Владимир Ток.
***
— Объясни мне причину тогда! Зачем ты достаёшь меня, а? — Дима развёл руки в стороны, сидя в своём кресле. Его очки, которые он надевал всё реже и реже съехали сейчас почти на кончик носа, ведь их хозяин совершал эмоциональные движения. — Серёж, не пудри мне мозги! Отвернись и работай. Матвиенко, словно в ответ на просьбу коллегам, мотнул головой и повернулся к своему компьютеру, о чём-то думая. Кабинет офиса был залит солнечным светом и этот свет частично попадал на Позова, чьё ухо было красным из-за этого свечения сзади. Димка с какой-то неприязнью на лице глянул на хвостатого и принялся дальше стучать по клавишам. — Дим, я хочу как лучше. Ты что же, не доверяешь мне? — Матвиенко не отступал и снова повернулся к коллеге, скрипя своим стулом. — Послушай, я единственный из вас всех знаю Арсения дольше и лучше. Я смогу помочь, если ты расскажешь мне, что случилось на той встрече. Позов снял мешающиеся очки и принялся тереть уставшие глаза. Его чуть сгорбленные плечи будто говорили о том, насколько их хозяин устал и сколько месяцев отдыха ему требуется. Но Диму было сложно выгнать с работы, пока этот трудоголик не раскроет всех дел и не перепишет подчистую все бумаги, он не сдвинется с места и будет изображать из себя скиф. — Ладно, тогда вот что я скажу. — Он сложил руки в замок и с внимательным прищуром уставился на своего слушателя. — Когда Арсений позвал меня помочь ему в важном деле, я сразу понял, что это дело касается Ильи. Естественно, я согласился и пообещал себе, что ни в коем случае не упущу ничего из того, что будет происходить, чтобы всеми силами помочь другу. — Дима откинулся на спинку кресла. — Так получилось, что мы упустили нашу рыбу. Она сорвалась с удочки в самый последний момент, и для альфы это выглядит только так, но мне удалось увидеть одну очень мелкую, но очень значимую деталь. — Серёжа не решался даже моргнуть, чтобы не пропустить ни единого важного слова. — Во время того, когда Макаров убегал, они успели лишь на секунду пересечься с Арсом у самого входа в уборную. Я был посторонним смотрителем, ведь успокаивал Антона, но мои глаза увидели, как Илья в последнюю секунду совершил странное движение рукой. Я по-началу думал, что мне показалось, но когда я увидел, что Макаров после потянулся к карману, все мои догадки подтвердились. — Позов повернулся в кресле боком, закидывая ногу на ногу и с интересом наблюдая за напряженным коллегой. — Макар успел сорвать какой-то элемент с одежды Арсения и, видимо, собирается этим удачно воспользоваться. Удивления или малейшего шока на сосредоточенном лице Серёжи омега не увидел. Тот лишь задумчиво кивнул и, откинувшись на спинку своего скрипучего кресла, стал теперь подбородок, хмурясь. — Насколько я знаю Попова, тот бы не позволил вот так просто обвести себя вокруг пальца. Арсений из тех, кто любит сложные задачки. — Думаешь, он специально дал стянуть с себя это что-то? — Да. — Серёжа схватился рукой за своё плечо, смотря куда-то чуть выше поверхности стола. — Этот шаг более свойственен ему. — Я буду очень рад, если это действительно так. — Дима чуть оживился и его маленькие глаза забегали по фигуре коллеги. — Я хочу верить в то, что Арсению удасться выиграть этот бой.***
С утра Антон понял для себя одну важную вещь. Илья не жаждал смерти омеги или Арсения, ведь этот подлец знал, где живет Шастун, а значит, знал все и о голубоглазом уже больше месяца. Следовательно, почти не навредив им физически, его действия изначально не были направлены на уничтожение персон. Они были направлены на что-то более подлое и корыстное. Зеленоглазый так загорелся этой мыслью, что в офис он принесся практически ураганом, чуть ли не снося с ног Матвиенко, который, зевая во весь рот, вышел в холл за кофе Павлу Алексеевичу. — Сорян! Серёжа открыл было рот, чтобы начать вещать неаккуратному молодому поколению об уважении и правилах компетентности в стенах серьезного помещения, но потом бросил эту затею, забирая кофе и уходя в противоположную сторону. Шатен залетел в свой кабинет, намереваясь тут же рассказать всё что он думает своему начальнику. Пробежав Оксану, которая вздернула брови на его бешеный вид, Шастун хотел открыть прозрачную дверь, но та оказалась заперта. — А… Эт… А где? — Антон развернулся на месте с вопросительным выражением лица, на что Суркова тихо хихикнула. — Нет его ещё, Антош. Давай лучше клади вещи и идём к Павлу Алексеевичу составлять рекламный постер. — Она взяла пару папок в одну руку, прижимая их к себе, словно самое дорогое, второй принялась щёлкать мышкой в компьютере. — А то скоро наш партнёр должен объявиться, а у нас даже постер недоделан. — Как это… Как это? Вы уже все знаете? — Гримаса немого непонимания, видимо, не собиралась сегодня сходить с лица омеги. — Да, Антош, Стас ещё с самого утра успел всё доложить. — Этим «Антош» называла шатена только Окси и он привык слышать это коверкание только из её уст. Оно звучало от неё как-то слишком по-сестрински приятно и тепло. — Постер будет решаться без Попова? — Омега отмер и двинулся к Сурковой, по пути оставляя на своём столе сумку и легкое пальто. — Если он успеет придти - хорошо. Нет - значит нет. Станислав Владимирович выберет всё сам. — Когда Шастун подошел к коллеге ближе он ощутил слабый запах ромашки, который так сильно шёл этой утонченной девушке и приятно проходился по рецепторам. — Арс будет недоволен. — Себе под нос проговорил Антон. — Ты решишь это. — Омега дёрнулся, ведь не ожидал, что девушка услышит его фразу, но затем согласно кивнул, выходя из секретарской в прохладный коридор офиса.***
— Я умываю руки! — Стас поднял обе ладони вверх и звучно хлопнул ими по столу. — Нет, нет, Стас, пожалуйста, подумай. — Ира, скорчившая рожицу, почти подпрыгнула на своём стуле и обижено скрестила руки на груди. — Ты делаешь очень невыгодный ход! — Кузнецова обращалась с самого начала к Шеминову на «ты» и это со временем вошло в привычку. Станислав Владимирович, сидевший во главе своего стола, встал, задумчиво обходя кресло, и оперся о него обеими руками. — Почему?! — Он обвёл всех присутствующих возбужденным взглядом. — Дайте мне хоть одну причину, почему я должен продолжать возиться с этим делом. Хоть единую, здравую идею!.. Я расскажу вам сказку. Жила была тетя, у неё не было детей и счастья тоже вообще не было. Сначала она долго плакала, а потом стала злая. Эта тетя - я. Поэтому я злой и очень справедливый. Шатен потёр холодными пальцами виски, стараясь заглушить все существующие звуки, путём погружения в себя. Он устал от криков Стаса, которые глухо разносятся по всему кабинету, он устал от позы, в которой сидит вот уже полчаса, он устал, очень устал. Подняв взгляд его зелёные глаза нашли застеклённую полку, что висела почти под самым потолком, но была в доступности протянутой руки. На ней стояло множество запечатанных дорогих бутылок различного алкоголя и омегу пронзила острая боль в районе затылка. Пока эта глупая боль не начала крепчать, он решил для себя, что раз уж сегодня пятница, значит самое время пойти в клуб и развеяться, но очень осторожно. Эта щекотливая мыслишка о прекрасном окончании дня и продолжения ночи будто бы дала шатену волну странной энергии, которую тот во время не упустил. — Хорошо, Ира, хорошо. — Шеминов уже сидел в кресле, а альфа подошла почти к самому столу шефа, что-то щебеча ему. Эти монотонные разговоры вокруг, это тяжёлое вздыхание Стаса на каждый диалог Ирины, это тяжкое, серое настроение давило и угнетало Антона. Он пожалел о том, что сейчас рядом нет брюнета, который всегда находил решение для всех проблем Антона. С этой проблемой было бы довольно глупо беспокоить его альфье превосходство, но шатен ставил ставку на то, что бизнесмен сам бы поинтересовался, что случилось. — У нас есть три варианта рекламных постеров, составленных на сегодняшний день. Посмотрите… Шастун вновь мотнул головой и голос начальника стал будто бы глуше и тупее, звуча теперь в почти половину громкости. Омега не желал сейчас слушать чужой голос, он желал сейчас почувствовать себя в сильной безопасности, в укрытии чужого запаха и тела, которое находилось бы прямо за ним, нависая и создавая купол защиты, которой так сильно хотелось шатену. Но альфа был далеко и шатен лишь поежился, натягивая рукава безразмерного пиджака на свои костлявые руки, которые покрылись мурашками от представления тепла сильного тела. Отчего то ему вспомнились изучающие касания губ альфы, который, действительно, будто бы пробовал их на вкус, разве что не откусывал. В животе образовалось что-то лёгкое, совсем невесомое, и, с немым звуком, лопнуло, разнося тепло, хранившееся внутри, по всему организму. Шатену нравились касания альфы и его жесты. Весь брюнет из себя представлял грозную, властную натуру, которая с огромной силой сносила половину людей на своём пути только лишь взглядом и авторитетом. Те, что были чуть неуверенны в себе или те, что были не равны ему по силе, тут же семенили подальше. Странная интуиция Антона подсказывала ему, что этот человек стоит хоть малого внимания от омеги, и он не боялся его. Чужая властность не пугала и отталкивала, а возбуждала и заставляла колени подгибаться в подчинении перед сильным телом, но не трястись в страхе или убегать от пряного запаха коньяка и орехов. — Или если мы переместим эти две вещи вот… Антон вновь вернулся в свои думы, размышляя над тем, что Арсений и его отсутствие рядом так сильно и ещё больше заставляют Шастуна думать о брюнете. Это раздражало до первого дёргающегося глаза. Привязанность - одно из самых мерзких чувств, что мог бы постигнуть человек. Оно включает сердце и вредит разуму. Омега ощущал, как теперь без Попова рядом он не может спокойно существовать, находиться в состоянии своей нормы и чувства умиротворенности. Если рядом нет альфы, нет его крепкого запаха, пронзительных, чистых, голубых глаз и крепких рук, Антону плохо, невыносимо плохо. Всё тело потихоньку начинает ломить, а голова, кажется, вот-вот и разорвётся на мелкие кусочки. Слабость, накатившая сейчас на омегу, накрепко прибила его к стулу, и шатен стал беспокоиться о том, что не сможет встать без посторонней помощи. Он поднял затуманенный взгляд вперёд и наткнулся на Димкин прищур. Немая мольба о спасении в зелёных глазах буквально кричала, чтобы коллега хоть как-то вытащил его из этого состояния. В следующую секунду нога Позова дёрнулась и Антон ощутил как Ира, наконец-то отлипшая от Стаса и теперь сидевшая рядом с шатеном, тоже дёрнулась и вопросительно уставилась на Диму. Он кивнул на мальчишку и она развернулась к нему, в удивлении поднимая брови. Тот сильно съехал на стуле, грозясь оказаться на полу, зелёные глаза были прикрыты, а дышал омега через рот и очень тяжело, словно старый, слабый гусь после того, как его переехала телега с сбруей коней. Шастун видел перед собой всё так, будто было на маленьком клочке бумаги нарисовали яркими красками красивую четкую картину, и теперь кто-то смял этот лист с шедевром, и все цвета перепутались, а образы слились, теряя свои очертания. Кто-то за подмышки вздёрнул Антона вверх и по знакомому усилившемуся запаху зеленоглазый понял, что Кузнецова взялась вытаскивать его из этой странной «дрёмы». Касания альфы будто бы свежий источник воды в сухой беспощадной пустыне. Когда Ира погладила его по щекам и переплела с ним руку, Шастун окончательно пришёл в себя, сжимая чужую руку в ответ, словно это был какой-нибудь спасательный круг в морской, синей, бездонной пучине. — Спасибо. — Прошептал омега, и Кузнецова легко кивнула ему, будто бы они вот так сидели тут всегда. Стас продолжал бубнить про недоделанные постеры, а Антон не смел больше думать об голубоглазом альфе, ведь даже мысли способны ввести податливый разум шатена в состояние катастрофы. Тёплая рука в его четко ощущалась и Шастун в ответ ощущал её, стараясь теперь вслушаться в разговор за дубовым столом, дабы отогнать от себя, засевшего в мозгу, Арсения.