* * *
— Чим, пожалуйста, давай в другой раз? — Хёндэ судорожно схватился за предплечье Чимина двумя руками, широко раскрытыми глазами буквально умоляя его пощадить. — Я не готов! Я… Я знатный господин, но я не готов знакомиться с… Вечными и Его Высочеством Серебряным плащом! Я… Я сейчас в обморок упаду! — Ну, уж нет. — Чимин отрицательно покачал головой, взяв руки Хёндэ в свои ладони и сделав шаг назад, с восхищением его оглядев. — Ты слишком красив, чтобы мы могли отложить это нужное, и я подчеркиваю это, нужное знакомство. Хёндэ тяжело сглотнул, опустив голову и поджав плечи, по которым теперь самым роскошным и благородным образом струилась серебряная бархатная мантия, накинутая на золотые волосы спадающим мягкими складками глубоким капюшоном. А под мантией, которая был чуть распахнута, была шелковая белая сорочка с лаконичными бантом и темно-серые брюки, собранные на поясе широким ремнем. Чимин самолично начищал его сапоги и помогал с их надеванием. А еще с золотыми волосами, которые он самым бережным образом расчесывал, присобрав на макушке черной лентой, чтобы лишь убрать волшебные локоны от лица, но позволить им свободно литься по плечам. — Ты похож на принца, Хёндэ, и даже Его Высочество сможет позавидовать твоей красоте. — Чим! — И Хёндэ, успев покраснеть, бросился своему рыцарю на шею, уронив с золотой головы капюшон. — Пожалуйста! Давай не сейчас! Я правда… я так волнуюсь! Я наговорю глупостей, я… Всё испорчу! Испорчу первое впечатление! И… — Господин, все собрались, кроме Его Высочества — он в покоях Древнего господина. — Внезапно возникшая рядом девушка в сером платье и белом переднике, с забранными на затылке косами, как обычно ходила прислуга, почтительно склонила голову, пока Чимин, кивнув, задумался, что Джину теперь делать в покоях Юнги, если учесть, что обычно было наоборот… — Спасибо. — И он кивнул еще раз, затем вновь обратив все свое внимание на бледного Хёндэ. — Пойдем! Принца пока нет, так что, ты успеешь немного расслабиться, после знакомство с моими братьями. И он, не дожидаясь контр-аргументов, потащил Хёндэ к тяжелым и высоким двустворчатым деревянными дверям, прикрывающие вход в обеденный зал, в котором теперь слышались оживленные разговоры. И прежде чем они открылись, Хёндэ успел нащупать под белым шелком рубашки свой амулет, прикрыв глаза и представив теперь эти волшебные камни. Родители бы гордились им. Да. Стоит подумать об этом. — Итак, доброе утречко. Как я и обещал — знакомлю вас… Со своей любовью. Я выбрал Хёндэ и однажды обязательно перевяжу наши судьбы, так что… воспринимайте его как равного мне. И… — Чимин посмотрел на Хёндэ который теперь низко опустил голову и был совершенно не различим под капюшоном. — Он очень волнуется. — Ой, это зря! — Чонгук улыбался настолько самодовольно, успев переглянуться со всеми, кто собрался вокруг накрытого стола, а затем двинул в направлении Чимина и Хёндэ. — Пожалуйста, не бойся! С самым страшным из нас ты уже решился связать свою жизнь, а мы, оставшиеся — самые дружелюбные Вечные из возможных. Чонгук встал напротив Хёндэ, пытаясь заглянуть под капюшон, и Хёндэ, которого Чимин теперь держал за плечи, покровительственно прижимая к себе, поднял голову. — Ох, ты до сих пор все такой же красивый… — Чонгук мечтательно улыбнулся, а затем нахмурился, когда заметил, что Хёндэ собирался поклониться, настолько решительно, что совсем не смутившись державшего его Чимина. — Эй! Мы друзья! Не нужно кланяться передо мной — ты мне не слуга, а у тебя… — Чонгук многозначительно улыбнулся. — Другой господин. Для которого господин ты сам. — Я… — Хёндэ еще раз выдохнул, затем слабо улыбнувшись. — Волнуюсь, это правда. — У тебя ямочки! — Чонгук только что не тыкал пальцев в покрасневшие щеки Хёндэ, настолько был очарован. — Такой хорошенький! — И Чонгук, наконец, протянул руку, на которую Хёндэ посмотрел с непониманием. — Это так приветствуют друг друга на Земле, а мы, узнав, решили перенять эту традицию. Так здороваются только в замке и Серебряном доме. — И дождавшись, когда Хёндэ, кивнув и не задав ни вопроса, вложил в протянутую ладонь свою руку, Чонгук прилично сжал ее. — Я Водолей. Рыцарь Серебряного плаща, который отвечает за сквозняки. — Услышав это, Хёндэ улыбнулся шире. — Но для тебя просто Чонгук. — Хёндэ. — И Хёндэ, волнуясь, сильнее сжал руку Чонгука. — Меня зовут Хёндэ, и мне очень приятно с тобой познакомиться… Чонгук. Он выдохнул, смело решившись опустить церемонии, к которым так и тянулось теперь его взволнованное сознание, а Чонгук улыбнулся. — Очень взаимно! И пожалуйста, не волнуйся так — здесь все хотят тебе только добра и… посмотреть на твои ямочки! Пошли! — И Чонгук потянул Хёндэ, который растерянно глянул на Чимина, кивнувшего и давшего разрешение, к Хосоку, который уже приготовился знакомиться. — Познакомься, Хоби. Это Хёндэ. Хёндэ — это Скорпион. Самый красивый из рыцарей, который управляет водой. Хосок. — Ай, Гук, перестань. — Скорпион самодовольно улыбнулся, а затем, протягивая руку Хёндэ, улыбнулся уже с обычно присущим ему по истине магическим очарованием, и Хёндэ не заметил, как улыбнулся в ответ. — Очень приятно познакомиться, Хёндэ. Мы очень ради видеть тебя здесь! — Взаимно! Спасибо большое. — Хёндэ кивнул, но улыбаться не перестал, потому что та улыбка, что смотрела на него вместе с рыцарем Скорпионом… Казалось, что теперь всё на самом деле будет хорошо. — Так, с самым красивым закончили. Теперь… — И Чонгук подвел Хёндэ к Намджуну, который выглядел не так жизнеутверждающе, как его братья — очевидно, сказывалось случившееся до этого темное столкновение и проливной дождь. Но он все равно улыбнулся, немного устало, но искренне. — Самый умный и очаровательный. Из-за ямочек, прямо как у тебя. Рыцарь земли и властелин растительного мира, Телец. Для своих просто Намджун. А это Хёндэ. И он делает счастливым нашего Стрельца. — Приятно познакомиться, Хёндэ. — Намджун протянул руку, и Хёндэ ощутил жар и влагу на коже. — Извини, я немного не в форме. — У тебя, кажется... — Хёндэ смотрел на их сцепленные руки, и Намджун свою поспешил мягко высвободить. — Ты… хорошо себя чувствуешь? Намджун смотрел на нового знакомого с сомнением, а затем улыбнулся. — Мне очень приятная твоя забота. Искренняя. И да, я чувствую себя… нормально. Лучше чем один Древний. — И Намджун вздохнул, затем оглянувшись на стол. — Кажется… Юнги вряд ли к нам присоединиться, значит, приборов хватит. — А что случилось? — Чимин, до этого внимательно наблюдающий за тем, как принимали Хёндэ его братья и оставшись вполне довольным, поравнялся с ними, медленно переводя свой взгляд. — Телец с Юнги вчера наткнулись на мраку и уничтожили ее. Юнги, успев поистратиться магией, схватил холодячку, и теперь лежит под одеялом и потеет под присмотром Его Высочества. — Хосок сочувственно и как будто виновато улыбнулся. — Мраку? — Чимин стал серьезнее. — Вы уверены? — Мрака это… — Хёндэ с волнением смотрел на него, и Чимин обратился к нему. — Да, дорогой. Мрака — это та Тьма, которая до этого терзала тебя. — Что? — Намджун удивленно раскрыл глаза. — Ты… — Это я привел Тьму сюда. — Хёндэ вздохнул. — Она охотилась за мной и угрожала мне. И нашла. Чимин спас меня вчера, когда я чуть не умер от ужаса, и... — Подожди. — Чонгук пытался свести плюсы и минусы, теперь соображая, о какой проблеме говорим Чимин. — Но зачем мраке Живой? Они, насколько я знаю, Живыми вообще не интересуются, охотясь только на Древних. — Он не Живой. — Чимин вновь взял Хёндэ за плечи, чувствуя, как он в благодарность за поддержку, откинулся на него. А затем аккуратно спустил с его головы капюшон. — Он Золотой Древний. И золотая магия тут же проявилась, и без того золотые локоны стали мягко светиться, как могли делать только волосы Древних. И удивленные глаза Вечных, которые теперь были устремлены на Хёндэ, стали только увеличиваться в размерах. — Да, я был удивлен так же. — Чимин решил прервать это гнетущее бесконтрольным шоком молчание. — Но сомнений быть не может — в Хёндэ живет Золотая магия, которую он получил на свое совершеннолетие и которую не научился пока слышать, в чем я ему теперь помогаю. — Мы появились после того, как закончилась война и, к сожалению, не имели честь и удовольствие встретиться с Золотом этого мира, но… — Хосок теперь был явно в смятении, а затем почтительно склонил голову. — Это честь для меня. И остальные рыцари последовали его примеру, пока Хёндэ удивленно лупал глазами, смотря на Чимина, который так же склонился. — Я… Не надо, прошу вас! Я знаю, что знатный господин и все такое, но вообще я должен кланяться и… Я сейчас точно упаду в обморок! Раньше он был обычным парнем, который подрабатывался по разным местам, чтобы купить немощной матери молока, а теперь… Ему кланялись Вечные. Ощущение, что его взяли, встряхнули и вместе ног, поставили на голову. — Гук, сходи за Его Высочеством, пожалуйста. Только не говори ничего — просто приведи сюда. — Глубокий и серьезный мыслительный процесс теперь, казалось, отражался, чуть хрипло озвучиваясь, на лице Намджуна, который внимательно смотрел на Хёндэ. — Очевидно, ты первый и единственный отголосок золотой магии после великой победы, и… Это огромная честь. И большой вопрос. — Который мы решим. — Чимин был уверен настолько, что его решимости хватило бы на семерых. — Мы будем помогать тебе во всем и защищать. Если Его Высочество позволит или потребует, мы присягнем тебе, как присягнули ему, поклявшись защищать и блюсти Серебро этого мира. — В интонации Хосока появился лед, но он был продиктован не негативными эмоциями, а лишь важностью момента, а потом он повернулся к Намджуну. — Не нужно пока волновать Юнги. Ему, главное, выздороветь. Он узнает потом, когда сможет встать с кровати. И Намджун только кивнул, а потом послышались голоса, которые сразу дали понять всем о том, что Чонгук сумел исполнить возложенную на него миссию. — Вообще-то, синие ягоды в отваре принимают во время холодячки для поддержания сил! А я его угостил печеньем — оно вкуснее, а польза та же! Я и Намджуна накормлю, и вас, если понадобится! — А сам? — Это был голос Тэхена, в котором чувствовалась усмешка. — А у меня сильный и здоровый организм, которому ничего не страшно, а сладкое вредно. И после этих слов раздался смех, который очень эффектно контрастировал с той сакральной и почти роковой атмосферой, что воцарилась в обеденном зале. Пока Хёндэ замер, забыв как дышать. Сейчас он увидит Его Высочество. Сейчас он сможет посмотреть на… на Серебро всего этого мира. Того, кто… Сердце явно пыталось теперь выбить из грудной клетки и оставить его бренное тело на произвол судьбы. Страшно. Это было очень страшно, но он ощущал, что внутри нарастало нетерпение. Как будто это было жизненно необходимо и настолько желанно, что… Уши заложило. И ладони потеплели настолько, что Чимин, который почувствовал смену его настроения, взяв его за руку, это почувствовал. — Что такое? — Он наклонился к его уху. — Я не знаю. — Хёндэ смотрел на него очень растеряно, а потом вернул свой взгляд к выходу из зала. — Так! Где наш гость? По правилам этикета я должен приветствовать его, но… Джин тоже заметил. Устремленные на него золотые глаза, радужка которых светилась так же, как распустившиеся по плечам золотые волосы. И Джин остановился. Не было сомнений, но… ведь этого не могло быть! Ведь Золото… золото пожертвовало собой, навсегда оставив этот мир ради… мира, победив тьму! Но перед ним был Золотой Древний, который смотрел на него не моргая, но это был не настырный взгляд самоуверенного грубияна. Он как будто не мог отвести глаза. Как будто теперь он не мог отвечать сам за себя, и в следующее мгновение, он резко повернулся и бросился на утек. — Оставь. Я сам. — Джин остановил Чимина, который уже ринулся было вслед, только подняв руку. Он чувствовал, что так было правильно. Магия внутри него замерла, как будто ожидая, чем может закончиться это дело. Но она подсказывала ему, что так будет правильно. Что этот мальчик скажет ему наедине намного больше. — Эй! — Джин быстро спустился по ступеням в сад, торопливо оглядевшись. — Эй, я не причиню тебе зла! Но он знал куда идти, однажды научившись полностью отдаваться своему чутью, которое всегда нашептывала магия. И он действительно нашел до этого увиденную мантию, которая сидела к нему спиной, руками явно теперь перебирая и вырывая находящуюся повсюду свежую травку. Но вдруг мантия решительно поднялась и повернулась к Джину, который даже остановился, удивившись. — Прошу прощения, Ваше Высочество. — Хёндэ поклонился, но по тому, как дергало его плечи было понятно, насколько на самом деле он был напряжен. Он как будто вибрировал, успев переполниться чем-то. Возможно, силой магии, которая теперь, наверняка, вопила в нем во всю глотку. — Как тебя зовут? — Джин сделал шаг навстречу, но Золотой Древний сделал шаг от него. — Хёндэ, Ваше Высочество. Пожалуйста… — Его голос настолько предательски дрогнул, что Хёндэ даже поднял до этого опущенный взгляд. Золотой. Он до сих пор блестел и переливался. — Пожалуйста, не подходите. Я… я не смогу. — Хёндэ, значит. — Джин остановился, заведя руки за спину, став мерно раскачиваться, пытаясь этими движениями, на которых теперь сосредоточился Хёндэ, его отвлечь. — А меня зовут Джин. Ты можешь звать меня Джин. Я не твой господин — я твой друг. Договорились, Хёндэ? И так как я твой друг… — Джин сделал шаг навстречу. — Ты расскажешь мне, почему ты так напуган. Если тебя смущает магия, которая теперь пытается вырваться из тебя наружу, я могу помочь. Скажи мне, что ты не сможешь? Он говорил тихо, чтобы Хёндэ вслушивался, размеренно, не меняя журчащую спокойствием и уверенностью интонацию, и Хёндэ поднял на него глаза, в которых появились слезы. — Пожалуйста, если ты сдерживаешься теперь, чтобы меня не убить — продолжай, но если это что-то менее опасное… — Джину страшно теперь было смотреть на Золотого Древнего, у которого начали дрожать губы. — Магия… Она рвется к вам. Она… Рвет меня к вам. Но я ведь не могу. Мы… Джин расправил руки, будто приглашая к объятиям, и Хёндэ успел только глубоко вдохнуть, прежде чем оказаться в этих руках. И он потерял связь с реальностью, потому что магия внутри него перестала что либо говорить — она теперь, кажется, просто смела его сознание, заменив своими желаниями. Это было похоже на то, что его опустили головой в воду, которая не позволяла открыть глаза и что либо услышать. Но ведь в таком состоянии… И он начал стремительно возвращать себя к жизни, как за веревку, цепляясь за собственные переживания, мысли и воспоминания. Это сработало, и он очнулся в тот момент, когда держал лицо удивленного Принца в… своих ладонях, которые теперь горели так, будто кто-то специально их подпалил. Никогда они так не светились. — Простите. — Хёндэ резко одернул руки, отпрянув, а потом проведя языком по губам, почувствовав, что они почему-то были влажными. Будто он плакал и давился слезами. Или… — Что я натворил? — Ну… — Джин сделал шаг назад. — Я знаю, что ты не виноват в этом и что… твоя магия просто очень рада меня видеть, поэтому… ты не узнаешь об этом. Не хочу, чтобы ты смущался. И Хёндэ убедился в том, что Принц на него не злился в момент, когда он улыбнулся. Так красиво… И внутри стало так хорошо, особенно, когда он протянул руку, которую Хёндэ теперь без боязни взял, чувствуя, как магия внутри, будто получив, что хотела, затихла. — Простите еще раз. Это магия. Она… Она просто накрыла меня с головой, и я… Я не хотел причинить вам… ничего не хотел причинить, Ваше Высочество! Простите! — Хёндэ теперь чувствовал, как горели его щеки, и Принц мягко коснулся их только пальцами, бережно скользя по горячей коже, лишь только для того, чтобы убедиться, что Хёндэ перестал сгорать от стыда. — Всё в порядке. И ты можешь обращаться ко мне на ты, по имени, без всех церемоний. — Он заботливо сжал надувшиеся от усердия и мыслей щечки Хёндэ, а затем убрал свои руки, теперь просто вглядываясь в его глаза. — К сожалению, я не могу разделить радость Золота, потому что ничего не помню. Я не помню, что меня связывало с Королем, не помню ничего, что хоть как-то касалось бы Золотой магии, но я уверен, и это знание сильно во мне, что Серебро раньше не могло обходиться без Золота, и именно поэтому в сердце осталось… Глубокое и непонятное чувство, настолько глубокое, что я не могу его понять, но это что-то светлое. Помимо благодарности. Золото в тебе помнит всё, и… — Джин игриво улыбнулся. — Если оно настолько было радо повидаться с моим Серебром, значит мы как минимум были лучшими друзьями, а как максимум… — Джин вдруг задумался и покраснел до кончиков ушей, уведя взгляд от Хёндэ, который смотрел на него широко раскрытыми глазами, вслушиваясь в каждое слово. — Но всё это в прошлом, и теперь мы будем знакомиться заново. Ты согласен? — Да. Да, конечно. — Хёндэ усиленно закивал, а потом улыбнулся, как будто стыдливо демонстрируя ямочки. — Магия мне с самого начала подсказала любовь к… — Хёндэ остановился, чтобы сделать усилие над собой. — Тебе. После того, как умерла мама, я почему-то находил успокоение в мыслях о тебе. Я не знал тебя, никогда не видел, но у меня было стойкое ощущение, что ты мое главное сокровище. Моя главная надежда и награда. — Ты расскажешь мне всё, правда? — Джин взял Хёндэ за руку, теперь всматриваясь в его успевшие потерять в волшебном блеске, но все еще напоминающие золото глаза, и Хёндэ покорно не отводил взгляд. — Я хочу услышать все от тебя, а не увидеть самостоятельно. А еще я мог бы просто спросить у твоей магии, но если ее голос не можешь разобрать ты — я тоже бессилен. К сожалению. Но я знаю, что ты ничего от меня не скроешь, потому что сам знаешь, что я сделаю всё, чтобы тебе помочь. Хёндэ кивал, затем прикрыл глаза, будто прислушиваясь, чуть наклонив голову. И улыбнулся. — Магия извинилась перед тобой. Я расслышал «Извини, что напугал». — Никаких проблем. — Джин улыбнулся, махнув рукой, затем вглядевшись в Хёндэ чуть пристальнее. — Стрелец уже успел тебя поучить, правда? И Хёндэ ничего не мог поделать с тем, что теперь стыдливо опускал глаза и краснел, как маленькая девочка. Но это сравнение теперь никак его не обижало. — Да. Он подсказал мне. И спас меня. Мы с ним… любим друг друга. По-настоящему. — Хёндэ задумался, будто сомневаясь прежде чем озвучить мысль. — Магиями. Да. Наши силы… они помогли. И я очень его люблю. И теперь мне удается разбирать свою магию чаще, чем обычно. И она чаще отвечает на мои мысли, и даже старается говорить односложно, потому знает, что я не воспринимаю длинные предложения. — Ты не представляешь, малыш, как я рад это слышать. — Но Джин и сам не представлял, теперь желая узнать подробности у Чимина и посмотреть на то, как глубокие и искренние чувства повлияли на его темперамент и магию. Чтобы порадоваться. Чтобы поддержать и… порадоваться. Потому что с плеч упали горы. — Я вижу, что ты достоин, как достоин он. Но теперь я хочу послушать твою историю.* * *
— Да постой же ты! — Тэхен ухватил Чимина за руку, но… — Ай, черт! Придурок, больно же! Остановись! Я хочу поговорить! Тэхен, который пытался догнать теперь особенно прыткого Стрельца, понимал, что он направляется в свою комнату и завороженно, несмотря на стресс, наблюдал за тем, как каждый шаг огненного рыцаря выбивал из камня горящие искры. И возможно завороженный, он не заметил, как дверь в эту самую комнату захлопнулась прямо перед носом Тэхена, который даже не успел подставить мысок сапога. Да, это было бы болезненно, но он хотя бы выиграл время, прежде чем пробраться внутрь и остаться. Потому что Чимину теперь нельзя было одному. Тэхен не знал, но очень ясно об этом догадывался. — Отвали от меня. Просто оставь. Я сам справлюсь. — Голос Чимина, дрожащий, но при этом непримиримо агрессивный, раздавался явно поблизости, и Тэхен взялся за дверную ручку, чтобы… — Блять! — Он одернул руку, потому что ему показалось, будто он схватил раскалившийся до красна кусок металла. — Садист! Чимин ничего не ответил, а Тэхен опустился на пол прижавшись спиной к двери, которая, к радости, оказалась нормальной температуры. — Чим, ты же понимаешь, что это… — Если тебе нормально смотреть, как твоя любовь лижется с кем-то другим, мне тебя жаль. — Ответ раздался так оперативно, что Тэхен в большей степени удивлялся этому, нежели содержанию высказанной мысли. — Я же видел, что Джин не ожидал такого проявления, и не среагировал вовремя просто потому, что растерялся, вот и всё. Слишком много потрясений, и я бы сам растерялся, если бы на меня вдруг кто-то накинулся с… — По мере того, как Тэхен заканчивал мысль, темп речи и уверенность голоса начали сходить на нет, потому что он начал осознавать, что на самом деле слышал в этот момент Чимин. — Да, ты прав. — Вот теперь, услышав новую и непривычную интонацию в голосе, Тэхен реально задумался о том, чтобы выбить дверь. Или бежать за Джином. Или за рыцарями, которые сами подошли к нему, взволнованные и обеспокоенные. — Чим, открой! — Чонгук стал тарабанить кулаком в дверь. — Я не боюсь тебя! Впусти нас с Хоби, и он вовремя потушит…. Кого-то из нас. — Валите. — Чимин теперь звучал совсем глухо, и Хосок, который был задумчивее Чонгука, опустился перед дверью на корточки, приложив свою красивую изящную ладонь к деревянному полотну. — Спасибо, Хо. А теперь валите. Тэхен успел сказать только губами «Позовите золотого», и рыцари, кивнув, тут же испарились. — Чим, не нужно драматизировать. Я не могу знать наверняка, но что-то мне подсказывает, что неопытный Древний не сможет противиться своей магии, сильной магии, которая… — Которая любит Принца. Да, даже если он какое-то время будет сопротивляться, потом устанет и перейдет на ее сторону. — В смысле любит Принца? — В прямом. Мы не знаем, в каких Серебряный плащ был отношениях с плащом Золотым. Он мог быть его другом, братом, наставником или подопечным, а мог быть мужем, который сохранил в себе необъятные чувства. Принц ничего не помнит, что вполне логично, но Золотая магия, которая оказалась с секретом, успела сохранить в себе память. И поэтому рвется наружу. Навстречу. Любви. Тэхен думал теперь очень усиленно, начав осознавать, что он был в такой же опасности быть нечаянно отвергнутым, как и Чимин. — Как только Хёндэ расслышит свою магию, которая расскажет ему, как сильно она любит Принца и как он хорош, в то время как Принц вспомнит все былое… Это приговор. Вот и все. Иди. Я справлюсь. Обещаю, что не буду вредить себе и другим. И Тэхен услышал, через пелену собственных мыслей, как Стрелец поднялся, чем-то прошелестев по дереву. Наверное, ему стоит теперь поговорить с Джином, чтобы разъяснить этот вопрос и узнать его мнение. Да, поддаваться панике рано. И вообще, это ведь очень вовремя — как раз накануне того, как он должен был решиться остаться здесь навсегда. А сможет ли Джин дать ему гарантии, что чувства между ними останутся такими же... взаимными? И Тэхен не успел додумать свои мысли, потому что увидел Золотого Древнего, с которым не успел познакомиться до этого и который теперь походил на спасателя Малибу из старого сериала, только без красного буйка. Золотые волосы развиваются, мантия развивается… Нет, не спасателя Малибу. Супергероя. Как минимум. — Он здесь? — Молодой человек, пытаясь унять волнение, смотрел на Тэхена широко раскрытыми глазами. — Да, только… И Тэхен выпучил глаза, увидев, что Древний Золотой просто схватился за ручку повернул ее и толкнул дверь. И никакого страдания на лице. И никакой кожи на дверной ручке, но Тэхен мог поклясться, что она была раскалена… Какая-то другая магия. — Тэтэ, и ты здесь. — Это был Джин, который, очевидно, направлял Хёндэ, и Тэхен тут же поднялся. — Я догадываюсь, что видел Чимин и что видел ты. И я хочу сказать, что… — Я знаю. — Тэхен улыбнулся, немного криво, но он на самом деле не держал на Джина зла, особенно когда он коснулся своей прохладной ладонью его щеки, сразу остудив взбунтовавшееся сознание. — Только… А вдруг в прошлом ты… Вдруг Король был твоим мужем, которого ты любил и… — Не вовремя для вопроса, но он сам теперь рвано и нескладно рвался наружу. — И Золото до сих пор любит тебя. И попытается… — Тэхен поднял глаза на Джина, который слушал его, сосредоточенно нахмурив брови. — Забрать тебя… у меня? Я ведь не смогу тягаться… с магией. — Тэтэ, даже если так, всё осталось в прошлом. Я счастлив, что появился шанс вернуть Золотую магию, вернуть Короля, но это не значит, что все теперь начнется с того, на чем однажды прервалось. Мир изменился. Я изменился. — Джин улыбнулся, второй рукой бережно обрамив и вторую щечку. — Невозможно вернуть прошлое. Когда в руках такое… — Джин приблизился к губам Тэхена, улыбнувшись. — Настоящее. Самое любимое. Самое нужное. И с таким настоящим… Я не хочу возвращать прошлое, каким бы прекрасным оно не было. И он с нежностью поцеловал приоткрывшиеся от волнительности и трогательности момента губы Тэхена, который смотрел на него, не моргая и даже задержав дыхание. Он верил Джину, безоговорочно, он знал, что Джин никогда бы не стал ему врать. Только если… он сам не знал правду.