* * *
Тэхен помнил все инструкции. Он волновался, но это скорее было приятное чувство — предвкушение чего-то нового и увлекательного. Поэтому он уверенно открыл тяжелые деревянные двери, до этого обернувшись и удостоверившись, что Чонгук и Чимин теперь были на заранее выбранной ими позиции. А точнее — в зарослях какого-то чудесного цветущего кустарника, изображая юных натуралистов. — Что вам… — Тэхен сразу наткнулся на молодого человека, на котором был строгий, сшитый из темно-серого холста сюртук и такие же брюки. Он смотрел на Тэхена строго, а затем, заметив его плащ, очень учтиво склонился почти в половину. — Господин. Прошу прощения, но вы не можете присутствовать… — Я Живой. — Тэхен улыбнулся, уже испытывая приятно покалывающее внутри самодовольство. Нет, это не было похоже на зачатки высокомерия, потому что Тэхен не был на него способен органически, но это просто было приятно — наконец, увидеть, чего на самом деле стоило его назначение. Молодой человек выпрямился, посмотрев на Тэхена с сомнением. — Не сомневайтесь, в этом нет никакой ошибки. Я Живой, и при этом доблестный Рыцарь Серебряного Плаща. — Тэхен улыбался снисходительно, чтобы сразу, для дела, разумеется, продемонстрировать свою власть. Молодой человек неуверенно кивнул, а затем быстро метнулся за одну из дверей, из которой, спустя пару мгновений, вернулся уже с более солидного вида и занимаемого положения мужчиной, который явно был старше. — Господин? — Он склонился уже не так низко, но все равно всем своим видом демонстрировал учтивость. — Я вижу ваш плащ, безоговорочно верю в то, что вы доблестный рыцарь, однако, не припомню, чтобы присутствовал на вашем коленопреклонении. — Это было решение Его Высочества, которое я не вправе обсуждать, осуждать или же… — Тэхен пытался вспомнить, что именно однажды сказал Джин Чимину, когда тот перешел черту. — Анализировать. Кажется, это были верные слова, потому что мужчина вновь склонил голову, затем выпрямившись и заведя руки за спину. — Что вы хотели, Господин? — Поприсутствовать на Живом собрании. Познакомиться, так сказать. — Тэхен максимально дружелюбно улыбнулся, однако эта улыбка отразилась на лице мужчины явно кривовато. — Его Высочество уверен, что Живым нечего от него скрывать, потому уверил меня, что с моим присутствием здесь не возникнет никаких проблем. Однако теперь я вижу… — Мы всегда рады угодить Его Высочеству. И исполнить его волю. Пойдемте. — Он вытянул руку в приглашающем жесте, и Тэхен, оценив то, как быстро ему пошли на встречу, благодарно кивнул. Его завели за двери, которые открывались в небольшой коридор, с несколькими другими дверьми (наверное, служебные кабинеты), а они, не двери, а Тэхен вместе с мужчиной, который до сих пор не представился, подошли, наконец, к большому каменному проему, который должен был открыть доступ к главному действу. И взору Тэхена предстал просторный светлый зал, в центре которого располагался полукругом стол, за которым располагались Живые, одетые точно так же, как его сопровождающий. — Господа, прошу внимания. Хотя все глаза, а точнее, двенадцать пар глаз уже устремились на Тэхена. И Тэхен решил, что теперь был прекрасный повод блеснуть. Он легким и незатейливым движением откинул плащ, войдя и сразу направившись к столу, оглядывая всё внимательно, но с налетом легкого равнодушия, который очень хорошо оттенялся слегка задранным подбородком. Он обошел один край стола, остановившись у широкого оконного проема, чуть задержавшись, пытаясь теперь разглядеть Чонгука и Чимина, заприметив только кустарник, затем прошелся к другому краю стола, замечая на себе недоумевающие взгляды. — Господин Живой и был отправлен к нам Его Высочеством. — Приветствую… Господа. — Господ было слишком много теперь, но Тэхен просто не знал, как еще можно было обозначить тех, кто так пристально и иногда даже с недоверием изучал его. — Прошу меня не стесняться — я лишь послушаю и понаблюдаю. Члены Собрания начали перешептываться, и Тэхен сразу заприметил одного, который был моложе его сопровождающего и на шее короткого висел какой-то отличительный знак. Он смотрел на Тэхена с самым большим недоверием, и в его взгляде очень явно угадывалось пренебрежение, которое он теперь, кажется, даже не стремился скрыть. — Я бы хотел познакомиться с Главой этого Собрания. И хочу отметить сразу –высоких гостей обычно встречают хозяева, и ваше неуважение, которое вы выказываете мне, даже не поднявшись, меня теперь расстраивает. Тэхен звучал достаточно убедительно, потому что в устремленных на него глазах появилось недоумение, а затем эти самые глаза начали подниматься, пока их обладатели отрывались от кресел. И последним встал тот, к кому, в большей степени, была обращена речь Тэхена. — Прошу прощения, господин. Просто это было… слишком неожиданное появление. — Он склонил голову, но сделал это так, что натура особо впечатлительная вполне могла бы счесть этот жест за оскорбление. — Представитесь? — Тэхен улыбнулся вполне приветливо. — Я так понимаю, что обращаться мне стоит именно к вам. Потому что именно в вашем взгляде я теперь увидел власть. — Гванук Глава. — Молодой мужчина поклонился. — Но я не наделен властью, которой наделены вы. Я… просто выражаю и резюмирую высказанное всеми членами Собрания мнение. Тэхен теперь наверняка мог сказать, кто из всех присутствующих, которые теперь в большинстве своем держались смиренно, мог бы претендовать на роль короля. — Но вам бы хотелось этой властью обладать, я правильно понимаю? — Тэхен вальяжно прошел к столу, очень вальяжно усевшись на его край, прямо напротив все еще стоявшего Главы, который теперь был раздражен такой дерзостью, особенно когда Тэхен расправил плащ. Но ничего не сказал. — Нет. Вы неправильно понимаете. — Прямой черный взгляд пытался проделать между глаз Тэхена дыру, но Тэхен теперь чувствовал себя на коне и ничто не могло выбить его из седла. — И вы никогда не обсуждали здесь кандидатуру Короля? — Он поднял брови, быстро оглядел собравшихся. — Единственный Король, которого мы бы хотели видеть — это Его Высочество, Серебряный плащ. — Гванук опустил голову, теперь смотря на Тэхена почти что исподлобья. — Но он не желает надевать корону. — А вы желаете поскорее обрести пастуха, который будет вести вас за собой. Смиренное и покорное стадо. — Тэхен улыбнулся. — Откуда такое первозданное стремление подчиняться? Я понимаю, если бы теперь над вашим миром висела какая-то угроза, и вы свято нуждались бы в защитнике. Но насколько я понимаю, у вас все более чем спокойно. Так зачем король? Это явно был правильный вопрос, потому что Гванук взял время на размышление. — Я отвечу. Это повод. — Тэхен поднялся, теперь двумя руками упираясь в гладкую, даже на ощупь монументальную деревянную столешницу. — Чтобы вовремя выдвинуть свою кандидатуру, пока Принц так упорно отказывается занимать престол. И знаете… — Тэхен быстро оглядел собравшихся, которые теперь смотрели на него, почти раскрыв рты. — Я поддерживаю это. — Его Высочество… — Глава начал было озвучивать уточняющий вопрос, но Тэхен поднял руку. — Я. Не Его Высочество. — Он улыбнулся, заметив, что до этого раскрытые рты резко от недоумения захлопнулись. — Возможно, сейчас я вновь вас шокирую, но в этом мире есть более предприимчивые и целеустремленные Живые, которые, пока вы здесь только шепчитесь, активно действуют. Активно и достаточно скрыто. Однако… — Тэхен величественно расправил плечи, приподняв подбородок. — Весьма успешно, о чем может говорить мое принятие в рыцарское братство. Незаметно совсем не значит бездейственно. Тэхен теперь неторопливо скользил взглядом по недоуменно переглядывающимся участникам Собрания. Провокация явно удавалась с блеском. Даже Гванук Глава, который до этого держался вызывающе высокомерно в присутствии такого высокопоставленного лица, рыцарского лица, теперь по другому взглянул на Тэхена. — Вы метите в Короли? — Он с подозрением прищурился. — О, нет. — Тэхен поднял вверх две руки, при это опустив голову и улыбнувшись. Затем, выдержав паузу, он медленно поднял голову, но продолжил смотреть на Главу снизу вверх. — После окончания войны здесь стало слишком скучно. Все чинно и мирно, но я Живой, и знаю, что Живая душа не может долго существовать в таком болоте. Особенно душа целеустремленная и отравленная амбициями. Вечные наивны, и воспринимают слова на веру, а любая клятва, если ты скрестил пальцы — это только слова. Поэтому теперь я не стесняюсь, обращаясь к вам, при том, что никто из тех, кто наделен магией и кто наделил меня полномочия, нас не услышит. Тэхен прекрасно видел гуляющий и ласково и незаметно трогающий волосы и одежды ветерок. — Так что насчет будущего Короля? — Я хочу претендовать на королевский трон. — Гванук гордо расправил плечи. –Я, получив это место, уже доказал, что являюсь отличным политиком. Тэхен ухмыльнулся, успев этим Главу оскорбить. Слишком большое эго. — Почему же вы открыто не заявите о своем желании? Древним. На Совете. Ведь никто не может запретить вам внести вопрос на рассмотрение, правда? Здесь за такое не наказывают. Здесь вообще всячески поощряют демократию, то есть, власть народа, но этот народ… — Тэхен театрально вздохнул. — Так почему? Если вы такой смелый и упорный? Мне нужно знать, чтобы решиться на поддержку. — Вот как раз потому, что я ищу поддержку, я не объявляю об этом. Хочу найти единомышленников до того, как вопрос начнет обсуждаться открыто. Мне нужны союзники прежде, чем мне попытаются противодействовать. — Союзники и недовольство простых Живых, которые так горячо желают увидеть Принца Королем. — Тэхен продолжал улыбаться, пока Глава стал немного чернее, будто кто-то смог разглядеть его коварный план, который он слишком старательно прятал. — Подогревать разговоры о грядущей коронации, зная, что Принц не вступит на престол, чтобы потом противопоставить себя ему... И вот уставшая от ожидания общественность сразу и без оглядки поддержит. Пока другие будут удивляться. — И Тэхен забавно округлил глаза. — А что, так можно было? — Почему Принц не хочет становиться королем? — Глава уселся в кресло, и все остальные последовали его примеру. Очевидно, он имел здесь и сильный авторитет, и влияние. — Вы мне скажите. — Тэхен скрестил руки на груди. — Потому что ему не хватает решимости. Это очевидно. Он не уверен в своей силе, прикрываясь Древним собранием и Серебряным домом, который всегда готов ринуться на его защиту. А ведь Принц медленно, но верно превращается в пережиток. Все, на что он способен — скучать на Советах. Ему нет до нас дела, а нам нет дела до него. Мы можем существовать параллельно, не вмешиваясь в дела друг друга. Тэхен слушал внимательно и улыбался, но внутри начинало что-то разгораться. Что-то, что он держал под контролем, не вникая. Пока не вникая. — То есть, вы считаете, что Принц и другие Вечные вам не нужны? — Они… должны нам служить. Изначально магию воплотили для службы Живым, чтобы Вечные воплощения их оберегали. А мы стали им подчиняться. Но ведь магия итак теперь вокруг нас. Магия мира продолжает существовать по своим законам, на которые Серебряный плащ не может влиять. Король победил Тьму. Нам больше ничего не угрожает, и если Принц отказывается от трона… — Глава хищно улыбнулся. — Его должен занять другой. — Хм, звучит вдохновляюще. — Тэхен чувствовал, как легкий ветерок тронул волосы на его затылке, и он сразу вспомнил о Чимине и Чонгуке. Прозвучавшее могло их серьезно разозлить. — Как вы оказались в числе Рыцарей? Изначально в рыцарский круг входили только Вечные воплощения, и с какой стати ему… — Гванук даже опустил церемониальное обращение. — Наделять вас такой властью? Я отвечу. Это от безделья и от скуки. Он просто зажирел. Прячется за стенами, заботясь лишь о том, чтобы никто не влез на его территорию и не посягнул на его место в этом мире, при этом боясь брать на себя ответственность. Он трус. — Глава Собрания улыбнулся. — Это очевидно всем, просто никто не говорит об этом вслух. Тэхен усмехнулся. — Знаете, я много читаю умных свитков, и знаю, что в других мирах есть боги. Живые называют их богами, хотя по сути, это всё та же магия. Называют богами, полагая, что эти могущественные силы будут им служить и подчиняться просто на том основании, что именно Живые к ним воззвали, воплотив своими молитвами. Но знаете чем это обычно заканчивается? Вы бы знали, если бы умели заглянуть чуть дальше собственных носов, пусть и длинных. — Тэхен улыбался, но теперь весьма угрожающе. — Богам обычно надоедает терпеть самонадеянность Живых, и в определенный момент, они просто восстают. Истязают Живых болезнями, природными катастрофами, пока они, эти самые горделивые и уверенные в собственной непогрешимости Живые не начинают вдруг понимать, где на самом деле теперь их место и как вернуть себе расположение свирепого могущества, начав проявлять покорность, а не высокомерие. И знаете… Обычно, это открытое противостояние — Живых протии Магии. Находится смелый, или даже целая инициативная группа, который поднимается и открыто бросает силе вызов. Да, из-за него потом страдают все, но ведь это смело. И Живые потом вполне могут начать почитать храбрецов за героев. — Тэхен пожал плечами. — А вы только шепчитесь здесь, полагая, что вас никто не услышит. Вы в магическом мире. Здесь везде магия. По всюду. И… Вы либо открыто противостоите, либо подчиняетесь. Хотя… — Тэхен усмехнулся опустив голову. — Насколько жалкими надо быть, чтобы бояться высказаться тогда, когда вас даже не заставляют подчиняться, давая всевозможные привилегии. Вы можете задавать вопросы, как раз, которыми постоянно задаетесь здесь, втихаря, под шумок. Требовать ответы, а не трусливо полагаться на собственные умозаключения, при том, что умом то здесь и не пахнет. Вам даже позволено ставить условия, наравне с Древними, а вы... — Тэхен качал головой, будто не мог поверить, что такое возможно. — Вам утирают сопли, спасают посевы и подгоняют корабли магическими ветрами, пока вы, сложа ручки, мечтаете о господстве и рассуждаете о том, как хорошо вам живется и как вам не нужен Принц, вместе с стальными ненужными Вечными, которые все это время пекутся о вашем благополучии. Это… жалко. Я бы даже сказал, стыдно. — Если Живые перестанут обращаться к Вечным, они совеем захереют. — Гванук Глава едко усмехнулся. — Принц демонстрирует равнодушие к власти, но в то же время боится, что ею кто-то завладеет, и поэтому подослал вас. Боится, что кто-то будет иметь власть над ним. А может… — Глаза Гванука заблестели. — Он только этого и жаждет. Просто не может в этом сознаться. Ведь раньше он ходил под королем, могущественным, который по итогу победил Тьму, а теперь… Неужели он так никчемен? Как можно, обладая такой силой, отказываться от власти? Разве может быть этому объяснение? Может. Он не так силен, как нам любят это преподносить. Жалок. Иначе бы давно… — Жалок здесь только ты. — Чаша переполнилась, и руки Тэхена сами сжались в кулаки. — Задай эти вопросы на Совете, в присутствии Его Высочества. Почему он так никчемен, что не хочет власти? Спроси это в глаза! Страшно, правда? Я прекрасно знаю таких, как ты. Только и умеют, что говорить. Говорить, весьма талантливо убеждать, но когда доходит до дела… Яйца в трусах поджимаются и не позволяют больше выплескивать свою мужскую силу. Стой перед тобой Принц, ты бы молчал. Ты бы не отважился никогда в жизни сказать ему в лицо то, что теперь говоришь мне. — Тэхен оглядел всех, заметив, что в устремленных на него глазах, которые начали беспокойно вглядываться в друг друга, появился страх. Они явно начали догадываться о том, что озвученная Тэхеном легенда не имела ничего общего с действительностью. — Ты просто неудачник, который живет на всем готовом, и только потому, что все теперь хорошо, ты можешь размышлять о власти так легко. Потому что ничего не сделал для того, чтобы всё было хорошо. Потому что только открываешь рот и ждешь, когда заботливая рука Принца накормит тебя. И теперь ты открыл рот, слушая меня и уже представляя себе, как легко и непринужденно могли бы осуществиться твои планы. — Тэхен поднялся. — Ты жалок. Вас… — Тэхен оглядел теперь всех присутствующих, которые под его напором вжали головы в плечи. — О вас заботятся, потакают вашим прихотям, откликаясь на каждую просьбу, оберегают, холят и лелеют, а вы, вместо того, чтобы быть благодарными, воздавая хотя бы дань уважения, шушукаетесь здесь. И… — Тэхен улыбнулся. — Он никогда не будет подчиняться. Потому что легко сломает каждого из вас. Вам тяжело воспринимать его могущество должным образом просто потому, что он любит вас. А если бы вам несколько раз пришлось бы умыться собственной кровью и слезами, после того, когда он продемонстрировал бы реальный потенциал свой силы, которую вы теперь принимаете за слабость, вы бы стали ценить. Принц добр. Но это не слабость. Слабость вы поставили Главой своего жалкого сброда. Вот где слабость. — Тэхен повернулся к собравшимся спиной, открыто демонстрируя пренебрежение. — Вам, Живым, не нужно завоевывать свое место под солнцем. Вас уже признали равными, позволили собраться и говорить наравне с Древними. А знаете почему? Потому что Живым, чтобы быть достойными, не нужна магия. Во все времена дороже всех сокровищ ценились честь и достоинство, сила воли и характер — та внутренняя сила, которая способна на великие вещи. Как и магия. Поэтому Древние и Вечные признают вас равными и ратуют за Гармонию. Вы должны были быть самыми достойными, потому что вас выбрали говорить от имени всех Живых этого мира. А что получается на деле? Что все Живые — гадкие и мелочные мрази, которые способны только на змеиное шипение за спиной? А ведь именно так Древние, которые узнают об этом, станут вас воспринимать. Вы начали играть с огнем. Вы решили заманить в ловушку того, кто в любой момент может откусить вам голову. Это тупо. Опрометчиво. Это подло. Вы не Живые — вы Подлые. Это я Живой. И я верю, что остальные Живые, которые населяют этот мир, похожи на меня, а не на вас. Они сильны, честны, преданы и благодарны тому, кто всем своим Живым сердцем болеет за них. Любит их. Стоит на их защите. Им не нужно приносить клятву, чтобы не предать, потому что они не знают, что такое предательство. Во мне нет магии, как и в вас. Но почему-то на мне плащ, а вы по колено в говне. В собственном. Без Принца вы… — Тэхен повернулся, улыбаясь с нескрываемой злобой. — Подохните. Живы до сих пор лишь потому, что Серебряный плащ постоянно просит магию этого мира о вашем благополучии. Неблагодарные скоты. — Он выдохнул, а затем близко подошел к Гвануку. — Если тебе не хватает мужества выступить против Его Высочества, выступишь против меня. Дуэль. Живой против Живого. На шпагах. Так будет честно. Говнюк Глава. — Гванук. — Мужчина поджал губы, на своем напряженном и заметно посеревшем лице теперь иллюстрируя бессильную и явно униженно-оскорбленную злобу. — Я так и сказал. — Тэхен обезоруживающе улыбнулся. — Встретимся через три дня. — Надо узнать через Юнги, состоит ли этот…. — Чонгук был очень взволнован, смотря на Тэхена широко раскрытыми глазами. — Какой он дуэлянт. Но ты… Ты просто… — Я убью его без всякой дуэли. — Чимина колотило, и Тэхен покрепче сжал его плечи. — Я не буду терпеть такое. Его Высочество добр и милосерден, а я нет. И за такое я… спалю его до тла. — Нет. Это исключено. — Тэхен теперь думал о том, как ему научиться фехтовать за три дня. — Здесь может быть только честный поединок. Я поэтому так легко решился на это, хотя, может и не поэтому… Хотя… шпага до сих пор не стала продолжением моей руки. Надо было все-таки не забывать носить ее с собой — наверняка это бы рано или поздно сработало... Но в любом случае, это условное равенство сил. Не подкопаешься. Никто не сможет ничего сказать против. Это справедливо. — Я буду тебя учить. — Чимин начал постепенно успокаиваться. — У тебя хороший потенциал. Не думаю, что эта падаль хороший дуэлянт. Слишком он жидкий. Трех дней будет достаточно для того, чтобы… Ты не проиграл. В крайнем случае, поможем магией. — Нет! — Тэхен решительно мотнул головой. — Нельзя. Это… нечестно. — Знаешь, говорить в глаза не то, что думаешь на самом деле, тоже нечестно. — Чонгук надулся. — Они никогда не поднимали вопрос о выборах Короля. Только ныли, что Его Высочество… Должен стать Его Величеством. А теперь мы узнаем, что они уже нашли себе предводителя. Причем такого… Чим, если ты все-таки спалишь его — я развею. — Главное, чтобы об этом не узнал Джин… — Тэхен не мог теперь придумать, как он на это отреагирует. Но также Тэхен отчаянно не хотел, чтобы он узнал, что говорят о нем за спиной. Говорит, а остальные лишь поддакивают. — Господин! Господин! Тэхен обернулся, услышав знакомый голос. Молодой человек, который встречал его. И который не узнал Вечных без плащей, лишь вежливо им поклонившись, но затем обращаясь лишь к Тэхену. — Господин, я прошу прощения, но у меня вопрос. Если Гванук Глава добровольно сложит свои полномочия, вы можете отменить поединок и не придавать... это дело огласке? Тэхен заметил, как блеснули глаза Чимина. Он думал теперь о том же, о чем и он. Глава Собрания испугался. А это… был хороший знак. И не только потому, что они не станут трепать об этом направо и налево, чтобы в один прекрасный момент это дошло до Принца. Хотя… Интересно, а был ли вообще шанс, что он не узнает о дуэли, если Тэхен формально был рыцарем?.. Был. Разумеется, был, потому что Глава теперь сделает всё, чтобы максимально сохранить такой позор в тайне. Позор, если Тэхен победит. Без если. Иначе никак. — Нет. Это дело касается чести Его Высочества. Он не будет отменен ни при каких обстоятельствах. — Хорошо, Господин. — Молодой человек низко поклонился. — Прошу прощения еще раз. Всего доброго. И он тут же бросился обратно к зданию Собрания, пока Чонгук, Чимин и Тэхен переглянулись. — Когда начнем тренировки? — Тэхен, вдруг почувствовав воодушевление, улыбнулся.* * *
Обед они провели втроем, потому что все остальные были очень заняты, о чем их уведомила прислуга. За столом все молчали, потому что каждый был погружен в свои размышления, но в один момент они вновь сошлись на том, скорее всего, для того, чтобы себя успокоить, что поступок Тэхена заслуживает уважения, а не порицания. Но ведь он поступил так не потому, что жаждал признания. Его поступок скорее можно было назвать опрометчивым, чем продуманным, но… Когда он все это выслушивал, он не мог отделаться от ощущения, что оскорбляли его, настолько ему было обидно за Джина. Поэтому он не думал. Потому что он буквально чувствовал эту несправедливости, с которой просто не имел права мириться. Он сидел над рукописями, но не мог начать, слишком погрузившись в как будто только недавно отгремевшие события. Уже вечерело. Скоро должен был быть ужин. Скоро он увидит Джина. Ему теперь особенно хотелось его утешить, как будто Джин выслушал то же, что и он. Просто… сложно было бы представить, что чувствовал бы Джин, услышь он о себе такое. Причем, не в лицо, а за глаза. Вдруг раздался стук в дверь. — Войдите. Это был Юнги. И Юнги был очень задумчив. — Его Высочеству известно, что вы посетили Живое собрание. Против его воли. — По голосу было ясно, что Древний теперь был скорее в смятении, нежели раздражен или разозлен. Тэхен замер. — Как? — К отцу… — Юнги прокашлялся. — Мой отец возглавляет Древнее собрание, и к нему обратились члены Живого. В количестве девяти штук. Они… каялись. Требовали внеочередного созыва Совета Гармонии, чтобы прояснить вопрос по поводу… По поводу их позиции относительно коронации Принца. — Юнги, который до этого смотрел в пол, затем поднял глаза. — Что вы натворили? Тэхен не мог понять, с каким настроением Юнги спрашивал это. Либо в положительном ключе, мол, они натворили что-то настолько крутое, что теперь жизненно необходимо было узнать подробности, либо же… наоборот. — А что… Как они хотят прояснить свою позицию? — Тэхен поднялся, жестом приглашая Юнги присесть на кровать. И Юнги, все еще рассеянный и задумчивый, присел. — Готовы присягнуть на верность Его Высочеству, чтобы убедить, именно убедить, что впредь будут честны. Потому что за нарушение присяги по закону положена смерть. — Юнги смотрел на Тэхена прямо, как будто хотел узнать все ответы до того, как Тэхен их озвучит. — Говорили, что почитают Его Высочество и никогда более не пойдут против его воли. Отец не понял, чем обусловлен был такой внезапный порыв, но… Джин понял. Ты… — Юнги улыбнулся, и Тэхен услышал, как с его плеч с грохотом посыпались до этого неочевидные камни. — Навел шороху. Я надеюсь узнать подробности, и обещаю, что ничего не передам Его Высочеству. — Просто… Я не смог сдержаться, когда их главный начал поносить Принца. Мне удалось его уверить, что я хочу поддержать Живых в их стремлении к власти, и сделал это наверное слишком убедительно, потому что его прорвало. А я не смог стерпеть и… Говорил от сердца. — Тэхен растерянно улыбнулся, только теперь, возможно, осознавая, что произошло на самом деле. — Я говорил о том, что они должны ценить доброту Принца, а не считать это за слабость. Просто они на самом деле не понимают. Джин тоже говорил мне об этом, что силу воспринимают только тогда, когда она причиняет боль. Вот я … В красках им это объяснил. И они, как оказалось, поверили. Но… — Тэхен увидел, как начало меняться выражение лица Юнги. — Я не угрожал им от лица Его Высочества! Я знаю, как это бывает и насколько власть и все что с ней связано тонкое дело, потому что смотрел и читал периодически новости у нас, на Земле, но… Я угрожал от своего имени. И вызвал их главу на дуэль. Услышав последнее, Юнги даже рот открыл. — Ты… вызвал его на дуэль, при том, что… Не освоил фехтование? — Это был порыв! Понимаешь… Я не осознавал, что именно говорю, потому что… — Тэхен опустил задумчивый взгляд, путыясь подобрать слова для объяснения своих чувств. — Я видел Джина после того, как он просто поговорил с магией. А ведь он говорит не потому, что хочет поговорить, а потому что хочет, чтобы все было хорошо у Живых в этом мире. — Так и есть. — Юнги кивнул. — Вот. И мне стало так обидно за него, при том что до этого я успел услышать достаточно, что я… Не жалею. — Тэхен вдруг прямо посмотрел на Юнги. — И сделаю всё, что в моих силах, чтобы наказать того, кто посмел оскорбить его. Оскорбить его честь. Ну, и заодно мою честь, потому что я состою у него на службе. Юнги задумался о чем-то. — Я помогу тебе. Насколько я знаю, он не является таким уж искусным дуэлянтом, по крайней мере, я никогда о нем не слышал. Если состоит в ложе, то скорее для статуса. — Он через слугу спрашивал, отменю ли я дуэль, если он добровольно сложит полномочия. И Юнги вновь пришлось удивляться. — Да, я был убедителен. — Тэхен смутился, но лишь на мгновение, затем вновь начав излучать вполне обоснованную уверенность. — А Джин — проницателен, когда вручал тебе Серебряный плащ. — Юнги улыбнулся, но затем, положив Тэхену руку на плечо, стал серьезнее. — В любом случае, ты ослушался. Он… оценил твой поступок, но тебе придется ответить за свое самоуправство. Я не знаю как, потому что мы это не обсуждали. Мы вернулись только недавно, и я сразу пришел к тебе. — Потому что знал, что я буду с тобой откровенным, как с самым близким, это не считая, с самым умным, красивым, мудрым... Древним, которого я чту, уважаю... — Тэхен перечислял так вдохновенно, что Юнги одновременно хотелось и рассмеяться, и закатать глаза. — Ой, ну хватит! — Он только махнул рукой, которую Тэхен перехватил прижав к своей груди и, когда Юнги в недоумении повернулся, с надеждой заглядывая ему в глаза. — Что такое? — Скажи, что Джин не будет сильно ругаться. Пожалуйста. Обнадежь меня. Потому что я сегодня рассуждал о карах за непослушание перед могуществом, и… Мне реально страшно. Юнги смотрел на Тэхена прямо, а затем закатил глаза. — Я не знаю. Он в смятении, но… Возможно, просто лишит тебя поцелуев, до этого хорошенько отчитав. А, может, положит к себе на колени и хорошенько отшлепает... — Ты… знаешь? — Неожиданный поворот. — Он не скрывает. — Юнги пожал плечами. — Его никто не может осудить. И никто не осудит. — Но… ты против? — Они слишком неожиданно подобрались к щепетильной теме, и Тэхен теперь испытывал волнение. — Пока вы делаете друг друга счастливее, я за. И любой будет за. Хотя бы потому, что ты действительно достоин. — Юнги с теплом улыбнулся. — Но… — Без но. — Тэхен начал качать головой. — Без но.* * *
— Так, говорить буду я. — Намджун, который теперь выглядел так, что у всех собравшихся рыцарей невольно появилось ощущение, что именно должен был их отчитывать, расправил плечи, затем начав разминать шею. — Ты… Такое чувство, что ты собираешься драться, а не говорить. — Чонгук поежился, покрепче вцепившись в Хоби. — Из-за вас Юнги со мной не разговаривает. В присутствии Его Высочества я буду полностью на вашей стороне и приму любое наказание вместе с вами, но не надейтесь на мою поддержку, когда Его Высочество выйдет. Это не шутки. Да, эта ситуация плевая и непослушание в данном случае не привело ни к каким фатальным последствиям, пока что, но… Ситуации могут быть разными. Субординация придумана не для того, чтобы вас ограничивать, а для того, что в любое время Его Высочество мог защитить вас. От вас же самих. Мы Вечные, но в нас лишь малая часть того могущества, что подвластна Серебряному плащу. А вы пользуетесь тем, что он любит… нас. — Мы тоже любим его. — Чонгук как будто испуганно округлил глаза. — Больше всего на свете. Даже… больше себя. — В этом и проблема, Гук. — Хосок, который прекрасно чувствовал, насколько был взволнован Водолей, мягко и задумчиво гладил его по волосам, от собственного волнения убрав с них ленту, чтобы поглубже запустить в них пятерню. Да, так он успокаивал и себя. — Не первый раз встает вопрос непослушания. А вопрос непослушания — это всегда вопрос авторитета. Когда вы делаете по своему, вы тем самым заявляете о том, что слово Его Высочества для вас ничего не значит. — Ну что за бред, Хо. — Чимин запрокинул голову, издав полный отчаяния звук. — У Его Высочества мягкий характер. У него большое и ласковое сердце, и если кому-то и нужна защита, так это ему, а не нам. Если бы ты услышал, что говорил этот… — Чимин прикрыл глаза, порывисто выдохнув. — А ведь они постоянно это обсуждают. За его спиной. Разве он достоин такого отношения? Разве такое можно спустить с рук? — Чим, я понимаю вас. Я прекрасно вас понимаю, и поддерживаю, но… Вопрос остается тем же. — Нет никакого вопроса, Скорпион. — Намджун стал еще строже, сжав зубы и заострив и без того острое мужество своей нижней челюсти. Страшно. Это было на самом деле страшно, особенно в сочетании с непримиримо сузившимися глазами. — Всё однозначно. Какая бы ни была благая инициатива, они ослушались Его Высочество. Они пошли против его воли. И отдуваться за это будем мы все. И я… — Он на мгновение задумался. — Я заявляю вам теперь, что лично буду вас контролировать. С этого момента. На правах старшего и единственного, после Хоби, у кого есть мозги. — Началось… — На этот раз Чимин опустил голову. — У нас есть характер. Скажи теперь, что ты бы не встал на защиту Его Высочества. — Встал бы. Но сделал это тогда, когда он бы не успел озвучить свое категоричное против. Да, Чим, характер иногда нужно сочетать с хитростью, то есть, с мозгами. А вы же полезли тогда, когда вам запретили. И теперь вас наказывать будут не за то, что вы хотели уберечь Его Высочество от злых языков, а за то, что пошли против его воли. Поступили бы хитрее, и он бы лишь слегка вас пожурил, затем расцеловав ваши… Глупые, но самоотверженные головки. Я возьмусь за вас. Потому что я не намерен из-за ваших капризов и детский игр лишаться… — И тут Намджун заметно погрустнел. — Дорогого мне общества. Пусть я и заслужил. Потому что не уследил. Повисло молчание, которое осторожно прервал Чонгук. — То есть, теперь, когда мы захотим что-то сделать во благо Принца, но против его воли, мы должны обратиться к тебе, чтобы ты его перехитрил? Тэхен, который до этого просто внимательно слушал, теперь не мог скрыть улыбку. Даже Намджун теперь не мог спрятать свои ямочки, которые, наконец, смогли смягчить его настроение. — Хотя бы так, Водолей. Хотя бы потому, что я всегда смогу попытаться повлиять на Принца через Юнги. А теперь… А теперь я не могу даже этого. И учтите, если Юнги не придет сегодня спать ко мне… — Его глаза опасно сверкнули. — Я вам повыдергиваю ноги. — Почему я ему верю… — Чонгук положил голову Скорпиону на плечо, и тот поцеловал его, сверху положив свою. — Господа, ужин накрыт. — Слуга, который до этого управлял организацией стола, поклонившись, остановился перед Намджуном, и Намджун в ответ кивнул. — Большое спасибо. — А где… Где Юнги с… — Чимин оглядывался по сторонам. — С Его Высочеством, который должен теперь нас совестить? — Увидев гневный взгляд Намджуна, Чимин поспешил исправиться. — Который будет справедливо гневаться, потому что мы глупые и своенравные. — Его Высочество не присоединится к ужину, как и Древний господин. Он до этого велел накрыть стол в его покоях. Древний господин звучало очень… красочно, но все как по команде нахмурились. Именно нахмурились, а не удивились. — Но ведь это традиция! Мы… Мы всегда завтракаем, обедаем и ужинаем вместе! С того самого момента, как воплотились! — Чимин начал открыто негодовать первым, но слуга лишь пожал плечами, затем поклонившись и быстро выскользнув за дверь. — Что это такое? — Боюсь, что это и есть наказание. — Намджун вздохнул, теперь усиленно соображая. — Он отчаялся вас наказать как своих верных слуг, и решил наказать, как непослушных детей. А что самое страшное для ребенка? Лишиться дорогого родителя. — Ну, значит, мы сейчас пойдем и извинимся. — Чонгук решительно поднялся. — Я не могу лишиться дорого родителя. Как и все мы. — Боюсь, Гук, не удастся. — Намджун качал головой. — И вы останетесь без ног. — Пошли! — Тэхен поднялся вторым, потянув за собой Чимина, в то время как Чонгук уже был на ногах. — Все это надо решать здесь и сейчас, потому что со временем будет только хуже. — Удачи. — Однако, Хосок, кажется, разделял мнение Намджуна по поводу данного мероприятия.