Under Other Stars

— Хэй, можете по дороге заскочить в магазин и взять пачку муки? Феликс, вроде как, хотел попробовать испечь хлеб по новому рецепту, а муки почти не осталось, — Джисон прислонился к дверному проему, пока Хенджин закидывал рюкзак себе на плечо. В нем лежали несколько дневников, фонарик, листы бумаги и ручки. — Конечно, — Хенджин кивнул несколько раз на слова художника, на щеке которого виднелись несколько пятнышек краски. Снова. На этот раз темно-фиолетовой. — Прекрасно, — просиял Джисон и исчез за поворотом на кухню по дороге в свою мастерскую. За завтраком Сынмин и Хенджин сообщили остальным о том, что они собирались сходить посмотреть университет, так как Сынмин давно не был там, и Хенджину хотелось показать ему ту странную комнату. К счастью Хенджина, никто больше не захотел пойти с ними: низко висевшие в небе облака обещали дождливый день, и ни Чанбин, ни Чонин не горели желанием бродить по городу, промокая до нитки. Хотя, судя по тому, как Чанбин вздернул бровь, дав Хенджину время на то, чтобы уточнить, что они пойдут проверить библиотеку, он не пошел бы с ними, даже если погода была солнечной и теплой. — Оставлю вас двоих наедине, — сказал он Хенджину позже, когда они убирали со стола остатки завтрака. От внимания Хенджина не ускользнуло то, что Чан выглядел немного… обеспокоенным их с Сынмином планами, но лишь сказал, чтобы они были осторожнее, и что сам он планировал попрактиковаться в игре на гитаре, которую принес с собой из города. Минхо хотел присоединиться к нему и послушать, как он играет, и сказал, что составит им компанию в следующий раз. Джисону в принципе не нравился город, а Феликс сегодня был занят выпечкой. Поэтому пошли только Хенджин и Сынмин, только они вдвоем. Одни. И это одновременно оставляло Хенджина в предвкушении и пугало. Хенджин взял зонт и горн, последний он положил себе в карман и получше натянул худи. День не был таким уж прохладным, но и явно не был тем днем, в который на улицу можно было бы выйти в одной футболке. Сынмин, в своей фиолетовой толстовке, которую так обожал Хенджин, был уже готов к выходу; с его плеча свисал еще один рюкзак. Чан попросил их захватить на обратном пути из магазина немного еды, чтобы им не нужно было отлучаться в город еще несколько дней. — Идем, — пробормотал Сынмин и с громким «Пока!» открыл дверь, дав другим знать об их уходе. Прогулка до города была достаточно тихой, лес в очередной раз давал им знать о своем присутствии. Хенджин чувствовал, как все вокруг готовилось к грядущему дождю, чувствовал, как все затихало, как каждое маленькое существо искало обратный путь к своей норке и своему гнезду, чтобы укрыться от капель дождя, которые совсем скоро ударят по земле. Судя по тому, как выглядели тучи, дождь собирался быть сильным, может даже достаточно сильным, чтобы называться грозой, потому что ветер, медленно, но верно, набирал силу. Тишина леса давила, но не пугала. На пути им не встретились никакие… страшные существа, и Хенджин не чувствовал на себе чей-либо взгляд. Но давление то все же было достаточным для того, чтобы они оба шли молча, а единственными звуками оставались трепет листьев на ветру и их шаги по земле. Время от времени Хенджин посматривал на шедшего рядом и оглядывавшегося по сторонам, но больше на лес, Сынмина, и каждый раз, когда их взгляды пересекались, он улыбался, совсем чуть-чуть, но сердце Хенджина все равно подпрыгивало в груди в пятикратном сальто-мортале. Город встретил их тишиной, ничего не изменилось. Некоторые машины передвинулись, но в остальном же — все осталось неизменным. Они миновали дом Хенджина, Сынмин взглянул на Хенджина с приподнятой бровью, но Хенджин отрицательно качнул головой. Он не хотел заходить туда. Он не обнаружил бы там ничего. Ничего, кроме осколков той жизни, к которой он так отчаянно желал вернуться. Ему не хотелось даже смотреть на этот дом: его вид делал боль в его груди только сильнее. Они повернули на углу улицы, приблизились к парку: озеро выглядело серым под натиском темных туч, а не темно-голубым, как обычно было в ясные дни. Хенджин почувствовал, как первые капли дождя ударились о его макушку, взял в руки принесенный из дома зонт и раскрыл его. Сынмин тоже шагнул под его купол, и это все ощущалось так… странно и по-своему чудесно. Они шли вдоль парка, затем снова свернули на перекрестке, и Хенджин почувствовал, как воздух комом встал где-то в его горле. — Это она? — тихо спросил Сынмин. Взгляд его блуждал по тротуару, усыпанному осколками стекла рядом с автобусной остановкой. Хенджин кивнул. — Неудивительно, что ты увидел его здесь, это совсем недалеко от вашего дома, — пробормотал он. Они прошли мимо остановки; что-то застрекотало в кустах, и из него вылетела птица. Вскоре дождь обрушился вокруг них во всю свою силу, и им пришлось ускориться, пока они поднимались по холму к университету. — Черт. Оно точно такое же, как и тогда, — прошептал Сынмин, когда высокое здание главного корпуса показалось на горизонте. От лившего стеной дождя гранитные стены выглядели еще темнее, чем обычно. Атмосфера, царившая вокруг приуниверситетских построек, была едва ли выносимой — они были лишь старыми костями давно минувших времен, полностью опустевшими и заброшенными. Они уже в реальном мире были старыми, а здесь выглядели еще старше. — Тени не появляются днем, верно? — Хенджин не мог заставить себя перестать озираться по сторонам. — Не появляются. Думаю, они боятся солнечного света или что-то в этом роде, — ответил Сынмин, когда они начали подниматься по лестнице, которая вела к главному входу. Хенджин осознал, что разы, когда он поднимался по этой лестнице вместе с Сынмином, можно было пересчитать по пальцам одной руки, но теперь они были… действительно одни. В то время, там всегда был кто-то еще: другие студенты, их друзья. А теперь здесь были только они вдвоем. И дождь. Хенджин сложил зонт, когда они переступили через порог в главный холл. Крыша обвалилась над коридором, через который им не нужно было идти, и дождь лился на пол через дыру в ней. Хенджин следовал за Сынмином (который снова осматривал все вокруг глазами, полными изумления) вверх по широкой лестнице на второй этаж. — Здесь так… пусто, — выдохнул Сынмин. Несколько картин с портретами бывших директоров университета упали со стены, из-за чего сломались и их рамы. Из-за влажности стен некоторые картины покрылись плесенью, а на некоторых скопилось столько пыли, что едва можно было различить на них силуэт человека. Хенджин случайно пнул камешки гальки, обвалившиеся с каменной стены, отправив их к ограждению у края этажа. Спустя пару секунд он услышал, как они упали на пол главного холла, звук отразился от стен вместе с глухим эхо дождя. Вдвоем они вошли в библиотеку. Сынмин ахнул при виде обвалившихся книжных стеллажей и раскиданных по всему полу листов бумаги— и двери в задней стене. Или боковой, в зависимости от того, с какой стороны смотреть на здание университета. Дверь была закрыта, как Хенджин и оставил ее, с развалившимся перед ней гобеленом. Хенджин отпнул его немного в сторону и толкнул дверь, открывая, почти с тем же затруднением, что и в прошлый раз. Воздух не был теперь таким же спертым, как в первый день, тусклые лучи солнца пробирались в комнату сквозь окно. — Вау, — вздохнул Сынмин, переступив через высокий порог. Хенджин неожиданно понял, что не знает, куда себя деть, и просто указал на круги на доске. — Они такие же, — пробормотал Сынмин прежде, чем снял рюкзак со своего плеча и начал искать в нем что-то. Дневник, он раскрыл его, пролистал до нужной страницы и нашел рисунок кругов. — Да, они точно такие же, — он показал Хенджину страницу. Рисунки полностью совпадали: шесть расположенных рядом и слегка пересекавшихся кругов. Сынмин опустил дневник и обошел стол. Осторожно касаясь пальцами обложек, он взял несколько тетрадей в свои руки и перевернул их. — Хенджин. Мне кажется, они… написаны тем же человеком, что и наши. — А? Эм, ну… я думаю, это логично, он же писал про какую-то комнату в университете, верно же? — Да, верно… Просто это значит, что теперь нам нужно прочитать еще больше дневников, а эти не в таком хорошем состоянии, — Сынмин раскрыл дневник, и написанное тут же застигло его врасплох. — Что такое? — Дневники с чердака закончились на 1889? — Да. — Здесь написано «1890». — Оу. Значит им и вправду предстоит прочитать еще больше дневников. Замечательно. Хенджин принялся рассматривать остальные книги: все они выглядели очень тяжелыми, и они были тяжелыми. В итоге, они нашли еще четыре дневника, один из них промок когда-то, и страницы было трудно переворачивать, а некоторые из них слиплись друг с другом. Хенджин надеялся, что на этих страницах не было ничего особо важного. — Это последний, — пробормотал Сынмин. — Как ты понял? — Записи заканчиваются на середине книги. И последние слова «Я больше так не могу». Хенджин почувствовал, как вниз по его спине пробежал холод. У него задрожали руки. Сынмин выглядел не лучше, он спешно отложил тетрадь и окинул взглядом комнату еще раз. Света стало меньше, и им нужно было достать фонарики, настолько темно становилось в комнате от туч, которые все плотнее и плотнее затягивали небо. — Такое ощущение, будто… не знаю. Будто я роюсь в чьей-то могиле. Хенджин тоже чувствовал себя так. Он сглотнул. Тот человек, что жил в их доме до них, провел здесь последние дни своей жизни, пытаясь отыскать ответы. Получил ли он их? Нашел ли он ответы на свои вопросы? И если да… были ли эти ответы причиной, почему это все стало невыносимым для него? Узнал ли он что-то настолько ужасающее и сокрушительное, что желание жить покинуло его? Хенджин посмотрел на разложенные на столе дневники и книги, несколько стопок бумаги с какими-то каракулями на них. Потом посмотрел на Сынмина, и обнаружил, что тот смотрел на него в ответ. Ни один из них не был уверен, хотели ли они погружаться в это, были ли они готовы попытаться найти ответы в этих дневниках, оставленных совершенно незнакомым человеком, который теперь не казался Хенджину и Сынмину таким уж незнакомым. Сынмин выдвинул себе стул из-под стола, смахнул с него пыль и проверил, выдержит ли он его вес, так как он стоял на одном и том же месте невесть сколько времени. А когда понял, что со стулом все в порядке, сел на него, достал из рюкзака несколько дневников и свой собственный, в котором делал заметки об интересных вещах, которые ему повезло обнаружить, и поднял взгляд на Хенджина. — Примемся за работу. Я постараюсь разобраться с дневниками, а ты поищи… что угодно, что может нам как-то помочь или понадобиться. — Хорошо. * * * Сынмин с головой ушел в дневники, Хенджин принялся листать остальные книги, которые лежали на столе, осторожно, потому что их страницы стали достаточно хрупкими за все то время, которое они провели там. Книги выглядели старыми. Очень старыми. Очень-очень-очень старыми. Настолько старыми, что были написаны от руки, а картинки выцвели полностью. Они были интересными, большинство из них были о мифологии, но Хенджин сомневался, что это они смогут найти в этом что-нибудь полезное. А может и смогут. Точнее, Сынмин сможет, потому что если дневники были трудночитаемыми, то остальные книги — непостижимыми. Хенджин попытался смахнуть пыль с доски, что в конечном итоге привело к тому, что вместе с пылью стерся и мел, как и в предыдущий раз. Хенджин осмотрелся немного и нашел несколько мелков, но они раскрошились, как только он зажал их меж пальцев. Им придется поискать мел в магазинах, тогда они смогут обвести текст на доске поверх пыли и поймут, что же там было написано. Если он вообще нес в себе какую-то важную информацию, это ведь могла быть и… какая-то бессмыслица. А эти круги они уже видели, и вот они точно были важны. Хенджин тяжело вздохнул: в комнате почти ничего не было, кроме шкафа у противоположной стены. Хенджин пытался открыть его, но тщетно; Сынмин продолжал вчитываться в текст дневников и старался прочитывать их так быстро, как только мог, потому что по большей части они состояли из повторений уже прежде автором сказанного и тоски по его семье, что, конечно, было душераздирающе, но несло в себе никакой пользы для Сынмина и Хенджина. Дверцы шкафа не поддавались, по всей видимости, замок был сломан, а никаких ключей Хенджин поблизости не обнаружил. Может быть, им придется сломать его. Будет ли внутри что-нибудь полезное? Естественно, им нужно было изучить каждый угол и каждый шкаф. Но что они вообще искали? Хенджин больше не был уверен. Что угодно, как сказал Сынмин, что угодно, что могло им хоть как-то помочь. Дождь не прекращался; Сынмин достал фонарик и время от времени поглядывал в окно, чтобы убедиться, что они не засиделись и им не пора закругляться. Они ушли до обеда, и Хенджин чувствовал, что успел немного проголодаться, поэтому был уже, скорее всего, почти полдень. Или что-то около того. Точно, нахуй часы в этом мире. Он вздохнул и прислонился спиной к дверце шкафа, скрестив руки на груди и позволив своим глазам в очередной раз пробежаться по комнате в поисках чего-то, чего угодно — за его спиной что-то щелкнуло. И шкаф неожиданно подался назад, а вместе с ним и сам Хенджин. — Какого хрена! — донесся до его слуха вскрик Сынмина, когда его спина столкнулась с жестким гранитным полом. На мгновение дышать стало невероятно сложно: падение выбило из его легких весь воздух. Затем в поле зрения Хенджина показалась голова Сынмина, выглядевшего очень обеспокоенным, и он помог Хенджину подняться. — Какого хрена? — повторил Хенджин, но хрипло, а не криком. Почувствовав себя увереннее на ногах, до него дошло, что шкаф не просто упал позади него. Он… открылся. Как ебучая дверь. — Какого хрена?! Сынмин отпустил руку Хенджина и отошел за лежавшим на столе фонариком. Он осветил открывшееся за шкафом пространство. — Там комната, — выдохнул он, и у Хенджина закружилась голова. — Потайная комната в потайной комнате. Сынмин сделал шаг вперед, но Хенджин схватил его за руку. Он чувствовал, что вот-вот и начнет задыхаться, что все чувства обострились до предела, и он не мог заставить себя идти вперед. — Похоже на фильм ужасов, — пробормотал он, прежде чем понял, что он только что сделал, и быстро отпустил Сынмина. Только чтобы понять, что Сынмин не выпустил ладонь Хенджина из своей. Хенджин опустил взгляд на их сцепленные руки, Сынмин освещал комнату своим фонариком. — Здесь нет окон. — Могут быть тени? — Хенджин сглотнул немного нервно. В комнате было темно. По-настоящему темно. Сынмин всматривался в темноту. — Я не вижу никаких движений. Так что сомневаюсь. К тому же, они следуют за энергией, и я сомневаюсь, что… здесь есть какая-либо энергия. — Разве это не… часть аудитории? В реальном мире? — Должно быть. Аудитория находится прямо за библиотекой, но теперь здесь две комнаты… между ними. Сынмин посмотрел на Хенджина и переступил через высокий порог. Хенджин чувствовал подступивший к горлу ком страха, но сглотнул его и последовал за Сынмином, потому что тот не хотел отпускать его. — В последних записях говорится о том, что решение уже близко, но все еще невероятно далеко. Они были написаны здесь, в университете, я думаю. — Ты уже прочитал их? — Хенджин замер от изумления. — Я пропускал некоторые фрагменты, — уголки губ Сынмина ломано приподнялись. — Может быть, это то решение, которое мы ищем. Сынмин освещал комнату направленным светом своего фонарика. Она была совсем немногим больше, чем та, в которой они только что были, и… была забита стеллажами с книгами. — Да почему это всегда книги! — простонал вслух Хенджин. Сынмин не смог сдержать смешок. Повсюду витала пыль, воздух был затхлым, но сухим, точно так же, как это было в первой комнате. — На стенах есть карты… — Сынмин посветил на стены, Хенджин увидел паутину повсюду. Тогда, комната явно не была полностью опечатана. — Сгоревшие свечи… здесь точно кто-то был. — И не так давно, кажется, — пробормотал Хенджин. Еще один стол, на этот раз — круглый. На котором лежали разбросанные листы бумаги и книги. Конечно же там лежали книги, все эти старинные загадочные места всегда были полны книг и огромным количеством чтива. Хенджин вздохнул, он будет абсолютно бесполезен. Сынмин пошел к столу, потянув за собой Хенджина. Не было похоже, чтобы там… там таилась какая-либо опасность. Было просто тихо. Комната была закрыта и замурована долгое время, а Хенджин, каким-то образом, смог открыть ее, просто облокотившись на шкаф. Или она не была замурована вовсе, а просто… никто не додумался, что шкаф может быть дверью. Или же додумываться до этого здесь было просто некому. Сынмин выпустил руку Хенджина и раскрыл одну из книг. Она была написана на языке, о котором Хенджин не имел абсолютно никакого понимания. Как и Сынмин, судя по его взгляду. — Они кажутся… древними, но и нет, в то же время, — пробормотал он, листая страницы. Хенджин не знал что и думать. Они явно обнаружили… что-то. Но что? Сынмин закрыл книгу, глухой хлопок заставил пыль взлететь в воздух. Затем он подошел к ближайшему к ним стеллажу с книгами. — Сынмин, будь осторожнее, — пробормотал Хенджин, последовав за ним. Ему не хотелось, чтобы на них упали еще какие-нибудь шкафы. Вся комната казалась подозрительной, даже несмотря на то, что она была… ну, пустой. Здесь не было какой-либо опасности, она не выглядела опасной, просто… таинственной. Сынмин позволил своему пальцу проскользить по корешкам книг, оставив на них пыльный след. Хенджин пытался осмотреться в тусклом свете фонаря, но увидел только слабые очертания комнаты. Штор он не заметил — здесь не было никаких окон. Сынмин продолжал ходить меж стеллажей. Хенджин не знал, что он искал, может, что-то исключительное. Но вся эта комната была исключительной! Хотя, по правде говоря, таким был и весь окружавший их мир. Хенджин следовал за Сынмином, потому что у него был фонарик, а Хенджин не хотел рисковать и не был в восторге от идеи стоять в одиночку в темноте. — Эти книги… одинаковые. — А? — Каждый стеллаж. Книги одинаковые: переплетены одинаково и обложки одинаковых цветов. Эти — зеленые, а здесь — красные. Сынмин взял в руки одну книгу прежде, чем Хенджин успел что-либо сказать. Он открыл ее на первой странице — непонятные буквы и какой-то круг. Затем взял другую книгу, стоявшую справа от предыдущей, и раскрыл ее на той же странице. Она была идентичной. Просто с… другими буквами. — Они одинаковые. Просто на разных языках. — Чего? — Хенджин звучал действительно глупо. Нет, Сынмин говорил, что— — Смотри. Страницы одинаковые, оформление такое же и… знак и все остальное. — Хорошо. И что это значит? — Это значит, что все книги на этой полке посвящены одной теме, а на других, скорее всего, — другой. Хенджин просто уставился на Сынмина, чье лицо по большей части было скрыто тенью, созданной фонариком, стараясь не всматриваться слишком долго в его глаза, чтобы не влюбиться сильнее. — Здесь могут быть ответы, — Сынмин улыбнулся, с приливом азарта в голосе. — Мы должны рассказать остальным! — Нет! — Хенджин испугался громкости собственного голоса. И своей реакции. — Почему нет? — Сынмин склонил голову набок, совсем чуть-чуть, как песик. — Я… ну, ты же говорил, что… нам, наверное, не следует рассказывать остальным о том, что мы ищем… — До тех пор, пока не найдем что-нибудь, — Сынмин взял у Хенджина книгу и поставил обе обратно туда, откуда он их взял. — А мы явно нашли что-то! Даже если мы не найдем ответы здесь, мне кажется, они были бы очень взволнованы, услышав, что в университете есть еще одна потайная комната, не думаешь? — Я… да, мне кажется… — Хенджин, о чем ты думаешь? Хенджин сглотнул, он не то чтобы… хотел разговаривать об этом. Но Сынмин спросил. — Я просто… не знаю. У меня такое чувство, будто они не очень-то обрадуются тому, что мы… ищем… что-то. Чан был не особо рад тому, что мы пойдем сюда, сегодня утром. — А по мне, он выглядел как обычно. А Хенджин снова слишком все анализировал. — Я… что ж, может быть, я просто… слишком много думаю об этом. Со мной бывает такое, — он попытался приподнять уголки губ в небольшой улыбке. —Все в порядке, Хенджин. Просто я не хотел бы… скрывать от них настолько большие секреты, понимаешь. Нам нужно доверять им. И они могут быть полезны, могут найти что-то, что не сможем найти мы, — Сынмин звучал так по-доброму и ласково и понимающе и… Хенджин вздохнул и кивнул. — И знаешь… мы ведь можем и не найти способ выбраться. Но, может быть, найдем что-нибудь об устройстве этого мира, о тенях или о чем-то еще. Давай просто не будем упоминать о наших истинных целях, хорошо? — Хорошо. * * * — Какого..? — прошептал на грани слышимости, когда перешагнул высокий порог комнаты, которую Сынмин и Хенджин обнаружили днем ранее. У Сынмина звезды в глазах сияли, пока он рассказывал прошлым всем вечером об их находке, а Хенджин просто кивал головой в подтверждение его слов. Остальные были взбудоражены этой новостью, по крайней мере так это выглядело для Хенджина, и он надеялся, что не ошибся. — В самом деле, что за херня, — пробормотал Чонин. Они все были здесь, все ввосьмером. Они захотели пойти вместе, чтобы своими глазами увидеть, что же Хенджин и Сынмин нашли в университете. Они взяли с собой больше фонариков и ламп на батарейках, прихватив вместе с ними и масляные, поставили их на стол, и вскоре комната озарилась мягким желтым светом. Снаружи день был жарким и душным из-за влажности, но за каменными стенами университета было чуть ли не холодно. Трость Минхо столкнулась с порогом, Хенджин помог ему перейти через него. — Что здесь? — спросил парень, Чан стоял прямо за ним. — Дохрена книжных полок и стол посередине. Мы пока ничего больше не нашли, — ответил Хенджин. — Как очаровательно. Что за книги? — Пока не знаю. Они старые. И написаны на языках, на которых, скорее всего, никто из нас не говорит. — Это тот шкаф, который на самом деле оказался дверью? — Чан показал в сторону шкафа, стоявшего у дверного проема. Рядом с ним стоял еще один. — Ага. Минхо отпустил его руку и решил пойти изучать помещение самостоятельно. Хенджин видел, как Чан никогда надолго не выпускал его из вида, но старался делать это так незаметно, как только мог (с треском проваливаясь). Джисон и Феликс переступили через порог вместе, держась за руки и за фонарики; Сынмин зашел за ними. Шестерым из них потребовалось немного времени, чтобы осмотреться в комнате, и пришли они к тому же заключению, что и Сынмин с Хенджином — здесь были только книги. Много книг. Двое других не провели в комнате много времени после решения рассказать остальным, потому что у них еще остались дела в городе, к тому же, оба уже порядком проголодались. После этого они в очередной раз, рассевшись на лестнице магазина, ели мороженое прямо из ведерка в качестве обеда, потому что здесь не было абсолютно никого, кто мог бы остановить их. А потом они направились… домой. И рассказали всем о том, что нашли. И они решили пойти изучить то место на следующий же день, а теперь они были здесь. Сынмин взял небольшой перерыв от чтения дневников прошедшей ночью, потому что они решили посмотреть фильм все вместе. Фильм оказался хорошим, и Хенджин сидел рядом с Сынмином, и это было чудесно. Великолепно. За ночь не показалась ни одна тень, они уснули спокойно, а теперь были здесь. Они пообедали, дождались пробуждения дежурившего прошлой ночью, и только после этого ушли в город. Хенджин переживал: он не был уверен, найдут ли они что-нибудь, и если найдут, то что? Один за другим парни начали брать книги с полок, время от времени кашляя от пыли, витавшей в воздухе комнаты. Чонин не выглядел особо счастливым, казалось, он больше предпочел бы побродить по бесконечным коридорам университета и изучать их, нежели торчать в этой пыльной комнате. — Вы обнаружили что-нибудь в тех дневниках? — спросил Чан, больше у Сынмина, чем у Хенджина. — А-а… ну, те дневники отсюда. То есть, человек, написавший их, жил здесь, в нашем доме. И он потерял всю свою семью среди теней и, по сути, сошел с ума, и пытался найти… ответы, об окружающем его мире, — сказал Сынмин, листая какую-то книгу со сведенными к переносице бровями. Он положил ее на стол; Феликс стоял рядом с ним также листая книгу, похожую на остальные. — Нашли что-нибудь? — Не то чтобы. Или, я имею в виду, ну… А-аа. Мы думаем, и автор думал, что существует больше миров, похожих на реальный и этот. Чан кивнул. — Как на меловой доске, — Сынмин кивнул в сторону другой комнаты, — их может быть больше, только… не сверху вниз, а горизонтально. А места пересечения — места, где образуются врата. Но на этом пока все, правда. Больше ничего. Никакого объяснения теням или чему-то такому. Чан кивнул. Хенджин взглянул на него, немного нервно, и взял в руки одну из многочисленных книг. Минуты пролетали одна за другой, комната была заполнена бормотанием и шелестом страниц, некоторые из которых вываливались от старости из переплетов, пока Чонин не воскликнул: — Эта выглядит читаемой! — Чего? — Сынмин отложил свою книгу и пошел к парню на другой конец комнаты. Хенджин чувствовал, как ускорялось его сердцебиение. — Она читаема. Все, проверьте третью книгу на третьей полке каждого стеллажа! Хенджин протянул руку к указанной книге, раскрыл ее; она оказалась чертовски тяжелой. И верно словам Сынмина, он смог разобрать слово на первой странице. «Конструкция», и снова, под небольшим символом с кругами, надпись «Круг». — Что это за хуйня? — выдохнул рядом с ним Чанбин. Хенджин перелистнул страницу, и еще одну. Карты, рисунки, письмо казалось старым, но все равно, каким-то образом читаемым. Он чувствовал нараставший поток воодушевления и радости. Они нашли что-то. Чонин нашел что-то! И по восхищению, услышанному ото всех, они, тоже, обнаружили что-то! В общей сложности, они нашли четыре книги, потому что на стеллажах нашли себе место четыре разные вида переплетов. Одна зеленая книга, одна красная, одна черная, одна коричневая. Они были тяжелыми и большими, полны пыли, и внутри каждой одни и те же рисунки кругов и подпись… Круг. Что бы это не значило. Сынмин взглянул на Хенджина в мерцающем свете ламп, он улыбался от уха до уха, и Хенджин почувствовал трепет где-то в районе солнечного сплетения. Они нашли что-то? — Так, теперь, я предполагаю, мы должны… прочесть их, — сказал Минхо, оперевшийся на плечо Чана. — Да. Это может быть непросто, — Сынмин снова пролистал несколько страниц. — Они написаны на очень старый манер, использовавшийся типа… сотни лет назад. Некоторые предложения читаются легко, некоторые — наоборот. И они написаны от руки, и некоторые страницы, кажется, повреждены. — Есть ли какие-нибудь… ну… словари, которые могут помочь? — спросил Чанбин. — Могут быть. Если такие есть, то они в библиотеке, — Сынмин кивнул в сторону библиотеки за спиной Хенджина. Хенджин не мог ничего поделать с эмоциями, которые смещались вместе с его кровью и заполонили собой все его тело. В тех книгах мог быть описан путь обратно! Когда они принялись листать книги, а Джисон и Феликс ушли на поиски словаря, Хенджин подбежал к Сынмину (почти захватив его в объятия), и Сынмин улыбнулся ему. — Не могу поверить, что мы нашли что-то! — полупрошептал-полупрокричал ему Хенджин. — Поверить не могу, мы вот-вот раскопаем какие-то древние тайны, такое чувство, будто мы в гребаном фильме, — пробормотал Сынмин, снова сфокусировавшись на книгах. — Если это, конечно, не пустышка. Но я не верю в это. Хенджин потряс головой, он тоже не собирался верить в это. — В этих книгах точно что-то должно быть. В них должен быть способ выбраться отсюда! В момент, когда слова слетели с его уст, он почувствовал, как застыл воздух в комнате. Он знал, что Чан стоял всего лишь по другую сторону стола вместе с Чанбином и Минхо, да и Чонин не был так уж далеко. — Выбраться отсюда? — спросил Чан, отрываясь от какой-то книги. Он выглядел… разочарованным. — Я… да, — Хенджин сглотнул. Ебучий случай, ну вот почему он всегда сначала говорил и только потом думал? Почему его рот работал быстрее его мозга? — Так вот к чему это все было, — Чан сложил руки на груди, он не звучал зло, просто разочарованно. Совсем немного. Даже не так уж сильно. Или это то, чего хотел бы Хенджин. — Не совсем, мы хотим узнать этот мир лучше и посмотреть, есть ли здесь… ну, что-нибудь о тенях или вратах, — сказал Сынмин. Хенджин сделал небольшой шаг назад, чтобы хоть немного спрятаться за спиной Сынмина. Чан вздохнул, вдруг выглядя невероятно уставшим. От мира, от них, от всего. — Я не знаю, как объяснить вам это еще доходчивее. Дверей, ведущих назад, нет. Я провел здесь достаточно времени, пытаясь их найти, но их нет. Вы должны принять это. Вы лишь делаете хуже себе же. — Ты не можешь знать наверняка, — выпалил Хенджин, прежде чем успел остановить себя. — Что? — Ты не можешь знать наверняка! — Знать что, Хенджин? Ты думаешь, я не искал эти двери всю свою жизнь? Ты правда думаешь, что я не пытался вернуть себя и свою сестренку домой, прежде чем что-либо случилось бы? Я искал. Я пытался. Рядом со мной были люди, пытавшиеся сделать то же самое, и каждый чертов раз, когда кто-то пытался найти выход, — я их терял. Ты это понимаешь, Хенджин? Хенджин открыл рот, закрыл и открыл снова. Джисон и Феликс показались в дверном проеме, выглядев явно растерянно. — Три моих друга бесследно пропали в этих проходах. Все до единого из них клялись, что вернутся за мной и моей сестрой, и только одному из них удалось добраться до двери снова. Другие двое— ушли. Ушли из этого мира, ушли из того мира, ушли. Последний? Я вытащил его из двери, и он умер у меня на руках, истекая и захлебываясь кровью. И последнее, что он сказал мне, это то, что пути назад нет и что тени не те, кем кажутся. Прекрати искать! Ты лишь обречешь себя на смерть! Тишина. Настолько густая, что ее можно было разрезать ножом. Хенджин чувствовал, что вскипает от пят до макушки головы. Сынмин сжал его запястье, словно желая остановить. Не помогло. — Ты не понимаешь, — выдавил Хенджин сквозь стиснутые зубы, прежде чем его голос стал громче. Он не понимал. Он не хотел понимать. — У меня есть все! У меня есть семья, друзья, я должен вернуться! Я не могу оставаться здесь! У меня есть будущее, у меня есть команда, я не могу оставить их! Я не могу остаться здесь, мне нужно вернуться, и я не прекращу искать! — Тогда ты просто погибнешь! — Ты не знаешь этого! — Я знаю! — Чан, успокойся—, — Минхо осторожно коснулся плеча Чана. — Я не позволю тебе подвергать себя такой опасности! — Чан не успокаивался. — Ты не можешь контролировать меня! — Достаточно! — прокричал Сынмин, смотря на них обоих. — Изучение этих книг не принесет никому никакого вреда. Мы, может, даже не найдем в них ничего, может быть, найдем врата, ведущие в реальный мир, может быть, нет. Нам не навредит чтение какой-либо из этих книг. Чан на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнув, и стряхнул руку Минхо со своего плеча. — Я домой. Дорогу назад, уверен, и сами до захода солнца сможете найти.