Автор неизвестен.
***
Дёрнувшись, голубые глаза распахнулись, и их хозяин поднял голову с сложенных рук. Правая сторона лица онемела и теперь неприятно покалывала, посылая неприятные импульсы по коже. Арсений потёр руками лицо. «Как меня угораздило заснуть прямо за компьютером? Где все?» В секретарской было тихо и свет был приглушен в всегда светлом кабинете, стало даже чуть темнее и как-то поуютнее. Арсений потянулся и, расправив чуть съехавшую рубашку, снял с себя галстук. Чёрная, немного помятая из-за сна рубашка была застегнула наглухо и альфа ослабил две пуговицы, закатывая рукава. Странное, тяжёлое настроение висело над ним, он пытался отогнать его, как назойливую муху, но брови лишь сильнее ползли к переносице. Окинув изучающим взглядом свой кабинет, он наткнулся на упавшую папку, из которой рассыпались, словно покрыли пол белоснежным тонким ковром, листы. Бизнесмен поднял скинутую папку и замер с ней в руках, задумчиво смотря на кресло, в которое недавно посадил омегу. Оно пустовало и вместе с ним, в груди голубоглазого, образовалась какая-то похожая пустота. Действительно, в офисе было пусто - ни души. «Очень странно. Может быть, я до сих пор сплю?» Он ущипнул себя, но всё осталось на своих местах, не расплывшись призрачным миражом и не сменив локацию. Неясное чувство волнения охватило его, ведь брюнет проспал всего несколько часов, за которые, видимо, что-то произошло. Папка опустилась на стол и Арсений обогнул кабинет по кругу, хмуря свои брови и рассматривая детали. Ничего странного он не нашёл, когда подходил к окну. На город обрушились удушливой волной сумерки, которые покрыли приятным светом весь город. Арсений хотел было закрыть жалюзи, чтобы зеваки не высматривали в светлых окнах фигуры, но замер. Внизу, прямо около входа в здание, стоял самый страшный человек в жизни альфы, причина его беспокойных снов и сумбурных мыслей, причина негодования и кошмаров. Илья, задрав голову, смотрел на бизнесмена в ответ, слегка улыбаясь. Попов дёрнулся, отскакивая от окна и слыша, как его сердце ускорило ритм, а по пальцам прошлась неясная дрожь. Схватив телефон, брюнет выбежал из кабинета в чём был, намереваясь застать гада врасплох. С мыслью о том, что Макаров действительно держит его за дурачка, он подходил к чёрному входу, намереваясь выйти и подойти к сумасшедшему с тыла. Когда Арсений ощутил свежий воздух и лёгкое дуновение ветра, который тут же забрался под чёрную рубашку, начиная щекотаться, его что-то толкнуло сзади и альфа почувствовал удар, пришедший на заднюю часть головы. В глазах потемнело и его сознание стало уплывать, издевательски махая ему на прощание своей костлявой ручонкой. Отвратительный запах сосны и жженого костра витал в воздухе и Попову пришлось распахнуть тяжелые веки. Он проморгался, не понимая, что это перед ним. Все слилось в одну сплошную смазанную картинку и он смог лишь различить цвета. «Чёрный, чёрный, снова чёрный.» Силуэты, сидевшие перед ним он разобрал чуть позже, когда на его щеку обрушился удар, и когда та начала неприятно зудеть, альфа догадался, что удар был не первый. — Высокий, блять, на кой черт ты так сильно ему треснул? — Арсений разобрал этот прокуренный баритон откуда-то слева. — Алло, красавчик, открываем глазки. Брюнета сильно потрясли за плечо и он слабо дёрнулся, ощущая, как каждая клеточка тела начинает отдаваться жуткой болью, будто бы его долго пинали. Глаза он всё же открыл и быстро осмотрелся, по привычке отмечая про себя детали. — Шеф сказал не тянуть, поэтому давайте быстрее управимся с этим и поедем дальше. — Голубые глаза нашли источник звука и осмотрели мужчину в форме. — Что вам нужно? — Попов нахмурился, смотря перед собой, на того, кто сидел посередине, держа ноги в метре друг от друга. Альфа понял, что находится в фургоне, в одном из таких были увезены улики. Напротив него сидело трое спецназовцев, у всех были каски и ни лица, ни даже глаз видно не было. Подле него было ещё двое, они почти держали Арсения, чтобы тот не скатился по сидению вниз. — Слушай следующее, — говорил тот, на которого брюнет решил смотреть. Он достал откуда-то лист и ручку, тыкая ей в пленника. — Ты сейчас ставишь сюда роспись и мы спокойно вышвыриваем тебя отсюда. Такие дела. — Бумага подвинулась ближе к носу голубоглазого, но тот даже пальцем не двинул. — Что это? — Попов смотрел исподлобья, отмечая, что руки и ноги у него в полной свободе. «Чего им беспокоиться, Арсений? Пять сильных, обученных, вооруженных ребят и ты абсолютно голый, но зато с задранным носом» — Красавица, мне показалось или ты что-то промурлыкал? Отдан приказ - выполняй. Глаза Арсения налились синим. Никогда в жизни он не подчинялся никакому, никогда в жизни ему не смел никто перечить, никогда он не унимался так сильно… — Я не подпишу, пока не узнаю, что подписываю. Брюнет проглотил ком злости, понимая, что трезвость ума и хладнокровность сейчас были его козырями. Разгоряченный ум и пылкий разум могли сыграть с ним неудачную партию. — Бумага об отдаче половины акций твоей кампании. — Кому? — Тебя это не касается. Подписывай. Альфа оскалился, смотря на своё отражение в маске на спецназовце. «О каких гребаных акциях идёт речь? Почему это требуют с меня, а не со Стаса?» Брюнет хотел было ответить, но услышал громкие разговоры где-то за пределами фургона. Кто-то громко кричал и ссорился, явно развивалась драка. — Попов, не заставляй нас применять силу. Побыстрее. Голубоглазый и не собирался брать ручку в руки, со злостью окидывая взглядом фургон изнутри. Пути побега были не велики, точнее, их не было вовсе. Отдать половину акций - значит отдать половину своего владения, половину офиса, половину кампании. Попов никогда в жизни не подписал бы себе такой приговор своей же рукой. Снаружи послышался крик и выстрелы. Арсению померещились знакомые голоса. — Кто там? — Дыхание его участилось, ему показалось, что кричал Антон. — Твои друзья. — Спецназовец напротив поправил каску, выпрямляясь. — Арсений, я советую тебе быстрее принимать решение. «Твои друзья. Там мои друзья, там…» Арсений снова оскалился, отворачиваясь от бумаги, не желая видеть её. Он все ещё слышал приглушённые возгласы и возню, она напрягала его. «Не верить. Не верить. Не верь им, не верь. Это провокация, провокация» — Антон! Антон!!! Где Антон? Антон…. Попов вздрогнул, почти вскакивая, но рядом сидящие альфы усадили его на место, крепко схватив за руки. — Куда побежал? Подписывай и свободен. В альфе боролись два врага, которые устроили между собой настоящее побоище с кровью и криками. В ушах его стоял шум, а сердце начало стучаться в грудной клетке так, будто бы желало прямо сейчас выскочить наружу. Его могли подставлять, шантажировать, но, в то же время, все это могло оказаться и правдой, в таком случае… — Я сейчас добью эту мразь!!! — За этой приглушенной, но такой страшной фразой послышался выстрел. — Подонки. Рука быстро накалякала роспись и дверь фургона тут же начала сама открываться, альфа вылетел из машины, тяжело вдыхая свежий воздух. Лес, который открутил его своей темнотой ночи, сейчас совсем не пугал его, он все ещё слышал отдаленные голоса и сейчас точно убедился, что звал Антона именно Димка… Сквозь туманность, которая окутала его тяжелой пеленой, он сорвался с места, убегая на звук голосов и выстрелов. Деревья мелькали, словно высокие чёрные великаны, возвышающиеся высоко-высоко, и казалось, будто сейчас они закроют своими огромными ветвями небо и образуют над альфой купол, из которого тот больше никогда не выберется. Голубоглазый выбежал на поляну и увидел знакомых ему людей. Дима с Серёжей, стоящие чуть поодаль от тела, которое бездыханно валялось на тёмной траве. Сердце сделало кульбит, но тело, бездыханно лежащее на земле, было совершенно не похоже на тело Антона. Арсений поднял взгляд чуть выше и увидел омегу, который держал в дрожащей руке оружие, которым, видимо, подстрелил нападавшего. Волны облегчения, радости и странного счастья захлестнули бедного альфу, и он почувствовал головокружение, которое помешало ему в тот миг сделать шаг. — Антон… Брюнет сказал это тихо, но в образовавшейся тишине все присутствующие обернулись на него. Попов встряхнул головой, которая показалась ему сейчас очень тяжелой, и со всех ног побежал к причине своего беспокойства и бесконечного головокружения, который только и смог, что раскрыть в непонимании рот. Лесные цветы, будто бы где-то здесь, в этой темноте была свежая полянка, на которой росло множество красивых цветов. От омеги за несколько метров веяло приятным запахом и Арсений всеми лёгкими вдохнул его, прежде чем налететь на зеленоглазого. Сочетание темноты и запаха лесных цветов бросило его в воспоминания о клубной ночи, но он поспешно отогнал их, ощущая в себе целый, обрушившийся на него, шквал эмоций. Альфа испугался за мальчика, он действительно волновался, ему было страшно. Голубоглазый чуть не повалил омегу с ног, наваливаясь на тёплое, тяжело дышащее, тело и обхватывая его своими сильными, цепкими руками. — Ты… — Шатен не смог больше выдавить из себя, ведь крупное, сильное тело, которое налетело на него со всего маху сейчас сильно сжимало его в своих хищных объятьях. Антон лишь распахнул глаза и мог видеть ошарашенное лицо Серёжи и улыбающегося Димку. Светловолосый ощутил, как альфа буквально сжимает и разжимает его в своих руках, словно тот был какой-нибудь игрушкой. Арсений молча дышал им, тяжело шумя около уха. — Арс, все хорошо. — Серёжа подошел ближе, касаясь плеча друга. Антон чувствовал, как его конечности начинают неметь из-за недостатка притока крови. Он ощущал только крепкую хватку у себя на спине и выше, из которой его не выпускали. Арсений словно не слышал ничего, кроме своих собственных внутренних мыслей. Он просто замер, подавая признаки жизни лишь тяжёлым дыханием. Шастун понимал, что ещё чуть-чуть и он посинеет от той силы, с коей его сжимали. — Арс… — Антон шевельнулся в крепких объятиях, пытаясь разбудить замеревший разум брюнета. — Ар… с-с-с. Попов не реагировал, продолжая сжимать молодое тело и Антон опасливо взглянул на Серёжу, будто бы пытаясь прочитать на его лице ответ на образовавшуюся задачу. Чуть отклонившись назад, он заглянул голубоглазому в лицо, пытаясь и там тоже найти ответ. Пустой, испуганный, не мигающий взгляд и медленно скатывающаяся хрустальная слеза по бледней щеке. Омега приблизился к красивому лицу и дотронулся своими губами до чужих, нежно чмокая брюнета куда-то в мягкую верхнюю губу, дабы отрезвить чужой разум. В голубых глазах появился огонёк и они в миг перестали пустовать, удивлённо уставляясь на шатена. Арсений тут же разжал руки и взволнованно затараторил: — Господи… малыш, я… Прости меня, господи, — начал быстро-быстро говорить бизнесмен, оглаживая руки и плечи мальчика. — Я так сильно испугался за тебя… Арсений не успел договорить, как омега снова ткнулся своими большими, сладкими губами куда-то в угол губ альфы. Он так откровенно смотрел своими заколдованными зелёными глазами, Попову захотелось его поцеловать нормально, захотелось попробовать его на вкус. Ещё пару секунд он смотрел в эти болотистые омуты, будто бы спрашивая разрешения, а затем, схватившись рукой за шею парня с задней её части, притянул его к себе, хватая губами нижнюю и пробуя её на вкус. «Он действительно как сахар. Леденец, конфета, самый сладкий мальчик» Арсений попробовал вторую губу, тоже медленно смакуя во рту ее вкус, будто бы он был какой-то дегустатор, и фантомом ощущая её мягкость. Антон лишь расслабленно стоял, опираясь на тёплое тело напротив. Он не отвечал и не отворачивался будто бы онемев. Словно этим недопоцелуем Арсений окончательно убедился в том, что мальчишка жив и сейчас действительно стоит перед ним. Арсений отстранился от вкусных губ и с играющей взволнованностью в глазах взглянул в зелёные омуты. Не найдя в них тихо тлеющей неприязни или намёка на страх, альфа схватил омегу за запястья, падая носом куда-то в его шею. Несколько отвратительно жгучих слёз подкатилось из голубо-небесных глаз. Попов не пытался остановить их, позволяя упасть на чужую шею. Темнота наступающей ночи уже окутала их и падающих хрустальных слезинок не было видно никому, кроме шатена, который ощутил их своей чувствительной кожей. Арсений скривил лицо, в попытке остановить противную слабость, которая накатила на него в виде воды на щеках. Он почувствовал, как светловолосый освободил одну руку из его хватки и тут же запустил её в тёмные волосы, осторожно поглаживая чужую голову. — Ребят, нужно вызвать катафалк и огородить территорию. Кто займётся этим? — Попов почувствовал своими губами вибрацию, которая прошлась от шеи Антона, передаваясь альфе. — Сейчас вызовем службы и можем ехать по домам, как дождёмся. — Дима подошел ближе к Антону, чтобы отчётливее видеть его лицо в темноте. Тот кивнул и альфа тяжело вздохнул, начало странной истерики миновало - Антон взял эту задачу на себя, поглаживая темноволосую голову и тихо-тихо говоря на ухо. — Арс, всё хорошо, ты слышишь меня? — Альфа чуть дёрнулся, подавая знак. — Мы вместе стоим тут, я и ты, мы вместе, рядом. Сейчас главное - это мы и наша безопасность. Со всем остальным мы справимся. Слышишь? — Попов поднял голову и его красные глаза стали доступны видимости шатена. Он не стыдился этого, перед Антоном он не стыдился ничего. — Хороший мой, посмотри на меня. — Альфа поднял саднящие от бесконечных слез глаза на зелёные и в темноте, стоящей в лесу, они показались ему магничящее-чёрными. Омега вытер двумя руками чужие слёзы, останавливая их. — Хватит. Шатен серьезно смотрел в голубые глаза, будто бы из них двоих альфой был именно он, а не Арсений, который лишь снова тяжело вздохнул, совсем обессилено шепча: — Я безмерно благодарен тебе. — Арсений наконец собрал свои чувства и мысли, растравляя все более менее по порядку. В голове уже не было шума, он отчётливо слышал сказочную тишину леса, лёгкий шелест листьев и знакомый, отдающий сладкой слабостью внизу живота, запах. — Антон! Иди сюда! — Шастун переглянулся с альфой, замечая на красивом лице заломленные брови и взгляд, который вселял уверенность, но было чувство, что где-то там, далеко сидит мерзкий страх, поедающий всю сущность брюнета. — Прости. — Антон мазнул рукой по чужому плечу, уходя к коллегам. Арсений не сдвинулся ни на миллиметр, продолжая смотреть теперь вдаль, сквозь выросшие деревья и листву. Он постепенно осознавал, что сделал и какие последствия теперь это повлечёт. Отдача половины кампании неизвестно в чьи руки был слепой и вынужденный шаг, Арсений испугался и теперь обязан отвечать головой. «Ты слишком слаб и глуп. Омега оказался куда сильнее тебя, он вернул тебя в чувство и помогает тебе во всем. Он твой источник энергии и силы. Как же ты жалок и пуст…» Собраться и быть сильным - вот, что нужно было сейчас альфе. На его бедовую голову свалилось множество приключений и большие ответственности, от которых не существовало путей к побегу. Если все выходы заблокированы, придётся научиться ходить по стенам, иначе, тебя ожидает смерть. Она готова в любую секунду показать своё лицо и, отливающую блеском, крепкую косу. Чтобы не попасться в её крепкие жилистые руки приходится выкручиваться и делать это не только с физической быстротой, но и умственной. Арсений заранее не отчаивался, понимая, что за ним всё равно стоит множество людей, которые при любых обстоятельствах не бросят его. В любом случае, один такой точно есть… Спустя пятнадцать минут тишина леса и его томное, тягучее спокойствие уже испарились, на их место приехали машины спецслужб, погружая лес своими яркими мигалками в тревожность, которую брюнет ощутил на своей коже, покрываясь мурашками. Профессионалы тут же накинулись на него с просьбами дать показания и он рассказывал, как все было тут, когда он оказался на поляне. О фургоне и подписи альфа предпочёл пока умолчать. Краем глаза он поглядывал в сторону омеги, которого, словно ростовую куклу, сначала поверхностно осмотрели, а затем усадили в одну из машин и что-то долго обсуждали с ним. Арсений, не видя мальчика уже достаточно долгое время в своём поле зрения, ощутил слабую тревогу, которая начала трепыхаться где-то в сильной груди. Оставив Серёжу отдуваться перед полицией, альфа отошёл в сторону, глубоко вдыхая воздух. Тоненький шлейф откуда-то справа знакомых лесных цветов почудился ему и он пошёл в ту сторону, успокаиваемый тем, что Антон все же тут, если он слышит его запах. — Мал… Антон? — Альфа подошел к машине скорой помощи, отворяя дверцу. — Внутри сидело несколько санитаров и они одновременно обернулись на мужчину, который тут же нахмурил свои брови. — Извините. Шатена в машине не оказалось и Арсений, смутившись, хлопнул дверью. Он огляделся, осматривая полянку. Расставленные в лихорадочном порядке машины служб и несколько ярких лент, которые повязали от одного дерева к другому, огораживая место выстрела. Позов беседовал с врачом, явно что-то доказывая ему, а несколько полицейских, круживших вокруг огороженной территории, словно большие шмели на поляне, принялись что-то записывать в свои блокноты. Антона не было видно. «Что если они не уехали и забрали его также как меня? Что если он просто ушёл в темный лес один? Что если с ним что-то случилось и он в одной из скорых? Что если…» Сзади Попова обдало слабым ветром и он принёс не только лесной воздух, пропитанный напряжением и волнением, но и целый букет свежих лесных цветов. Арсений прикрыл глаза, разом выдыхая все переживания. Мальчишка здесь, с ним всё в порядке. Спустя секунду перед брюнетом вырос Антон, заставляя Попова почти поперхнуться нахлынувшим запахом. В свете мигающих огней и этом полумраке омега казался до ужаса красивым. Острый нос и подбородок, гладкая, будто бы из бархата, кожа и такие по-женственному большие мягкие губы и ветвящиеся кудряшки. Арсений честное слово засмотрелся на это сказочное зрелище, так ничего и не сказав. — Арс? Все в порядке? — Его голос отрезвил брюнета и тот наконец-то моргнул. — Д…да. Антон был немного выше альфы и сейчас это приносило ему плюсы. Он осторожно шагнул ближе и, не разрывая зрительного контакта, опустил свою руку на темную мягкую копну волос, медленно поглаживая её. — Ты искал меня? — Шатен подошел ещё ближе, из-за чего его локоть согнулся, а Арсений почти упёрся носом в чужое плечо. Лесные цветы вновь принялись душить альфу, и он в первый раз в своей жизни готов был проиграть бой. — Скоро уже разрешат ехать домой. — Кто нас отвезёт? — Попов прислонился носом к широкому плечу, ощущая запах одежды и сладкий запах тела Антона. — Стас едет за нами, Серёжа уже набрал ему. — Отчего-то Арсений ощутил сейчас всю свою настоящую беспомощность во всей красе. То, настолько на самом деле он был жалок и слаб по сравнению с омегой, который сейчас медленно поглаживал темноволосый затылок, расслабляя брюнета. — Ты хочешь от меня тепла? Альфа чуть повернул голову к шее светловолосого, утыкаясь в неё лбом. Он задумался в эту секунду, что же он сейчас чувствует. Прислушавшись к себе, его щеки вспыхнули алым цветом, а дыхание с каждой секундой становилось все сбивчивее. Лесные цветы были полностью в его распоряжении и Арсений как-то тяжело вздохнул их с молочной шеи. Брюнет почувствовал, как мальчишка дёрнулся, но потом лишь замер, оставаясь в прежнем положении. Альфе захотелось попробовать шатена, потрогать его, коснуться и сжать в своих хищных объятьях, захотелось чтобы омега принадлежал только ему, захотелось, чтобы все знали, что этот мальчик только его. — Я хочу тебя себе. — Темноволосый успел прошептать эту фразу до того, как к ним буквально подлетел Матвиенко, принося вихрем запах сладкого мёда. Омега схватился рукой за чужое запястье и дернул в сторону, во время ставя Попова рядом с собой. — Серёня! Че случилось? — Глаза у мальчишки будто бы чуть вспыхнули своим цветом, отчего он стал вдвойне красивее. «Интересно, при мне его глаза так реагируют? Почему я не вижу этот свет?» — Мы уже скоро поедем, поэтому пришёл вас предупредить. Есть одна неточность. — Он бегал своими маленькими карими глазками по высоким фигурам и всё будто бы не решался. — Со Стасом едет Павел Алексеевич, — Серёжа смотрел на альфу, который пытался вырвать свою руку из цепкой хватки шатена. — И они требуют твоих объяснений прежде чем ты зайдёшь в машину. Арсений чуть прикрыл глаза и Шастуну показалось, что тот стал бледнее. Он переплел с ним пальцы, на всякий случай. Альфа больше не вырывался, уверенно сжимая холодные пальцы в ответ. — Я понял. Постараюсь сделать это в мягкой форме. — Альфы смотрели ещё какое-то время друг на друга, словно у них сейчас выстраивался свой немой диалог. — Спасибо. — Это ещё не всё. — Хвостатый переминался с ноги на ногу, засовывался руки в карманы. Смотрел он на лица, а потому, сцепленных, почти заведённых за спину, рук он не видел. — Так как Воля решится тоже приехать, одного места будет не хватать. Я подумал, что к Павлу Алексеевичу мы точно никого не посадим, а Димка тяжелый для моих больных коленей. Поэтому… — Хорошо, я понял тебя. Мы сядем вместе на одно место. — Альфа ощутил, как его руку сжали скорее всего до побеления костяшек. — Сейчас идти? Матвиенко кивнул и они втроём пошагали мимо скорых и полиции, которая что-то обсуждала между собой. Антон изо всех сил пытался вырвать руку из мертвой хватки альфы, но это было сравнимо с мелкой ракушкой, попавшей в цунами, который был готов в любую секунду обрушиться с огромной силой и скоростью. Альфа ещё несколько секунд сжимал чужую ладонь, а затем чуть ослабил хватку, из-за чего Антон успел выдернуть свою руку. После того, как шатен всё же выдернул руку и его тут же отвлёк Позов, который подлетел к омеге со скоростью гепарда и чуть ли не запрыгивая на Шастуна, он больше не видел Арсения. В машине ехали он, Паша, который всю дорогу читал праведные лекции о поведении, поддакивающий Стас, Серёжа и Дима. На вопрос о брюнете, Серёжа тихо ответил ему, что тот решил доехать на такси, тем более, что этот лес он более менее знает. — И ты так просто отпустил его?! — Шатен возмущался шёпотом, но Матвиенко всё равно шикнул на него. — А что я должен был сделать? Схватить в охапку и запихнуть в машину? Он сильный, взрослый и самостоятельный альфа. Найдёт пути выбраться, если что. Шастун резко отвернулся от коллеги. Злиться на Серёжу смысла не было, ведь он действительно ни в чем не виноват. Омега не понимал такого странного поведения Арсения. Будто бы какие-то качели: то вверх, почти до самой вершины, то вниз, по крутому склону. Антон не любил горки, а уж горки из чувств и эмоций тем более. «Что-то определённо случилось. Трудно объяснить человеку, что он не должен разрушать стены дома, спасающего его от непогоды, что он не должен сжигать поле, которое принесёт ему хлеб, что он не должен убивать сердце, верней и преданней которого он не найдёт никогда и нигде на свете» Ему не было обидно, нет, он испытывал непонимание и растерянность, в которую его ввело странное поведение альфы. Во что бы то не стало нужно понять, что происходит, решил для себя шатен.