Неслитно. Неделимо.

      — А где Юнги? — Тэхен остановился в обеденном зале вместе с тем, как остановился Джин, который крепко держал его за руку.       — Спит. Если после сегодняшнего дня он продолжит капризничать, я отправлю его к Арин. — Джин прислонился головой к голове Тэхена, который умудрился поцеловать его в щеку, затем почувствовав, как в его свободную руку уткнулся собачий нос.       — Да, можно было догадаться, что голод заставит его побороть свои страхи. А если учесть, какой стресс он испытал… — Тэхен сочувственно улыбнулся Джунгу, который уселся рядом с ним, высунув язык и часто вдыхая, коротко выдыхая.       — Я уверен, он очень хорошо себя вел. — Джин потянулся потрепать собаку за ухом, и та в готовности подалась за его пальцами.       — Безусловно! Он весь в своего хозяина так то. — Тэхен нахмурился, многозначительно смотря на Джина, чтобы затем рассмеяться, обняв его за шею. — Я узнал столько всего интересного, что не терпится узнать еще! Чангюн дал мне список свитков и книг, которые я должен буду изучить перед испытанием, прежде чем меня возьмут в Главы! И я хочу начать сегодня же! Прямо вспомнил свою юность, когда часто приходилось сидеть над книгами, и если тогда это напрягало, то теперь… — Тэхен отстранился от Джина, прислонившись лбом к его лбу, видя, что он улыбался. — Я даже заинтригован.       — Я очень рад и не буду препятствовать твоему рвению! — Джин посмотрел Тэхену за плечо, заметив Чимина и Хёндэ, который прижимался к нему, что-то оживленно тараторя, пока Чимин слушал внимательно, но не забывая улыбаться, что всегда естественно, когда рядом тот, кого ты до беспамятства любишь. — Мы тоже не теряли время с Хёндэ и успели поупражняться в фехтовании.       — И как? — Глаза Тэхена горели от любопытства.       — Хёндэ, как тебе фехтование? — Джин повысил голос, и Хёндэ тут же встрепенулся, а потом заулыбался самодовольно, когда заметил удивленный взгляд Чимина.       — Не помню. — Он вдруг засмеялся. — Но Джин сказал, что моя магия в совершенстве владеет шпагой.       — Это как? — Тэхен был растерян, и Джин поспешил его успокоить.       — Я позволил Хёндэ не сопротивляться, если вдруг Золото вновь захочет… наладить со мной контакт. И во время поединка шпагой и телом Хёндэ управляла именно магия. И я должен отметить, что она на этот раз не перешла ни одной границы, а в конце даже проявила благородство, пусть и пошла до этого на хитрость.       — Вот как… — Тэхен поспешил прибить внутри сомнение, которое показалось невесть откуда как притаившийся в красивом спелом яблоке червяк. — В любом случае, я рад, что вам было чем заняться. И вы провели время с пользой. Как мы со Стрельцом.       — Ты… Точно все в порядке? Скажи мне сейчас, и я развею все твои сомнения. — Джин встал напротив Тэхена, взяв его лицо в свои руки. — Тэтэ, пожалуйста. Не таись. Я хочу, чтобы ты говорил и хочу тебя переубеждать.       — Я верю тебе, Джинни. Как верю себе. — Тэхен смотрел в потемневшие шоколадные глаза прямо и уверенно, и Джин улыбнулся, с нежностью его поцеловав. — А еще мы с Чимом после интеллектуальной работы весьма голодны, так что… Сегодня я тороплю всех за стол!       — Не помешаю?       Все разом обернулись на раздавшийся голос, и Джин позволил себе улыбнуться первым, заметив, что Юнги сменил свой ставший почти больничным халат на свое обычное облачение, накинув поверх мантию, скорее всего для никогда не лишнего во время болезни обогрева.       — Ох, ты за время, что нас не было, аж похорошел. — Чимин многозначительно улыбался, а затем посмотрел на улыбнувшегося в ответ Древнего с теплым беспокойством. — Выздоровел?       — Его Высочество очень хорошо постарался, так что… Завтра, после того, как хорошенько высплюсь сегодня, я точно скажу, что выздоровел. — Юнги уселся на непривычное для себя место, но не обратил на это внимание, как и все, кто был за столом. — Давайте не обо мне, потому что я итак успел всем надоесть своим нытьем и холодячкой.       — Да, малыш, в этот раз ты расклеился больше обычного. — Джин как будто укоризненно покачал головой, но в его взгляде было только обожание, потому Юнги совершенно не обиделся, вместо этого с аппетитом принявшись за хлеб. — Но это того стоило, если теперь ты с таким аппетитом ешь! И даже тоска по Джуну не может сбить тебя с толку…       Услышав имя Джун, Юнги оторвался от наполнения своей тарелки, посмотрев на Джина (который продолжал вполне беспечно улыбаться) с… В этом взгляде было недоумение и даже как будто раздражение. Будто он ругал себя за что-то, а слова Джина лишь напомнили ему о его вине.       — Это для его блага, я же делился с тобой. — Юнги надул губы, затем посмотрев на Чимина. — Не хочу, чтобы он навредил кому-то и, главное, себе.       — В смысле? — Тэхен первым задал вопрос, увидев, что произнесенное вслух Древним немного озадачило Джина.       — Вчера Намджун уронил на твоего пса горшок и деревянный стол. — Юнги спокойно и прямо смотрел на Тэхена, который нахмурился. — Но он не пострадал.       — Подожди. — Хёндэ встрепенулся. — Но ты же сказал, что Джунг сам налетел на него, когда гнался за птицей…       — Не хотел, чтобы Намджуну было стыдно перед вами, потому прикрыл его. На самом деле, Джунг лаял на него, а он почему-то совсем растерялся и… Вы должны его простить, потому что он пострадал от дождя и мраки не намного меньше меня! Я и сейчас говорю это только потому, что уверен, что он вернется здоровым и сам все расскажет. — Юнги обратился к Тэхену. — Он не хотел причинить Джунгу вред. Я видел, как он испугался.       — Я… Я понимаю. — Тэхен кивнул, немного криво улыбнувшись, и его рука сама собой потянулась к Джунгу, который отдыхал у его ног, сонно подняв голову, стоило ему учуять рядом хозяйские пальцы. — Никаких проблем. У Джунга бывает такое, поэтому… — Он вдруг с беспокойством посмотрел на Юнги. — Он точно не пострадал?       — Точно. — Юнги уверенно кивнул. — Горшок и столик не смогли его придавить — только напугали грохотом. Так что, не переживай. Песик не пострадал.       — Ну ладно. — Тэхен кивнул спокойнее, а затем краем глаза заметил, что Хёндэ теперь смотрел на Юнги, и в его коричнево-золотой радужке начало пробиваться больше золота.       — А почему Джунг лаял на Намджуна? Он же добрейший пес и насколько я знаю, любит вас всех одинаково. — Хёндэ как будто нехотя перевел свой взгляд с Юнги на Тэхена. — Ты знаешь? Просто это очень подозрительно. Я и тогда заподозрил неладное, но теперь…       — Я не имею понятия. Джунг провел какое-то время на улице, и мы не можем знать, как его пугали или… — Тэхен задумался, и, увидев его замешательство, вмешался Юнги.       — Мне кажется, ты теперь просто нагнетаешь обстановку, Хёндэ. Не нужно смотреть с таким подозрением на тех, кто отнесся к тебе по-доброму и искренне желает помочь, при том, что для Тэхена эта ситуация исчерпана.       Услышав такое прямое, пусть и достаточно вежливое, без вызова замечание, Хёндэ тут же как будто одумался, растерянно посмотрев на Чимина, который вперил в Юнги пылающий взгляд.       — Не нужно так с ним разговаривать, Юнги, при том, что он никого не обвинил и не позволил в своем тоне ни капли неуважения к тем, кто, как ты сказал, добр к нему. Или ты ставишь это себе в заслугу? С каких пор?       — Чимин. — В голосе Джина была нежность и чуткость, которая, как и ожидалось, обратила на себя внимание Стрельца.       — Все в порядке. — Хёндэ теперь под столом держал ладонь Чимина двумя руками и смотрел на него с беспокойством. — Я, возможно, позволил себе…       — Ты не позволил себе ничего из того, что могло бы… — Чимин вновь с пока прикрытой агрессией посмотрел на совершенно спокойного Юнги. — Позволить Юнги припоминать тебе о том, что тебе здесь помогают. У него такой же статус как у тебя, Юнги. Он такой же Седьмой сын, такой же Древний, или ты хочешь поспорить со мной?       — Я не хочу, чтобы ты забывал о том, из какой магии сделан, Чимин. — Юнги улыбнулся, затем обратившись к Хёндэ. — Я искренне прошу прощения, если мои слова тебя обидели. — Юнги даже чуть склонил голову. — Но позволишь вопрос? Сразу скажу, что он личный, и ты можешь не отвечать.       — Позволю. — Хёндэ неуверенно кивнул.       — Скажи, ты когда-нибудь замечал в себе романтические чувства к мужчинам до того, как встретил Стрельца?       — Я не замечал романтические чувства ни к кому, ни к мужчинам, ни к женщинам. — Хёндэ не смутил этот вопрос, и он коротко кивнул Чимину, который смотрел на него, в любой момент готовый вступиться.       — Ты влюбился в Чимина с первого взгляда? Посмотрел на него и понял, что это твоя любовь? — В голосе Юнги не было вызова, но он смотрел на Хёндэ с некоторым нетерпением, будто хотел скорее добраться до истины и своей правоты, в которой был уверен, но которую не успел озвучить.       — Я не мог понять, любовь это или не любовь, потому что никогда до этого не испытывал ничего подобного.       — И магия тебе подсказала, правда? — Юнги миролюбиво улыбнулся. — Подсказала, что ты любишь Вечного, который обретается в замке и может привести тебя прямо к Принцу, которого она, Золотая магия, так жаждет заполучить, двигая тобой как пешкой? В этом нет твоей вины…       — Довольно. — Чимин резко поднялся, и по тому, что его не смог остановить Хёндэ и по его крепко сжатым кулакам, которые он упирал в стол, и главным образом, по его взгляду… — Еще одно слово, и ты будешь со мной сражаться на шпагах.       — Я просто хочу, чтобы все в этом замке, в том числе и Хёндэ, перестали наивно лупать глазами, умиляясь и вереща от восторга воссоединения Золота и Серебра. — Юнги встал и направился к Чимину. — Я хочу поговорить с тобой. Перестань смотреть на меня как на врага. — Юнги протянул Чимину руку. — Я не враг ни тебе, ни Хёндэ, пока в нем помимо Золота бьется Живое сердце.       Чимин руку не взял, но все же вышел из-за стола вслед за Юнги.       — Эй. — Тэхен быстро поднялся и присел рядом с Хёндэ, который теперь был очень растерян и, возможно, готов был расплакаться. — Эй, ты не должен сомневаться в своих чувствах! Все равно на магию — у тебя внутри горячее и живое сердце, которое всегда на твоей стороне и на стороне твоих чувств. И не нужно принимать к нему все, что слышишь. Есть такое выражение — не принимать близко к сердцу. — Тэхен положил руку Хёндэ на плечо, который смотрел на него блестящими глазами. — Вот и не принимай! Юнги просто перестраховывается, потому что грядут большие перемены. Но это не повод сомневаться в себе. Я вот верю в твои чувства! И Джин верит. И твоя магия… Ты же знаешь ее. Разумеется, вы еще не успели хорошенько познакомиться, но ведь вы давно вместе. Эй. — Тэхен улыбнулся, и Хёндэ слабо улыбнулся в ответ. — Она же помогала тебе, правда? Поддерживала? Она твой друг. А Юнги обязательно убедится в том, что она и наш друг, просто нужно время. Я вот уверен, что Золотая магия — наш друг, несмотря на то, что она покушается на мою любовь. — Тэхен забавно нахмурился, и Хёндэ улыбнулся увереннее. — Потому что я верю своей любви и в то, что она меня не предаст несмотря ни на что. Правда, Джин? — Тэхен повернулся к Принцу и его интонация, которая буквально требовала очень непримиримо подтверждения, заставила Хёндэ рассмеяться.       — Правда, Тэтэ. — Джин тоже улыбался, посмотрев на Хёндэ, который не сводил с Тэхена глаза.       — Видишь? Как ему не верить. — Тэхен мечтательно закатил глаза. — Поэтому я вот буду верить ему и тебе. И твоей магии, потому что я уверен, что в этом мире магия способна только на добро. В отличие от Земли.       Хёндэ слушал, а потом порывисто и очень ненадолго обнял Тэхена.       — Спасибо тебе. — Он отстранился от Тэхена, очень внимательно вглядываясь в его глаза. — Спасибо, Тэтэ. И от меня, и от моего золота. — Увидев на лице Живого замешательство, Хёндэ незамедлительно смутился. — Извини. Мы не так близки, что бы я… Да?       — Просто непривычно слышать Тэтэ от кого-то, кроме Джина. — Тэхен улыбнулся, а потом вдруг задумался и наклонился к Хёндэ, будто собираясь рассказать секрет. — Знаешь, когда я слышу, как он говорит «Тэтэ», у меня внутри появляется странное чувство, что это была судьба. Что так и должно было быть. Наверное, это и есть настоящая любовь. И, наверное, именно поэтому я остаюсь здесь.       Тэхен мечтательно улыбнулся, а затем, напоследок ободряюще сжав плечо задумавшегося о любви Хёндэ, поднялся, вернувшись к Джину, во взгляде которого блестела гордость.       — Ты… Потрясающий, Тэтэ. — Гордость и восхищение, и Тэхен покраснел от удовольствия, громко поцеловав Джина. — Даже Юнагу не нашел был слов лучше.       — Всё просто, когда говоришь от сердца.       И на этих словах в зал вернулись Юнги и Чимин, который успел заметно остыть.       — Хёндэ, я еще раз прошу у тебя прощения. — Юнги встал рядом с креслом Золотого Древнего. — Я не хотел тебя обидеть. И не потерял надежду подружиться с тобой, как ты подружился со всеми нами.       — Я знаю. — Хёндэ кивнул, и Юнги прошел к своему месту, пока Чимин сел рядом со своим Древним, обняв его за плечи и уткнувшись носом в шею. — Что такое?       Хёндэ наклонился к уху Чимина, но тот лишь сопел.       — Я знаю, что ты любишь меня. И мне все равно.       — Ты не знаешь. Как сильно. — Хёндэ, прошептав это, поцеловал Чимина куда смог дотянуться, в щеку, и Чимин тут же поднял голову. А у Хёндэ вновь светились золотом глаза. И ямочки… Он просто не мог не верить ему. Наверное.

* * *

      — Я дам тебе пару свитков, которые были написаны Патриархами, первыми из поселившихся здесь Живых, и еще несколько книг, которые были составлены много после, на основании дневников и других разрозненных записей... — Джин, теперь, после ужина облаченный в халат, который обычно надевал после принятия вечерней ванны, со знанием дела ходил между деревянных полок, пока Тэхен следовал за ним, просто глазея по сторонам.       Он видел библиотеки, разумеется. Даже крупные видел, но это… Казалось, у нее не было крыши, настолько высоким здесь был потолок, как будто уходящий в бесконечность и оканчивающийся… Наверное, это было стекло, которое заменяло покров, не без магии, иначе как можно было объяснить его прочность и отдающую мягким серебряным блеском прозрачность, которая как будто линза преломляла притихший свет дня, пропуская в помещение его яркие отголоски, невидимые в ночном воздухе. Просторно, светло и особенно приятно дышать, чувствуя, как легкие насыщаются кислородом, пока остальной организм впитывает будто распыленную везде мудрость, мягко в спину подталкивающую тебя к пространным рассуждениям и мотивирующая добраться до сути тех или иных, тревожащих тебя теперь вещей. Здесь пахло деревом, сухой травой и смолой, как будто все в этом помещении было сделано из хвои или сосны. Правда, стоило сделать новый вдох, и хвойная свежесть вдруг заменялась на что-то мягкое и сладкое, побуждающее прикрыть глаза и ненадолго остановить поток мыслей… Это было волшебство. Потому что…       — Книги чувствуют, когда ты перестаешь их слышать, и сами приглашают тебя перевести дух. — Джин смотрел на завороженного Тэхена, бережно прижимая к груди древние и тщательно сохраненные магией и заботливыми руками писания. — На самом деле, я придумал это еще когда только учился и не успел перешагнуть за черту совершеннолетия. — Джин с легкой, подернутой игривой хитростью ностальгией посмотрел на Тэхена, который аккуратно взял из его рук свитки, приготовившись слушать. — Мы очень много проводили здесь времени с наставником, а мне больше нравилось колдовать, нежели изучать магическую теорию. Поэтому однажды я придумал так воздействовать на своего учителя — запахами, которые успел где-то запомнить до этого и которые невозможно было разглядеть, заподозрив меня в хитрости. Ассоциации, которые должны были быть однозначными у всех, кто вдыхал этот аромат. Так я хотел побудить наставника к отдыху, убедив, что он устал. А он… Был непреклонен и позволял мне лишь взять короткую паузу, которая, разумеется, не приносила никакого морального удовлетворения в сравнении с возможностью выйти отсюда и закрыть дверь. — Джин с деланной грустью качал головой, пока Тэхен смотрел на него внимательно, затем рассмеявшись. — После, когда поумнел, я особым образом настроил здесь атмосферу, которая с одной стороны бодрит, когда это можно, и позволяет передохнуть, когда это нужно. Незатейливая, но очень полезная магия.       Джин взял еще одну тонкую, в кожаной обложке книгу, затем еще раз оглядевшись.       — Думаю, этого будет пока достаточно. Пойдем, малыш.       И он направился вглубь помещения, уверенно обходя полки, и Тэхен смог увидеть глубокое кресло с высокой спинкой, деревянный стол, который позволял склониться над ним и читать самым комфортным образом, и… Нет, это был не светильник, а просто рассыпанный в воздухе звездами мягкий свет, который наверняка не позволял глазам устать, пока они будут бегать между буквенных строк.       — Вот твое рабочее место. — Джин дождался, пока Тэхен положит книги и свитки на стол, заметив, что здесь уже была бумага и пишущие принадлежности. — Здесь частенько коротал вечера…       — Читал? — Тэхен улыбнулся, затем по-хозяйски усевшись в просторное мягкое кресло.       — Дремал, закинув ноги выше головы, пока все думали, что я занят философствованием и пространными диспутами с магией. — Джин самодовольно улыбнулся, и Тэхен вновь звонко рассмеялся. — Да-да, малыш, ничто Живое и даже человеческое мне не чуждо.       — Иди сюда? — Тэхен чуть отодвинул кресло от стола, приглашая Джина к себе на колени. — Мне нужна мотивация.       — А может тогда мы пойдем… — Джин решил не сопротивляться и уже в следующий момент умащивался на коленях Тэхена, который с этим умащиванием ему помогал, до этого посильнее запахнув свой халат.       — Нет, я еще со времен, когда был студентом, уяснил, что если у тебя есть тяга к знаниям, ее нельзя откладывать на потом, а нужно удовлетворять здесь и сейчас! — Тэхен решительно насупился, пока Джин, наконец, удобно устроившись на коленях, спиной так же удобно упираясь в мягкий подлокотник, одной рукой обнимал его за плечи, другой — копошась в волосах, на пальцах наматывая барашки из каштановых локонов.       — Прямо как меня. — Джин задумчиво поджал губы, на которых затем начала проявляться хитрая улыбка. — Ладно, это шутка.       — Нет, не шутка. — Тэхен взял Джина за подбородок, уверенно повернув к себе его голову. — Я намерен заниматься этим всё отмеренное мне здесь время. И ты не сможешь мне помешать!       Джин собирался засмеяться, но Тэхен наклонился к его шее, и деликатно касающиеся тонкой кожи нежные губы сразу погасили в Джине все веселье, заставив вместо этого задержать дыхание.       — Давай свяжем наши судьбы завтра? Один день ничего не решит, а я буду уверен в том, что ты никуда от меня не денешься. Давай?       Тэхен услышал в голове Джина явно не сексуальное волнение, и отстранился от его шеи.       — Как скажешь. Я могу стать твоим прямо здесь и сейчас.       Джин смотрел на него прямо, а затем покраснел, но при этом многозначительно улыбнулся, заскользив пальцами по щеке Тэхена, чтобы затем остановиться на его губах.       — Ты же знаешь, что это двусмысленно звучит. Зачем тогда вводишь меня в заблуждение?       — Даже не думал. Я могу стать твоим во всех возможных и невозможных смыслах. Даже тех, о которых не подозреваю. Джин. — Тэхен улыбнулся. — Я встретился лицом к лицу со своей судьбой, и у меня не осталось никаких сомнений. Совершенно. И более того — я уверен, что нас с тобой ждет впереди много всего хорошего и очень светлое будущее. Потому что у любой сказки должен быть счастливый конец. Для меня сказка закончится, но начнется жизнь. С тобой. Еще более волшебная и красивая чем та сказка, что я придумал. Я хочу, чтобы ты верил в это так же, как я.       — Я верю. — Джин удивился тому, насколько дрожаще глухо прозвучал, будто боясь это озвучить. — Я верю, что сделаю все, чтобы эта сказка для тебя не кончалась. Я ведь магия, и кто, если не я…       — Я люблю вас, Ваше Высочество. — Тэхен улыбался, прямо, уверенно, безапелляционно смотря в глаза Джина, затем подняв брови. — Или я уже говорил?       — Тэтэ… — Джин теперь, будто волнуясь, но в самом счастливом смысле, стал пальцами ласково перебирать у корней, задевая кожу, чуть влажные после принятой ванны волосы Тэхена, чтобы ничего не мешало ему любоваться самым красивым лицом. На котором появилась мечтательная улыбка.       — Когда ты меня так называешь… Я уже говорил Хёндэ сегодня. У меня появляется ощущение, что мы должны были с тобой встретиться и должны были полюбить друг друга. Как закон вселенной, который ждал своего часа, чтобы исполниться. И, возможно, поэтому я не сомневаюсь в нашем будущем. Потому что я дома рядом с тобой. Когда ты вот так называешь меня, когда так смотришь… Я дома. Не на Земле, не в этом мире — рядом с тобой. Вот ответ на все вопросы и сомнения.       — Потому что я люблю тебя так, как… не думал, что способен любить. — Джин улыбнулся, а затем нежно поцеловал губы Тэхена. Нежно и будто в замедленной съемке, в каждый новый момент времени не решаясь от них оторваться. — И я на всё готов ради тебя. Чтобы ты ни попросил. Потому что… Мне никогда не было так хорошо. Война прошла, все опасности миновали, но… Мне никогда не было по-настоящему хорошо и счастливо до твоего появления. И я теперь четко это осознаю. — Глаза Джина заблестели, и Тэхен уже успел полюбить этот блеск. — Мой маленький Тэтэ. Мой свет даже без магии и счастье без конца.       — Всё, завтра ты станешь моим, или я умру. — И Тэхен тут же зарылся носом в ямку о основания шеи Джина, переполненный чувствами, шумно вдыхая и выдыхая, щекоча тонкую кожу, и Джин засмеялся, крепче его обняв.       А затем на том же месте остановились губы, и Джин тут же стих. Потому что губы не щекотали кожу, а электризовали, разогревали, заставляя сердце биться чаще. С каждым новым нежным, ласковым касанием, с каждым новым мягким, чувственным поцелуем замедляя время.       — Любовь моя…       Получившийся шепот был слишком сбивчив, слишком волнующ, как будто Джин в этот момент находился на грани здравого смысла и нетерпеливого ожидания удовольствия. И Тэхен припал к его губам, своими длинными горячими пальцами проникнув за воротник халата, к аристократично выпирающим ключицам, острому мужественному плечу, чуть спустив с него ткань, чтобы позволить касаться не только пальцами, но и всей ладонью…       — Разбуди меня, когда закончишь. Даже если будет глубокая ночь. — Джин первым оторвался от губ, потому что знал, что если так продолжить, уйти уже не получится. — Обещаешь?       — Обещаю. Потому что я обязательно захочу от тебя поцелуй на сон грядущий. — Чуть припухшие и потемневшие губы Тэхена растянулись в самодовольную улыбку. — А ты пообещай, что пока меня не будет, ты посмотришь самые красивые сны.       — То есть, во сне буду смотреть на тебя… — Джин задумчиво закатил глаза, затем уверенно кивнув. — Обещаю.

* * *

      — Стрелец! — Хёндэ почти выкрикнул это, и Чимин, который стоял теперь напротив окна, слишком задумчиво вглядываясь в даль, даже дернулся от неожиданности, нахмурившись, прежде чем перевести свой взгляд на Хёндэ, который расположился в кровати под одеялом, спиной теперь прислоняясь к подушкам. — О чем ты думаешь?       — О том, что ты не бережешь мое сердце. — Чимин надулся и затем подошел к кровати, откидывая одеяло.       — Которое ты отдал мне? — Хёндэ самодовольно улыбался, но во взгляде была только нежность. — Ты можешь отомстить моему, которое я отдал тебе взамен.       Чимин ничего не ответил, но когда, наконец, улегся, сгреб Хёндэ в охапку, уткнувшись носом ему в плечо.       — Мне кажется, ты думаешь что-то не слишком приятное. — Хёндэ говорил шепотом, накрыв горячие руки Чимина своими. — Я прямо чувствую, как ты гоняешь по кругу какую-то мысль, которую не хочешь думать, но почему-то… думаешь. Ты гоняешь ее, гоняешь, будто ждешь, что твой мозг сам назовет ее глупостью и развеет, дав тебе возможность выдохнуть. Но ведь я могу дать тебе возможность выдохнуть. Если ты мне дашь посмотреть на эту гадкую мысль, что наворачивает круги в твоей голове. Я ее выгоню оттуда, чтобы ты думал только обо мне!       — Я итак думаю только о тебе. — Чимин оторвался от плеча Хёндэ лишь на мгновение, затем вновь вжавшись в него губами, зарывшись носом в золотые волосы. — Я думаю, могло ли мне так повезти? Такой красивый, такой смышленый, такой непосредственный и искренний свалился на мою голову, и сразу взаимно. Разрешил все конфликты внутри между Живым и Вечным, и теперь спокойно нежится в моих руках, как будто так и должно быть.       — Знаешь, я тоже теперь не понимаю, как объяснить то, что повезло мне. Такой красивый, такой сильный и к тому же Вечный, такой темпераментный и при этом теплый и нужный, как мягкое шерстяное одеяло во время стужи. Заботливый, ласковый… Могло мне так повезти?       — Я уже сделал тебе больно. И пусть я не хотел и сделал это ненамеренно, но… Не такой уж я хороший. Так что, вопрос с твоим везением отпадает. А вот с моим…       — Ну, знаешь, я тоже на твоих глазах целовался с другим мужчиной, но разве это что-то меняет? — Хёндэ ухмыльнулся, потому что был уверен, что этот инцидент, за который он успел пострадать, уже исчерпан, но… — Чим… Чим!       — Его Высочество говорит, что в тебе очень сильная магия. Что ты теперь скорее похож на Вечного, нежели на Древнего, столько в тебе силы. Разумеется, потом ее станет меньше, когда ей придется вернуться в мир не только в твоем тельце, но и во всем, до чего только может дотянуться магия, но факт остается фактом. Ты сильный. Возможно, ты даже в какой-то мере сильнее меня.       — Чим, эта сила не принадлежит мне, ты же знаешь. — Хёндэ опустил голову, подтянув к себе обнимающие его руки, прижавшись к пальцам губами. — Я не контролирую ее. Возможно, что не у меня есть сила, а я есть у силы. Поэтому это все слишком… ненадежно.       — Вот и я о том…       — Что? — Хёндэ даже повернул к Чимину голову, но тот лишь воспользовался моментом и приложился к в недоумении приоткрывшимся губам. Чтобы целовать. Целовать… Целовать… Пока хватает воздуха, пользуясь моментом. Но он остановил Хёндэ, когда тот захотел развернуться к нему.       — Спать. А остальные нежности — после пробуждения. — Чимин звучал строго, и так же строго смотрел на Хёндэ, который мигом скуксился, поджав губы.       — Я не хочу.       — Сейчас захочешь.       Немного серебряной магии, и Хёндэ на самом деле очень быстро засопел, уже сонно умастившись в руках Чимина. Но Чимину удалось догнать сон не так быстро. И то время, что он вынужденно бодрствовал, он смотрел на золотые волосы, несколько раз проведя по ним носом. Так выглядела и пахла любовь. Его любовь. Его любовь к Хёндэ. Но… И на этой мысли глаза закрылись, позволив ему забыться сном.

* * *

      Тэхен протер глаза, до этого отложив ручку. Теперь он размял пальцы, которые до этого, с помощью все той же ручки, делали важные пометки, записывая важные имена и даты, которые вели отсчет с момента воплощения Джина. И здесь Тэхену стоило бы подумать о том, что вообще будет на обещанном ему испытании и насколько он сможет с ним справиться, если продолжит прикладывать столько же усилий, как сейчас, но он… думал о Джине. И здесь все приобретало другой, романтический, подернутый первой и бесконечной влюбленность оттенок. Отсчет лет в этом мире шел с момента воплощения… его любви. Его любовь появилась задолго до него, но это все равно не помешало им однажды встретиться. Эх, если бы на Земле знали, что перевязаны могут быть судьбы из разных миров, жить стало бы веселее. Ведь можно было бы надеяться, что твоя любовь теперь носит эльфийские уши и питается цветочным нектаром, и что ваша встреча — лишь вопрос времени.       Эти мысли и пустяковые размышления очень хорошо расслабляли мозг, и скоро Тэхен вновь почувствовал в себе силы и рвение поучиться. Однако, его отвлек шорох. Как будто кто-то переставлял на полках книги, находясь в поисках чего-то, что не мог найти. Или не книг… Но явно безупречную и умиротворяющую тишину библиотеки нарушало что-то, помимо шевеления извилин в голове Тэхена.       — Кто здесь?       Тэхен решил не вставать, а воспользоваться тишиной и акустикой просторного помещения.       — Решил почитать перед сном?       Из-за стеллажей появился Юнги, и Тэхен с облегчением выдохнул, широко улыбнувшись.       — Готовлюсь к испытанию, которое мне уже готовят прежде чем допустят к должности Главы Живого собрания. — Тэхен обе руки положил на стол прямо поверх заполненных сбивчивым почерком листов. — А ты?       — Решил почитать перед сном. — Юнги медленно, оглядываясь по сторонам, будто еще надеялся вспомнить, за чем пришел или же это найти, направился к нему. — Я успел так выспаться, что теперь… Сон не идет.       — Мне казалось, что у того, кто обладает Серебряной магией, которая была призвана в этот мир, чтобы дарить отдых и покой, не должно быть проблем с…       — Ничто Живое мне не чуждо. — Юнги пожал плечами, затем подойдя к столу и без спроса потянувшись к листам. — Ого, ты хорошо поработал.       — Ну, не настолько, чтобы теперь быть довольным собой. — Тэхен откинулся на спинку кресла. — Мне нужно узнать очень много, а завтрашний день из подготовки наверняка выпадет.       — Почему? — Юнги, внимательно изучая то, что было выложено на столе, иногда беря в руку книгу или свиток, чтобы затем положить его обратно, медленно обходил стол.       — Завтра Джин свяжет наши судьбы. Ну, проведет этот ритуал, который оставит меня здесь, раз и навсегда отрезав от Земли. — Мысль об этом нисколько не пугала, не беспокоила, а безудержно грела изнутри.       — Уже завтра? — Юнги искренне удивился. — Ты успел лишиться всех сомнений?       — Ага. — Тэхен самодовольно улыбнулся. — Знаешь, их изначально было не так много, и даже до момента нашего с Джином объяснения я уже ловил себя на мысли, что мой дом на самом деле здесь. Теперь, я прямо чувствую, моя связь с Землей ослабевает и, мне кажется, завтра я не почувствую никакой тоски.       — Это… — Юнги подошел к Тэхену, мягко и покровительственно сжав его плечо. — Потому что ты наполнен магией Джина. Его светом. Но стоит тебя его лишить, ты тут же вспомнишь о своей связи с Землей, позабыв этот мир как сон.       — Я готов переполниться магией Джина, потому что это самое лучшее, что происходило со мной за всю мою жизнь. — Тэхен поднял на Юнги полные счастливого блеска глаза, пока Юнги продолжал гладить его по плечам, будто успокаивая или утешая. — Я никогда не был так счастлив, и никогда не буду. Без Джина.       — Я очень рад за вас обоих. — Юнги теперь положил на плечи Тэхена две руки, и Тэхен, только теперь почувствовав усталость, прикрыл глаза, запрокинув голову.       — А ты можешь помассировать мне плечи? Извини, если это бестактно, но…       — Легко. Это самое меньшее из того, о чем ты мог бы меня попросить.       Юнги улыбнулся, а затем принялся разминать мышцы Тэхена, который чувствовал граничащее с сонливостью умиротворение. Как будто внутри постепенно становилось так пусто и так хорошо…       — Завтра нужно будет устроить праздник. Праздничный ужин. — Голос Юнги теперь звучал задумчиво мягко, и Тэхен прикрыл глаза.       — Хочешь заняться этим?       — О, нет. Я не смогу. Это слишком энергозатратно. Лучше поручить это кому-то другому. Но я с удовольствием подниму немного синего вина за ваше счастье.       — Синего? С каких это пор ты стал пить синее вино? — Тэхен ухмыльнулся. — Или это последствия болезни? На Земле есть такие, которые потом меняют раз и навсегда вкусовые предпочтения.       Юнги замолк, но ненадолго.       — Тебе нужно перестать ссылаться на Землю. Это может расстраивать Джина, и он каждый раз, когда ты будешь вспоминать свою земную жизнь, будет сомневаться в том, имел ли право ее тебя лишать.       Теперь Юнги звучал холодно. И Тэхен впервые заметил, что у него были холодные руки, которые, к слову, теперь начали теплеть.       — Я уже говорил Джину и смог его убедить, что мой прошлый опыт, который я могу озвучить, не значит, что я по нему скучаю. Не скучаю, нисколько. Не теперь, когда у меня есть… Принц.       — А мне вот интересно, если бы ты попал сюда, но не в руки могущественного красавца, а какого-нибудь условного конюха… Ты бы так же легко согласился остаться?       Тэхен только улыбнулся.       — Но я попал в руки красавца, и думать о конюхе теперь будет нечестно по отношению к этому самому красавцу. Может приревновать.       Юнги засмеялся, затем наклонившись чуть ниже к уху Тэхена, который умиротворенно улыбался.       — Ты хитрый. На земле все такие хитрые?       — Нет, но это качество очень полезно, если ты используешь этот талант в мирном русле.       — А ты использовал в мирном русле? — Юнги начал водить рукой вдоль позвоночника, и Тэхен ниже наклонился к столу, чувствуя, как одновременно отяжелело его тело, при этом, будто очистившись.       — Да. Я получал выгоду, но не в ущерб другим. Так что… Моя совесть чиста.       Юнги не стал задавать дополнительные вопросы, продолжая лишь разминать плечи, иногда проходясь ладонями по спине. Его руки теперь были горячими, будто успели нагреться от соприкосновения с тканью халата.       — Тебе стоит отправиться спать. А где Джунг?       Его руки исчезли с тела в тот момент, когда Тэхен уже подложил под щечку руку, будто приготовившись немного вздремнуть.       — В саду, под вязом. — Он зевнул. — Минутку. Джин меня ждет, я помню.       — Отсчет пошел. — И Юнги отошел от стола, а затем вновь скрылся среди стеллажей.

* * *

      Чимин проснулся, но открывать глаза не спешил, почувствовав, что у него было время еще полежать. Хёндэ рядом не было, но он наверняка был в пределах досягаемости, поэтому Чимин, не открывая глаз, вытянул руку, начав шариться ею под одеялом. Тепло, но ни следа Хёндэ, если он только не свалился на пол, ворочаясь под одеялом, как нередко делал, стоило только ему невольно высвободиться из сонных и уже не таких крепких объятий. Чимин открыл один глаза. Воздух посветлел, но не настолько, чтобы нужно было ощутить потребность встать. Чимин открыл второй глаз, которым оглядел кровать, даже откинув одеяло. Хёндэ на самом деле не было, и одеяло с его стороны было скомкано, будто он вставал в впопыхах. Чимин все же подобрался к краю кровати, свесившись с него — никого. Ни рядом, ни под кроватью. Нужно было задернуть с вечера балдахин, чтобы Хёндэ не захотелось от него сбегать. А куда он вообще мог деться?       Чимин нехотя поднялся, спустив ноги, на которые за тем также нехотя встал, ими же добравшись до халата. Возможно, он захотел пить. Писать. Есть. Подышать воздухом. Найти Джунга, чтобы удостовериться, что ему не холодно в саду. Поупражняться в фехтовании, и теперь он вполне возможно тягал учебную шпагу в тренировочном зале, не успев до конца проснуться. В любом случае, Чимин знал, что делать. Он вышел в коридор и уверенно зашагал по нему, постепенно наполняясь свежестью утра, вдыхающей в него через легкие бодрость. Не то, чтобы он любил ранние подъемы, но если они удавались легко и непринужденно, это сразу был хороший день. По утрам магия была не такая, как днем, и он, как Вечное воплощение, это чувствовал. Все было неторопливое и даже ленивое, и от этого внутри было как-то особенно хорошо.       Коридоры вели его туда, куда должны были вести, чтобы он мог увидеть Хёндэ. Оставалось только удивляться, что он ушел так далеко от спальни, при этом Чимина не разбудив и вообще никак не обозначив свое отсутствие. А вдруг у него что-то случилось, и он искал помощь? Или сам хотел найти решение проблемы? И ноги Чимина незаметно для него самого подвели его к покоям Принца. И он тут же напрягся, теперь не чувствуя вытянувшегося в струну тела. Дверь была приоткрыта. А затем совершенно распахнулась, и Чимин на мгновение замер. Оцепенел, отказываясь верить глазам, но очень быстро смог справиться с собой, позабыв о чувствах.       О чувствах к Хёндэ, который стоял у изножия, склонившись над Принцем, руками обхватив его босые ноги, что-то нашептывая и прикрыв глаза, в то время как… Чимин тут же бросился к Джину, когда заметил, насколько бледен тот был, и насколько исказилось теперь его красивое лицо с невесть откуда взявшейся гримасой ужаса. А потом он заметил рядом с его рукой шпагу. Серебряная шпага, которая могла появиться там только по одной причине — Принц был в опасности. Орел всегда самостоятельно оборачивался шпагой, когда Его Высочеству грозила опасность. Чимин не мог думать ни о чем другом, потому схватил шпагу, которую в следующее мгновение направил на Хёндэ.       — Отойди от него! — Голос прозвучал резко и громко, и Хёндэ, будто одумавшись, тут же открыл глаза, смотря на Чимина сначала с удивлением, а потом — с нескрываемым страхом, сделав шаг назад. — Что ты сделал с ним?!       Он шагнул к Хёндэ навстречу, упирая острый, горящий серебряным пламенем конец клинка в шею, побуждая Древнего запрокинуть голову, пока Древний смотрел на него широко раскрытыми глазами.       — Чимин, я… Я не знаю. Я… — Он испуганно лепетал, пытаясь проглотить свое волнение, почувствовав жжение от скользнувшего по дернувшемуся кадыку острия шпаги.       Раздался стон, и Чимин резко повернулся в сторону кровати, перестав угрожать Хёндэ шпагой, но у Хёндэ не появилась возможность выдохнуть. Потому что теперь он чувствовал на своей шее невидимые, но обжигающие огнем руки, стремительно забирающим кислород. Он начал хрипеть, бесполезно хватая ртом воздух, пока его пальцы пытались разжать мертвую хватку на его шее, не имея возможности уцепиться за пытавшую его теперь магию.       — Джин! Джин! — Чимин бросился к Принцу, который открыл глаза. В которых был ужас. Он был напуган настолько, что не мог сделать вдох. — Джинни!       Чимин тут же кинулся на кровать, взяв бледное холодное лицо Принца в свои ладони, пытаясь унять его волнение своей магией. Слегка. Чтобы он просто смог вновь задышать. И Джин сделал судорожный вдох, вместе с тем, как раздался глухой удар и какие-то невнятные хрипы, на которые Чимин теперь не обратил внимания.       — Я… Я видел… Золотые руки… Душили… Предал. Я предал… — Глаза Джина были широко распахнуты, и Чимин не заметил, как из его глаз полились слезы. Столько ужаса…       — Тихо. Тихо, Ваше Высочество. Все позади. Всё позади! — Чимин прижал к себе Джина, крепко обхватив его за плечи, как делал он когда-то. — Я здесь. Я спасу вас. От всего.       Джина начало колотить, и он вцепился в Чимина, как будто боялся, что в любой момент может провалиться в свой кошмар. А потом он вдруг резко отстранился, заметавшись по кровати.       — Юнги!       Чимин тут же бросился к противоположному краю постели, с которой буквально свалился Джин. На полу с закрытыми глазами лежал Серебряный Древний, с измазанным в крови лицом, будто кто-то ударил его, либо же кровь сама пошла носом из-за…       — Юнги! — Джин начал нервно, дрожащими руками оттирать с его лица кровь, пока Чимин остановился на мгновение, будто пытаясь совладать с собой. Совладать с тем огнем, что разгорался внутри.       И он сам не заметил то мгновение, когда оказался рядом с Хёндэ, который лежал теперь на спине, болезненно выворачиваясь и бессильно скребя ногтями шею.       — Что ты с ними сделал?! — Чимин схватил его за плечи, подняв, и Хёндэ сделал глубокий вдох, закашлявшись, судорожно хватая ртом воздух, пытаясь расправить легкие. — Что ты с ними сделал?!       В глазах он видел только страх. И слезы. Которые не успел разглядеть, резко развернув Хёндэ к себе спиной и толкнув его вперед, к ведущей в ванную комнату двери. Хёндэ успел подставить руки, чтобы не удариться, но он бы не столкнуться с дверью, потому что она сразу открылась. А он упал на пол, сжавшившись и начав отползать к стене, не узнавая теперь того, кто стоял в дверях.       — Думай, что ты скажешь. Прежде чем…       Остаток фразы Чимин проглотил, впервые за все это время дрогнув. Дрогнув сердцем, которое теперь не могло заглушить его восставшая магия. Он нужен был Джину. Нужен был Юнги. Он…       — Чимин! Чимин, пожалуйста… — Хёндэ бросился к нему, ухватив за руку, но затем отпрянул. Нестерпимо. Он ударился о стену, прижимая к груди руку. Нестерпимо.       Дверь захлопнулась, а глаза закрылись. Было слишком больно.