Артуро Перес-Реверте.
***
Воля хлопнул дверью, заставляя Арсения вздрогнуть и чуть не пролить на документы стакан с кофе, который он неудачно поставил. — Арс!! — Что, Паш, что? Ты можешь по-спокойнее влетать в мой кабинет? Я скоро заведу для своих седых волос отдельную шкатулку. — Нет, по-спокойнее - нельзя. У меня есть две новости: нормальная и плохая. С какой… — Его перебили, но гамма не стал концентрировать на этом внимание, так как увидел то, как напрягся бизнесмен. — С плохой. — Хорошо. Стас узнал о том, что ты собираешься взяться за дело. Воля увидел, как с уст альфы сорвалось бесшумное «блять» и он потёр пальцами веки. — А нормальная? — Твоими правыми и левыми руками будут Кузнецова и Шастун. — Что? — Он поднял глаза и с недоумением на лице уставился на коллегу. — Арс, если ты помнишь, ты сказал, цитирую: «Да кого хочешь, только двоих». Чем тебя не устраивает этот вариант? Брюнет нахмурится и подпер голову руками. «Чем меня не устраивает этот вариант? Ох, Павел Алексеевич, он очень и очень плох для меня. Во-первых, ты выбрал разный пол, если этой омежке повезёт, то они точно когда-нибудь потрахаются. Мало того, они потрахаются в моем кабинете и на моем столе! Если это произойдёт, то жди проблем, Арсений Сергеевич. Беременность, влюбленность, семья, уход. Прекрасно. Замечательно! Я ведь тут используюсь только как ключ для создания новых ячеек общества?.. А, во-вторых, этот… Антон очень подозрительный и от него очень вкусно пахнет, да так, что все мои органы реагируют на него очень однозначно» — Паш, иди работай. — Голубоглазый не стал озвучивать другу свои мысли, проморгавшись. Только Попов выпроводил Волю и только хотел заняться составлением схемы для дела, как в кабинет снова постучали. — Да блять! Мне дадут сегодня поработать или нет? — Пробубнил он себе под нос. — Да! Войдите. Два человека прошли секретарскую, которая вот уже скоро должна была перестать пустовать. На пороге показались Антон и Ира. Арсений тут же перестал дышать, но это было совершенно напрасно, потому как аромат от омеги тут же въелся в бедного альфу. Девушка была одета в (очень!) короткое платьице, которое норовило вот вот просто лопнуть на ней, так как сидело оно в обтяжку. Длинные, красные чулки немного доставали до коленей, привлекая к себе внимание и делая её образ будто мультяшным. У парня немного съехал галстук и он улыбался. Арсений в первый раз видел, как этот зачуханный улыбался почти во все тридцать два! «Милая парочка» У Попова возникло такое чувство, когда видите стайку голубей и поселяется навязчивая идея, от которой чешутся ладони и учащается дыхание. Ребенок, который требует пошалить и разогнать птиц, чтобы они упорхнули в разные стороны, поднимая над землей пыль и что-то недовольно щебеча. У Арсения оно появилось. Но Попов по-прежнему сидел в кресле, а Шастун и Кузнецова по-прежнему стояли в проходе и силились не лыбиться. «Кажется, они уже довольно хорошо сдружились. Ирина явная альфа, а мальчишка красивый омежка, даю слово, что они уже заигрывали друг с другом. Если ещё учесть, что у Антона течка... Та-а-ак! Почему меня это вообще волнует? Арсений, твою мать, ты сердцелом, а не купидон» — Вы что-то хотели? — Голубоглазый выпустил бумаги из рук и, убрав их в тумбу, вальяжно откинулся на спинку кресла. Он хотел было пойти открыть окно, потому что запах было просто невероятно слышать и терпеть, но оно, к сожалению, было уже открыто настежь. — Проходите, присаживайтесь. — Арсений Сергеевич, Павел Алексеевич сообщил нам, что мы теперь помогаем вам. Расскажете, что надо делать? «А ты смелый когда не надо, да? Хорошо, игра началась» — Конечно. Присаживайтесь на диван. Голубые глаза строго и внимательно следили за каждым движением омеги. Брюнет зацепился за запах лесных цветов от шатена и его странное поведение, которое не давало покоя. Этот парень был похож на чувственного парня из клуба и подходил почти по всем параметрам, не хватало только стройной подтянутой фигуры, но альфа не мог ничего утверждать, ведь полы безразмерного пиджака и брюк не давали ему ответа на его немые вопросы. «В самом деле, все на свете имеет отношение ко всему на свете, все связано со всем» Вот Шастун еле заметно кивает и идёт к дивану, затем приземляется на мягкий плюш и чуть ближе двигается к Кузнецовой, будто бы намерено, ища защиты. Голубой взгляд встретился с зелёным. — Итак, Вы - Ира, Вы - Антон, отныне работаете со мной. — Адьютанты кивнули. — Для того, чтобы доверять вам важные дела, я обязан доверять вам самим, правильно? Поэтому пока вы займётесь более мелкими заданиями, чтобы не терять времени зря. Но это не значит, что можно расслабиться и ничего не делать. Я буду внимательно следить за вами и, исходя из ваших действий и поступков, решу - доверять вам или нет. Ясно? — Снова последовали кивки. — Хорошо, сейчас мне нужен список документов в нескольких экземплярах по поводу лодочных причалов. Всё что нужно для этих документов есть в папках на компьютере в секретарской, думаю вы справитесь. Желаю удачи. Ехидная самодовольная улыбочка при последних словах совершенно не понравилась Шастуну. А ещё ему не понравился взгляд альфы. Этот индюк словно пожирал глазами шатена. Антон чувствовал на себе прожигающий дыру взгляд, который, в какой-то момент, и в правду ощутился на коже, обжигая нежный участок, который зачесался. «Есть ощущение, что этот д’Артаньян что-то удумал. Не дай бог это касается меня» Зеленоглазый очень боялся, что бизнесмен поймёт, кто перед ним на самом деле. Он боялся, потому что не знал, как отреагирует Попов. Омега очень сильно надеялся, что его запах не был замечен в клубе, ведь сильная течка началась ночью, а вечером её не было. «Черт меня побрал тогда наткнуться на него в толпе. Почему планета такая маленькая?» Сначала у него не было в планах раздражать Арсения, ведь он пришёл сюда совсем не для этого, но теперь ситуация повернула на другую тропу и шило, живущее внутри Шастуна не давало сидеть ровно. Омега понимал, что козыри в его руках ровно до того момента, пока он под прикрытием «серой офисной мыши», но сколько времени это продлится - неизвестно.***
Это был очень тяжелый день. Слишком тяжелый. Для Антона он был вечный, будто специально тянущийся по секунде в час. Омега не успевал даже поглядывать на часы, но кожей он чувствовал, что минуты идут слишком неторопливо или вообще время словно остановилось, решив зациклить этот проклятый день навсегда. Попов гонял шатена по офису целый день. Иру бизнесмен отпустил через несколько часов, так как у неё откуда-то приехала мама, которую срочно надо было встретить, поэтому Шастун остался один, взяв всю работу на себя. А работы было очень очень много. Арсений загрузил паренька по полной программе, проверяя его работоспособность на прочность и зеленоглазый прошёл этот «тест». Весь день в офисе было слышно только «Шастун! Подойди!» «Антон!!» «Шастун, теперь делай это» «Антон, быстро сюда!» «Антон!» «Шастун, сделал? Теперь это делай»… Бедный омега распечатывал какие-то документы, старался найти материалы для работы, проверял оформление напечатанных бумаг, сверял их с оригиналами и копиями, ответил на несколько писем и переправил некоторые на нужный адрес, ознакомился с протоколами заседаний и совещаний, постарался в это вникнуть, под диктовку вводил текущую информацию в банк данных и даже ответил на несколько телефонных звонков, правда под контролем Воли, но вполне успешно, и многое многое другое. К концу дня, когда на часах было 21:20, Антон нёс последние сделанные, перепроверенные бумажки к Паше, стараясь не упасть на пол прямо у него в кабинете. Усталость и забитая голова очень сильно давили, из-за чего омега уже очень туго соображал и очень хотел спать. — А, проходи… Ты, Шас… — Он осекся, увидев качающуюся длинную фигуру в проеме. — Антон! — Воля подлетел к зеленоглазому и тут же усадил его на стул. — Что с тобой? Ты как себя чувствуешь? — Арсений Сергеев…ич просил принести ему ещё… несколько экземпляров. — С запинками еле пропищал омега, пытаясь разглядеть лицо гаммы напротив. — О Боже, Шастун! Арсений Сергеевич что-то переборщил с заданиями, я смотрю… Так, а ну-ка поднимайся, идём. Паша облокотил на себя хрупкое (как оказалось под толщей пиджаков) тело и потащил к кабинету голубоглазого тирана. — Попов!! — Воля оставил зеленоглазого на плюшевом диванчике в секретарской, который тут же закрыл глаза и подложил под голову руку, свернувшись калачиком и чуть ли не замурлыкав. — Чт… что? Что это? — Арсений застегнул молнию на сумке и появился в проеме, сделав удивлённое лицо и уставившись на растёкшееся по дивану тело, пытаясь понять, что же всё-таки происходит. — Плод твоих стараний. — Огрызнулся гамма. — Ты хоть немного соображаешь своей головой? Нагрузил новичка так, как мы даже наших старичков не нагружаем. Скажи, ты хочешь чтобы он за два дня тут и умер? Ты этого добиваешься? Арсений смотрел на пытающегося сесть ровно омегу, но эти его попытки были несчастны, так как сон всё же окутывал его и он переодически снова скатывался в лежачее положение. Голубоглазый не хотел убивать шатена, но хотел выжать из него все соки, чтобы этот «заучка» знал, на кого нарвался, а ещё он надеялся, что из-за такой усталости зеленоглазый наконец-то откроет свою настоящую личность, которая, как ему казалось, сидит у него на стороже и ждёт удобного случая, чтобы напасть. Наконец, омега всё же сел на диване и принялся тереть лицо руками, пытаясь взбодриться. — Знаешь что, Попов? Раз ты так поступил, то довезешь его до дома в целости и сохранности. — Ну Паш, нет. Я с Серегой и корешами сегодня в клуб собирался. Да и там в машине места нет… — Мне наплевать, Арсений, как ты его довезешь, хоть на колени к кому-то сажай, но фотоотчет мне пришлёшь. Тем более, что от него снова очень сильно несёт и это опасно для его жизни. Всё, до завтра. Гамма развернулся и пулей вылетел в коридор, оставляя дверь распахнутой. Арсений посмотрел в окно, на собравшуюся около выхода кучку друзей и выходящего из здания Серёжу. Вздохнув, он перевёл взгляд на откинувшего на спинку дивана шатена, который приоткрыл рот и, кажется, уже спал. — Уф!! Да за что мне это все? — Выругался он под нос. Взяв последние вещи и выключив везде свет, он подошел к диванчику и потрепал зеленоглазого за плечо. — Эй! Подъем, трудоголик. — Ответа нет. — Я сказал подъем! — Он дотронулся до подбородка, захлопнув чужой рот и увидел открывающиеся глаза. — Утро! За мной, быстро. — Не могу. — Очень медленно и тихо проговорил омега, снова закрывая глаза. — Я спрашивал тебя? Быстро поднялся, иначе понесу на руках, как девчонку. — Антон не сдвинулся и на сантиметр, мало того, веки напротив не собирались даже открываться. — Ладно, сам напросился. Подойдя вплотную к дивану, брюнет наклонился к телу и, подхватив под колени и спину, одним рывком поднял довольно лёгкое тело. «Ага, значит тело специально скрываешь под пиджаками, хорошо» Попов поморщился, потому что лесные цветы окутали его рецепторы и завязали их в узел, заставляя член в штанах дернуться. Альфа, со злостью на себя и на омегу, раздраженно выдохнул, удобнее подхватывая тело на руках. Шатен распахнул глаза и в удивлении уставился на лицо голубоглазого, которое было в нескольких сантиметрах. — Э… Арсе… — Заткнись, Шастун. — Брюнет сжал в руках почти не сопротивляющееся тело и понёс вниз, попутно пытаясь достать из кармана ключи от машины. Антон перестал брыкаться и, сложив руки у себя на груди, расслабился в чужих руках, позволяя нести себя куда угодно, лишь бы не будили. А вот альфа почти не дышал, потому что эта пытка сегодня, видимо, попросту не собиралась заканчиваться! Как же он жалел сейчас о том, что не послушал Серёжу, который советовал ещё вчера выпить блокаторы. Бизнесмен вышел из здания и, кивнув друзьям, многозначительно посмотрел на Матвиенко. Тот всё понял и принялся тихо рассказывать друзьям о омеге. Голубоглазый открыл машину и все расселись, занимая полностью все места в салоне. Арсений начал думать, что же ему делать с Шастуном. «Сажать на задние сидения к ребятам, во-первых, глупо, потому что они не собираются удерживать и следить за ним всю дорогу, чтобы его Омежье Превосходство не летало по всему салону, во-вторых, они все альфы и точно почувствуют его запах, тогда этой симпатичной заднице точно несдобровать. В багажник - страшно, мало ли, что с ним произойдёт там, потом ещё отвечать заставят, на пассажирском - Серёжа и тоже альфа… Вот же черт, а!» Арсений открыл водительскую дверь и, сильнее прижав к себе хрупкое тело, осторожно приземлился, захлопывая дверь. Брюнет перевёл дыхание. Хоть и зеленоглазый был не очень тяжелый, но переносить его туда-сюда было не очень легко. Антон сидел на чужих бёдрах, упираясь ногами в кресло Серёжи. Коробка передач была у него между ног, поэтому Арсений спокойно выехал с парковки. Окна в машине он тут же открыл настежь, кроме своего, чтобы омегу случайно не выдуло на скорости из авто. Альфа придерживал левой рукой чужую спину, стараясь ехать равномерно, чтобы шатен не соскальзывал. Он слышал тихий гундёж движка и невнятный разговор парней сзади, следуя маршруту на навигаторе. Тяжесть чужого тела на бёдрах была ощутима и Арсений, приноровившись, наконец перестал дёргаться и вечно что-то поправлять. Запах оставался ощутимым, даже очень. Арсений надеялся, что это происходит в силу того, что именно у него закрыто окно и лесные цветы сейчас, казалось, просто переплелись в венок, который опустился с головы на шею альфе и грозил задушить его или выпустить шипы, разрезая горло на куски. Он покосился в сторону чужого лица, которое было сейчас полностью открыто Попову. Голова мальчишки чуть запрокинулась и светлая макушка касалась стекла. Брюнет бегло обвёл глазами лицо. Огромных очков на нем не было, поэтому альфа только сейчас заметил острые, красивые черты и удивительно белоснежную кожу. На остром носу еле виднелась родинка, прямо на самом его кончике. Чёлка вилась светлыми кудрями, падая на лоб. Пухлые, аккуратные губы были похожи на кукольные, но у кукол они неживые, бледные, а у зеленоглазого они были розовые, почти красные и казались очень мягкими на ощупь. Умиротворенное лицо чуть дёрнулось и Арсений отвёл взгляд, думая о том, что он рассматривал сейчас мальчишку. Парень подвинулся и его футболка съехала на бок, оголяя ключицы, на которые голубоглазый метнул взгляд. И его пробило холодным током по всему телу. «<…> Опустив взгляд ниже, он увидел шикарное тело, спрятанное под обтягивающей рубашкой, у которой были расстегнуты первые три пуговицы, открывая вид на острые ключицы<…>» «БЛЯТЬ!!!» Арсений чуть не врезался в Жигули, которое стояло на светофоре и со злостью стукнул рукой по рулю. — Арс, ты чего? Все хорошо? — Серёжа заглянул в лицо альфы, который попросту перестал дышать и двигаться. — Да!! Да, все хорошо. — Слишком резко ответил голубоглазый, стараясь унять чувство волнения и подступающего возбуждения, которое окутало бизнесмена. «Может нет? Может просто совпадения? Нет, столько совпадений не бывает, Попов. Блять, блять, БЛЯТЬ» Он глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь, появившуюся в руках, но это было зря. Невыносимый запах только пуще прежнего проник в ноздри и глотку и Арсений сжал чужую футболку на спине омеги. Стараясь сильно не обращать внимание на зеленоглазого он сконцентрировался только на дороге и чертовом светофоре, на котором они намертво застряли. Альфа решил, что если он не будет двигаться и смотреть на шатена, то ему будет легче. Антон, видимо, так не считал и, словно специально, начал ёрзать и причмокивать губами, к которым тут же привлекал голубой взгляд. Альфа поражался своей сдержанности и адекватности, которая норовила вот вот покинуть его разум. Арсений ехал по шоссе и не верил в происходящее. Буквально на днях он просто занялся сексом без обязательств с первым встречным, а тут через пару дней этот первый встречный сидит у тебя на коленях в твоей машине. «Мало того, у него ещё и течка, которая просто душит тебя, Арсений. Ты невероятный молодец, что держишься, на твоём месте так не каждый бы смог» Хвалил он сам себя, стараясь унять, начинающие подрагивать, руки. Отодвинуться от омеги Арсений никак не мог, к тому же попался противный поворот, который заставил светловолосого почти упасть на альфу. Но тот успел во время его поймать рукой, плотно обхватив за стройную талию. Не успел Арсений вернуться в исходное положение, как омега зашевелился и, видимо, находясь в дремоте, положил голову на плечо Попова. Потеревшись носом о воротник чужой строгой рубашки, он замер, оставшись в таком положении. Бизнесмен почувствовал, что у него внутри что-то сильно зашипело, зашевелилось, закопошилось и взорвалось. Видимо, это были последние нервы. Альфа ощущал на себе тяжесть чужого тела и дышащий нос, который упирался почти в шею. Серёжа повернулся к другу. — Ты как? — Вроде норм. — Одними губами произнёс брюнет, зафиксировав голову и косясь на Матвиенко. — Если хочешь, давай я его подержу? — Арсений был бы за, но что-то, тоже где-то там внутри, подсказывало, что отдавать зеленоглазого альфе не нужно, хотя ноги уже очень затекли и требовали свободы от груза, да и вести машину было очень неудобно. Серёжа сидел рядом и изредка бросал взгляды в сторону голубоглазого. Он никак не мог понять, что произошло с альфой буквально за несколько дней. Он знал Арсения очень хорошо, даже слишком хорошо. Возможно, это было из-за очень долгих лет крепкой дружбы, или хвостатый просто смог втереться в доверие и рассмотреть чужую душу с изнаночной стороны, но Арсений доверял Матвиенко, как себе. Абсолютно все проблемы, удачи, неудачи, радости, провалы и взлеты он разделял с ним. Будто бы маленькие дети, те, что делят каждую конфету поровну, они делили все свои дела. И так жилось легче. Серёжа знал и о проблеме доверия. Так повернулась жизнь, что Арсений потерял доверие к кому-либо. Он оставил его только для самых близких, но и тех можно было пересчитать по пальцам. Доверие заключалось в словах, поступках и действиях. Альфа давно никого не подпускал к себе, нещадно отбрасывая чужие попытки полюбить или сдружиться. Нет, он общался и физически и словесно, но это было все не то. Ломать сердца стало неотъемлемой частью жизни для голубоглазого. Матвиенко напрягся, когда увидел мальчишку на руках брюнета. «Когда это в последний раз Арсений-убери-свои-руки-от-меня-а-то-въебу-Сергеевич носил кого-то на руках?..» Его поразило, то, что он сумел подпустить к себе кого-то так близко за последнее время. Нет, речь не о физической близости, а о моральной. Прежний Арсений никогда бы не переступил через себя и свою гордыню, позволив «опереться» на себя. Недоверие сделало его жестоким, черствым и холодным. Он не видел ничего, кроме работы и работы. Он забывал о словах «нравится» и «хочу». Он стал словно сталь. Но Серёжа, видимо, рано «похоронил» прежнего Попова. Вот сейчас он наблюдал за тем, как голубоглазый, с очень серьёзным выражением лица сначала снимал на видео спящего Антона и его дом, к которому они подъехали, затем с там же выражением отправил это Паше. Потом он извинился и, подхватив омегу, пошёл к подъезду, скрывшись за дверью. «Человек-табакерка, ей Богу!» Брюнет вернулся через минут десять с совершенно полным отсутствием эмоций на лице и ребята наконец-то доехали до клуба. Матвиенко решил пока ничего не спрашивать у брюнета. Нужно было подождать.