Запах луны

Кицураги в упор не помнит, когда ему в последний раз снились эротические сны. Однако сегодня ему не просто приснился такой сон, он от него проснулся. И, судя по освещению, уже около полудня - хорошо так поспал. Гаррье лежит рядом и глубоко дышит во сне, скинув с себя свою часть одеяла. Вид обнаженного тела рядом усиливает ощущение, с которым проснулся охотник, а осознание того, что это не просто тело, а его собственность, запустило механизм желания на полную катушку. Мужчина прижался к своему зверю вплотную, зарываясь лицом в пространство между шеей и плечом, шумно втягивая тонкий аромат мускуса и цветочного мыла. Внутри словно струна натянулась до предела, и это натяжение отзывается в каждой мышце тела. Ким опускает ладонь на грудь Дюбуа, пальцы не без удовольствия нащупывают кучерявые волоски, дыхание становится чаще само собой. Золотой охотник мягко оттягивает кожу на шее своего партнёра, с трудом сдерживаясь от хорошего укуса… И с удивлением обнаруживает, что Гаррье даже не шелохнулся. Его дыхание медленное, как и бывает у людей в фазе глубокого сна. Кицураги посещает странная мысль, за которую ему стыдно всего чуть-чуть. А что, если… Мужчина мотает головой, удивившись собственным извращённым желаниям, но почему, собственно, нет? Уж от этого Гарри точно проснется. Взгромоздив очки на нос, Кицураги подносит бутылек с маслом к оконному свету - вот это они транжиры! Осталось на пару раз всего. В лучшем случае. Зависит от их планов на ближайшие два дня. Планы золотого охотника включают в себя отработку тех пяти тысяч, что Ким выложил за помощь гильдии. Ну, или хотя бы их части. Придется запросить ещё одну бутылку. Щедро смазав пальцы, мужчина возвращается к своему зверю и нагло оттягивает его ягодицу, дабы приступить к подготовке. Да как он так спит-то! Или притворяется? Уж Ким бы точно проснулся ещё от первого прикосновения, а Гаррье даже бровью не повел, ни один мускул не дернулся от факта наглого проникновения. Это распаляет Кицураги ещё больше. В этом есть что-то... Дикое. Спрашивается, с каких пор постыдные удовольствия стали его сортом развлечений? Что ещё более удивительно, тело Гарри реагирует. А вот сам охотник - нет. Впрочем, какая разница, возбуждение уже болезненно, терпеть это Ким не намерен, когда у него есть возможность получить свое куда более приятным способом, чем унылое свидание с собственной рукой. Вторжение второй фаланги наконец-то будит Гаррье. Тот поворачивает голову, ошарашенно глядя на золотого охотника. - Доброе… Утро?...- Очень неуверенно и нервно произносит Дюбуа, бросив взгляд на руку Кима. - Доброе, малыш. - Золотой охотник даже не собирается прерывать свое занятие, только теперь к нему добавилась ещё и взаимодействие - мужчина целует шею своего любовника, свободной рукой сжав мышцу на его груди. - Мне снился ты. Твой славный голос, твое славное тело в моих руках. Ты же не будешь сопротивляться? - Скорее для галочки спрашивает мужчина, углубившись пальцами. Гаррье издает томное "ах" и прикрывает глаза. - А ты хочешь, чтобы я сопротивлялся? - Он облизнул пересохшие с утра губы и потерся щекой о макушку охотника, что безжалостно терзает шею своего зверя и шумно дышит. - Подобное в моем вкусе, - оторвавшись от покрасневшей кожи, отвечает Ким. Он уже представил пылающую рожу Викмара, когда взгляд церковника упадет на эти щедро расставленные метки, и расплылся в улыбке. Гарри задумчиво почесался, а потом резко вскочил с кровати, вызвав оторопь у золотого охотника. Зверь слегка пригнулся и, оскалившись, бросил игривое "Тогда поймай!". Поворот настолько неожиданный, что Кицураги так и замер на месте, пытаясь проморгаться. - Ты издеваешься?! - Рявкнул он. Что еще за шутки? Сумасшедший человек! - Не-а. Но если ты не можешь, пойду прогуляюсь...- Это вызов. Откровенный, дурацкий и.... Рабочий. - Ну, держись, Дюбуа...- Теперь уже скалится Кицураги. В ту же секунду он делает рывок в сторону своего партнёра, но тот ловко отскакивает назад, оказавшись в центре комнаты. Ким шумно выдыхает и рассчитывает траекторию нападения. Камина стоит избегать, а вот погнать чудище на кухню, где ему некуда будет деться - мысль. Гарри с совершенно невинным видом потягивается, вытянув руки к потолку, и зевает. Он тоже уже возбужден, как и Кицураги, но предпочёл вместо банального удовлетворения потребностей игру. Золотой охотник, осознав это отметил про себя, что ничего подобного в жизни не испытывал. И текущий момент, настолько же несуразный, насколько и будоражащий кровь, ему начинает нравится. Кицураги делает выпад в сторону Дюбуа, а потом уходит в подсечку которая была бы почти удачна - если бы Гарри не развернулся вокруг себя, как заправская балерина, в изящном па в сторону кухонной двери. Невероятно, как эта туша так двигается! Кицураги деланно выругался. - Ты усугубляешь,Гаррье! Туго тебе придется, когда я тебя поймаю… И мне это понравится, в отличие от тебя! Второй охотник лишь скалит зубы и демонстративно упирается руками в бедра, уставившись прямо в глаза Кима. - Ты ещё ни разу не смог меня коснуться. - Пока Гаррье выделывался, Ким переместился к входной двери, загораживая проход. - Это пока...- Обманный маневр - Кицураги бросается вперёд, вынуждая своего зверя отступить вглубь комнаты, аккурат в дверной проем. Гаррье оборачивается и, осознав, что ничего, кроме маленькой кухни со столом за ним нет, делает такое испуганное и жалостливое лицо, что его партнер почти верит в эту эмоцию. Почти, потому что это игра. Он так уже делал в их первый раз, теперь золотой охотник уверен, что Гарри повторяет свой трюк. Мужчина намеренно медленно подходит к своей жертве, загнанной в угол, пока поясница Гарри не упирается в узкий столик- ловушка захлопнулась, бежать некуда. Ким упирается руками в стену по обе стороны от головы Гаррье. - Попался, - рыкнул мужчина в миллиметре от уха своего любовника. Краем глаза он заметил как вздыбились волоски на массивном теле, хищный оскал Кицураги от этого стал только шире. - Я полагаю, охотник делает со своей добычей, что пожелает? - Ладонь Дюбуа ложится на поясницу золотого охотника, мягко подталкивая того прижаться к разгоряченному тяжело дышащему телу. Разрываясь между желанием заломать руки непослушному созданию и прижаться как можно плотнее, чувствовать под собой жар этого мужчины, Кицураги выбирает средний вариант- хватает несносную руку, заставляя Гаррье прижать ладонь к возбужденной плоти охотника , а другой цепляется за косу, вынуждая Дюбуа приоткрыть рот для того, чтобы ворваться в него языком в поцелуе, полном страсти и адреналина. Гаррье реагирует незамедлительно, дрожь глубокого стона и сила сомкнутых пальцев не оставляют места для двусмысленности - желание у них сейчас одно на двоих. Насладившись маленьким призом за победу в этой игре, где победитель был определен изначально, Кицураги ворочает тушу своего любовника с такой лёгкостью, будто ради него Гарри только что стал невесомой пушинкой, а не центнером шикарных мышц и жира. Гаррье падает грудью на столик, упираясь лицом в стену. Пора перейти к основному блюду. Без прелюдий, жалости и даже предупреждения Кицураги наконец-то вонзается в чужое тело, и его встречает жар, сопротивление, грозящее лишить мужчину рассудка, и глухой вскрик его любовника. Как же красиво он кричит... - Я говорил, что туго придется…черт… - Голос золотого охотника, кажется, стал ещё ниже, руки немного дрожат, удерживая запястья его любовника за спиной. Гарри не реагирует, лишь сомкнул губы почти добела и закрыл глаза. Отсутствие реакции внезапно пугает Кицураги и он останавливается, склонившись над ухом своего зверя. - Все в порядке? Слишком больно? - Гаррье активно кивает. Черт, не подумал, что недостаточно подготовил.... Все же он не привык возиться с теми, с кем спит. Но это - его собственность. Повреждать ее в планы охотника не входит. Ким освобождает Гарри. И тот разворачивается к мужчине потирая запястья и стараясь скрыть неровное дыхание. - Прости...- Он разочарован сам в себе, изумрудные глаза поблескивают влажными искрами. О нет, только не плакать, не вздумай плакать! - Не извиняйся, я сам не подумал, что с тобой нужно аккуратнее. - Мужчина мягко целует Дюбуа, а потом берет того за руку. - Это было интересно, но вернёмся к классике. Ты же хочешь продолжить? -Угу…В который раз жалостливый тон этого "угу" ворошит что-то неизвестное в Кицураги. Пропащие мысли не смогут помешать желанию истосковавшегося по теплу Кима наконец нормально заняться сексом. Ну да, это более скучный вариант, но не менее приятный, особенно когда Кицураги получил возможность видеть лицо своего партнёра, как эмоции на нем сменяют одна другую, как отчаянно он цеплялся за спину охотника, желая большего, вымаливая большего и не останавливаться. В нем нуждались, его желали так сильно, как после долгой ночи в седле желают сна и покоя. Именно отзывчивость Гаррье, его несдержанность в звуках и жестах, довела Кицураги до точки в которой экзальтация - это всего лишь звук или термин, а само состояние описанию не поддается, ослепляя, разбивая дрожью каждую клетку и оставляя лишь приятную тяжёлую пустоту, похожую на пуховое одеяло. Ким умильно поглаживает голову Гарри, восстанавливая дыхание. Его зверь прикрыл глаза. Лежит и улыбается, сложив руки на груди. Им некуда торопиться. За окном щебечут птицы, где-то слышно ржание коней. Удивительно, что до сих пор пару никто не побеспокоил. - Ким... Спасибо. - Благодарности за секс охотник ещё не получал. Это застало его врасплох - он не может подобрать слова, чтобы на это как-то среагировать. - Видимо… Пожалуйста?... Меня сейчас это поставило в тупик. - Ты был ко мне внимателен. Хотя мог и не быть. Я понял, что тебе нравится… Ну… Не совсем такое. Но ты остановился. Это значит, что ты не хочешь причинить мне вред. А я это ценю. И благодарен за это. - Как я уже сказал - предпочитаю аккуратно обращаться со своей собственностью. Но ты прав, это не совсем мой стиль. Гаррье лишь тихо вздыхает. - Я хочу извиниться...Что не соо... Ким раздражённо рыкнул и накрыл рот партнёра своей рукой. Крупный мужчина что-то невнятно мычит, но затихает когда к жесту Кицураги прибавляет ещё и вскинутую бровь. - Хватит. Поверь мне, ты сразу поймёшь, если мне что-то не понравится. Гарри пробегает пальцами по костлявому предплечью, после чего целует прижатую ладонь. Та тут же исчезает из зоны досягаемости. - Я понял. Ким… А можно… Тебя попросить?...- Мужчина будто воровато оглядывается, большие пальцы крутятся друг вокруг друга, похоже как если бы волк гонялся за своим хвостом. - О чем? - Побрейся, пожалуйста… Лицо чешется… Ты колючий. Золотой охотник аж прыснул от удивления и возмущения. - И это ты мне говоришь? - С игривой улыбкой тонкий мужчина треплет своего любовника за пушистые баки. - Они мягкие... - Обиженно бурчит тот. - Я знаю. Я и так собирался это сделать, щетина мне не идёт. Гарри прищурился, улыбаясь. - Я этого не говорил. По мне так идёт… Только неудобно. - Кожа на подбородке и шее Гарри действительно вся в мелких красных пятнах, не считая синяков, любовно оставленных Кицураги в качестве меток, все это выглядит как последствия посещения лупанария. - Собственно, сейчас я собираюсь привести себя и свои вещи в порядок. С собой сам справишься? - Охотник говорит это с лёгкой тенью вызова, намекая на бардак, которые они устроили. И, конечно, же Гаррье краснеет. - Да... Я займусь этим. Тебе нужна помощь? Задумчиво оглядывая комнату Ким, поглаживает себя под челюстью, оценивая остроту отросших волосков - металлическая щётка, не иначе. - Я попрошу, если мне что-то потребуется. А сейчас… Сделай мне кофе. - Кофе?...- Кицураги закатывает глаза, ах да, у его партнера частичная амнезия. Сложно предугадать, что выпало из этой дырявой головы, а что осталось. - Ладно, тогда хотя бы чай... - А что такое кофе, Ким? - Не унимается Дюбуа. Новое слово его заинтересовало. А вот золотого охотника совершенно не интересует объяснять базовые понятия этой реальности прямо сейчас. - Гарри, потом. Просто сделай чай. - Крупный мужчина тихонько вздохнул. Какой же чувствительный человек, Ким не представляет как будет с этим справляться. Это раздражает. Охотник ласково проводит пальцами по плечу своего партнёра. - Пожалуйста. - Добавляет он сдавленно. Это работает, Гаррье благодарно трётся о руку Кицураги и вскакивает с постели. Охотник же лениво потягивается и, прихватив все нужное из тумбочки ( в очередной раз удивившись предусмотрительности Мартина), уходит в ванную - стирать и бриться. В целом, за монотонной деятельностью Ким чувствует себя хорошо, ровно до момента, пока где-то на периферии не объявились мучительные мысли касательно Гарри - принес клятву крови. Не думая. И Ким ее принял. Ужасно чувствительный. Глупый. Говорливый. Ходячее бедствие. И это с ним он хотел куда-то уехать. Чем думал - непонятно. Сейчас, когда руки на автомате выполняют привычную задачу, на золотого охотника сваливается отчётливый непривычный для него страх - разделить свою жизнь с кем-то. И не просто с кем-то, а с человеком, как мудро заметил в их первую встречу Викмар, который может выбесить мужчину самим фактом своего существования на орбите стройного и логичного мира. Путей к отступлению не осталось - откажись он от клятвы, и убьет беднягу. Буквально. Это часть клятвы - если принявший отказывается от давшего, последний обречён на смерть от своих собственных рук. И он не Дора… У этой женщины, видимо, было железное терпение. "Примите его, и он будет счастливым" - эхом звучат слова Ингерлунд. Какое ему дело до чужого счастья, когда Ким даже как его собственное выглядит, понятия не имеет? Где взять хотя бы пример? Ярнам - не самый солнечный город в этом отношении, примеров обратного встретить можно куда больше. Даже далеко ходить не надо - вечно брюзжащий Викмар, убитая горем Мино, подавленная Де Поль. Даже Шарль с Мартином - и те выглядят скорее усталыми. Когда-то охотник читал книги, где описывалось это состояние. И никто из тех, кого он знавал лично, под него не подходит. Конечно, стоит делать скидку на то, что авторы развлекательной литературы склонны к гипертрофии и художественным преувеличениям, но в корне своем они описывали примерно одно и то же: покой, радость, желание, лёгкость… Разум Кицураги без натяжки разве что покой способен обработать и приблизительно смоделировать. И желание. Глубоко задумавшись, золотой охотник даже не заметил, как в ванну зашёл Гарри. - О чем задумался? - Вкрадчивый голос Дюбуа заставляет мужчину вздрогнуть, рубашка выскальзывает из рук и всплывает белым пятном. Кицураги коротко выругался, осуждающе цыкнув в сторону своего партнёра. - Зачем подкрадываешься? - Так я не подкрадывался, я уже минуту тут стою. У тебя взгляд отсутствующий был… Но… Мне нужно. Ну… Привести себя в порядок, как ты и просил… Я не хотел пугать тебя. Ким с досадой вылавливает из воды рубашку - в принципе, пятен не осталось, можно уже и сушить. - Ты меня не напугал, вода ещё теплая, залезай. Кицураги выжимает рубашку и подхватывает уже постиранные вещи, складывая их на тумбочку. А теперь надо и собой заняться. Гаррье опять застыл как истукан. - Что-то не так? - Пытаясь скрыть раздражение, Ким даже не смотрит на мужчину. - Мм… Можешь… Выйти, пожалуйста. Кицруги отрывается от зеркала, в которое себя разглядывал - это даже хорошо. То, что смотрело на него с той стороны, вообще не похоже на золотого охотника - вся морда в синяках, непонятно откуда взявшихся, виски отрасли, и вместе с верхней частью скальпа теперь напоминают давно не стриженую живую изгородь, щетина уже почти превратилась в короткую реденькую бородку - одна из причин, почему Ким в принципе не отпускает усы или бороду - чтобы не походить на плешивого кота. Срам, да и только. - Позволь узнать, зачем? Сложив руки на груди, мужчина смерил своего любовника любопытным взглядом. Тот стыдливо скрещивает руки внизу живота и тихо говорит. - Мне надо отлить... Кицураги прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться. После чего упёрся ладонями в раковину позади себя и приковал взгляд к стесняющемуся чуду. Охотнику почему-то нравится, когда это лицо со звериными чертами заливается краской. - Так вперёд. Это не оскорбит мое чувство прекрасного. Что естественно, то не безобразно. - Я… Не могу, когда кто-то есть рядом...- Такое ощущение, что Дюбуа пытается сжевать слова, которые исторгает его рот. Ему ужасно стыдно! Хотя, казалось бы, за что? Ким обводит комнату взглядом, тяжело вздохнув, и закидывает на плечо свои вещи. - Ладно, не буду тебя мучать. Позови как закончишь, чудо в перьях. Крупный мужчина оглядел себя с непониманием, как будто … Боже, он ищет перья! Охотник не выдерживает и сдержанно смеётся, прервав попытку Гаррье на ответный комментарий лёгким похлопыванием по плечу, охотник и так знает, что он скажет: "Но у меня нет перьев, только шерсть!" - Это фигура речи, балда. Дверь в ванную закрывается с тихим щелчком. Пришлось приспособить карниз для гардин вместо бельевой веревки - учитывая, насколько солнечно на улице, так одежда высохнет быстрее. Не стесняясь, мужчина роется в рюкзаке своего любовника в поисках какой-нибудь рубашки. Только не белые, ими охотник уже сыт по горло. Где-то на дне он находит тонкую льняную рубаху с широкими рукавами и цветочным узором поперек грудины. Неплохая вещица, и достаточно длинная. Ее мужчина и приватизирует. Уже остывший чай стоит на прикроватной тумбочке вместе с нарезанным яблоком - мякоть зашлась оранжевыми вкраплениями. Тем не менее, жест приятный. А вот чай Гарри умудрился передержать - настолько крепкий, что от горечи свело скулы. Кицураги с трудом удержался, чтобы не выплюнуть это варево. Ещё одна заметка - до еды Дюбуа не допускать. Может, он и умеет добывать дичь, но человек, который не в состоянии даже чай заварить, вряд ли отличается выдающимися кулинарными способностями. Ким почему-то думал, что уж в этом плане Гаррье не будет таким инвалидом. Шумный вздох напоминает в очередной раз, что золотой охотник, не привыкший жалеть о своих решениях, может в перспективе эту привычку изменить. - Ким, если тебе ещё нужна ванна, заходи! - Голос Гарри пронзает стены так, будто их и нет совсем. Ну, хоть эта часть его зверя иррационально радует Кицураги. Он находит этот тяжёлый глубокий баритон очень красивым. И сексуальным. Музыка для его ушей, особенно в интимные моменты. Через силу мужчина делает ещё один глоток и закусывает его яблоком - а вот так даже ничего, очень сладкий и спелый плод стягивает часть горечи. Гарри плещется в ванной, словно карась, закинутый в садок - в брызгах мыльной пены все вокруг. Поймав на себе взгляд Кима, чудище прижимает уши так, будто его схватили за руку на краже. - Убирать будешь сам, - спокойно говорит Кицураги и достает из шкафчика опасную бритву. - Извини... Уберу. Просто... - Гарри, не оправдывайся и не извиняйся. Ошибся - исправь. Зачем усложнять? - Отточенным движением охотник сбривает лишнее с висков, а потом переключается на затылок. Краем глаза он замечает как внимательно за ним следит крупный мужчина. - Никогда не видел бритву? - Сосредоточиться под таким пристальным взглядом затруднительно. Ким бы предпочел, если бы Гаррье покинул помещение. Но он так и сидит в ванной, обхватив руками колени. - Видел. Я ей уже пользовался Просто.... Ты так круто это делаешь! - Знаю. Не смотри на меня так, мешает. И тебе бы пора вылезать, а то весь сморщишься. Реакция на команду следует тотчас же - человек-амфибия покидает свое место обитания и, шлепая мокрыми ногами по такому же мокрому полу, исчезает за дверью вместе с последним чистым полотенцем. Теперь ещё и в комнате мокро будет, какой Гарри молодец! Удостоверившись, что полученный результат его устраивает охотник моет голову под краном - плюс коротких волос, мыть удобнее, сохнут быстро, мыла достаточно. Гарри действительно вернулся с половой тряпкой и принялся избавлять пол от лишней влаги, что-то насвистывая себе под нос. Если не говорит, так издает ещё какие-то звуки. До чего шумный тип! - Ким, а ты умеешь играть в шахматы? - Совершенно внезапный вопрос снова застаёт охотника врасплох. - Умею, а что? - Я нашел коробку, может, сыграем, если у тебя нет других планов? За полотенцем, которое сейчас помогает высушить мокрые волосы Кицураги прячет лицо, выражающее крайнюю степень недоумения. Голос все же остаётся спокойным, но не сдерживает самоочевидного вопроса. - То есть ты не помнишь, что такое кофе, но помнишь как играть в шахматы? - Ну, да… Мы с Виком раньше часто играли. Пока я...- Дюбуа осекся и крепко сжал мокрую тряпку, пытаясь с собой совладать. Чёртово любопытство! - Пока ты что? - Пока… Я не начал пить. Я злился, когда проигрывал и ломал фигурки… Вик перестал со мной играть из-за этого...- Тоска в голосе Гаррье, словно тонкие листья ивы, трепещет и шуршит в воздухе почти отчётливо. - Если ты не будешь ломать фигуры или переворачивать доску - можно попробовать. Я сам уже давно не играл, неплохо будет вспомнить. - В принципе, идея действительно не такая плохая: шахматы - стратегическая игра, разминка для ума будет полезна. К тому же, Кицураги уверен, что уж Гарри-то он обыграет. с его наивностью и простодушием. А сладкий вкус победы почти такой же приятный, как звон монет. Гарри вылупился на золотого охотника широко распахнутыми глазами, будто не верит своему счастью. Широкая улыбка медленно проявляется сквозь завесу длиной растительности. - Спасибо! Я сейчас быстро закончу! И… Тебе идёт моя рубашка. - Крупный мужчина слегка прищурился - лен тонкого плетения, рубашка полупрозрачная, явно ночная. Кицураги чувствует, как чужой взгляд жжет кожу под тканью. - Не пялься так откровенно, хочешь добавки? - Обойдя любовника, охотник произносит свои слова с игривой усмешкой, ухватив Гаррье за косу и тут же отпустив. - Нет….Но мне нравится.. Я просто смотрю....- Беспомощно отводя взгляд, мямлит Дюбуа. И украдкой все ещё поглядывает из-под нарочито нахмуренных бровей. Кицураги такое внимание тоже лестно. Но он все же оставляет Гарри заниматься полом, а сам позволяет себе ещё немного поваляться в уже заправленной кровати и поменять бинты. Впрочем, они уже больше не понадобятся - рана почти затянулась, небольшая розовая полоска да некрасиво торчащие нити остались на месте, куда прилетел кинжал. Можно и полежать спокойно.Киму совершенно не нравится тот факт, что как только он оказывается наедине с собой, будто кто-то резко выключает свет и из темноты на него смотрит множество светящихся злых глаз, хозяева которых шепчут перебивая друг друга: "Ты потерял свободу" , "Ты его сломаешь", "Ты чудовище", "Обуза тебе не нужна", "Он тебя возненавидит", "Ты не можешь остаться", "Ты себя предал". Какое оружие потребуется, чтобы уничтожить этих чудищ? Это мучительно и мерзко, в последний раз подобная отвратительная мешанина его так навязчиво преследовала много лет назад. И с тех пор мужчине казалось, что он приручил этих диких тварей. Сейчас же они как с цепи сорвались, рвут глотки до хрипоты, лишь бы оглушить охотника, чтобы он дал слабину и выпустил их на волю. Не даст. Как бы тягостно это ни было, у него впервые за долгое время есть целых три дня отдыха - непозволительная роскошь в этом мире. И даже тот факт, что Кицураги то и дело бросает то в жар то в холод от собственных умозаключений не отберёт у него ценные минуты расслабления. Хватит. Где там Гарри? Будто почуяв раздор в душе своего хозяина, Дюбуа выползает из ванной и изящным движением приземляется на колени у кровати, уронив голову на покрывало рядом с рукой Кима. - Я всё сделал! - Радостно возвещает мужчина. И будто чего-то ждёт. Волчьи уши стоят торчком. Ким приподнимается на локтях, вопросительно подняв бровь. - Я молодец? - Кицураги фыркнул, поняв, что зверь ждёт похвалы, вот эта часть у него действительно животная. Нетрудно спутать с поведением собак. Тонкий мужчина почесал своего партнёра за ухом. - Сам наделал бардака, сам его и убрал. Да, "молодец".- Только простодушный Гаррье сарказма в словах охотника не уловил и довольно прикрыл глаза. Ещё бы, его чешут! Сам Ким не фанат подобного, а вот его любовник откровенно тащится, когда короткие ногти Кицураги, едва касаясь, скребутся по тонкому ворсу за звериной ушной раковиной. На пробу Ким проводит острым краешком ногтя вдоль самого уха, и Гаррье тут же складывает его назад, от удивления открыв рот. - Не надо… Они… Очень чувствительные. Больно. - Вот как... - Ким проводит костяшками пальцев по задней стороне сложенного уха, а потом осторожно его оттопыривает. Дюбуа тихонько поскуливает. - Правда, Ким, не надо...- Тон мужчины изменился с жалостливого на.... А Кицураги даже понять не может, что это такое - что-то среднее между томным и обречённым. - Неси свои шахматы. Надеюсь управиться минут за десять. Я голоден. Гаррье понимающе кивает и уходит к книжному шкафу - в закрытых ящиках снизу, в которые сам золотой охотник ни разу не удосужился заглянуть, помимо шахмат виднеется ещё несколько коробок, видимо тоже с какими-то играми. Так чудно, что Ким действительно никогда не думал о коттеджах Шарля как о развлекательных заведениях, коими они по факту и являются. Даже интересно, что ещё тут можно найти. Гарри раскладывает доску прямо на постели и ловко расставляет фигурки. - Черные или белые? - Белые. - Очевидное преимущество первого хода - выбор Кицураги. - Мкей. Здесь есть песочные часы, кажется, на две минуты. Набор рассчитан на блиц-партии. - Гаррье задумчиво поглаживает голову фигурки коня подушечкой указательного пальца, взгляд почти отсутствующий, как будто направлен внутрь. О чем он думает? - Тем лучше, я же сказал, что не хочу тратить на это много времени. Вперёд? Первые ходы не выдавали в партии ничего интересного - рокировки, выстраивание защиты, небольшой размен пешками для расчистки поля. Что более удивительно, Гарри все это время молчит, сосредоточенно глядя на доску, брови нахмурены. Как Ким и ожидал, его мужчине сложно играть в это игру, раз уж печать мыслительного процесса так сильно отражается на его лице. Гарри выставляет вперёд коня для размена. Но золотой охотник этим не пользуется, переместив ладью в безопасное место. Этот ход вызвал у его мужчины внезапную улыбку. Ошибка? Нет, Кицураги продумал как будет атаковать диагональ для шаха через пару ходов, нужно только сделать рокировку… Гаррье внезапно начинает скармливать свои фигуры так, будто они ему не нужны - мертвы конь, слон, большая часть пешек. Охотник не может взять в толк, его мужчина настолько глупый или специально поддается, чтобы Ким выиграл? Однако уже через два хода становится очевидно, что это была дикая тактика. - Шах! - В голосе Гаррье столько самодовольства, что его глаза вот-вот засияют. Кицураги поверить не может, что его король так глупо оказался под прямым ударом ферзя. Ну, ничего, у него ещё осталось пару маневров. Или он хотел так думать, потому что четыре хода спустя король оказывается в ловушке между последней ладьей Гарри и слоном. - Шах и мат. - Крупный мужчина выпрямляется и смотрит на своего любовника из-под полуопущенных век, щурясь и демонстрируя острые клыки. Золотой охотник тупо смотрит на доску. Да не может быть! Как он это сделал?! Ким, конечно, ожидал, что Гарри - ларец полный сюрпризов, но вот чего от этой туши никак не ждёшь - так это стратегического мышления. Проигрыш и удивление смешались в вязкое льняное варево: Ким застрял в них без возможности шелохнуться. - Мой господин удивлен? - Игриво спрашивает Гаррье, мотнув головой. - Мм… Да. Весьма, не ожидал от тебя такого. - С одной стороны, это досадно, проиграть такому человеку, а с другой… Что ж, его любовник не такой уж и дурак, каким хочет казаться. Но тогда возникает вопрос, почему он хочет им казаться? - Ты ведь совсем не глупый… - Подозрительно прищурившись, мужчина наклоняется к своему зверю, уперевшись ладонями в бедра - *Глупенький, но не тупой" - как говорит Джу. - Гарри делает то же самое и в какой то момент касается носом носа охотника. Невольно Кицураги позволяет себе лёгкую улыбку и мягкий поцелуй. - Чего ты хочешь? - Тихо шепчет охотник глядя в глаза своему зверю. Но тот сконфужен. - Эм… А мы разве играли на что-то? - А смысл играть без награды? Считай, что да. По неизвестной причине это расстраивает Дюбуа. - Ну, Ким сказал бы сразу… Я бы... - Ты бы что? - Не стал выигрывать...- Ему будто самому неловко это говорить, прячет глаза, обняв себя за плечи. Подобный комментарий моментально рождает вспышку гнева. - Серьезно? Ты думаешь, я не смогу тебя обыграть? За кого ты меня держишь? Не смей мне поддаваться! Давай ещё одну, и я разобью тебя в пух и прах! - Пожалуй, даже слишком эмоциональная тирада получилась. Гаррье весь сжался и отчаянно жалеет о сказанном. - Я не хотел тебя злить... Стук в дверь прерывает перепалку, а за ним и знакомый мерзкий голос вопит как потерпевший: "Вы там сдохли, что ли, извращенцы?" - Я не хочу его видеть… - Кицураги со вздохом потирает лицо, приподняв очки. - Вик, я в порядке! Уходи! - Ким благодарен своему партнеру за понимание. Только на церковника крик Гарри эффекта не оказал. - Не поверю, пока не увижу твою глупую рожу, Гаррье! Вылезай давай! Крупный мужчина пожимает плечами с грустью глядя на Кицураги, и, наскоро нацепив халат прямо поверх полотенца, которым обмотан, спешит к двери. Слегка ее приоткрыв, зверь высовывает голову в проем. - А теперь? - Слышно, как голос мужчины улыбается. Викмар некоторое время проводит молча, а потом начинает ржать как умалишенный. - Господи, серьезно, косичка?! Ты что, барышня из благородного дома? Уши убери свои, чудище, людей напугаешь, и расплети эту стыдобу. Твой обед в нашем домике. Давай уже, одевайся и пошли. Нечего как барин до заката в постели валяться! - Гарри издает писк, который сменяется шипением. - Ай, больно же, ты чего! Не трожь! - Дюбуа отшатывается от двери и потирает покрасневшее ухо. - Ладно. Придём. Попозже. - Не попозже, а оделся и вышел, братец! Я жду как бы. - Викмар, а ты не много ли себе позволяешь? - Все зудело внутри, требуя вмешаться. Какого черта он вообще припёрся? - О, Кровопийца голос подал. Ты решил моего брата голодом заморить, отродье? Не позволю. - Как и я не собираюсь позволять тебе травмировать моего человека, церковник. Ещё раз распустишь руки, и я тебе их сломаю. - ДА ХВАТИТ УЖЕ! - Полурыча взмолился Гаррье. Он тяжело дышит, крепко стиснув пальцы. - Не разговаривайте друг с другом. Вообще не говорите. Я не хочу это слышать, вы делаете мне больно. Перестаньте.... Пожалуйста...- Из раздражения голос мужчины быстро скатился на плаксивый. - Братиш, извини, он мне не нравится, я не хочу, чтобы этот упырь тобой помыкал. Тебя я обижать не хотел. - Такой мягкости в голосе Жана Ким явно ещё не слышал. - Оденься, пожалуйста и иди поешь. Уже почти два часа дня. Гарри накрывает свое лицо ладонью, пытаясь выровнять дыхание. - Уходи, Вик. Я скоро приду...- Жалобно протянул Гаррье, и ответом ему был лишь тяжёлый вздох и шорох шагов. Как только второй охотник себя успокаивает, Кицураги внезапно удостаивается почти что осуждающего взгляда. - Почему ты так с ним? - Тихо спрашивает Гарри, разглаживая рубашку, висящую на кресле. - Наша антипатия взаимна. Не люблю истеричек. - Вик хороший человек… Просто грустный. Пожалуйста, не будь к нему так строг...- Гаррье кое-как натягивает на себя белье и штаны. - Я не выбираю свое отношение к людям, оно формируется само собой. Ничего обещать не могу. - Может, это так… Я не переношу склоки. Зачем они, почему нельзя… Просто все решить? Разговором? - Кицураги от неожиданности сказанного встаёт с кровати и осматривает своего любовника с ног до головы, дабы убедиться, что эта кладезь мудрости всерьез сейчас выдала свое суждение, а ему не почудилось. - Раз такие вещи запросто решаются, что же ты со своим браком сколько лет разобраться не мог? - Слова слетели с языка в обход сознания. Как реакция на раздражитель - не хватало еще, чтобы какой-то амнезийный чудак его жизни учил. Гаррье открыл рот от удивления и с таким разочарованием выпустил воздух из лёгких, что Кицураги буквально на секунду стало стыдно за свой выпад. Но стыду тут не место. Советов он не просил, житейской мудрости тоже. Не получив ответа, золотой охотник только хмыкает и идёт проверять, подсохли вещи или нет. Повисает тяжёлое молчание. Брюки не высохли, как и жилетка, только рубашка чуть влажная. Гарри почти бесшумно подходит к охотнику со спины и обвивается руками вокруг его груди, положив подбородок на плечо. - Я тебе не враг, Ким. Тебе не нужно от меня защищаться. Ты можешь мне доверять… - Еле слышно шепчет крупный мужчина. Кицураги застыл неподвижно - очередной обезоруживающий ход со стороны Дюбуа. - Это ещё к чему ты сейчас сказал? - Тело мужчины напряглось так, будто готовится к драке, что-то вопит внутри о том, что следует проучить нарушителя границ тотчас же. Однако, какая-то другая часть сейчас… Радуется? Радуется сопереживанию со стороны другого живого существа. Он не осудил его откровенно лишний и подлый выпад. Увидел что-то, чему Ким не даёт названий за ненадобностью - а это что-то, меж тем, словно короед, прогрызает свой путь под загрубевшей кожей прямиком в грудную клетку. Пальцы крупного мужчины аккуратно ведут вдоль линии этих иллюзорных ходов и останавливаются в области сердца - наверное, он чувствует с какой силой мышцы сжимается и разжимается под тонким слоем кожи и костей. - Доверять можно только себе, Гарри. Не жди, что я радостно возьмусь менять свою парадигму, только потому что ты нарисовался. - Я не жду. Я просто вижу, как ты ведёшь себя. Тебе больно. Будто… Ты в клетке заперт. Я лишь хочу, чтобы тебе не было так мучительно... Золотой охотник выворачивается из чужих рук, холодно вперив глаза в своего любовника. Опять в душу лезет! - Думаешь, понаблюдал меня неделю и все обо мне знаешь? Я, кажется, сказал, что исповедоваться не собираюсь. Не лезь, куда не просят. Иди уже к своим братьям, пусть они тебя послушают. - Дюбуа делает шаг к охотнику, вынуждая того отступить назад. - Я могу помолчать. Но ты сказал, что голоден. Тебе нужно пойти со мной. Полные жалости малахитовые глаза будто приковывают Кицураги к месту. Однако второй охотник больше не двигается, лишь внимательно смотрит, ожидая ответа. - Перебьюсь как-нибудь. Не впервой. - Ким разворачивается, чтобы уйти на кухню и сделать себе кофе. Он ведь и правда ужасно голодный, но сейчас яркие вспышки то одной, то другой едкой мысли, помноженные на гордость, не позволят выйти из безопасного места. С окружающими Ким сейчас точно не совладает - ударит кого-нибудь или обматерит. Что, черт возьми, такое с ним происходит?! Дюбуа издает звук похожий на тихий скулеж, только гортанный и более низкий. Неожиданно крупный мужчина подлетает к охотнику и падает перед ним на колени, опустив голову. - Прости… Я не хотел причинять тебе боль. Я лишь хотел показать, что принимаю тебя. И что может быть иначе, не так болезненно. Я хочу… Чтобы ты знал, что ты не один. Что ты любим. Что я сдержу свое обещание, во всех смыслах. Я твой щит и от меча, разящего снаружи, и от клинков летящих изнутри. Пожалуйста, услышь меня… Я не знаю, как ещё тебе показать это… А узнать могу, только если сам расскажешь, если захочешь...- Мать честная, вот это сцена! Достойная театральной драмы, не иначе. Живые люди вообще так говорят? Все это похоже на дурацкую шутку, злую и ироничную. Кто подкинул Кицураги эту коробку с порохом и поджёг фитиль? Ким молчит. Лишь сверлит любовника почти презрительным взглядом. Глаза Гаррье влажные, все та же немая просьба висит в воздухе, поддерживаемая этим взглядом. Такие красивые глаза не заслуживают солёной рамки. Недостойное обрамление для изумрудов. - Встань, - Дюбуа послушно поднимется с колен. Большим пальцем тонкий мужчина аккуратно стирает одинокую слезу с лица его зверя. - Не проворачивай на мне свои фокусы с попыткой "излечить мою душу". У меня ее нет. Тогда мы оба останемся довольны, договорились? - Раздражение удается унять, и голос Кима даже звучит почти спокойно. Гарри прикрыл глаза. - Это естественная часть меня, Ким. Я не могу этого не делать. Я вижу… Людей, я их чувствую. Но… Для тебя я могу молчать, если ты прикажешь. - Кицураги заметил, как дернулись мышцы на лице Гаррье на последней фразе, будто он от нее испытал физическую боль. - Совсем молчать не обязательно, просто не делай вид, что знаешь меня лучше меня самого. Раздражает, как ты мог заметить. Крупный мужчина усмехнулся себе под нос. - По крайней мере, теперь я действительно вижу, что легко узнать, когда тебе что-то не нравится. - Дюбуа пытается улыбнуться, слегка натянуто, но его ситуация расстроила, наверное, куда больше, чем самого золотого охотника. Сколько он такого сможет вытерпеть, прежде чем действительно решиться подписать бедолагу на суицид? Мысль о смерти Гаррье помогает унять остальные - страх потери, глубинный и давний, затмевает собой все. Кицураги мягко прижимает любовника к себе в неуклюжих объятиях. Скорее, чтобы успокоить себя, нежели партнёра. Но выигрывают от этого в итоге оба. - Проехали. У тебя случаем нет лишних штанов? Мои не высохли... Кицураги неприятно выходить на улицу в таком виде - все ещё в ночной рубашке, широких льняных штанах, и только сапоги принадлежат ему. На контрасте с благородным обликом своего любовника выглядит как князь и его слуга. Хотя по факту отношения все как раз наоборот. На небе ни облачка - видимо, вчера облака выжали себя досуха. Приятная погода, чтобы немного пройтись. Шестой дом оказался двухэтажным зданием недалеко от конюшни. У входа Торсон с Викмаром раскуривают самокрутки. - Явились не запылились! Гарри, твою-то мать, я что тебе про косу сказал? Хочешь чтобы слуги в обморок попадали? - Дюбуа обхватил косу на своем плече обеими руками. - Но она мне нравится! Ее Ким сделал И я никого, кроме вас не вижу тут. Если кто появится - расплету. Викмар опять ржет в своей мерзкой манере, как сиплая псина. - Я-то думал вы там светские беседы ведёте и в шахматы играете. А вы шмотки обсуждали и косички друг другу плели, девочки. - Нет, Викмар, мы трахались и играли в шахматы. Лицо церковника перекосило, будто его заставили съесть имбирный корень. Выражение лица Торсона резко сменилось с улыбки на каменное. - Тьфу, блять, я не хочу знать что вы там делаете, вообще не хочу ничего общего с этим иметь, хуебес ты этакий, спизданешь что-то подобное ещё раз - пеняй на себя! - Жан аж откинул самокрутку с такой брезгливостью, будто в рот червя взял. Мак не говорит ни слова, глядя на Гаррье со смесью сочувствия и осуждения. Впрочем, Гарри дарит примерно такой же взгляд Киму и тыкает того локтем в бок. - Ким, ты что такое говоришь? - Шепчет крупный мужчина на ухо золотому охотнику. - Очевидно, обозначаю факты, дабы месье Викмар не тешил себя иллюзиями по поводу нашего времяпровождения. У него, видимо, какие-то проблемы с... - Не начинай, пожалуйста, он же сейчас опять... - Какие-какие у меня проблемы, Кровопийца? - Церковник приблизился к паре на расстояние вытянутой руки. Дюбуа жалобно скулит. Торсон мотает головой. - Ребят, может в дом уже пойдем? Остыло все, костра тут не предусмотрено. - Лысый церковник делает жест рукой, приглашая войти, и уходит внутрь дома. Викмар сплевывает. смерив золотого охотника злым пылающим взглядом и уходит вслед за своим боевым братом. Гарри выдыхает согнувшись и сбросив руки свисать почти безвольно. - Вы невыносимы...- бросает Дюбуа. прежде чем последовать за своими братьями. Кицураги только и остаётся, что пожать плечами. Его норма социальных интеракций уже и так превышена на месяца, а может, и на год вперёд. И, кажется, это только начало… Домик оказывается довольно просторным и уютным - типовая планировка: стол на шесть человек, длинный диван с двумя креслами и журнальным столиком, камин, некое подобие кухни, ванная и узкая винтовая лестница, ведущая в спальные комнаты в количестве трёх штук. Единственный длинный стеллаж вдоль дальней стены уставлен книгами, какими-то коробками и подсвечниками. За столом сидят Мино и Маклейн, и стол, надо сказать, накрыт почти по-королевски - Кицураги первым делом приметил запеченного гуся, несколько бутылок спиртного мясные нарезки и соленья. В честь чего такая роскошь? Кто-то из церковной братии не поскупился, или это очередной подарок Шарля? - Гарри, Ким! - Жюдит с улыбкой машет вошедшим мужчинам. Честер кивает. - Привет, милая, как вы тут? - Гаррье тут же подсаживается к сестре и обнимает ее. Ким садится рядом. Запах еды ударяет в нос с такой силой, что желудок не выдерживает и издает жалобное урчание, как будто говорит : "Если ты сейчас же не закинешь в меня всю эту красоту, я сожру сам себя". Манеры, однако, никто не отменял. Торсон с Викмаром спускаются со второго этажа и садятся напротив. - Хорошо. Здесь очень уютно, я даже почти выспалась! Если бы не эти крикливые петухи! - Женщина кивает на Жана и Мака. Викмар опирается локтем на стол и тычет пальцем в Честера. - Но-но-но, этот сударь тоже участвовал, почему ты его не упоминаешь? - Потому что он, в отличие от вас, соизволил заткнуться после того, как я попросила вас быть потише. Торсон кряхтит, сдерживаясь. - Сестрен, ну, ты чего, все ещё дуешься? В следующий раз и тебя позовём. - Нет уж, я в ваших попойках не участвую, они всегда одинаково заканчиваются - вы либо рыдаете, либо деретесь и я растаскиваю вас по углам, либо кому-нибудь в голову приходит светлая мысль гонять на лошади без портков, да, Мак? - Жюдит лучезарно улыбается, откинув с лица прядь волос. Лицо Торсона медленно краснеет. - Джу, ну не… При людях же...- Шипит церковник, поглядывая на Кицураги. - Мне не интересны ваши пьяные похождения, церковник, они меня не трогают. - Вмешивается Кицураги. Не нужно быть эмпатом, чтобы почувствовать, как воздух накалился, когда все они оказались в одном помещении. - Давайте жрать уже, я щас блевану от голода. Гусь-то небось уже деревянный. - От Викмара никак не ожидаешь попытки избежать перепалки. Видимо, голод объединяет помыслы. - Откуда такая роскошь? - Гарри принюхивается к мясной нарезке. - Приходил этот... Вильдруа младший или как его там. Просил всех собраться здесь, якобы это его подарок.... Видать, Кровопийца ему отсосал и....- Викмар не успевает договорить свое похабное предположение. Вилка втыкается в балку, поддерживающую второй этаж аккурат за спиной старшины. - Следующая прилетит в глаз. Следи за языком, мразь церковная. - Жан, ты нормальный вообще, такое говорить? - Порция осуждения от Жюдит вызывает у Викмара недоумение. Тот хмыкает, вытаскивая вилку. - Что? Это разве не так у педиков работает? - Вик, серьезно, перебор. Весь аппетит испортил. - Честер поддерживает свою сестру, положив руку ей на плечо. Гаррье ёрзает на стуле, не зная куда себя деть. Совершенно очевидно, что его так и тянет что-то сказать, но он то и дело бросает короткие взгляды на золотого охотника и молчит. - Да ладно, шутка и шутка, че вы такие серьезные… - А вот Торсон на стороне Викмара. - Откупорь бутылку лучше, под синькой-то лучше разговор пойдет. Она ж сближает! - Церковник тянется за бутылкой - вино, судя по этикетке, однако мадам Мино тут же ее перехватывает. - Нет, хорош. Вы уже вчера свое отгуляли, дождитесь вечера хотя бы. - Какая же ты… Эх, ладно, бережешь ты нас, родная, а мы глупенькие. - Ага, но не тупые. Так что сделайте вид, что вы люди приличные. Хотя бы разок. Для меня. Пожалуйста, - церковница делает милые глаза сложив ладони-лапки в кулачок. Ким должен признать, что это действительно выглядит умилительно. Викмар устало трёт лицо. - Только ради тебя, милая. Ты не представляешь, каких усилий мне это будет стоить. С тебя причитается! Макйлен прочищает горло, привлекая внимание к себе. - Господа, в наших же интересах… Мирное сосуществование при… Текущих обстоятельствах, - мужчина кивает в сторону Гарри. - Посему, я предлагаю оставить так волнующую месье Викмара тему и больше никогда ее не поднимать. Все согласны? - Ах ты крыса рыжая! Предать меня вздумал? - Жан вскакивает с места, уперевшись ладонями в стол так, что посуда подпрыгнула. - Нет, Вик, просто ты, по ходу дела, единственный, кого это вообще волнует. Лишние конфликты в и без того напряжённой ситуации нам не нужны. Тут все отдыхать хотят, все устали, я, конечно, не люблю жаловаться, но башка у меня все ещё трещит от ранения. И твои перепалки с Кицураги никому лучше не делают. Честно, ты выставляешь себя идиотом. Викмара будто киноварью обдало - такой чистый алый цвет, вспыхнувший на щеках и шее, почти такой же красивый, как у Гарри, когда тот стесняется. Ким самодовольно улыбается, поймав на себе взгляд старшины, но не говорит ни слова, предпочтя наблюдать, во что выльется эта беседа. Желудок меж тем уже воет белугой, мужчине приходится под шумок стащить тонкий пласт буженины. Гарри это замечает и делает то же самое, хихикнув. - Когда вы, блять, успели стать такими? Вы нихера что ли не слушали? Это, блять, не нормально, пиздец как не нормально, как я должен это терпеть?! Ещё и мой брат в это вовлечён. Не верю я, что он по своей воле до такого опустился, этот хмырь с ним сделал что-то, может околдовал, кто знает, восточные шаманы или как их там, говорят, даже в зверей обращаться могут, почему бы и не обратить мужика в извращенца? А вот этот пассаж настолько нелепый, что наравне с гневом вызывает у золотого охотника смех, который удалось подавить только тем фактом, что рот мужчины набит мясом. Степень абсурдности высказывания, кажется, дошла до всех, кроме самого Викмара, и помещение наполнилось хохотом. - Че вы ржете-то я не пойму? Серьезная тема! - Церковнику начинает становиться неловко. Торсон аккуратно опускает старшину на стул, смахивая подступившие слезы. - Ой, братиш, сказанул-то… Я себе так и представил шамана, пляшущего вокруг голого мужика, и тот такой.. Хоба! И в платье сидит, ноготочки пилит… Отмочил так отмочил...- Мак тяжело дышит, пытаясь успокоиться. - Жан… Серьезная тема, да. А я слышал, то, что ты слышать не хочешь… Такими рождаются. Не становятся. Тебе не стыдно перед твоим братом? Ты ведь любишь его больше всех нас вместе взятых, думаешь, ему приятно это все слушать? Ну, да, выборы у него сомнительные, уж прости, Кицураги, я песеля дольше знаю, ты так себе партия для него, но если Гарри так решил, то этот человек ему дорог. А ты прекрасно знаешь, как он реагирует, когда дело касается его близких...- Честер внимательно следит, как медленно выражение лица Жана меняется с гнева на стыд. Гарри с надеждой смотрит на старшину. По всей видимости. именно это он и хотел сказать, но не решался. А теперь, когда сказали за него, одним лишь взглядом взывает к пониманию. Викмар взъерошивает волосы и мычит, пытаясь подавить гнев. - Аггрх, ладно … Я попытаюсь что-то с этим сделать. Но вы не представляете, как меня это ... - Ох, мы-то да не представляем? - Жюдит поднимет бровь, сложив голову на замок рук. - Воот вообще ни капли, никогда не слышали такого и вот опять. - Поддерживает Маклейн. - Вик... Спасибо. - Подаёт голос Гарри, тихонько улыбаясь своему брату. Тот демонстративно фыркает. - Чучело ты бедовое. Заставляешь меня не богоугодные вещи терпеть...- Жан бурчит себе под нос и резко умыкает бутылку, пока Мино не может на это среагировать. Женщина возмущается одним лишь лицом. - Ты все ещё веришь в богов после того, что мы видели? - Горько отмечает Жюдит. - Я верю в то, что есть силы за пределами нашего понимания. А как люди пользуются их благами - другой вопрос. Но в саму Церковь я перестал верить ещё до этого кошмара с хором… Я не прощу этих ублюдков за то, что они сделали с тобой и с Гарри... - Церковник вытаскивает пробку из бутылки с силой, больше нужного, и пробка отлетает куда-то в окно. - Упс… Кому налить? - Слышатся облегченные выдохи и звон бокалов. Жан спокойно наливает даже золотому охотнику. Может, Торс был и прав со своими выводами на тему спиртного. Наконец-то можно спокойно поесть в почти тишине, разве что просьбы передать ту или иную средь да подлить вина вплетаются в тишину. Но они органичны. Когда сытые и уже слегка опьяненные охотники по очереди начали откидываться на стульях, Честер заговорил. - Утром я был в соседней деревне. Послушать, о чем судачат да поспрашивать что в церкви делается. Слухи разные, противоречивые, но церковь объявила охоту на наемников. И кажется, собирается объявить войну Бюргенверту. Пока что расклад так себе... - Блять. - Кицураги с силой ставит бокал на стол. Это очень плохие новости. Не поэтому ли люди Джойс справлялись о золотом охотнике? - Мы ж не наемники, если про них думают, то нам то вообще прекрасно. Мы простые люди теперь, до нас дела быть не должно. - А Викмар действительно уже изрядно пьяненький. Та степень, после которой миролюбивость сменяется чешущимися кулаками. - Захмелел ты, друже, не в меру. Или думаешь, Прайс два и два не сложит? - Честера, алкоголь, видимо, не берет так сильно, как его братьев. Или может вообще не берёт, как и золотого охотника. Гарри тихонько икает, прикрыв рот рукой. Сколько он выпил, интересно? - Я думаю, что Прайс нас не сдаст. Даже если уже все понял. Он мужик ровный. Ему тоже все эти церковные мутки не очень нравились, но работа есть работа. Особенно когда ты настоятель. Кто-то должен в людях веру поддерживать. - А вот МакКой бы сдал нас с потрохами...- Глухо говорит Торсон уставившись в полупустой бокал. - Бля...- Очередь Жана сокрушаться. - Здесь нас искать не будут. - Ким хочет в это верить. По крайней мере потому, что о причастности золотого охотника к авантюре не знал никто, кроме… Гильдии. На которую теперь охотится Церковь. И которой будет выгоднее сдать одиночку, чем иметь дело с толпой вооруженных до зубов охотников Церкви. - Почему ты так в этом уверен? - Теперь и в голосе Жюдит проступает нотка волнения. - Потому что мы уйдем раньше, чем они додумаются нас тут искать. Завтра, например Маклейн тяжело вздыхает, осушая свой бокал до дна. - Вот блин, а я так порадовался, что хоть немного отдохнуть в роскоши удастся... - Ты Гарричке денег-то отсыпь, жмот, за его счёт отдыхаешь вообще-то, - Жан меж тем сам лезет в свой кошель. - Вик, да зачем… Перестань, не нужно мне ничего… - Неплохо так Дюбуа скосило, язык уже немного заплетается, глаза чуть мутные, но сосредоточенные. - Давай без этого, свинота, знаешь же, что не люблю быть должником, забери давай деньги свои! - Старшина сыпет монеты на стол, Торс и Честер делают то же самое. - Неа, не возьму. Хочу баловать свою семью! - Гарри стукнул кулаком по столу, монеты покатились в разные стороны, заставляя сердце золотого охотника сжаться. Бедные денежки. - Да хорош выебываться, бери давай, пригодится ещё. - Кучка пододвигается ближе к центру стола. - Какой ты нудный...- Взгляд Гаррье падает куда-то за плечо. - О, придумал! Там карты лежат. Играем! - Крупный мужчина делает попытку встать, чуть пошатываясь, но все ещё не до критического состояния, доползает до стеллажа и хватает маленькую коробочку. Действительно, колода карт. Вернувшись, он плюхается на стул и, задержав взгляд на Кицураги, утыкается лицом в его плечо. - Сыграешь с нами? - Золотой охотник почти брезгливо стаскивает голову любовника со своего плеча. - Ты больше не пьешь. - Приказной тон охотника заставил Дюбуа вздрогнуть, и тот выпрямился, быстро моргая. - Играю. - О-хо-хо, так ты, значит, ещё и азартный, Кровопийца? Неудивительно. Гарри, давай колоду, ты мешать не умеешь. Кто ещё играет? - Да мы все в деле, пожалуй, стол разгрести помоги.- Мино встаёт со стула и возится с тарелками, освобождая часть стола для игры, Жан действительно ей помогает. - Во что играем? - Закончив с подготовкой, церковник довольно ловко мешает колоду, ещё и карты перекидывает, переворачивая - явно выделывается. - Может в 101? Или дурака. Где шибко думать не надо...- Предложение Торса ожидаемо. - Тебе лишь бы не думать, с горшком вместо головы-то, - Язвит внезапно Маклейн, а не Викмар. Жюдит фыркает в ладонь. - Мне все равно, ребят. Хоть в покер королевский хоть в мавра. - Женщина тоже уже в кондиции, улыбается, играясь со своим бокалом. Видимо, более-менее трезвые тут только Ким и Честер, хотя про второго уже так и не скажешь - глаза предательски скошены на одном маленьком огурце, который мужчина безуспешно пытается подцепить вилкой. - Значит, в дурака. Наша игра, почти профессиональная! - Викмар переключился на самоиронию и начал раздавать карты. Жюдит внезапно начинает принюхиваться, также как это делал Гарри.. - А чем пахнет? - с любопытством спрашивает церковница, пытаясь найти источник запаха. - А чем-то пахнет разве? Бухлом, жратвой, от нас вроде не воняет уже, мытые, - Викмар оглядывается и тоже принюхивается. - Да нет, цветами какими-то или водой речной… Не пойму. Гаррье хихикает. - Луной пахнет. - Тепло улыбаясь, мужчина кивает на золотого охотника. Жюдит поднимается со своего места и наклоняется к шее Кицураги, принюхиваясь, заставляя того отклонится чуть ли не на сам стол. - Мать, ты чего творишь-то? Он же не по девочкам! - Картонная коробочка прилетает аккурат в макушку женщины. Та краснеет и отшатывается. - Извини… Но ты правда странно пахнешь. Это мыло такое? Я тоже такое хочу тогда! - Кицураги шлёпает себя ладонью по лицу, скрывая его. Ещё одна. Теперь этих сумасшедших двое. Женщина аккуратно отходит к своему месту. - Да нет, он сам по себе так пахнет. С первой встречи. Я его поэтому и заметил… - Мечтательно произносит Гаррье, глядя на своего партнёра. - А я думал потому что я красивый, - с изрядной долей сарказма парирует Кицураги. - Ага, невероятно красивый, как пень корявый! - Язвит Жан. Кицураги это игнорирует. - Так, мне тоже теперь интересно стало! - Честер не успевает встать со стула, как золотой охотник его осаживает. - Хорош, я вам что, парфюмерная лавка? Играть будем сегодня или нет? - Угомонитесь, вы пьяные уже. Давайте играть, и правда. - В этот раз золотой охотник даже и не против оказаться с Викмаром по одну сторону баррикад. Маклейн разочарованно опускается обратно, бубня :" Зануды". - А? Чего? Играем уже? - Торсон, видимо, отключился от реальности пока старшина не похлопал церковника по плечу. - Да, пьянь ты подзаборная, не вздумай уснуть! Разделяем золото поровну на каждого. Гарри теперь точно без него останется, ему в карты не везёт. Но ты сам это предложил, братец, знаешь же, что не можем отказаться! - На то и расчет. - Дюбуа подгребает к себе горстку монет, острый взгляд Кицураги моментально их пересчитывает. 38. - Гарри, недобор. Ещё 12! - Ким добрасывает нужное количество в кучку своего партнёра. - У тебя в глаз счёты, что ли, встроены , Кровопийца? - Да, в зубы распознаватель золота, а руками камни драгоценные от стекляшек отличать могу. - Крууутоо! - Торс принял это за чистую монету, реально уже не соображает. - Здесь что вообще никто сарказм не улавливает? Балбес ты, Мак, извращуга же помешан на золоте. Не удивлен. - Викмар одаривает лысую голову своего коллеги звонким шлепком. - Ну, у кого что? Черви - козыри. За игрой время летит незаметно, на удивление, даже без подколок со стороны Викмара, только скучные комментарии на тему жадности Кицураги, тупости Торсона, хитрости Маклейна и добродушия Гарри. Компания продолжила, даже когда стемнело, только свечей зажгли. В какой-то момент Жюдит уснула прямо за столом в процессе игры - перебрала с вином, и Викмару пришлось оттаскивать женщину дремать на диван. В конечном счёте, большую часть золота утащил Торсон - фортуна была благосклонна к лысому типу, но Гаррье это ничуть не расстроило. Наоборот, мужчина пребывал в крайне приподнятом настроении. А вот Кицураги слишком устал, хоть и остаток вечера прошел довольно неплохо. - Пора и честь знать. Было приятно с вами сыграть, господа. - Ким встаёт из-за стола, коротко поклонившись. Гарри жалостливо смотрит на своего партнёра и дёргает того за рукав. - Ким… Мы правда уходим? Жан, с трудом фокусируясь на своем брате, машет рукой. - Иди уже, ты синий, спи! - Хотя сам церковник в куда более плачевном состоянии, чем Гарри. - А сам-то, - Крупный мужчина смеётся в кулак. - Я стекл как трезвышко! - Честер заливается смехом на провальную попытку старшины оправдаться. - Ага,абсолютно не пьян...ой...- Церковник уронил бокал на стол, и тот покатился, разливая остатки вина по поверхности. - Доброй ночи, господа! - Киму становится некомфортно наблюдать последствия вливаний. - Ночи, Кицураги, Дюбуа! - Сонно бросает Торсон вслед уходящим мужчинам. На улице стало холодно, дико холодно на контрасте с разогретым помещением, и скорее всего, в их домике температура не выше. Ещё и Гарри, как назло, плетется как улитка, уставившись в ночное небо. - Гарри, пошевеливайся, холодно! - Сквозь стучащие зубы прошипел охотник, когда его любовник застыл на месте, углядев, видимо, что-то интересное. Это тут же привело крупного мужчину в чувства, и он не раздумывая снял сюртук и повесил Киму на плечи. Это немного спасло ситуацию - ткань хорошо прогрелась изнутри, так дойти до кровати будет комфортнее. - Извини, не отвлекаюсь… Просто небо очень красивое! Ты знал, что на нём больше двух сотен созвездий? И у каждого свое имя! - Конечно, знал, он и сам в свое время увлекался астрономией. Пока на это было время. Сейчас приоритеты давно сместились на куда более насущные вопросы. Например, не околеть. - Да я в курсе, я устал, Гарри. - Это максимальная вежливость, на которую сейчас способен золотой охотник, чтобы дать понять своему зверю - пора заткнуться. Намек Гаррье уловил. Добравшись до домика, первым делом Кицураги разжигает камин. Чем быстрее займутся угли, тем больше вероятность, что помещение успеет прогреться до комфортного состояния прежде, чем желание спать достигнет критической точки, когда становится настолько сильно, что не даёт уснуть вовсе. А пока Ким просто плотно завернулся в сюртук Гаррье и смотрит, как пламя лижет сухую древесину. Его мужчина возвращается из ванной и обнимает Кицураги со спины, теплое дыхание согревает замёрзшее ухо. - Ким… Ты такой красивый...- Ладони Гаррье соскальзывают под рубашку охотника, и теплые пальцы впиваются в голую кожу, сминая ее. Он что, решил "согреть" Кицураги другим способом? Неожиданная прыть. Впрочем, золотому охотнику это даже нравится. Он слегка поворачивает голову, ладонью обхватив широкое предплечье Гаррье, закатывая его рукава, чтобы обнажить кожу. - Так все-таки я красивый? - Поддразнивает охотник, прижавшись к массивному телу плотнее - тепло сейчас жизненно необходимо Кицураги. Согреваемый огнем с одной стороны и своим мужчиной - с другой, охотник постепенно расслабляется. - Очень красивый...- Одна из ладоней Гаррье плавно перекатывается на бок Кима, а потом неожиданно хватается за ягодицу. Яркая вспышка памяти возникает перед внутренним взором золотого охотника. Чужие сильные руки. Гладят его, пошло, грубо, без спроса. Он думает, что может сломать. Думает, что может подчинить, только потому, что крупнее. Вторая вспышка рисует уже другую картину. Окровавленное тело лежит у ног охотника, с трудом дышит, что-то хрипло шепчет. Каблук сапога придавливает кадык крупного мужчины. "Не стоит переходить дорогу Киму Кицураги. Запомни мое имя". Мужчина сплевывает кровь вместе с зубом. Третья вспышка. Охотник в своей старой квартире. Молод и одинок. Его трясет. Надо себя защищать. Всегда и везде, положиться не на кого. А если бы их было двое? А если не получилось бы? Нужна идеальная защита… Лучшая защита, никакие латы и ружье не спасут. А вот репутация… Все это происходит за считанные секунды, тело реагирует на автомате - резко развернувшись, Кицураги отвешивает пощечину Гаррье тыльной стороной ладони и тут же хватает его за волосы заставляя упасть на колени и ниже. - Даже не мечтай!- Мыс сапога не сильно, но доходчиво придавливает голову Гаррье к полу. - Знай свое место. Не смей лапать меня как тебе вздумается без разрешения. Понял меня? Реакцию Гарри не разобрать, лишь дрожь - может, от неудобной позы, а может, и от шока - едва различима. - Отвечай, когда я спрашиваю. - От холода в собственном голосе Киму самому стало холодно изнутри, хотя снаружи он уже согрелся. - Понял...- Еле слышно отвечает Гаррье. Кицураги убирает ногу и зло поправляет рубашку. Крупный мужчина отползает в сторону, ошарашенно глядя на золотого охотника - тот стоит у камина, скрестив руки на груди, и все так же внимательно смотрит на танец пламени, боковым зрением улавливая движения Гарри. - Прости… Я не... - Замолчи. Ложись спать. - Кицураги вскинул руку, прерывая оправдательную речь ещё в зачатке. Дюбуа обречённо повесил голову и принялся раздеваться. После чего послушно заполз под одеяло и свернулся клубком. Языки алого пламени пляшут в линзах круглых очков. И отражают они не только огонь снаружи, но и пламя злости и вины, жрущее мужчину изнутри. Не стоило с ним так резко, почему он всегда такой резкий? Гаррье ему действительно не враг… Но только у него получается так тонко задевать нити паутины шрамов, полученных охотником за жизнь. Это больно. Эту боль Кицураги стал переносить куда хуже с появлением Гарри. С тех пор, как он позволил себе расплакаться при нем. Ким тяжело вздыхает и, раздевшись, сам улёгся на другую сторону постели. Сон накрывает медленно, как утренняя роса медленно собирается в лист. Слух улавливает тихий всхлип. Охотник почти до боли прикусывает губу и, пересилив импульс, остаётся при своем - один из немногих разов, когда ему удается проигнорировать чужие слезы. И один из самых неуместных, когда этого делать не стоило...