***
— Рэйвен! Игнорируя собственное имя, девушка выскользнула в холл и, не оборачиваясь на злого, как гуль, Дэмиана, направилась к выходу из дома. Свежий воздух всегда отрезвляюще действовал на юного ассасина, будь то морской бриз, обдувающий Башню Титанов, или кусающе-ледяной ветер, свистящий над открытыми террасами Нанда Парбат. И демонесса надеялась, что сырой воздух Готэма остудит пылающий гнев, который расходился от юноши волнами, грозя в любой момент сбить её с ног. — Рэйвен! — гаркнул Дэмиан, едва за ним закрылись массивные входные двери. Девушка отлетела на значительное расстояние и замерла под ветвями декоративного клёна. Надежда на то, что молодой Аль Гул успокоится, таяла с каждым его шагом в её сторону: нарастающая злость уже давила на рёбра, а нездоровый блеск зелени в глазах всё больше напоминал отравленные воды Ямы Лазаря. — Не смей убегать от меня! — Я не собираюсь разговаривать, когда ты в таком состоянии, — как можно спокойнее отозвалась демонесса, делая шаг в сторону. — А придётся, — ассасин в два прыжка оказался рядом, сжал в кулаке ткань слишком широкой толстовки и резко дернул на себя. — Хватит, Дэмиан! — не выдержала девушка. — От твоей ярости физически больно! — Ты мне будешь говорить о боли?! — взревел юноша. — Ты бросила меня у Башни! Ты не давала знать о себе двадцать шесть месяцев! А теперь я узнаю, что ты едва не свела счёты с жизнью! И это я причиняю тебе боль?! — Прямо сейчас — да! Твои эмоции хуже огненного шторма в Преисподней. — О, так теперь ты их видишь? — мрачно ухмыльнулся Дэмиан. — А что произошло тогда? Магический сбой? Астральные бури? Или ты просто решила игнорировать всё, что я к тебе испытывал?! — А как, скажи на милость, я должна была догадаться, что твои чувства — это нечто большее, чем буйство подростковых гормонов? — Рэйвен даже не заметила, как повысила голос, который почти сорвался на крик. — Как должна была понять, что это не мои фантазии и не моё отчаянное желание быть любимой тобой?! — Не пытайся прикидываться глупее, чем ты есть, — прошипел юноша, подходя почти вплотную, вынуждая демонессу вжаться спиной в шершавую кору дерева. — Из всех людей ты одна знаешь, что я чувствую! Чёрт, ты — единственная, к кому я это чувствую! И ты, всё рано, собиралась… Что, перспектива жизни со мной хуже смерти? Зачем, Рэйвен?! Почему? Рваного дыхания едва хватало на короткие фразы, пальцы вцепились в материал её рукава, словно Дэмиан боялся, что демонесса вновь попытается сбежать от него. — Я уже говорила — у меня не было выбора, — девушка бросила попытки вырваться, замирая под требовательным и немного пугающим взглядом. — Что мне оставалось, когда отец планировал убить тебя? — Не поддаваться на шантаж. — Это был не шантаж, Дэмиан! Он собирался это сделать. Потому что потерю остальных я могла пережить, но твоей смерти не вынесла бы. И он был прав… Тогда, на Апоколипсе… Как по-твоему отцу удалось выбраться из кристалла? — Мы уже побеждали Тригона и нашли бы способ справиться с ним ещё раз, — хмуро бросил юноша. — Нет, не нашли бы, — покачала головой демонесса. — Тебя не стало бы той же ночью. По мой вине, а может, и от моих рук. После того, что случилось у Башни… У меня едва хватало сил сдерживать его. Я… боялась уснуть. Боялась, что во сне он проберётся в мой разум. Но оборвав свою жизнь, я могла навсегда запереть его. Тогда это решение казалось верным. — Идиотское решение трусливой девчонки! — Знаешь что?! — Рэйвен дёрнула рукой, освобождая ткань от захвата ассасина и уже собиралась послать его на понятном языке, но в порыве собственных эмоций, не рассчитала сил. — Ау, — тыльная сторона ладони врезалась в ствол дерева, запястье хрустнуло, зацепив обрезанный сучок. — Тц. Дай посмотрю. Не дав девушке возразить, Дэмиан аккуратно взял её ладонь в свою. Смуглой кожи коснулись холодные, почти ледяные пальцы, а из-за отворота беспалой перчатки выпала крохотная часть до боли знакомого прибора. — Сломался, — почти грустно выдохнула демонесса. — Ты знала, что на тебе «жучок»? — нахмурился юноша. — Как давно? — Кларк сказал мне о нём в первый же вечер, — тихо призналась Рэйвен. — Но ты его не сняла. — Думала, что тебе будет легче, если ты будешь знать, где я, — пробормотала девушка, опуская глаза. Ложь. Рэйвен повторяла её так часто — Кларку, Лоис и, особенно, себе — что начала в неё верить. Она берегла этот крохотный прибор по другой причине, такой неправильной и эгоистичной. — На самом деле, — голос понизился до шёпота, — я надеялась, что ты, когда-нибудь… захочешь… снова меня увидеть. Дэмиан выдохнул сквозь сжатые зубы, всё ещё переполненный гнетущими эмоциями, но теперь больше расстроенный, чем злой. А при упоминании Супермена в нём явственно вспыхнула ревность, от чего хотелось закатить глаза, но голова кружилась так, что даже это действие было чревато. — Отпусти. — Один раз уже отпустил, — буркнул юноша. — Дэмиан, — Рэйвен выдохнула, мысленно призывая на помощь всё своё терпение. — От твоей злости и беспричинной ревности уже в глазах темнеет. Мне нужна медитация. Минут двадцать, а лучше… — У тебя есть час, — заявил ассасин, делая шаг назад, давая девушке чуть больше пространства. — Возвращайся в спальню, я побуду внизу. — Сад меня вполне устраивает, — попыталась возразить демонесса, но… — В дом, Рэйвен, ты замёрзла! Устало выдохнув, но, решив не тратить силы на очередной спор, девушка выбралась из-под ветвей клёна и, взлетев над лужайкой, скрылась в одном из тёмных окон.***
Промелькнувшую мысль уйти медитировать в библиотеку или гостиную (просто из вредности) пришлось отогнать — слишком уж много народу было в поместье. Как ни крути, а спальня оказалась тем самым тихим уголком, в котором нуждалась демонесса. Прислуга уже подготовила комнату ко сну, проветрив так, что даже ковёр казался холодным. Едва занявшееся пламя в камине не спешило разогнать ночную прохладу, оно же не давало спальне полностью раствориться во мраке. Рэйвен всегда было комфортно в темноте. Она пряталась от окружающего мира, который оставался на виду для самой демонессы, не нуждавшейся в свете чтобы видеть. Тьма позволяла слиться с тенями, стать одной из них, пустой и прозрачной, в противоположность тому, как девушка ощущала себя прямо сейчас. Эмоции — слишком много эмоций — переполняли, собственные чувства раздирали изнутри, как взбесившиеся звери. Гнев рвался наружу, обида скручивала внутренности ледяной спиралью, страх гнал прочь из поместья, где девушка медленно, но верно, становилась заложницей собственных чувств, которые приковывали к месту сильнее колдовских цепей. Грохот невыносимо тяжёлого сердца, пополам с хриплым дыханием, давил на уши, вытесняя все прочие звуки. Ноги отказывались держать, руки дрожали, пытаясь унять рвущуюся наружу магию, которой внезапно тоже стало в избытке. Нужно успокоиться… А лучше уйти. Туда, где станет легче, где будет теплее. Не только телу, но и душе… Мысль проскользнула в реальность нитями сиреневато-чёрного дыма, готового унести Рэйвен прочь. И растворилась под тихий ироничный смешок, когда в голове демонессы сложился образ. Он смотрел на неё из подсознания мягкой зеленью глаз с отблесками драгоценных камней, невыносимо-притягательно улыбаясь одним уголком рта. Она почти слышала уверенный стук его сердца и почти чувствовала тепло его рук на себе. Дэмиан… Рэйвен сбежала от него и к нему же рвалась вернуться. О, Мать Азар, ну почему именно в этого надменного мальчишку её угораздило влюбиться?! Он раздражал своей ядовитой ревностью, командирскими замашками и непоколебимой уверенностью в собственной правоте. Причём, последнюю черту Дэмиан, явно, унаследовал от Бэтмена! И всё же, она здесь — в темноте его спальни, разбавленной слабыми всполохами огня в камине, в его толстовке и джинсах… А от её укороченных волос пахнет его пряным мылом — ароматом, который так сильно нравится им обоим. Они любят одни и те же книги, пьют одинаковый чай под тихое ворчание Дэмиана о кружках и чашках, которое Рэйвен всегда находила забавным. Она знает каждый шрам на его коже, а он — всех её внутренних демонов поимённо. Они могут говорить часами, столько же времени спорить, а потом так же долго молчать, тепло прижавшись друг другу и дыша в унисон. Демонесса закусила губу, чувствуя, что именно последнего ей сейчас так сильно, почти отчаянно не хватает. В груди что-то сжалось, выдавив тихий стон из горла и пару капель — из глаз. Следующий вздох дался легче, успокаивая сердце и очищая разум. Будет нелегко, но она справится. Они справятся. Вместе.***
Дэмиан трижды обошёл поместье, успокаивая звенящие нервы и разбушевавшуюся фантазию, выплёскивающую на него один пугающий образ за другим. Он не хотел даже думать о том, что Рэйвен собиралась сделать с собой и что сделала бы, не прилети Кент в последний момент. Похоже, теперь он в долгу перед Суперменом. И этот факт раздражал ещё больше, вызывая ту самую, как его девушка изволила выразиться, «беспричинную ревность». Чёртов Кент… Добренький, мать его, криптонец, которому Рэйвен позволяла утешать себя, заботиться и (не дай Дарксайд!) обнимать. В общем, делать всё то, в чём два года назад оказала Дэмиену. И плевать, что их отношения не выходили за рамки отец-дочь, само их существование бесило до спазмов в грудной клетке! Юноша сверился с часами, тихо выругался, обнаружив, что прошло всего полчаса, уже подумывал в четвёртый раз обойти дом, когда внимание привлекла суета в дальней части сада, рядом с фамильным кладбищем. — Проблемы? — уточнил ассасин, поравнявшись с одним из охранников. — Нет, мой Господин, — заверил мужчина, склонив голову. — Всего лишь несмелая попытка проникнуть на территорию. Уже пресекли. Пробраться в сад она не смогла. — Она? — Да, Господин, судя по фигуре и языку тела, женщина. Охранник в двух словах описал незваную гостью, которая появилась словно из неоткуда, как будто точно знала парочку секретных входов. Женщина обладала стройной фигурой, ростом в районе ста семидесяти сантиметров, двигалась по-кошачьи плавно и носила схожие с тем же зверьком «ушки» на голове. — Кайл, — догадался Дэмиан. Значит, выжила и даже прискакала в поместье, возможно завидев пожар чуть ранее. Интересно, за его отца переживала или надеялась поживиться чем-нибудь? Дэмиан склонялся ко второму варианту, привычно не доверяя воровке со стажем. Но охрана уверяла в обратном — Женщина-кошка, как будто, и не пыталась войти в дом, просто прошлась по саду, заглянула на семейное кладбище и исчезла также неожиданно, как появилась. Велев усилить патрули, юноша пошёл по территории тем же маршрутом, что и Кайл, уже через несколько минут остановившись у могил Томаса и Марты Уэйн. На еще свежем холмике земли рядом с ними, где стоял лишь крест, обмотанный белым полотенцем, лежало несколько, явно в спешке сорванных цветов. Крохотные бутоны с заострёнными лепестками отдаленно напоминали пятиконечные звезды и резко контрастировали с тёмной почвой. Тяжело вздохнув, Дэмиан решил оставить проблему с сентиментальной воровкой отцу, ещё раз взглянул на часы и, резко развернувшись, направился в сторону дома. Отведённый Рэйвен час, успешно подходил к концу, но ассасин решил дать своей девушке, а заодно и себе, ещё несколько минут, едва слышно шагая в сторону кухни. Чашка чая была бы весьма кстати — ночной воздух не баловал теплом. — Ты сказал, что любишь её? — прогремело голосом Тодда, едва юноша переступил порог. — Отъебись! — на автомате огрызнулся Дэмиан, не настроенный на очередной «душевный» разговор со старшим братом. — Сядь! — Колпак, судя по тону, был настроен самым серьёзным образом. — Тц. Проигнорировав тяжёлый взгляд и перекатывающиеся бугры мышц под футболкой Джейсона, юноша обошёл стойку достал чашку из шкафчика и плеснул в неё ароматный напиток из всё ещё парящего чайника. — Какое тебе дело до моей личной жизни? — через плечо бросил Дэмиен, отрезая дольку лимона. — Не льсти себе, мелкий, в обычной ситуации мне было бы глубоко похуй. Но, раз уж так вышло, что от твоей «личной жизни» зависит весь мир, — Тодд булькнул в свой бокал щедрую порцию виски. — Выкладывай. — Отвяжись, — уже спокойнее отозвался юноша. — Ты зовешь её «хабибти», — несколько чайных капель пролилось на столешницу. — Неосознанно? Дэмиан выдохнул, насухо вытер устроенный им беспорядок и, прихватив свою чашку, опустился на стул напротив брата. — Я отдаю себе отчет в словах и действиях. — Тогда в чём проблема? — Колпак отхлебнул из своего бокала, выжидательно глядя на мелкого, но тот лишь неопределённо дёрнул плечами. — Только не говори, что ты, блять, затащил девушку в спальню ради… — Я с возрастом на Грейсона стал похож или у вас с отцом болезненная сексуальная одержимость? — рыкнул юноша, пронзая Тодда взглядом. — Папаша тоже спрашивал? — Он надеется, что это подростковые гормоны, — выплюнул ассасин, сделав короткий глоток. — И что, когда либидо поутихнет, я найду себе более «подходящую партию». — В морду не дал? — ухмыльнулся Колпак. — А хотелось? На последний вопрос Дэмиан невесело усмехнулся. У него нечасто возникало искреннее желание дать Бэтмену по зубам. От души и с размахом. Но в тот раз оно было. — Если ты уверен в своих чувствах, почему просто не скажешь ей? Ассасин замялся, опустил глаза, снова поднял их, сперва на чашку с чаем, потом на бокал с виски и, наконец, на Тодда. Джейсон, поняв жест по-своему, достал второй бокал, щедро наполнив его янтарным напитком. — Тц. — Выкладывай уже, герой-любовник. — Мне было двенадцать, когда мы познакомились. В первый день она спасла мне жизнь, а сутки спустя я едва не подрался с отцом, когда тот за ней явился. — Со своим или её? — Да с обоими, — выдохнул юноша. — Я думал, это чувство благодарности. И любопытство. С ней было… интересно, — он пожал плечами. — Комфортно. Спокойно… Я, — Дэмиан поставил локти на стол, на пару секунд пряча лицо в ладонях. — Я сам не заметил, как стал зависим от неё. Словно это какая-то долбаная одержимость. Ассасин замолчал, опуская руки и отворачиваясь к тёмному дверному проёму. Говорить с пустотой казалось легче (и привычнее), чем делиться переживаниями с человеком, даже членом семьи. — Я не видел её два года, — наконец, выдохнул юноша. — А потом она просто появилась во внутреннем дворе Нанда Парбат, и весь мой самоконтроль ушёл на то, чтобы не броситься к ней в ту же секунду. Я, чёрт возьми, Кента за её спиной не сразу заметил, а он тот ещё… — Шкаф с антресолями, — подсказал Джейсон. — Ладно, суду всё ясно, ты попал и возможно на пожизненное. Осталось признать это вслух. — Я… Не знаю, как сказать. — По-английски, — ухмыльнулся Тодд. — На арабском ты уже всё сказал, братишка. — Я не об этом, — отмахнулся Дэмиан. — Не знаю, почему, но иногда кажется, что я теряю себя в этих чувствах. И признание, как последняя черта. А, вспоминая одержимость моей матери отцом, я… Я не уверен, что готов шагнуть в пропасть. — Ты… боишься? — Я ничего не боюсь! — А теперь повтори это, представив Рэйвен с остриём у горла. Образ вспыхнул в голове так ярко, что ассасин на пару мгновений прикрыл глаза. Тодд понимающе кивнул и пододвинул к брату бокал с виски. — Слушай, страх — это естественно. Ты всю жизнь абстрагировался от него, а теперь чувство подкралось и укусило тебя за мелкую надменную задницу. — Я не знаю, что мне с этим делать, — тихо признался Дэмиан, поднёс ко рту бокал, но, принюхавшись, поставил на место. — Со всеми этими… чувствами. — Знаешь, — ухмыльнулся Джейсон, ловя очередной взгляд брата в сторону двери. — Ты пойдёшь наверх, признаешь, что вёл себя, как идиот и поделишься с адской птичкой кусочком своей одержимости. Возможно даже дашь за него подержаться. — Тц, придурок. — Главное — не дави, — продолжил Колпак, игнорируя выпад в свой адрес. — Ни на неё, ни на себя. Насколько я понял, вы, двое, привыкли к постепенно развивающимся отношениям, но за два года порознь так соскучились, что бросились с места в карьер. И оказались не готовы к тому, что на дне не пуховая перина. Дэмиан устало выдохнул. Как ни тяжело было признавать, но слова Тодда имели смысл. И это напрягало. — Как ты пьёшь эту дрянь? — проворчал ассасин, поднимаясь. — Она воняет. — Виски, пацан, благоухает ароматом гармонии, мудрости и обещанием лёгкого забвения. Точно не хочешь? — Нет, — уверенно заявил юноша, направляясь в сторону двери. — Спокойной ночи. — Я бы пожелал тебе противоположного, — лениво отозвался Джейсон. — Но у нас ночует всевидящий мужик, который считает себя отцом твоей девушки. Так что не шалите, пташки.***
Рэйвен мысленно обозвала себя трусихой. В третий раз, когда снимала толстовку, намереваясь лечь в постель. Потому, что притвориться спящей было проще, чем встретиться с Дэмианом лицом к лицу и вновь пропустить через себя весь спектр его негативных эмоций. А уж оттенков плохого настроения у юного Уэйна было больше, чем бэтарангов в его снаряжении. И то, и друге могло быть в одинаковой степени смертельным… Нет, на сегодня достаточно, ей нужно отдохнуть. Холодный шёлк пижамы, на которой кто-то любезно подшил рукава, скользнул по телу, отзываясь мурашками на коже. Ещё одна причина поскорее забраться под тёплое одеяло, где крайне желательно заснуть до прихода хозяина спальни. «Если он придёт, » — пронеслось в голове, обдавая тело иным чувством холода. Пару раз выдохнув, загнав подальше собственные неприятные мысли, и в пятый раз причесав волосы, Рэйвен, наконец, устроилась среди подушек. Которые пахли всё тем же мылом с пряностями… Азар, это будет долгая ночь! Демонесса скорее услышала, чем почувствовала Дэмиана за пару секунд до того, как он и его мощнейший эмоциональный самоконтроль вошли в спальню, на корню обрубая любую возможность прочесть его настроение. Бросив попытки и обозвав себя трусихой в четвёртый раз, Рэйвен быстро развернулась к окну, кутаясь в одеяло по самые уши. Которые старательно прислушивались к шагам, шорохам в ванной и хлопанью дверями — настроение юного ассасина можно было понять не только через способности эмпата, но также по резкости и громкости всего вышеперечисленного. Однако Дэмиан вёл себя тихо. То ли действительно успокоился, то ли загнал кипящее море собственной ярости под титановую броню, которая могла рвануть в любую минуту. Возможно, им действительно стоило пожить в отдельных спальнях, хотя бы первое время… Пока девушка размышляла о сложности их отношений, юноша успел покончить с вечерней рутиной и шагнуть в темноту спальни. Матрац за спиной чуть прогнулся под его весом, но дальнейших действий не последовало. — Я знаю, что ты не спишь, — наконец, выдохнул Дэмиан. Рэйвен позволила его спокойному тону с лёгким оттенком усталости пройти через собственные чувства и только потом обернулась. Ассасин сидел на постели вполоборота с прямой, всё ещё напряженной спиной, но смягчившимся взглядом, который больше не пугал острыми гранями или ядовитой зеленью. — Я не хочу снова ссориться, — тихо произнесла демонесса, разворачиваясь всем корпусом. Одеяло сползло вниз, рука сама собой легла на пустое пространство между ними. — Как будто я хочу, — фыркнул ассасин. — Но мы будем. — Полагаю, да, — Дэмиан бросил короткий взгляд на пламя в камине, а потом на его отблески в глазах девушки. — Для нас обоих будет лучше заранее решить, как поступать в подобных ситуациях. Я не хочу, чтобы ты убегала, а тебе сложно находиться рядом со мной в такие моменты. — Дик и Кори расходились по комнатам, — вспомнила Рэйвен. — Дулись друг на друга, как дети, — хмуро проворчал юноша. — Мирились они совсем не детским способом, — усмехнулась девушка, припоминая, с какой скоростью вылетала из башни, едва ощутив подступающее «цунами», грозившее накрыть старших Титанов и напугать тех, кто помладше. Криками — так точно. — Хочешь, чтобы мы… — Нет, — Рэйвен даже думать боялась, что будет с её чувствами, магией и ближайшим окружением, если на неё разом обрушится такой эмоциональный шторм. — Так что мне сделать? — спросил ассасин, наклоняясь чуть ближе. «Не злиться? Держать себя в руках? Сказать вслух то, что чувствуешь?» — пронеслось в голове демонессы. Странно, но последнего ей хотелось сильнее всего. — Согрей меня? Дэмиан растерянно моргнул, но возражать не стал и, стянув футболку, забрался к девушке под одеяло. Жар его тела почти проник ей под кожу, а отпущенные, с лёгким вздохом эмоции, прокатились внутри тёплой волной нежности и трепета, с едва заметным послевкусием обиды, о которой сейчас не хотелось говорить. — Больше не злишься? — Злюсь, — прошептал юноша, крепче прижимая к себе демонессу. — И буду злиться, если ты ещё раз выкинешь или скроешь от меня нечто подобное. Но моих чувств к тебе это не изменит. — Дэмиан… — Спи. Остальное обсудим утром. Решив не спорить, Рэйвен удобнее устроилась на плече ассасина, чувствуя, как его пальцы пробираются под край рубашки, нежно поглаживая её спину, а губы невесомо касаются лба. И шепчут что-то незнакомое, непонятное, но ласковое, погружающее в спокойный сон с лёгкой улыбкой на её собственных губах. — Сладких снов, хабибти.