Запах луны

В это место всегда стекается всякий сброд: таверна на отшибе деревушки, название которой мало кто удосуживается запомнить, и Ким - не исключение. Это просто место, чтобы переночевать и расслабиться -как и сотни других таких же, ничто не ново - народ в таких местах не особо шумный, это не городские таверны с их праздными настроениями. Здесь собираются люди, чья судьба так или иначе претерпела переломный момент, после которого многие вряд ли вспомнят, как веселиться. Большинство посетителей либо наемники, либо воры и убийцы, либо... Бутылка красного сухого стремительно пустеет: Ким сидит в самом углу, подальше от остальных, и пьет прямо из горла. В случае потасовки ему бы не хотелось тратить лишнее золото за битую посуду. Судя по почти меланхоличной атмосфере трактира, вряд ли сегодня здесь кто-то надумает махать кулаками. Приятное тепло растекается по телу мужчины, но голова трезвая. Слишком трезвая. Ему даже немного жаль, что тело настолько устойчиво к ядам. Сейчас это скорее минус, чем плюс. Он с завистью смотрит на другого мужчину двумя столиками дальше - уже, видимо, в сопли: на лице блаженная улыбка, глаза будто в дымке. Ему хорошо. Он не думает. Ким не думать не может. Мысли, как назойливые насекомые, то и дело жалят в разные участки памяти. "Опять будешь с каменным лицом смотреть как они плачут, да?" "У Церкви будет много вопросов, если тебя заметят" "Развлечься...как развлечься в этой дыре, как отключиться?" Новый посетитель слишком шумно входит в таверну - высокий и не в меру волосатый мужчина, его бы даже можно было принять за ликантропа в таких лохмотьях. Хозяин трактира закатывает глаза, как только мужчина подходит к стойке. -Опять ты...- Как отчаянно он это говорит. Крупный мужчина виновато улыбается и чешет свой затылок. -Гарт, ну чего ты, я же ничего не сломал в прошлый раз… Налей мне как обычно...- Хозяин только тяжело вздыхает, ставит большую кружку перед посетителем и наливает в нее какой-то напиток. -Ага, только зачем-то притащил дохлого рябчика и кинул на стойку. Ладно…И не вздумай опять распугивать постояльцев своим воем, Гарри. Поешь ты отвратительно, уж извини за прямоту. И деньги вперёд! - Как только кружка наполняется до краев, мужчина бросает на стойку пару монет и оглядывает зал. Ким потерял интерес к этой сцене ещё на момент упоминания пения и принялся допивать вино, уставившись в стол перед собой. "До Ярнама сутки ходу. У меня в запасе все, кроме коктейлей, но они скорее всего и не понадобятся на этом маршруте...а если..."- планирование прервано басом этого волосатого. -Вечер добрый, коллега. Я присяду?- “Коллега”? Ким не ожидал компании, обычно к нему подсаживаются чтобы начать драку. Редко - чтобы завязать знакомство. Ещё реже… да нет, это вообще первый раз, когда его так поприветствовали. Мужчина бесцеремонно падает на стул напротив, не дожидаясь позволения. Ким чуть возмущённо приподнял бровь. В этом освещении из-под стекол очков его взгляд выглядит если не хищно, то довольно угрожающе. Должен был бы. Но на лице внезапного гостя не читается вообще никакого страха, только интерес. Не сработало?... - С чего ты взял, что мы коллеги? К слову, я, кажется, не давал своего согласия на компанию. - Тон Кима холоден и равнодушен. Уж что-что, а людей от себя отталкивать он умеет. Вынужденная мера, с учётом профессии. Мужчина тут же встаёт со стула и виновато поджимает губу. Но никуда не уходит. -Ну… Ты же охотник? - Холодность Кима сменяется удивлением. Как он?...Ким не носит значков. Или формы, по которой простые люди вычисляют адептов этой профессии. Даже стандартного оружия, как топоры-пилы или трости, он не носит. Только мушкетон и пистолет. Но сейчас оба они в номере наверху, надёжно спрятаны под половицей. Удивление на лице охотника не ускользает от взгляда собеседника и он снова садится, теперь улыбаясь. -Так я прав, ты - охотник! -Как ты догадался? - Наконец выдавливает из себя Ким, поставив пустую бутылку из-под вина под стол. Какие-то странные черты лица у его собеседника - очень длинные для мужчины волосы, густые баки и усы почти полностью скрывают губы, а вот глаза... Это, наверное, то, что называют добрыми глазами. Ким видел такое только у детей. У взрослых таких видеть ему ещё не доводилось. И если он тоже охотник - тогда вдвойне чудно. -Глаза. Только у нашей братии они бывают… Такими. - Все-таки тоже охотник? У Кима в ответ возникает много вопросов к незваному собеседнику. - Странно только, что ты без оружия.- Мужчина делает большой глоток из своей кружки и, не стесняясь, рассматривает Кима, будто тот какая-нибудь картина или новый вид оружия, внимательно сканирует глазами лицо, чуть склоняет голову на бок, чтобы сменить угол обзора. От этого взгляда становится некомфортно, как будто этот человек в лохмотьях пытается заглянуть Киму в душу. -У меня точно такое же недоумение. И, пожалуйста, перестань так пялиться, как минимум это неприлично.- Мужчина действительно отводит взгляд, но ему, кажется, ни капельки не стыдно. Он только пожимает плечами. -Извини, я всегда так смотрю, если меня что-то заинтересовало. Так где твое оружие? -А твое? - Этот вопрос, кажется, застал собеседника врасплох. Он делается то ли грустным, то ли обеспокоенным, то ли все вместе, и озирается по сторонам. Молчит. А потом, сделав ещё один глоток, наконец решается ответить. - Я его потерял. Ким бы подавился, если бы сейчас пил. Но бутылка пуста, а на новую тратиться он не планировал. Потерял?! Охотник потерял оружие? Вдали от Церкви? Как он тут вообще выживает? И, черт возьми, как вообще можно потерять эту дурацкую пилу, она же огромная! Хотя… Одно предположение у Кима все же появляется: перед ним один из тех трусов, что бегут из боя, роняя свое оружие, едва завидев первого же зверя. Эти твари действительно внушают страх, некоторые- первобытный ужас, но к этому готовят. Этому учат. Нельзя быть охотником и бояться монстров. Их нужно убивать. Без страха и сожаления. Ему становится мерзко разделять с этим человеком одно пространство. -Бежал из боя и потерял?- Все же решает спросить Ким. Преждевременные суждения не рациональны. Хоть чувства и бегут вперёд разумных мыслей, воли он им не даст. И никогда не даёт. -Нет! Я что, правда похож на труса? - Ох, сколько возмущения в этом голосе. Мужчина резко встаёт и демонстрирует свою руку - три глубоких шрама. Явно когти ликантропа. На другой ещё шрам - похоже на укус церковной твари. - Трусы уходят с поля боя целыми, а меня за эти годы потрепало знатно. Я, кажется, не представился - Гаррье Дюбуа, 41 отряд Церкви. - Ищейка церкви, значит. Ким действительно погорячился в суждениях. 41 - четверка в номере - обозначение карательного отряда. Те, кто имеют право без суда и следствия убивать всех, у кого проявляются признаки болезни. Или даже подозрение на них. Люди без страха. И совести. Впрочем, не Киму судить об этом, учитывая то, чем занимается он сам. -Прошу прощения за оскорбительное предположение. Ким Кицураги. - Мужчина протягивает собеседнику руку в знак знакомства. Тот жмёт ее с бó‎льшим количеством энтузиазма, чем требует ситуация. Его брови вопросительно подняты -Я о тебе не слышал. Ты же у Германа учился? - Ким лишь кивает. Скользкая тема. Конечно, иногда на него находит желание с кем-то поговорить о своей жизни, о прошлом или текущем. Но сегодня явно не один из таких дней. Тем более он не станет раскрывать свои карты перед церковником. -А разве есть другие варианты, у кого можно учиться? Я работаю один. Видимо, поэтому ты обо мне и не слышал. - Ким надеется, что Гарри не уцепится за эту информацию. Только Гарри как раз из тех, что надежды не оправдывает. В любом из смыслов. -Один? Но как? Ты изобрел какое-то супер крутое оружие? Или ты бессмертный? В чем твой секрет? Ким усмехается и откидывается на спинку стула. -Ты серьезно думаешь, что я буду раскрывать свои секреты первому встречному? - Самодовольная улыбка играет на его лице. Гарри выглядит почти разочарованно. Обезоруживающе разочарованно - как ребенок, который уронил в грязь леденец. Он допивает свой напиток. -Ну...хотя бы что-то скажи. Пожалуйста! Я умру от любопытства, если ты не скажешь! Какой же этот тип несуразный... Ким начинает думать, как бы от него избавиться. Совершенно беспардонное создание. От коллеги по цеху все-таки ожидаешь хоть какого-то профессионализма и сдержанности, а тут не пахнет ни тем ни другим. Сколько ему лет? И почему, создавая такое впечатление, он все ещё на службе? Может, это у него есть какой-то секрет? “Это все, конечно, очень интересно, но время близится к полуночи. Пора и честь знать"- думает Ким. Но другая мысль, будто пощёчина, прилетает откуда не ждали. "Ты уже месяц ни с кем толком не разговаривал! А этот безобидный. И, кстати, симпатичный вполне. В твоём вкусе." - Ким шумно выдыхает чтобы утихомирить собственную голову. Нет, он определенно идёт спать. Ещё пару предложений - и все. -Хорошо. Я больше полагаюсь на ловушки, чем на лобовые атаки. Из оружия у меня только огнестрел. Мне так удобнее. - Как всегда, сухо и по делу. Собеседник задумчиво трёт пальцами ручку своей кружки. -То есть, ты избегаешь больших зверей? - В этом вопросе не было ничего провокационного. Только вот Кицураги на секунду возмутился. Это он так ненавязчиво его трусом обозвал сейчас? Вернул, так сказать, любезность? -С чего ты взял?- Ким опёрся ладонью о стол, глазами сверлит Гарри. -Эй, я не ради оскорбления это спросил, а для информации! Просто больших эффективнее как раз в ближнем бою устранять. Я не знаю, сколько нужно извести патронов, чтобы ту же церковную тварь вырубить. А пилой - раз-раз и готово. Слова другого охотника не лишены логики. На крупную "дичь" действительно уходит непростительное количество амуниции. Не только патронов, но и коктейлей Молотова, разных бомб и ядов. Но это окупается с лихвой ценником, который Ким выставляет своим заказчикам. Можно сказать, его услуги - это то, что может позволить себе только хорошо обеспеченный слой населения. Потому что он делает свою работу чисто, быстро и не задаёт вопросов. В отличии от Охотников Церкви, которые зачастую не щадят и близких заражённых людей. -Я охочусь на любых тварей. Размер не имеет значения. Но да, ты прав - на крупных действительно приходится потратиться. - Ким лезет в карман куртки и достает оттуда кисет с табаком. Все-таки передумал уходить спать. По крайней мере, на ближайший час. Ловко сделав себе самокрутку, охотник берет подсвечник, стоящий на столе, чтобы от него прикурить. Гарри смотрит, как мужчина выдыхает дым... завороженно? -Ким, ты такой крутой! - Кицураги усмехается, чуть-чуть смущённо. Но помимо лёгкого восхищения в глазах мужчины ещё читается и зависть, с которой он смотрит на самокрутку - совсем как пёс, глядящий в тарелку хозяина грустными глазами, но не издающий ни звука. -Есть такое. Тебе скрутить? - Стоило потраченного табака! Грустный взгляд Гарри сменился искренней радостью. А потом уже и смущением. -Да, пожалуйста, если можно... Люди постепенно расходятся, таверна пустеет. Рука Гарри выглядит огромной на фоне тонкой ладони Кима, когда тот передает самокрутку своему коллеге по цеху. Вряд ли у него была именно пила. Скорее всего, какая-нибудь секира. Отлично бы легла в такие ручищи. -Так как ты потерял свое оружие? Секира или пила? Теперь очередь Гарри откинуться на стуле. Он смакует терпкий сладкий дым, чуть закашлявшись и прикрыв глаза, будто пытается вглядеться в клубы дыма. Морщины собираются на его лбе, исказив лицо в гримасе боли. -Кажется, пила...и...я не могу вспомнить... - Мужчина тяжело вздыхает и бросает взгляд на хозяина таверны.- Эй, Гарт, налей ещё одну! Ты будешь? - Ким заглядывает в опустевшую кружку собеседника, чтобы принюхаться. Фу, рецина! Как он это пьет? Крепкий, смолянистый напиток , с запахом кожи и свежего торфа. На вкус примерно такой же. -Нет, спасибо, я такое не пью. -А что пьешь? ГАРТ! -Да не ори ты, я тебя и так слышу. Этот что-то будет? - Гарт кивает на Кима. -Красное, сухое. - Грех отказываться, если уж угощают. -Да, красное сухое! -Так он же и выпил последнюю бутылку. Больше нету, уж извините! -Значит, не судьба. Да я и не планировал пить больше одной. - Подытожил Кицураги, докурив самокрутку. -Так что с тобой случилось? Хозяин трактира осуждающе смотрит на Гарри, поставив напротив него очередную кружку мерзкого пойла. Монеты падают в узловатые пальцы мужчины. -Он уже неделю тут бухает вместо того, чтобы работу свою делать. - Говорит Гарт и ретируется куда-то в подсобку. Гарри игнорирует этот комментарий, делая большой глоток из кружки. -Я пытаюсь забыться. И у меня это даже получилось, потому что я не помню, что я пытался забыть. Но явно не что-то хорошее... - Ким морщится. Не то чтобы он осуждал пьянчуг, он им скорее завидует, но этот… Вызывает желание дать ему по роже и сказать, чтобы собрался. Не пристало охотнику себя так вести. Да, их работа очень тяжёлая, и морально и физически. Но кто-то же должен защищать мирных жителей, кто-то должен сдерживать распространение болезни. Этот мужчина все же трус. -Я… Кажется, больше не хочу быть охотником. В принципе больше ничего не хочу...- Гарри срывается на откровенность. Это бесит Кицураги ещё больше. Пальцы сжимаются сами собой, и он резко встаёт со стула, чтобы отвесить собеседнику звонкую пощечину. Другой охотник явно не ожидал такой реакции и выглядит очень виновато и потерянно, потирая место удара. Этот взгляд почему-то заставляет сердце Кима сжаться, но лицо строгое, ни один мускул не дрогнет. -Соберись, размазня! Никому из нас не нравится эта работа. Но мы должны ее делать, должны защитить людей. Ты хочешь, чтобы твоих близких пожрали? Этого хочешь, пока ты будешь тут сидеть? Какого черта ты вообще здесь забыл, почему ты не в Ярнаме со своим отрядом?! Гарри прячет лицо в ладони. Кажется, сейчас вот-вот расплачется. Черт, такой реакции Ким явно не ожидал. Чужие слезы всегда имели над ним какую-то странную власть, заставляя чувствовать себя последней скотиной, даже если не он их вызвал. Вот и сейчас, видя, как это массивное мужественное тело пытается подавить рыдания, запустив пальцы в густые серебристые волосы, как дрожат его плечи, слыша, как воздух с шумом покидает лёгкие - Кицураги хочет провалиться под землю. Зачем он вообще это сделал?... Кажется, из самоуважения - он не намерен быть сточной канавой для чужих эмоций. А ещё из-за злости на самого себя. Ему тоже не нравится быть охотником. Только он дал слово. И не собирается от него отказываться. Что же делать? Гарт теперь дарит осуждающий взгляд Киму. -Ну вот и зачем ты это сделал, скажи на милость? Он будет теперь часа два сидеть и рыдать. Молодец, мужик, хвалю! Либо успокаивай его, либо я вас обоих выгоню. Он атмосферу портит. У нас тут и так не празднично, если ты не заметил. Оставшиеся посетители добавляют свою порцию осуждения и колких комментариев. Похоже, это не первый раз, когда Гарри словил от кого-то такую реакцию. Класс, ещё хуже. Гарри всхлипывает, утирает слезы и затихает. Потом делает очередной глоток и очень тихо говорит: -Нет, все правильно. Я это заслужил. Застрели меня нахрен, так проще будет. Я уже устал от всего этого… Устал быть позорищем, устал все всем портить. Устал быть таким… Животным. К столу внезапно подходит коренастый мужчина - наемник, судя по форме - и резко достает пистолет, нацелив его на голову Гарри. -Гарт, можно я его пристрелю уже? Чё он мучается, заебал уже всех! Внутри Кима что-то перещелкивает. Он резко становится между мужчиной и Гарри. -Убрал оружие и отошёл от стола.- Властным тоном произносит охотник, глядя наемнику прямо в глаза. -А, ну то есть тебе ему уебать можно, а мне совершить акт милосердия по отношению к этой бесполезной церковной псине нельзя? - Мужчина нисколько не напуган, так же держит побледневшего Гарри на мушке. Гарт громко вздыхает. -Разошлись, блять. Ещё перестрелки мне тут не хватало. Пусть сам с собой разбирается, Тит, отьебись от него. Допивайте и свалите в свои каморки, вы двое! - Теперь хозяин обращается к охотникам. Наемник сплевывает на пол и убирает пистолет. -Чтоб тебя твари сожрали, пародия на человека. - Бросает он, возвращаясь к столику, где его уже ждут пятеро других. Между ними начинается активное обсуждение, но тихое, чтобы не подливать масла в огонь. Ким облегчённо выдыхает. Сколько скорби на лице этого несчастного человека - даже за растительностью на лице видно, как дрожат его губы. Кицураги берет себя в руки и кладет ладонь на широкое плечо собеседника. -Извини, я не хотел, чтобы так получилось. - Гарри лишь пожимает плечами, голос все такой же тихий и хриплый. -Не ты первый, не ты последний. Я действительно не знаю, почему я ещё живой. А главное, зачем... - Он не похож на человека способного убить себя. Да и кого-либо, несмотря на то, что это и есть его работа. Ким не имеет ни малейшего понятия как из этого выпутаться. Разве что бежать как можно дальше. Запереться в своем номере и уйти с первыми лучами рассвета. Больше никогда не вспоминать об этом происшествии и жить как раньше. Широкая ладонь накрывает его руку. -Спасибо.- Эта искренняя благодарность обескураживает. Почему он благодарит?... Кицураги возвращается к своему стулу и скрещивает руки на груди. -Не понимаю, за что ты меня благодаришь. -Ты защитил меня. И дотронулся. Для меня это много. - Дюбуа опустошает свою кружку и поднимает голову, уставившись в потолок. - Знаешь... Я рад был хоть с кем-то поговорить. И… Я думаю, ты хороший человек, Ким. Прощай. - С этими словами охотник встаёт из-за стола, кланяется и направляется в сторону выхода. Что-то очень нехорошее поднимается в Кицураги, неясное чувство тревоги. Как будто в том взгляде, что напоследок бросил Гарри, Ким уловил нечто очень знакомое. И страшное. Так смотрят на близких,коогда стоят на эшафоте. Так смотрят больные, перед тем как ты пустишь им пулю в голову. Нет, он же не собирается убивать себя? Да и какое Киму до этого дело? Даже если и так, это не его проблема. Но совесть говорит, что теперь его. "Тронул - ходи, охотник!" - раздается предательский голос в голове. -Стой! - Кричит Ким прежде, чем Гарри успевает перешагнуть порог. Мужчина оборачивается на него с непониманием. Кицураги уже успел встать и направиться в его сторону. -Куда ты собрался в ночь без оружия? - Из-за стола наемников слышен смех, явно вызванный текущей ситуацией. Ким терпеть не может быть посмешищем, но сейчас это значения не имеет. Если его чутье право и этот идиот собирается убить себя об зверей или утопиться в ближайшем пруду, охотник может это предотвратить. Или ему кажется, что может. -Не знаю. Куда-нибудь. Подальше от всех.- Абстрактный ответ, в глазах пусто. Понятно, он не в себе. Ким разворачивает мужчину от входа. -У тебя же здесь номер, да? Иди проспись, а утром пойдешь в Ярнам. -Зачем? Кицураги с трудом сдерживает поступающую ярость. Вот глупый человек, ему, скорее всего, очень больно, но черт... Ким что, единственный, кто умеет себя в руках держать? Сколько раз ему попадались бесхарактерные люди, сколько раз он плевался от их компании, почему же в этот раз ему так приспичило вытаскивать очередного бесхребетного идиота? От самого себя никого спасти нельзя. Но, по крайней мере, можно не быть свидетелем чьей то добровольной смерти. Смертей Ким уже и так насмотрелся. До конца жизни хватит. -Затем, что тебя скорее всего ждёт твой отряд. И твои близкие. Пошли уже, утро вечера мудренее. Ким берет мужчину под руку и тащит к лестнице на второй этаж. Гарри не сопротивляется. Но пустота в его глазах сменилась удивлением. Рот открылся, он явно хочет что то сказать, только слов подобрать не может. Ким смотрит на него с бескомпромиссно злым выражением лица. -Возражения не принимаются. Ты идёшь спать. Гарри, кажется, смирился со своей участью и поковылял в конец коридора. Последний номер. Аккурат рядом с номером Кима. Странное совпадение. Дрожащими руками он с трудом открывает дверь старым ржавым ключом и замирает, глядя на Кима. Вот тут система, которая отвечает за распознавание эмоций, дала сбой. Охотник не может понять, что за странное выражение на лице мужчины. -Ким… Я тебе должен.- Наконец произносит Гарри. -Ты мне ничего не должен. Только, ради бога, не вздумай слоняться ночью по лесу. Спокойной ночи. Гарри кивает и заваливается в свой номер, шумно захлопнув дверь. Ким зарывается пальцами в короткие волосы. Ну и вечерок... Это можно считать за развлечение? Аттракцион невиданной духовной щедрости от Кицураги. Можно повесить себе невидимый значок "Спас алкаша от суицида". Наверное. По крайней мере, он на это надеется, плюхаясь на кровать прямо в одежде. Даже раздеваться не будет. Вымотан до опустошения. И он даже не помнит, когда в последний раз спал ночью. Это был странный день. Хорошо, что он закончился.