней. Он был мелочным и упрямым, но временами неуверенным в себе и замкнутым. Он любил дарить ласку, но так же сильно жаждал ее взамен.       Луи знает, кто такой Гарри, и он знает, почему Гарри ведет себя так. И все же Зейн не ошибся; Луи должен был заставить омегу понять, что он не может позволить своей мелочности снова взять верх.       Потому что Томлинсон также знает, что Гарри не просто причиняет ему боль, он также причиняет боль самому себе.       — Но я знаю, — произносит он, твердо кивая и снова глядя на Зейна. — Я знаю его.

+++

      Как и ожидается, в пятницу вечером в пабе многолюдно и шумно. Вокруг столиков собралось несколько групп, а за барной стойкой сотрудники готовили викторину, которая вот-вот должна была начаться.       Найл и Гарри уже ждут их. Луи видит их в тот момент, когда входит внутрь, его внимание тут же сосредоточивается на омеге. Он держит пинту пива в руках, а верхняя часть его волос убрана в крошечный пучок на макушке. Когда дверь за Томлинсоном закрывается, глаза Стайлса сразу же находят его, и он выглядит взволнованным.       — Я куплю нам выпить, — альфа поворачивается к Зейну. — Вы, ребята, идите вперед.       Лиам тут же отпускает руку Малика. — Я помогу тебе.       Зейн направляется к столу, чтобы присоединиться к Найлу и Гарри, а Лиам и Луи идут к бару. Возле него многолюдно, поскольку много людей пытаются получить свои заказы до начала викторины.       — Первый раунд за мной, — заявляет Пейн. — Я думаю, тебе понадобится несколько пинт сегодня вечером.       Луи смеется в ответ. — Не уверен, что это поможет в моей ситуации.       — Может быть, вам обоим стоит напиться, — Лиам задумчиво склоняет голову набок. — Алкоголь развязывает язык и правда всплывает наружу.       — Я даже не знаю, в чем правда, — Томлинсон качает головой. — И я почти уверен, что Гарри тоже не знает.       — Пришло время тебе это понять, ты так не думаешь? — Лиам подмигивает, затем облокачивается на стойку, чтобы сделать заказ, когда подходит их очередь.       Схватив две из пяти пинт, Луи следует за альфой к столу. Он продолжает напоминать себе о своем плане, мысленно готовясь к встрече с Гарри: вести себя нормально и не давить. Все разрешится само собой, так что нет смысла что-либо форсировать. Гарри тоже хочет, чтобы ситуация разрешилась, соответственно, все получится так, как должно.       Глубоко вздохнув в последний раз, Томлинсон подходит к столу и пропускает Лиама вперед. Он занимает место рядом с Зейном, ставя три пинты на стол. Луи садится рядом с Найлом, оказываясь снова напротив Гарри.       — Привет, парни, — Хоран ставит в центр одну из пинт, которая была наполовину пуста. — Хорошая мысль.       — Спасибо, — произносит Гарри, глядя на Лиама.       — Я рад, что все получилось, — Пейн кладет руку на спинку стула Зейна.       — Скоро мы не сможем встречаться вот так, — Луи снимает куртку. — Люди рано или поздно начнут узнавать тебя.       Задумчиво, Лиам наклоняется, смотря на альфу. — Ты так думаешь?       — Определенно, — Томлинсон кивает. — Твоя песня хорошо продвигается, и я думаю, что «For You» может стать номером один.       — Кто будет отвечать на все вопросы о Гарри Поттере, когда Лиам больше не сможет к нам присоединиться? — спрашивает Найл.       — Что? — громко смеется Зейн, пододвигаясь немного ближе к Лиаму и кладя руку ему на бедро. — Ты фанат Гарри Поттера?       — Самый большой! — Пейн широко улыбается. — Только не говори, что ты не читал?       Малик качает головой в ответ. — Может быть, видел один из фильмов.       Лиам драматично кладет руку на сердце. — Хорошо, мы должны исправить это как можно скорее.       — Тогда в чем твоя специальность? — интересуется Найл, приподняв бровь смотря на Зейна.       — Специальность?       — Область, в которой ты силен, — объясняет Хоран.       — Ой. Ну… — Зейн на мгновение задумывается над вопросом. — Комиксы и манги, я думаю.       — О, это хорошо! — омега взволнованно хлопает в ладоши. — Мы никогда не отвечаем на вопросы о мангах правильно. А как насчет тебя? — он поворачивается к Луи.       Томлинсон пожимает плечами, пытаясь что-то придумать. — Я не знаю. Музыка, я полагаю?       — Скучно, — Найл закатывает глаза.       — На самом деле Луи спец в романтических комедиях, — добавляет Зейн. После чего улыбается альфе. — Он видел их все.       Найл растерянно моргает, внезапно выглядя очень удивленным. — Ох.       Луи поджимает губы. Он даже не подумал об этом, но это было правдой. — Что? Это твоя сильная сторона?       — Не моя, нет, — Найл мельком смотрит на Гарри. — Эйч профи в этом.       От осознания этого у Томлинсона перехватывает дыхание. Конечно, кто бы сомневался. Как могло быть иначе? Он смотрит на Гарри, обнаруживая, что тот уже смотрит в ответ, его щеки порозовели.       — Еще я всегда в курсе событий «Премьер-лиги», — Луи пожимает плечами.       — Ты будешь хорошим дополнением к нашей команде, — Найл похлопывает альфу по спине, чокаясь своим стаканом с альфой, затем с Зейном, и напряжение постепенно спадает.       — Кстати говоря, — Лиам берет бумагу, которая все еще лежит в середине стола. — Нам нужно придумать название команды.       — Обычно мы команда «Счастливчиков», — произносит Стайлс, мягко улыбаясь Найлу.       Это первый раз, когда он заговорил, и у Луи внутри все сжимается, когда он слышит его голос. Он и не подозревал, что голос Гарри, его глубокий, медленный тембр так действует на него.       — Это мило, — отвечает Зейн. — И как ни странно подходит вам двоим.       Это больше не так, думает Луи, сжимая губы, чтобы не произнести это вслух. Особенно для Гарри. В последнее время он не кажется таким уж счастливым и удачливым, но альфа намерен изменить это в ближайшее время. — Вы когда-нибудь выигрывали?       — Очевидно, что нет, — Найл громко фыркает, после чего указывает на группу, сидящих за столом в другом конце комнаты. — Те дамы, вон там? Выигрывают каждый раз.       Парни тут же поворачиваются, смотря на группу пожилых женщин, которые кажутся спокойными и уютными. Одна из них что-то вязала в данный момент.       — Сегодня нас пятеро, — отмечает Лиам. — Это должно увеличить наши шансы.       — Ты думаешь, мы сможем победить их? — удивленно спрашивает Зейн.       — Есть только одно направление, в котором мы движемся, и это направление на победу, — Лиам радостно поднимает свой бокал.       Гарри останавливается; его рука с пинтой замирает на полпути ко рту. — Это очень хорошо.       — Таков план при участии в соревнованиях, — Пейн весело смотрит на парня. — Только победа.       — Я имею в виду, — отвечает омега и ставит свой бокал на стол. — «One Direction/Одно направление». Это хорошее название для команды.       Найл довольно улыбается. — Мне нравится.       — Хорошая мысль, — кивает Зейн. — Давайте остановимся на этом варианте.       — По крайней мере, это отражает наш дух, — Гарри улыбается, но улыбка тут же тускнеет, когда он поворачивается к Луи. Внезапно он выглядит неуверенно, как будто ожидает, что альфа не согласится или отвергнет эту идею.       Томлинсон улыбается в ответ, кивая головой. — Это хорошая идея.       Найл пишет название их команды и номер стола на бумаге, как раз перед началом викторины. Сотрудник приветствует всех участников и объясняет правила. Затем наступает пора вопросов.       Они спрашивают о часовых поясах в России, о которых никто из них ничего не знал, в какой стране больше всего островов в мире и в словаре какого языка больше всего слов. Луи не знает, чего он ожидал, но внезапно чувствует себя крайне необразованным, так как не знает ни одного ответа.       Однако он поднимает глаза, когда задают следующий вопрос.       — Назовите самую продаваемую книгу или серию книг 21 века, — произносит ведущий.       — О, и вот наступил мой звездный час, — Лиам улыбается. — Мне вообще нужно это говорить?       — Действительно? — смеется Луи. — Я не фанат, и я знаю это. Для этого не требуется никаких специальных знаний о книге.       — Верно, — соглашается Найл. После чего записывает ответ.       — Это могут быть и Сумерки, — возражает Зейн.       — Или «Пятьдесят оттенков», — добавляет Гарри, переходя ко второй пинте.       — Люди читали «Пятьдесят оттенков» бесплатно в Интернете еще до того, как эти книги были опубликованы. Зачем это покупать? — Найл качает головой. — Это определенно «Гарри Поттер».       Следует череда других вопросов, и Луи постепенно осваивается. Гарри, кажется, тоже немного расслабляется. Он спорит с Лиамом, препирается с Найлом и хихикает, когда один из них придумывает особенно нелепый ответ на любой из вопросов.       Томлинсон наконец-то тоже вносит свой вклад. Он знает оригинальное название группы «Maroon Five» и знает, что песня Эда «Shape Of You» была самой популярной песней на Spotify. Очевидно, Зейн тоже это знает, но Луи произносит быстрее. Однако ему приходится оставить вопросы об искусстве и истории Найлу. Впечатляло, насколько обширными знаниями обладал Хоран в этих областях. К удивлению Луи, Гарри тоже довольно много знает об искусстве.       — «Куда Райан Рейнольдс и Сандра Буллок отправляются навестить экранную семью Рейнольдса в фильме «Предложение»?» — звучит последний вопрос, перед первым перерывом.       — Аляска, — одновременно отвечают Гарри и Луи. Стайлс даже подражает тому, как Сандра Буллок произносит это в фильме, когда узнает, куда они отправятся.       — Я никогда не видел этот фильм, — Зейн опустошает свой бокал одним глотком. — Есть ли в этом какая-нибудь польза?       — Он забавный, — Луи наблюдает за тем, как Найл записывает ответ. — Вообще-то, это один из моих любимых фильмов.       — Бетти Уайт, — добавляет Гарри. — Нужно ли еще что-то говорить?       Лиам смотрит на Зейна, выглядя смущенным. — Я думаю, что нет.       — До тех пор, пока вы двое согласны, — Малик подмигивает Луи, его губы растягиваются в усмешке.       Томлинсон мельком смотрит на Гарри, чувствуя, как пылают его щеки. Стайлс сдерживает улыбку, выглядя довольным, и Луи считает это победой.       — Я куплю еще выпить, — альфа начинает собирать пустые бокалы.       Гарри качает головой. Он еще не выпил большую часть своей второй пинты. — Я пропущу этот круг.       — Ты хочешь чего-нибудь еще? — спрашивает Луи.       Гарри заметно сглатывает и медленно моргает. Томлинсон не думает, что когда-либо видел, чтобы кто-то моргал так медленно. Ресницы омеги медленно опустились и снова поднялись. — Эм… нет. Я в порядке.       Это было не так. Альфа ненавидит то, что он знает, что Гарри ему врет. Он продолжает утверждать, что с ним все в порядке, но каждый раз, когда он это произносит, Луи знает, что это ложь. — Хорошо. Ладно.       Не дожидаясь реакции, Томлинсон отворачивается. Он знает, что Лиам, Зейн и Найл, вероятно, смотрят на него с сочувствием, и для этого ему не нужно было смотреть на них. Все, чего он хочет в данный момент — это вернуть Гарри и все исправить. Однако, если он не отключится, то все решится сегодня вечером. Гарри, казалось, готов поговорить, судя по тому, как он смотрит на Луи. Враждебность, которую он питал к альфе всего несколько дней назад, казалось, исчезла и сменилась чем-то хрупким и обнадеживающим.       Он подошел к бару и поставил пустые бокалы на стол, заказав еще четыре пинты.       — Луи?       Повернув голову, он увидел перед собой молодого человека с теплыми карими глазами и густыми светлыми кудрями, рассыпавшимися по его плечам. Он был немного выше Луи и был одет в узкие джинсы и оранжевый джемпер. Томлинсону потребовалось мгновение, но затем он узнал его.       — Крис. Привет, — альфа повернулся к нему всем телом, прислоняясь к стойке.       — Приятно встретить тебя здесь, — Крис поставил два пустых бокала на стойку. — Как у тебя дела?        — Хорошо. Спасибо, — Луи протянул деньги бармену, когда тот принес четыре новые пинты. — Как тебе викторина?       Омега в ответ пожимает плечами. — Я должен был лучше учиться в школе. У меня такое чувство, будто я ничего не знаю.       — Ты ведь не изучал романтические комедии в школе, не так ли? — Томлинсон добродушно улыбнулся. Он не думал, что есть какой-то смысл говорить Крису, что он действительно не совсем образован. По крайней мере, не из того, что помнил альфа.       В конце концов, Луи провел с Крисом всего неделю. Он был одним из менее надоедливых омег, с которыми Томлинсон познакомился в декабре. И все же Луи не мог сказать, что ему особенно понравилось время, проведенное с Крисом. Разговоры были поверхностными и скучными, и омега, видимо, не читал подписанный им контракт.       За эту неделю он не раз пытался уговорить альфу заняться сексом.       — Думаю, что нет, — Крис улыбнулся в ответ и указал на очки. — Ты здесь с друзьями?       — Да, — Томлинсон ответил коротко, не желая выдавать слишком много. — А ты?       — На свидании, — Крис шагнул ближе, приблизив губы к уху Луи. От него пахло прохладой и свежестью, как ранним весенним утром. — Но я тут же брошу его, если ты захочешь выбраться отсюда.       Луи прочищает горло, но остается на месте, хотя инстинктивно хочет отступить. — Как бы заманчиво это ни звучало, я вынужден отказаться.       Крис приподнимает бровь и отстраняется. — Ты многое упускаешь, понимаешь?       — Я смирюсь с этим, — сухо отвечает альфа. После чего берет четыре пинты, последний раз убеждаясь, что они не выскользнут из его рук. — Повеселись на своем свидании, Крис.       Омега не отвечает, поэтому Луи поворачивается и направляется обратно к столу. Он смотрит на Гарри и по какой-то странной причине чувствует облегчение, когда замечает, что тот увлечен разговором с Зейном. Так или иначе, он нервничает, Стайлс мог увидеть, как Крис наклонился, и понять это неправильно.       Единственное, чего Томлинсон не хотел в данный момент, так это ставить под угрозу свои шансы наладить отношения с Гарри.

+++

      Кто этот парень?       Гарри прищуривает глаза, позволяя им блуждать по телу парня. Он худощавый и подтянутый, ему, может быть, чуть больше двадцати, и он, определенно, заигрывает с альфой. Он привлекательный и, что странно, кажется знаком с Луи. То, как Томлинсон улыбается ему, создает впечатление, что они действительно знают друг друга.       Когда парень наклоняется и приближает свое лицо к лицу Луи, говоря ему что-то на ухо, Гарри чуть не подпрыгивает. Он сжимает руки в кулаки, удерживает себя от того, чтобы броситься к ним и оттолкнуть его от Луи, чтобы дать понять, что он единственный, кому разрешено так близко подходить к альфе.       Гарри сжимает губы, наблюдая за тем, как Томлинсон остается на месте, слегка наклоняя голову в сторону контакта. Ему это не позволено, поэтому у него нет никаких претензий к Луи.       — Успокойся, Гарри, — Зейн касается его руки, отвлекая внимание от этого зрелища.       Омега моргает и поворачивает голову к Малику. — Кто этот парень?       — Вероятно, кто-то, кого Луи откуда-то знает, — Зейн успокаивающе сжимает руку Стайлса.       — После того, что ты учудил в среду, я не думаю, что ты имеешь право сейчас ревновать его, — Найл скрещивает руки на груди.       В ответ Зейн качает головой. — Все верно. Но я действительно не думаю, что есть о чем беспокоиться.       Кивая, омега прикусывает губу, пытаясь поверить Малику. Краем глаза он замечает Луи, возвращающегося к их столику, и делает все возможное, чтобы вести себя непринужденно. Альфа ставит бокалы на стол и садится напротив Гарри.       От него так хорошо пахнет. Стайлс не может сосредоточиться ни на чем другом с тех пор, как Луи вошел в паб. Как будто его запах был особенно густым сегодня вечером, и от этого у омеги постоянно кружилась голова. Если бы он не сидел, то не было бы ни каких шансов, что ноги смогли бы его удержать.       — Что за парень? — немедленно спросил Найл. — Ты выглядел уютно.       Луи уставился на Хорана, после чего повернулся к Гарри, широко распахнув глаза, затем снова посмотрел на Найла. — Он просто… я не так уж хорошо его знаю.       Зейн замер рядом с Гарри, заставляя тем самым его задуматься, что же понял Малик из этого заявления. Он нахмурился, замечая, что Томлинсон смотрит на Зейна, как будто просит о помощи.       — О, я его помню, — Малик слегка усмехнулся. — Не так давно он был стажером на лейбле.       — Да, — Томлинсон кивнул. — Он попросил передать тебе привет.       Стажер, которому довелось работать с генеральным директором? Гарри нахмурился, не совсем купившись на это. Луи все еще казался нервным, и что-то в том, как отреагировал Зейн, казалось странным.       Взгляд Луи снова метнулся к нему, и в этот момент Гарри все понял.       Он был одним из омег, которых Томлинсон нанимал для своего гона, чтобы проверить. Что, вероятно, было причиной, почему они выглядели, как хорошие знакомые — им было уютно, как назвал это Найл, — потому что они были близки раньше. Возможно, немного ближе.       Было более чем вероятно, что Луи переспал с этим омегой.       Гарри сосредоточился на своем бокале, пытаясь не дать своему разуму выйти из-под контроля. В груди стало тесно, слишком тесно для сердца, которое билось так сильно, что грозило сломать ребра. Стало слишком трудно удержаться от того, чтобы образы не заполонили его разум. Образы, от которых у омеги заболел живот.       — Гарри, — Луи нагнулся через стол, но остановился, когда в микрофон постучали и ведущий объявил следующий раунд викторины.       — Вы, парни, в порядке? — осторожно спросил Лиам.       Омега положил руки на колени, улыбаясь альфе. — Конечно.       Луи выглядел так, словно собирался возразить, но промолчал и тоже отдернул руку. Вместо этого сосредоточившись на своей пинте.       В следующем раунде викторины Гарри, казалось, переключился на автопилот. Он смеялся, когда смеялись остальные, отвечал, когда знал ответ на вопрос, и старался игнорировать Луи, насколько это было возможно. Если он сосредоточился бы сильнее, то мгновенно бы ослабел.       Когда объявили следующий перерыв, Найл отправился за новой партией пива, Гарри тут же увязался за ним. Ему не помешает передышка от постоянного аромата Луи. Ему казалось, что он тонет в нем, и как бы не ценила это его омега, Гарри хотелось задохнуться от этого.       Это как постоянное напоминание о том, чего у него нет, и что это его собственная вина. В основном. Не то чтобы Луи невиновен, но Стайлс определенно зашел слишком далеко, и теперь казалось, что пути назад нет.       — Ты хочешь вернуться домой? — спросил Найл после того, как заказал новую порцию. — Ты выглядишь так, как будто вот-вот сломаешься.       Омега в ответ качает головой. — Нет. Он будет волноваться и думать, что это его вина.       Хоран хмурится. — Это и так его вина.       — Не в этом смысле, — Гарри вручает десять фунтов другу. — Он не сделал ничего плохого.       — Думаю, нет, — омега хватает два бокала, оставляя три Гарри.       Когда они возвращаются, омега слышит, как Луи разговаривает с Зейном и Лиамом. — Я не сделал это, когда не было Гарри, так что я, конечно, не буду делать этого сейчас.       Лиам открывает рот, но быстро закрывает его, когда видит Стайлса и Хорана. Он улыбается, надевает очки, и ведет себя так, как будто всего несколько секунд назад у них не было жарких дебатов.       Луи прочищает горло, смотря на Гарри. — Спасибо.       Омега растерянно смотрит на него несколько секунд. Он знает, что должен сесть обратно, но он также знает, что он не может сидеть напротив Луи и вести себя так, как будто все в порядке.       Поэтому он делает шаг назад. — Я отойду в туалет. Вернусь через минуту.       Добравшись до указанного места, омега запирается в одной из кабинок и садится на сиденье унитаза. После чего закрывает лицо руками и тихо стонет. Просить Луи присоединиться к ним было такой плохой идеей. Чего он ожидал от этого? Между ними было слишком много противоречий, чтобы вести себя дружелюбно.       Он должен был попросить Луи встретиться с ним наедине, чтобы разобраться во всем и разрушить все стены, которые они построили за последний месяц. Но Гарри был в отчаянии, нуждался и так, так боялся, что больше никогда не увидит Луи.       Он слегка подпрыгивает, когда кто-то входит в туалет, громко разговаривая.       — Хорошо, теперь я могу говорить, — произносит парень, очевидно, разговаривая с кем-то по телефону, так как второго голоса не было слышно. — Я рассказывал тебе о нем. В декабре. Он нанял меня на целую неделю. Это были легкие деньги.       Гарри сжимает губы и закрывает глаза. Конечно, блять.       — Нет. Он здесь с друзьями, — парень на мгновение замолкает. — Я все равно не собираюсь идти на второе свидание с этим парнем. Я должен сосредоточиться на Луи. Если он отвезет меня домой сегодня вечером, то я сорву джекпот.       Тяжело сглотнув, Гарри качает головой, как будто это он был на другой линии.       Парень что-то мычит, а затем тихо смеется. — Он именно тот альфа, которого я хочу. Богатый, симпатичный, с хорошими связями. Наконец-то я буду в кругу богатых и знаменитых.       Гарри хотелось закричать оттого, насколько все это неправильно. Луи заслуживает лучшего, чем омегу-пиявку, который охотится только за его деньгами. Он заслуживает кого-то, кто понимает его юмор, и кто будет рядом, чтобы поддержать, когда он устанет, кто бросит ему вызов, когда он станет властным, и кто будет обожать то, как морщатся его глаза, когда он смеется.       — Послушай, перерыв почти закончился. Я должен вернуться к Дэниелу, — парень тихо стонет. — Может быть, мне удастся пройти мимо столика Луи по дороге. Напомнить ему, что он упустил, понимаешь?       Дверь открывается, на мгновение впуская громкие звуки из паба, затем они снова становятся приглушенными, когда дверь закрывается.       Гарри какое-то время сидит в тишине. Может быть, ему удастся спрятаться здесь до конца ночи, пока все остальные не уйдут и он сможет выскользнуть позже. Никто не заметит, насколько он несчастен, и ему не придется снова встречаться с Луи.       Однако он знает, что спасения нет. Вздохнув, он выходит из кабинки и моет руки — на всякий случай, потому что эти туалеты не кажутся самыми чистыми. Он заправляет несколько выбившихся локонов обратно в пучок, и собравшись с духом, выходит из туалета.       Однако он не готов увидеть то, что Луи буквально стоит и ждет его у двери. Это слишком рано, и Гарри тут же чувствует, как вся его защита рушится, как замок из песка, на который обрушилась волна.       — Гарри, — начинает Томлинсон.       — Не спрашивай, блять, в порядке ли я, — омега скрещивает руки на груди.       Луи растерянно смотрит на парня. — Очевидно, что это не так.       — Нет, это не так, — Гарри сглатывает, пытаясь сдержать слова, но они просто вырываются наружу. — И я не буду смотреть, как ты уйдешь с ним сегодня вечером. Я не могу, ясно? Я не такой, как ты. Я не могу просто сказать: «развлекайся» и смотреть, как ты уходишь с другой омегой.       Выражение лица альфы сменяется замешательством. — О чем ты говоришь?       — Тот омега, которого ты нанял раньше, — Гарри равнодушный смотрит на Луи. — Как будто я не знаю, кто он такой. Или чего он хочет.       Томлинсон хмурит брови и качает головой. — Он не…       — Мне все равно, — омега проходит мимо Луи. — Ты не обязан мне ничего объяснять.       Прежде чем он успевает убежать, альфа хватает Стайлса за запястье и тянет назад. — Ты единственный, перед кем я должен что-то объяснять, и ты знаешь это, Гарри.       Омега чувствует, как что-то внутри него ломается и разлетается вдребезги. Его кожа горит там, где Луи к ней прикасается. — Я не прошу объяснений.       — Давай, уличный боец, — альфа притягивает его ближе, и внезапно маленький коридор перед туалетами, кажется, становится еще меньше. — Ты действительно хочешь, чтобы все было так?       Голова закружилась, и все чувства Гарри сосредоточились на том месте, где пальцы Луи обвились вокруг его запястья. Томлинсон погладил большим пальцем точку пульса Гарри, и ему показалось, что биение его сердца стало громче в ушах. Омега открыл рот, но не смог произнести ни слова.       Взгляд Томлинсона изменился. Игривость, которая была всего секунду назад, исчезла, и он нахмурил брови. Его хватка усилилась, и он поднял руку, чтобы коснуться щеки Гарри. Омега был уверен, что тоже что-то произнес, но, в данный момент, он слышал только как колотится его сердце, как сильно стучит — ровно и спокойно, его веки стали тяжелее. Он уткнулся носом в прикосновение Луи.       Альфа внезапно отпустил его, как будто обжегся, и все вернулось обратно. Викторина снова началась, и из главной комнаты доносились какие-то звуки. Люди болтали, стаканы стукались друг о друга, и кто-то громко смеялся. Паб наполнился дюжиной разных ароматов, но Гарри без труда различил запах Луи.       Томлинсон больше не прикасался к нему.       — Вы, парни, в порядке?       Это был Лиам. Гарри хотел повернуться, но его тело не слушалось. Он продолжал смотреть в лицо Луи, но тот даже не взглянул на омегу.       — Слава Богу, Лиам, — Томлинсон сделал шаг назад. — Не мог бы ты принести наши пальто? Быстро.       Лиам издал странный звук, а затем снова исчез. Гарри наконец сумел обернуться, но увидел только, как он убегает.       Луи открыл дверь с надписью «Только для персонала» и жестом пригласил Гарри следовать за ним. Сбитый с толку, омега нахмурился. Лиам вернулся мгновение спустя, передавая Луи их вещи, затем сделал несколько шагов назад, как будто не хотел подходить к ним слишком близко.       — Хорошо, love, — Томлинсон вручил Гарри его пальто. — Надень пожалуйста. Мы уходим.       — Что? — омега посмотрел на пальто в своих руках.       — Лучше поторопиться, — тон Лиама был настойчивым, и Гарри понятия не имел, что вдруг случилось.       Или почему Луи так внезапно отпустил его, когда наконец-то снова прикоснулся.       Томлинсон теперь держал руки при себе, жестом приглашая Гарри выйти через дверь. Не понимая, что происходит, омега оглянулся через плечо. Он увидел, что Лиам удерживает другого мужчину, чтобы тот не прошел мимо него.       — Гарри, — подтолкнул его Луи. — Давай же.       Все еще не понимая, что происходит, Стайлс решил довериться Луи и прошел через дверь и направился по коридору к следующей. Она вела наружу, в небольшой дворик. Выйдя на улицу, он повернулся к альфе, но тот даже не посмотрел на него. Он прошел вперед и открыл калитку, которая вела на улицу.       — Надень пальто, Гарри, — голос Луи теперь звучал мягче, гораздо спокойнее, чем раньше.       Омега поежился, чувствуя, как холод пробирает его до костей. Он накинул пальто и последовал за альфой. Томлинсон разговаривал по мобильному телефону, ругаясь себе под нос.       — Что происходит? — спросил Стайлс.       Луи шагнул ближе, глядя направо. — Я провожу тебя домой.       Гарри плотнее запахнул пальто на груди. На нем был джемпер и рубашка, но ему все равно было холодно. Воздух был ледяным, и омега может поклясться, что было теплее, когда они шли сюда раньше. — Почему?       Рядом с ними остановилось такси, и Луи открыл заднюю дверь. — Залезай.       — Не разговаривай со мной так, — тут же огрызнулся Гарри. — Что, черт возьми, с тобой не так?       Веселье промелькнуло на лице Луи. — Ты действительно будешь драться со мной на смертном одре.       — Я ссорюсь, потому что ты меня раздражаешь, — Гарри взглянул на таксиста, который слушал их с любопытством. — Ты не можешь указывать мне, что делать.       — Я знаю. И я не пытаюсь. — Луи открыл дверь шире. — Не мог бы ты, пожалуйста, просто сесть в такси? Я все объясню, как только мы окажемся дома и у нас не будет зрителей.       Стайлс знает, что не сможет отказаться. Это не означает, что он должен облегчить задачу Луи. Он не хочет, чтобы у альфы сложилось впечатление, что его легко подтолкнуть к тому, чего он не хочет.       Не говоря больше ни слова, он садится в такси. Томлинсон закрывает дверь снаружи, и рот омеги тут же открывается. На секунду он боится, что Луи вот так отправит его домой, но потом альфа садится на пассажирское сиденье. Гарри не может расслышать, что тот говорит водителю, но мужчина смотрит на омегу, кивает, после чего выезжает обратно на улицу.       Хорошо. Итак, Луи собирается отвезти его домой. По какой-то причине он решает, что Гарри нужно покинуть паб. Только сейчас омега понимает, что Найл остался и что только Лиаму сообщили об их отъезде. Он был уверен, что Хоран уже следует за ними — он не позволит Гарри остаться одному после того, как Луи высадит его. Он знает, что тот нуждается в нем, когда альфа уйдет.       Когда машина останавливается, Стайлс понимает, что потерял всякое представление о пространстве и времени. Он растерянно моргает, когда Томлинсон открывает дверь, наклоняется, и смотрит на него.       — Ты сможешь дойти до двери, love? — осторожно спрашивает альфа.       — Что это за дурацкий вопрос? — Гарри хмурится и выходит из машины. Он хочет добавить что-то еще, но понимает, что они стоят перед домом Луи.       Томлинсон обещал, что отвезет омегу домой.       Такси уезжает, и Гарри следует за Луи к двери. Альфа отпирает ее и входит первым, терпеливо ожидая, пока омега войдет внутрь, после чего с тихим хлопком закрывает ее.       Стайлс поворачивается, чувствуя себя еще более смущенным, чем раньше. Запах Томлинсона везде. Он кажется таким густым, что ему трудно дышать. — Что происходит, Луи? Почему…       Альфа сокращает расстояние между ними и обхватывает лицо Гарри руками. — Сначала я должен убедиться, что ты в безопасности.       Зрение омеги начинает расплываться. — Что?       Следующее, что он осознает — губы Луи на своих губах. Успокаивающие, мягкие, нежные. Гарри закрывает глаза и поддается вперед, вздыхая в поцелуе.       — Теперь все в порядке, дорогой, — шепчет альфа в губы Гарри.       Омега прижимается к Томлинсону и утыкается лицом в шею. Его колени внезапно ослабевают, а тело становится таким, таким тяжелым.       — Здесь ты в безопасности, — Луи прикасается губами к виску Гарри и глубоко вдыхает его запах. Волна облегчения накрывает Гарри с головой, и плотину наконец прорывает. — Я держу тебя. Отпусти себя.       В коротком приступе паники омега понимает, что падает. Однако прежде чем успевает что-либо с этим поделать, в глазах становится темно.       Последнее, что он помнит, это то, что Луи ловит его.