+++
Луи ни разу в своей жизни даже не догадывался, что ему когда-либо будет так страшно. В момент, когда он понимает, что Гарри вот-вот упадет в обморок, он чуть не сходит с ума. Только осознание того, что омега нуждается в нем, в его безопасности, заставляет альфу сохранять ясность ума. Он действует совершенно инстинктивно, зная, что любое прикосновение доведет Стайлса до крайности. И в этом он совершенно прав. Гарри падает в обморок в тот момент, когда Луи целует его, становясь уступчивым. Он активно ищет прикосновения альфы, даже когда спит. Всякий раз, когда Томлинсон отодвигается от него, омега следует за его теплом, буквально тянется к нему. Он так изголодался, что буквально впитывает каждую каплю внимания Луи. Гарри снова засыпает. Его тело, вероятно, все еще нуждается в отдыхе после падения, и на этот раз Луи позаботился о том, чтобы он отдохнул. Никаких посторонних людей в отеле, только уютный дом, где они находятся только вдвоем. Гарри сворачивается в клубочек в объятиях альфы, утыкаясь лицом в грудь. Он дышит ровно, и его пальцы по-прежнему цепляются за футболку Луи. Он кажется умиротворенным и спокойным, и Томлинсон не может удержаться от мысли, что омега выглядит так, будто ему самое место здесь, рядом с ним. Его мобильный вибрирует, отчего Луи слегка подпрыгивает. Он замирает на мгновение, убеждаясь, что это не пугает Гарри, затем высвобождает одну из рук, поворачивается и хватает свой телефон. — Найл, — шепчет он. — У него началась течка? — прямо спрашивает омега. — Лиам сказал, что у него началась течка. Луи смотрит на Гарри, который все еще крепко спит. — Нет. Он упал в обморок. Снова. — Хорошая реакция, — Найл кажется удивлённым. — Я так понимаю, он еще не проснулся? Томлинсон подпирает голову локтем. — Он проснулся некоторое время назад, но затем снова заснул. — Отлично, — отвечает Хоран. — Я стою перед твоей дверью. Он забыл свои вещи прошлой ночью. Луи садится и тихо соскальзывает с кровати. Гарри немедленно пододвигается ближе к теплому месту, которое оставляет после себя альфа. — Подожди. Я подойду через секунду. Томлинсон осторожно на цыпочках подходит к двери. Он еще раз смотрит на омегу, убеждаясь, что тот по-прежнему крепко спит, и выходит из комнаты. Он спускается вниз по лестнице и открывает входную дверь. — Спасибо, — Найл поднимает бирюзовую сумочку. — Ему, вероятно, это понадобится. Луи жестом приглашает Хорана войти. — Не хочешь чашечку чая? — Это нормально? — парень смотрит на лестницу. — Он все еще спит. И это ты, а не какой-то случайный омега, — Томлинсон отходит в сторону, освобождая проход Найлу. — Как, например, тот парень прошлой ночью? — спрашивает Хоран, следуя за Луи на кухню. Томлинсон поворачивается к нему, когда тот подходит к кухонной стойке. — Да, из-за этого ему стало плохо. Я понял, что Гарри вот-вот упадет, как только он вышел из туалета. Он довольно сильно измучился из-за этого. Найл поджимает губы, садясь за стол. — Вдобавок к тому, что он провел с тобой гон и после этого полностью отказаться от любого физического контакта… Это не удивительно, на самом деле. — Думаю, нет, — Томлинсон наполняет чайник водой. — Я не должен был позволять всему этому зайти так далеко. Хоран в ответ закатывает глаза. — Он оттолкнул тебя, Луи. Не то чтобы ты мог что-то исправить. Пожимая плечами, альфа достает из холодильника яйца с беконом. — Может быть, мне следовало отдалиться от него. Я не знаю. — Я думаю, ты поступил правильно, — Найл наблюдает за тем, как Луи разбивает яйца в миску. — Если бы ты оттолкнул его, он бы обиделся на тебя, а таким образом, он понял, чего хочет сам. Хоран, вероятно, прав, но, тем не менее, это не могло заставить альфу почувствовать, что он в чем-то подвел Гарри. Его призванием было заботиться об омеге, и хотя Луи смог предотвратить худшее, он уже дважды виновен в том, что Стайлс упал в обморок. — Это не твоя вина, Луи, — Найл улыбается, когда альфа смотрит на него. — Если уж на то пошло, то это из-за тебя не случилось худшего. Томлинсон поворачивается к чайнику, когда вода закипает, и наливает две чашки чая. — Я просто хочу, чтобы он был в безопасности. — Ты знаешь, — Найл откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Когда я впервые встретил тебя, я подумал, что ты довольно отстранен от своего альфы. Но на самом деле ты вполне хорошо с этим справляешься. Я просто не понимал, что ты… типа заботливый. Луи ставит чашку чая на стол и нахмурившись смотрит на омегу. — Что? — Я думал, ты хочешь покрасоваться и завоевать его своими деньгами, — Хоран пожимает плечами. — Но ты просто хотел заботиться о нем с самого начала, не так ли? Покраснев, альфа делает глоток чая. — Однако он не позволяет мне этого. Найл кивает в знак согласия, приподнимая брови. — Он просто не привык к этому. Луи поворачивается к плите и выливает яичницу-болтунью на сковороду. — Ему лучше привыкнуть. Я не планирую сдаваться. — Так держать, — Найл хлопает ладонью по столу, отчего чай выплескивается через края. Покачав головой, Томлинсон улыбается в ответ. — Я надеюсь, что он будет в таком же восторге от этого. Найл бормочет что-то себе под нос и вытирает чай рукавом. — Кстати, Гарри больше любит зажаристую яичницу, чем яичницу-болтунью. — Тогда я приготовлю ему яичницу-глазунью, — Луи кладет бекон на сковороду. — Он, вероятно, все равно проспит еще какое-то время. — Значит, это завтрак для меня? — глаза Найла напыляются блеском. — Я умираю с голоду, — отвечает Томлинсон, после чего достает две тарелки. — А в компании завтрак вкуснее. — Не могу поверить, что я тоже извлекаю выгоду из твоего синдрома опекуна. Альфа смеется в ответ. — Ты заслуживаешь завтрака, по крайней мере, за то, что пришел сюда и принес сумку Гарри. — Внутри лежат его подавители. Возможно, тебе придется напомнить ему о них, так как он не вспомнил про них сам прошлой ночью, — Найл хитро ухмыляется, когда альфа приносит тарелки и ставит их на стол. — Мы ведь не хотим, чтобы у него началась течка, не так ли? Томлинсон чуть не роняет столовые приборы. Его щеки пылают, и он тут же бросает на Хорана раздраженный взгляд. — Отвали. Найл громко смеется в ответ. Луи садится за стол, и они принимаются за еду. Только тогда альфа понимает, насколько он действительно голоден. Он ничего не ел накануне вечером, слишком нервничая перед встречей с Гарри, а в пабе они не заказывали еду. До сих пор он был слишком сосредоточен на омеге, чтобы даже думать о таких мелочах. Теперь, когда он знает, что тот в безопасности и с ним все будет в порядке, с его плеч словно сваливается тяжелый груз. Некоторое время они сидят в тишине, просто поглощая пищу. Найл заканчивает раньше Луи и ставит локти на стол, держа чашку в руках и потягивая чай. В этом есть что-то успокаивающее. — В любом случае, как мы справились с викториной? — через какое-то время спрашивает Томлинсон. Найл закатывает глаза в ответ. — У вязальщиц все ответы были верные. Ты можешь в это поверить? — Вообще-то, да, — Луи откидывается назад и улыбается. — Я не удивлен. — Мы заняли седьмое место, — отвечает Хоран, после чего ставит пустую чашку на стол. — Это лучше, чем я ожидал. Томлинсон поворачивает голову и смотрит на Гарри, замершего в дверном проеме кухни. Он одет в толстовку и слегка теребит рукава, выглядя неуверенным и нервным. Его волосы в беспорядке, и он кажется сонным и мягким. Словно проснулся секунду назад. — Ты проснулся, — Луи тут же поднимается. — Меня разбудил запах завтрака, — омега пожимает плечами. — Чего бы ты хотел съесть? Я могу приготовить яйца с беконом, или блинчики, или… — альфа хмурится. — На самом деле, я больше ничего не умею готовить. Найл громко смеется. — Жалко, приятель. Гарри растерянно смотрит на друга. — Почему ты здесь? — Я принес твою сумку, — Хоран указывает на пол, где та по-прежнему лежит. — И я как раз собирался уходить. Стайлс смотрит на свою сумку и натягивает рукава толстовки на кисти рук. — Спасибо. — Ты хочешь пойти с ним домой? — спрашивает Луи, не зная, как расценивать поведение омеги. Найл хватает свою куртку и замирает, переводя взгляд с Луи на Гарри и затем обратно. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — голос омеги звучит чуть громче шепота. После он опускает взгляд в пол. — Что? — Луи немедленно качает головой. — Я не хочу уходить, — еле слышно произносит Гарри, но альфе все равно удается разобрать слова. — Ладно. Это неловко, — Найл делает три шага назад. — Я просто уйду незаметно. Не обращайте на меня внимания. Гарри поворачивает голову, когда Хоран проходит мимо него, что-то бормоча. Найл касается его руки, улыбается и затем закрывает за собой дверь. Сжимая губы, Стайлс какое-то время смотрит на входную дверь, и все, чего Луи хочет в данный момент, это подойти и прикоснуться к нему. — Итак, — альфа прочищает горло. — Тебе нужно что-нибудь съесть. Гарри скрещивает руки на груди. — Честно говоря, я довольно голоден. — Яйца или блины? — спрашивает Луи, поворачиваясь обратно к плите. — Прости, что я не могу приготовить что-то другое. У меня также есть хлопья, если ты их любишь. Где-то в холодильнике лежат фрукты. Я не уверен… Он замолкает и замирает, когда теплые руки обвиваются вокруг его талии. Гарри прижимается к его спине, упираясь щекой в плечо. От него пахнет сладкими полевыми цветами, сном и кроватью альфы. От него пахнет точно так, как Луи представлял себе, мог пахнуть Гарри, если бы они были парой. — Все в порядке, — отвечает омега, сплетая пальцы на животе альфы. Луи чувствует, как поднимается его грудь, когда он глубоко вдыхает запах. Не зная, что ответить, Томлинсон улыбается и кладет руку поверх руки Гарри. — Спасибо, — медленно произносит омега, его голос звучит глубоко и хрипло. — За то, что не позволил мне отключиться в пабе. Луи кивает, переплетая их пальцы вместе. — За заботу обо мне, — добавляет Гарри уже тише. После чего утыкается лбом между лопатками альфы. — За то, что привез меня домой. Альфа жадно начинает хватать воздух ртом. Он с трудом дышит и на мгновение закрывает глаза, когда облегчение накрывает его. Он осторожно убирает руки Гарри со своего живота и поворачивается, оказываясь лицом к лицу с омегой. Это выбивает его из колеи, потому что Гарри слишком красив. Его глаза — яркие и ясные, в тусклом утреннем свете кажутся темно-зелеными, а искусанные губы — розовыми. Румянец выступает на его щеках, лицо обрамлено непослушными кудрями. Луи заправляет одну из них омеге за ухо. — Прости, что снова заставил тебя упасть в обморок, — произносит он, скользя пальцами по шее Гарри. Уголки рта омеги опускаются. — Я и не догадывался, что настолько раним. Такого никогда раньше не случалось. Луи сглатывает, но не может сдержать слов. — Никто из них не был мной. Гарри пододвигается ближе, помещая руки на бедра альфы. — Мне нужно научиться это контролировать. — Я думаю, что у меня есть решение этой проблемы, — Луи проводит большим пальцем по подбородку омеги. — Конечно, кто бы сомневался, — губы Гарри растягиваются в легкой улыбке. Когда омега наклоняется ближе, Томлинсон останавливает его, кладя руку ему на грудь. Гарри выглядит смущенным, неуверенность возвращается, поэтому Луи нежно целует его в лоб. Какое-то время, он прижимает парня к себе, чтобы убедиться, что тот чувствует, что альфа не отвергает его. Когда Луи отстраняется, глаза Гарри уже не кажутся такими затуманенными. — Ты должен сначала поесть, дорогой, — Томлинсон прижимается лбом к лбу Гарри, удерживая его взгляд. — Я не могу вынести то, каким бледным ты кажешься. Омега кивает, тихо выдыхая. — Просто сядь и выпей чай, хорошо? — Луи нежно сжимает шею парня. — А я приготовлю тебе что-нибудь на завтрак. Потом мы поговорим. — Хорошо, — соглашается Гарри. Томлинсон улыбается и приподнимает запястье омеги, нежно целуя внутреннюю сторону. Гарри сжимает губы, сдерживая улыбку. — На самом деле я не пью чай. — Кофе? — спрашивает Луи, делая шаг назад. Если он продолжит в том же духе, то вообще не сможет его отпустить. — Сок? Гарри прищуривает глаза и направляется в сторону своей сумки. — Какой у тебя есть сок? Открыв холодильник, Томлинсон приподнимает брови. — Есть апельсиновый или яблочный. Кто вообще не любит сок? — Дело не столько в фруктах, — отвечает Гарри, ставя сумку на стул. — Все дело в составе. Томлинсон достает бутылку яблочного сока и нахмурившись, смотрит на этикетку. — Составе? Это сок. Гарри смеется и достает маленькую коробочку из своей сумки. — Я не пью сок с добавлением сахара. Есть разница, Луи. — Хорошо, — альфа пожимает плечами и ставит бутылку на стол. — Если тебе этого недостаточно, я могу предложить только горячую воду. Стайлс внимательно читает состав, когда Луи приносит ему стакан. Он смотрит на альфу, после чего открывает коробку и достает таблетку. Томлинсон касается талии омеги и нежно целует его в щеку, когда Гарри наливает себе стакан. — Могу я принять душ? — спрашивает Стайлс после, ставя стакан обратно, когда опустошает его. — Пока ты готовишь завтрак. — Конечно, — Луи кладет яйца и бекон рядом с плитой. — В шкафу есть новые зубные щетки, и ты можешь взять любую одежду, которая тебе нужна. Гарри потирает руку. — Никаких запретов? Альфе требуется секунда, чтобы понял смысл слов, но затем он довольно ухмыляется в ответ. — Нет. То, что принадлежит мне, принадлежит тебе. Фыркнув, Гарри хватает свою сумку. — Ты больше не скажешь этого после того, как я воспользуюсь твоей зубной щеткой. Альфа громко смеется в ответ. — Я только что сообщил тебе, что есть новые. — То, что у тебя есть несколько новых зубных щеток, многое говорит о тебе, — Гарри подходит к кухонной двери. Луи нравится видеть, как румянец возвращается на щеки Гарри, а также озорство в его глазах. Вот почему он решает не заглатывать наживку. Еще рано. Позже у него будет возможность воспользоваться предположением омеги. — Не задерживайся слишком долго, — альфа включает плиту. — Мне нравится… — Яичница-глазунья, — Луи улыбается, оглядываясь через плечо. — Я знаю. Гарри какое-то время стоит в дверном проеме. Затем кивает, поворачивается и через секунду поднимается наверх, его шаги глухо стучат по лестнице. Луи вдыхает стойкий запах омеги и пытается сосредоточиться на приготовлении завтрака. Прошлой ночью было очевидно, что Гарри думал, что альфа спал со всеми нанятыми им омегами. Он намекал на это раньше, и Луи не воспринял это достаточно серьезно, но, похоже, Стайлса это тяготило. Томлинсону придется внести ясность в этот вопрос. Им есть о чем поговорить, и альфа надеется, что они смогут договориться впервые с тех пор, как Гарри выбежал из кабинета Луи более месяца назад. Омега находится здесь, и в ближайшее время он никуда не уйдет. Он хочет остаться, и в этом есть скрытый смысл. Хотя для Томлинсона это означает только одно.+++
Когда Гарри спускается вниз, Луи сидит за столом, свесив босую ногу с колена, и что-то печатает в своем мобильном телефоне. Он по-прежнему одет в спортивные штаны и футболку, а его волосы выглядят растрепанными после сна. Прежде чем омега успевает дать о себе знать, альфа поднимает глаза, и его взгляд сразу же останавливается на Гарри. Он откладывает свой мобильный в сторону и жестом приглашает Стайлса сесть напротив него. Гарри некоторое время колеблется у двери, затем нерешительно подходит. Вместо того, чтобы занять стул напротив Луи, он садится рядом с ним и надеется, что альфа не станет это комментировать. Томлинсон просто пододвигает тарелку к омеге, а также столовые приборы и кофейную кружку. — Ешь, love. На тарелке Гарри лежат два жареных яйца, бекон и тосты, от которых все еще исходит пар. Он украдкой смотрит на Луи, чувствуя себя неуютно, когда за ним наблюдают во время еды. — Спасибо. Томлинсон проводит пальцами по руке омеги и встает, чтобы взять еще одну тарелку с кухонной стойки. — Я не был уверен, что тебе нравится больше, и, поскольку у меня сегодня не было блинов, я их тоже приготовил. Гарри с улыбкой наблюдает за тем, как альфа кладет блин на свою тарелку. — Звучит так, будто ты каждый день ешь блины. — Мне не нравится твой осуждающий тон, — Томлинсон отрезает кусок своего блина и запихивает его в рот. В этот самый момент сердце Гарри трепещет от обожания к Луи. Он пододвигается ближе, так что их плечи соприкасаются, и тоже начинает есть. Что-то успокаивающее и знакомое есть в том, чтобы сидеть вместе на кухне и завтракать в тишине. Луи доедает свой блинчик и кладет руку на бедро омеги, снова хватая свой мобильный телефон. Зная, что самая трудная часть дня еще впереди, Стайлс не торопится и впитывает каждую частичку комфорта, которую дарит этот момент. Он делает глоток кофе и приступает к блинам, когда доедает яичницу. Блинчики с шоколадом, и Гарри пытается вспомнить, когда он в последний раз ел что-то подобное. Или когда он вообще в последний раз ел блины. Это напоминает ему о том, что у Луи есть младшие братья и сестры, и что, когда он готовит, то, вероятно, готовит для них, и именно по этой причине он готовит блины так, как они больше всего нравятся детям. — Твоим сестрам понравились подарки на день рождения? — спрашивает Гарри между делом. Альфа улыбается в ответ. — Смотри, — его большой палец скользит по экрану, после чего он поворачивает его к Гарри, и воспроизводит видео. На нем изображены две молодые девушки, обе с длинными каштановыми волосами и — насколько Гарри может судить — сильно накрашенные. Они шевелят пальцами перед камерой, их ногти выкрашены в цвета, которые омега выбрал в магазине Лу. — Они невероятно красивые, — произносит Стайлс, когда видео останавливается. — Они выглядят слишком взрослыми для шестнадцатилетних, если ты намекаешь на это, — Томлинсон вздыхает и пожимает плечами. Гарри улыбается и засовывает в рот еще одну порцию блинов. — Держу пари, что так оно и есть. Вы, кажется, близки. Отложив телефон, Луи берет свою кружку, и делает глоток кофе. — Так и есть. Я близок со всеми своими сестрами и братом. Но, может быть, я ближе всего с Лотти, потому что мы почти одного возраста. На мгновение Гарри обдумывает свой следующий вопрос, но затем решает задать его. — Кто-нибудь из них знает обо мне? Луи на секунду выглядит застигнутым врасплох, но потом качает головой. — Нет. На самом деле о тебе знает только Зейн. — Ох, — Гарри с трудом сглатывает вязкую слюну и хватает кружку, чтобы чем-то занять руки. — Я понимаю. Он не осмеливается взглянуть на альфу, поэтому не знает, выдаст ли что-нибудь выражение лица Луи. Однако, его голос звучит мягко, когда он произносит. — Ты рассказывал обо мне кому-нибудь, кроме Найла? Омега качает головой. Он еще не доел свой блинчик, но ему вдруг расхотелось это делать. Томлинсон, кажется, догадывается об этом. Он нежно сжимает бедро Гарри, а затем встает со стула, и относит тарелки в раковину. Когда он возвращается, то приседает на корточки перед стулом омеги и берет его за руки. Хмурое выражение на лице альфы вынуждает Гарри задуматься о том, что он собирается сказать. — Послушай, — альфа облизывает губы, явно с осторожностью подбирая слова. — Прежде чем мы приступим к серьезным переговорам, ты должен знать одну вещь. Гарри моргает, крепче сжимая руки Луи. После чего кивает, не доверяя своему голосу. — Есть два варианта решения, — альфа резко вздыхает. — Мы можем сесть, обсудить и решить, как дальше быть вместе. Если ты этого хочешь. Но, если ты не хотел этого с самого начала, Гарри, ты должен сказать мне сейчас. И я отвезу тебя домой, а потом больше никогда тебя не увижу. Я позабочусь о том, чтобы наши пути больше не пересекались, так что тебе не придется страдать так, как пришлось страдать на этой неделе. От этой мысли сердце Гарри сжимается от боли, а в груди становится пусто. Он качает головой, не сводя глаз с Луи. Недолго думая, он высвобождает свои руки из хватки и соскальзывает со стула, обвивая руками шею альфы. Томлинсон теряет равновесие и падает на колени, отчего омега тут же протискивается между его ног. — Прости, — он закрывает глаза, когда руки Томлинсона касаются его спины. — Прости меня за то, что я всегда меняю свое мнение. Луи сжимает талию Гарри. — И о чем же изменилось твое мнение? Омега отстраняется достаточно, чтобы взглянуть в лицо Луи. После чего нежно сжимает руками плечи альфы. — Об этом. О нас. И всем времени. Луи с серьезным видом наклоняет голову. — Сегодня тоже что-то поменялось? — Нет. Сегодня уже нет, — качая головой, Гарри наклоняется и прижимается губами к альфе. Он не отталкивает омегу и никоим образом не останавливает его. Вместо этого Луи закрывает глаза и открывает рот, позволяя Гарри углубить поцелуй. Он обхватывает руками парня за талию и притягивает его ближе, пока между ними не исчезает все пространство. Гарри скользит руками вверх по волосам Луи, крепко сжимая их, в то время как их поцелуй медленно переходит в легкие покусывания и облизывания. Омега прижимается лбом ко лбу Луи и ждет, пока его глаза откроются. Они кажутся невероятно голубыми, когда темные ресницы альфы приподнимаются. — Я знаю, что облажался, Лу. Не один раз. Томлинсон качает головой и выдерживает пристальный взгляд. — Мы оба достаточно настрадались, love. Не только ты. Я первый все испортил. Одно лишь воспоминание о том, как Луи назвал его этим оскорблением, заставляет Гарри снова вздрогнуть. — Но мы можем это исправить, верно? Я хочу это исправить. — Мы это исправим, — альфа снова закрывает глаза, его губы касаются губ Гарри. — Только не на кухонном полу. Омега улыбается, обхватывая лицо Томлинсона руками. — Мне здесь очень нравится. — Конечно, кто бы сомневался, — Луи снова помещает руки на талию Гарри. — Я бы предпочел сделать это на диване, где я смогу должным образом обнять тебя. — Как насчет поцелуев на диване? — спрашивает Гарри, его губы уже покалывают от того, как сильно он скучает по губам Луи. Томлинсон выдыхает дрожащий смешок. — Ты можешь целовать меня в любое время, когда захочешь, love. Я не собираюсь тебя останавливать. Гарри немедленно наклоняется и приближает губы к уголку рта Луи. — Мне просто нужно выбросить это из головы, иначе я не смогу сосредоточиться на том, что ты говоришь. Все слова, которые альфа собирался произнести, замирают у него на губах, когда Гарри завладевает его ртом в очередном поцелуе. Он более яростный, гораздо более страстный, омега проглатывает удивленный звук Луи, когда скользит языком мимо его зубов. Рука парня хватает волосы на затылке альфы и тянет их на себя. Луи в ответ позволяет своей руке соскользнуть с талии Гарри на бедро, притягивая его еще ближе. Гарри стонет и нежно прикусывает нижнюю губу Луи, после чего отстраняется и прислоняется лбом к плечу. Альфа тяжело дышит, прижимаясь к его волосам, его пальцы все еще впивались в бедра парня. — Хорошо, — произносит омега. — Это была плохая идея. Томлинсон целует Гарри в висок, смеясь. — Похоже, ни один из нас не имеет никакого контроля над этим. Оторвавшись от Луи, Стайлс кивает. — Может быть, твой план не так уж и хорош. Я думаю, нам не следует прикасаться друг к другу, пока мы не поговорим. — Может быть, — альфа сразу же прижимает Гарри ближе, вдыхая его запах. — Если только я смогу обнять тебя позже. Гарри облизывает губы. — Я надеюсь, что ты сделаешь больше, чем просто обнимешь меня позже. Со стоном Луи отпускает Гарри, как будто обжегся. Он поднимается на ноги и делает три шага назад. — Ладно. Иди на диван. Я подойду через минуту. Хотя первым побуждением омеги было оспорить это решение, он этого не делает. Он берет свой кофе и еще раз смотрит на Луи, после чего направляется в гостиную и забирается с ногами в угол дивана, держа кружку в руках. Его сердце все еще бьется неконтролируемо, но на этот раз это приятное чувство. Когда Луи наконец входит в гостиную, он ставит свою кружку с кофе на журнальный столик, а затем садится в другом углу дивана. Он устало смотрит на Гарри, как будто нервничает, и омега думает, что он сам, вероятно, выглядит так же. — Все, что у тебя на уме, — произносит Томлинсон, переплетая пальцы. — Ты должен быть абсолютно честен со мной, Гарри. Омега кивает в ответ. Само собой разумеется, что Луи тоже должен быть также абсолютно честен. — Дело не только в моей омеге, — Гарри убеждается, что его глаза встречаются с глазами Луи, когда он говорит. — Я думал, что моя омега берет верх, когда дело доходит до тебя, но это неправда. Луи выдыхает и кивает, побуждая тем самым Стайлса продолжать. — Моя омега признала тебя моим альфой, — произнесение этого вслух похоже на освобождение, и голос Гарри слегка дрожит, когда он продолжает. — Но это не единственная причина. Это нечто большее. Томлинсон смотрит вниз на свои руки, и Гарри понимает, что они думают об одном и том же. — Вот почему я был так обижен и зол, когда ты… — Стайлс пожимает плечами. — И я все еще злюсь на тебя. Вероятно, это продлится какое-то время. — Этому нет оправдания, — Луи сжимает губы, все еще глядя на свои руки. — Я хотел бы объяснить, но я не хочу, чтобы ты думал, что я пытаюсь оправдаться. Я знаю, что это неправильно, и что это будет стоять между нами еще некоторое время. Гарри кивает и закусывает губу. Альфа просит о честности, поэтому Гарри решает быть честным. — Прежде чем ты что-нибудь объяснишь, я просто хочу, чтобы ты знал, что больше всего меня напугало то, что я понял, какую власть ты имеешь надо мной. Одной этой фразой тебе удалось разрушить весь мой мир, а так не должно быть. Прикусив губу, Луи смотрит на омегу. — Согласен. — Теперь то же самое, — продолжает Гарри, удерживая взгляд альфы, чтобы убедиться, что тот понимает его. — У меня такое чувство, будто я стою на замерзшем озере. Томлинсон хмурится. — Что? — Замерзшее озеро, — омега пожимает плечами. — Что бы ты ни сказал, лед под моими ногами может треснуть в любой момент. Кажется, Луи понимает всю серьезность этой метафоры. Он сглатывает и на мгновение закрывает глаза, после чего произносит. — Я думаю, что у нас с тобой разные представления о сексе. Гарри ожидает услышать несколько объяснений, но не это. — Я… о сексе? Резко кивая, альфа проводит рукой по волосам. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, откуда именно возникла проблема. И хотя я знаю, что у людей разные взгляды на секс, меня гложет то, что наши взгляды кажутся такими совершенно разными. — О чем ты говоришь? — Гарри не понимает, что Луи хочет этим сказать. — Я знаю, ты думаешь, что я спал с каждым омегой, которого нанял до тебя, — Томлинсон горько улыбается. — И я не могу винить тебя за это. Но я этого не делал. Ты подписал тот же контракт, что и они, и все они, так же как и ты, согласились, что в течение недели не будет никакого физического контакта. Гарри презрительно фыркает в ответ. — Как будто ты придерживался этого. — Я придерживался, — Луи хмурится, глядя на Гарри. — Я не спал ни с кем из них. И единственная причина, по которой я переспал бы с тобой всего через три дня, заключалась в том, что я с первого дня признал тебя своим омегой. — Ну и что? — несмотря на то, что его сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, когда Луи называет его своим омегой, он чувствует, как глубоко внутри начинает закипать гнев. — Ты считаешь себя морально выше, потому что не спал с ними? Альфа немедленно качает головой. — Это не то, что я пытаюсь донести до тебя. — Тогда что ты пытаешься сказать? — Я знаю, что люди занимаются сексом, потому что это весело или чтобы выпустить пар. И какой бы ни была причина, это их дело, — Луи судорожно вдыхает, его брови сходятся вместе. — Однако мне трудно понять это, потому что я занимаюсь сексом только тогда, когда речь идет о чувствах, Гарри. Я не сплю с людьми просто так. Я сплю с кем-то, когда состою в отношениях, и как бы скучно это ни звучало, так оно и есть. Гарри растерянно моргает, позволяя этим словам проникнуть в его сознание. — И это каким-то образом делает тебя морально выше? Со стоном Томлинсон откидывает голову назад. — Это не то, что я пытаюсь тебе сказать. Это не так. Но в дополнение к тому, что я завидую каждому другому мужчине, который когда-либо прикасался к тебе, это просто… Я хочу, чтобы ты чувствовал то же самое, что и я. — Значит, я был не так уж далек от истины, когда обвинил тебя в том, что ты хочешь, чтобы я был чист, — Гарри ставит свою кружку на столик у дивана. От осознания этого становится нечем дышать. К удивлению омеги, Луи кивает. — Может быть. Я думаю, что хочу, чтобы ты был похож на меня, — он пожимает плечами, выглядя так, как будто только что понял это сам. — Я хочу, чтобы ты не хотел секса ни с кем, кроме меня. — Тебе это и так известно, — Гарри скрещивает руки на груди. — Ты знаешь, что я хочу только тебя. — За исключением того, как ты продолжал утверждать обратное, — Луи качает головой. — Ты получил предложение, пока мы были в Дублине, и… ты не сделал вид, что собираешься его отклонить. Гарри открывает рот, чтобы возразить, но понимает, что альфа прав насчет этого. Гарри дразнил Луи и никогда не говорил прямо о том, что не хочет продолжать свой бизнес после встречи с альфой. — Я бы переспал с тобой в ту же ночь, — произносит он в конце концов. — И откуда мне было знать, что это имеет для тебя какое-то особое значение? Откуда мне было знать, что ты не отправил электронное письмо с согласием в тот же день, прежде чем переспал бы со мной? — альфа пожимает плечами. — Смотри. Я знаю, что это эгоистично, и я хочу сказать, что все это из-за того, что я альфа-собственник. Но дело не только в моем альфе. Я не делюсь, когда дело доходит до близости с кем-то. Омега судорожно сглатывает. — И ты думаешь, что я не такой? — Я не знаю, Гарри. Мы никогда не говорили об этом, — Луи сжимает губы. — Вот почему я говорю об этом сейчас. Я хочу, чтобы мы были на одной волне. — Ты думаешь, что секс с тобой не будет иметь для меня никакого особого значения? — медленно осознает омега. У него даже в голове не укладывается эта идея. — Думаешь, ты будешь просто еще одним номером в телефоне? Томлинсон яростно мотает головой. — Больше нет. Но тогда я не был так уверен. Я был не уверен в том, кем я был для тебя, и вместо того, чтобы поговорить с тобой об этом, я сделал выводы, запутался и наговорил глупые, обидные вещи. — За моей спиной, — добавляет Гарри, чувствуя, как снова открывается рана. — От этого стало еще хуже, Луи. Слышать, как ты так говоришь обо мне с кем-то другим. У тебя даже не хватило смелости сказать мне это в лицо. — Я знаю, — Томлинсон смотрит на омегу, нахмурив брови. — Я знаю. — Знаешь, чего я боялся больше всего? — Гарри горько смеется при этом воспоминании. — Я так боялся, что ты наймешь меня для своего гона и превратишь секс с тобой в бизнес, зная, что я хочу быть для тебя чем-то большим. Луи ничего не отвечает, и омега не смеет посмотреть на него. — А затем ты воплотил мои худшие опасения в реальность, — голос Гарри срывается. — И в довершение всего, ты заставил меня почувствовать, что я это заслужил. Как будто это была моя вина. — Ох, блять, — Луи прижимает омегу к груди. — Прости меня, малыш. Пожалуйста, не плачь. Гарри качает головой, комок в горле мешает произнести слова. Он быстро моргает, чтобы сдержать слезы, но в конце концов сдается и прижимается к альфе. Слезы утихают, когда он вдыхает аромат Луи, пальцы Томлинсона нежно играют с его волосами, пока он бормочет успокаивающие слова на ухо. — Я не плачу, — произносит он, когда снова доверяет своему голосу. Альфа целует его в лоб. — Я никогда не должен быть причиной твоих слез. Гарри не может сдержать вырвавшийся у него усталый смешок. — У меня такое чувство, что это не последний раз, когда ты меня расстраиваешь. — Значит, я буду стараться это изменить, — Луи нежно приподнимает Гарри за подбородок, его большой палец скользит по губам омеги. На мгновение Гарри ожидает поцелуя, но вместо этого Луи просто смотрит на него, нахмурившись. Когда он говорит, его голос звучит намного мягче. — Как я сказал ранее, моим словам нет оправдания. Омега кивает, неуверенный, что лед под его ногами еще не треснул. — Я не пытаюсь оправдать себя, Гарри. Я просто хочу, чтобы ты понял, что заставило меня произнести эти вещи, — Луи тихо вздыхает. — И я хочу, чтобы ты понял, что я никогда больше не скажу ничего подобного. Это было мерзко, и я был в плохом настроении, и не понимал, какой ущерб могут причинить мои слова. — Итак, — Гарри не сводит глаз с Луи. — Тогда кто я для тебя? Есть ли еще какая-то часть тебя, которая думает обо мне как о проститутке? Луи шипит, когда омега произносит это слово, прищуривая глаза. — Нет, уже нет. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это. Гарри слегка наклоняет голову. — Чтобы понять что? — Как я уже сказал ранее. Я знаю, что у людей разные представления о сексе. Мне было трудно смириться с тем, что наши кажутся такими разными. Это не означает, что я принял это или действительно понял смысл. — А теперь? — Гарри хмурится, глядя на Луи, неуверенный, что правильно улавливает суть. — Я думаю, что да, — Томлинсон кивает и отпускает подбородок омеги. — По крайней мере, я понял, что это ничего не меняет в нас. Или кто ты для меня. Или как сильно я хочу тебя. Или… Гарри растерянно моргает, когда Луи останавливается. — Или? Выражение лица альфы смягчается, после чего он наклоняется, нежно касаясь губами Гарри. — Это ничего не меняет в том факте, что я влюбился в тебя. Отстранившись, омега кладет руки на грудь Томлинсона, останавливая его, когда его губы следуют за губами Гарри. — Что? Одна из рук Луи ложится поверх руки омеги. — Я снова расстроил тебя? Гарри хочет ответить, но в голове у него было совершенно пусто. Луи только что признался в любви, как будто это ничего не значит, и омега понятия не имеет, как с этим справиться. — Ты влюблен в меня? Плечи Томлинсона опускаются, и выражение его лица становится горько-сладким. — Я имею в виду. Ты действительно испытал меня на этой неделе. Но если уж на то пошло, это заставило меня влюбиться в тебя еще больше. — Подожди, — оттолкнув альфу назад, Гарри увеличивает расстояние между ними. Он не может ясно мыслить, когда Луи так близко. Вздохнув, омега собирается с духом, поднимая руки вверх. — Ты не можешь говорить, что влюблен в меня, после того, как я всю неделю вел себя как сущий кошмар. — Ничего подобного, — Томлинсон качает головой. — Я не говорю, что у тебя было какое-то право так поступать со мной, но я знаю, почему ты это сделал. Гарри чувствует, как у него замирает сердце в груди. — Я пытался наказать тебя. — Я знаю, — Луи кладет одну руку на спинку дивана. — Но это не значит, что только потому, что я облажался по-крупному, моя ошибка будет оправдана. Поступки не компенсируют друг друга или что-то в этом роде. Лед трескается, но Гарри этого не замечает. Он думал, что его замерзшее озеро лопнет, когда альфа разозлит его, а не наоборот. — Ты не сердишься на меня? Томлинсон, кажется, обдумывает свои следующие слова. — Честно говоря, я был в ярости, когда ты ушел с Люком. Трещина становится больше. — Однако, ты все же отправил меня «повеселиться». Черт, ты даже не выглядел расстроенным. — Я бы ничего не выиграл, устроив сцену. Ты бы пришел за моей головой, если бы я попытался тебя удержать, — Луи убирает челку со лба. — И ты знаешь, как сильно я страдал. Не делай вид, что не делал это специально. — Я хотел заставить тебя страдать, — шепчет Гарри. Лед становится опасно тонким, и омега чувствует, что теряет хватку. Признание тяжелым грузом ложится ему на плечи. Луи кивает и протягивает руку, помещая ее на колено парня. — И почему? Почему ты хотел, чтобы я страдал? Глаза альфы становятся свирепыми, когда он выдерживает пристальный взгляд Гарри. Как будто он уже знает ответ, и омега почти уверен, что так и есть. И все же Стайлс должен произнести это вслух. Это будет справедливо по отношению к альфе. Он вздыхает, и внезапно все вокруг него замирает и лед под ногами перестает крошиться. — Я хотел, чтобы ты страдал, потому что влюблен в тебя, — бормочет Гарри. — И вместо того, чтобы сделать то же самое в ответ, ты обозвал меня проституткой. Луи судорожно выдыхает. Он снова пододвигается ближе, но на этот раз не наклоняется, и Гарри мысленно ненавидит то, как альфа всегда так хорошо его понимает. Он знает, что омега должен был сделать этот шаг. Луи обнажил себя перед Гарри, и от Стайлса зависело, что будет дальше. — Мы оба стоим посреди этого замерзшего озера, — внезапно осознает Гарри. Луи улыбается. — Оно уже несколько раз треснуло, не так ли? Стайлс закрывает глаза и тихо фыркает в ответ. — Однако, лед еще не сломался. — Тогда, может быть, нам стоит вернуться на берег? — альфа сжимает колено Гарри. — Я хочу снова чувствовать себя в безопасности. Снова открыв глаза, Гарри смотрит на Луи, и то, что он видит — тепло, озорство и такая, такая искренняя любовь, она переполняет его. Он обнимает альфу за шею, отчего они оба падают. Томлинсон приземляется на спину, а Гарри — на него сверху. Луи поднимает руку и откидывает волосы омеги назад. — У нас неплохо получается разговаривать, не так ли? Взгляд омеги на мгновение останавливается на губах альфы. Теперь легко можно использовать его положение, чтобы соблазнить Луи. Гарри почти уверен, что Луи не будет возражать против этого, но после примирения, омеге кажется неправильным заниматься сексом прямо сейчас. Он чувствует, что Томлинсон должен быть тем, кто должен сделать первый шаг. — Хочешь услышать еще одну правду? — спрашивает он. — Зависит от обстоятельств, — Луи немного шевелится, устраиваясь поудобнее. Слегка сместившись, Гарри кладет голову альфе на плечо. После чего закрывает глаза. — Всю неделю меня буквально тошнило от себя. Луи молчит, его пальцы скользят сначала вверх, а затем вниз по спине Гарри. — Потому что ты больше не узнавал себя? Омега думает о песне, которую он написал, и хотя им удалось кое-что обсудить, они даже близко не подошли к некоторым вопросам. Гарри все еще было стыдно за то, как он воспользовался Луи во время его гона. — Знаешь, обычно я оставляю людям выбор, — Стайлс вдыхает аромат альфы. Луи мурлычет в ответ. — Я бы хотел, чтобы у меня был выбор. Но давай будем честны, я бы никогда не отказался от твоего предложения. Но… — его рука перестает гладить Гарри по спине. — Это не значит, что то, что ты сделал, было правильным. Мы должны были поговорить и договориться об этом заранее. Кивнув, омега проводит кончиками пальцев по руке Луи. — Я прошу прощения за то, что был таким придурком. — Я просто… — альфа кладет руку на затылок Гарри. — Я ничего не помню, и прошло так много времени с тех пор, как я проводил свой гон с кем-то другим. Омега поднимает голову. Он понятия не имеет, зачем Луи понадобилось упоминать о том, что он был с другими омегами. — Какое это имеет отношение к нам? Томлинсон улыбается, сжимая шею Гарри. — Я не причинил тебе вреда, не так ли? Покраснев, Стайлс снова быстро опускает голову. Однако он понимает, что его запах выдает его. — Нет. На самом деле ты был очень нежен и внимателен. Вздох облегчения вырывается из альфы. — Хорошо. Ладно. Хорошо. Улыбнувшись Гарри касается губами шеи альфы и целует нежную кожу. — Мы можем это исправить, верно? Луи довольно мурлычет в ответ. — Я думаю, что мы на правильном пути. Стайлс чувствует, как сердцебиение Луи входит в медленный, устойчивый ритм. Он дышит ровно, и Гарри чувствует, как напряжение покидает его тело с каждым выдохом. — Сказать тебе еще одну правду? — бормочет Томлинсон. Хмыкнув, Гарри скользит губами к мочке уха Луи, нежно покусывая ее. — Я не спал как следует со времени гона, — слова звучат слегка невнятно. Гарри вздыхает и откидывает голову назад, целуя Луи в челюсть. — Я знаю. А теперь поспи немного, милый. — Милый, — сонно повторяет альфа. — Мне это нравится. Наблюдая за тем, как Луи засыпает, Гарри не может сдержать улыбку. Он откидывает голову на плечо альфы и тоже закрывает глаза, впервые за долгое время чувствуя себя расслабленным. Тело альфы теплое, а его рука нежно касается кожи Гарри — собственнически, но так незаметно, что это не кажется отталкивающим. Это похоже скорее на принадлежность, а не на требование. Омега чувствует, что его снова одолевает сон, поэтому кладет руку Луи на грудь, прямо над сердцем и закрывает глаза.+++
Первое, что Томлинсон замечает, когда просыпается — Гарри больше не рядом. Он лежит на диване, укрытый одеялом, но совершенно один. Не было слышно никаких звуков, которые можно было бы разобрать, поэтому альфа слегка хмурится. Он хватает свой мобильный телефон со столика на диване и обнаруживает, что проспал по меньшей мере пять часов. Омеге, вероятно, наскучило ждать, когда он наконец проснется. Встав, Луи потягивается, а затем направляется на кухню. В кастрюле на плите что-то кипит, но Гарри в комнате нет. Однако, что бы там ни готовилось, пахло фантастически, поэтому Луи поднимает крышку, чтобы проверить. Это похоже на тушеное мясо, и альфа улыбается при мысли о том, что омега решил приготовить ему еду. Поднявшись наверх, он также обнаруживает, что спальня пуста. Кровать застелена, а окно слегка приоткрыто. Луи закрывает его и подходит к шкафу, доставая сменную одежду. Одевшись, он отправляется в туалет, умывается и чистит зубы, напевая себе под нос, но Гарри так и не появляется. Нахмурившись, альфа направляется в комнату для гостей. И ее он находит пустой, как и свой кабинет. Спустившись вниз, Луи проверяет остальные комнаты, но Гарри по-прежнему нигде нет. Он думал, что они все решили. Не все, конечно, но альфа остался доволен тем результатом, что получился. Но, возможно, Гарри так не считает и ушел, потому что все пошло не так, как он хотел. Покачав головой, Луи прогоняет эти мысли. Омега казался довольным, как и альфа. Он ни за что не ушел бы. Не после разговора, который у них был. Вероятно, он вышел за продуктами или решил заскочить домой, чтобы взять кое-что из своих вещей. Хотя, если бы это было так, Томлинсон нашел бы записку. Или его бы разбудили, чтобы он сопроводил омегу. Он очевидно ушел прошлой ночью, и Луи не чувствовал себя комфортно при мысли о том, что Гарри будет гулять один. Другие альфы могли воспользоваться преимуществом. Как раз в тот момент, когда он начинает погружаться в заботы, Луи слышит тихую мелодию, обрывки звуков, доносящихся снизу. Он выдыхает, тревожное чувство покидает его, и он направляется к лестнице, которая ведет в подвал. Спустившись вниз, он тихо открывает дверь в студию и обнаруживает Гарри, сидящим на одном из диванов с гитарой в руках. Он исполняет нежную мелодию и тихо поет в такт. Какое-то мгновение Луи стоит у дверного косяка, наблюдая за тем, как омега снова и снова меняет аккорд, прежде чем у него получается правильно. Наклонившись вперед, Гарри записывает слова на листе бумаги, затем засовывает ручку за ухо и поправляет гитару на коленях. Луи был сильно поражен другой песней Гарри, когда услышал ее запись, но эта поразила его в разы сильнее. Гарри сидит в его студии и придумывает песню, используя любимую гитару Луи. Его мягкий голос глубокий, хриплый и полный эмоций, когда он начинает петь. You don’t have to say you love me/ Тебе не нужно признаваться мне в любви You don’t have to say nothing/ Тебе не нужно ничего говорить You don’t have to say you’re mine/ Тебе не нужно утверждать, что ты принадлежишь мне Honey/ Детка I’d walk through fire for you/ Ради тебя я пройду через огонь Just let me adore you/ Позволь мне поклоняться тебе Oh Honey/ О, детка Омега перестает петь, внося изменения на бумагу. Он что-то напевает себе под нос, но прежде чем омега продолжит, Луи полностью открывает дверь и входит внутрь. Гарри подпрыгивает и чуть ли не роняет гитару. Он едва успевает поймать ее и тут же тихо стонет. — Боже, ты напугал меня до смерти. Альфа засовывает руки в карманы своих спортивных штанов. — Я не хотел, прости. Покраснев, омега переводит взгляд с листа бумаги на Луи и обратно. — Я просто убивал время. — Гарри, — Томлинсон садится на скамейку у пианино. — Она невероятная. — Ты не должен был ничего слышать, — Гарри осторожно опускает гитару. — Речь идет о другой песне? — спрашивает альфа, не сводя глаз с парня, чтобы не пропустить его реакцию. Плечи Гарри опускаются, и он сердито выдыхает. — Зейн предатель. Луи с улыбкой переплетает их пальцы. — Ничего подобного. Он ее отправил Стэну, а тот позвонил мне по этому поводу. Спросил, почему ты еще не подписал контракт. Гарри качает головой. Запах дождя усиливается. — Ты прослушал ее до конца? Томлинсон решает, что они поговорят о делах в другой раз. Есть и более насущные проблемы, связанные с песней. — Да, до конца. — Ты не должен был этого делать, — Гарри встает с дивана и начинает расхаживать по комнате. — Это слишком личное. И я еще даже не успел рассказать тебе кое-что из этого. Я должен был сообщить первым, прежде чем ты узнаешь об этом из чертовой песни. Это не… — Гарри, — Луи остается на месте, следя глазами за каждым движением омеги. — Все в порядке. Не кори себя из-за этого. Мы поговорили, помнишь? Тебе не о чем беспокоиться. Стайлс яростно мотает головой. Затем прекращает метаться и поворачивается к Луи, широко раскрыв глаза. — Тебе не понравилось? Томлинсон наклоняет голову и приподнимает брови. — Если честно, у меня случился небольшой нервный срыв из-за этого. — Действительно? — преодолев стеснение, Гарри подходит и садится рядом с Луи. — Я могу все объяснить. Взяв омегу за руку, Томлинсон касается губами внутренней стороны запястья. — Здесь не так много нужно объяснять. Я думаю, что понял все так, как это было задумано. — Да? — Гарри наклоняется, и альфа пододвигается на скамейке, чтобы освободить больше места. — Тогда ты знаешь, каким несчастным я чувствовал себя всю неделю, не так ли? Томлинсон замечает, что в запахе Гарри преобладают полевые цветы, и улыбается. — Я знал об этом еще до того, как услышал песню. До сих пор тяжело слушать это и не иметь возможности тебе помочь. — Я сам виноват, — омега качает головой. — Мне даже не следовало показывать ее остальным. Луи приподнимает бровь, проведя большим пальцем по точке, где бьется пульс Гарри. Тот пододвигается ближе. — Ты же знаешь, что я не могу позволить артистам лейбла использовать песню, верно? Гарри прикусывает губу. — Я догадываюсь. — Также… — Луи отпускает руку омеги и поднимает крышку. — Я думаю, что партия пианино будет звучать лучше. — Я не играю на пианино, — напоминает ему Гарри. — Я почти уверен, что ты сможешь научиться, — Томлинсон кладет пальцы на клавиши, пытаясь вспомнить мелодию, которую омега исполнял на гитаре в демо-записи. Когда он начинает играть, Гарри замирает рядом с ним. Его глаза прикованы к пальцам Луи, и он вздыхает, после чего тихо начинает подпевать. Томлинсон нажимает несколько неправильных клавиш, неправильно запомнив мелодию, но все равно не теряет своей магии, услышав, как омега поет эту песню в сопровождении фортепиано. После припева Луи позволяет мелодии затихнуть и пожав плечами, смотрит на омегу. — Я думаю, что это должна быть фортепианная баллада. — Это прекрасно, — шепчет Гарри. — Ты действительно думаешь, что я смогу научиться играть? — Я буду не против научить тебя, — альфа берет омегу за руку и кладет пальцы на клавиши, после чего помещает свои поверх пальцев Гарри. — У тебя длинные, тонкие пальцы. Это должно облегчить задачу. Гарри нажимает несколько клавиш и улыбается Луи. Наклонившись, Луи нежно целует его, соединяя их губы в коротком поцелуе. Он все еще не может поверить, что это правда, и что Гарри действительно позволяет ему. Все его тело буквально начинает вибрировать от счастья. — Я не могу поверить, что ты мне солгал, — альфа прижимается лбом ко лбу Гарри и переплетает свои пальцы с его пальцами, которые нажимают сразу на несколько клавиш, в результате чего раздается фальшивый звук. Гарри поднимает другую руку, обхватывая челюсть Томлинсона. Его глаза словно искали подтверждения. — Недостаточно хорош для «The Voice», — Луи фыркает, слегка качая головой. Гарри хихикает в ответ. — Я не настолько хорош. — Томас хочет подписать с тобой контракт. Стэн хочет подписать с тобой контракт. Зейн тоже, — сжав губы, Луи выдерживает пристальный взгляд Гарри. — Не могут же они все ошибаться. — А как насчет тебя? — голос омеги звучит чуть громче шепота, после чего он хмурит брови. Луи снова наклоняется вперед, снова соединяет их губы. Гарри охотно раскрывает рот, его язык встречается с языком альфы для глубокого поцелуя. На какое-то время они теряются в этом, обмениваясь поцелуями, растворяясь друг в друге, пока Гарри не седлает альфу. — Я не могу быть объективным, когда дело доходит тебя, — наконец произносит Луи, когда они отрываются друг от друга, после того как становится нечем дышать. — И подписание контракта с тобой стоит на втором месте после того, как ты станешь моим. Гарри, кажется, не нуждается в кислороде. Мгновение спустя его губы возвращаются к губам Луи для еще одного поцелуя. После чего он лениво потирается носом о нос альфы. — Помнишь, что мы ставили на кон? — Я не против проиграть это пари, — Луи слегка кусает Гарри за подбородок. — Лишь бы снова не потерять тебя. Омега улыбается и откидывается назад достаточно, чтобы как следует рассмотреть Луи. — Ты проиграл это пари месяц назад. — Но когда я ответил, что заставлю тебя спеть для меня, ты представлял, что это будет песня, которую написал для меня? — Луи бросает ему вызов, широко ухмыляясь. Звук хихиканья Гарри подобно чистому золоту, вылитому на Луи. — Я бы вообразил, что это скорее всего будет песня ненависти, если уж на то пошло. Томлинсон сжимает тонкую талию и вспоминает слова песни, которую недавно пел омега. — Как будто ты меня обожаешь. Гарри едва сдерживает усмешку. — Ты должен перестать слушать мои песни, прежде чем я это разрешу. — Но ты же не отрицаешь, что они обо мне, — тут же возражает Луи. — Никто не говорит, что они о тебе, — омега качает головой, его глаза снова ясные и яркие, и сердце Луи наполняется радостью от того, как сильно ему нравится снова видеть Гарри таким. Он препирается, чтобы всегда оставить за собой последнее слово. — Не знаю, как тебе вообще пришла в голову эта идея. Как раз в тот момент, когда Томлинсон открывает рот, чтобы возразить, Гарри затыкает его поцелуем, шепча единственное слово в рот Луи. — Милый.