Запах луны

- Отцепили эту тварь от Гарри. - Морелл выглядит абсолютно спокойным. Лишь мелкое подрагивание пальцев выдает, что за этим фасадом мужчина обескуражен произошедшем не меньше, чем все остальные. Жюдит и Гаррье ничком лежат на груде старых одеял в трюме. Неровно дышат в тревожном сне. Торс и Гэри пришли в сознание около получаса назад и все это время пытаются переварить случившееся. На импровизированном столе из нескольких досок, брошенных поперек полок, лежит непонятное животное - как будто два спаянных головой кальмара, такие же белые и полупрозрачные как и то, что вытащило охотников из воды, а по центру - уплотнение, из которого во все стороны торчат небольшие тонкие щупальца. - И что это такое? - Викмар осматривает находку с выражением почти царской брезгливости. Кима чудаковатый кальмар не впечатлил. Только вызвал беспокойство, а не ядовита ли эта тварь. - Не имею ни малейшего представления, таких головоногих я ещё не видел! - Капитан корабля с трудом скрывает восторг. Глаза горят, будто он вернулся в детство, и это его первая игрушечная сабля. - Морелл… Мы правда видели?... - Нерешительно, озираясь по сторонам в маленьком тесном трюме, Гэри задаёт волнующий всех вопрос. - Да! Наконец-то! Более того, у нас есть доказательство! - Старик достает из кармана штанов внушительных размеров чешуйку, будто сделанную из перламутра. Даже при свете лампады она переливается всеми цветами радуги, а на солнце эти переливы, скорее всего, будут ещё чётче и ярче. Торсон трёт лицо ладонями и мотает головой. - Бред… Полный бред...- Мямлит лысый церковник. Его рыжий друг успокаивающе похлопывает мужчину по спине. - Соона будет в восторге! И раз мы знаем, что Великий действительно здесь, она поможет установить с ним контакт! - Одержимость старика воспылала с новой силой, однако никого, кроме него, это все не радует. Легко заметить, что все присутствующие выглядят потерянно, испуганно и как-то с опаской косятся друг на друга. - Я, пожалуй, пас, Морелл. Ты прости меня… Я не перестану помогать вам с Леной, но больше не зови меня на такие вылазки. - Гэри...- Морелл опускает голову и тяжело вздыхает. - Я понимаю. Все понимаю, сынок. - Старик ласково треплет блондина за плечо. - Сейчас нам нужно как можно скорее добраться до дома и сохранить находки. Поможете? На сушу хочется всем, группа соглашается без вопросов. Обратный путь занимает больше времени - без рук Гарри и Честера гребля даётся куда тяжелее. Маклейна оставили дежурить в трюме на случай пробуждения спящих. Воздух будто наполнен статическими разрядами. Похоже на ту атмосферу, когда Ким с Жаном ругались в дороге, только ещё хуже. Даже тяжёлая физическая нагрузка не снимает печати глубокой задумчивости с лиц охотников. Особенно у Викмара. Кицураги в какой-то момент кажется, что он сейчас в шкуре Дюбуа - сидит, анализирует чужое состояние, строит предположения о причинах. Для чего это? Обычно мужчина себя такими глупостями не утруждает. Как жаль, что заняты руки, сейчас бы блокнот пригодился… Честер поднимется из трюма с очень обеспокоенным видом. - У Гарри горячка, я помогу грести. Нужно скорее к берегу. - Выдает он, садясь между Викмаром и Кицураги. Оба мужчины вздрагивают. - Тварь может быть ядовита… У меня ещё есть противоядие - оставь весла, у меня в сумке, боковой карман справа. - Задыхаясь от прилагаемых усилий, распоряжается золотой охотник. Маклейн без промедлений хватает котомку Кима и скрывается в трюме. До берега недалеко. Только эта мысль сейчас служит якорем здравомыслия для золотого охотника. Страх приливной волной разбился о само существо Кицураги, проморозив мужчину насквозь так, что даже пальцы не слушаются. Но надо грести. Если Великие действительно слышат, самое время взмолиться о пощаде. Самообладание золотого охотника трещит по швам. Слишком велика интенсивность событий - как и боль, что Кицураги носил в себе всю сознательную жизнь. Ким не удивится, если, глянув в зеркало, найдет пару лишних седых прядей. Прибыв на сушу, охотник немного выдохнул - Гарри очнулся и даже смог встать на ноги, только его все время тошнило, трясло, а вместе речи получалась лишь несвязная чушь. По крайней мере, пока он мог держаться на ногах, Викмар и Кицураги оттащили бедолагу в одну из гостевых спален, где Ким уже в одиночку, попросив Жана выйти, принялся ухаживать за своим любовником, боясь свести с него глаз - Гаррье и в обычном состоянии не хуже камина, а в текущем жар такой, будто Кицураги уселся аккурат рядом с плавильней. - К...и.. Сердце Кицураги болезненно сжимается, когда он видит муки своего зверя. Он даже имя охотника уже произнести не может… Надо ехать за врачом. - Я здесь, малыш, я с тобой. Ты будешь в порядке, - тонкий мужчина крепко сжимает широкую ладонь Дюбуа и подносит ее к губам. Какая же горячая. Гарри еле заметно улыбается, прикрыв глаза. Кицураги уговаривает любовника разжевать ещё одну таблетку противоядия. Кажется, Гаррье пришлось совершить серьезное усилие, чтобы не выблевать лекарство. Ким лишь надеется, что это поможет. Это слепая надежда, обычно противоядие действует куда быстрее, но уже прошло больше часа, а симптомы лишь усилились. Охотник никак не может собраться, чтобы встать с пола и отцепиться уже от больного человека. Кажется, что если он уйдет или отпустит руку Гарри, случится что-то непоправимое. - Я найду врача, ты будешь в порядке, мой хороший. Пожалуйста, держись...- Еле слышно шепчет золотой охотник. Его голос на грани того, чтобы сорваться во что-то совсем уж неприглядное. За собственной беспомощной паникой мужчина с трудом заметил, как в комнату вошёл Викмар. Он с опаской положил руку на плечо золотого охотника. - Отпусти. Лучше помоги мне привязать его к кровати. - Что?... Зачем? - У меня есть склянка крови. Он от нее буйствует. Но если не кровь, то я не знаю, что может ему помочь. Мы понятия не имеем, что с ним. - Голос церковника дрожит лишь самую малость. Чудо, что у кого-то вообще осталась кровь после всего пережитого. Кицураги кивает и, нехотя отпустив руку Гаррье, который тут же начал волноваться и звать своего хозяина, берет в руки протянутую Жаном верёвку. Дюбуа даже не сопротивляется под увещевания Кицураги, что так нужно. Но впадает в буйство, как только замечает шприц. - Нет, нет, не надо, пожалуйста, НЕТ!!! - Тссс, это для твоего же блага, милый, не дёргайся. Викмар, держи его! Для человека в горячке Гарри дёргается с поразительной силой. Ещё немного - и веревкам придет конец, как и кровати. - Ким, пожалуйста… Не кровь! Не кровь! - Даже связность речи восстановилась, настолько крупный мужчина боится укола. Старшина придавливает руку своего брата, и веса его тела хватает, чтобы частично обездвижить больного. Кицураги быстро вкалывает содержимое в вену. Гарри вопит так, будто его обдали кипятком, и извивается, скинув Жана с кровати. Ким предусмотрительно отскакивает из опасной зоны. Сердце обливается кровью - эти крики вперемешку с нечеловеческим рычанием, кажется, слышно далеко за пределами дома. Треск рвущихся веревок пугает даже Викмара - церковный охотник медленно отходит к двери. Ким бежать не собирается. Его зверь страдает, и нет ничего, чем бы золотой охотник мог помочь… Вопреки инстинкту самосохранения, логике и здравому смыслу, тонкий мужчина забирается на своего конвульсивно рвущегося из пут любовника сверху и обхватывает его голову руками, заставляя смотреть прямо в лицо. Глаза Дюбуа горят то зелёным, то синим. - Смотри на меня! Не поддавайся! Это пройдет, нужно перетерпеть. Я здесь, я никому тебя не отдам. Ты в безопасности. Второй охотник выгибается дугой, приподнимая сидящего на нем Кицураги, и воет волком. - Ким...Я не...Я не могу...- Гарри стискивает зубы обнажая клыки. Ногти на его пальцах уже трансформировались в длинные когти, а лицо начало терять человеческие черты. Кицураги решительно настроен во что бы то ни стало сохранить рассудок своего зверя. Это работало там, в церкви, когда Гарри чуть не умер - это сработает и сейчас. Должно сработать. Ким прислоняется лбом ко лбу Гаррье. - Можешь. Справимся. Вместе справимся. Сделай это. Для меня. Сопротивление ослабевает, остаётся только тяжёлое хриплое дыхание Дюбуа. Свечение глаз постепенно затухает, оставив лишь слезы. Мужчина все ещё безумно горячий, но больше не дрожит и не воет. Только плачет, и Ким стирает эти слезы, как только они собираются в уголках печальных глаз. - Вот так, умница, ты справился, Гарри… Хороший мальчик. - Угловатая улыбка золотого охотника постепенно успокаивает его партнёра, и тот, громко выдохнув, возвращает себе полностью человеческий вид. После чего тут же вырубается. Пульс в норме, дыхание частое, но ровное. Теперь остаётся лишь ждать, пока подействует кровь. Кицураги откидывает голову и облегчённо выдыхает. - Нихуя ж себе хуя...- Очень содержательный комментарий Викмара милостиво переключает внимание Кима с шока и собственного бешеного сердцебиения на внешний мир. Медленно охотник слезает со своего зверя и принимается отвязывать веревки. Жан помогает, и вместе они управляются быстрее. Перед уходом Кицураги ещё раз проверяет пульс и дыхание Гаррье. В порядке. Теперь он точно будет в порядке. За дверью Кицураги тут же опадает, оперевшись спиной о стену и обхватив голову руками. Ну и денёк… Сейчас все, что он хочет - это покурить и скинуть мокрые насквозь сапоги. - Сука… Конечно же, табак вымок вместе с курткой. И если та уже высохла под палящим солнцем, то табак безнадежно испорчен. А трубка не высохнет ещё очень долго. Викмар устроился рядом, разжигая свою. Сделав пару затяжек, он пристально смотрит на золотого охотника, а потом протягивает трубку. - На, поделюсь. - У Кима нет сил на сопротивление. Он кивает в знак благодарности и делает затяжку. Точно такой же табак, как был у него. Никакой разницы. Кроме того, что с ним поделился Викмар. Не отпуская никаких комментариев, не впадая в бешенство или иронию. Легко и просто. Между ними что-то изменилось, и охотник даже не успел понять, отчего и когда это успело произойти. - Спасибо. У меня такой же был. - Вкусный, да. Этот мне Гарри подогнал, сам я в них не шарю. Курю все, что курится. А у него чутье-то какое. Тоже тебе выбрал? - Нет, я сам. У нас с ним, видимо, похожий вкус. Викмар усмехается, пустив колечко дыма. - Не удивлен. Пойдем уже, нас заждались. И тебе бы просушиться. - Ага, пошли. Оставшись без обуви, Кицураги почувствовал ужасный холод. Благо Морелл этого так не оставил, предложив уютные домашние тапки, правда, на полтора размера больше. Грех жаловаться, хоть какая-то иллюзия тепла. От одежды Ким отказался, ввиду жуткого голода. Все подождёт, а лишний адреналин сжигает калории с такой скоростью, что, кажется, через пару часов такого горения от Кицураги останется один скелет. - Как он? - За столом уже сидят Жюдит, Честер, Морелл и Лена. - Стабилен. К утру поправится. Я надеюсь...- Нехотя оторвавшись от еды, отвечает Кицураги. Жан к своей порции не притрагивается, только подливает вино в кубок. Так странно видеть в простом деревенском доме добротные медные кубки... Винтаж, под стать знатному роду, а не семье рыбаков. - Ты-то как, милая? - В голосе старшины такое количество тепла, какое не ожидаешь от вечно озлобленного хмыря. Сказывается действие алкоголя. - Голова раскалывается, но в целом сносно. Торс впечатлился куда сильнее. Как дополз до кровати - вырубился без задних ног. - Я рада, что вы в порядке, дорогие. Но переживаю за Гаррье...- Дрожащим голосом говорит старушка, бросая взволнованные взгляды на своего супруга. - У нас была кровь. Он поправится. - Будем надеяться… Бедняжка Дора не переживет потерю супруга...- Викмар с силой ставит кубок на стол. Ким чуть не подавился от внезапного жеста. Присутствующие обернулись на церковника. - Они разошлись. Я очень уважаю ваш дом, Лена, но не поминайте эту женщину. Она бы не бросилась за Гарри в воду. Не стала бы выхаживать его, когда он выглядит, как чудовище. Ей похуй на его жизнь.- Викмар цедит каждое слово, как если бы они давались ему через силу. Что такого произошло между Дорой и Жаном, что сейчас он от одного упоминания так вскипел? - Жан...- Жюдит тянется к руке старшины. - Ты устал, милый. Вы все. Ещё и… Такой шок. Прости, я не знала. Тогда тебе тем более следует позаботиться о своем брате. Гарри очень впечатлительный мальчик. Наверное, тяжело переживает расставание. Он так любил ее... - Он в надёжных руках. - Викмар многозначительно посмотрел на Кима. Вот чего-чего, а ТАКОГО Кицураги от церковника никак не ожидал. Кусок мяса встал поперек горла, перекрывая доступ к кислороду. Охотник начал задыхаться. Церковник тут же помогает мужчине, сжав его поперек. Застрявший кусок вылетает, давая возможность вдохнуть. - Господь всемогущий, что ж с вами всеми такое-то… Милый, ты аккуратнее, что ли. Понимаю, что голодный...- Сокрушается Лена. Морелл смотрит на Кицураги и Викмара не моргая. Оба застыли под этим пристальным взглядом - Жан держит Кима под руку, не давая упасть со стула. - Понятно все с вами. - Хозяин дома наконец сменяет каменное выражение лица на душевную улыбку. - Не переживай, дорогая, у Гарри большая семья, как видишь. Они за него горой. Старушка тепло улыбается, прикрыв глаза, и в этот момент становится похожа на большую белую кошку. - Ахм… Да, вам все ещё нужна помощь с покупками? - Мино уводит внимание от скользкой темы. Кицураги недовольно фыркает на Викмара, чтобы тот уже убрал руки. - Спасибо, зайка, но вам лучше отдыхать. До завтра у нас провизии хватит. - Мы норм, я настаиваю. Проветримся и полезное дело сделаем, да , Джу, Чес? - Старшина с надеждой смотрит на своих друзей. И отклика у них не находит. - Не, Вик, прости, но я пас. За Маком приглядывать нужно. Да и я, если честно, хочу упасть лицом в матрас и не просыпаться часиков этак пять. - Я в принципе не против... - Жюдит ищет поддержки у Маклейна. Тот непреклонен. - Один я не дотащу, Чес, хорош, в гробу отоспишься. - Я схожу с вами. - Ким отставляет свою тарелку. - Благодарю за гостеприимство, Лена, Морелл. Это меньшее, чем я могу вам отплатить. Пожалуйста, присмотрите за Гаррье. - Золотце, не стоит так напрягаться, ты же чуть не утонул… - Как сказал месье Викмар, “проветриться не помешает". К тому же лошади меня успокаивают. - Раз уж вы так решительно настроены... Морелл настоял на том, чтобы Ким переоделся в сухое, и даже выдал ему свои рыбацкие сапоги. Кицураги чувствует себя в этих лохмотьях ужасно неуютно, но так хотя бы привлечет к себе меньше внимания. Такую же участь разделили Мино и Викмар, за исключением того, что старшина накинул на себя охотничий плащ, чтобы повесить за спину пилу, мотивируя это тем, что без оружия ему не спокойно. Золотой охотник придерживается тех же мотиваций, проверяя, плотно ли сидит пистолет в кобуре. В стойле внимание Кицураги настойчиво привлекала Плезанция. Не нужно быть Гарри, чтобы понять - животное переживает за своего хозяина. - Он будет в порядке. - Тихо говорит охотник, осторожно оглядываясь, чтобы никто не услышал. Жюдит слышит и тихо хихикает. Кицураги смотрит на женщину с осуждением, которое отскакивает от ее ласковой улыбки и понимающего кивка. Золотой охотник сам не свой. Может, и правда стоило послушать Шарля? Он ведь себя погубит, точно погубит, пособничая всему происходящему безумию. Говорящие звери, Великие, ксенофобы и наемники… Мужчине и до встречи с его зверем этот мир никогда не казался особо дружелюбным, а в последнее время уровень опасности вырос до критической красной метки, где опасность буквально может выпрыгнуть откуда угодно. Ким отгоняет неудобные мысли, дабы не скатиться в паранойю, хоть в текущем раскладе соблазн велик. Не только золотой охотник ловит волну тревоги - Жюдит и Жан тоже выглядят неспокойно. Отвлекает лишь дорога и отсутствие необходимости что-то говорить - каждый варится в котле собственных измышлений. Небо вторит тяжёлым думам - вдалеке собираются облака. Кицураги уверен, что будет шторм. Мужчины оставили охотницу сторожить лошадей, а сами отправились к нужному торговцу за мешками с продуктами. Киму стало понятно, почему Викмар так не хотел идти один: поклажа безумно тяжёлая. Кицураги слишком устал, чтобы делать вид, что бытовое задание даётся ему легко И не без удивления обнаруживает сочувствующий взгляд церковника, взгромоздившего два тяжеленных мешка на плечи. - Шевелись, вобла, чем быстрее закинем, тем быстрее отпустит твою тростину вместо позвоночника! - Жан все же не удержался от ядовитого комментария в сторону золотого охотника. Сбитое дыхание не даёт шанса достойно ответить. И к тому же, чуткий слух мужчины привлекли громкие разговоры как раз в той стороне, где должны стоять лошади. За толпой людей ничего не видно. Кицураги просит люд пропустить его, горожане нехотя это делают, перешептываясь и расходясь по своим делам. Над обеспокоенной Мино нависли три крепких типа с мерзкими улыбками. Ким узнаёт одного из них - это он помешал трапезе в таверне. Узнавание происходит в обе стороны. - Этот пидорас с тобой что ли, детка?... Прикрывается красоткой теперь? Золотой охотник закидывает мешок на спину Тьяго и засучивает рукава рубашки Морелла. Ещё этих дебилов не хватало. - У вас какие-то проблемы, господа? - Мужчина загораживает собой церковницу. Сильная женщина, она не напугана и даже почти не удивлена. В глазах лишь отвращение. - Это у тебя проблемы, сладенький. Думаешь, так просто можно шляться и разносить свою мерзость по улицам моего города? - Здоровяк в состоянии полной боевой готовности, недвусмысленно поигрывает перочинным ножиком. Двое его друзей согласно кивают.. Назревающий конфликт привлек внимание зевак - ещё бы, выяснять отношения прямо на главной площади на потеху публике! Викмар грубо расталкивает "зрителей", чтобы поскорее избавиться от мешков, и тут же оказывается рядом с Кицураги. - Что за кипишь? - А ты, блять, ещё кто такой? Его новый любовничек? Мало того, что пидорас - ещё и шлюха! - Мерзко ржет один из амбалов за спиной зачинщика. - Чего, блять? - Лицо Жана стремительно алеет от гнева. - Господа, разошлись бы вы, проблемы никому из нас не нужны. - Кицураги вскинул бровь, демонстративно положив руку на рукоять пистолета. - Ты ещё угрожать мне будешь, отродье жопорылое? - Бугай делает шаг к Кицураги. Тот даже не моргает, лишь вытягивает руку в сторону, сигнализируя Жюдит отойти. - Слышь, ты чё такой буйный? - Викмар отталкивает обидчика, вызвав тем самым гнев его пособников. Они обступили группу плотным кольцом. Ещё и горожане как будто специально оцепили место собственными телами - такое-то развлечение под вечер! Стражу, конечно же, никто не зовёт. - Ты охуел руки распускать, мразь заезжая? Вали этого обмудка, ребята! Реакция церковника на грани молниеносной - он отскакивает в сторону, профессиональным охотничьим движением достает пилу и ещё что-то из кармана. Одно четкое движение вдоль лезвия пилы - и Викмар ее раскладывает, вставая в боевую стойку. Огненная бумага! Пила полыхает, как облитая керосином, вызвав у людей панику. - Ну, давай, подойти, уебище! Чувствую, шашлыком запахнет! - Орет старшина и делает шаг в сторону испуганных дебоширов сам. Те пятятся назад, как зверь от ладана. - Охотник! Сука, это охотник! Чума, чума в городе! Бей мразоту! - Испуганно кричит третий. Под гневный гул толпы кто-то кидает в Викмара камень. Близко никто подходить не рискует. Кицураги достает пистолет и подлетает к спине церковника. - Разошлись все! Быстро! - Командует золотой охотник. - Твари! Отродья! Уходите, проваливайте из города! - Раздаются голоса из толпы. При этом люди никуда не расходятся, не позволяя тактически отступить. Викмар очерчивает пламенем пилы окружность, отделяющая беснующихся людей от охотников. - Вы тут ебнутые совсем, что ли? Средь бела дня какие-то мрази домогались мою сестру, оскорбляли моего друга, но вы молчали! А стоило только достать оружие, и я - враг народа?! Да я этим оружием избавляю этот мир от чудищ, чтобы ваши дети могли спать спокойно! - Безумие в глазах Викмара неподдельное. Будто что-то в нем сломалось и теперь ему всё равно, что терять. Рука, держащая полыхающую пилу дрожит. Камень прилетает аккурат в висок Кицураги. Охотник шипит, но удерживает руку от того, чтобы случайно не спустить курок. - Да твоя сестра выглядит как шлюха! А этот вообще с мужиками трахается, теперь ещё и ты чуму зверя в город принес! Нам тут такие не нужны, убей себя сам, пока народ этого не сделал! - Не унимается оскорбленный бугай. “Народ” даром времени тоже не терял, потому как в толпе замелькали зубцы вил и ковши лопат. - Что тут происходит? - Чей-то басистый голос вызывает у народа удивлённые и даже испуганные вздохи. Люди расступаются, пропуская вперёд внушительных размеров мужчину с длинной ухоженной бородой. И в облачении церкви. - Кто ответит мне, что творится? Молодой человек, опустите оружие. И вы тоже, - церковный служитель тыкает пальцем в Викмара и Кицураги. Жан рычит и смахивает пламя с пилы, складывая ее. Жюдит все это время с места не сдвинулась, уставилась на своего боевого брата, раскрыв рот. Золотой охотник нехотя убирает пистолет в кобуру, внимательно оглядываясь на предмет возможных угроз. Провокаторы затерялись в толпе, и теперь только трое охотников, словно на суде, стоят, окружённые живой цепью горожан прямо в центре города. Толпа недовольно ропщет. - Мою сестру домогались, пока я ходил за провизией, ваша светлость! - Викмар резко переключился на обходительность. - Кто таков? Откуда будешь? - Старшина Церковной Мастерской 41ого отряда во служении Церкви Исцеления и викария Амелии - Джон Архиерей Маккой, ваша Светлость! - Викмар преклонил колено и еле слышно цыкнул в сторону Кицураги- “повторяй за мной”. - А это мой боевой брат, служитель Белой Церкви, ученик Людвига Бесстрашного во служении викария Амелии и леди Марии, Ямура Сидзи. В толпе прокатывается шепот: "Охотники! И правда охотники! Беда пришла!" Служитель церкви оценивающе смотрит на двух мужчин, преклонивших колено. - Встаньте, сыны мои! - Он подходит ближе и разводит руки в стороны, словно в жесте, приглашающем к объятиям. После чего бросает гневный взгляд на толпу. Оба охотника послушно поднимаются. - Разве этому я учил вас, братья и сестры? Разве так встречают тех, кто, не жалея живота своего, хранит порядок нашей альмаматер? Почто никто из вас не поднял тревогу, когда обижали женщину? Вы внемлете моим речам смиренно, но сердца они вашего не достигают. Мне стыдно за вас! Наш город всегда славился своим гостеприимством и радушием. И пред лицом почетных гостей вы поворачиваете к ним темную сторону лун ваших искалеченных душ, боясь чумы. Но чума начинается с сердца, обнажая в людях их худшие проявления! Тем, кто чист душой, страшиться нечего. Спросите себя, стоит ли бояться двух путников, пришедших за пищей и кровом после тяжёлой дороги? Или же среди вас бродят чудовища в человеческой шкуре, что позволяют себе использовать силу супротив слабого, агрессию против нужды, оскорбления против печали? Кто ответит мне, братья и сестры? За счёт голоса, похожего на колокольный звон, речь служителя кажется ещё более проникновенной . И определенно действует на горожан, вызывая оживлённое обсуждение среди них. Жюдит шумно всхлипывает, а потом и вовсе ее прорывает плакать. Дрожа от подступающих волн рыданий, женщина обращает лицо к церковнику. - Ваша Светлость, мы просто хотели закупить продукты для моих пожилых родителей и ничего больше! Почему ваши люди к нам так жестоки? Почему пускают грязные слухи? Я слышала, что Оксидент прекрасный город, праздный и спокойный... Но моё сердце болит здесь сильнее, чем в Ярнаме! Мы никому не хотели зла, почему же мой друг стал жертвой оскорблений, почему я в глазах ваших людей - игрушка, которую можно трогать без спросу и угрожать ножом, почему?! Викмар тут же бросается к своей подруги и обнимает за плечи, пытаясь утихомирить ее безутешные рыдания. Мино жмется к нему, как к пламени костра зимней ночью. Кицураги застыл как вкопанный и нервно поправил очки, не зная, как реагировать на всю ситуацию. Бородатый мужчина печально качает головой, сложив руки в молитвенном жесте. - Я приношу свои извинения от лица нашего народа, юная леди. Прошу, позвольте восстановить доброе имя нашего города и показать вам истинное Оксидентское гостеприимство… - Обернувшись к толпе, он продолжает. - Разойдитесь и думайте о своем поведении, как вы позорите светлое имя Оксидента и Церкви своим равнодушием и злобой! Жду сегодня в девять на внеурочной проповеди всех, кому ещё дорога судьба своей души! - Даже в том, как церковнослужитель отчитывает людей, видна отеческая теплота и беспокойство. Жители города медленно расходятся по своим делам, причитая под нос каждый что-то свое. Кицураги, наконец, расслабляется. Служитель подходит к обнимающимся Викмару и Мино. - Простите, что так вышло… Они не ведают что творят. Страх застит людям глаза, а их души слишком слабы, чтобы дать этому отпор. Я здесь как раз для того, чтобы ситуацию исправить. Господин Сидзи, господин Маккой, вашей сестре нужен отдых. Не откажете в чести пригласить вас в часовню? Кицураги бросает взгляд на старшину. Им не нужно лишнее внимание, но заручиться поддержкой местной церкви было бы неплохо. Шуму они и так уже наделали, и недалек тот час, когда весть о бешеном охотнике долетит и до Ярнама. Времени все меньше. Ким кивает, состояние Жюдит оставляет желать лучшего - лицо горит от града слез, красные прожилки сетью испещрили белки, замотанные руки мелко дрожат, цепляясь за плащ Жана. - Благодарю за радушие, Ваша Светлость. Но времени у нас мало. Давно ли приходили вести из Ярнама? - Давно, сын мой. Только слухами земля полнится… Признаться, и мне неспокойно, коль вашу братию занесло в такую даль. Могу я узнать… Почему вы здесь? Жан печально вздыхает и наклоняется поближе к священнику. - Будьте начеку, ваша Светлость. В ряды церковных охотников затесались предатели. Мы выехали по их следу. Я был слишком мягкосердечен, позволив сестре поехать с нами. Мы многие месяца не видели нашу родню и… Вот чем это обернулось. - Предатели? Что же они... - Мои уста закрыты, отче. Ее Святейшество заинтересована в том, чтобы информация не просочилась дальше. Вопиющий случай. И прискорбный. Брат, идущий против брата… Не такого мы желали, присягая на верность Церкви. - Понимаю… История любит повторять сама себя. Тревожные новости. Радует лишь то, что вы не по своему профилю здесь. Я знаю, чем занимается Черная Церковь. И слышал ваше имя, Архиерей, но не так вас себе представлял… Вы куда более человечный, чем вас рисует мирская молва. - Как вы могли заметить, люди склонны демонизировать охотников. Не удивлен. Вы нас извините, но все же пора возвращаться. Наши родители, наверное, уже извелись от волнения… Кицураги как может скрывает свое удивление. Мало того, что Викмар, оказывается, умеет разговаривать по-человечески, даже ни разу не выругавшись - так он ещё и непревзойденный актер! Ким бы и сам поверил в сочиненную легенду, если бы не знал правды. А святой отец и подавно, чуть ли не в рот старшине заглядывает. - Конечно, и ещё раз, простите за такой "прием". Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку в вашей священной миссии. Тепло распрощавшись с преподобным, группа стремится как можно скорее покинуть город под пронзительные взгляды горожан. Может, священник и на стороне охотников, да только народ так просто не переубедить. Оксидент становится все более опасным. Нужно уходить отсюда как можно скорее. Выехав за пределы города, охотники сбавляют темп, пытаясь отдышаться. - Ну ты и актриса, мать! - Тяжело дыша, говорит Викмар. - Ты тоже неплохо справился, Вик. Ким, ты бы хоть нам подыграл, что ли! - Все церковники ещё и курсы актерского мастерства проходят?- Раздражённо парирует золотой охотник. - Ты не поверишь, но мы этим действительно занимались в свободное время. Расспроси Гарри, как очнется. Если он, конечно, помнит. - Викмар… Улыбается? Это очень нервная, но все же улыбка. - Чудные люди. Я слишком устал для игр, поэтому выбрал нейтралитет. За “Ямуру” ответишь, Викмар. - А что я должен был сказать, что ты святой Лаврентий? В зеркало-то смотрись хоть иногда. Мне-то плевать на твою рожу, а вот на легенду работают очевидные вещи. Получился бы лучше, чем ерничать. - Ну, поучи меня ещё как выживать в экстремальных условиях. Ты бы и года в одиночку не прожил - Вы опять? Все же так хорошо было...- Жюдит вздыхает, утомленная и спектаклем и грызней охотников. - Тьфу на тебя, Кровопийца. И правда, все ж нормально было. Не все, что я говорю, нацелено на оскорбление твоей великой личности. Иногда я даже бываю милым. Цени это. - Сейчас ты само очарование, церковник. - Сейчас мы все до смерти устали. Пришпорь коня, Гарричка, если без тебя проснется, развоняется. - Ехидно улыбаясь, церковник обгоняет золотого охотника и не даёт тому сказать свое последнее слово. Что-то изменилось. Викмар действительно стал мягче. По крайней мере, по отношению к Киму. Но почему?... Ответ на этот вопрос придется найти позже. Или вообще не придётся. Мужчина уже не раз ловил себя на мысли, что конфликты со старшиной воруют слишком много сил, и надо бы уже как-то прервать этот замкнутый круг. И вот, кажется, он наконец разомкнулся. Когда мешки были разгружены, а лошади накормлены и ухожены, Ким первым делом отправился проверить состояние своего зверя. Спит как убитый, все ещё горячий, но уже ближе к своей норме. Никак не реагирует на прикосновения, лишь тихо сопит в подушку, как всегда поджав под себя ноги и подмяв одеяло. Милейшее создание... Кицураги позволяет себе несколько минут просто понаблюдать за спящим Гаррье, поглаживая его волосы. Сонливость накатывает волнами, хоть солнце и зашло совсем недавно. Приходится прикладывать усилия, чтобы размыкать глаза, когда веки замковыми воротами резко опускаются, командуя телу погружаться в сон. - Пст, Кицураги, иди поспи уже, я послежу за ним, - тихий шепот стоящего в дверях Викмара. - Не-а. Я тут посплю, лучше кинь одеяло или что-нибудь похожее. - Не будоражь умы стариков. Вы и так дров наломали своими нежностями. И то правда. С проявлениями в сторону Гарри теперь нужно быть в разы осторожнее. - Ладно, ты прав. Разбуди, если он будет меня звать. - Ага. Шуруй отседа. В полусне мужчина добирается до комнаты, в которой уже спят остальные, и валится куда-то на пол. Ковер мягкий, ворсистый и почти такой же приятный, как грудь Гаррье. Даже на то, чтобы раздеться сил не осталось. Только на то, чтобы снять очки. Звук. Не буква, не слово, но имеющий такое количество значений… Звук. Как песня или молитва выплетает картину глубокого моря. Высоко-высоко над головой плавают звёзды и птицы, похожие на рыб, или рыбы, похожие на птиц, розовые, прозрачные, как медузы. Кораллы или корни великого древа поднимаются со дна. Или сверху? Гравитации нет. Она и не нужна, здесь верх стал низом и низ стал верхом. Они танцуют, меняя позиции, медленный вальс сил тяготения, существ и явлений, шорохов и мертвенной тишины. Константа лишь Звук. Зовущий, проникающий в каждый закуток зримого и незримого пространства, заполняющий собой все, представляющий собой все, это и есть Звук. Нет глаз, чтобы видеть. Нет ушей, чтобы слышать. Нет рта, чтобы говорить. Но он видит Ее. Она радуется. Тревожится. Любопытствует из-под своей вуали. Все ближе и ближе... А потом пугается. Звук сменяется. Обретает форму. Рождает картину. Отпечатывается на отсутствующих глазах. Отпечатается. Печать. Клетка. Тюрьма. Не вырваться, не скрыться, слишком тесно, слишком зло и обиженно, жажда высушивает, жажда, невозможная, горящая жажда. Пить... Как хочется... - Эй, очнулся. Тебя зовёт, - еле слышный шепот Викмара вместе с настойчивым похлопыванием по плечу будят Кицураги. Он даже благодарен за то, что церковник выдрал мужчину из очередного кошмара. Они с каждым разом всё хуже. Хотя текущему удивляться нечего, воочию узреть Великого и не тронуться рассудком ещё надо уметь. Торсон вон до сих пор в своем коматозном сне пытается забыть увиденное. Взъерошив волосы и вернув зрению четкость Ким, пошатываясь, следует за Викмаром. Три из четырех постелей заняты- к сонному царству присоединилась Жюдит. Золотой охотник дезориентирован в полнейшей темноте, ноги помнят путь, но приходится цепляться за стену - сознание тревожится, боясь невидимых препятствий. Викмар остаётся у двери кивая на вход в комнату, где спал Гарри - оттуда исходит слабый свет. Свечка у прикроватного столика. Как только охотник заходит внутрь, Жан закрывает дверь и удаляется спать. Гарри тепло улыбается, прикрыв глаза. - Мой лунный свет...- Мурлычет сонный мужчина. - Мне стало намного лучше, как я тебя увидел. - Гаррье тянет руки к своему хозяину. Губы золотого охотника дрожат, и он сам не знает, почему. Выждав мгновение, дабы вернуть себе хотя бы часть самообладания, Кицураги садится на край кровати и берет руку Гарри в свою. Теплый. Не горячий. Лицо бледноватое, круги под глазами отчётливые. А вот в глазах уже скачут игривые искорки. Как он смотрит… Обнимает одним лишь взглядом, как нечто ценное, как произведение искусства или алмаз в пару карат. И мурлычет. Громко, как если бы в груди у него разожгли камин и свежие берёзовые поленья выдавали свое трескучее пение в тесной комнате. - Как ты себя чувствуешь? - Киму всегда непросто выносить этот взгляд. Реакции его зверя отзываются глухой болью. Причин которой с его ракурса не видно. -Немного тошнит и как будто все тело онемело… Но больше не холодно, и щупальца в глаза не лезут. Невольно мужчина вздрагивает при упоминании щупалец. Бедный Гаррье, значит, он был в сознании, когда это существо их вытащило. Какой след оставила на его хрупкой психике эта встреча? - Сейчас вообще хорошо. Но ты-то как? Жан мне рассказал все… Любимый, прошу, не подвергай себя опасности ради меня. Я этого не стою! Кицураги зло рычит на своего любовника и до боли сжимает его руку. - Ещё раз я услышу подобное - пеняй на себя. Не смей решать за меня, что мне делать и как делать, это понятно? Гаррье аж отполз и заскулил, пытаясь освободить свою ладонь. - Прости… Прости, пожалуйста, я не это имел в виду… Бедняга перепугался настолько, что побледнел ещё больше. Неужто у Кицураги такой злобный вид сейчас? Побелели и массивные пальцы, вплетенные в его собственные. С испугом тонкий мужчина разжимает руку. Что он творит вообще? - Господи, Гарри, прости… Я...- Охотник глубоко дышит и трёт ладони друг о друга, стараясь успокоиться. Это все стресс. И кошмары. Дюбуа тут абсолютно не при чем. Нельзя вести себя так с больным человеком, который недавно был отравлен и чуть не утонул. Кончики длинных ресниц подхватили капельки влаги с глаз Гаррье. - Я очень устал. Плохо соображаю. Не собирался тебя обижать и уж тем более калечить. Извини. Но впредь воздержись от критики себя и моих выборов. Это в интересах нас обоих. Договорились? Гарри активно кивает, протирая глаза тыльной стороной ладони. - Вот и славно, - охотник перекидывает босые ноги через своего любовника и переползает на свободную сторону кровати. Прилег рядом, раскрывая руки, чтобы Гарри мог, как он любит, прижаться к груди Кима. Крупный мужчина с опаской смотрит на своего партнёра. Грустная улыбка служит знаком одобрения, и Дюбуа все же нерешительно занимает излюбленное место. Как ключ в замке. Со щелчком что-то поворачивается и становится правильно. Тонкий мужчина медленно почесывает голову своего зверя. - Она… Тоже с тобой говорила? - После продолжительного молчания спрашивает Дюбуа. - Она? - Великая... - С чего ты взял, что это “она”? - У нее ребенок. И голос… Такой красивый. Золотой охотник не находит, что ответить. Меньше всего ему сейчас хочется говорить о Великих. - Говорила. Не голос, а капли воды. Ни мужской, ни женский, как по мне. Она сказала тебе про ребенка? - Она сказала "ты как часть дитя". Видимо, это значит, похож на ее ребенка. - Мы никогда не узнаем, что это значит - и я, если честно, знать не хочу. Мне хватило того факта, что ты чуть не умер и был этой штукой отравлен. Спасибо, конечно, что она нас почему-то вытащила, но больше встречаться с такими существами не испытываю ни малейшего желания. Как и поднимать эту тему. Гарри вздыхает, как старый пес. - А мне интересно. Они... Завораживают. Как та, что была на часовне Идона. Только она страшнее была. - На часовне Идона? Там же не было ничего. - Было! Я не знаю, как можно такую громадину не увидеть! Второй охотник явно раздражён и обиженно фыркает прямо в грудь Кицураги. Даже сквозь рубашку горячее дыхание щекочет кожу. - Гарри, там была абсолютно пустая крыша, разве что голубями загаженная. Я же не слепой! - Ты и про животных говорил, что они не разговаривают... - Ты был напуган, и бог знает чем тебя пичкали ублюдки из Хора. Всякое могло причудиться. Если с животными ещё как-то можно притянуть за уши, что ты частично тоже зверь, то невидимые страшные существа - это уже перебор. Ты ещё скажи, что призраки существуют. Дюбуа молчит. Обиделся ещё больше и надулся, как рыба-шар. Выглядит комично. И правда, похож на ребенка. Кицураги осторожно тыкает пальцем в надутую щеку. - Будешь дуться - лопнешь. - Пфф! - Крупный мужчина скукоживается ещё плотнее. Пальцы, что беспрерывно чесали лохматую голову в течение всего разговора, застыли. - Ты мне не веришь, Ким. Что бы я ни сказал, ты мне не веришь. Не веришь в то, что я говорю и что делаю. Никто мне не верит… Даже ты… Только не снова! Дождевая туча, а не человек. Откуда у него столько слез? Категорически нельзя, чтобы он снова беспомощно разрыдался. Кицураги прижимает своего зверя к себе, несколько раз легко целует в макушку приговаривая: "Я на твоей стороне. Ты мой. Но верю лишь фактам. Тебе я доверяю, насколько могу себе позволить. " Мокрое пятно на рубашке в районе груди расцвело солёной розой. В кармане этих штанов, к сожалению, нет платка, и Ким не придумал ничего лучше, чем утереть сопли своего партнёра рукавом рубахи. Дюбуа издает кряхтящий звук. - Ты зачем свою рубашку портишь, Ким? - Так она и не моя. - Усмехается Кицураги. Это веселит Гаррье по одному ему известным причинам, и Киму становится легче дышать. Опасность эмоционального коллапса Гарри, кажется, миновала. Пальцами Кицураги пробегает по аппетитному бицепсу своего любовника. - Когда осядем, найму швею и забью гардероб рубашками. - Мечтательно прикрыв глаза, фантазирует золотой охотник. Его партнер присоединяется к формированию этого теоретического изображения. - А я хочу синий пиджак! Как думаешь, они смогут найти синюю ткань? - Синий? Почему именно синий? - Мне нравится цвет. На небо похож. Знаешь, такой глубокий, зимой бывает, если солнечно - оно такое синее-пресинее. Или как васильки! - Если сошьют по фигуре, должно выглядеть неплохо. - Ким, а как думаешь, сколько может телескоп стоить? - Ох, Гарри, не представляю. Господин Лууканен был человек зажиточный, у него золото десятками тысяч водилось. - А можно, интересно, сделать такой же, но маленький? - Фантазия Гаррье пустилась во все тяжкие. Такую сложную конструкцию - и уменьшить... - Боюсь, таких мастеров ещё нет. Хотя… Можно будет у Сооны спросить. Когда-нибудь. - Когда… Нибудь? - У нас проблемы. Будет лучше покинуть Оксидент в ближайшие дни и уже вернуться в Мартинез. Я обещал помочь твоей сестре, по твоей просьбе, между прочим. - Ким легонько щелкает Гаррье по лбу. - Спасибо, что согласился… По ней не скажешь, но Джу себе места не находит. И Вик вместе с ней… Знаешь. Мне кажется… Он к ней неровно дышит. - Фу, Гарри, ты что, бабка-сплетница? Кицураги дурачится и завязывает волосы любовника в пучок, а потом разматывает и ерошит. - Ты иногда такой противный, Ким. Почти как Жан. Не знаю, почему, но из-за этого хочется любить тебя только больше. - Пушистые баки целенаправленно щекочут шею золотого охотника. Кицураги терпит, плотно сжав губы. Нет уж, смеяться не станет! Золотой охотник упирается большим пальцем под подбородок Гаррье и наклоняется для поцелуя - короткого и нежного. - Больше, говоришь...- Тонкий мужчина прищурился, демонстрируя хищную улыбку. И его любовник понял намек. Мужчины тот час переплетаются руками и ногами, медленно обмениваясь поцелуями кто куда дотянется. У Кима нет настроения на активные действия, а Гарри ещё не окреп. Поэтому они просто касаются друг друга в нехарактерной для Кицураги манере - будто бы они ещё совсем юны и неопытны, ограничиваясь лишь лёгкими, чуть ли не неуверенными ласками. Просто чтобы побыть максимально близко. Это Викмар назвал “нежничать”? Да, это. Золотой охотник принимает в себе эту новую грань взаимоотношений. И наслаждается ею.