Запах луны

- Ким? Ким, проснись! - Гарри трясет охотника за плечо. Ким недовольно разлепляет глаза. Чего ему надо в такую рань? Они же не особо торопятся. Солнце только-только встало и ещё даже не докинуло свет в эту часть города, так что в комнате все ещё полумрак. Дюбуа стоит, склонившись над кроватью, но выражение лица разглядеть невозможно, как и что-либо ещё. Мужчина даже без просьб подаёт охотнику очки. Ситуацию лучше это не делает, хотя жест приятный. - И на кой черт ты меня в такую рань поднял?- Ким взъерошивает волосы, пытаясь проснуться окончательно. Теперь он наконец-то видит, каким тревожным комком нервов сейчас является Гарри. - Мне надо бежать. - Мужчина подходит к окну, чтобы открыть его. - Что?... Куда? Зачем? - Подальше отсюда. Я слышал их. Они ищут меня. Кажется, мои коллеги. И все мое нутро кричит, что они не должны меня найти. - Гарри забирается на подоконник. - Прости. Я не смогу тебе помочь. Но я найду тебя. Обязательно найду и верну долг... - Стоять! - Ким срывается на крик. Гарри застывает в положении одной ногой уже на крыше. Что за околесица прямо с утра? Ему кошмар приснился и он так сильно его испугался? Что он такое натворил, что боится своих соратников? Неужто солгал и убил кого-то? - А теперь вернись в комнату и объяснись. - Ким на мгновение задумывается, везение ли, или его тон действительно настолько властный, что этот человек слушается его беспрекословно? Дюбуа медлит всего мгновение, но все же спрыгивает обратно. - Отпусти… Я не хочу, чтобы они нашли меня... - А я тебя и не держу. - Ким наконец садится на край кровати. - Что ты натворил, что так боишься? - Не знаю. Не помню…- Из его горла вырывается звук, похожий на рычание.- Не хочу помнить... - Голос Гарри слезливый и глухой. Как будто он борется с самим собой. Будто подавляет что-то. - Гарри, если ты убил кого-то из своих - уж прости, но тебя должны судить. Прикрывать я тебя не... - Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ! - Обрывает мужчина, глядя Кицураги прямо в глаза. Охотник уже понял, что врать этот тип точно не умеет, но вот забыть мог вполне. И его память сейчас, скорее всего, пытается вытеснить болезненное воспоминание. Тем не менее, Ким не уверен в этом. Не хотелось бы верить в то, что он спал спиной к братоубийце. - А что тогда? - Я не помню. Пожалуйста, Ким… Я не хочу возвращаться...- Даже Ким теперь слышит чьи-то голоса во дворе. Пятеро. Довольно громко переговариваются, только отсюда не разобрать слов. Хм… А может, проверить, насколько сильно простирается влияние Кицураги на этого бедолагу? Неудачное время для таких экспериментов, но другого выхода, чтобы удовлетворить свой шкурный интерес и совесть одновременно мужчина не видит. Слишком мало времени, слишком резко все происходит. Его случайный спутник просто ходячее бедствие! - Иди. С одним условием. Ты будешь ждать меня в амбаре, где мы убили кровоглота. И ни шагу дальше. Ясно? - Гарри не верит своим ушам и внезапно тыкается лбом в плечо Кима, а потом резко запрыгивает на подоконник. - Я буду ждать. Спасибо! - С этими словами мужчина сбегает куда-то по крыше. Ким снова остаётся наедине с собой. Наконец-то! Теперь хотя бы можно будет спокойно обмозговать ситуацию. Охотник испытывает непреодолимое желание закрыть окно - ветер не то чтобы сильный, но без источника тепла в виде Гарри в помещении все ещё ужасно холодно. Надо умыться, ледяная вода быстро поставит мозги Кицураги на место. Бодрит куда лучше внезапных новостей. Ким глубоко вздыхает, глядя в зеркало. Ну, выглядит по крайней мере все ещё неплохо, не считая кругов под глазами, это мелочи. Потом он роется в карманах куртки, пытаясь найти кисет с табаком. Осталось на две сигареты. Тоже нужно докупить. И спички. Присев за стол, мужчина начинает упорядочивать мысли, никотин помогает расслабиться. В приоритете сейчас выполнение заказа и, как бы ему ни претила идея парной работы, Клэр прав - если там больше двух тварей, в одиночку управиться будет сложно. Особенно с тем фактом, что патронов у него осталось штук 12, если не меньше, надо будет пересчитать. Две ловушки на крупных зверей, склянки с кровью целые, противоядие - ещё штук пять есть, дымовая шашка, три штуки, бомбы с зажигательной смесью, две штуки. Нормально. На парочку тварей точно хватит. С этим разобрались, дальше. Гарри… Господи, почему с ним так сложно? Ничего не известно о том, кто он. Есть вероятность, что все, что он сказал в амбаре, выдумка или плод его спутанного сознания. Стоп, зачем вообще об этом думать, у тебя же был план, Кицураги?... И он сам тебя нашел. В дверь кто-то стучит. Ким никогда не ждёт гостей. Неужто Гарри был прав и пришли за ним? Кицураги подходит к стене, чтобы достать пистолет. В барабане все ещё один патрон. Для того, чтобы припугнуть, достаточно. Он медленно подходит к двери. - Я никого не жду. - Говорит Ким максимально спокойно, дыхание ровное и глубокое - попытка утихомирить бушующий в крови адреналин. - 41 Отряд Церкви, откройте! - Как-то нелепо, что сумасшедший охотник так часто бывает прав. Ким кивает сам себе. Сейчас он добудет нужную информацию. И, если Гарри ему все же солгал - пристрелит тварь собственноручно. Ким открывает дверь: на пороге трое мужчин - все три высоких, один с короткой бородкой и бешеными глазами, другой рыжий и бледный, все лицо в веснушках, третий чуть смуглый, ходячая гора мускулов. Ким про себя выругался, что закрыл окно. От этих амбалов ему не скрыться. - Чем могу помочь служителям церкви? Мужчина с бородой берет инициативу в разговоре. - Я так понимаю, Ким Кицураги? - Охотник протягивает руку. - Жан Викмар, старшина отряда. Честер Майклен и Мак Торсон. - Неловкий обмен рукопожатиями. - Мы можем войти? Ким кивает и пропускает мужчин внутрь. Жан цыкает, оглядывая помещение. - К нам поступила информация, что вы пересеклись с нашим потерянным коллегой, Гаррье Дюбуа. И он должен был быть здесь. Где он? - Понятия не имею, я спал. Видимо, ушел ночью. - Позвольте уточнить, что он вообще здесь делал и почему вы не отвели его в Церковь? - А я должен был? Нянькой не нанимался. Мы пересеклись случайно, у него не было денег и я решил помочь. - Жан делает шаг к охотнику, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Два других мужчины пока сохраняют дистанцию. - Судя по тому, что говорил Герман - вы не из тех людей, что щедры на помощь страждущим. Одиночки не отличаются особым сочувствием, мистер Кицураги. А такой, как он, вообще должен был довести вас до бешенства в первые пять минут диалога. Что он вам наговорил? Или, может...-Викмар делает драматическую паузу и щурится - показал? Ким непроизвольно вздрагивает. Ситуация слишком наряженная. Он сам напросился на неприятности, вступив в этот разговор. Как-то иначе он себе это представлял. Надо было бежать вместе с Гарри. Отступать уже поздно. Срочно придумать ложь. - Он должен мне денег. И вы, наверное, знаете как ещё зовут меня местные. - Теперь уже Кицураги сокращает дистанцию между ним и Жаном. - Я очень не люблю, когда мне не возвращают долги. И теперь мой святой долг найти его и выбить то, что мне причитается. А вот вам он что сделал, что вы его так ищете? Неужто обокрал или убил кого? Викмар почти истерично смеётся. - Этот мягкотелый слизняк-то убил или украл? Не смешите меня, мистер Кицураги. Гарри безобиден. Но крайне полезен. Сколько он вам должен? Я покрою убытки. Этого Ким никак не ожидал. Не воровал и не убивал. Зачем он им тогда нужен? Неужто он настолько эффективен в бою, что Церковь согласна терпеть его безумие и даже без задней мысли расплачиваться по его долгам? Жан меж тем уже просто протянул Киму кошель с золотом, даже не пересчитывая. - Надеюсь, этого хватит. Компенсация за доставленные неудобства. Вы не знаете, куда он мог уйти? Может говорил что-то? Ким, улыбаясь, подвешивает мешок на пояс к другим. Ким "Кровопийца" Кицураги. Ему не нравится это прозвище, но сейчас оно как никогда сыграло ему на руку. Об алчности охотника знают все. Поэтому даже эпитет "золотой" относится к ценнику. Хоть охотнику больше нравится думать что все же из-за крутой жилетки. - Не то чтобы у нас с ним получалось нормально говорить. Он, кажется, не в себе. Все время какую-то чушь про луну говорил. Упомянул ещё деревню под Ярнамом, где жил с женой. Может, туда отправился? Жан тяжело вздыхает. Потом подходит к зеркалу. - Он говорил что-то ещё? Где вы вообще пересеклись? - В таверне " На распутье" , он пытался покончить с собой. - Жан зло сплевывает на пол. - Сука такая...чтоб его...Он был с оружием? - Нет, сказал, что потерял. - Бляяять… Опять… Торс, доложи Прайсу. Честер, хватай Джу и проверьте дом Доры. И саму Дору найдите. Я скоро вернусь. - Церковники кивают и стремительно покидают помещение. Викмар разворачивается к Кицураги и смотрит на него долгим изучающим взглядом. - Мистер Кицураги, у меня к вам просьба. Гарри действительно не в себе. Сильно. Он… Пережил очень большой стресс, и есть вероятность, что он попытается убить себе ещё неоднократно. Если каким-то чудом вы с ним ещё раз пересечетесь до того, как мы найдем его - пожалуйста, приведите его в Церковь. Это для его же безопасности. - Я выполню вашу просьбу, мистер Викмар. Но с условием. - Кошель был маловат? - Я не такой жадный до золота, как многие думают. Со мной можно договориться и другими путями. Герман не говорил, насколько я любознателен? Удовлетворите мое любопытство, и я сделаю все в лучшем виде. Жан трёт висок костяшками пальцев. Некоторое время молчит, расправив воротник плаща. Поправляет шляпу. - Что вы хотите знать? - Что с ним случилось? Как...он довел себя до такого состояния? - А почему это вас так интересует? - Обыкновенное любопытство, мистер Викмар. Вас разве не бесит не знать? - Ещё как.. Например не знать, где черти носят эту тупую псину. А Гарри… Он всегда был добродушным человеком. Даже слишком, не под стать миру вокруг нас. И безумно доверчивым и привязчивым. Дору на руках таскал, пылинки с нее сдувал... да он даже меня таскать пытался, но быстро понял, что так делать не стоит. А потом эта дура ушла от него к какому-то богатею, мол, устала жить с нищенкой, будущего она, блять, своего не видит. А напоследок так исполосовала беднягу словами, что он с катушек слетел. Начал пить по-черному, мы как-то его держали, подбадривали, отвлечь пытались. Но он же ебаный романтик. Если уж влюбился, то все, с концами. А несколько дней назад он оставил дома записку "Не ищите меня" и сбежал. Я, блять, лично объездил все окрестные таверны, лошадь казённую спиздил без спроса - нигде его не видели. Настоятель нам выговор сделал, мол, что за самодеятельность. И теперь это официальная операция. Этой информации достаточно? Ким вздыхает. Боль потери, которую человек не смог вынести. Он может это понять. Только совершенно не поддерживает выбранный метод справляться с этим. Кицураги тоже терял единственное, что ему было дорого. И смог держаться достойно. Только Гарри - человек совсем другого склада. Ребенок в теле взрослого мужчины, на чьи плечи свалилось больше, чем он смог унести. Единственное, что вызывает подозрение… Викмар ни разу не упомянул болезнь. Конечно, понятно, что церковь должна скрывать такие эксцессы, но неужто Жан не подумал, что Ким может пристрелить его коллегу, обнаружь охотник ликантропа? Что-то тут не сходится, Гарри говорил, что она ушла по другой причине... - Да, спасибо. Это я способен понять. Мне пора собираться, если у вас больше нет вопросов, прошу покинуть помещение - Удачи, вольный охотник. Да пребудет с тобой милость Идона. - Жан поднимает шляпу в знак прощания и бесшумно выходит, закрыв за собой дверь. Кицураги делает глоток из фляги. Сейчас ему хочется, чтобы там было что-то покрепче, и чтобы это что-то впервые в жизни на него подействовало. Глупая и безрассудная мысль, рождённая тем фактом, что за последние два дня на него свалилось слишком много эмоциональной чехарды. Ким слаб в этой части и все, что он может - это сдерживать себя до последнего и срываться при первой же удобной возможности. Лучше злиться, чем превращаться в размазню. Так разумнее, злость хотя бы имеет прикладной характер. Отчаяние парализует. А от слез лишь болят глаза и голова, в них нет никакого толка. О чем ты думаешь, охотник? Время идёт, чудища сами себя не выследят. Ким быстро навешивает на себя снаряжение и уходит прямиком в продуктовую лавку. Жажда и голод слишком сильны, чтобы можно было их игнорировать. Он решает зайти и в кузню, узнать, нет ли лишних патронов. С местным кузнецом у него договоренность на ртутные пули, которые обычно доступны только охотникам церкви. В принципе нет такого понятия как вольный охотник. Ким своего рода первопроходец. Если бы не одобрение самого Германа, Церковь прищучила бы его уже давно. Но Первый Охотник решил дать талантливому ученику шанс. И с ним никто спорить не будет. Тем не менее, это не мешает другим охотникам ставить Кицураги палки в колеса, например как здесь, лишая его доступа к нормальному оружию или перехватывая чудищ по его заказам. Выбрал этот путь- крутись сам как хочешь. Сегодня не повезло, пополнение будет только через двое суток. Проверить не мешало. Ким задерживается на площади. Стоит ли подбирать Гарри? Отличная возможность отвязаться от него окончательно. А с другой стороны, вдруг в Мартинезе и правда засилье зверей и Ким в одиночку не вывезет? Вообще неплохо иметь разумного ликантропа как дополнительную огневую мощь... Только вот Кицураги все ещё не уверен, насколько это безопасно. Вдруг он обезумеет прямо во время боя? Жирный жирный минус. Совесть, меж тем, никак не угомонится. Откуда она вообще взялась? Столько лет не было, а тут на тебе, проснулась, зараза. Страх за свою шкуру сильнее. Если что, пристрелить ликантропа легче лёгкого. На пути к деревне Ким вопреки обыкновению заходит в булочную и берет буханку свежего хлеба. Гарри-то без денег, скорее всего, сидит где-нибудь голодный. Хотя он-то наверное и сырую дичь есть может. Или не может? Поймать точно может. Сколько же вопросов возникает из-за этого создания! Голова Кима привычна к сложным мыслительным процессам- планированию, вычислению, стратегиям и тактикам. Только вот все, что касается этого лохматого чуда, не поддается логике и исчислению. Кажется, само его существование простирается в плоскостях чувств и абстрактных понятий за пределами понимания Кицураги. Может, поэтому это вызывает такой нездоровый интерес? Когда каждый день похож один на другой и единственная отдушина это азарт охоты да сомнительные заведения, диковина в виде разумного зверя и желание его изучить встают во главу угла. Что рушит стройную логику подчинённой Кимом жизни. И почти ощутимой болью отдается борьбой внутренних противоречий. Пока охотник думает, ноги уже сами несут его в сторону вчерашней деревни. Тело поставило точку в дебатах разума с совестью. И милостиво позволило отключить голову на время пути, чтобы вдоволь насмотреться на окружение. К тому же день приятный и солнечный, на небе ни облачка. В деревню уже вернулась жизнь - Ким заметил несколько мужчин и женщин в поле, возле некоторых домов слоняются без дела дети. А у других лежат еловые ветки. Знак траура. Ким перепрыгивает через забор и идёт в сторону амбара, поймав на себе любопытный взгляд какого-то субтильного мужичка. В амбаре Гарри нет. Заблудился? Не пришел? Обманул его? Кицураги ругает себя за доверчивость. Почему это вообще должно было сработать? Он же сумасшедший! Или это был план Дюбуа избавиться от него? Рядом с амбаром охотник замечает небольшой холм земли. Она ещё немного влажная. Кто-то хоронил близких прямо здесь. Странные люди. Ким со злостью пинает ближайший камень. Проклятое чудище! Как он вообще посмел обмануть его? Ход мыслей Кима прерывают голоса и шорох шагов. В одном из голосов охотник узнает Гарри. Кицураги выходит из амбара - по тропинке неспешно идёт Гаррье, а рядом с ним огромный смуглый мужчина, в точно такой же одежде, как у спутника. Церковный охотник жуёт яблоко и очень внимательно смотрит на своего собеседника, пока тот самозабвенно что-то говорит, сложив руки на груди. Гарри замечает Кима и машет ему рукой, более крупный мужчина тоже переводит взгляд на охотника. - Так это и есть твой педоморфный друг? - Какой-какой? Ким удивлённо смотрит на амбала - это человек почти на голову выше Гарри и несколько шире. Так вот чей дом они грабанули. Неловко получилось. - Ага. Ким, познакомься с лордом Жан Люком. Он хороший человек. И рассказал мне про свою теорию. Очень интересно! - Хм… Моё почтение, лорд Жан Люк. Ким Кицураги. - Ким протягивает руку для рукопожатия, но мужчина даже и не думает расцеплять рук, изучающе глядя на Кима. Охотник убирает руку за спину. Дурацкая ситуация. - Уроженец Востока, значит. Не туда ты применяешь ваши выдающиеся интеллектуальные способности. И, если вы уж решаете из нужды воспользоваться гостеприимством отсутствующих хозяев, хотя бы предупреждайте. Лендлорды куда более лояльны к охотникам, чем простой люд. Я был крайне расстроен, не обнаружив свой парадный камзол. И надеюсь, мясо пошло вам на пользу. - Мясо? Ким, ты же сказал, что сам вялил...- Гарри разочарованно смотрит на Кима, выкинув огрызок. - Ложь не красит душу человека, мистер Кицураги. Тебе стоит поучиться у своего коллеги искренности. Если он победит в битве с Аль-Гулем, у него хорошие шансы приблизиться к совершенству. Тебе же придется над собой поработать куда больше с такой душой. - Это правда возможно, ваша милость? - Гаррье с такой надеждой смотрит на Жан Люка, будто тот поведал ему тайны мироздания, которые способны сделать его счастливым. Но Ким-то знает о чем речь - очередная тупая расовая теория, которая вообще не имеет отношения к реальности, рождённая больным сознанием нетерпимых людей. Как будто это имеет какое-то значение в мире где существует болезнь зверя. - Теоретически, да. Естественно, без принадлежности к истинным носителям совершенной физиоморфологии это практически невозможно. Но кто знает, может, у тебя получится. Твои духовные качества находятся на высоком уровне, но не хватает самодисциплины, как я уже говорил. - Я благодарен за вашу снисходительность к моему поступку, лендлорд. Однако, у нас мало времени. Могу я забрать своего коллегу? - Я лишь посчитал, что это равноценный обмен за избавление от напасти, здесь нет снисходительности, охотник. Конечно, я его не держу. Было приятно пообщаться, Гаррье. Загляни как-нибудь в свободное время и мы продолжим разговор. - Мужчина коротко кивает и разворачивается, чтобы уйти, не дожидаясь ответа. Как только он удаляется на достаточное расстояние, Ким позволяет себе усмешку. - Тебе действительно интересны его бредни? - Гарри уже где-то за спиной Кима, тот даже не успел отследить как это произошло. Опять звук вездесущего носа. - А почему нет? Я такого ещё не слышал. И он много хорошего про меня сказал. Это приятно. - Ты можешь не стоять у меня за спиной? - Прости, там чем-то очень вкусно пахнет, не смог побороть любопытство. Почуял хлеб. Ким не удивлен. Свежая выпечка даже для его не такого острого нюха пахнет приятно, хоть и не вызывает желание это есть. - Ты голоден? - Мужчины идут по той же тропе, что и лендлорд, возвращаясь на большую дорогу. - Нет, лорд угостил меня домашней едой и яблоком. Славный человек… Зачем ты его ограбил? - Затем, что без этого ты бы продолжил ходить в своих обносках и страдал бы от голода. И почему я вообще перед тобой оправдываюсь? Я сделал то, что считаю нужным. Как и всегда. Самообладание охотника дало трещину. Ему стало… Стыдно? - Прости… Я не хотел тебя обвинять. Ты для меня же это сделал… Просто. Не надо причинять никому вред ради меня, хорошо? - Много о себе думаешь, Дюбуа. Я это сделал не ради тебя, а потому что ситуация требовала. - Как скажешь, Ким...- Ну конечно же, он расстроился. Иначе ж быть не могло. Что вообще за разговоры, они что, пожилая пара выясняющая отношения прямо посреди дороги? К тому же, есть темы куда важнее. - У меня к тебе много вопросов, Гарри. - Например? - Я говорил с твоим отрядом. И кстати, пока помню.. - Ким протягивает кошель Гарри. Что же ты делаешь, Кицураги? Добровольно отдаешь ЗОЛОТО?! Охотник непреклонен. Чужое ему не нужно. Хоть Жан и сказал, что это "компенсация" и Ким с радостью бы ее принял - судя по весу, это не плата Эврара. Пусть Гарри лучше считает, что это его часть за помощь Киму с заказом. - Твоя часть за заказ. Я рассчитываю, что ты прикроешь меня в Мартинезе. Гарри останавливается, не сводя глаз с Кима. Потом нерешительно протягивает руку и тут же отдергивает. - Не нужно, Ким. Я и так тебе должен. Оставь себе. - Кто и как создал это существо? А главное, зачем? Кто же добровольно от денег отказывается... Викмар прав - настолько мягкосердечный, что хоть на этот самый хлеб мажь вместо масла. - И как ты планируешь жить дальше, без гроша в кармане? - Как-нибудь. В конце концов, охотиться на дичь я все ещё способен, а спать на улице не привыкать. - Что возвращает нас к твоему отряду - они тебя ищут, Гарри. Жан мне все рассказал...я понимаю, что тебе очень больно. Нужно собраться, нужно жить дальше. И выполнять свою работу. Люди приходят и уходят, ты остаешься всегда. - НЕТ. Я не вернусь туда...я не хочу...я не...- Мужчина начинает дрожать, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться, и так сильно зажмурившись, что морщины наконец-то выдают его возраст - ему, похоже, около 45. Кицураги мотает головой. Делает шаг к своему спутнику. Берет его за подбородок, так что Гарри приходится открыть глаза. - Возьми себя в руки. Да, она ушла и не вернётся. Это случается, Гарри, все теряют близких, жизнь на этом не заканчивается. Ты вернёшься домой. К своим братьям. К своей работе. И начнёшь сначала. Ким не ожидал, что Гарри будет сопротивляться и вырвется, приняв странную стойку. Ох, черт... Охотник тянет руку к пистолету - глаза Дюбуа горят белым. - Ты не понимаешь! Ты не знаешь...ррр..аааа...- Мужчина хватается за голову и складывается пополам, а потом поднимает уже обычный человеческий взгляд, правда, полный боли, на Кима. - Пожалуйста… Не заставляй меня вспоминать. Я не вернусь. Я помогу тебе с заказом и исчезну, только, пожалуйста, не заставляй меня возвращаться к ним... Действительно не сходится. Он не сказал “к ней”. Он сказал “к ним”. Так он не за жену свою переживает, а за коллег? Может, он их мальчик для битья? Такого-то использовать проще всего. Он же даже сопротивляться не будет, скажет, что так ему и надо. Не то чтобы ему это нравилось - судя по всему, он просто не знал другого. И при этом переживает за всех подряд. Как это уживается в его несчастной голове? Видимо, уже не уживается, сыт по горло. Это лишь предположение. Гарри наконец перестает дрожать и встаёт. Ким убирает руку с оружия. - Гарри… Что у вас случилось? Жан сказал, что ты начал пить из-за жены... При звуке имени коллеги Гарри морщится. - Я не помню… Не хочу помнить. Но знаю, что мне было очень больно. И я не хочу чтобы это повторилось. Знаю...что они предали меня. - Гарри сжимает руки так, что костяшки пальцев побелели. На Кима даже не смотрит, уставился в землю, пытаясь держаться. Так. Это вообще не твое дело, охотник. Не хочет - не надо. Силком тащить он его не намерен. Да и никаких обязательств перед церковью у него тоже нет. То, что сказал Викмар - лишь просьба, а не уговор. Выполнять или нет - решать Кицураги. - Пойдем. Я не буду больше настаивать. Сам решишь. Кицураги просчитался. Не учел лишний крюк до деревни, и теперь искомая местность примет их только ближе к полуночи. С одной стороны это плюс, потому как чудища за редким исключением активнее всего в темноте, с другой - минус, потому что неизвестно, удастся ли разжиться факелами и какое освещение в самой деревне. Луна слишком слабая, чтобы дать достаточно света. В принципе хорошо, что она вообще сейчас сияет на небосклоне, если бы ее затянуло облаками, было бы хуже. Пока ещё не слишком темно, Ким решает сделать привал, чтобы не тратить время в Мартинезе. Он сворачивает с дороги, в подлеске обнаруживает поваленное дерево и садится на него. Гарри садится рядом. Они все это время не проронили ни слова и Кима это более чем устраивает. Кицураги кидает в попутчика булку хлеба. Тот, не ожидая этого жеста, не успевает ее поймать, и хлеб падает в траву. Охотник только вздыхает. Гарри опять где-то не здесь мыслями. Мужчина поднимает брошенный ему предмет и отряхивает его от грязи. - Спасибо, Ким! - Если это сделает тебе легче - вот ее я купил специально для тебя. Сделало. За секунду. Дюбуа расплылся в широкой улыбке и с каким то упоением уставился на хлеб, а потом аккуратно откусил горбушку, все ещё улыбаясь. Эта картина вызвала лёгкий приступ ностальгии. Немного горькой ностальгии. Он знал ещё одного человека, который так же радостно ел хлеб… Как давно это было? Сам же охотник меланхолично жуёт вяленое мясо. Вздох родился сам собой. Ни один звук не скроется от чутких ушей его спутника. - Ты в порядке? - Спрашивает Гаррье обеспокоенно. - Да, почему ты спрашиваешь? - Ну...у тебя был грустный вид. И ты вздохнул так… Тяжело… Ким трёт лицо и отводит взгляд в сторону. - Не ты один можешь страдать от прошлого, знаешь ли. У всех бывает. Вспомнил кое-что, взгрустнул. Ничего необычного. - А что случилось с тобой? Мне...кажется, ты не такой, каким хочешь себя показать. Ты хороший. - Почему же это так раздражает? Глупый вопрос, никто не любит, когда внезапно начинают лезть в душу, ещё и какой-то незнакомый чертила. Он не хороший. Никогда не был хорошим. И не будет. По крайней мере, для себя. А уж что там другие думают - не важно. - Я не собираюсь об этом говорить. Доедай и пойдем. Скоро совсем стемнеет. - Почему ты такой грубый? Я же ничего плохого не сказал...- Гарри обиженно фыркнул и в один укус прикончил булку. - А ты мне кто, чтобы я перед тобой душу раскрывал? Мой пастор? У нас есть дело. Оно важнее праздных разговоров. Вставай. - Не тот ответ, который даже сам Ким от себя ждал. Действительно очень грубо. Только так он может защитить уязвимое место. Ему не нужно, чтобы вообще хоть кто-то туда лез своими грязными руками. - Извини… Я помолчу тогда...- Гарри поднимается вслед за Кимом. Деморализация, которую только что получил второй охотник, сгущает воздух вокруг них обоих. - Ты видишь в темноте? - Спрашивает Ким, когда они возвращаются на дорогу. - Да. - Отлично, будешь моими глазами. - Ким прикусил губу, когда услышал собственные слова. Чёртов Дюбуа, как он умудрился поднять в нем эти воспоминания? Доминик… Мужчина больно щиплет себя за руку. Не время и не место. После заказа. Выпьет и выпадет в меланхолию на часик. Этого достаточно, оно отпустит. - Хорошо. - Голос Гарри будто звучит из неоткуда. Отрешённо и холодно. Кицураги стоически игнорирует эти тлетворные вибрации. На подходе к деревне горит факел. Отлично, его Ким и конфискует. Очень тихо, ни в одном из домов не горит свет. Интересно, где дом старосты? Откуда-то издалека раздается собачий лай, фыркают лошади. Где-то ухает сова. Обычные звуки обычной деревни. Ким находит самый большой дом. Света в окнах нет, но он все равно стучится довольно громко. Звук скрипящей половицы. - Кто явился в ночь холодную? - Весьма бодрый голос вопрошает из-за двери. - Охотник. Поговорить нужно. Слышится вздох, и дверь открывается. На пороге - долговязый мужчина с густыми усами и тюрбаном, скошенным набок. - Пришли, значит. Я уж думал, Церковь нас оставила. - Мы не из Церкви. - Неважно. Зовите меня Манньяной, я выполняю обязанности старосты, пока тот в отъезде. Дайте мне минуту, натяну сапоги и покажу, где тех бедолаг загрызли. Выполняющий обязанности старосты очень нервный. Все время оглядывается и мелко дрожит. Ким кивает, хозяин дома даже не закрывает дверь и уже через минуту, накинув бушлат, выходит на улицу. Деревня и правда крошечная - Ким насчитал всего восемь домов и сооружение, похожее на импровизированную церковь. Дорога ведёт в яблоневый сад, аккурат за всеми строениями. Прямо посреди него растет особо крупное дерево, под которым виднеются два холмика - могилы павших. - Вы уж простите, что не оставили вам трупов, боялись что звери вернутся на запах падали... - Мужчина нервно озирается по сторонам и трёт руки. Слишком тихо вокруг. Слишком. Киму отчего-то не по себе. Гарри резко разворачивается и бежит в сторону забора, привычно запрыгнув на него, глаза опять светятся. Манньяна пятится. - Староста, уходите! Звери идут! - Кричит Гарри. Мужчина со всех ног покидает сад. Ким прислушивается, но все ещё стоит тишина. Он быстро стягивает с себя котомку и достает две ловушки, наспех установив с двух сторон от себя, за спиной будет дерево. Факел ставит между ветвями, хотя лунного света сейчас достаточно. Дымовая шашка перемещается в карман, так же, как и две оставшиеся бомбы. Гарри возвращается к Киму и опять раздевается. - Через пару минут будут здесь. Больше двух. Не знаю точно, сколько. Слишком шумно. - Говорит мужчина, стягивая с себя штаны. Когда одежды не остаётся, он складывается пополам и быстро трансформируется, издав тот самый вой, что Ким слышал в первый раз. И к этому вою присоединяются другие, разорвав тишину. Ещё ликантропы? На дороге за садом какое-то движение. Отсюда не разглядеть. - Что ты видишь? - Ким косится на своего необычного напарника. Ликантроп всматривается вдаль, прижал уши и рычит. - Зверолюди. Ликантропы... - Он принюхивается. - ...Люди? Обычные люди. И...- Зверь подаётся вперёд. - Церковная тварь?! - удивлённо вибрирует Гарри. Тело Кима сковывает страх. Лишь на мгновение. Это слишком много. Даже для них двоих много. Откуда столько? Почему сейчас? Это что, ловушка?! Звуки становятся громче. Стрельба, вой, рык. Надо бежать отсюда, к черту деньги, Ким такое точно не осилит. Это непостижимо. Не может быть столько чудовищ в одном месте! Гарри, меж тем, встаёт на четвереньки и выгибается. Готов сорваться с места в любую секунду. - Сюда, веди их сюда, Мак! - Слышится знакомый голос. Викмар! Церковники здесь. Те трое, что были у Кима утром. Впятером осилить вполне можно. Как хорошо, что они не пошли дальше. Охотники тоже поставили ловушку: Жан ловко перепрыгивает через забор и откатывается в сторону от бегущего за ним ликантропа. Тот проезжает на лапах буквально несколько сантиметров и тут же подлетает в воздух, взвизгнув от боли - мина! Другой мужчина - видимо, Торсон - пользуется ситуацией и выпускает пару пуль в чудище, и когда то падает, подлетает к нему, чтобы добить резким взмахом секиры... и тут же быть сбитым с ног другим ликантропом. Несколько зверолюдей, размахивая чем-то, похожим на куски ограждения, жмут к забору третьего охотника. Гарри срывается с места, но, пробежав буквально пару метров, останавливается, вглядываясь в землю. - Ким… Нужно помочь им . Прикроешь? - Как будто у Кицураги есть выбор. Должно было быть наоборот, но, если он хочет выжить, придется включиться в командную игру. А воздух меж тем сотрясает пронзительный визг, от которого звенит в ушах - церковная тварь появляется на сцене, раскидывая попадающихся на пути зверолюдей. Какая огромная! Таких Ким ещё не видел. Смогут ли они с ней совладать?... Мушкетон в руках уже заряжен, Кицураги добегает до забора, где в схватке схлестнулись Викмар и один из ликантропов, а Торсон отбивает Маклейна от зверолюдей. Ким делает два точных выстрела в них, освобождая охотников. Те удивлённо вздыхают и кивают, возвращая в руки выбитое оружие. Нет времени на разговоры. Гарри вцепился в зверя, что донимал Жана, и теперь оба вопят и рычат, нещадно полосуя друг друга когтями.. - ДЮБУА! Это ты? - Кричит Жан, перебежав за спину Кицураги. - Не отвлекай! - Слышится глухой ответ. Гарри наконец перекусил шею ликантропа и нацелился на следующего. Ким тут же бежит дальше. Нужно забраться на возвышенность. Церковная тварь потеряла интерес с зверолюдям и теперь переключилась на охотников. - Гарри, церковная! - Кричит Ким , взбираясь на одно из деревьев. Ему пришлось потратить два патрона на зверочеловека, который с чудовищной скоростью ломанулся к охотнику и чуть не схватил его за ногу. - Веди ее к дереву, там ловушки! - Продолжает Ким, перезаряжая мушкетон. Ещё один выстрел, другая тварь падает замертво. На зверолюдей патронов много не нужно, Киму нужно сосредоточиться и экономить. - Приказы здесь раздаю я, Кицураги! - Жан появляется под деревом, мастерски орудуя своим топором-пилой. - Дюбуа, КО МНЕ! Гарри впечатывает в стену ещё одного ликантропа, пока два других охотника расстреливают оставшихся зверолюдей и пытаются уклоняться от выпадов крупной твари. А потом буквально в три прыжка оказывается рядом с Жаном. Гарри наклоняется к охотнику и Викмар ласково треплет зверя за ухом. - Хороший мальчик. Я все же согласен с Кицураги... - Ким, слева! - Гарри не даёт договорить: очередной ликантроп летит прямо на них. Да сколько ж их здесь?! Золотой охотник со снайперской точностью пускает зверю пулю промеж глаз. Взвизгув, тварь валится на землю. - Блять… Кошмар какой-то, не видел такого со времен... - Хватит пиздеть, Викмар! Мы долго плясать вокруг этой херни будем? - Кричит Торсон, поднырнув под церковную тварь, чтобы уклониться от ее атаки, а потом делает удар секирой по боку монстра - но тот будто этого не замечает, лишь отмахиваясь от назойливого охотника. Честер кидает в морду чудища дымовую шашку, чтобы дезориентировать противника и ретироваться к остальной группе. Церковное чудовище визжит и неожиданно совершает огромный прыжок, оказавшись у дерева, где столпились трое охотников. Черт, Ким в ловушке. Жан без колебаний повторяет маневр своего коллеги, перекатившись за спину зверя и нанеся удар своим оружием. - Ким, прыгай, я поймаю! - Кричит Гарри, вытянув лапы. Другого пути нет, и Кицураги спрыгивает в руки оборотня. Тот, аккуратно , насколько позволяют массивные когти, прижимает мужчину к себе и уносится к дереву, где охотник расставил ловушки. Там он ставит Кима на землю. - Я подманю ее сюда, как ты и сказал, - Гарри не дожидается ответа Кима и с громоподобный рыком бросается на спину чудовищной твари. Та опять визжит, ещё более высоко и мерзко, чем в предыдущий раз, брыкается и прыгает из стороны в сторону, пытаясь скинуть с себя маленького по сравнению с ней ликантропа. Гарри вырывает кусок мяса из спины монстра, чем вызывает у того буйство, чудище хаотично носится по саду, ударяясь спиной о деревья. Гарри скулит, попав под эту атаку, и спрыгивает на землю. Будто из ниоткуда на него кидается ещё один ликантроп, с ходу впившись клыками в лапу Гарри. Жан оказывается рядом, сделав выстрел из своего оружия, чтобы тварь разжала челюсти. Ход срабатывает, и он переключает внимание на Викмара, но это меньшая из зол. Ким наконец включается в битву, метнув в мерзкого колосса зажигательную бомбу. Шерсть на шее животного загорается, вырывая из его глотки очередной визг. Есть! Чудище прыгает в сторону Кима и тут же попадает в ловушку - как и рассчитано, взрыв отбрасывает монстра, но не сбивает с ног, скорее злит. Торсон и Маклейн обступают зверюгу с двух сторон, нанося удар за ударом по ее ногам со спины, Ким прицеливается и делает выстрел из мушкетона в голову твари. Конечно, ее толстый череп так не прострелить, но хотя бы пошатнуть прочность. Последняя огненная бомба влетает в голову зверя, он хаотично машет лапами вокруг себя, сбивая с ног Честера, Торсон тут же его оттаскивает. Викмар тем временем разбирается с засильем ликантропов, которые лезут как муравьи отовсюду. Он прав. Это кошмар. Такого Ким никогда не видел. Стоило ему помедлить одну секунду, как один из оборотней кидается на него - спасибо скорости реакции, Ким отпрыгивает и тут же делает выстрел в упор. Последний патрон! Срочно надо перезарядить... Но тварь не погибает и силится подняться на лапы. Ким тут же достает из сапога кинжал и всаживает лезвие монстру в голову по самую рукоять. Теперь точно мертв. Плохо. Очень плохо. Ким тяжело дышит, бой изматывает быстрее, чем он ожидал. Таких боёв у него ещё не было, долго ли он протянет в таком темпе? Тем более, что он не может позволить себе так перекатываться, как это делают обычные охотники. Чёртовы очки. - Гарри, еб твою мать, добей ее уже!! - Крик Викмара настолько громкий и злой, что Ким даже вздрагивает. Жан зажат двумя ликантропами, так же тяжело дышит, сменив пилу на трость: она полегче, сэкономит силы, но менее эффективна. Гаррье тем временем открывает по куску от церковного чудовища и отскакивает, хотя и он тоже явно утомился. Честер и Мак всё еще раскидывают зверолюдей. Наконец Дюбуа утробно кричит и, улучив момент, забирается по твари, вонзая когти в ее плоть, до самой головы, чтобы неистово начать разрывать шею монстра. Кровь летит во все стороны. Даже ликантропы тушуются, слыша крик огромного чудища, безуспешно пытающегося стряхнуть с себя мучителя. Ким подлетает к монстру, чтобы сделать пару выстрелов и отвлечь животное от Гарри, и тут же ретируется в сторону другой ловушки. Тварь не знает, на ком ей сосредоточиться, снова скачет, сбивая с ног всех, кто подвернется. Ким замечает Гарри, висящего на одной лишь силе челюстей, намертво впившихся в шею церковной твари спереди. Она дёргается, бьёт себя лапами, попадая по Дюбуа, отчего тот глухо скулит, но челюстей не разжимает. Жан с нечеловеческой скоростью и решимостью мчится на тварь, снова перехватив топор-пилу. Наконец Гарри отцепляется и падает на землю, и тварь совершает ошибку, решив нагнуться, чтобы атаковать его.. Жан пользуется этим и наносит сильный удар в изодранную шею монстра. Кровь хлещет так, словно это гротескный фонтан, монстр хрипит и булькает, а затем наконец опадает на землю. Мертв?... Ким надеется, что мертв, остальных монстров все ещё не убавилось. Кицураги подбегает к Викмару. Тот на всякий случай исполосовал труп ещё немного, чтобы удостовериться, что тварь мертва. Гарри уселся на землю, тяжело дышит, высунув язык, на теле куча ран, сочащихся кровью. - Погнали разбираться с остальными. - Жан вытирает пот и кровь со лба. - Кицураги, есть патроны? Я все. Ким мотает головой. У него самого осталось три патрона. И этого критически мало в текущей ситуации. Ему придется отступить. Жан снимает с пояса свою трость и кидает ее Киму, который с лёгкостью ее ловит. - Я надеюсь, ты знаешь, как ей пользоваться.- Бросает старший охотник прежде, чем унестись к своим боевым товарищам. Не время оскорбляться - но при других обстоятельствах Кицураги посчитал бы такой комментарий насмешкой над ним. Гарри издает звук, похожий на плач. - Больно, однако...- Тихо говорит он. А потом пытается улыбнуться зубастой пастью, прикрыв глаза. Выглядит все равно как оскал. На поле боя осталось пять ликантропов, других вроде не видно. Торсон застрял рядом с раненым Маклейном. Викмар опять взял на себя двоих, Ким лишь усмехается. 41 Отряд точно целиком состоит из сумасшедших. Так выдохнуться и все равно лезть на рожон. Охотнику ничего не остаётся, кроме как попытаться прикрыть Жана. Он раскладывает трость, чтобы та превратилась в удобный дальнобойный хлыст, и спешит к старшине. Гарри же отправляется к Торсу. Ким уже почти забыл, как приятно может быть врываться в бой с холодным оружием. Тело же прекрасно все помнит и демонстрирует небывалую прыть и точность ударов, сбивая монстров с ног, чтобы другой охотник мог их добить размашистым ударом своей пилы. А вот то, что Кима в кои-то веки заляпало кровью, не радует. При обычных обстоятельствах Кицураги аккуратен ровно настолько, ни пылинки не оседает на его облачении. Сейчас же он весь в пыли, грязи и крови. Когда последний ликантроп падает замертво Жан шумно выдыхает и устремляется к своим товарищам. Ким присоединяется к ним. Гарри навис над Торсоном, а тот, в свою очередь, над Маклейном. Рыжий охотник без сознания. Происходящее дальше занимает буквально несколько секунд, но охотник наблюдает это, будто время замедлилось. - Это все ты виноват, выродок! Это все твоя вина! - Торсон срывается на крик, а потом резко достает пистолет и стреляет в Гарри. Пуля попадает в предплечье, отчего ликантроп издает истошный вой, на секунду застывает, а потом кидается на охотника, замахнувшись когтями для удара. Сердце Кима уходит в пятки, Викмар застывает на месте. Но в тишине звучит ещё один вой, и Гарри делает широкий прыжок в сторону, после чего и вовсе убегает. - Ты что творишь, идиот?! - Орет подлетевший к коллеге Викмар, подняв мужчину за лацканы плаща. Ким не слышит их разговор, он уже бежит за Гарри. Зачем? Почему? В голове нет ответа, никаких мыслей, только жажда погони и одно-единственное слово "Найти". Жан это видит и что-то кричит Кицураги, пустившись в погоню. Ким разворачивается на бегу и кидает в сторону Жана дымовую шашку, резко меняя маршрут, пока не видно, в какую сторону двигается охотник, и скрывается из зоны видимости церковников. Куда же он побежал... Думай, Кицураги, думай! Слишком много разных следов. Какое безрассудство, а вдруг это ещё не всё? Трость крепко сжата в руке. Если что, как-нибудь уж отобьется. Ким бегает очень быстро даже выдохшись, ему хватает самообладания взять длинную дистанцию ближе к лесу, где его точно не найдут. Благословение Идона, видимо, снизошло - Ким обнаруживает поломанные ветки маленьких деревьев с клоками шерсти. И кровь. Зверь двигался хаотично и в панике. Ошибки быть не может, это Гарри. Кицураги берет след и очень надеется, что этот несчастный человек все же где-нибудь остановится, а не будет бежать до степени, когда кровопотеря лишит его сознания. Или рассудка. Опять же, неизвестно, как ликантропы справляются с такими ранами. Далеко. Очень далеко, следы обрываются у ручья. Вверх или вниз? На другом берегу ничего нет. Внутреннее чутье подсказывает, что вверх. Ким - человек. Можно ли этому чутью верить? Нет, чутье это глупость, используй логику! Кицураги поднимает глаза к небу. Точно, луна! Он двигался по Луне! Значит, все-таки вниз. Не подведи, разум. Ким понятия не имеет, где сейчас находится, по колено в воде, а затем и прорываясь сквозь заросли леса, в котором ни черта не видно. Он идёт по склону вдоль русла ручья, который ведёт к небольшому пруду. Явно питьевому, судя по доскам и стоящим рядом с ними ведрам. Значит, где-то здесь либо деревня, либо живут какие-то отшельники. След ликантропа отчётливо виден в грязи рядом с водой. Как и капли крови, оставшиеся на траве. Ким с трудом сохраняет скорость, тело уже перестает слушаться, дыхание частое и обжигает лёгкие. Нет, нельзя так себя выматывать, он сам тут скоро рухнет без сил. По еле заметной тропе, ведущей куда-то вверх, Кицураги добирается до заброшенной часовни. Никаких домов в округе нет, только их руины. Покинутое поселение?... Из часовни раздается вой. Ну наконец-то! Ким пулей залетает в здание, в котором уже давно нет ни дверей, ни стекол в окнах, все поломано, лавки давно сгнили, остались лишь колонны да разбитая фреска по центру. Ликантроп мечется по помещению и воет. Или плачет. Похоже на что-то среднее. - Гарри! - Кричит Ким, чтобы привлечь внимание зверя. Тот его явно не слышит. Сквозь вой Ким наконец слышит, как он тихо причитает "жжется, жжется, ЖЖЕТСЯ". Охотник выходит в центр помещения, как раз где-то между одной точкой маршрута беснующегося ликантропа и другой. Гарри летит на Кима, не сбавляя скорости. Ким смотрит прямо в горящие белым глаза.. - Гаррье. - Строго, но не агрессивно произносит Ким. Зверь неуклюже тормозит, лапы скользят по трухлявым доскам и он все же сбивает Кима с ног, при этом умудрившись подставить свою лапу, чтобы Ким упал на нее, а не на пол. - Уввв… Прости...- Гарри шипит. Не просто лапу. А простреленную. Кицураги даже не злится на него - настолько беспомощным и жалким выглядит это существо сейчас. А надо бы если не разозлиться, то хоть испугаться - клыкастая пасть упирается Киму прямо в грудь. Охотник поднимается на ноги, зверь сидит на четырех лапах, склонив голову, и трясется. В таком положении они почти на одной высоте, разве что Гарри повыше. Ровно так, как он выше Кима в обычной форме. Кицураги глубоко вздыхает и кладет обе руки за уши зверя. - Тише, тише… Посмотри на меня, Гарри. - Тот послушно поднимает взгляд, почти щенячий, в уголках глаз стоят слезы. - Успокойся и не дергайся. Я сейчас вытащу пулю, а ты посиди смирно, ладно? Охотник зачем то прислоняется лбом ко лбу зверя. Откуда этот жест и зачем он сейчас?... Гарри жалобно скулит, его хвост поднимает пыль с пола, метаясь из стороны в сторону. Ким мотает головой, удивившись собственным действиям, а вот в глазах Гарри - немая благодарность. Он смирно сидит, пытаясь унять дрожь. Кровь капает из уголка пасти. В обход сознания Ким понял, как успокоить это несносное создание. Это лучшее объяснение, которое у него сейчас есть. - Подойди к свету, я не так хорошо вижу в темноте как ты. - Гаррье послушно подходит к оконному проему, в который бьёт свет луны. Так себе освещение для тонких манипуляций, но лучше, чем полная темнота. Охотник роется в котомке: где-то на дне есть набор медицинских инструментов и аптечка. Совсем маленькая, там только морфий, бинт, вата, спирт и уголь. Из всего перечисленного ему самому один раз понадобился только уголь и раза три бинт. А вот инструменты он использовал часто, поэтому спирта осталось немного, как и ваты. Не для себя, для других. В первой помощи он не отказывает, зная, как мало людей вообще умеют обращаться с медицинскими инструментами. - Будет больно, но ты терпи и ни в коем случае не дергайся. Иначе будет хуже. Справишься? - Уву. - Гарри уже зажмурился, как только увидел в руках Кима пинцет со специальной резьбой, как раз для пуль . Ким смачивает спиртом вату и протирает область вокруг ранения. Рана выглядит ужасно - рваные края, горелая шерсть, кровь не перестает сочиться. Ким снимает перчатки и протирает спиртом указательный палец. После чего запускает его в рану, отчего Гарри кричит почти человеческим голосом, но при этом не дёргается. Как у него хватает сил так контролировать свое тело?... Замолкни, голова, где пуля? Вот она, ушла на два сантиметра вправо. Ким надеется, что она не задела кость, иначе ещё и осколки выковыривать придется. А ещё сильнее он надеется, что она не разорвалась. Потому что с отравлением ртутью не поможет ни один эликсир. Это пугает. Ким сейчас искренне переживает за своего "пациента", будто его жизнь действительно имеет какое-то значение. Время работы пинцетом. Металл задевает поврежденную плоть, чем заставляет Гарри снова вскрикнуть - морда уже вся мокрая от слез, но он держится. - Вот так, хороший мальчик, держись, ещё чуть-чуть... - Подбадривает охотник на манер Жана. Есть, ухватил! Кицураги очень медленно вытаскивает пулю, задержав дыхание. Слава Великим, целая! Мужчина облегчённо выдыхает. Деформировалась совсем немного - видимо, ликантропы куда прочнее, чем кажутся. Ким с отвращением отбрасывает находку. К сожалению, пуля была не единственной проблемой Гарри. Кровопотери значительны. Все тело оборотня в ранах и шерсть заляпана кровью основательно. Особенно крупная рана от когтей другого ликантропа зияет на спине. Ким надеется, что бинтов хватит, чтобы хотя бы остановить кровотечение. Он осматривает пулевое отверстие на предмет включений в виде шерсти, но там чисто. На всякий случай он заливает рану спиртом. Гарри шипит как гремучая змея, вытянув голову вверх. Кицураги быстро накладывает повязку плотнее. Все равно пропитается кровью, но хотя бы не так интенсивно. Черт, у него не хватит бинтов на такую тушу. Рану на спине точно не забинтовать, значит, надо обработать другие. Материалов хватает только на задние лапы и вторую переднюю. Остальное придется оставить в плачевном состоянии. Ким сам готов завыть от отчаяния. Он ничего не может больше сделать. Гарри не выдерживает и со стоном валится на пол. Тупой охотник! Ким бьёт себя по лбу. Склянки с кровью! Ким суматошно вытряхивает содержимое своей котомки. Вот они, целые! - Открой пасть, Гарри! Ликантроп только скулит, прижав уши к голове. - Пожалуйста, открой. - Ким гладит голову несчастного зверя. Тот делает над собой усилие и чуть приоткрывает рот. Этого достаточно. Ким вливает содержимое склянки в зверя. Тот сглатывает, и его морду искажает мучительная гримаса, а через несколько секунд из груди зверя начинает доноситься нехороший рокот, переходящий в странное болезненное подвывание. Широко распахнутые глаза горят так ярко, что, кажется, освещают все перед собой. Шерсть встала дыбом, когти скребут пол. Передние лапы дёргаются, будто зверь пытается подавить возникшее в них движение. - Беги... - Это даже не похоже на голос Гарри, настолько искаженно и хрипло он звучит. Но звук определенно исходит от лежащего на полу тела. Ким застыл, совершенно обескураженный тем, что происходит. Зверь невероятно резво поднимается на четыре лапы - будто бы и не лежал тут, совершенно обессиленный, пару секунд назад. Его тело почти прижато к полу, глаза буквально сверлят стоящего перед ним охотника. Но Ким не собирается бежать. Если Гарри переклинило, Ким убьет его здесь и сейчас. Одним выстрелом. Рука выхватывает пистолет и нацеливает на голову зверя. - Нет, лучше ты беги. Если сможешь. Долю секунды Гарри продолжает сверлить Кима взглядом, а потом внезапно кусает сам себя за лапу и снова валится на пол. И начинает рыдать. - Не надо было крови, Ким...- Слышится сквозь рыдания его обычный голос-колодец. Зверь не перестает себя кусать. Что за чертовщина?! Все. С Кима хватит. Он ничего не понимает, измотан, зол и не хочет больше вообще ничего. Только лечь и уснуть. Или сдохнуть. В общем-то, никакой разницы. Денег с этого заказа все равно не получит, так как церковь возьмёт все лавры себе. Попытался в кои-то веки помочь человеку в беде - сделал хуже, попытался помочь себе - ещё хуже. Зачем так жить? Самообладание потеряно. 41-ый теперь небось и его ещё выслеживать будет. Идиот. Придурок. Псих. Мог бы жить спокойно и не ввязываться во все это. Нет же, ему, видите ли, интересно стало. Что, как тебе теперь? Очень интересно, правда? Отчаяние - это же так увлекательно! Ты сейчас ничем не лучше Дюбуа, Кицураги. У тебя даже патронов не осталось. Один есть - себе в лоб пустить. -Киим...- Сквозь слезы тянет зверь. Это возвращает охотника в реальность. - Сядь на меня и приставь пистолет к голове. Так я точно не дернусь. - Гарри все ещё не перестал кусать свою лапу. Нет, даже не думай приближаться к этому… В общем, ни шагу дальше! - С учётом того, что ты тут демонстрируешь, могу разве что отсюда тебя на мушку взять. Гарри, что с тобой? - Ким присмотрелся повнимательнее. Рана на спине медленно затягивается! Значит, кровь все-таки помогла! Но расслабляться нельзя. Ликантроп пытается двинуться, но тут же себя одергивает, лапы разбивает видимая судорога. А потом его и вовсе тошнит. Кровью. Кицураги все же решает обойти зверя так, чтобы видеть его глаза, но на безопасном расстоянии. Все ещё горят как две лампады с сухим спиртом и широко распахнуты. Твою же мать, он раскурочил себе лапу! Вся пасть в собственной крови, вместо запястья - кровавое месиво. - Кровь… Мне нельзя кровь...- Звук настолько искорежен, что Ким с трудом понимает слова. Что значит “нельзя кровь”?... - Но твои раны затягиваются, она помогает. И ты же вылечился после кровослужения! - Снова этот заунывный звук. Гарри сворачивается в плотный клубок, пряча голову в лапы. - Она… Я себя не чувствую. Как будто это не я, другой… Который голоден. Проще не стало. Однако, навело охотника на предположение. - То есть тебе кажется, что ты от нее… Дичаешь? - Мне не кажется… Это больно. И страшно. И тяжело. - Тело ликантропа пронзает ещё одна судорога. Рана все меньше. - Ладно… Допустим. И как бы то ни было, твои раны затягиваются. Это все, что было нужно. И ты даже держишь себя в руках. Что вызывает уважение. Это больше, чем ожидаешь от такого, как ты. Ну вот никак ты не мог опустить уничижительный комментарий, нельзя без этого. Это будешь не ты, если просто похвалишь человека, который сейчас борется с болью, собой, болезнью и усталостью, причем успешно, когда ты тут такой красивый стоишь себе спокойно и смотришь как он мучается. Ты отвратителен. Гарри сейчас не до этого. Он просто жалобно скулит, подняв голову, чтобы посмотреть на охотника. Глаза вернулись к обычному состоянию. Значит ли это, что он с собой справился? - Уходи... - Произносит ликантроп, голос полон горечи. Ким знает, что не этого сейчас хочет зверь. Ему больно, страшно и одиноко. И Ким знает это чувство. И впервые за много лет позволяет себе искреннее сочувствие. Или ему так кажется, и это на самом деле просто компенсация за грубость. Охотник подходит к зверю вплотную, садится на корточки и мягко гладит мохнатую голову. - Я никуда не уйду, пока тебе не полегчает. Зная, что из себя представляет Гарри, охотник уже понял, что это существо сейчас больше переживает за него, чем за себя. И это совершенно неожиданно рождает у охотника мысль о том, что ему самому не мешало бы научиться демонстрировать чуть больше человечности. А то и правда, выглядеть чудовищем на фоне настоящего зверя даже немного стыдно. Дрожь в теле Гарри унимается и он… Мурлычет? Абсолютно точно это мурлыканье, только куда более грубое, чем кошачье - наверное, так мурлычат дикие кошки, если они вообще умеют это делать. Чудеса, да и только. Ким улыбается уголками губ. Какая же нелепая ситуация. Гладить Гарри при этом не перестает. - Я не знаю, чем я заслужил это...но... Я очень тебе благодарен, Ким. Мне правда стало получше...- И вместе с тем, как Дюбуа говорит эти слова, его тело медленно возвращается в человеческий вид. А вот на обычном мужском теле ранения выглядит куда более серьезными. Не все повреждения успели затянуться, бинты теперь свисают бесполезными пропитанными кровью тряпками. Он все ещё теряет кровь. И в этом виде так долго не протянет, судя по тому, как стремительно бледнеет кожа и синеют губы. Черт… Ким бледнеет и сам. Гарри умрет. Вот так вот, голый, лёжа на старом прогнившем полу. Потерянный добрый человек. Не нужный никому, лишь игрушка в руках церкви. Глаза охотника увлажняются сами собой. Он аккуратно берет голову мужчины и кладет на свои колени. - Я рад был тебя знать. Это лучшее, на что я мог рассчитывать...- Очень тихо говорит Гарри, силясь поднять истерзанную руку, только боль оказывается весомее. Хватит смертей! Когда они перестанут умирать на его глазах? Почему мир к нему так жесток? Это плата за его собственную жесткость? Он заслужил это? Логика как всегда неоспорима. Так и есть. Что он может сделать? Ким зажмуривается, положив руку на грудь Гарри. Бьётся. Очень медленно и размеренно. Как будто все в порядке. Ненадолго. И почему он сменил форму? В звериной бы продержался куда дольше… Что уж теперь говорить. Пути назад нет. Или есть? Мысль озаряет паникующее сознание. Кровь! Обычная кровь, не церковная… Он может перелить ему своей, хоть ненадолго, но это должно помочь. Он универсальный донор, ещё в детстве в приюте удивлялись откуда он такой. Да, это мысль! Он так и сделает - хватит, пока он не дотащит его до какой-нибудь деревни. Где смогут помочь. Ему уже приходилось делать переливание, правда, не своей, а чужой крови. Где-то должна быть игла с трубкой, точно где-то была, только бы не выкинул, только бы осталась… Ким кладет голову Гарри обратно на пол и зарывается в свои вещи. Да где же они?! Уже наплевав на аккуратность Кицураги просто вытряхивает оставшееся содержимое котомки на пол. Есть, вот они! Держись, Гарри, не смей умирать! Охотник подталкивает кусок лавки к Гарри, чтобы сесть на него. Дюбуа ещё в сознании и тихо что-то напевает. - Хорошо, правильно, пой, говори, только держи себя в сознании... - Сбивчиво тараторит Ким, дрожащими пальцами пытаясь попасть в вену на менее повреждённой руке другого охотника. - Что...ты... делаешь?... - С трудом выговаривая слова, спрашивает Гарри. - Пытаюсь спасти твою шкуру. - Мужчина даже не шелохнулся, когда игла наконец-то проникла под кожу. Теперь то же самое на своей. В себя попасть куда проще. Ким сгибает руку в локте и сжимает пальцы, чтобы обеспечить ток крови. Алая жидкость бежит по прозрачной трубке. Да, вот так... Пусть течет. Сколько ее нужно? Неизвестно. Пока хватит сил, пока сам не почувствует, что сознание мутнеет. - Гарри… Не молчи. Смотри на меня, говори со мной! - Ты... жертвуешь собой. Зачем? - Я не хочу, чтобы ты умер. - Почему?... - Потому что не хочу больше это видеть. Хватит. - Ты...хороший...Ки..- Мужчина не договаривает, веки прикрывают глаза. Нет, нет, нет, не отключайся, только не отключайся! Ким не может встать, поэтому единственное, что остаётся - это пнуть бедолагу со всей дури. Это помогает, Гарри всхлипывает, но глаза открывает. - Оставайся в сознании, не отключайся! - Я очень хочу спать, Ким... - Нельзя спать, Гарри, спой, расскажи о чем-нибудь, пожалуйста, говори! - Киму некомфортно от того, как дрожит его собственный голос, каким слабым он сейчас себя чувствует, стыдно за то, что поддается панике и с трудом справляется с головокружением. Но он будет держаться. Ни шагу назад. - Ты красивый...как осколок луны. И добрый...почему...почему ты хочешь казаться злым? Кицураги готов сейчас простить эту беспардонность, лишь бы второй охотник был на связи. - Я не добрый и не злой. Я прагматичный. Так проще. - Тебе тоже больно, да? - Да... - Я могу помочь тебе унять эту боль? - Что? О чем он вообще думает?! Одной ногой в могиле, а спрашивает может ли ОН помочь? Уму непостижимо! - Гарри, ты сейчас на краю. И спрашиваешь как помочь МНЕ? - Да. Я хочу сделать что-то для тебя... - Выживи. Выживи и сочтемся. Гарри хрипло усмехается. - Придется, значит. Я постараюсь...- Постарался тут Ким. Лицо мужчины уже куда менее бледное. Значит, переливание все-таки помогает. Ран не исцелит, но восполнит потерю. Охотника начинает тошнить, зрение на мгновение стало совсем мутным. Кажется, достаточно. Кицураги спускается вниз к лежащему мужчине, и выдергивает иглу из своей руки, прижав место прокола пальцами. То же самое делает с другой иглой. Как же кружится голова... Гарри переворачивается на бок, отлично, может двигаться! - Ты правда меня спас...- Это последнее, что слышит Ким, прежде чем безвольно падает на его спутника.