Under Other Stars

Хенджин проснулся от лучей солнца, скользивших по его коже, очерчивающих аккуратно черты лица и согревающих щеки. Он пробурчал что-то себе под нос и перевернулся на другой бок: он не был полностью уверен в том, что уже готов полностью приходить в сознание. До его слуха донесся смех, он слышал тихий звон колокольчиков снаружи, приоткрыл глаза и заметил, что кто-то оставил окно открытым нараспашку. Не «кто-то». Сынмин. Хенджин резко поднялся и сел, хватая ртом воздух. В комнате был только он один, а смех шел снизу, а солнце уже поднялось над горизонтом — день начался уже несколько часов назад. Хенджин взглянул на пустое место рядом с собой. Сынмин опрятно заправил свою половину кровати, а Хенджин случайно пустил всю его усердную работу коту под хвост. Вздох. Как обычно. Хенджин позволил своему телу упасть обратно спиной на матрас. Дверь тоже не была закрыта до конца. Наверное, и остальные уже проснулись. Остальные. Точно. Блять. Хенджин потер свои глаза, надавив на них так, что маленькие пятнышки света затанцевали под темнотой его век. Он выдохнул так, будто на его плечи лег груз всех проблем мира. Что вообще происходило с его жизнью? Только вчера он как обычно вышел на утреннюю пробежку по лесу, а сегодня проснулся на втором этаже в доме, который, как он думал, был заброшен много лет назад. А может он все еще был заброшен. Просто не в этой реальности. Потому что сейчас Хенджин находился в мире-отражении. По крайней мере, так это место назвал Чан. И теперь заброшенным был город, вообще все было заброшено, а здесь, в лесу, жили восемь человек. И больше никого. Никого, кроме огромных оленей, пчел-фей, а сколько еще хранил в себе этот лес? Хенджину хотелось узнать. Но в то же время нет, и, кажется, это все было немного не тем, о чем обычно люди думают сразу после пробуждения. Хенджин открыл глаза и снова сел на кровати. Он был в другом измерении, и это утро за окном было таким прекрасным. Прошлая ночь… очень отличалась от тех ночей, к которым привык Хенджин. Сынмин успокоился спустя какое-то время и крепко обнял Хенджина прежде, чем сказать: «Для нас обоих будет лучше, если мы ляжем сейчас спать, это был чертовски длинный и утомительный день», — и они легли спать. К удивлению Хенджина, он и правда очень скоро провалился в сон, и спокойно проспал всю ночь, не мучаясь от странных или тревожных снов. И он был очень рад тому, что уснул так быстро: этой неловкости не пришлось долго висеть в воздухе. И Хенджин надеялся, что Сынмин был в порядке. Ночью он выглядел… таким сломанным. И это его состояние легко можно было понять. Оу! Тени! Только сейчас до Хенджина дошло, что ни одной из них ночью не показалось. Чан не разбудил их звоном колокола, а это значит, что их не было. Кроме воя в глубине леса, Хенджин не слышал больше ничего странного. Как же хорошо, что тени не показались этой ночью. Хенджин, наконец, поднялся на ноги, размял немного затекшие от сна конечности и только после этого начал переодеваться из пижамы, одежды Сынмина, в свою. Ему обязательно нужно будет поблагодарить парня за это. Не только за то, что тот одолжил ему одежду на одну ночь, но… за все, на самом деле. За то, что не оставил Хенджина одного, хотя они не были такими уж хорошими друзьями. Они были всего лишь знакомыми, так это назвал Сынмин. Да. А еще он всю ночь спал рядом с Сынмином. Он– стоп. Он всю ночь спал рядом со своим возлюбленным! Если бы Хенджин сказал об этом Хенджину из прошлого года, тот бы ни за что ему не поверил! Хотя, и Хенджин двумя днями ранее тоже этому не поверил бы. Но уже по другим причинам. Хенджин решил, что не хочет думать ни о своем нынешнем положении, ни о Сынмине, ни заботе о нем и ночи, проведенной возле него. Вообще не думать о нем сейчас, потому что последнее, что хотелось Хенджину в столь ранний утренний час, это поймать сердечный приступ из-за этого, он вообще-то находился в другом измерении и не мог выбраться отсюда, и вообще у него было много других вещей, о которых можно было думать и переживать. Вот, например, нужно ли ему будет закрыть окно и дверь, когда он будет выходить, или не нужно, а потом он вспомнил, что все еще не заправил кровать и быстро исправил это так аккуратно, как мог. И, выходя наконец из комнаты, решил все же оставить окно и дверь открытыми. Он задумался о том, до скольки он пролежал на кровати, а затем вспомнил, что это неважно. Если Чанбин не разбудил его, вылив в лицо ведро воды, значит, он проснулся до обеда. Дверь в спальню Минхо и Чана была закрыта, и Хенджин понял, что Чан, скорее всего, все еще спал. Конечно, он ведь был на ногах всю ночь. Подождите– Хенджину же тоже придется дежурить по ночам, так ведь? Боже. Только не это. Ступеньки под его ногами поскрипывали, а у подножия лестницы стоял Феликс. — Утречка! — весело поприветствовал он Хенджина, который улыбнулся и пожелал парню доброго утра в ответ, заставив Феликса ярко засмеяться. — Не ранняя пташка? Ни в коем случае не осуждаю, — и с этими словами вышел из дома, и по желтым резиновым перчаткам на его руках Хенджин легко догадался, что направился парень в сад. Через небольшой коридор Хенджин вышел в гостиную, где за заставленном едой столом сидели четыре его новых друга. Волосы на голове Сынмина были взъерошены: он явно не позаботился об их расчесывании после пробуждения. Хенджин улыбнулся, когда Сынмин кивнул ему в знак приветствия. Минхо сидел рядом с ним, Эпплсоус снова устроилась у него на коленях, по всей видимости, с нетерпением дожидаясь возможности урвать себе кусочек от сэндвича Минхо. Джисон тоже уже проснулся и сидел в конце стола, а спиной к Хенджину расположился Чанбин. Хенджин занял место рядом с ним. — Доброе утро, — поздоровался со всеми Хенджин, и получил четырехкратное «утра» в ответ. На столе стояли все возможные виды еды, которую кто-либо только мог захотеть на завтрак, и Хенджин, правда, был немного удивлен. Они всегда ели как короли или что вообще происходит? — Мы думали о том, чтобы сходить в город сегодня, ты же вроде хотел взять немного вещей из своего дома. Ну, или зайдем в какие-нибудь магазины, если ты не сможешь попасть к себе из-за сломанной лестницы. Кстати, как твоя нога? — Чанбин пил кофе, и, если Хенджин понял верно, то был эспрессо. — Это было бы круто. И с ногой все в порядке. Я думаю, — ответил Хенджин и взял себе тарелку, начиная собирать сэндвич. Его нога побаливала, когда он двигался, но не слишком сильно. — Я посмотрю ее после завтрака, просто чтобы убедиться, что все заживает как нужно. Хенджин кивнул ему и налил себе стакан воды. Он не пил кофе. И когда Хенджин начал жевать свой сэндвич, он поймал на себе немного… странный взгляд Джисона. Хорошо, не то чтобы странный, просто… ладно, он был странным. Хенджин приподнял бровь в непонимании, и Джисон понял, что его поймали с поличным. — Оу, извини, это просто… необычно видеть новых людей здесь. В хорошем плане необычно, конечно! — Он на самом деле просто помирает от желания поскорее узнать тебя лучше и завалить горой глупых вопросов. Мы все, вообще-то, просто стараемся казаться нормальными людьми, чтобы не напугать тебя случайно, — Минхо отпил немного чая из своей кружки и продолжил. — Сам понимаешь, появление новых людей здесь явление очень редкое, даже если не брать во внимание двух за всего две недели. Хотя нет, и это тоже. Все же, единственный, кто появился здесь после меня — Чанбин. — Понятно, — пробормотал Хенджин, немного стесняясь от такого количества внимания. Нет! Хватит быть таким застенчивым! На это сейчас нет времени! У тебя нет Енхуна под боком, он не вытащит тебя из этой ямы, которую ты сам себе роешь своим стеснением! — И… спрашивай, если хочешь, — он послал Джисону немного скомканную стеснением улыбку. — О, хорошо! Что последнее ты помнишь перед падением? — Я думал о том, что мне нужно как можно скорее вернуться домой… — А зачем? — Мы должны были поехать к тете, у меня двоюродный брат родился, — ауч, ауч, ауч, неприятненько, не самые веселые вопросы, вызывающие не самые хорошие мысли. — Не, не то, у нас с Феликсом все еще интереснее! — Джисон… — буркнул Минхо. — Да, да, простите. Ладно, какой у тебя любимый цвет? И вот опять, даже не осознавая этого, Хенджин взглянул на Сынмина. Сегодня он снова надел свою фиолетовую толстовку. — Фиолетовый, — выпалил он, даже не успев заставить самого себя заткнуться. — Классно, фиолетовый — хороший цвет, мне нравится рисовать им. У него есть какое-то свое ощущение и настроение, — Джисон ничего не заметил и не заподозрил. И Сынмин тоже: он был больше заинтересован в книге перед ним. Хенджин помнил, как он часто делал это: читал всегда и везде, даже в шумной столовой университета, когда оставался с собой один на один. Но сейчас он не был один… — Ты ходил в школу? Глупый вопрос, конечно ты ходил, ты говорил об этом вчера. Какое у тебя любимое воспоминание из школы? Хенджину нужно было немного подумать, прежде чем ответить. — Эм, наверно, то, когда мы выиграли золотой кубок по баскетболу среди лучших команд старших школ в стране… — оу, какое же это было воспоминание, и мелкий Хенджин был таким пьяным той ночью, что его сокомандникам пришлось помогать ему добираться до дома. И его родители даже ничего не заподозрили! Или они все же… — О-оу, тогда ты правда очень хорош! Тебе нравится есть хлопья на завтрак? — Да? — Тогда почему ты не ешь их сейчас? Хенджин осмотрел стол. Он и не заметил стоящую здесь коробку с хлопьями. — Э-э… не знаю? — Возьми себе тарелку, — и Джисон передал ему тарелку. Хенджин думал, что этот парень был стеснительным, но как же он ошибся. Он насыпал себе в тарелку немного хлопьев и залил их молоком. — Он делает это в правильном порядке! Я знал! — Джисон, абсолютно никто не наливает в тарелку молоко раньше хлопьев, — выдохнул Чанбин. А, теперь Хенджин понял. Он закатил глаза, ухмылка тронула уголки его губ. Хорошо, Джисон был забавным, это то, что сейчас Хенджин понял об этом парне. — Это не помешает мне продолжить мое исследование! Однажды кто-то обязательно оступится. — Специально так сделаю, — пробурчал себе под нос Чанбин, Джисон недовольно фыркнул. — Доброе, — Хенджин услышал за спиной знакомый голос, и на место рядом с ним уселся заспанный Чонин. — Доброе, — ответил он Чонину, радуясь тому, что тот сел рядом с ним. Почему он так обрадовался такой маленькой вещи? Он и сам на самом деле этого не понял. — Возьмете мне мороженого, если зайдете сегодня в магазин? — голос Чонина все еще звучал по утреннему сонным. — Конечно, — кивнул Чанбин, отставивший в сторону пустую чашку из-под своего кофе. — Думаю, будет лучше, если мы уйдем после обеда. Его сегодня готовит Джисон, поэтому сначала пообедаем. Кто-то еще пойдет со мной и Хенджином? — Я могу. Хочу зайти в книжный, — Сынмин оторвал взгляд от своей книги. — Феликс говорил, что ему нужно что-то в городе, поэтому он тоже пойдет с вами, я слишком занят, — сообщил Джисон. Хенджин заметил, что мог видеть в окне перед собой Феликса, трудящегося в саду с овощами. — Ага, занят, — фыркнул Чанбин в ответ на слова Джисона. — Да! Мое творчество и вдохновение меня ждать не будут. — Я шучу, Джи. Чонин? Минхо? — Я останусь, я обещал Чану погулять с ним, — ответил Минхо, Эпплсоус пыталась стащить с его сэндвича кусок сыра. — Я не пойду, поэтому и прошу вас взять мне мороженое, — Чонин положил полную ложку хлопьев себе в рот. — Хорошо, значит, я, Хенджин, Феликс и Сынмин. Мы пойдем пешком, если Хенджину позволит его нога. — Я смогу идти пешком, — отозвался Хенджин. Ему придется. Он не хотел доставлять им неудобства своей раненной голенью. * * * — Скоро вернемся, не скучайте! — Хорошо, будьте осторожны! — прокричал им Чан, когда Чанбин закрыл за собой дверь. С плеча Хенджина свисала его спортивная сумка, пустая на этот раз. Он выложил всю свою одежду в шкаф, а фотографию с родителями поставил на прикроватную тумбу. Его нога немного побаливала, но это никак не мешало ему, Чанбин осмотрел ее после завтрака и, по его словам, выглядели раны неплохо. По крайней мере, настолько неплохо, насколько могли выглядеть недавно полученные раны. Джисон приготовил на обед тушеное мясо с овощным рагу, и вышло у него очень даже хорошо. Хенджин испытывал какого-то рода страх от понимания, что когда-то и ему тоже придется готовить для них восьмерых. Его просто нельзя было подпускать к готовке, на кухне он был самой настоящей катастрофой. — Пойдем! — Феликс схватил Сынмина за руку и направился к дорожке, уводившей их от дома к лесной дороге, которая была так знакома Хенджину. Ему стало интересно, была ли там все еще «его» лужа. Хенджин плелся за Сынмином и Феликсом, а рядом с ним — Чанбин, подстроивший свой шаг под шаг Хенджина. Хван не мог перестать рассматривать лес, окружавший их и скрывший из вида поляну с домом. Хенджин не только видел, что лес вокруг выглядел иначе, но и чувствовал это. Лес ощущался по-другому. И Хенджин был уверен: и лес, и сами деревья никогда не были такими пышными. Никогда не были такими… зелеными. Никогда не выглядели настолько наполненными жизнью. Этот лес был другим. Он не тот же, каким был раньше, нет. Этот лес… был отражением того леса, который знал Хенджин. Или правильной его версией? Может быть, это его мир, на самом деле, был отражением этого? Гравий и трава похрустывали под кроссовками Хенджина, легкие дуновения ветерка игрались с листьями деревьев; Сынмин и Феликс тихо беседовали о чем-то. Хенджин поправил лямку сумки, начавшую скатываться с его плеча, и засунул руки в карманы. Прядь волос надоедливо спадала ему на глаза, а он снова и снова пытался заправить ее за ухо. А затем он услышал удивленный вздох Феликса и почти врезался в него, потому что не заметил, как парень остановился. Сгорая от любопытства, Хенджин пытался понять, на что же так восхищенно смотрели Феликс и Сынмин. Всего в паре метров от них стояла лиса. Самая обычная на вид лиса, с белыми и черными полосами на рыжей шерстке. Она тоже с интересом разглядывала парней, немного склонив голову на бок. Животное совсем не боялось их. — Это наша лисица? — прошептал Сынмин. — Возможно. Отец семейства, может быть, — прошептал Феликс в ответ, и, как по команде, что-то закопошилось, зашуршало в высокой траве рядом с тропинкой, и что-то синее быстро выбежало на нее. Что-то синее… Еще одна лиса? Она остановилась рядом со своим партнером, взглянула на них четырех, но, по всей видимости, они были не слишком уж интересны ей, потому что лиса снова скрылась в лесу. И папа-лис тоже ушел за ней, кажется, ее он здесь и дожидался. Синяя лиса. Теперь лисы были еще и синими. Если быть точнее, белыми с синими полосами. — Оу. Хорошо, — улыбнулся зачарованно Феликс прежде, чем снова двинуться вперед и продолжить их путь. Хенджин не мог не задуматься о том, какие еще сюрпризы таил в себе этот лес. Он перешли с одной тропинки на другую, и она явно использовалась чаще, потому что все еще не заросла травой длиной по колено. Идти теперь было легче, и у Хенджина появилось еще больше времени на разглядывание всего вокруг. Было так тихо, он не привык к такой тишине. Ни машин. Ни шума города. Ни намека на жизнь. Жизнь человека, конечно. Звуков жизни природы было намного больше, чем просто много: пение птиц наполняло все окружающее пространство, откуда-то издалека слышались рев, свист, лай и звуки, источники которых Хенджин не мог определить. Существовали ли здесь собаки? Кошки были, точно. Хенджин надеялся, что и собаки тоже. Сынмин и Феликс замолчали, а Чанбин не обронил и слова. С его плеча свисала спортивная сумка, Феликс и Сынмин взяли с собой рюкзаки. Скорее всего, они больше подходили для того, чтобы носить какие-то тяжелые вещи. Хенджин даже не обдумал заранее то, что он хотел бы забрать с собой из дома. Одежду, точно. Какие-то памятные вещи? Может быть. Но он не мог толком поразмышлять об этом, не тогда, когда он заметил небольшую улыбку на губах Сынмина, и его глаза, полные изумления, рассматривающие все, что росло вдоль тропы, заглядывающие вглубь леса и восхищающиеся окружавшей их природой. Та боль и грусть прошлой ночи никак не показывались и не узнавались в чертах его лица. Будто и не он вовсе рыдал в плечо Хенджина от осознания потери своей семьи и друзей. Будто в мир снова вернулась гармония. И, возможно, для Сынмина все так и было, в конце концов, у него все еще были природа и ее красоты. И у него все еще были книги и его любовь к чтению, и, может быть, это именно то, о чем он всегда мечтал. Хенджин не знал. Но ему хотелось бы знать. Хенджин взглянул на парня, идущего рядом с ним, и понял, что Чанбин смотрел на него в ответ с небольшой ухмылкой на лице и вздернутой бровью. А еще Хенджин понял, что, кажется, был пойман с поличным на наблюдении за Сынмином с влюбленной улыбкой на губах и глазами-сердечками. Он почувствовал разливающееся по его щекам тепло, когда отвел глаза в сторону, неожиданно очень заинтересовавшись лесом, окружавшем их. Хенджин был немного удивлен, что тишина, обрушившаяся между ними, не оказалась неловкой. Она не ощущалась какой-то противоестественной или неправильной, будто так и должно было быть, будто им нужно было помолчать какое-то время. Хенджин не привык к такому: рядом с его друзьями всегда было шумно и громко, а сейчас было так… тихо. И эта тишина не была некомфортной. Лужа, которая помогла Хенджину оказаться здесь, почти уже высохла. И это была совершенно обычная лужа, Хенджин убедился в этом, всмотревшись в нее внимательно, но не увидев ничего кроме грязи. Чанбин странно глянул на него, не совсем понимая, что он делает: — Эта? — спросил он, получив от Хенджина кивок в ответ. И они продолжили свое небольшое путешествие в город, окруженные со всех сторон лесом и шуршащими тут и там кустами, которые давали странникам понять: они здесь не одни. Знакомый поворот за другим знакомым поворотом; Хенджин медленно начал видеть ту красоту, которая так восхищала Сынмина. Заросли. Старые деревья. Воздух вокруг пах свежестью, ни малейшего намека на какие-либо смольно-выхлопные запахи города. Хенджин подумал, что именно таким ароматом обладал зеленый цвет. Свежесть, немного сырой земли, сочных листьев и душистых цветов. И капля утренней росы. Прелестно. И вот они наконец прошли последний поворот, за которым лесная тропа превращалась в дорогу, уводящую их в город. Хенджин сглотнул: все выглядело точно так же, как и днем ранее. Непривычно. Не так, как должно было выглядеть. Этот вид не должен был так ужасать и завораживать своей красотой одновременно. — Хорошо, новенький. Показывай дорогу к своему дому, я хочу зайти к тебе в гости, — развернулся лицом к нему Феликс, радостно улыбаясь. На кончике его носа снова виднелось небольшое пятнышко грязи, и Хенджин бы оказался бездушной сволочью, если бы сказал про это этому солнечному парню. — Туда, — кивнул Хенджин, и они продолжили свой путь вдоль дороги. Через пять минут они прибыли к такому до боли в сердце знакомому двору. Такому до боли в сердце родному состарившемуся дому. Для Хенджина это место было драгоценным. Он почувствовал подступающий к горлу ком. Хенджин поднялся по небольшой лестнице на крыльце, нажал на дверную ручку и подтолкнул ее. Отворяясь, дверь проскрипела хуже, чем когда-либо ранее. — Миленько, — пробормотал Чанбин за его спиной. Хенджин зашагал по коридору, все было таким же, каким он это помнил, но и в то же время — абсолютно другим. Правильнее сказать, все было таким же, как и вчера, только пыль на комоде лежала иначе. По ее толстому слою было видно, откуда именно Сынмин брал ключи от машины. Хенджин прошел дальше по коридору, половицы скрипели под его шагами так истошно, что иногда казалось, будто это не скрип, а крик. Двое его новых знакомых и Сынмин шли за ним. — Ты бывал здесь? — до слуха Хенджина донесся тихий, будто боявшийся нарушить тишину, вопрос Феликса, скорее всего адресованный Сынмину. — Было дело. — О, я тоже был здесь, — неожиданно воскликнул Чанбин. Хенджин повернулся к нему, уже готовясь задать вполне очевидный вопрос, но Чанбин опередил его. — Да и Феликс, скорее всего тоже. Иногда, просто от нечего делать, мы ходим по здешним домам. Просто чтобы посмотреть, как живут люди сейчас. Это интересно. А еще я иногда таскаю из домов, в которые мы заглядываем, бутылки с дезинфектором, — а, ну тогда понятно, куда она подевалась, когда Хенджин так в ней нуждался. — И не смотри на меня так. Уверен, ты бы тоже так делал. Верно. Хенджин и не задумывался об этом. Кто остановит его от того, чтобы пробраться в дом его соседей и вынести оттуда все? Никто. Кто попрепятствует его желанию вынести все сладости из того супермаркета на углу улицы? Никто. Ах. Ну что за жизнь. Ему не нужно было работать и зарабатывать деньги, чтобы иметь возможность приобрести что-то. Все так легко. Вау. Возможно, у попадания в этот странный мир тоже были какие-то плюсы. — Когда в следующий раз соберетесь на обнос чьего-то дома, возьмите меня с собой, — на губах Хенджина появилась небольшая улыбка, и он завернул в гостиную. Она тоже не изменилась: плющ все так же расползался множеством лоз по стенам, а пол заметно просел. Хенджин аккуратно переступил через несколько валявшихся на полу книг и присел у книжного шкафа. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы смочь выдвинуть один вздувшийся от сырости ящик, и, к его огромному счастью, он обнаружил альбомы в нем в почти идеальном состоянии. Хенджин вытащил второй снизу альбом, тот, в котором хранились всего его фото, начиная с самого раннего детства. Фотографии его класса, фотографии с друзьями и так далее по списку. Тот альбом, из фотографий которого он навсегда утерял Сынмина. Хенджин решил не тратить сейчас время на его рассматривание, не когда рядом с ним было столько людей. Он снял спортивную сумку с плеча и положил в нее альбом. Он понятия не имел, что еще ему нужно было взять с собой отсюда; он обернулся и обнаружил, что все трое ребят разбрелись по всему дому, изучая его. Хотя, увидел он только Сынмина, разглядывающего семейные фотографии Хенджина, которые висели в рамках на стене, Феликс и Чанбин были… где-то. Может быть, они ушли на кухню. Хенджин понял, что в гостиной ему больше ничего не нужно, потому что все необходимое в доме уже было. Вскользь он подумал о том, чтобы взять с собой свой баскетбольный мяч, но где он мог бы ему пригодиться? Он не видел какого-либо кольца во дворе, да и вряд ли кто-то знал, как играть. — Милый, — пробормотал Сынмин, с едва заметной улыбкой, тронувшей уголки его губ, а затем Хенджин понял, что взгляд парня был устремлен на коллаж с детскими фото Хенджина. Тот, где он был в комбинезончике Винни-Пуха, в капюшоне с медвежьими ушами. О боже. Как же стыдно. Хенджин чувствовал, как горела обратная сторона его шеи, и он быстро вышел в коридор. Сынмин назвал его милым! Ладно, не его, а его детские фотографии. Без разницы! Он назвал его милым! — Не думаю, что это безопасно — подниматься наверх, — мягко проговорил Сынмин, подойдя к Хенджину, который стоял перед лестницей. Проломившаяся доска все еще была там, зияющая черной дырой среди других, выглядящих абсолютно нормально ступенек. Хенджин заметил засохшие пятна крови повсюду, особенно выделялась дорожка, ведущая с лестницы в кухню. — Ага, точно небезопасно, не иди туда, мы найдем все, что тебе нужно, в центре, — Чанбин, вернувшийся с кухни, недоверчиво смотрел на весь этот беспорядок. Хенджин хмыкнул ему в ответ; да, подниматься туда еще вчера было точно не самым лучшим его решением, и не то чтобы он горел желанием потерять и вторую свою ногу ради пары трусов и футболок. — Ты хотел забрать оттуда что-то особенное? — Феликс тоже вернулся из кухни, но скрип полов оповестил друзей о его приходе чуть раньше, чем это сделал он сам. — Вообще-то нет, — ничего, что бы сразу пришло Хенджину на ум. — Хорошо, ты хочешь еще немного осмотреться или пойдем? — Мы можем уходить, — Хенджин всегда мог вернуться сюда, если ему что-то понадобится или если он просто этого захочет. До тех пор, пока они жили здесь и никуда не собирались переезжать. Вряд ли они уедут отсюда так спонтанно. Как минимум до тех пор, пока Хенджин не поймет, как ему вернуться. И они ушли. Сумка, болтающаяся на плече Хенджина, стала немного тяжелее, тяжелее ощущался и груз на его сердце; он закрыл за собой дверь, видимо, в последний раз в жизни, но он надеялся, что это было не так. Очень-очень медленно все начало укладываться в его голове. Его родителей не было здесь. Здесь никого не было, вообще никого, кроме этих шести незнакомцев и Сынмина. Увидит ли он своих родителей снова когда-нибудь? Встретится ли с ними? Скажет ли им, как сильно он их любит? Он должен. Отсюда должен быть выход. Обязательно. Сюда можно было попасть, вход есть, значит, и выбраться отсюда можно, эти люди просто еще не нашли способ, как это сделать. Но раньше у них не было Сынмина, а Сынмин был самым умным человеком из всех, кого когда-либо встречал Хенджин, и они найдут способ выбраться отсюда и расскажут о нем остальным, и они все вместе вернутся к своей обычной жизни. Или же останутся здесь, если захотят. Да. Именно так они и поступят. Это то, что поможет Хенджину оставаться в своем уме хотя бы на какое-то время. Хенджин чувствовал себя… странно. Опустошенно. Будто где-то в его душе образовалась огромная дыра. Выходя со двора, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на свой дом. Какой же глупой была эта зеркальная реальность. Такой глупой! Хенджин хотел вернуться домой, к себе домой, а не… в эту копию-пустышку! Слезы начали щипать в уголках его глаз, он быстро их сморгнул, последнее, что ему сейчас хотелось, это снова расплакаться перед Сынмином. И Чанбином и Феликсом. — Ты в порядке? — снова заговорил мягко Сынмин, вытаскивая Хенджина из его мыслей. Он ждал Хенджина, пока Феликс и Чанбин уже ушли немного вперед, беседуя о чем-то. — Д-да, — пробормотал Хенджин и снова двинулся вперед. — Как твоя нога? Болит? — спросил парень, когда они свернули на другую улицу. Разговор Чанбина и Феликса превратился в спор, но он не был каким-то ожесточенным и серьезным, просто перебрасывание «Вообще-то, да» и «Ну, так-то нет» от одного к другому. — Немного, — все было не так плохо, Хенджин мог спокойно ходить. — Это хорошо, — очень мило, что Сынмину было не все равно. Почему Хенджин вообще подумал об этом, конечно ему было не все равно, он всегда был добрым, вежливым и приветливым и этот список можно было продолжать бесконечно! — Ты ходил к себе домой? — поинтересовался Хенджин после непродолжительной тишины. — Да, ходил. И он был в таком же состоянии, как и твой, только, к счастью, лестница сделана из цемента, поэтому я без проблем попал в нашу квартиру. Забрал с собой большую часть своих вещей. Кроме, знаешь, компьютера и всего такого, потому что они не работали. — Ага. — И ходил я туда только один раз. В тот день, когда попал сюда. И скорее всего там уже ничего моего не осталось, ведь ты сказал, что мои родители уехали… Так, нет. Разговор зашел не туда, это нехорошо. — Наверно. Кстати говоря, как ты встретил этих ребят? — Хенджин сменил тему, он не хотел, чтобы Сынмину стало грустно. Снова. — Меня нашли Чан, Минхо и Феликс. Я очень долго бродил по городу в одиночку, но потом встретил их: они вышли за продуктами, а я услышал их голоса и просто пошел на звук. И я невероятно благодарен, что обстоятельства сложились именно так, иначе я бы скорее всего просто умер с наступлением ночи. — И ты видел их? Тени? — Да. По крайней мере, так, насколько их можно было увидеть. Они пугающие. И от их присутствия ощущается холод, — ужасно. Ужасно ужасно ужасно. Если Сынмин видел их, значит они точно были настоящими. Как же хорошо, что Сынмин нашел его вчера. Потому что, в противном случае, Хенджин был бы уже мертв. А затем мысль: как часто люди попадали в этот мир, и что если происходило это намного чаще, чем думали парни, и эти люди просто не успевали найти их достаточно быстро? Это было… нехорошо. Совсем нехорошо. Немного погодя небольшие частные дома сменились на многоквартирные здания; Хенджин, Сынмин, Чанбин и Феликс минули улицу, которая вела к университету, прошли мимо кофейни, цветочной лавки, Сынмин хотел заглянуть в книжный, поэтому они завернули в небольшой магазинчик. Он выбрал себе несколько книг, и, прямо вот так, просто взял и засунул их в свой рюкзак. Вау. Воровство теперь легально. Хенджину нравилось это (или же нет, но очень к этому близко). И он сам почти взял себе книгу, просто чтобы произвести впечатление на Сынмина, но вовремя вспомнил, что он никогда больше к ней не прикоснулся бы и не прочитал и страницы, и отпустил эту идею. Вау, если он и вправду проведет здесь весь остаток своей жизни, ему никогда больше не нужно будет выполнять задания. Ему не придется больше читать. Это… облегчало. Если окраины города казались тихими и непривычно странными, то центр выглядел так, будто они попали в фильм о постапокалипсисе. Повсюду стояли брошенные машины, стены офисных зданий были окутаны лозами плющей. Одно, самое высокое из них, обрушилось, и обломки бетона валялись по всей улице, некоторые из них разбили стекла витрин ближайших магазинов. И даже эти обломки выглядели так, будто лежали они так уже на протяжении множества лет. Некоторые были покрыты мхом. Из-за чего это произошло? Хенджин не заметил то, как Феликс избегал смотреть на полуразрушенное здание. Цветы росли в трещинах асфальта, Хенджин чуть не упал, споткнувшись об один из таких разломов. Было так тихо. Жутко. Животным явно не так уж сильно нравилось жить в городе. — Здесь тихо, — сказал Хенджин, просто чтобы прервать эту тишину. — Да. Животные не питают к этим местам особой любви. Вероятнее всего из-за теней, — ответил ему Феликс, они свернули на перекрестке, здесь располагался еще один книжный магазин и что-то, куда хотел зайти Феликс — Хенджин понял это по тому, как ускорились его шаги и загорелись ясные огоньки в его глазах. Это был еще один цветочный, больше специализированный на садоводстве, нежели на комнатных растениях и букетах. Хенджин и Сынмин последовали за ним и переступили порог маленького магазинчика, на стенах которого висело множество полок, а полки были забиты пачками с семенами, бутылочками, какими-то инструментами и всем прочим. Хенджин никогда не был в подобных местах. И несмотря на то, что место заметно опустело, окна все еще оставались целыми. Но пыли было так много, что она заставила Хенджина чихнуть пару раз. — Будь здоров, — улыбнулся Чанбин, стоящий за его спиной. — О, это именно то, что мне было нужно! — и Феликс начал закидывать разные баночки, бутылочки и пакетики в свой рюкзак. — Минеральное удобрение и семена подсолнуха! И морковь, у нас ее слишком мало! И я думал о том, чтобы посадить тюльпаны… — любовь Феликса к садоводству была для Хенджина чем-то очень завораживающим. — Напротив есть несколько магазинов с одеждой, может, сходим посмотрим там что-нибудь? — Сынмин повернулся к Хенджину, ему здесь было ничего не нужно. — Да, пойдем, — согласился Хенджин, Чанбин кивнул им, а Феликс просто помахал им рукой, пока его внимание не привлекло что-то в глубине магазина. Хенджин и Сынмин вместе перешли на другую сторону дороги (вместе, о боже, Хенджин чувствовал, как тепло разливалось где-то в районе солнечного сплетения), дверь в один из магазинов была оставлена открытой. Это был тот самый магазин, в котором Хенджин обычно покупал себе одежду. Вещи оттуда были околоспортивного стиля, и это как нельзя лучше подходило для образа жизни Хенджина, и сейчас он точно знал, что ему было нужно, поэтому он сразу же направился в отдел с футболками и свитшотами. Сынмин остался где-то за ним, он шел немного медленнее, иногда останавливаясь и щупая ткань каких-то вещей. — Оу, а это случаем не то кафе, в котором мы сидели тогда за проектом по биологии? — Хенджин обернулся, и Сынмин кивнул в сторону окна, и да, это было именно оно, напротив этого магазина и рядом с садовым. — Это оно! О, у них был самый лучший горячий шоколад во всем городе! В мире! — горячий шоколад, который Хенджин опрокинул тогда на себя, но это того стоило, потому что Сынмин смеялся над этим. В груди у него уколола грусть: сможет ли он когда-нибудь снова попробовать этот горячий шоколад? Почувствует ли теплоту этого кафе и зароется ли с головой в эту гору учебников, просто чтобы Сынмина начала раздражать его медлительность, и он прочитал все сам, а Хенджину осталось только оформить проект и найти подходящие картинки? Скорее всего нет. Хенджин нашел какие-то штаны, решив, что джинсы ему не пригодятся, ведь здесь он мог спокойно ходить только в той одежде, которая была для него удобна. А такой для него являлись спортивные вещи, поэтому он взял еще несколько худи, носки, трусы, пару новых кроссовок с дорогой стороны отдела, потому что черт, ему не нужно было платить ни за что из этого! Он мог бы запросто вынести весь бутик Гуччи, если бы захотел! Две пары шорт на случай, когда дни станут еще жарче, спортивные штаны, куча резинок для волос, некоторые из которых сразу надел на запястье, как он делал постоянно. Он заметил однажды, что играясь с ними, он мог немного успокаивать свое чувство тревоги. Хенджин взглянул на спортивную куртку, висевшую на стене, она была не из дешевых, о такой он и Енхун могли только мечтать. Черная с фиолетовыми вставками. Хенджину она очень нравилась, но он сомневался, нужна ли она ему? У него уже была куртка с собой. — Она бы пошла тебе. Хенджин и не заметил, как к нему подошел Сынмин, держащий в руках обычный серый свитшот. Сынмину нравились такие базовые вещи. А считались ли «обычными» шерстяной свитер и классические брюки? Может быть. Опрятными и стильными точно. — Думаешь? — Хенджин подошел ближе к этой куртке, снял ее с вешалки. Она ощущалась легкой. Дорогой. И такой она и была, он знал это, вещи этого бренда были адски дорогими. — Да, ты выглядишь хорошо в черном. «Правда?» — почти слетело с губ Хенджина. Он взглянул на Сынмина, который смотрел в направлении двери, когда Чанбин и Феликс вошли в магазин, Феликс светился от счастья. Это второй раз, когда Сынмин сделал ему комплимент (если то «ты не такой глупый, каким они тебя выставляют» можно считать комплиментом), и ох, как же много чувств это вызывало в нем. Боже, Сынмин был жив и сказал ему, что он хорошо выглядел бы в этой куртке — конечно он возьмет ее! Если бы Хенджин только видел испуганный взгляд Сынмина, когда до него дошло, что он случайно проговорил вслух. — Вы двое! Вы закончили? Давайте сходим за продуктами, кажется, дождь собирается!