* * *
— Оооох, как же хорошо… — Намджун опустил голову, выгнув спину колесом под заботливые руки Юнги, который тщательно теперь натирал его душистым мылом и грубым полотенцем. — Левее… ох… — Ты теперь так стонешь, как будто ни разу в своей жизни не мылся до этого. — Юнги самодовольно улыбался, в то же время тихо, но очень усиленно восхищаясь выдающимися силой и рельефом мышцами, которыми был покрыт великолепный скелет Тельца. В нем всё было великолепно. — Я стону, потому что меня моют твои руки. — Он повернул голову, улыбаясь самым обезоруживающим и в то же время смертоносным образом — с грустью, которая чуть опускала уголки губ, но при этом все равно очаровательно углубляла ямочки. — Я ужасно скучал. И вдруг понял, что вообще не могу без тебя. Без наших разговоров, диспутов, совместных вечеров над свитками в архиве твоего отца… Но особенно тяжело было лежать одному под одеялом, пытаясь поймать за хвост постоянно ускользающий сон. И Намджун на этот раз улыбнулся самодовольно, заставив Юнги покраснеть и насильно отвернуть его от себя, с удвоенной силой принявшись скоблить его плечи. — И ты ловил за хвост себя. Я так и знал, что все сведется к банальному. Ты же Вечный, Телец, почему твои мысли сводятся к таким… низменным вещам. — Юнги закатил глаза, принявшись омывать чистой водой спину, отложив мыло и мочалку. — Ты должен был вспоминать о том, чему я тебя научил, а не… — Губами. — Он вдруг поднялся, и для Юнги явление в такой близости полностью обнаженного тела оказалось слишком неожиданным. Настолько, что он забыл как дышать. И о чем говорил. Пока Намджун повернулся, что совершенно не способствовало возвращению концентрации, потому что теперь взгляд Юнги находился прямо напротив его пупка. Который располагался на плоском, рельефном животе. От которого… Юнги успел только сглотнуть, в то время как длинные пальцы Тельца мягко взяли его за подбородок, побуждая смотреть в его глаза. — Своими губами ты научил меня намного большему, чем свитками и нравоучениями. Например, чувствам, из которых теперь я черпаю силы тогда, когда перед глазами только отчаянное желание остановиться и сдаться. По Живым меркам Намджуну было чуть больше двадцати лет, но теперь, под этим прямым, властным взглядом становилось понятно, что ему было намного больше. В нем говорила вечная Магия, из которой он состоял. Нашептывала ему в уши мудрость, не вкладывала, а объясняла нужные мысли… В такие моменты Юнги замирал, вдруг начиная ощущать то, что он на самом деле был маленьким и беззащитным котенком в руках большого и сильного льва. Ручного, потому что Намджун очень быстро поцеловал его в нос, задорно улыбнувшись и сощурившись, а затем взял из его рук ковшик, облив себя остатками чистой воды. И Юнги в очередной раз убедился в том, что вечно он мог смотреть только на одну вещь — как чистая воды с задорными пузырьками мыльной пены скатывается с… этого тела. Нет, его все-таки хотелось съесть. — Я хочу, чтобы ты принял ванну со мной. — Намджун решительно нахмурился, пока Юнги поднялся, развернувшись к нему лицом и расставив руки. — Как видишь, я уже слишком готов и, главное, одет к новому трудодню, чтобы плескаться с тобой. — Что ты? — Намджун удивленно поднял брови, а Юнги подпрыгнул на месте, схватившись за пояс штанов, который теперь почему-то пытался уронить с него эти самые штаны, методично развязываясь. — Джун! Перестань! — Юнги хватался, пытался остановиться магию, но теперь широкий край его свободной рубашки начал стремиться вверх, закрывая ему обзор на того, кто творил эту простую магию и которому он должен был противостоять. — Перестань немедленно! — Сам разденешься? — В голосе Намджуна слышалось очень волнующее и игривое чувство собственного превосходства, которое лишь выражало его преимущество в данной ситуации. — Ты бы мог мне помочь руками. Или настолько неприятно ко мне прикасаться? Юнги теперь стоял смиренно и звучал настолько убедительно и строго, что Намджун мигом сник, убрав магию и последствия после нее. Да, несмотря на то, что в нем была заключена вечность, его Живое воплощение все же однажды испытало на себе тяготы строгого воспитания, которое до определенного возраста преподавал ему Юнги, поэтому он виновато улыбался, взявшись за оставленное на краю купальни полотенце, которым быстро обвязался, чтобы затем вылезти на пушистый коврик. А Юнги тем временем скрестил на груди руки. — Его Высочество с самого утра, с самого-самого утра, чтобы ты понимал, гоняет меня по поручениям, к которым я должен вернуться после того, как встречу тебя. — Юнги распустил руки по швам, и Намджун начал теперь методично, своими красивые и мужественным руками расстегивать крохотные пуговки. — Уверен, Его Высочество поймет, если ты немного опоздаешь. Хотя я уверен, что мы сможем появиться вовремя. — Намджун был сосредоточен и даже нахмурился, и Юнги теперь наблюдал за ним с непередаваемой теплотой, не сумев удержать улыбку. — Он любит тебя, любит меня, а мы… — Он вдруг поднял глаза, и Юнги не успел убрать свою ласковую мечтательность из взгляда, позволив Намджуну мягко обхватить его щеки. — Любим друг друга. И нам ничего не может помешать. — Потому что я очень скучал. — Юнги сказал это шепотом, решив забыть о вредности и самостоятельно начав избавляться от пояса. — Я скучал больше. Намджун опустился перед ним на корточки, аккуратно помогая ему освобождаться от сапог. Расстегивал ремешки, крепко фиксировал положение Юнги, немного нетерпеливо, но все бережно стягивая тонко выделанную кожу с его ног, который… Отвык. Он отвык от такой заботы и теперь было особенно приятно вновь привыкать к ней. Пока Намджун, справившись с сапогами, начал стягивать с него и брюки, и белье. Юнги перестал стесняться. Однажды он совершенно перестал смущаться его, потому что между ними давно и уверенно установился тот тип взаимоотношений, когда нагота не смущает. Она лишь волнует и согревает мыслями о том, насколько они успели стать близки. И спустя несколько мгновений, Юнги уже расположился спиной на широкой груди Намджуна, который обнимал его двумя руками, чуть опустившись, чтобы ласковая теплая вода покрывала его плечи. Жаль он теперь не мог уткнуться в плечи Юнги, которые так же скрылись под водой. Но он зарылся носом в его волосы, как всегда прохладные и пахнущие как будто скованной легким морозом водой. Они просто молчали, вслушиваясь лишь в иногда раздающийся от случайных движений плеск воды и размеренный стук своих сердец, ожидая того момента, когда они начнут биться в унисон. Но, кажется, этого ждал только Юнги, потому что руки Намджуна вдруг стали ненавязчиво скользить по его коже под водой, ограничиваясь пока только предплечьями, но потом… не ограничиваясь только предплечьями. И не только руками. И Юнги, который совершенно успел отвыкнуть от каких бы то ни было ласк, чуть выгнулся, запрокинув голову на широкое плечо, схватившись за колено вполне довольного собой Тельца, который очень ловко и достаточно быстро поймал собиравшиеся что-то возразить губы, заняв их неторопливым и очень чувственным поцелуем. Магия дает преимущества не только в бою и в повседневной жизни, но и в любви, значительно расширяя чувственные горизонты, когда у тебя может вдруг появиться не одна пара рук, а несколько. Или же губ… И колдуется такая магия очень просто, потому что в момент, когда ты возбужден, все мысли об одном и не нужно долго настраиваться и концентрироваться. — Перестань. — Юнги еле-еле оторвался, попытавшись скрестить ноги, но ему помешали ноги Намджуна. — Пожалуйста. — Он буквально взмолился, учащенно дыша. — У меня много дел! Я… — У тебя постоянно дела… — Низкий шепот раздавался у уха, и теперь Юнги даже под водой мог ощущать, как разогревалось его тело. Намджун перестал использовать магию, теперь ограничившись только руками, чтобы дать Юнги передышку. — Ты должен отдыхать. Хотя бы тогда, когда я рядом. Должен отпускать себя… — Ласки нежных рук стали деликатнее и мягче и больше не угрожали Юнги слишком быстрой разрядкой, поэтому он сразу заметно расслабился, обмякнув в его руках. — Ты самый сильный и умный Древний из тех, кого я встречал. При этом самый красивый и самый желанный. Если ты теперь сделаешь свои дела чуть позже, ты не станешь хуже. — А если сделаю, стану желаннее. — Юнги, полуприкрытые глаза которого теперь все же выдавали то, что совсем недавно он был на грани… большого счастья, улыбнулся, нежно клюнув Тельца в щеку, затем развернувшись в его руках и обняв его за шею. И Намджун ничего не сказал на это, лишь многозначительно улыбнувшись и как будто лениво притянув Юнги к себе для такого же как будто ленивого и примиряющего их компромиссом поцелуя. Чтобы затем, спустя несколько магических пассов и как будто бесконечной череды уверенных ритмичных телодвижений, сопровождаемых бессильными и хриплыми выдохами сдавшегося Юнги, а также большими чувствами и испытанной до этого скуки… Почти потерять сознание, пальцами, до побелевших костяшек уцепившись за каменные борта, вжавшись в широкую грудь своим безвольно трепыхающимся сердцем. — Видишь… — Намджун пытался справиться с дыханием, двумя руками прижимая к себе Юнги, который теперь обнимал его за шею, щекой прижавшись к его виску. — Мы не опоздаем. — Я хочу спать. — Юнги расслабленно улыбался, пальцами начав заворачивать в коротких волосах на затылке своего Тельца забавные барашки. — С тобой. Чтобы ты нашептывал мне что-то волшебное, что я не буду понимать, но буду… — Будет сделано. Любой твой каприз. Я скажу Его Высочеству, что сегодня мы раньше ложимся спать. — Ох, любовь моя… — Юнги вздохнул, уронив голову на надежное плечо. — Сегодня будет слишком много суеты.* * *
— Ну что, бычок, все сорняки повыдергивал? — Чонгук, который до этого успел звонко чмокнуть и смутить Тельца, теперь сидел на коленях у Джина, подставившего толстую кожаную перчатку для своего орла. Водолей играл пальцами и магией, вороша мокрые после купания волосы Намджуна, который подставлял под свежий ветерок лицо, прикрыв глаза. — Что, напарил тебя наш хитро мудрый? А сам что? Я вообще-то голоден! — Гук, а чего ты вообще уселся ко мне на колени? — Принц, который до этого был слишком увлечен птицей, теперь повернул голову к своему рыцарю, который обезоруживающе улыбался, положив руку ему на плечо. Джин не мог противостоять его улыбке. Честно пытался, но однажды смирился. — Я люблю вас, Ваше Высочество. Чту, уважаю, почитаю как отца, а отцы, как мне рассказывали, частенько балуют своих отпрысков коленями. Сам лично видел. — Чонгук серьезно смотрел на Джина, пока Джин пытался сдержать свою улыбку, поднеся жесткую перчатку к высокой серебряной жердочке, на которой обычно и располагалась его волшебная и теперь довольно поблескивающая серебром птица, которая умащивалась на крепкой серебряной перекладине. И как только он стянул со своей руки предмет амуниции, защищающий обычно его руки от цепких когтей птицы, Принц двумя руками обхватил Чонгука за талию, отвернув от себя и начав поднимать и опускать ноги с носков на пятки так, что Водолей начал подпрыгивать на коленях, вцепившись в его руки. — Меня сейчас… — И он не договорил, звонко рассмеявшись, как только пальцы Джина поднялись чуть выше и начали его щекотать. — Джун! Намджун не успел как следует обернуться, когда со спины в него влетел Хосок, крепко обнявший его двумя руками, прижавшись щекой к его плечу. — Хоби, Хоби… — Намджун накрыл ладонями обнявшие его руки. — Между прочим, в определенный момент я почти отчаялся дождаться дождь, и хотел взывать к тебе. Но слухи пошли, что вы с Гуком очень качественно разогнали волны над южным краем, и дождь не заставил себя ждать. — Мы с Гуком… — Хосок отпустил Намджуна, чтобы встать напротив него для более тщательного разговора, и только теперь заметил притихшего на руках Принца Водолея. Который тут же слетел с коленок Его Высочества, встав рядом и начав разговаривать с птицей. — Это не птица-говорун, Гук, а благородный орел. И убери от него свои бесстыжие пальцы. — Кажется, журчащая в до этого жизнерадостном голосе водичка начала очень быстро нагреваться, при этом заворачиваясь в смертоносную воронку, которая вот-вот должна была утащить Чонгука на дно. — Хоби, только не говори, что ты приревновал. — Джин теперь закинул ногу на ногу, расслабленно откинувшись на мягкую спинку своего комфортного и красивого, но все-таки нисколько не похожего на трон кресла. — Если хочешь, я могу покачать и тебя, раз у нас сегодня оформился родительский день. — Спасибо, Ваше Высочество, но у меня теперь дело. — Хосок, откинув со лба влажные волосы, до этого с теплом улыбнувшись Принцу, начал угрожающе надвигаться на Чонгука. — Обычное воспитательное дело. — Хо, ты сейчас такой красивый… Я бы тебя прямо... Ух! — Чонгук, который, пользуясь моментом и видя, что на него надвигается ураган, начала обходить птицу, не оборачиваясь, потому что он прекрасно знал, что за его спиной был проход в коридор, который вел в обеденный зал, из которого был выход… — Так, Скорпион, за что гоняешь мелочь? — Чимин, который подкрался незаметно и уже успел с большой искренней радостью поприветствовать Намджуна, возник за плечом Хосока, положив свою горячую руку на укрепленное тонкой кожей плечо его расстегнутого подлатника. — Забрался на колени Его Высочества, пока никто не видел. А Его Высочество слишком великодушен, чтобы стряхнуть его и поставить в угол. — Куда ты забрался, Гук? — Чимин начал закатывать рукава своей белой рубашки, не глядя сминая к локтям расшитые манжеты. — Ну все, Хосок, ты добился, чего хотел. Теперь нас точно разлучит смерть. Моя. — Чонгук обреченно вздохнул, обреченно угрожая Скорпиону указательным пальцем, а затем ринулся к проходу, успев тщательно закрутить за собой воздух, чтобы получить фору. — Пусть побегает — ему всегда некуда девать энергию. — Хоби улыбнулся, повернувшись к Чимину и взяв его за плечо, затем направив к Принцу. — Ваше Высочество, а где Юнги? А нет, не так. — И Хосок повернулся к Намджуну. — Джуни, где Юнги? Ты его усыпил рассказами о своих подвигах? — Ну, точно, рассказами. — Чимин усмехнулся. Намджун собирался что-то ответить, возможно, даже в ультимативной форме, но на удачу поднялся Джин. — Юнги выполняет мое поручение. И нам стоит позавтракать и отметить возвращение Тельца. — Джин протянул руку, как будто приглашая Тельца присоединиться, и Намджун, демонстрируя свои ямочки, не стал дожидаться официального приглашения.* * *
— Юнги, а это что? — Чонгук, который спасся бегством прямо в обеденный зал, с сомнением смотрел на Тэхена, который оглядывал себя. Вообще, Тэхен обычно трапезничал в другом месте, потому что этот зал предназначался для рыцарского совета, но, в принципе, Чонгук не имел ничего против их гостя, так что этот факт очень быстро перестал его смущать. Как и не смущал Тэхена, который просто, безоглядно доверяя, шел за Юнги, куда бы тот его не позвал. — Да, Юнги, это очень круто, но что это? Юнги же смотрел на Тэхена с чувством глубокого морального удовлетворения, теперь наводя последние штрихи, которые должны были только усилить впечатление. И его длинные пальцы поправили ремешки, которые удерживали на плечах Тэхена серебряный плащ, затем пройдясь по тонкому нагруднику, остановив пальцы на широком кожаном поясе, а от него уже скользнув к красивым нарукавникам, которые были выполнены не из кожи, как остальные латы, а из тонкого серебра. — Я хочу, чтобы Тэхен красиво прошелся, как делает это на Земле. — Дефиле? — Тэхен удивленно округлил глаза, до этого просто покорно облачаясь в… доспехи! Это были настоящие доспехи, как у других рыцарей, правда, что-то ему подсказывало, что в его случае они выполняли роль красивой формальности, уж слишком неощутимыми были. В то время как сапоги были выше всяких похвал. И ему теперь очень хотелось посмотреть в зеркало. И показаться Йоку, который бы наверняка упал в обморок, остатками сознания цепляясь за карандаш и блокнот. — Наверное. — Юнги пожал плечами, сделав шаг назад, в последний, контрольный раз окидывая Тэхена взглядом. — Тебе нравится? — Ты шутишь?! — Тэхен очень искренне удивился. — Да это… Это потрясающе! Лучшее, что мне удавалось на себе носить! По крайней мере, самое эффектное. Эффектнее зимней коллекции Гуччи 2020-2021, в которой мне удалось походить в Милане! Чонгук, который занял место в первом ряду, рядом с Юнги, вопросительно смотрел на Тэхена, затем так же посмотрев на Юнги, который, кажется, понимал теперь столько же, сколько и он. — Гуччи — это бренд, выпускающий одежду. А Милан — наша столица моды. — Бренд. — Юнги задумчиво кивнул, не представляя себе, что это и как выглядит. Наверное, так на земле называется портной. — Я понял. — Только… Мне бы хотелось посмотреть на себя. — Тэхен капризно, и при этом немного расстроенно поджал губы. — Проще простого. Хотя… — Юнги нахмурился. — Не проще, и не простого, но ты слишком хорошо выглядишь. А нам давно стоило бы обзавестись зеркалами... И он, чуть вытянув руки перед собой на уровне живота, начал совершать затейливые движения пальцами, при этом что-то шепча себе под нос, и перед Тэхеном начал вырисовываться его собственный образ, как будто брат близнец. — Только давай побыстрее, потому что это немного… энергозатратно. — Юнги криво улыбнулся, и Тэхен кивнул, встав строго напротив своего магического образа. Черные высокие сапоги, доходящие до колен, которые он так мечтал увидеть и в которые были заправлены достаточно узкие черные штаны, которые по ощущения были жестче тех, в которых он щеголял здесь каждый день, но от того они лишь лучше держали форму и… Интересно, они знали законы стилистики, которые завещали использовать брюки и обувь цвет в цвет, чтобы визуально удлинять ноги? Если нет, то у них был врожденный вкус. А у Тэхена теперь были очень длинные ноги, которые заканчивались только у широкого, несколько раз обернутого вокруг талии ремня, который прикрывался тонко выделанным из темно-серой кожи нагрудником, на котором можно было разглядеть изящные серебряные узоры. Не магия — это была серебряная проволока, которая затейливо отблескивала при каждом движении. На направленную холщовую рубашку был надет тонкий, но при этом достаточно жесткий подлатник, который не позволял латам доставлять неудобства коже. И сам он на удивление был весьма приятен. Правда, почему-то короток и уходил в пояс. Тэхен чуть повернулся, и образ повернулся вслед за ним. Да, штаны сидели исключительно, и если бы он должен был пройтись по подиуму и продать эти штаны, плащ бы точно убрали или бы переместили на одно плечо. А плащ был великолепен, и крепился он к нагруднику, по плечам, на ремни, а не к наплечникам, которые были элементом амуниции, как у других рыцарей, и защищали так же шею. Его шею ничего не защищало, кроме наглухо застегнутого воротника-стойки. — Спасибо. — Тэхен обратился к Юнги, и тут же образ рассеялся, пока Тэхен пальцами исследовал своими нарукавники. — А почему они не кожаные как всё остальное? — Задумка… — Юнги остановил мысль. — Задумка и всё. — Знаешь, Тэхен, тебе не хватает только шпаги, чтобы Чимин, завидев тебя, захотел вызвать тебя на дуэль. — Чонгук скрестил руки на животе, пальцами задумчиво подпирая подбородок. — Шпага! У меня есть! — Тэхен восторженно округлил глаза, только теперь вспомнив о забытом в комнате продолжении своей руки. — Откуда у тебя шпага? — Пока Чонгук свои в сомнении сузил. — Таскает тренировочную, чтобы привыкнуть к гарде и рукояти. — Юнги улыбнулся. — Ты и без шпаги теперь хорош. Юнги продолжал смотреть на свою работу с гордостью, пока Чонгук, заметив, что стол уже был накрыт, начал смотреть на него с… жадностью, теперь сосредоточенно примиряясь к тарелкам, чтобы первым приступить к трапезе. Но стоило только ему протянуть руку, как он ощутил хлопок, и тыльную сторону ладони обожгло. — Прояви терпение, чрево бездонное! — Юнги даже не смотрел в его сторону. — Это не просто завтрак. — Будем отмечать возвращение Намджуна? — Чонгук решил не испытывать далее терпение Юнги, теперь утешая свою обиженную руку. — Я только за. — И это тоже. Прозвучало многозначительно, как и появившаяся после улыбка, и Чонгук, наполнившись подозрениями, сощурился. — Что вы задумали с Его Высочеством? — Ничего. Кроме небольшого сюрприза. — Юнги продолжал улыбаться. — Для Тэхена. Тэхен, который теперь исследовал держащий плащ на плече ремень, уже думая, как эффектнее сделать проходку, прежде чем скрыться из виду, еще не успев забыть свой талант и модельный профессионализм, поднял голову. — Приятный? — Он любил сюрпризы, потому нисколько не удивился. — Ты сможешь отказаться. — На этот раз Юнги улыбался не многозначительно, а снисходительно. — Но я бы на твоем месте согласился. И на этих словах в зал влетела большая волшебная птица, сразу заняв положенное ей место на высокой спинке явно предназначавшегося для Принца кресла, стоявшего во главе накрытого стола, а затем начали слышаться оживленные голоса. — Мы вовремя? — Первым вошел Джин, на котором теперь был серый, вышитый серебром и чем-то похожим на перламутр или жемчуг камзол, который Тэхену сразу захотелось рассмотреть поближе. Он был… потрясающий. А собственно, почему Тэхен должен себе отказывать в этом? И он решительно направился к Принцу, не замечая вопросительный взгляды трех рыцарей, которые теперь рассматривали его обмундирование, недоумевающе переглядываясь. — Что такое? — Джин тоже быстро оглядел Тэхена, явно оставив рассматривание на потом. — Я… — Тэхен приблизился, почти носом уткнувшись в вышитую ткань. — Это потрясающе. — Это мой парадно-выходной камзол. Подарок Серебряного дома на мое совершеннолетие. — Джин спокойно улыбался. — Ты явно разбираешься в одежде, судя по твоему земному призванию. Тебе нравится? — Я… — Тэхен поднял на Джина восхищенный взгляд. — Можно потрогать? Я аккуратно, даю слово. Просто мне впервые… очень тонкая работа. Джин улыбнулся, кивнув, и пальцы Тэхена заскользили по шелковой вышивке, которая иногда разбавлялась крошечными перламутровыми, как оказалось, бусинами. Ткань как будто светилась и переливалась изнутри, самым волшебным образом при этом как будто на глазах оформляясь в растительные узоры. В определенные моменты, пока Тэхен смотрел, сделав шаг назад, казалось, что камзол вовсе однотонен, а потом вновь начинали сами по себе играть вышитые украшения, и… Невозможно было оторвать взгляд. И в том числе потому, что несмотря на всю очевидную роскошь, простой крой и отсутствие дополнительных деталей, будь то кружева или еще что-то в этом случае нарочитое, придавали ей стиля. На земле это было бы драгоценная вещь и жемчужина коллекции. И Тэхен коснулся черных, как будто бархатных, матовых манжетов, которые так приятно и гармонично оттеняли гладь вышитых узоров. — Я извиняюсь, что прерываю, но… Что вообще здесь происходит? — Чимин первым подал голос, и Джин, который без самодовольства, а скорее с любопытством наблюдал за завороженным Тэхеном, дернулся, как будто всплыв из мыслей. — Мы собираемся позавтракать и отметить возвращение Тельца. — Джин завел руки за спину, посмотрев на Намджуна, который очень оперативно добыл в свои руки Юнги, что-то быстро ему нашептывая, затем показав Принцу ямочки. — Я очень рад. Но почему здесь находится землянин? — Чимин поставил руки в боки, и рядом с ним тут же оказался Хосок, положив руку ему на плечо. — Ну, огонек, не будь букой. Тэхен наш гость, к тому же, ему нужно вдохновение, как я успел узнать, а мы более, чем кто либо еще на это способны. — Хосок посмотрел на Тэхена с теплым любопытством, мягко, но при этом достаточно игриво улыбнувшись, и Тэхен не смог сдержать свою улыбку, которая сразу начала широко и стремительно расти на его лице — Посмотри, какой он очаровательный. И ты очаровательный! Но ты дуешься! — Хосок взял Чимина за щечки, и Чимин перевел свой сердитый, но не злой взгляд на него. — Перестань. У нас сегодня радость! — Да я не… — Чимин посмотрел на Принца, и заметив его сосредоточенный взгляд, в котором можно было разобрать укор, откашлялся. — Я не против. Хорошо выглядишь в доспехах, Тэхен. — Спасибо. — Тэхен улыбнулся, не желая строить из себя обиженного. — Юнги сказал, что мне нужно будет пройтись. — Да, нам всем очень любопытно, как ты это делаешь, что тебе за это платят. — Джин успел усесться в своем комфортабельном кресле, положив на подлокотнику руку, другой чем-то угощая птицу. — Вообще, мне нужен подиум. — Тэхен огляделся. — Обычно я хожу на возвышении. Это позволяет не только лучше разглядеть то, что на мне надето, но и придает… Шарм. А если еще есть особая подсветка, то из этого вообще можно сделать что-то… Ну, не такое волшебное как у вас, но все же. — Тэхен улыбнулся, а затем сосредоточенно нахмурился. — Ладно, на самом деле, это необязательно. Тем более, вы все итак в первом ряду. Но должен сказать сразу, что в этом нет ничего сверхъестественного, если вы вдруг ожидаете волшебства. — Вот и отлично. Значит, наши восприимчивые к магии сердечки не пострадают. — Юнги выбрался из рук Намджуна. — Давайте, освободите для господина модели место. — Да, а то я упаду в обморок от голода. — Чонгук первым двинулся за очень деловым теперь Юнги, по дороге схватив в охапку потерявшего бдительность Хосока. — Ты будешь со мной. — Нет, я буду сидеть на коленях у Его Высочества. — Хосок нахмурился и надул губы, которые Чонгук быстро и незаметно для других поцеловал. — Его Высочество не будет сидеть. — Джин поднялся, теперь примерно просчитывая траекторию будущего прохода. — Я со всеми. Не хочу быть в стороне. — И хочу получше все рассмотреть. — Юнги сделал это замечание как будто невзначай, не надеясь, что его услышат и примут к сведению, но все, разумеется, его заметили. И похихикали. Все, кроме Чимина, который лишь закатил глаза, скрестив руки на груди. — Покажу вам две походки. — Тэхен направился к дверям, из которых ему предстоял эффектно появиться, затем пройдя по очень вовремя появившемуся красному ковру мимо стола и повернув в другую дверь, на выход. — Сначала формальная. Так я работал на Неделе Моды в Париже, когда представлял весну-лето от Сен Лорана. И он скрылся за дверьми. — Я ни черта не понял. Он никогда не видел весну или лето, что представлял только? —Задумчивый шепот Хосока осторожно разбавил вдруг повиснувшее молчание. — От сенлорана… Ты тоже наверняка не видел весну или лето от сенлорана. — Юнги хмыкнул. — Что это вообще такое... сенлоран? — Вообще, должна быть музыка, но… В общем я сейчас пойду! Тэхен подал голос из-за дверей, и все, как прилежные ученики, повернулись в нужную сторону. Даже Чимин, который не мог скрыть свой скепсис. Как и любопытство. И Тэхен на самом деле почти сразу появился в широком дверном проеме, сделав небольшую остановку, затем направившись по отмеренному ему маршруту. На его лице не было вообще никаких эмоций, а из всего тела двигались только ноги, который передвигали всё остальное без каких-либо колебаний. Было ощущение, что он был вылеплен из глины, настолько статичным казалось положение его верхней части тела. Плечи расправлены, руки строго по швам, взгляд, холодный и безучастный, направлен строго вперед, как будто на собравшихся зрителей, но ни один из рыцарей и даже Принц теперь не мог сказать, что взгляд был направлен на него. Наконец, Тэхен повернул и скрылся в каменном проеме. Правда, затем появилась его голова. — Ну как? — Как можно ходить так, чтобы… ничего не двигалось? У меня аж все заболело, пока я смотрел. — Чонгук поежился. — Не знаю... — Тэхен пожал плечами. — Напрягаешь все мышцы, чтобы они сохраняли статичное положение, несмотря на динамику. Это лучшая походка для фотокамер. — Увидев разом появившееся на всех лицах удивление, Тэхен решил уточнить. — Штука для того, чтобы делать картинки. Ну и такой походкой очень уместно демонстрировать… — Тэхен подбирал замену слову дресс-код. — Официальную одежду и одежду для работы. — А второй выход? — Юнги теперь был сосредоточен. — А второй… Более сексуальный. — Сексуальный? — Юнги нахмурился, пока Тэхен вдруг представил себя родителем, которому ребенок задает неудобный вопрос. — Сексуальный это… Который навевает мысли о сексе. — Интересно, как они называют секс… — А секс это что такое? — Теперь пришла очередь Намджуна озвучивать вопрос, который был в глазах все собравшихся. — Секс это… — Так, как можно назвать это понятным для нежных умов языком?.. — Плотские наслаждения. Физическое удовольствие. Акт физической любви между… — Стоп, мы все поняли с первого пояснения. — Юнги кажется покраснел. — Просто мы никогда не говорим об этом, поэтому... И каково тебе, когда все, кто смотрит на тебя, хотят с тобой… секса? Юнги явно запомнит это слово. — Ну, те, кто на меня смотрят, не прям вот хотят со мной секса. Точнее… — Как бы это выразить словами так, чтобы они поняли, а не приняли меня за умственно отсталого... — Сексуальный — это когда люди смотрят на тебя и видят твою внешнюю и внутреннюю привлекательность, которая вызывает в них желание потрогать. Кажется, вполне похоже на правду. — А отличие от обычной красоты? — Намджун в сомнении насупился, и Тэхен сразу вспомнил о том, что Юнги охарактеризовал его как самого разумного из всего рыцарского круга. — Красотой можно восхищаться на расстоянии, а вот понятие сексуальный всегда подразумевает физический контакт. Если ты признаешь, что что-то сексуальное, значит, ты признаешь, что хочешь это потрогать. Сексуальный мужчина, например. А еще сексуальным может быть какой-то объект, из-за которого тебе хочется потрогать. Например, сексуальный взгляд. — Сексуальный Скорпион! — Чонгук выпалил это так, как обычно ребенок озвучивает вдруг посетившую его мысль, за что сразу получил нежный тычок в бок. — Но если кто-то еще так его назовет, вызову на дуэль. — Да, с такими определениями нужно быть осторожными… — Юнги о чем-то задумался. — Самый верный вариант — шептать его своей любви на ушко. — Тэхен обезоруживающе улыбнулся. — Безотказный и самый безопасный вариант. — Нам не терпится посмотреть, думаю? — Принц, оглядев всех, кто стоял рядом, затем посмотрел на Тэхена со спокойным любопытством, будто затронутая до этого тема его никак не тронула. А вдруг он вообще не был способен на романтические и сексуальный проявления?! — Что такое? Видать, это осознание слишком красноречиво высветилось на лице Тэхена, потому что на Принце вдруг появилось беспокойство. Как и на всех остальных. — О… Ничего, просто пытаюсь настроиться. И Тэхен направился к тем дверям, из которых выходил до этого. Как раньше ему не пришло это в голову… Принц был магическим воплощением, а не простым человеком, потому что в его комплектации вполне себе возможно не было сексуального влечения или романтических чувств. Но ведь рыцари испытывали друг к другу явно сексуальные чувства? В смысле, сексуально подкрепленные романтические… А ведь они обсуждали что-то подобное с Юнги, и Юнги сказал, что не помнит, чтобы Принц испытывал к кому-то чувства. Он ведь был серебряным светом. Серебряный свет холодный, луна на земле всегда была романтическим символом одиночества, вдруг и… О божечки! В какие дебри его успело занести! И тряхнув головой, Тэхен скрылся за поворотом, выдохнув. — Хо, если вдруг ты посчитаешь, что он сексуальный, я расплачусь и с тобой больше никогда разговаривать не буду. — Чонгук теперь наклонился к уху Хосока, который крепко обнимал его за талию, при этом многозначительно улыбаясь. — А если я посчитаю сексуальным тебя? — Он лукаво сощурился, пока Чонгук вопросительно поднял одну бровь. — В смысле если? — Очевидно же, что это все образно. — Юнги хмыкнул, совершенно откинувшись на стоящего чуть позади него Намджуна. — Он же сказал. — То есть, если Джун скажет, что Тэхен сексуальный, тебе будет все равно? — Чимин очень удивленно округлил глаза. — Что-то мне не верится. — Вы явно засиделись без дела, если теперь уделяете так много интеллектуальных усилий такому пустяку. — Джин скрестил руки на груди, закатив глаза. — Ваше Высочество, если и есть здесь кто-то сексуальный, так это вы! — Чимин многозначительно улыбался, пока остальные начали давиться смехом, очень некачественно пытаясь изображать равнодушие. — В мою сторону за такое определение, Стрелец, можно получить по ушам. Это моя официальная позиция по данному вопросу. — Джин улыбался, а потом краем глаза заметил, что Тэхен успел появиться из-за дверей, теперь явно молча ожидая, когда на него обратят внимание. И как только внимание обратил Принц, за ним в сторону модели повернулись все остальные головы. И все сразу заметили разницу в том, как двигался Тэхен. Теперь он шел намного более расслабленно. Двигались его плечи, и как будто продолжая их естественные, свободные и размашистые колебания, двигались бёдра… Наверное, именно в них заключалась главная сексуальность, потому что они показывали общую раскованность. Джин не видел, чтобы кто-то при нем так ходил. Хотя, он в принципе не так часто видел, как перед ним ходил кто-то, помимо его дорогих рыцарей. На Собраниях, если он в них участвовал, все обычно сидят, а дожидаться момента, когда все придут в движение… То, как шел Тэхен немного… завораживало. Он как будто приковывал к себе взгляд, который не мог определиться, на какой части тела ему теперь остановиться. Просто хотелось смотреть и позволить глазам самим решать, на чем задержаться. А Тэхен тем временем смотрел прямо перед собой, как и до этого. Правда, теперь его подбородок был чуть вздернут, а выражение его лица неожиданно интригующе отдавало высокомерным равнодушием. Но вот его взгляд каким-то очень естественным образом остановился на Джине. Прямой, оценивающий. Он даже как будто перестал моргать. — Так, добавим спецэффектов. — Шепот Чонгука заставил Джина одуматься, и когда он вернул взгляд на Тэхена, его плащ начал очень неестественным для помещения и темпа его шага образом развиваться. Но он как будто не замечал, продолжая прямо смотреть на Джина. Вдруг одна его рука остановилась на кожаном поясе, зацепившись за него большим пальцем, тем самым невольно акцентируя внимание других на его расслабленных бедрах, а другая потянулась к губам. Он теперь чуть опустил голову, не спуская с Джина прямой взгляд, а потом быстрым движением провел большим пальцем по своим губам, при этом на мгновение подняв одну бровь, затем прищурив свои теперь совсем магнетически темные глаза. И сердце забилось чаще. Почему? Джин не мог никак объяснить вдруг обуявшее его волнение, которое всё скопилось в животе. Или... чуть пониже, заставив его от чего-то сцепить опущенные руки перед собой, неожиданно крепко, будто это могло помочь вернуть самообладание. Ему захотелось увести свой взгляд, но он этого не сделал, пытаясь теперь наполнить свою вмиг очистившуюся голову привычными для себя мыслями. Не получалось. И пусть Тэхен теперь двигался совершенно как до этого, вновь опустив руки и переведя свой взгляд на кого-то, кто стоял рядом с Джином, его сознание возвращалось к увиденному до этого жесту. Без разрешения и без какого-либо нормального объяснения. Что это? Тем временем Тэхен дошел до поворота, который должен был его увести к концу импровизированного подиума. Он не остановился, а когда повернулся спиной к собравшимся зрителям, обернулся, вновь посмотрев на Джина. И улыбнулся. Прямо из-за своего плеча. И в этот момент плащ особенно эффектно ушел в сторону, во всей красе продемонстрировал длину его ног и… Фигуру. Такое облачение шло ему намного больше, чем то бесформенное, в котором он появился здесь. Тэхен дошел до проема и остановился, затем сразу развернувшись. И теперь на его лице было выражение почти детского, восторженного любопытства. — Ну? А это как? Все рыцари смотрели молча, и первым взял слово Намджун. Возможно, на правах неформального лидера. — Я не могу сказать, что ты сексуальный, по объективным причинам, но ты… Впечатляющий. Вот так. — Намджун улыбнулся, сумев вовремя подобрать очень верное, по его мнению, определение. — Правда. Я никогда до этого не видел ничего подобного. — Да, мы здесь редко так ходим. — Юнги задумчиво продолжил. — Чаще торопимся куда-то, а если не торопимся, то… Этому учат? Или это природный талант? — Девушек учат, потому что у них походка сложнее и на самом деле эффектнее. — Тэхен подошел к собравшимся, беспечно улыбаясь. — В случае с молодыми людьми главное — это прямая спина. Модель — это ходячая вешалка. Я не должен быть красивым — красивой должна быть вещь на мне. Иногда бывают особые пожелания, как в случае с моей первой походкой. Но если показ — это прежде всего шоу, здесь можно поиграть. — А на кого ты смотрел, когда вытирал рот? — Чимин с сомнением и даже подозрением смотрел на Тэхена. А Тэхен усмехнулся. — Вытирал рот… Чтоб ты знал, Стрелец, это простое движение растопило столько сердец… — Он самодовольно улыбнулся, вспомнив, какой эффект всегда имела эта его ставшая однажды коронной фишка и... теперь не смотря на Джина, чтобы не выдать этот небольшой секрет. — Это сексуальное движение. И оно всегда навевает определенные сексуальные ассоциации. По крайней мере, на земле. Все затихли. Задумались. Кажется, достаточно глубоко. Кажется, они теперь в красках представляли, от чего и почему можно вытирать рот во время секса. — Чонгук, спасибо за ветер. — Тэхен обратился к Гуку, который теперь, выдернутый из размышлений, растеряно округлил глаза, затем, правда, сразу собравшись. — Благодаря тебе в большей степени этот выход был, как сказал Намджун, впечатляющим. — Ай, да пустяки. — Чонгук позволил себе немного самодовольства, махнув рукой, а затем прищурился. — От этого получилось… сексуальнее? Он походил на ребенка, который теперь как будто пробовал на вкус новое для себя слово. — Не мне об этом судить. — Тэхен улыбнулся, в то время как Хосок вдруг встрепенулся. — У нас об этом может судить Стрелец! — Он теперь смотрел на огненного рыцаря, который закатывал глаза, скрестив руки на груди. — И Его Высочество. Если пожелает. — Я не буду врать — это красиво. — Чимин не выказывал восторг, но и напускной скуки или равнодушия в его словах не было. — Не могу сказать за себя, потому что мне не хочется его трогать и теперь, но мне кажется, что здесь все-таки решает взгляд. Так обычно смотрят на тех, над кем имеют преимущество. Ну, если мы говорим о дуэли или каком-то противостоянии. — Ты так смотришь на тех, с кем собираешься драться? — Юнги в сомнении смотрел на Чимина. — Надо будет обратить внимание. — Вот чего ты придираешься? — А вы, Ваше Высочество? — Тэхен, решив, что теперь его ничего не могло рассекретить, перевел взгляд на Джина, на щеках которого теперь не было того румянца, что успел заметить Тэхен и который заставил его сердце ускорить свой шаг, в отличие от всегда размеренно и уверенно двигающихся ног. — Я не смотрю так на тех, кому противостою. — Он улыбнулся. — Но спасибо, что ты продемонстрировал нам свою работу. Теперь нам всем стало понятно, почему за это тебе платят деньги, потому что нас... интересовал этот вопрос. — То есть, получилось сексуально? Слишком прямой и испытующий взгляд, и Джину теперь захотелось возмутиться. Но если он возмутится, это выдаст его с потрохами. А что не выдаст его с потрохами? А почему он вообще теперь заботится об этом, если он здесь главный?! — Да. Это получилось эффектно. Ты прекрасно выполняешь свою работу. Наверное, прозвучало слишком категорично, если не сказать раздраженно, и все рыцари переглянулись между собой. — Ну… тогда нам стоит, наконец, присесть и поесть. Потому что я уже плохо слышу вас из-за урчания в животе Гука. — Чимин сделал шаг в сторону, обернувшись на разнообразно накрытый стол, который все это время терпеливо их ожидал. — Да. Стрелец всегда прав, но теперь особенно. — И Чонгук уверенно направился в сторону еды. — Вот ты подлиза… — Чимин взял его за плечо, чтобы составить компанию и первым, а точнее, вторым занять место. — Юнги, а мне идти в… — Тэхен повернулся к Юнги, который что-то говорил Намджуну. — За стол. Можешь занять любое место. — Юнги улыбнулся, затем вновь вернувшись к своему Тельцу. А Тэхен… очень удивлялся. — Я… буду завтракать с вами? — Если хочешь. Это приглашение Его Высочества. Ты можешь отказаться, но… Хочешь ли. — Юнги многозначительно улыбнулся, затем нахмурившись. — Быстро за стол! Он подтолкнул в нужную сторону Намджуна, а сам направился к Принцу, который явно ждал его, чтобы что-то сказать. Или спросить. — Садись рядом со мной. — Чонгук похлопал по стоящему рядом с ним креслу. — Мы с тобой уже однажды трапезничали плечом к плечу, и судя по тому, что у меня не было проблем с пищеварением… Ты хорошо влияешь на меня. — Спасибо. — Тэхен чувствовал небольшую неловкость. Но настолько небольшую, что как только он присел, обнаружив, что по правую руку от него было кресло его Высочества, она тут же прошла. Это был круглый стол. Очевидно, он был таким не для того, чтобы подражать земным рыцарским романам, а чтобы все собравшиеся за ним могли наиболее удобно смотреть друг на друга во время разговора. Тэхену всегда особенно нравились круглые столы, потому что это было уютно. Как будто собравшаяся за ним компания замыкалась и погружалась в особую, доступную только за этим столом атмосферу, отделяясь от всего внешнего. — Ваше Высочество, мы без вас не начнем, и если вы не хотите моей смерти, вы теперь благословите нас на завтрак! — Чонгук откинулся на спинку своего кресла, оторвав от пола две его передние ножки, для стабилизации положения, если вдруг оно захочет опрокинуться, схватившись за деревянный край. Ответа не последовало, но зато к столу последовал Юнги, который занял свое место между Намджуном и Чимином. И последним подошел Джин, не торопясь садиться, а только встав рядом со своим местом, рукой бережно оглаживая перья спокойно все это время сидящей на спинке птицы. — Прежде чем мы начнем, я хочу кое что сказать. Нет, Гук, не смотри на меня такими глазами — это будет недолгая речь. — Джин с теплотой во взгляде и снисхождением в улыбке посмотрел на Водолея, который, кажется, с облегчением выдохнул, уже примеряясь к тому, с чего начнет. — Из-за того, что мне пришлось два раза лечить нашего гостя, он пока не может покинуть наш мир, по объективным причинам. И для того, чтобы ему не было скучно, а так же потому, что он теперь работает над волшебным сюжетом, я принял решение принять его в Рыцари Серебряного плаща. И на него тут же, как по команде, устремились все глаза, но Принц сохранял первозданное спокойствие. — Разумеется, если наш гость согласится, потому что рыцарство в нашем мире — вещь сугубо добровольная. — Гость, ты согласен? — Чонгук, которого, кажется, вообще ничего не заботило, кроме завтрака, с нетерпением посмотрел на Тэхена, который не мог от удивления закрыть рот. — Не боись. У нас давно работа не опасная. Да и вообще, вряд ли тебя заставят работать. Будешь просто красивым, в Серебряном плаще. — Ну, наконец-то я смогу вызвать его на дуэль! — Чимин, закатив глаза и скрестив на груди руки,кажется, тоже не был растроен или обескуражен этой новостью. — Кто еще выскажется? — Юнги сурово посмотрел на Водолея и Стрельца, затем обратив свой взгляд на Тэхена. — Мы все ждем только твое слово. Его слово. Тэхен теперь уставился на Джина, явно намереваясь разглядеть на его умиротворенно красивом лице подвох. С чего бы ему становиться рыцарем? Как вообще он может стать рыцарем, если он… вообще ничего не знает?! Но с другой стороны… И в голове сами собой начали появляться романтические ассоциации. — Я готов согласиться, но не хочу быть вам обузой. — Тэхен сказал это на выдохе, и Чонгук, который явно ожидал утвердительного ответа, закатил глаза, став уже нетерпеливо дергать ногой. — Ты не станешь ни для кого обузой, потому что за тебя буду отвечать только я. Джин теперь занимал свое место, кажется, не испытывая никакого волнения, пока Тэхен… Боялся представить, что его ждет. Боялся, потому что это было... слишком хорошо.