Свет для Гриммо

Час первый. Малфой чувствует необъяснимую тревогу, поднимающуюся откуда-то из глубин души. Казалось, буквально пару мгновений назад все было в абсолютном порядке, и вот — у него уже трусятся руки, Бодроперцовое зелье, которое он готовил по специальной просьбе Грейнджер, безнадежно испорчено: он высыпал слишком много натертого рога двурога. Не дай Мерлин о его косяке узнает Снейп: засмеет ведь своего «лучшего ученика», который так-то уже и звания мастера добился. Парень уничтожил следы испорченного зелья и снова принимается за работу. Однако тревога продолжала сковывать тело, Драко нервничает по неизвестной причине и не находил себе места. Час второй. После нескольких попыток и выпитого Умиротворяющего зелья Драко успокоился и наконец смог сварить Бодроперцовое зелье и, отправив его с совой Грейнджер, принялся за другие заказы. Тревога чувствовалась где-то фоном, однако Малфой предпочел ее игнорировать. Час третий. Выполняя заказ Долгопупса, Драко мельком вспоминает слова Люциуса об обручальных кольцах Малфоев, которые теперь носили представители семейства Малфой-Поттер. — Мой отец отмечал, что чудесным образом через них супруги могут чувствовать очень сильные эмоции друг друга: например, безмерное счастье или большой страх. — Но я думаю, ересь все это, — высказал Сириус, выпивая виски. — Иначе какого черта вы с Нарциссой носите другие кольца? — У Малфоев есть несколько вариантов обручальных колец, и наши обладают иной силой… — начал было Люциус, и Сириус в очередной раз фыркнул, твердя, что главная ценность обручальных колец чистокровных семей — лишь во времени создания и стоимости. Будущие родственники чуть ли не ввязались в драку, пытаясь доказать друг другу свое мнение, и лишь строгий тон Северуса и крики беременной Нимфадоры спасли мэнор от крушения. Драко и Гарри ушли в спальню отмечать помолвку еще к середине спора и не очень-то много от этого потеряли. Скорее, приобрели. Правда, Нарцисса посоветовала ставить Заглушающие чары в следующий раз. Это воспоминание помогло Драко понять: что-то тревожило Поттера, и очень сильно. В последнее время Гарри действительно нервничал слишком сильно, да так, что Малфой порой предпочитал убегать в свою лабораторию от недовольства на тему: «Ты меня не любишь!». Почему-то ни одно доказательство Гарри не убеждало в том, что Драко его любит, а оттого бывший слизеринец лишь больше злился. Час четвертый. Умиротворяющее зелье уже не помогало справляться с тревогой, которую ощущал Драко. Рыкнув с досады, парень вызвал Патронус-воробья и собрался было уже высказывать тираду на тему того, что он ощутил его эмоции и какого черта Гарри так нервничал, ведь ему нельзя, но его прервал ворвавшийся в лабораторию патронус в виде выдры. — Драко, где бы ни был — срочно давай в Мунго! Кричер переместил Гарри в больницу, и ты ему сейчас очень нужен! — проговорил патронус голосом Грейнджер. — И если ты не явишься сразу же, как получишь патронус — я откручу тебе голову! Драко еще с третьего курса знал, что иметь дело с разъяренной Гермионой — плохая затея, поэтому быстренько запечатал лабораторию и помчался к министерскому камину, чувствуя, как тревога — уже и Гарри, и его собственная — заполоняли его. Час пятый. Прибыв в Мунго, Драко сразу кинулся искать Гарри и Гермиону. Вторую он, на счастье, нашел быстро — та стояла недалеко от камина. — Что происходит?! — парень подбежал к ней. — Что с Гарри? — А как ты думаешь?! — фыркнула магглорожденная, больно схватив Драко за запястье и поволокла его в сторону отделения. — У Гарри начались схватки, и он решил дождаться, когда они будут через определенные интервалы! Черт подери, я убью Рона, который притащил ему маггловские книги по родам! Додумался же! Не мог подумать своей головой и вспомнить, что у мужчин беременность идет вообще не так! И при схватках надо сразу же мчать в родовую часть! Гарри же это говорили, но куда там! Он еще три часа ждал и считал свои схватки! Кричер пытался его убедить, напоминал слова врачей. В итоге только когда Гарри сознание потерял, притащил его сюда! Благо я как раз была тут! Драко ощутил, как сердце буквально за мгновение словно рухнуло вниз и поднялось на свое законное место, а руки обдало холодом. Твоего ж драккла! — Что-о?! Гарри совсем страх потерял?! — он чуть не взвизгнул, вырывая руки из хватки Грейнджер и обгоняя его. — В какой он палате?! Я Гарри устрою веселую жизнь! Нет, сначала пусть в себя придет, а потом я ему покажу, где Мерлин зимует! Вот сука! Драко чуть ли не летел по родовому отделению, но Гермиона его остановила, схватив за запястье. — И куда ты пойдешь?! Он без сознания, врачи пока стараются стабилизировать его состояние. Гарри в операционной, а мы пойдем в назначенную ему палату. Тебе надо сконцентрироваться и успокоиться и верить, что все будет хорошо. Час шестой. Драко сидел в палате и пытался успокоиться. Добиться от колдомедсестер никакой информации не получилось, лишь узнали, что состояние Гарри стабилизировали, но он без сознания. Гермиона несколько раз выходила куда-то и возвращалась отчего-то слишком бледная. От чая, предложенного одной из работниц Мунго, оба отказались. Драко перестал чувствовать тревогу Гарри еще два часа назад и его это теперь начало сильно беспокоить, однако информация о стабилизированном состоянии оставалась прежней. Он то и дело порывался пойти к реанимации, но Гермиона останавливала парня. — Ты ему сейчас ничем не поможешь. Роды — процесс непростой, особенно у мужчин в волшебном мире, сам понимаешь. Дай врачам спокойно делать свою работу, от твоего присутствия ситуация не улучшится. Если бы Грейнджер не была лучшей подругой Гарри, Драко бы ее укусил. Из вредности. Но понимал, что сейчас магглорожденная права. Час седьмой. Приехал Рон и тоже попал в палату ожидания. Хоть Гермиона обещала, что устроит ему веселую жизнь из-за маггловских книг, которые тот по доброте душевной притащил Гарри, на деле же именно она успокаивала Драко, собиравшегося чуть ли не кусать Уизли. Рон предпочел потом быстренько ретироваться. Пол в палате ожидания, казалось, скоро сотрется от постоянного хождения Малфоя от стены к стене. Новостей не поступало, и его это до жути нервировало. — Чертов Поттер, вот какого черта нельзя было сразу сообщить о схватках! А еще и ждал, идиот! Доигрался! — он рычал, постоянно пиная несчастную тумбочку возле кровати. Грейнджер молчала в ответ, понимая, что на самом деле Драко до одури боялся за мужа. Давно уже выучила, что у Малфоя защитная реакция от страха — это злость на всех вокруг. К слову, после того, как она это осознала, все воспоминания о Драко в учебные годы ей пришлось пересмотреть. Как и отношение к нему. Час восьмой. Гермиона в очередной раз пришла откуда-то чуть не зеленая, и Драко собрался было звать колдомедика на помощь, но девушка чуть улыбнулась и, махнув головой, достала Укрепляющее зелье. — Я не просто так оказалась в отделении беременности и деторождения, — призналась она и опустошила флакон. — У нас с Фредом будет еще малыш. Только если что, я вам не говорила! Я обещала Гарри, что ему первому скажу! — Угу, иначе эта гормональная бомба, некогда бывшая моим лучшим другом, нас втроем загрызет, — усмехнулся Рон и получил подзатыльник от нервничающего Драко. — Да что ты? — Вам смешно, а у меня муж без сознания, и меня к нему не пустят! — рыкнул Малфой и вскочил. — Грейнджер, я тебя непременно поздравлю, но несколько позже, когда буду убежден, что с Гарри все в порядке. — Ладно уж, молодой папаша, — хохотнула она. — Веди себя прилично, а то крестным не возьму. Драко изумился и больше ничего не сказал, мысленно думая о том, что Грейнджер с дуба рухнула — делать крестным бывшего Пожирателя смерти. Однако внешне это выглядело так, будто он смутился, и Рон от этого похихикивал. Драко еще раз убедился, что ненавидит его. Час девятый. Рон собрался было отпаивать Драко успокоительным, когда в реанимационном отделении раздалась тревога и кто-то из колдомедсестер таки ляпнул, что процесс родов пошел не по плану. Конечно, имя Гарри Поттера никто не назвал, однако бывший слизеринец успел накрутить себя до такой степени, что стихийной магией умудрился сломать кровать и ту самую несчастную тумбочку. В итоге въедливая Гермиона выяснила, что проблема возникла вообще у девушки-сквиба и вскоре все наладилось, однако Малфоя было уже не остановить. Он поперся в реанимационное отделение, игнорируя возмущение Гермионы и злой шепот Рона. Даже Инкарцеро его не остановило — этот упрямец пополз, невзирая на хихикание младшего Уизли. Час десятый. Санитары притащили Малфоя назад в палату ожидания, а Грейнджер тут же отобрала у него палочку. Драко лишь чудом собрался, чтобы не высказать девушке все, что он о ней думает и пожалел ее лишь из-за ее беременности. Откуда ни возьмись появилась Нарцисса с букетом лилий на пару с Джинни. Увидя бывшую конкурентку, Малфой взвился. — Тут вообще-то палата, а не проходной двор! — Смею напомнить, что вы с Гарри сами выбрали меня крестной для вашего малыша, так что заткни ротик чем-нибудь полезным, Драко, — с сарказмом произнесла Джинни и, достав из бумажного пакета принесенное зеленое яблоко, впихнула его парню в зубы. Малфой злился и не понимал, почему его мать над этим хихикала. Час одиннадцатый. В палату заявилась Молли, и Драко готов был выть от такого количества Уизли на один квадратный метр. Единственным спасением в комнатушке являлась его мать, но когда она заговорила с Молли о том, где же будут крестить малютку, Драко взвыл и выскочил из палаты и отправился сидеть под дверьми реанимационного отделения. Он все еще не чувствовал состояние Гарри, и это его напрягало. Слова колдомедсестер о том, что все под контролем, его не успокаивали. — Чертов Поттер… Ненавижу тебя… Придурок… — Драко укусил руку, стараясь физической болью перекрыть страх душевный. Час двенадцатый. Из реанимационного отделения выскочила колдомедсестра и, увидев Драко, всплеснула руками. — А, вот вы где, папаша! Быстренько пойдемте со мной! — не дожидаясь ответа, она схватила его за руку и потащила в реанимационное отделение. Заведя в кабинет, она выдала ему халат, бахилы и навела какие-то чары. — Переодевайтесь! Вас должны к мужу допустить! Драко трясущимися руками быстро переодевался, пытаясь понять, в чем дело. Гарри стало плохо? Требуется переливание? Что-то не так с малышом?! Что вообще происходит?! Вдруг страх и тревога сменились ощущением болезненности, словно бы окованного счастьем. Малфой изумился, но не стал зацикливаться на этом. Переодевшись, он отправился за медсестрой. Она довела его до родовой палаты и чуть ли не впихнула внутрь. Драко зашел и увидел… Гарри. В сознании, счастливого и заботливо укрытого одеялом. Темные потные волосы разметались по подушке, немного слиплись, лицо выражало вселенскую усталость и вместе с тем некое блаженство. Весь мир словно бы схлопнулся для Драко, оставив существовать только эту палату со снующими уже где-то вдалеке врачами. Для Драко существовал только лишь Гарри. И белый чуть шевелящийся сверток у него в руках. Вдруг в отчего-то ошеломительной тишине палаты раздался тихий, но трогательный то ли плач, то ли всхлип. — Что такое, солнышко? — Драко услышал полный нежности голос мужа. — Сейчас папа придет, сейчас… Малфой резко вдохнул с шумом, и Гарри поднял свой усталый и счастливый взгляд на Драко. Парень, казалось, еще шире улыбнулся и поманил Драко рукой. На почему-то словно негнущихся ногах Драко подошел к ним, опустился на стул рядом с кроватью и трясущейся рукой погладил Гарри по плечу. Поттер чуть развернул сверток так, чтобы Малфою было лучше видно… Драко обомлел. Крохотный ребенок, еще красный, жмурился и осторожно двигал крохотными ручками, чуть задевая себя по лицу. Малыш вдруг чуть приоткрыл глаза, словно бы взглянул на Драко (хотя, конечно, на деле это было не так), и снова зажмурился и агукнул. — Это будто бы «привет, папа!», — усмехнулся Гарри и посмотрел на Драко блестящими изумрудными глазами. — Это девочка, Драко. Малфой, стараясь унять сильно колотящееся сердце, улыбнулся, придвинулся ближе и легонько поцеловал мужа в искусанные губы. Вся злость на него, все тревоги и волнения ушли куда-то прочь, и их место заняло, буквально затопило ощущение вселенского счастья. Разделенного на двоих. Нет. На троих. Еще и на очаровательную девочку, похожую на таких разных, но любящих родителей.