Пандушный марафон.

В квартире Уэйда всегда было по-домашнему уютно, а будто впитавшийся в стены запах пиццы и китайской еды в глазах Пита возвышал общую картину в ранг шедевров. О-папа был за «здоровое» питание исключительно собственноручного, часто сомнительного приготовления и всегда пресекал любые попытки а-отца пронести в башню фастфуд. Предательница Пятница приняла сторону кухонного тирана, предав своего создателя. В выигрыше от этой гиперопеки семейных желудков оставался разве что один только Баки. Годы шпионажа позволили ему выработать все необходимые навыки для виртуозной актерской игры, в которой он умудрялся и нахваливать готовку своего обожаемого Стиви, и не травиться при этом его стряпней, питаясь исключительно вне дома. Питер быстро просек систему и вот уже год объедает холодильник своего парня, а тот только и рад, разве что с ложечки не кормит, хотя, стоит признаться, пытался, и пару раз паучок ему это даже позволил. Ролевые игры — это круто, Питер оценил. И вот в этой без прикрас идиллии перед ними ними тревожно замаячил один обязательный пункт любых отношений, который они выполнили пока на одну треть от необходимого. Имя этому предстоящему армагеддону было «знакомство с родителями», и Питер откровенно не готов к масштабам стихийного бедствия, что неминуемо развернется, когда не посвященные в статус его личной жизни родители прознают о существовании этой самой личной жизни в лице мутанта-наемника с весьма сомнительной репутацией. А Уэйд был действительно хорошим, в свободное от работы время, разумеется. Заботливый и добрый, умеющий готовить и знающий номера всех ближайших закусочных наизусть. Идеальный во всех отношениях, за исключением небольшого расстройства личности. Но за то, какую запеканку тот умел готовить, Питер простил бы ему такую мелочь, как безумие. — Я не уверен в том, что это хорошая идея, — со вздохом заключил Пит. — Да ладно тебе, я не наложил в штаны при официальном знакомстве с Зимним Солдатом, который сперва стреляет, а потом ведет праздные беседы. А искушение облачиться в коричневые штанишки было немалым. Так что встреча с Кэпом и Железным человеком пройдет на лайте, — беззаботно отмахнулся от волнений Питера Уэйд. — С Баки всё иначе, у него несколько специфическая методика оценки людей. — Проще говоря, залогом его благословения было моё умение тебя защитить в случае необходимости. А то, сколько раз я случайно попадался под его холодную руку в прошлом и умудрялся при этом каждый раз выжить, уже само по себе показать. — Я до сих пор в шоке от того, что вы были знакомы. — Ну если знакомством можно считать то, что он парочку раз ломал мне шею, когда я служил живым щитом для очередного богатея, перешедшего дорогу Гидре, то да, мы с ним давние приятели. Могу представить, как его кибермозги коротило от картинки вновь и вновь свеженького и живого меня, — в приступе ностальгии Уэйд прикрыл глаза, решив умолчать некоторые детали возникновения на одном из родителей Пита шрамов, оставленных его катанами. Телефон, поставленный на беззвучный режим, завибрировал, оповещая о новом смс. Питер подозрительно посмотрел на трубку, паучье чутье защекотало нервы. Сглотнув, паучок всё же снял блокировку с экрана и открыл последнее смс от Баки. По мере прочтения текста он бледнел на глазах, панически начиная перебирать в голове страны, где они могли бы укрыться на ближайшую недельку, подальше от разгневанных Мстителей. «Они всё знают, задержу минут на двадцать. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы привести сральню, которую Уэйд считает квартирой, в порядок и прилично одеться. Хотя бы просто одеться». Заглянув через плечо паучка и пробежавшись по строчкам, Пул присвистнул, ладони легли на напряженные плечи Питера, массажными нажимами расслабляя скованные волнением мышцы. Исходя из известных ему данных, расположение Старка можно будет купить едой, что делать с Кэпом, было пока неясно. Убраться бы действительно стоило, в идеале — из страны или планеты. Мечты-мечты. «Спрячь всё оружие, мы должны показать себя с хорошей стороны» — только и ответил Белый на все его размышления. Что ж, факт собственного бессмертия невообразимо радовал, а вот болезненность надвигающейся кастрации — не очень. «Не сцым, ребятки, не помрём», — отозвался Жёлтый, забивая последний гвоздь в крышку их общего гроба.