* * *
— Я могу снять обувь? — Тэхен, прослушав краткий инструктаж, посмотрел на обоих судей, которые теперь немного растеряно переглядывались. А затем Живой из них поклонился. — Как вам угодно, господин. Правила не запрещают. — Благодарствую. — И Тэхен, радостно улыбаясь, начал стягивать сапоги, пока Гванук, который с самого начала их формального инструктажа и с того самого момента, как они оказались на одной территории, не проронил ни слова, что вполне воодушевляло и настраивало на рабочий лад. И теперь он удержался от остроумного замечания, все свое внимание и все внутренние силы пустив на клинок, который ему вручили. Тупой на острие и по граням, неспособный поранить, только если не метить им в глаз, но судьи сразу уведомили их, что попадание в голову влечет за собой серьезные издержки из уже заработанных очков. Корпус и конечности, чему и учили Тэхена. Правда, там было еще несколько нюансов по поводу атаки из позиции защиты, контратаки и прочее, о чем было сказано быстро и довольно неразборчиво, но Тэхен решил не переспрашивать, потому что всё, что от него требовалось — не пропускать уколы и колоть в ответ. — Выход за пределы круга запрещен и будет караться штрафом. Господа, помните о правилах безопасности и о том, что это не бой на смерть. Покажите мастерство, а не ярость. И пусть победит сильнейший. Судьи проверили качество площадки и качество амуниции дуэлянтов, которая состояла из тонких кожаных перчаток, кожаного нагрудника, «наспинника», нарукавников, поножей, все представляющие собой тонкие, но достаточно плотные, подвижно соединенные между собой пластины, обозначающие те места, куда лучше всего целить клинок. Под защитой и на Тэхене, и на Гвануке были надеты вполне себе обычные штаны и рубашка, которые по качеству чем-то напоминания земные хлопковые тренировочные костюмы. Правда, совсем без застежек. — Внимательно слушайте указания и отсчет. Прошу, в центр. Шпага на прямой руке. И оба судьи, которые расположились друг напротив друга, вышли за пределы площадки, оставив весь простор сражающимся, которые теперь представляли собой сосредоточение и полную концентрацию. Гванук не зубоскалил, вообще никак не выражал свои эмоции, и Тэхен почему-то решил, что он был достаточно бывал в подобных делах. А вот Тэхен… Он вдохнул и выдохнул. Это было обычное спортивное соревнование, причем, судя по правилам подсчета, достаточно увлекательное, и у него, плюс ко всему, были лучшие учителя. Тренеры. Этого было достаточно. — Начали! Дуэлянты вполне логично по началу осторожничали, обходя друг друга и лишь прицеливаясь, высекая из тупых клинков бодрый звон при каждом скрещивании. Гванук двигался легко, как будто крадучись, пока Тэхен пытался концентрироваться на своих мышцах. Был бы у него опыт, как у Джина, ему не нужно было бы теперь напрягать мозги, а пока… Ему удавалось. Суставы были подвижны — разминка явно пошла им на пользу, а мышцы безболезненно сокращались, в поступательном напряжении сменяя друг друга. Нужно было просто войти в ритм, но Тэхен вдруг пропустил укол. — Два очка. Прорезавший сосредоточенное сопение громким строгим выкриком голос заставил Тэхена ненадолго потерять концентрацию, и он чуть было не пропустил еще один укол, заметив, что тонкие губы Гванука на мгновение тронула улыбка. Под правую руку. Треугольник, затем по кругу. Ему просто нужно было выждать время, которое теперь громко отсчитывалось, потому что Тэхен не наносил удар. Еще немного. Он подлез почти Гвануку под правый бок, и пока тот явно примерялся к тому, как махнуть клинком, чтобы отразить удар, Тэхен ловко уколол его прямо между ребер, затем совершив короткий тычок в верхнюю часть бедра опорной ноги Гванука, который он парировал. — Два очка. И руки Тэхена в миг стали увереннее. Он прекрасно успел потренировать этот прием вчера, в паре с Джином, который рассказал ему все премудрости, пока Тэхен снова и снова убеждался в том, что всё гениальное просто. Это было незатейливое движение, но из-за того, что оно было цикличным и постоянно оказывалось под рабочей рукой, а не перед ней, сложно было сориентироваться, не переложив шпагу в другую руку. Но владеть двумя руками одинаково хорошо было… сложно, поэтому Гванук заметно напрягся, начав каждый раз затягивать выброс вперед клинка, чтобы ему был формально защитан укол, а не затягивание времени. Он покраснел на глазах и надулся, пока Тэхен, совершенно войдя в ритм, стал буквально скользить по покрытию, пытаясь теперь со стороны быть похожим на Джина. А Джин был… Не только смертельно умел, но и до умопомрачения красив, и что-то Тэхену подсказывало, что ему теперь немного удавалось подражать непревзойденному оригиналу. Он был актером, но теперь был достаточно собран, чтобы не терять концентрацию, краем сознания следя за своими руками, ногами и ногами Гванука, который решился на прямую атаку. Звон. Скрежет. Тэхен неестественным образом изогнул руку, поймав клинок на гарду своей шпаги, затем резко рванув ее в сторону, тут же попытавшись совершить укол в живот. Гванук парировал, увернувшись, в последний момент подставив шпагу. Тэхен почувствовал, как спина взмокла. Все это происходило слишком стремительно, резко, быстро, и в определенный момент ему показалось, что он не успевает. Успевал. И Гванук тоже устал, сделав шаг назад и опустив шпагу. — Два-два. Отсчет на шестьдесят. Первый раунд закончился, и у дуэлянтов появилось время отдышаться и попить воды, которую предоставил им Живой судья. Она была прохладная, очень мягкая и будто бы немного сладковатая, вдруг напомнив Тэхену о вине, которое сладостно обволакивает изнутри и дарит особое настроение. Неужели он успел настолько иссушиться, что теперь обычная вода для него была амброзией? Гванук пил с таким же удовольствием. Он даже не смотрел на Тэхена, и по его движениям и действиям теперь нельзя было сказать о том, что он был зол. Очевидно, он так же знал о том, что гнев застилает глаза и лишает спасительной маневренности, стремясь лишь потяжелее опустить или вставить клинок. Нет. Они были профессионалами, и Тэхен, отдавая стакан, несколько раз подпрыгнул на месте, расслабив руки и позволив им поболтаться вокруг корпуса. Концентрация. Контроль. Нужно собраться. И вновь череда стремительных атак, которые для Тэхена теперь проносились перед глазами, казалось, с удвоенной скоростью. Но шпага не подводила, каждый раз рассекая воздух бодрым металлическим звоном. Гванук пыхтел, а Тэхен ощущал как его начал пробирать жар, вырываюсь холодным пОтом вдоль позвоночника. Он стал дышать тяжелее, и в один момент ему захотелось остановиться. И именно в этот момент, когда он планировал вновь прийти в движение по кругу, клинок Гванука уперся ему в грудь. — Четыре очка! Шесть — два. Пользуясь заминкой на оглашение счета, Тэхен прикрыл глаза. Под веками, вопреки ожиданиям, был свет, и он тут же глаза открыл, сразу задышав свободнее. Джин? Может, Джин благословил его теперь на победу? Он ведь могущественный, и стены для него не помеха. И Тэхен улыбнулся, вновь обретя контроль над телом. Быстрая атака с уходом под правую руку. — Два очка! Шесть — четыре. Обманный маневр, и тупое острие клинка, до этого наткнувшись гранью на нарукавник Гванука, ловко взмыло в воздух, чтобы затем угодить Гвануку в грудь, чуть погнувшись от силы, с какой Тэхен теперь обозначал свое превосходство. — Четыре очка! Шесть — восемь. — Думаешь, что победил? — Гванук впервые подал голос, устало и прерывисто зашипев в сторону Тэхена, несколько раз тяжеловато, но все же угрожающе провернув шпагу в руках. — Счет до шестидесяти. Последний раунд. — Мне нужна замена шпаги. — Гванук уверен выставил вперед руку, и Тэхен тут же напрягся. — Что ты так смотришь? Имею право. — Мне тоже. — Тэхен повторил его движение, на что Гванук только хмыкнул. — Думаешь, тебе это поможет? — На данный момент я веду в счете. — Тэхен спокойно, без очевидного превосходства или желания уязвить улыбнулся. Гванук ничего не ответил и ничего не показал на своем сосредоточенном вновь лице, лишь посмотрел на Тэхена очень прямо в течение двух с половиной секунд. Тэхен успел засечь это время, теперь думая лишь о том, как ему достойно завершить начатое. Два очка это слишком мизерный задел, и достаточно будет одного укола в грудь или спину, чтобы баланс сил изменился. И от его размышлений его отрезал невесть откуда появившийся молодой человек, с поклоном протягивающий ему двумя руками новую шпагу, которая, кажется, ничем не отличалась от другой такой. И Тэхен посмотрел на Гванука. В его руках было то же самое. — Я могу проверить? — Тэхен обратился к судье, который тут же подошел к нему, кивнув. И Гванук послушно отдал ему шпагу. Чтобы Тэхен сразу убедился в том, что она ничем не отличалась от той, что была в его руке. — Зачем ты это сделал? — Тэхен смотрел на Гванука, который теперь торжествовал, с сомнением. — Чтобы удостовериться в том, что ты не уверен в себе. — Он пожал плечами, затем посмотрев на задумчивого Тэхена исподлобья. — Просто несчастливая. Пропустил дилетантский удар с нее. Значит, она против меня. — Детский сад. — Однако слова о неуверенности успели запасть Тэхену в… Он выдохнул, отвернувшись и прикрыв глаза. Это всё чушь. — В центр! Начали! Гванук стал быстрее и увереннее. Парировать его удары становилось все сложнее, но Тэхен не терял концентрацию, стараясь при этом не терять легкость. Стоит лишь на мгновение расслабиться, и вместо уверенности и силы мышц начнешь чувствовать их забитость. Кто бы мог подумать, что простая дуэль может так тренировать тело… Хотя, если провести параллель, возможна она была равно четырем кроссфитам к ряду, без перерывов и заминок. — Одно очко. Семь — восемь. Тэхен пропустил укол в голень, который заставил его остановиться. Остановиться на ощущении, что конец клинка попал как будто в кусок засохшей глины. Как будто болезненно разгребая своим тупым концом затвердевшие мышцы. Нужно встряхнуться. Нужно…. Он несколько раз прыгнул на месте, но из-за того, что не пружинил колени, забыл, ощущения в ногах стали тяжелее. Они налились свинцом. Нужна передышка, и он вновь начал скользить мимо Гванука. Он не должен понять, что Тэхен сдавал. Поэтому, Тэхен улыбался, то и дело нанося простые удары, просто дающие ему фору в отсчете. — Устал. — Гванук улыбался как будто так, что не хотел Тэхена этим обидеть. Момент. И Тэхен, резко развернувшись и поднырнув под рабочую руку Гванука сделал выпад. Гванук парировал не слишком уверенно, но все же надежно, и Тэхену пришлось вспомнить уроки Чонгука. Контратака. Гванук парировал, теперь стремясь нанести удар, который Тэхену нужно заблокировать, уведя клинок в корпус. Как это делал Гук? Легко и непринужденно. И взгляд Тэхена скоцентрировался на острие клинка, пока его запястье само начало совершать движения, уводя за собой плечо. — Два очка! Семь — десять. Тэхен выдохнул, однако… — Одно очко! Восемь — десять. И он не успел сориентироваться, когда… — Два очка! Десять — десять. Он готов был растеряться. Как это произошло? Гванук, казалось, не сдвинулся с места, лишь несколько раз на удачу махнув шпагой, которую Тэхену удалось заблокировать, но… Как это возможно? Нужно собраться. Ничья. Оставалось не так много времени. Ничья, и у Гванука моральное превосходство. Три атаки. Он взял время отдохнуть, и теперь скользил мимо Тэхена. Он устал. Не тело, а мозги, которые без его ведома до этого угадывали, куда будут приходиться уколы, а теперь мозги отказывались работать без его контроля. Но он не может контролировать и тело, и мозги. Джин может, Гук может — они Вечные, а Тэхен… Нужно действовать наверняка. Достаточно одной просчитанной атаки. Усыпить бдительность, и Тэхен повесил шпагу, лишь пару раз лениво махнув ее Гвануку в ноги, на полусогнутой руке. И локоть не сказал ему за это спасибо, но зато Гванук теперь мог подумать, что Тэхен устал. А он действительно устал, но не настолько, чтобы не провести одну атаку. Грудь. На средней дистанции, если удастся вывернуться из-под нерабочей руки без укола. Он наверняка будет бить на вытянутой руке, чтобы остановить. Нужен нырок. Чимин показывал ему такое, он помнил. Поднырнуть под шпагу, чтобы подставиться под лезвие, а не острие. Он максимально сосредоточился на теле, мысленно представляя себе это движение. Плавное, но в решающий момент резкое. Лучше бы, чтобы Гванук прежде атаковал — тогда будет проще совершить нырок под вытянутой рукой. И ради этого Тэхен, чуть опустив свою шпагу и подсогнув локоть, двинулся ему наперерез. И Гванук выбросил вперед руку. Момент. Все решит момент. Нагнуться, широкий шаг, поворот, выпрямиться, глаза на острие, свободное запястье. Лязг. Лязг. Костяшки пальцев больно уперлись в холодный металл гарды. Лязг. Разворот, локоть прижал к корпусу. Выпад. Почти в никуда, потому что Тэхен не успевал смотреть, полагаясь теперь лишь на свое тело.* * *
— Я хочу есть. Нет. Я хочу… Я не хочу больше ждать! — Чонгук запрокинул голову, затем просто присев на траву и на ней растянувшись. — Почему мы должны ждать в кустах, если мы Вечные?! — Потому что на дуэли все равны. Потому что мы можем не ждать, но не можем не ждать, потому что волнуемся. — Чимин сидел, поджав под себя ноги, теперь руками немного нервно отбивая на бедрах Чонгука только ему известный ритм. — Не потому, что он может проиграть, а потому что… — А где Его Высочество? — Хосок, который теперь подпирал плечо сизый ствол, который с другой стороны подпирал Намджун, посмотрел на Юнги, сидевшего по-турецки у его основания, пожевывая травинку. — Где надо, там и Его Высочество. — Он отмахнулся, вновь погрузившись в раздумья. — Он и так сделал все, что от него могло зависеть. И то… — Юнги опустил руки на свои колени. — Что может быть слегка незаконно, но если Тэ пустили внутрь, значит, законно, хотя… Они могут проверить, когда будут объявлять победителя, и тогда… — А что сделал Его Высочество? — Намджун смотрел теперь на Юнги, но видел лишь его отдающуюся серебром макушку. — Чары наложил. Защитные. У него… плохие предчувствия, а так как теперь в вопросе любви магия с ним заодно… Он меня вчера всего истерзал. — Юнги опустил голову. — Вопросами и предположениями. Я пытался его убедить, что все должно быть и будет честно, но, судя по всему, не убедил. И он наложил чары. Думаю, что-то из разряда, что любой вред будет отскакивать в сторону того, кто пытался его причинить. Ну, кроме отравления. То просто будет бесследно растворяться. — Отравления? — Хосок в сомнении наморщился, посмотрев на Намджуна, который пожал плечами. — Стандартный набор. Обычно это заклинание накладывали на того, кто отправлялся с посольством в другой мир, либо же был парламентером в своем мире, улаживая какой-нибудь неудобный конфликт… Защитная магия, которая исключает подлости. Вещь простая, но при приложении достаточной силы — надежная. Честно сказать, я бы не вспомнил о нем. Кажется, эти чары уже очень давно не применялись. — В краевых гарнизонах есть Древние, которые это практикуют. Правда, там без отравлений — просто магия, чтобы Крайнего не смогли застать врасплох. — Юнги запрокинул голову. — Вообще, они скоро должны закончить. — И Джин появится. — Чонгук поднялся, теперь повторяя позу Чимина, который взволнованно закусывал губы. — Чувствуете? Мы ведь все волнуемся. Потому что в нас та же магия, что в Его Высочестве. А что это может значить? Что его предчувствия — не пустой звук. — Разумеется, не пустой. Именно поэтому он… — Юнги тяжело вздохнул. — Не переживайте, с Тэхеном все в любом случае будет в порядке. — А с Его Высочеством? — Намджун, наверняка, о чем-то догадывался, потому что у них с некоторого времени с Юнги была одна голова и сердце на двоих. — И с Его Высочеством. В конце концов, он умнее и могущественнее нас с вами всех… вместе взятых. И если вы не прекратите нагнетать, я вас покусаю. Или отправлю по краям блюсти порядок. Доведете меня! Юнги надулся, пока все рыцари переглянулись. — А мы точно увидим, когда Тэ выйдет? — Хосок решился первым безобидно нарушить молчание. — Да, Хоби, потому что вход… — Юнги повернулся, указывая рукой. — Вон там. — Ага, понятно. — Хосок кивнул, пока Чимин и Чонгук, не сговариваясь и одновременно, повернулись в указанном до этого направлении, в нетерпеливом ожидании устроившись, обхватив колени руками. — А теперь просто помолчите и подышите свежим воздухом. — Юнги прикрыл глаза, запрокинув голову и сделав глубокий вдох.* * *
— Четыре очка! Десять — четырнадцать. Счет до сорока. Последняя атака! Тэхен отпрыгнул назад, чтобы исключить любую возможность молниеносной контратаки. Ему нужно было перевести дыхание. Но это не удалось, потому что Гванук тут же перешел в нападение. Кончик клинка. Напряженное тело, которое теперь выпускало из себя силы как дуршлаг. У Гванука было преимущество, которое он теперь реализовывал. Двадцать три. И Тэхен готов был упасть на колени, уперевшись ладонями в пол, пытаясь отдышаться. Сердце не слушалось, и, казалось, что он парировал удары только благодаря силе воли. В ушах стоял лязг металла, который, кажется, начинал раскаляться у него на глазах. Гванук атаковал ожесточенно, явно действуя на адреналине, пытаясь застать врасплох Тэхена, в котором адреналина не осталось. Терпеть. Он сжал зубы, крепче ухватившись за рукоять шпаги. Спина взмокла. Суставы в коленях будто заменились на металлические пластины. Легкие жгло. Но он терпел. Потому что… Одиннадцать. По кругу. Из последних сил, под рабочую руку. Он не сможет больше ничего отразить. Наверняка, пропустит, все меньше выбрасывая в удар руки, прижимая их к корпусу. Последний рывок. Осталось всего несколько выдохов и вдохов, прежде чем всё закончится. В ушах продолжало звенеть. Два. Один. — Раунд! Окончательный счет десять — четырнадцать. И вот теперь Тэхен опустился на колени, отбросив свою шпагу. Он вымотался настолько, что ему нужен был кто-то. На самом деле, ему нужно просто перевести дыхание, и он сам поднимется и выйдет к Юнги. Он просто переволновался и перенапрягся. Интересно, Джин нагреет для него ванну? И на этой мысли Тэхен улыбнулся. Он победил. Он победил, черт его дери! И всё остальное неважно. Он доказал… И он дернулся, схватившись за затылок. Как будто кто-то с особой жестокостью скребнул ногтем. Но на ладони не было следа крови. Он тут же обернулся, заметив, что Гванук стоял над ним, протирая клинок шпаги и улыбался. — Ты победил. Я признаю, что ты сильнее меня. Надеюсь, тебе это пригодится. — Он ухмыльнулся, а Тэхен почувствовал, как все внутри начало медленно и по началу незаметно завязываться, все органы как будто в спешном порядке начали прижиматься друг к другу. Его затошнило, и он закрыл рот рукой. — Что? Больно? Шепот раздался внезапно, но Тэхен, судорожно хватая ртом воздух, ничего не мог ответить. А потом он ощутил, что мягкая и заботливая рука начала прижимать его к полу, как будто побуждая прилечь и отдохнуть. И Тэхен повиновался, закрыв глаза. Пока Гванук… Он обернулся — вокруг не было ничего и никого. Как будто он был один. Он посмотрел туда, где до этого лежал Тэхен, но… Его не было. По спине пробежал холод. — Привет. Дружелюбный голос раздался из-за его правого плеча, и Гванук спешно обернулся, никого и ничего не заметив. — Я давно хотел познакомиться с тобой. Кажется, обладатель голоса улыбался, и когда Живой обернулся вновь, он заметил высокую широкоплечую фигуру, на которую была накинута серебряная мантия, скрывающая всё. Кроме рук. Тонкие длинные пальцы, которые были сцеплены, наверное, где-то у живота. Из глубокого, будто бездонного капюшона лился мягкий свет. Который отвлек Гванука от пальцев, но ненадолго, потому что затем его взгляд вновь приковался к ним. — Поклонись. Перед тобой стоит Серебряный плащ. Голос величественно зазвенел громовым раскатом, и Гванук ощутил… Его кости ломались. А он как завороженный смотрел на пальцы, начавшие вырисовывать в воздухе затейливые фигуры, чувствуя, как внутри происходило что-то... страшное. — Скажи мне, ты ли сомневался в моем могуществе? Вновь в голосе была только дружелюбная и вполне игривая усмешка, однако Гванук ощущал, как сильные, как будто стальные руки продолжали выламывать его кости, выдирая их из суставов и перетирая между собой. Это было нестерпимо. Он закричал, но не услышал ничего. Ни вздоха, ни звука, ни даже хрипа. Пока руки начали выпрямлять его. — Ты использовал яд против моего рыцаря. Дважды. И если в первый раз ты просто хотел его расслабить, то второй… — Фигура сделала шаг ему навстречу, и Гванук против воли вжал голову в плечи, сделав шаг назад, который дался ему настолько сложно, будто он находился на последнем вздохе своей вдруг показавшейся никчемной жизни. — Ты хотел его убить. Медленная и мучительная смерть. Яд, притемненный проклятьем, чтобы нельзя было использовать противоядие. Видимый и осязаемый только тогда, когда пожирает изнутри, затем вдруг миролюбиво затихая, теряясь в кровяном русле. Жестокая расправа. — Голова в капюшоне стала ходить из стороны в сторону. — Но я милостив. Я уверен, что ты действовал так, просто поддавшись гневу. Я не могу творить зло. Поэтому, в знак того, что ты прощен, я награждаю тебя. Благословением, о котором ты однажды не вспомнишь, но которое будет везде ходить за тобой по пятам. — Серебряный принц сделал еще один шаг навстречу, и его прохладные пальцы, коснулись щеки Гванука, который теперь замер, ощущая, как его легкие начали медленно сжиматься. — Я благословляю тебя, Гванук Живой, на долгую жизнь. Ты будешь долгожителем, и никто не сможет эту жизнь у тебя отобрать. Никто, даже ты, вдруг устав и решив самостоятельно умертвиться. — Гванук ощутил, как под деликатными пальцами на его коже начали разливаться, будто крошечные холодные ручейки, мурашки. — Я благословляю тебя, Гванук Живой, на то, что отныне ты не сможешь никому причинить вреда. Ни сознательно, ни бессознательно. — Голос как будто уговаривал, мягко касаясь ушей. — Благословляю тебя на вечный поиск приюта, потому что нигде в этом мире тебе не будут рады. Ты потеряешь всех друзей, всех соратников, всех родных — они забудут о тебе, а даже если ты сможешь до кого-то достучаться — просто плюнут тебе в лицо, припомнив тебе все твои грехи, даже те, которые ты еще не успел совершить. — Голос начал глохнуть, углубляться, будто готовясь к разъяренному раскату. Гванук дернулся, но не смог. Он врос в пол, бессильно опустив руки по сторонам. — Но я не хочу, чтобы ты жил в отчаянии. Ты однажды сможешь завести новых друзей, тебя будут слушать, за тобой будут идти, но… Каждая твоя новая связь будет заканчиваться предательством. Я благословляю тебя на то, что отныне, к кому бы ты не примкнул, ты будешь обречен на то, чтобы быть преданным. В самый неожиданный момент. Когда мой голос в твоей голове окончательно затихнет, забывшись и превратившись в страшный сон. — Пальцы пропали с кожи. — Ты будешь рассказывать о нашей встрече, но тебе никто не будет верить. Никогда. Отныне и впредь. А спустя время ты сам решишь, что всё это было тобой надуманно. И на этом мы можем закончить, Гванук Живой. Иди с миром. Магия благословила тебя. Принц сделал шаг назад. И в этот момент вокруг Гванука опустилась непроглядная тьма. В то время как Тэхен смог приподняться, ощущая лишь головокружение и сапоги на своих ногах. — Господин, с вами все в порядке? — Он увидел обеспокоенное лицо Древнего судьи, у которого теперь почему-то успела растрепаться его отливающая серебром светло-русая прическа. — Я… Да, кажется. — Тэхен сверялся с ощущениями во всем теле, чувствуя лишь дикую, но после победы приятную усталость. — Я ведь победил, правда? — Совершенно точно. — Древний подал ему руку, аккуратно и надежно придерживая, помогая подняться и твердо встать на ноги. И только теперь Тэхен увидел Гванука, который смотрел прямо перед собой невидящими глазами, которые затем начал тереть двумя руками. — О вашей победе будет объявлено на Совете Гармонии. Но мне уже немного жаль, что никто не видел вашего поединка. — Древний, убедившись, что Тэхен крепко стоит на ногах, сделал шаг от него, почтительно склонив голову. — Это был достойный бой. — Скажите… А где ваш… Ну второй? — Тэхен аккуратно, чтобы не травмироваться, оглянулся по сторонам. — Возникли некоторые вопросы по поводу организации. — Древний был уверен, явно не зная подробностей и выдавая лишь то, что сам услышал до этого. — Но это никак не повлияет на факт вашей победы. — А… сколько я был в отключке? — Тэхен продолжал озираться, заметив, что Гванук уселся на пол, обхватив голову двумя руками. — Недолго. Просто сказалось напряжение. Однако господин Юнги дал распоряжение, чтобы я оказал вам любую помощь. — Юнги? Он был здесь? — Тэхен поморщился, теперь перестав чувствовать мышцы бедер, которые наверняка напомнят о себе тогда, когда он захочет спуститься по ступеням. Или подняться. — Да. И он скоро вернется. — Древний вновь почтительно кивнул, взяв Тэхена за руку и мягко направив к выходу, не обращая никакого внимания на Гванука. — А как же… Он успел, если я отключился не надолго? — Тэхен не унимался, пока Древний незаметно, но все-таки выразительно закатил глаза. — Уверен, вам все расскажут после. Когда вы отдохнете и наберетесь сил. — Он улыбнулся весьма участливо, и Тэхен улыбнулся в ответ. Немного криво. — Вас ждут снаружи. Хотите пойти к ним или же дождетесь господина Юнги здесь? — Ой, я хочу к ним! — Тэхен тут же почувствовал прилив сил, которые позволили ему выпрямиться. — Спасибо, дальше я сам! Всего доброго! И Тэхен, уже зная, кто мог его ждать снаружи, выпорхнул, пусть и слегка подбито, из тяжелых дверей. — Ну наконец-то! — Первым среагировал Чонгук, который ждал итогов, возможно, нетерпеливее других. — Ты бледный, значит, сражался как лев! И он тут же крепко взял Тэхена за плечи, и Тэхен был ему благодарен, потому что крепкая опора до сих пор не могла быть лишней в его состоянии. Скорее бы в горизонтальное положение. К Джину. Он слышал его голос. — Как всё прошло? — Хосок несколько раз махнул пальцами, и Тэхен, прикрыв глаза, расплылся в улыбке, ощущая на своем лице нежный освежающий дождик. — Юнги сказал лишь, что ты победил, а потом скрылся вместе с Джуном, дав нам задание доставить тебя до замка. — Этот… больше не переходил черту? — Чимин хмурился и агрессивно дул свои пухлые губы, которые чуть скривились от презрения. Но потом он хитро улыбнулся. — Ты обещал мне объятия, а все досталось Гуку! Хотя… — Он задумался. — Оставим на потом. Когда я все-таки добуду то, за чем охочусь! А пока пойдем-ка домой. Уверен, Его Высочество нас заждался. — Он в замке? — Тэхен удивлялся не так эффектно, как мог бы, но только ввиду отсутствия у него на это сил. — Юнги сказал, что да. Точнее, он сказал, что мы его там найдем. — Хосок, проследив, что Тэхен крепко зафиксирован в руках Чонгука, медленно двинул вперед, рядом с Чимином. — Рано или поздно. Вообще, мы сами не в курсе, что случилось. Пусть мы и семья, но Джин доверяет дела личные и секретные только Юнги, а из Юнги ничего не вытащишь. Но одно ясно — вечером, после того, как ты немного отдохнешь, нас ждет победно-торжественный ужин. С вином! — Чим, нагреешь мне ванну? Я перестаю чувствовать тело. — Тэхен, будучи уверенным в том, что он в любом случае сегодня увидит Джина, который все ему расскажет, позволил себе чуть больше расслабиться, буквально повиснув на Чонгуке, который в готовности обеспечивал его опорой. — Да, братец. — Чимин, обернувшись, с теплом и нежностью улыбнулся. — Любой каприз. Потому что ты герой. — Как и вы. — Тэхен устало улыбнулся. — Я бы не справился без вас. Так что, это наша общая победа. Просто я понес наибольшие потери. И Тэхен скривился, почувствовав, как от слишком глубокого вдоха свело мышцы пресса. Когда он успел задействовать пресс?..* * *
Джин потратил много сил, но он теперь не чувствовал усталости. Только руки немного немели, но руки — это не ноги, и если он теперь мог идти уверенно и сам, значит, всё пережитое было не зря. Внутри было светло, а это значит, что магия полностью его поддерживала. — Ты как? — Юнги, который на момент, когда Джин вышел на улицу, еще что-то выяснял, оказался рядом с ним внезапно, и Джин дернулся, повернувшись к нему. Бледный, немного растрепанный, длинная тяжелая мантия сползла на одно плечо, обнажая его жемчужную рубашку, наглухо застегнутую, но от старания и истраченных сил очень волнующе прилипшую к груди. — Всё в порядке. — Джин улыбнулся, взяв Юнги за плечи. — Телец сам управится? — Да. Сейчас они закончат, он отправится к моему отцу… В общем, до ужина точно управится. — Юнги усмехнулся. — Он внушает больший страх и трепет, чем я. Что в принципе не мудрено. — Юнги пожал плечами. — Пешком? — Да, хочу пройтись и подышать. — Джин медленно двинулся по мощеной дороге. — Тэхен был великолепен. Я видел всё, и можешь мне поверить, что в искусности владения шпагой он теперь несильно уступает мне. Я глаз не мог оторвать, и в один момент испугался, что пропущу какой-то важный момент… Но самое тяжелое было наблюдать за тем, как он терял силы, буквально на зубах вытаскивая последний счет. Очень сильная воля, выдающаяся. А выносливость… Это то, что приходит с опытом. — Ты сразу разгадал замысел Гванука? — Юнги наслово поверил в лестные характеристики Джина в адрес Тэхена, потому что Принц всегда был объективен, да и Юнги примерно знал, на что был способен их Живой рыцарь. — Нет. Но мои защитные чары успели сработать на то, что яд не распространился, оставшись в месте воздействия. И у меня хватило времени, чтобы быстренько его устранить. Я… даже не сомневался и не волновался. Как и тогда, когда проклинал его. — Ты… — Юнги до сих пор думал об этом, теперь пытаясь вспомнить, когда еще Джин прибегал к столь жестким карательным мерам. — Не уверен, что тебе нужно мое одобрение, но ты поступил правильно. — Я не сомневаюсь, Юнги. И не сомневался. — Джин звучал очень уверенно, и Юнги понял, что его одобрение на самом деле не было нужно. — Но спасибо за твою поддержку. Вообще, я все время, пока сидел за завесой, жалел о том, что ты не согласился составить мне компанию. — О, так бы мы вызвали намного больше подозрений, Джинни. — Юнги закатил глаза. — У тебя была компания. Джин замолк, затем задумчиво улыбнулся. — Мы стали лучше понимать друг друга. Я думал, что мы уже достигли верха взаимопонимания, но нет. Только теперь. И это очень воодушевляет. — Видишь, твои слова по поводу любви в сердце и магии под сердцем оказались пророческими. — Юнги улыбнулся. — Теперь ты видишь все преимущества. — Да. — Сказав это, Джин замолчал. — Но вместе с тем я понимаю, что… больше без этого не смогу. Джину просто нужно переодеться, а затем уже отправляться на поиски Тэхена, который, как он успел узнать, уже успел принять горячую ванну и теперь собирался с силами перед ужином. Он будет собираться с силами вместе с ним. И на этой приятной и обнадеживающей мысли, Джин буквально влетел в свои покои, чем вызвал удивление своей волшебной птицы, которая по обыкновению коротала время на одной из серебряных перекладин, теперь начав переминаться с ноги на ногу, пару раз расправив свои волшебные и эффектно размашистые крылья. Но теперь не было времени созерцать и придаваться размышлениям, потому что Джин спешил. Однако… Ему пришлось остановиться. Потому что на его кровати кто-то был, лежа лицом в подушку, в одном халате, который теперь оголял ноги и успел неприлично сползти с одного плеча. Это был Тэхен. И Джин совершенно не был против, теперь позабыв о своем намерении и изменив маршрут, направившись к кровати, не сразу заметив Джунга, который только поднял голову, заметив его, затем вновь засопев. Как Тэхен посапывал, подтолкнув обе руки под подушку. И к нему теперь очень хотелось присоединиться… Но Джин до сих пор не сменил свое дорожное облачение, потому он лишь аккуратно присел на край своей кровати, очень аккуратно схватившись за оголивший золотую кожу край халата, попытавшись его вернуть на место. Красивая кожа, и пальцы Джина сами по себе остановились, как будто невзначай коснувшись Тэхена. И тот как будто только этого и ждал, потянувшись, затем повернув к Джину голову. — Извини. Я не мог тебя дождаться. — Он дул губы, оперативно схватив Джина за руку. — Где ты был? Я победил. Ради тебя. Иди ко мне — мне нужен приз. Тэхен явно капризничал, а Джин явно готов был потакать всем его капризам. Но не теперь, когда он был в пыли и налипших на него переживаниях. — После ужина, малыш. — Джин мягко высвободил свою руку, которой, затем провел по спине Тэхена, чуть продавливая линию позвоночника. Крошечное магическое воздействие, почти невесомое, но Тэхен тут же почувствовал, как мышцы стали расслабляться активнее, как будто кто-то чуть подогрел кровь в насыщавших их сосудах. — Как только я переоденусь, сразу … — Переоденешь меня. — Тэхен чуть потянулся, затем мечтательно заулыбавшись. — И пойдем к ребятам. Я обещал им рассказ, а Гуку не терпится больше всех. — Как скажешь. — Джин мягко коснулся его щеки, а затем поднялся, чтобы после скрыться в другой комнате. — А завтра мы с тобой поедем в Серебряный дом. Не терпится посмотреть на тебя в седле. Неужели теперь они смогут полностью и безоглядно наслаждаться друг другом?.. Хотя до сих пор оставался один вопрос, который… который пока был запрятан поглубже, чтобы не мозолить глаза беспечному счастью.* * *
— Ты отвлекаешь меня! — Хёндэ сказал это вслух с видимым раздражением, успев сорвать незрелую ягоду. Которую должен был бы сорвать завтра, с утра пораньше. Они зрели не по дням, а по часам, и те, что он пропускал с утра, к ужину, перед которым всем еще предстояло хорошенько поработать, уже висели бордово-красные, соблазняя своим ароматом. Даже на запах они были сладкими, а крошечные черные семечки, рассыпанные по сочной ягоде, напоминали осколки драгоценного камня. Она была в самом расцвете сил и наверняка должна была попасть в чьи-то руки за более, чем внушительную цену. Наверняка, Хёндэ денег таких никогда даже не видел. Интересно, сколько ягод смог бы он себе позволить в лучшее время? Четверть или треть? В этом случае, пришлось бы платить за всю, потому что… — У тебя есть план? Внутри было все больше членораздельных фраз, и теперь Хёндэ был уверен, что это мужской голос. Хотя, возможно, потому, что он был мужчина… Мужчина, ага. С нежными ручками. — Хватит… руки. А вот теперь было непонятно, но по интонации Хёндэ примерно понял, о чем должен был быть разговор. И потом было только непонятно, пока он аккуратно проверял собранные берестяные ящики, дно которых было укрыто воздушным горошком, призванным защитить нежные ягоды от грубой поверхности. Для них грубой. — Я не знаю, что делать. Тьма только и ждет, как я уеду отсюда. Она сказала мне, что как только я начну тебя слышать, она тут же попытается мной завладеть. Я… — Хёндэ опустил голову, опустившись на колени, теперь изображая бурную деятельность, но самом деле просто дергая из мягкого грунта траву. — Боюсь. — Я с тобой. — И Хёндэ был рад, что смог расслышать именно это. — …. не достаточно…. Смогу, если…. Рано или поздно... плащ. — Не понимаю. — Хёндэ схватился за голову. — Может я слишком тупой для этого? — Руки. — Магия строго повелевала, и Хёндэ послушно уставился на свои ладони. Он ничего не чувствовал, пока не началось едва заметное покалывание, и кожа начала чесаться. Ему отчаянно хотелось поскрести ее ногтями, но он догадывался, что магии это не понравится. Поэтому он смотрел и мечтал о том времени, когда можно будет почесаться. А кожа начала светиться, как однажды. Будто он прикрыл огонь рукой, который теперь пытался пробиться сквозь его собственный кожный покров. А потом начали появляться слова, которые, будто выбираясь откуда-то из глубины, выстраивались на поверхности в предложения. Хёндэ замер. Руки теперь жгло, но он не мог обращать на это внимание. Он пытался вникнуть в смысл, но его как будто не было. Он ждал конкретных указаний, но вместо этого… — Запомни! — Повелительный тон, и Хёндэ стал усиленнее скользить по строчкам взглядом, уже думая, куда это записать. Хотя… Он снова и снова перечитывал, теперь понимая, что это было какое-то заклинание. — Что мне с этим делать? Как это поможет? — Хёндэ беспомощно наблюдал за тем, как символы исчезали с его кожи, теперь отчаянно стараясь запечатлеть в памяти каждый росчерк. Так ему удавалось лучше — глазами. Потом будет как будто читать… И в ответ было вновь что-то невнятное. И Хёндэ, теперь почему-то обреченно оглядев оставшиеся на его участке кусты, усыпанные ягодами, поднял с земли пустой ящик. Час от часу не легче. И он вновь повторил про себя выученное заклинание. И снова, пока его пальцы, наизусть выучив движения, вооружившись тонким лезвием начали избавлять стебли от ягод. Интересно, где Айю? Он не видел ее с самого утра, что в принципе было странно. Вчера перед сном они посидели о очага, поговорили, и она была очень воодушевлена. Хёндэ даже испугался, что она что-то готовит для него. Такая добрая девочка… Такая… — Хёндэ? И Хёндэ вздрогнул, начав смутно подозревать, что однажды это разовьется в нервный тик. Голос был ему знаком, мужской, и он выпрямился, аккуратно поставив ящик на землю и развернувшись. — Господин? — Он почтительно склонил голову, теперь соображая, откуда владелец фермы мог знать его имя. Если только… — Ты умеешь вести книги учета? Когда-нибудь работал в лавке? Хёндэ сразу вспомнил те времена, когда помогал дедушке Чонгану. И то, что ему удавалось справляться с книгами легко и непринужденно. Хотя, кажется, это не могло вызвать проблем ни у кого, кто однажды научился читать и писать. Однако… К чему эти вопросы? Его хотят отправить в город?! Но он не может уехать с фермы. Здесь он под защитой, а… — Не ври. В голосе как будто наяву повторились слова магии. — Умею. Я помогал в лавке, да, но мне не платили за это деньги. — Это была самая правдивая правда из всех, потому что Хёндэ работал за еду и по доброте сердечной, обожая дедушку Чонгана. — Хорошо. — Мужчина задумчиво кивнул, затем посмотрев ему за спину. — Всё в порядке? — Да, господин. Я очень аккуратен — не подавил ни одной ягоды. — Хёндэ вновь склонил голову. — Ты хорошо справляешься. И, возможно, крошка права на твой счет. — Мужчина вглядывался Хёндэ в лицо, затем улыбнувшись. — У тебя нет морской болезни? Пахло жареным, и Хёндэ не знал как к этому относиться. — Я никогда не путешествовал на корабле. — А хотел бы? — Мужчина чуть прищурился, будто на самом деле готовился исполнить желание Хёндэ. — Честно сказать… — Не ври, Хёндэ. — Нет. Мне нравится здесь. Чистая правда, но мужчина самодовольно улыбнулся, затем положив руку ему на плечо, чуть его сжав. — Ты в любом случае вернешься. Это была угроза. Не потому, что он не мог выбрать, возвращаться или нет, а потому, что он мог куда-то уехать. Его хотят отправить в столицу. И ему срочно нужна Айю. Возможно, она сможет уговорить родителей изменить свое решение. Хотя… Скорее всего, она ему способствовала. А он до сих пор не знал, как к этому относится. Шанс или наказание? — Папа подходил к тебе? А почему ты мне ничего не сказал? Или он тебе не сказал? — Айю, которая присоединилась к нему после ужина, сжимая в руках кружку горячего молока, взволнованно и даже рассерженно тараторила, смотря куда-то в сторону от Хёндэ. — Мне нужно… — Ты попросила, чтобы я отправился в столицу, верно? — Хёндэ терзали сомнения, уже на протяжении нескольких часов, и иногда ему начинало казаться, что отдаться Тьме было не так мучительно. Потому что он все больше начинал страдать от того, что не мог разобрать, что говорила магия. А она ведь знала все ответы. — Да. Вместо меня. Потому что… — Айю смягчилась и опустила глазки. — Вдруг ты встретишь там Вечных? Или Древних… Ты же не видел, а я видела. Так что, всё честно. А я в столицу потом поеду с мамой, на ярмарку. — Айю нерешительно взяла Хёндэ за локоть, пытаясь всмотреться в его лицо, которым он был устремлен в свои внутренние разногласия. — Ты не рад? Но ведь наверняка при дворе, а там живут Вечные, любят клубнику — это же такая редкая вкуснятина! Возможно, ее даже попробует Принц! Представляешь?! Клубника, которую ты рвал, окажется в руках Серебряного Плаща… Ты будешь сопровождать ящики и лично заниматься продажей в лавке. Это такое правило. Так что, завтра мы отправимся на пристань — я буду провожать. А папа… Айю говорила что-то еще, пока Хёндэ пытался сообразить, насколько быстро его настигнет Тьма, как только он покинет пределы фермы? И, главное, что ему… нужно будет сделать, когда он прибудет в столицу? Ведь… Ведь там живет Серебряный плащ. А он… А он, возможно, плащ Золотой. И грустно, и смешно. У него будет только ночь на то, чтобы попытаться расслышать мнение своей магии по этому поводу. Только ночь… А потом он будет как прежде растерян, сбит с толку и напуган. Тьма. Или Серебряный плащ? Но у него на самом деле не было этого выбора.