Михаил Булгаков.
***
Удивить самого себя Антон Шастун мог и умел как никто другой. Именно потому, сегодня в офис он заявился раньше своего начальника. Открыв кабинет ключами и повесив пальто в гардероб, он спустился вниз, намереваясь выпить стакан сладкого кофе. Шатен пил только «три в одном», который был слаще мармелада, но лишь этот вкус был по его нежной омежьей душе. Настроение шатена было чуть приподнятое, ведь всё вроде бы наладилось, если не учитывать вчерашний инцидент, который до сих пор отзывался яркой молнией в сознании и стайкой мурашек по молодому телу. Омега встряхнул головой, приваливаясь к автомату и ожидая, пока тот нальёт свою дозу. Не хватало ещё с самого утра думать о каких-то Поповых, это было бы не совсем хорошее начало дня. Аромат кофе стал расходиться волнами от наполняющего стаканчика и Шастун прикрыл глаза, вдыхая приятный аромат через нос. Он не успел выдохнуть, потому что его вдруг резко схватили за шиворот рубашки и потянули назад, перекрывая сонную артерию элементом одежды. Шастун ощутил мимолетный, панический ручеёк страха, который принялся бежать по позвонкам, но когда почувствовал знакомый запах мёда, успокоился, поддавшись его сладости. — Сергей Борисович, что вы делаете? — Шатен ощущал себя не странно, скорее его приторное, словно слишком большая доза сахара, спокойствие было удивительным, ведь крепкая рука отчего-то сжимала рубашку слишком сильно, удерживая Шастуна на месте, а странные волны какой-то энергетической злобы от альфы не предвещали ничего хорошего. — Сергей… — Заткнись, мальчишка. Прошипел хвостатый и, наконец, омега почувствовал, что его отпустили. Перед тощей фигурой тут же вырос альфа, который, хоть и был мельче, но действительно злого взгляда от Антона не отводил. — Послушай меня сюда, сладкий мальчик. — Матвиенко и вправду выглядел не особо дружелюбно, а потому омега прислушивался сейчас к своим инстинктам самосохранения и замер. — Я не знаю кто ты, я не знаю откуда ты свалился на наши бедовые головы, я не знаю ни твоих близких, ни твоего дома, я не знаю тебя. Меня настораживает это. Поверь, я не слишком придирчив в выборе знакомых, но отчего-то получилось, что с тобой мне не довелось иметь общих тем. Внутреннее чувство ли, выработанное ли, но то, что мы с тобой не можем быть приятелями и не будем - факт. А факт - самая упрямая вещь в мире. — Его карие, а из-за приглушенного света в коридоре, тёмные небольшие глазки по-злобному сверкали, и это не завораживало, больше пугало. — Но это одно дело, из которого вытекает другое, поважнее… Видишь ли, Арсений, твой начальник, является мне одним из самых близких и дорогих людей в этом мире, и я удостоен чести знать его очень и очень хорошо. Его обычное поведение никогда не давало поводов обратить на себя внимание, но вот какой казус… — Серёжа моргнул и Антону предоставилась доля секунды на то чтобы вдохнуть. Светловолосый боялся альфу. — Попов - человек строгих правил, он всегда и со всеми слишком холоден, он тиран и сердцелом, стал меняться на моих глазах и я… крайне удивлён, я в замешательстве, Антон. — Шатен открыл рот, пытаясь что-то сказать, но хвостатый перебил парня. — Я имею смелость предположить, что причина перемен - ты… Послушай, он перестал кричать на подчинённых, перестал злиться, рвать и разбрасывать бумагу, как делал это раньше, он перестал закатывать истерики изо дня в день, словно беременная баба, и все это вместе взятое… Вчера в машине, когда мы ехали с происшествия, я нашёл подтверждение для своих догадок. — Матвиенко всё больше и больше напирал на хрупкое тело, почти вдавливая его в стену. — Имея рану, перебинтованный, с кипящим и ошалевшим мозгом после такой тяжелой ночи, посадил к себе на колени какого-то омегу. — Шастун снова открыл рот в попытке перебить, но снова неудачно. — Я пытался, я пытался объяснить ему, что не стоит напрягать себя сейчас и ты мог бы преспокойно посидеть и на моих, пусть и больных, коленях, но в ответ я получил знаешь что? Я получил озлобленный взгляд и грубые фразы, хамское отношение к себе я получил, Антон… Я не знаю, да и знать не хочу, чем ты так цепляешь его, запахом ли, своей манерой ли, глазами или телом, но тебе, видимо, удалось это. Я говорю тебе это сейчас как человек, который пробыл с ним достаточно времени на его жизненном пути, чтобы знать сколько у него дома блюдец для кофе и последовательность его костюмов на работу. — Матвиенко, наконец-то, чуть отшагнул, но стоял ощутимо совсем близко-близко. — Я хочу сказать тебе, Антон, что если ты посмеешь разбить ему сердце… Я разобью тебе не только физиономию, я разобью тебе жизнь, Антон. Внезапно, в нескольких шагах послышался топот и рядом с коллегами, откуда ни возьмись, вырос брюнет. Антон инстинктивно чуть присел, скрывая за спиной трясущиеся руки и опуская голову вниз. «И что ему здесь нужно именно сейчас? Что это за проклятье такое?» — Что здесь происходит? — Шастун почувствовал головокружение от запаха коньяка, забившего нос. Ужасно, до боли костей и разодранных, ноющих ран, ему хотелось посмотреть на Арсения. Омега чувствовал запах власти и надменности, идущий от мужчины, который стоял в меньше шага от Шастуна. Его ощутимая сила каким-то огромными волнами накинулась на омегу и у того задрожали коленки в слабости. Шатену пришлось схватиться за стену, чтобы не распластаться по кафелю. «Почему я хочу подчиняться? Почему мой мозг думает об этом? Я не могу остановить это» — Провожу воспитательную беседу, Арсений Сергеевич. — Матвиенко увидел, как шатен начал скользить по стене и посмотрел на альфу, который тут же перевёл взгляд на мальчишку. — Такую беседу, что он на ногах теперь не стоит? — Арсений вздёрнул Шастуна за плечо, возвращая на место. Но когда мальчик стал снова скользить, спустя несколько секунд уже цепляясь двумя руками за чужую, жилистую руку в пальто, удерживая равновесие за счёт альфы. — Арс, я не сказал ему ничего такого, чтобы у него подкашивались ноги… Ты, кажется, забыл, что имеешь дело с омегой, у которого может быть все что угодно. — Не смей обращаться к нему в таком тоне! — Попов ощущал мальчишку, повисшего на его руке и продолжал стоять с идеально ровной осанкой. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Альфа отшагнул в сторону и омега, державшийся за его руку по инерции последовал за ним. Зеленоглазый не поднял головы, вцепившись, как утопающий, в руку бизнесмена и тихонько ступая рядом, стараясь успеть за гигантскими шагами альфы. Антон надеялся, что этот позор и ужас закончился, но шеф протащил его через секретарскую, в которой пришедшая Ирина раскладывала свои вещи. Попов с хмурой миной прошагал секретарскую, затаскивая омегу в свой кабинет. Он практически швырнул мальчишку в своё кресло, быстро стягивая с себя пальто и кидая сумку на диван. Подлетев к зеленоглазому, тот поставил руки по бокам от него, опираясь на подлокотники и грозно навис над омегой. Шастун весь сжался, хотя, куда, казалось бы, сильнее. Он не решался взглянуть на альфу, а потому опустил голову, всем своим существом ощущая, как его медленно съедают глазами. От альфы шёл запах власти и контроля, но всю ту жестокость, приписанную ему Серёжей, Антон, пожалуй бы, отбросил. — На меня. — Прозвучал приказ сверху, но светлая голова даже не дёрнулась. Антон боялся, действительно боялся шефа. — Я не люблю, когда меня не слушают. — И шатен задрал голову наверх, тем самым, почти соприкасаясь с бизнесменом носами. Тот, с присущей властью во взгляде, пробежал голубыми, но какими-то рассерженными глазами по молодому лицу и чуть выпрямился, заставляя омегу закинуть голову ещё выше. — О чём вы говорили? Антон почувствовал, как в его горле резко пересохло и он, облизав нижнюю губу, сглотнул. Судя по изменившемуся лицу напротив, это действие было ошибкой, потому что у мальчишки, от высоко поднявшейся головы, приоткрылся рот, а изменившийся взгляд Попова, который лихорадочно стал бегать по всему личику, заставил кровь к щекам прилить в несколько секунд. Шатен смутился такой реакции на себя и снова облизал губы, чуть хмуря брови и стараясь высмотреть в голубоглазом лице что-то в ответ, бегая большими зелёными глазами по красивому лицу. Вздрогнув, когда его челюсти коснулась чужая рука, он тут же попытался вырваться, но она лишь сжала сильнее, уже доставляя дискомфорт. — Отвечай мне. — Антон вправду увидел потемневшие голубые ареолы и опустил взгляд ниже, тут же сбивая себе дыхание. Чужой член, находившийся почти на уровне светлой головы, с силой натягивал брюки и отчётливо выделялся испод них, показывая свои рельефы и внушительный размер. Шатен ощутил, что его щёки мгновенно запылали красным, теперь точно показываясь на молодом лице, а внизу живота приятно связался узел, который начинал сладко и медленно тянуть. В эту секунду Антон вскинул взгляд на лицо брюнета и тут же ощутил, как хватка на его челюсти ослабляется. — Это твой ответ? — Хватка вновь усилилась и Антон, не сдержавшись, пискнул под таким натиском, и Попов потянулся к своей ширинке. Зелёные глаза были доверчиво распахнуты, а первый ряд ровных мелких зубов виднелся из-под губ, которые приоткрылись из-за задранной головы. Острые уголки и белоснежные зубки привлекали к себе взгляд, но альфа постарался смотреть только в наивные, будто бы детские, глаза, которые метались по всему лицу брюнета, ловя его малейшие эмоции. «Сладкий, молодой и доверчивый мальчик» Попов гнал поганой метлой мысли о том, что если бы на его месте оказался другой альфа, у того совершенно точно снесло бы крышу, ведь мальчишка выглядел слишком вкусно, мальчишка пах слишком вкусно. Арсений на несколько секунд даже задержал дыхание, рассматривая эти по-женственному красивые черты лица. Альфа старался забыть о том, что его организм давно не контактировал с омегами, но обостряющийся, будто бы с каждой секундой, гон давал о себе знать. — Арсений Сергеевич… — Омега поднялся со стула, ровняясь с альфой, но тот не поднял головы, прикрывая свои холодные глаза. Послышался тихий рык и брюнет качнулся вперёд, прислоняясь телом к шатену. Движения его были с медленной плавностью, будто бы он находился во сне, но оставались все такими же властными, присуще всем альфам. Зеленоглазый мальчишка медленно, но уверенно сводил брюнета с ума своим сладким запахом. Арсению хотелось облизать омегу с головы до ног, чтобы почувствовать его вкус, почувствовать сладость на языке. Он был уверен, что шатен был на вкус такой же приятный, как и его сумасшедший запах. Слюна во рту скапливалась с неимоверной скоростью и объемом, что альфе пришлось шумно сглатывать несколько раз. Он поднял голову, приближаясь носом к коже, которая в близи ощущалась слаще всякого мёда. Снова послышался тихий рык. — Арсений Сергеевич… — Р-р-р-р… — Послужило ему ответом, ведь альфа действительно держался из последних сил. Антон прикрыл глаза от ощущений, которые накатили огромной волной. Попов умопомрачительно пах, что голова кружилась, а ноги становились ватными и не слушались. Он упирался стояком в длинную ногу шатена, пытаясь об неё потереться и обманчиво нежно ластился к телу, которое, словно специально, отзывалось на все провокации от брюнета. Чувствительность Антона сейчас сходила с ума, сводя и альфу. Шастун заметил нездорового размера зрачок и чуть закатывающиеся от удовольствия глаза, которые по-собственнически исследовали хрупкое тело напротив. — Арсений Сергеевич, посмотрите на меня. — Омега практически оторвал чужую голову, от своей шеи и всё-таки заглянул в потемневшие омуты. — Не нужно… Голубоглазый ещё какое-то время с блеском и похотью смотрел в глаза напротив, а затем резко подался было вперед, но Шастун был быстрее и ушёл от соприкосновения в сторону, из-за чего альфа ткнулся куда-то рядом с ухом. Омега краем глаза видел, что Ирина давно наблюдает за ними и ей ничего не стоит с лёгкостью записать компромат. Арсению, как и шатену лишние хлопоты были явно ни к чему, а потому, светловолосый сделал шаг в сторону, уходя от разгоряченного тела, которое по инерции покачнулось вперёд, потеряв опору. — Арсений Сергеевич, нет. Сдвинутые брови и напряжённая челюсть - альфа злился. Он облизал второй раз за две секунды губы и шагнул снова к мальчишке, но тот снова отпрянул. — Арсений Сергеевич, работа. Светловолосый развернулся на пятках и вылетел из кабинета, а затем из секретарской. Он бежал так быстро, что дыхание его начало сбиваться и он, наконец, остановился, хватаясь рукой за дверную ручку. Та поддалась и шатен буквально ввалился в чужой кабинет, громко топая ногами, но тут же выпрямляясь, замечая Пашу. — Шастун, ты почему такой шумный? Откуда мне счастье такое свалилось, а? — Воля оторвался от компьютера, чуть приподнимаясь на стуле и заглядывая за стол, будто бы у него что-то упало. — От Арсень Сергеича. — Не задумываясь ляпнул шатен, все ещё тяжело дыша. — Оу-у… Что заставило тебя бегать от нашего голубоглазого красавца? — Длинные худые пальцы быстро-быстро щёлкали по клавиатуре и омега привёл себя в чувства, концентрируясь на этом звуке. — Он сегодня… — Антон искал синоним к слову «недотрах». — …немного не в себе. Попадает всем подряд. — Шастун нервно усмехнулся, из-за чего коллега метнул на него изучающий взгляд. — Ну ты смотри… аккуратнее. Наш Арсений, конечно, очень умный и рассудительный, но бывают моменты. Антон понятливо кивнул и наконец-то закрыл за собой дверь, оказываясь в тишине от небольшой возни в коридоре, которая будто закрыла его плотной стеной. Кабинет насквозь пропах кофе и зеленоглазый восхищенно обвёл его взглядом. Казалось, будто бы везде, во всех углах и на всех полках распиханы зёрна кофе, ведь запах стоял сумасшедший. Шастун вздрогнул, когда из динамика рации, что лежала возле правой руки Воли, донёсся хриплый голос. — Коллеги, у кого в кабинете находится Шастун, привести его самолично ко мне. Я жду. Антон поднял большие растерянные глаза на Волю, который с прищуром смотрел на омегу и, даже, убрал руки с клавиатуры. — Даже знать не хочу что у вас там происходит. — Гамма поднял обе руки вверх, но потом снова опустил их на стол с легким ударом. — Ваши отношения по зубам только психоаналитику, да и у него через пять минут полетят все пломбы. — Павел Алексеевич, родненький, придумайте что-нибудь, молю вас, умоляю всей душой. — Затараторил парень, сцепляя руки в замок и поднося их к подбородку. Зелёные глаза сделались будто бы больше и жалостливее, Воля выдохнул. — Ладно, ладно, негодяй. — Шастун широко улыбнулся, сияющими глазами смотря на коллегу, но тот выставил палец. — И! Я уже придумал. — Антон нахмурился, ожидая приговора. — Я как раз собирался устроить небольшое собрание… — Он зажал кнопку на рации, приближаясь к ней своим худощавым лицом. — Дорогие мученики, через пять минут встречаемся в моём кабинете для небольшого обсуждения и маленького объявления… Ну, то есть наоборот. Антон опустил плечи, поняв, что встреча с брюнетом будет неизбежна, но потом благодарно кивнул Паше и поплёлся к дивану. Гамма постарался устроить их встречу как можно мирнее и омега был благодарен ему. Приземлившись на диван, у которого, у единственного в офисе не было спинки, он оперся локтями о колени, принимаясь ждать. Спустя пять минут все сидели в кабинете гаммы, ожидая прихода Стаса и Попова. Рядом с шатеном присела Ирина, придвинувшись к омеге так, что тому вот-вот и станет тяжело дышать. В другом углу стояла тумба, на которой сидел Матвиенко, поджав под себя ноги. Напротив Паши присел Димка, а возле него на стуле, Оксана, которая крутила свою светлую прядь волос на тоненьком пальчике. Дверь отворилась и все обратили своё внимание на вошедших. Стас первым прошёл в кабинет, сгоняя с кресла Позова и двигая ему стул рядом с Оксаной. Попов вошёл последним, плотно закрывая дверь и светловолосый дёрнулся от этого хлопка. — Коллеги, извиняемся за опоздание. Можем начинать. — Долетел до ушей шатена голос Шеминова. Антон не поднимал головы, чувствуя накаляющееся напряжение в воздухе с того момента, как брюнет пересёк порог. Только когда диван позади него прогнулся под чужим весом, а по рецепторам прошлась волна, до дрожи в коленях, знакомого коньяка с орехами, Шастун вздёрнул голову. — Дорогие мои, я собрал вас чтобы обсудить одну волнующую меня мысль… Омега не слушал, ведь дыхание его сбилось, а по коже прошла стая мурашек. Арсений свесил ноги с дивана, вплотную прижимаясь к шатену сзади. Кузнецова недовольно обернулась на альфу, но тут же чуть подвинулась в сторону, будто бы испугавшись. Антон старался игнорировать тело позади, которое прижималось к его спине и почти вдавливало в себя. Уха коснулось дыхание. — Не хорошо убегать, малыш. Шастун схватился рукой за чужую коленку, чувствуя, как от накатывающих чувств и эмоций ему скоро снесет крышу. Попов убрал одну ногу, которая была свободна от руки шатена и поджал ее под себя, усаживаясь удобнее. Светловолосый чувствовал мерное, тяжёлое дыхание и пьянящий с каждой секундой запах коньяка. — Я очень зол на тебя. Послышался шёпот сзади, который опалил теплотой затылок омеги, снова пуская мурашки по телу. Антон окинул быстрым взглядом присутствующих, убедившись, что все вовлечены в рассказ Паши, повернул голову вбок, одновременно ведя рукой, находящейся на коленке, вверх. — Папочка мной недоволен? — С придыханием прошептал омега. Шатен услышал долгожданный тихий рык и его руку грубо сжали, переплетая пальцы. — Он очень недоволен, малыш. — Альфа, вопреки своим грубым действиям, ткнулся носом в светлый затылок, щекоча его дыханием. Антон перестал дергать руку, ведь хватка Попова была намного сильнее и тяжелее, из-за чего пытаться вырваться смысла не было. Сплошной сгусток власти, которая шла от Арсения волнами, заставила коленки шатена потряхивать даже в сидячем положении. Антон плавился, будто мороженое на ярком солнце, от действий и хриплого, низкого баритона брюнета. Ему очень хотелось отдаться в руки этому дьяволу, подчиниться и растаять в его сильных руках, стечь по ним, как вода, испытав самый сильный спектр эмоций. — Арсений Сергеевич, отпустите. — Вопреки своим желаниям шатен старался пробудить уснувший разум альфы, который превратился лишь в сгусток животного желания. Арсений медленно сходил с ума и мальчишка понял это, когда его совсем невесомо поцеловали в затылок. — Арс, перестань. — Попов не обращал внимания на что-то говорившего Волю, на Иру, которая уже откровенно пялилась на переплетенные руки, ни на что другое, что отвлекло бы его от своего занятия. — Арс!! — Шатен кричал шёпотом, чтобы не привлекать чужое внимание, ведь одной Кузнецовой было достаточно с головой. Альфа не слышал парня, продолжая легкие смазанные поцелуи по затылку и задней части шеи. У Антона закатывались глаза от ласк, кончики ушей и щеки слегка порозовели и внизу живота образовался тяжелый узел, который приятно жёг, но слабая нить осознания успела зацепиться за него и подавала слабые импульсы отрезвления. Антон повернулся к Кузнецовой, которая сидела с открытым ртом и с онемевшим лицом наблюдала за происходящим. Откинув её опьяневшим взглядом, он шепнул девушке тихое «помоги». Она вздернула брови вверх, из-за чего стала выглядеть ещё комичнее. Немой вопрос застыл на её личике и Антон взмолился. — Он меня сейчас прямо тут трахнет!! — Шатен, в подтверждение своих слов дёрнулся в руках альфы, но тот лишь издал неясное рычание, проходясь носом за ухом. Ира тут же выпрямилась и по её лицу можно было прочитать всё, что она думает о шатене и альфе, который не собирался останавливаться, принимаясь второй свободной рукой оглаживать чужую грудь. Ужаснувшись, она чуть помахала руками в воздухе, будто бы не знала, куда их деть, а затем приземлила одну чуть выше колена Антона, сжимая ногу. Шастун сильно дёрнулся и альфа наконец-то оторвался от шатена, замечая чужую руку на ляжке омеги. Антон мысленно хлопнул себе по лбу за то, что ему вообще пришла такая мысль в голову. «Замечательно, Антон. Просить о помощи у альфы, потому что тебя сейчас трахнет другой альфа. В твоём стиле» Немой крик о том, что решение было одним из самых неверных отражался в зелёных глазах, которые смотрели на Ирину. Тяжелая мужская рука в тот же момент отбросила ручонку с маникюром и опустилась на её место. Позади послышался тихий выдох. — Уволю. — Хрипло прошептал голос сзади. Кузнецова в тот же момент чуть отодвинулась от омеги и сочувственно взглянула на него, словно говоря своими накрашенными ресницами и карими глазами «Ничего уж тут не пожелаешь. Ты попался». Антону захотелось скулить от безвыходности. Арсений на секунду освободил руку шатена и у того в голове промелькнул мгновенный план, который упустить никак было нельзя. Успев воспользоваться этим секундным освобождением, Шастун вскочил с дивана, обращая на себя внимание. — Павел Алексеевич! — Вместе со своим возгласом, омега услышал злобный рык сзади. — Можно окно открою? Очень жарко. — Шатен сам себе мысленно похлопал. Еле стоять на ногах с плывущим видом перед глазами и в любой момент подогнувшимися коленками, но что-то говорить про окно и улыбаться самой правдоподобной улыбкой - браво. — Конечно, Антош. — Шастун удивился себе, когда без проблем дошёл до окна не меньше, чем когда сумел открыть его с первого раза дрожащими от эмоций руками. — Кстати! Как ты относишься к моему предложению о проекте? Зелёные глаза в растерянности лихорадочно забегали по предметам в кабинете, будто бы пытаясь найти ответ в какой-нибудь полке. Антон понимал, что если сейчас он не ответит, то вызовет подозрения. Только он хотел было открыл рот, как его перебили. — У нас с Антоном довольно схожие точки зрения на этот счёт. Могу ли я высказаться от нас? — Кузнецова сидела с идеально прямой спиной и шатен поклялся дорисовать ей нимб над головой. Он благодарно кивнул ней и облегченно вздохнул, но, наткнувшись на обладателя голубых глаз, которые неотрывно следили за ним, чуть не поперхнулся воздухом. От окна тянуло свежим воздухом и Антон вдыхал полной грудью, ощущая, как его щеки возвращают былой цвет, а колени уже не дрожат. Он развернулся спиной к коллегам, рассматривая вид за окном. Здесь, в отличие от кабинета Стаса, открывался вид на тротуар и часть шоссе, которое мерно шумело, и этот гул доносился до слуха шатена, сливаясь с тихим разговором в кабинете. Какая-то приятная волна усталости и реальности момента окатила его и он мягко улыбнулся, смотря на нескольких мальчишек, которые играли в догонялки, бегая по тротуару и вокруг женщины, что спокойно шагала по дороге. Шатен почувствовал внутреннее, уверенное спокойствие от этого вида и тихого шума разговоров в офисе. Он повернулся к коллегам, облокачиваясь поясницей о подоконник. Дико захотелось курить. — …как и нам всем. — Ира только сейчас закончила говорить и в кабинете воцарилась тишина, прерываемая потрескиванием ламп. — Ты советовался со Станиславом Владимировичем? — Дима закинул ногу на ногу и подпер правой рукой подбородок. — Естественно. — Паша откинулся на спинку своего кресла. — Мы обговорили это предложение и сейчас сообщаем его вам… — Он уставился на Стаса, будто бы задумавшись о чём-то на секунду. — Так что вы нас, надеюсь, поняли. Можете быть свободными, Оксана, я отослал тебе разные шаблоны, выбери нужный. — Суркова кивнула, выскальзывая из кабинета. — Арсений, останься. Шатен ощутил ток, который прошиб его с головы до пальцев ног, заставляя то ли вздрогнуть толи поёжиться. «Он заметил? Конечно заметил! Что он скажет ему? Уволит? Не может быть, бред. Что будет?» В своей легкой задумчивости омега покинул кабинет, хлопая дверью. Он замер, смотря на то, как коллеги расползаются по кабинетам, словно муравьи по своим норкам. Щекочущее чувство внутри не давало уйти ему именно сейчас, но он отшагнул от двери, думая о том, что подслушивать - не праведное дело. Подняв голову, он увидел автомат с кофе и подошел к нему, все ещё раздумывая над тем, что же гамма может такого сказать Попову. Поводив пальцем по кнопкам, он опустил руку, не став покупать кофе. Сейчас не хотелось пить, хотелось выйти из состояния неясности, которое висело над ним огромной грозовой тучей. Его сомнения ещё какое-то время мучали его, но когда он все же сделал шаг к двери, они в миг развеялись. «В самом деле, если сомневаешься, лучше сделать и жалеть о сделанном, чем жалеть о несовершенном» Он осторожно подошел вплотную к двери и закрыл глаза, стараясь вслушаться в звуки, окружающие его. Вот слышен звук принтера, затем кто-то хлопнул дверью, тихий голос и тишина, наступившая странно резко. Антон открыл глаза, но в этот момент дверь перед его лицом с силой распахнулась, ударяясь о шатена. Омега взвизгнул, теряя равновесие и падая на пол, тут же чувствуя колющую боль во лбу и носу, которая, кажется парализовала эти две области. В ушах мгновенно начал образовываться нарастающий шум, который медленно обволакивал сознание в свою тёмную пелену. Среди него он еле уловил чужой крик. — Блять!! Паша, сука, я больше никогда не буду тебя слушать!!! Антон, сквозь сильный писк в ушах и пляшущую черноту в глазах почувствовал, как его поднимают на руки и куда-то несут. Омега не сопротивлялся, ведь сейчас он был занят ожесточенной борьбой с сознанием, услужливо пытающимся выкинуть его в обморок, который совсем был сейчас ненужен светловолосому. Его отрезвлял запах коньяка, который находился где-то совсем рядом, шатену показалось, будто бы его можно было потрогать рукой, но рука не поднималась, обессилившие повиснув вдоль тела. Он проморгался и чернота стала отступать, теперь он видел перед собой обеспокоенные голубые глаза с длинными ресницами и чувствовал, что его голову осторожно придерживают за шею, касаясь тёплой рукой. Омега видел чужие губы, которые двигались, видимо, что-то говоря, но Шастун не слышал, потому что ужасный шум в ушах заглушил все остальные звуки. «Только не закрывай глаза. Только не подведи. Только не подведи, только не отведи глаз» Антон уцепился всеми силами за эту голубизну красивых глаз, и не позволял уплывающему сознанию совершить ошибку, утонув. Арсений отвернулся и шатен было потерял надежду, но тут снова встретился со знакомым взором и следующий его вдох заставил поморщится. Нашатырь отрезвил сознание, и шум потихоньку стал развеиваться. Антон различил теперь и знакомый голос. — Скажи что-то, пожалуйста. — Брюнет обхватил двумя руками чужую голову, заглядывая в медленно открывающиеся глаза. — Малыш… прости меня. — М-м-м… — Промычал Антон, вертя головой и уходя от противного нашатыря. На его место тут же пришла обычная вата, которой Арсений промокал под носом мальчишки. Шатен почувствовал отвратительный запах и металлический вкус крови, морщась. — Прости меня, малыш… — Ещё раз произнёс альфа, и Антон, пришедший в себя, пробежался зелёными глазами по лицу напротив. Виноватый взгляд и обеспокоено трепещущие ресницы. Омега улыбнулся. — Ты очень красивый. — Кажется, мозг омеги до сих пор не отошёл от шока. Мужчина раскрыл чуть шире глаза и тоже улыбнулся. — А ты глупый. — Альфа поменял вату. — Кто под самой дверью стоит? Ты как до этого додумался? Антон чуть поерзал на диване, на котором сидел, придерживаемый альфой, и закрыл глаза, высказывая своё нежелание отвечать на вопрос. Спустя мгновение он почувствовал руку в своих волосах, которая нежно поглаживала голову и осторожно перебирала пряди. Зелёные глаза снова приоткрылись, из-под ресниц наблюдая за альфой, который смотрел на мальчишку в ответ. — Прости меня… — Брюнет хотел сказать что-то ещё, но дверь хлопнула и в кабинете оказался Паша со льдом в руке. — Нашёл! — Воскликнул гамма, протягивая Арсению компресс. Тот осторожно приложил его к ушибленному лбу, продолжая обеспокоено изучать глазами молодое лицо, будто бы по элементам зарисовывая его у себя в памяти. Антон слышал, как тихо крякнуло кресло, на которое, видимо, приземлился Воля и всё. Абсолютная тишь и еле слышное гудение ламп. Омега устал смотреть на красивое лицо и закрыл глаза, наслаждаясь прижатым холодом, который приятно обжигал кожу, разнося импульсы по всей части лица и отпугивая боль. Гамма ничего не говорил и Шастун был рад этому, ведь в этой ситуации виноват только он сам, а не открывшаяся дверь и последовавший за ней удар. — Может, домой его отпустить? — Паша выглянул из-за компьютера, уставляясь на брюнета, который с тщательным трепетом охлаждал повреждённую область. — Не может, а нужно. Антон распахнул глаза и тут же нахмурится. Нет, ему этот вариант совсем не подходил. — Эй! А меня никто не хочет спросить? — За тебя в разговорах участвует Арсений Сергеевич, знаешь такого? — Омега чувствовал на себе насмешливый взгляд гаммы, но его развернули совсем в другую сторону. — Хорошо, если ты хочешь, будешь работать. — На устах шатена начала появляться улыбка. — Посидишь со мной в кабинете, мне все равно нужна помощь. — Но… — Зеленоглазый часто захлопал глазами, пытаясь что-то сказать и силясь не закрыть глаза, ведь его ослабевший организм после полуобморока ещё полностью не восстановился. — Малыш, ты забыл про контракт? — Обманчиво сладкий голос откуда-то чуть ниже и светловолосый горестно усмехнулся. — Идём. Альфа потянул мальчишку за плечо, одновременно кивая Воле, который что-то шепнул бизнесмену. Убедившись, что омега почти стоит на ногах, он открыл дверь и придержал её для зеленоглазого. Смущенно улыбнувшись, Антон вышел пустой в коридор, медленно шагая к кабинету, пытаясь ловить, каждый раз легко ускользающее, равновесие.